CC BY
44
УКРАИНСКИМ Вадим Н иколаевич
Кандидат экономических наук, научный сотрудник
Институт экономических исследований ДВО РАН, ул. Тихоокеанская, 153, Хабаровск, Россия, 680042
UKRAINSKY
Vadim
Nikolaevich
Ph.D. in economics, research fellow Economic Research Institute FEB RAS, 153, Tikhookeanskaya Street, Khabarovsk, Russia, 680042
ПРИГЛАШЕНИЕ К ДИСКУССИИ *
УДК 33 + 001
НАУЧНЫЕ ШКОЛЫ В ПРОСТРАНСТВЕННОЙ ЭКОНОМИКЕ: МЕТОДОЛОГИЯ КАК ОТЛИЧИТЕЛЬНЫЙ ПРИЗНАК
В работе идёт речь о научной методологии как главном отличительном признаке для выделения научных школ. Применение этого признака иллюстрируется на примере пространственной экономики. В частности, обозначаются контуры (при всей их условности) французской национальной школы пространственной экономики.
Научные школы, научные направления, «невидимый колледж», методология, пространственная экономика
SCIENTIFIC SCHOOLS IN SPATIAL ECONOMICS: METHODOLOGY AS A DISTINCTIVE MARK
Scientific methodology as the main mark of the allocation for scientific schools is considered in the article. The application of this feature is illustrated by the spatial economics. In particular, the contours (with all conventionalities) of French national school of spatial economics are designated.
Scientific schools, research directions, «invisible college», methodology, spatial economics
schtirl@pochtamt.ru
© Украинский В.Н., 2016
ШлМ^гШШ^ "V
шшС?1
►егмоналмсвжа
В настоящее время, когда научная деятельность не является больше уделом весьма немногочисленных учёных, как это наблюдалось в прошлом, и становится более «массовой», науковедческая задача вычленения в многотысячных сообществах исследователей неких более удобных для анализа и последующего упорядочения единиц делается всё актуальнее. Как отмечал П. Фейерабенд, «наука расщепляется на большое число специальных дисциплин, каждая из которых может занимать свою позицию по отношению к некоторой данной теории, а отдельные дисциплины распадаются ещё и на школы» [17, с. 347].
И здесь необходимо отметить существование проблемы, обусловленной нечётким характером термина «научная школа». О.Ю. Грезнёва достаточно точно описывает сложившуюся ситуацию: «Понятие «научная школа» является весьма расплывчатым. Круг явлений, именуемых в... литературе научными школами, то неоправданно расширяется (они становятся неотличимы от других типов научных сообществ и форм взаимодействия между учёными), то чрезмерно сужается. Соответственно предлагаемые классификации, характерные признаки и отличительные особенности научных школ оказываются несопоставимыми. И связано это, по-видимому, со сложностью и не однозначностью самого феномена научных школ»
[1, с. 42].
Дополнительных проблем добавляет «неустойчивость» терминологии. В частности, за рубежом наряду с термином «scientific school» (полная калька русскоязычного термина) в научном обороте более часто используется термин «школа мысли» («school of thought» в английском языке, «l'école de pensée» - во французском).
Но этим вариативность применяемой терминологии не исчерпывается. Дж. Гей-сон, например, изучал проблематику деятельности так называемых «исследовательских школ» («research schools») и подразумевал под последними «небольшие
группы зрелых учёных, придерживающихся логически последовательной программы исследований, работающих в одном институциональном контексте вместе с продвинутыми студентами, прямо и непрерывно социально и интеллектуально взаимодействующих» [22, р. 23]1.
Собственно, в чём у большинства науковедов наверняка не будет разногласий, так это в том, что любая научная школа является сообществом (то есть группой людей), первичной функцией которого выступает передача знаний. Здесь снова обратимся к П. Фейерабенду: «Частное лицо может читать, писать, пропагандировать то, что ему нравится, и может публиковать книги, содержащие самые сумасшедшие идеи. ... Ему разрешается не только пропагандировать отдельные идеи такого рода, но основывать союзы и школы, распространяющие его идеи, создавать организации, стремящиеся положить их в основу исследования...» [17, с. 131]. Не обошёл вниманием «обучающую» компоненту и другой известный методолог: «.члены научного сообщества считают себя и рассматриваются другими в качестве единственных людей, ответственных за разработку той или иной системы разделяемых ими целей, включая и обучение учеников и последователей» [4, с. 231].
