Национальный менталитет, как особый фактор формирования профессиональной мобильности Текст научной статьи по специальности «Социологические науки»

УДК 159.9; 39; 60.53

Мищенко Владимир Александрович

Декан гуманитарного факультета, заведующий кафедрой педагогики и психологии Югорского государственного университета, к.п.н., доцент, vam@ugrasu.ru, Хант ы -Манси иск

НАЦИОНАЛЬНЫЙ МЕНТАЛИТЕТ КАК ОСОБЫЙ ФАКТОР ФОРМИРОВАНИЯ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ МОБИЛЬНОСТИ

Mischenko Vladimir Aleksandrovich

Doctor of Science (candidate), associate professor, head of the pedagogic and psychology chair, dean of humanitarian faculty, Yugra State University, vam@ugrasu.ru, Khanty-Mansiysk

NATIONAL MENTALITY AS A SPECIAL FACTOR TO FORM PROFESSIONAL MOBILITY

В последние годы все большее значение для социально-экономического развития Российской Федерации в различных ее регионах приобретает профессиональная мобильность ее граждан. Формирование этого качества у каждого человека, особенно в годы его молодости, обусловлено целым комплексом самых разнообразных взаимодействующих между собой факторов: экономических, политических, культурных, личностных и др. Не последнюю роль между ними играют и этнические факторы, хотя в отечественной научной литературе им до сих пор уделялось сравнительно мало внимания. Каким же образом этническая принадлежность жителей различных регионов нашей страны влияет на формирование и реализацию у них профессиональной мобильности?

Для проведения подобного исследования нами в качестве методологического инструмента будет использовано явление национальной ментальности. Само понятие «ментальность» появилось в науке только в начале XX в. в работах французского ученого Л. Леви-Брюля. Но сам этот феномен, хотя нередко и без употребления термина ментальность, рассматривался многими известными социологами и социальными психологами (Г. Лебон, М. Вебер, Л. Февр, М. Блок, Э. Фромм, Н. Смелзер, К. Клахон и др.). В отечественной науке различным аспектам ментальности человека, в том числе и его национальной ментальности, посвящены работы Б. С. Гершунского, Л. Н. Гумилева, А. Я. Гуревича, И. Г. Дубова, А. Б. Зайцева, А. В. Сонина и др.

Само понятие «менталитет» трактуется учеными по-разному. Оно восходит к латинскому и производится от понятия «умственный», «мыслительный». На русский язык оно переводится обычно в нескольких смыслах: склад ума, способность мышления, умонастроение. Одно из наиболее пространных определений этого понятия было предложено И. Г. Дубовым. Автор считает, что «менталитет как специфика психологической жизни людей раскрывается через систему взглядов, оценок, норм и умо-128

настроений, основывающихся на имеющихся в данном обществе знаниях и верованиях и задающую вместе с доминирующими потребностями и архетипами коллективного бессознательного иерархию ценностей, а значит, и характерные для представителей данной общности убеждения, идеалы, склонности, интересы и другие социальные установки, отличающие указанную общность от других» [3, с. 21].

Существуют и более краткие определения понятия «менталитет». Так, например, А. В. Мудрик понимает по ним «глубинный духовный склад, совокупность коллективных представлений на неосознанном уровне, присущий этносу как большой группе людей, сформировавшийся в определенных природно-климатических и историко-культурных условиях» [6, с. 35]. В свою очередь, Б. С. Гершунский, называет менталитетом «критериальные основания мировосприятия и поведения личности, группы, общества или социума в целом» [2, с. 11].

Используются и иные пределения. В большинстве из них прямо или косвенно подразумевается, что менталитет отражает, в том числе, и некоторые национальные особенности характера и мышления человека, основанные на культурно-исторических традициях его народа.

Некоторые авторы для описания этого явления применяют специальное частное понятие - «национальный менталитет» (И. Г. Дубин, А. Б. Зайцев,

А. В. Сонин и др.) или вообще считают оба понятия, - «менталитет» и «национальный менталитет», - практически тождественными друг другу (Л. Н. Гумилев, А. В. Мудрик). Оно же будет использовано и в нашей работе.

Отдельные авторы считают само существование национального менталитета в современных условиях глобализации, демократизации и гуманизации явлением крайне негативным. Так, например, А. В. Сонин утверждает, что национальный менталитет «закреплен в националистической мифологии, в предрассудках, в примате собственного Я и национального Эго над другими» [8, с. 16]. Но даже они вынуждены признавать само существование этого феномена.