А вот «обязательный» акцент на конкретных личностях, выступающих лидерами школ, представляется излишним2. В частности, подход Е.З. Мирской, несмотря
1 В приведённом определении угадывается влияние идей И. Лакатоша, делавшего акцент именно на содержании исследовательских программ [5], и идеи которого часто сравниваются с «парадигмаль-ным» подходом Т. Куна.
2 «Высокосплочённые научные группы организуются сознательно, обычно под руководством лидера. Вместе с тем для создания сплочённой группы наличие такого лидера не является необходимым условием. Группа продуктивных учёных может быть столь богата талантами, что лидерство в ней может возникать лишь как реакция на определённые условия, в которые попадает группа» [2, с. 140].
ВИ/Г Ц
кегианалмстика
Ш. Л
тем
те*.....\\\
X......-У\\
на то, что она рассматривает целый набор признаков, позволяющих вычленить научную школу, кажется крайне «персонализированным»: «непременным атрибутом любой школы является наличие лидера» [8, с. 246-247, 261]1.
Впрочем, такой «персонализированный» уклон далеко не случаен. Как писали в своё время Э.М. Мирский и Б.Г. Юдин, «... история научных идей, то есть история развития предметного содержания научных дисциплин по законам их «внутренней логики», обычно рассматривается в связи с деятельностью крупных учёных и возглавляемых ими школ, с полемикой между этими школами, разработкой конкурирующих предметных концепций и т.д.» [9, с. 8].
Однако попытки применения чрезмерно жёстких, формализованных (и, как следствие, часто зауженных) определений2 вряд ли, как представляется автору настоящей работы, являются плодотворными с точки зрения понимания развития той или иной области знания3. Особенно ввиду сложности и многоаспектности рассматриваемого феномена.
1 Предпринятая О.Ю. Грезнёвой попытка классифицировать научные школы по нескольким признакам при переходе к примерам также сопровождается привязкой школ в большинстве случаев к персоналиям отдельных учёных [1, с. 43].
2 Однако такая формализация может требоваться для целей, например, государственного регулирования научной деятельности. Собственно, другую основу (помимо традиции) для чрезмерной персо-нализации научных школ отечественными авторами можно усмотреть в действующей в Российской Федерации нормативно-правовой базе, посвящён-ной поддержке так называемых «ведущих научных школ». Понимание термина с «нормативно-правовой» точки зрения объясняет широкое его использование, например, в приложении к российской экономической науке [10]).
3 Результатами применения жёсткого формализо-
ванного описания научных школ, как ни парадоксально, могут стать чрезмерный (до сотен и даже
тысяч) рост их количества (см., например, статистику, приведённую в [3, с. 48]) и попросту спекулятивное использование данного термина.
■ЧЛч V ,,
001: 10.14530/гед.2016.4
ш
Например, выделяемые по национально-языковому признаку научные школы4 сами по себе часто являются конгломератными образованиями, включающими школы более низкого (относительно национального «масштаба», но отнюдь не научного престижа) ранга. С другой стороны, отдельные научные сообщества, претендующие называться школами, явно нарушают национальные границы, включая в свой состав представителей самых разных наций и государств5. Другими словами, современный мир учёных при более пристальном рассмотрении оказывается рассечён множеством невидимых и часто накладывающихся и пересекающих друг друга границ, обусловленных принадлежностью исследователей к той или иной школе.
Здесь уместным будет обратиться к понятию «невидимый колледж», введённому в 1960-х гг. в научный оборот Д. Прайсом. Вот как в одной из своих работ он описывал подобного рода научный феномен: «.В каждом из наиболее активных и соревнующихся друг с другом научных направлений обнаруживается существование особой «внутренней группы». Входящие в такую группу учёные оказываются обычно в прямом контакте с каждым исследователем, который вносит весомый вклад в данное направление, не только на национальном, но и на международном уровне, включая все страны, где данное направление получило достаточное развитие. Основной состав группы собирается обычно где-нибудь в приятных местах на узких конференциях. Члены этой группы информационно связывают отдельные исследовательские центры. Они пересылают друг другу препринты и оттиски статей, сотрудничают в исследованиях. Эти лица образуют как бы ядро, объединяя
Анализ таковых в пространственной экономике см., среди прочего, в третьем и четвёртом очерках в [7].
5 Что может проявляться в «интернационализации исследовательских программ» [7, с. 79].
Ж
шьвщ г
1
►егмоналмсвжа
всех более или менее известных исследователей данного направления, они оказываются в состоянии контролировать финансирование и лабораторное обеспечение исследований как на местах, так и в национальном масштабе. Они оказывают решающее влияние на престиж остальных учёных, на судьбу новых научных идей, так что в конце концов именно они обладают решающим голосом при определении стратегии научного поиска в данной области» [11, с. 335-336]. Таким образом, если отбросить приведённые в этом описании второстепенные функции «невидимых колледжей», они также могут быть рассмотрены как одна из форм научных школ: они являются сообществами учёных, занимающихся среди прочего «образованием» своих членов1.
В свете всего вышеизложенного представляется, что более надёжным (если такое определение в принципе уместно применительно к области идей) признаком для вычленения отдельных научных школ являются методологические установки учёных. Конечно, это мнение автора настоящей работы не является открытием. Вот что по этому поводу писал Т. Кун: «Различаются же между собой школы не отдельными частными недостатками используемых методов..., а тем, что мы будем называть несоизмеримостью способов видения мира и практики научного исследования в этом мире» [4, с. 21]. Другими словами, речь идёт именно о научной методологии, то есть об убеждениях учёного относительно того, что нужно изучать (предмет) и как это нужно изучать (методы).
Почему именно методологию нужно
1 В публикациях некоторых отечественных исследователей делались попытки сопоставления (по сути - противопоставления) научных школ и «невидимых колледжей» (см., например, [3]). В упомянутой работе О.Ю. Грезнёвой «невидимые колледжи» вообще низведены до «переходной формы» между научными группировками и научными течениями.
15
и просто удобно использовать для демаркации внутренних и внешних границ научных школ? Потому что практически все современные учёные (кто-то - вынужденно, а кто-то - нет) в явном или неявном виде2 фиксируют свои методологические позиции в публикациях, являющихся наиболее распространённым сегодня «риторическим инструментом»3. Впрочем, применение «методологического маркера» позволяет не только делать моментальные снимки «территории» той или иной науки, но и отслеживать соответствующие изме-
4
нения, включая «миграции» учёных .
Проиллюстрируем некоторые из возможностей указанного маркера на примере французской школы пространственной экономики в последние три десятилетия её развития. В частности, одним из оснований для объединения отдельных исследовательских программ «под крышей» одной школы является то, что современные французские экономисты-пространствен-ники в наиболее представительной и авторитетной своей части являются сторонниками «территориального» подхода
В данном случае не важно, каким ярлыком снаб-
жается соответствующий свод убеждений учёного - «парадигма», «исследовательская программа» или каким-то другим. Например, Т. Кун осознавал ограниченность описания некоего научного сообщества через парадигму, что и отметил в позднее опубликованном послесловии к своему наиболее известному труду: «Парадигма - это то, что объединяет членов научного сообщества, и, наоборот, научное сообщество состоит из людей, признающих парадигму. .В данном случае логический круг является источником реальных трудностей. Научные сообщества могут и должны быть выделены как объект без обращения к парадигме; последняя может быть обнаружена затем путём тщательного изучения поведения членов данного сообщества» [4, с. 229-230].
3 «Наука являет собой пример письма с намерением, намерением убедить остальных учёных, в частности, учёных-экономистов. ... Наука, подобная экономике, требует мастерского толкования с применением риторики, и чем более она явная, тем лучше» [6, с. 7].
4 Смена методологических позиций может приводить к радикальной трансформации стиля работ.
кегианалмстика
001: 10.14530/гед.2016.4
I) I;'.' I. 1
(рис. 1) . Последний среди прочего предполагает, что понятие «экономическое пространство» используется отнюдь не так широко, а вместо него чаще фигурирует другой термин - «территория».
временную французскую школу пространственной экономики от доминирующей в этой области экономических знаний ортодоксальной англосаксонской школы-направления3. Яркой иллюстрацией такого
Рис. 1. Эволюция французской школы пространственной экономики в конце XX - начале XXI вв.
Впрочем, не только своеобразие одного из изучаемых объектов, но и комбинация используемых методов позволяют отделить2 гетеродоксальную по сути со-
1 Выполненный автором краткий обзор указанных на схеме теорий и концепций см. в [14; 15]. Из работ ведущих французских исследователей на русском языке опубликован только перевод доклада А. Торра и Ф. Валле, посвящённый теории близости [12].
2 Автор уже указывал на этот методологический
«водораздел» [13, с. 100-104].
3 Последняя, являясь наиболее многочисленной, не может рассматриваться как гомогенное образование. В её составе, как отмечалось выше, также могут выделяться более «мелкие» школы и даже целые направления, как, например, «новая экономическая география» (НЭГ). К тому же наименование «англосаксонский» не должно вводить в заблуждение: благодаря интернационализации современной науки (пространственная экономика здесь не исключение) в указанную школу весьма органично вписываются и бельгиец Ж.-Ф. Тисс, и японец М. Фудзита, на что указывает сам стиль («методологический маркер») их работ (см., например, [18; 20; 21]).
шьвщ г
1
►егмоналмсвжа
самоопределения французских исследова-
телей является их участие в инициативной группе1, отстаивающей право на жизнь так называемой «территориальной экономи-
ки»2.
Поскольку «школы всегда конкурируют между собой» [4, с. 231], вполне понятна критика, с которой представители «территориальной экономики» (читай -приверженцы гетеродоксии в пространственной экономике) обрушиваются на обладателей иных методологических убеждений. В частности, достаётся апологетам НЭГ: «Всё то, что касается влияния, оказываемого институциональными, социальными и культурными структурами, отбрасывается по методологическим причинам: мы не знаем, как математически формализовать ни «когнитивные» экстерналии, ни диффузию и передачу ноу-хау, ни готовность к сотрудничеству...» [19, с. 34].
Впрочем, «поскольку крайности одной научной школы почти всегда уравновешиваются крайностями другой» [17, с. 458], существование различий в методологических позициях, приводящее к появлению на свет отдельных научных школ, не следует считать абсолютным злом, а проявлением необходимого для успешного развития науки разнообразия.
Список литературы
1. Грезнева О.Ю. Научные школы: принципы классификации // Высшее образование в России. 2004.№ 5. С. 42-48.
1 Как и международная ассоциация, занимавшаяся многие годы изучением инновационных сред (ОКЕМ1), данная инициатива, являющаяся скорее франкоязычной (наряду с французами в ней участвуют исследователи из франкоязычного Невшате-ля), также иллюстрирует упомянутую интернационализацию. Эта же группа может быть рассмотрена и как воплощение «невидимого колледжа» (на самом деле, не единственного).
2 Ряд критических замечаний автора относительно вышедшей относительно недавно в свет книги [19] двух французских экономистов-пространственни-ков с соответствующим названием см. в [16].
2. Гриффит Б.Ч., Маллинз Н.Ч. Социальные группировки в развитии науки // Коммуникация в современной науке. М.: Прогресс, 1976. С.131-151.
3. Дежина И., Киселева В. Научные школы: интеллектуальная капитализация или стагнация? // Мировая экономика и международные отношения. 2009. № 1. С. 43-51.
4. Кун Т. Структура научных революций. М.: Прогресс, 1977. 300 с.
5. Лакатос И. Избранные произведения по философии и методологии науки. М.: Академический Проект; Трикста, 2008. 475 с.
6. Макклоски Д. Риторика экономической науки. Второе издание. М.; СПб.: Изд-во Института Гайдара; Международные отношения, Факультет свободных искусств и наук СПбГУ, 2015.328 с.
7. Минакир П.А., Демьяненко А.Н. Очерки по пространственной экономике. Хабаровск: ИЭИ ДВО РАН, 2014. 272 с.
8. Мирская Е.З. Научные школы: история, проблемы и перспективы // Науковедение и новые тенденции в развитии российской науки / Под. ред. А.Г. Аллахвердяна, Н.Н. Семеновой, А.В. Юревича. М.: Логос, 2005. С. 244265.
9. Мирский Э.М., Юдин Б.Г. Дисциплинарное строение науки (Вступительная статья) // Научная деятельность: структура и институты. М.: Прогресс, 1980. С. 5-24.
10. Некипелов А.Д., Татаркин А.И., Попов Е.В. Экономическая теория: российские научные школы (по итогам III Всероссийского симпозиума по экономической теории) // Экономическая наука современной России. 2008. № 4. С. 153-167.
11. Прайс Д.Дж. де С., Бивер Д. де Б. Сотрудничество в «невидимом колледже» // Коммуникация в современной науке. М.: Прогресс, 1976. С. 335-350.
12. Торре А., Валле Ф. Роль фактора близости в процессах регионального и территориального развития // Современные производительные силы. 2014. № 3. С. 49-76.
13. Украинский В.Н. Методологический плюрализм в исследовании экономического пространства // Пространственная экономика. 2012. № 4. С. 87-106.
14. Украинский В.Н. Современная француз-
ж
ШЩШ;:^
rXMj
à а
►егионалистика
¡£ТЕ
m
DOI: 10.14530/reg.2016.4
¿и*'; A
]>.!:. I,
Л.
ская пространственная экономика: теория близости и типологизация локализованных экономических систем // Пространственная экономика. 2011. № 2. С. 92-126.
15. Украинский В.Н. Французская пространственная экономика: от промышленных округов до полюсов конкурентоспособности // Пространственная экономика. 2011. № 3. С.71-99.
16. Украинский В.Н. Экономическое пространство в зеркале территориальной экономики (о книге К. Курле и Б. Пекера «L'economie territoriale») // Пространственная экономика. 2014. № 2. С. 177-186.
17. Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. М.: Прогресс, 1986. 542 с.
18. Combes P.-Ph., Mayer T., This se J.-F. Economic Geography: The Integration of Regions and Nations. Princeton: Princeton University Press, 2008. 400 p.
19. Courlet C., Pecqueur B. L'économie territoriale. Grenoble: PUG, 2013. 142 p.
20. Fujita M., Krugman P., Venables A.J. The Spatial Economy: Cities, Regions, and International Trade. Cambridge, MA: The MIT Press, 1999. 380 р.
21. Fujita M., This se J.-F. Economics of Agglomeration: Cities, Industrial Location, and Regional Growth. Cambridge, UK: Cambridge University Press, 2002. 478 p.
22. Geison G.L. Scientific Change, Emerging Specialties, and Research Schools // History of Science. 1981. Vol. XIX. Pp. 20-38.
References
1. Grezneva O.Yu. Scientific Schools: Principles of Classification. Vysshee obrazovanie v Rossii [Higher Education in Russia]. 2004. No. 5. Pp. 42-48. (In Russian)
2. Griffith B.C., Mullins N.C. Coherent Social Groups in Scientific Change («Invisible Colleges» May Be Consistent throughout Science). In: Communication in Modern Science. Moscow, 1976. Pp. 131-151. (In Russian)
3. Dezhina I., Kiseleva V. Scientific Schools: Intellectual Capitalization or Stagnation? Mirovaya ekonomika i mezhdunarodnye otnosheniya [World Economy and International Relations]. 2009. No. 1. Pp. 43-51. (In Russian)
m
4. Kuhn T.S. The Structure of Scientific Revolutions. Moscow, 1977. 300 p. (In Russian)
5. Lakatos I. Selected Works on Philosophy and Methodology of Science. Moscow, 2008. 475 p. (In Russian)
6. McCloskey D.N. The Rhetoric of Economics. Second Edition. Moscow - S.-Petersburg, 2015. 328 p. (In Russian)
7. Minakir P.A., Demyanenko A.N. Essays on Spatial Economics. Khabarovsk, 2014. 272 p. (In Russian)
8. Mirskaya E.Z. Scientific Schools: History, Problems and Prospects. In: Science of Science and New Trends in the Development of Russian Science. Ed. by A.G. Allakhverdyan, N.N. Semenova, A.V. Yurevich. Moscow, 2005. Pp. 244-265. (In Russian)
9. Mirskiy E.M., Yudin B.G. The Disciplinary Structure of Science (The Introductory Article).
In: Scientific Activity: Structure and Institutions. Moscow, 1980. Pp. 5-24. (In Russian)
10. Nekipelov A.D., Tatarkin A.I., Popov E.V. Economic Theory: Russian Scientific Schools (on the Results of the III All-Russian Symposium on Economic Theory). Ekonomicheskaya nauka sovremennoy Rossii [Economics of Contemporary Russia]. 2008. No. 4. Pp. 153-167. (In Russian)
11. Price D.J. de S., Beaver D. de B. Collaboration in an Invisible College. In: Communication in Modern Science. Moscow, 1976. Pp. 335-350. (In Russian)
12. Torre A., Wallet F. The Role of Proximity Relations in Regional and Territorial Development Processes. Sovremennye proizvoditel'nye sily [Modern Productive Forces]. 2014. No. 3. Pp. 4976. (In Russian)
13. Ukrainsky V.N. Methodological Pluralism in the Study of the Economic Space. Prostranstvennaya economika [Spatial Economics]. 2012. No. 4. Pp. 87-106. (In Russian)
14. Ukrainsky V.N. Modern French Spatial Economics: The Proximity Theory and Typology of Localized Economic Systems. Prostranstvennaya economika [Spatial Economics]. 2011. No. 2. Pp. 92-126. (In Russian)
15. Ukrainsky V.N. French Spatial Economics: From Industrial Districts to Competitive Clusters. Prostranstvennaya economika [Spatial Economics]. 2011. No. 3. Pp. 71-99. (In Russian)
16. Ukrainsky V.N. Reflection of the Economic
ШлМ^гШШ^ "V rXMj
шшС?1
►егмоналмсвжа
Space through the Territorial Economics (on the Book by Courlet C. and Pecqueur B. «L'economie territoriale»). Prostranstvennaya economika [Spatial Economics]. 2014. No. 2. Pp. 177-186. (In Russian)
17. Feyerabend P.K. Selected Works on Methodology of Science. Moscow, 1986. 542 p. (In Russian)
18. Combes P.-Ph., Mayer T., Thisse J.-F. Economic Geography: The Integration of Regions and Nations. Princeton: Princeton University Press, 2008. 400 p.
19. Courlet C., Pecqueur B. Territorial Economics. Grenoble: PUG, 2013. 142 p. (In French)
20. Fujita M., Krugman P., Venables A.J. The
Spatial Economy: Cities, Regions, and International Trade. Cambridge, MA: The MIT Press, 1999. 380 p.
21. Fujita M., Thisse J.-F. Economics of Agglomeration: Cities, Industrial Location, and Regional Growth. Cambridge, UK: Cambridge University Press, 2002. 478 p.
22. Geison G.L. Scientific Change, Emerging Specialties, and Research Schools. History of Science. 1981. Vol. XIX. Pp. 20-38.
Для цитирования:
Украинский В.Н. Научные школы в пространственной экономике: методология как отличительный признак // Регионали-стика. 2016. Т. 3. № 4. С. 55-62. For citing:
Ukrainsky V.N. Scientific Schools in Spatial Economics: Methodology as a Distinctive Mark. Regionalistica [Regionalistics]. 2016. Vol. 3. No. 4. Pp. 55-62. (In Russian)