Для определения влияния этнической принадлежности (т. е. национального менталитета) на профессиональную мобильность личности необходимо провести сравнительный анализ их психологических и социокультурных составляющих. Разные авторы по-разному трактуют содержание понятия «национальный менталитет» и факторов, влияющих на его становление. Так, американский исследователь К. Клакхон сводил его исключительно к культуре конкретного общества: «(однотипное) поведение, особенности которого усвоены всей группой, которое передается от старших поколений потомкам или в какой-то мере воспринимается от другой группы называется культурой» [7, с. 42]. В свою очередь, известный психолог и философ Э. Фромм больше внимания уделял социально-экономической составляющей менталитета. Сам термин «менталитет» он, правда, не использовал, заменяя его весьма близким понятием «социаль-

ный характер». Социальный характер, по Э. Фромму, это - «взаимосвязь индивидуальной психической сферы (человека, принадлежащего к конкретному обществу - В. М.) и социоэкономической структуры». И далее: «Социокультурная структура общества формирует социальный характер своих членов таким образом, что им хочется делать то, что они должны делать. Вместе с тем социальный характер оказывает влияние на социо-экономическую структуру общества» [10, с. 138-139].

Некоторые выдающиеся исследователи начала XX в. важное место в формировании национальной психологии отводили религиозной или конфессиональной принадлежности большинства ее представителей. Так, известный французский социальный психолог Г. Лебон [5], которого иногда называют «отцом социальной психологии», хотя само понятие «менталитет» им не использовалось, значительное место в формировании этнической психологии отводил религиозной традиции. Его германский современник, не менее известный социолог М. Вебер [1], пытался объяснить особенности мировосприятия и поведения (т. е. фактически ту же ментальность) индивидов и социальных групп уже не с психолого-социо-логических, а с чисто социологических позиций. Рассматривая поведение человека, входящего в состав конкретной социальной группы (включая этническую), М. Вебер полагал, что в его жизни преобладают так называемые «целерациональные» действия, основывающиеся на неких идеальных моделях. А они, в свою очередь, во многом определяются принадлежностью к этой группе, ее историческими традициями, конфессиональной принадлежностью и т. п.

Среди современных отечественных авторов достаточно полно и подробно факторы, влияющие на формирование национального менталитета и, в свою очередь, его влияние на социализацию человека, проанализированы А. В. Мудриком. При этом автор отмечает, что «менталитет этноса во многом определяет отношение его представителей к труду и специфические традиции, связанные с трудовой деятельностью [6, с. 36]. А. В. Муд-рик полагает, что существует две основные группы таких факторов: природно-климатические и историко-культурные.

Базируясь на подобной модели, выделим ведущие факторы выработки этнического менталитета применительно к современной этно-социальной ситуации в российских регионах и рассмотрим их влияние на формирование профессиональной мобильности у представителей этих этносов.

К подобным факторам представляется возможным отнести, природно-климатические, социально-экономические и социально-культурные. Необходимо подчеркнуть, что многие из этих факторов оказывают друг на друга взаимное влияние.

Природно-климатические факторы включают в себя:

- природный ландшафт региона, где проживает этнос или этническая диаспора;

- климат региона;

- традиционный для региона и этноса рацион питания.

К социально-экономические факторам относятся:

- традиционные для этноса виды труда, практикуемые в регионе;

- уровень жизни отдельных этнических групп.

Социокультурные факторы состоят из:

- особенностей национального воспитания;

- традиционных для отдельных этносов религиозных верований.

Рассмотрим воздействие этих формирующих национальный менталитет факторов на формирование профессиональной мобильности подробнее.

Природный ландшафт региона, где проживает этнос или этническая диаспора.

Влияние подобного фактора на формирование национального характера отмечали многое ученые, начиная еще со второй половины XIX- начала XX вв. (А. Тойнби, О. Шпенглер и др.). Среди российских авторов того периода, занимавшихся этой проблемой можно, в первую очередь, назвать В. О. Ключевского. В одной из своих работ он достаточно подробно перечислил воздействие ландшафтных особенностей Верхнего Поволжья на становление многих характерных черт национального русского характера [4, с. 55]. В XX столетии в нашей стране этой проблемой прямо или опосредованно занимались такие известные ученые, как В. И. Вернадский, Л. С. Берг, Л. Н. Гумилев, И. И. Конрад и др.

Не рассматривая подробно все эти теории, отметим лишь те особенности ландшафта региона, которые через формирование этнического менталитета прямо или косвенно влияют на выработку у автохтонного населения этого региона элементов профессиональной мобильности. В первую очередь,это:

- приспособление к особенностям окружающей среды, предусматривающее преодоление ландшафтных трудностей (например, гористая или болотистая местность) в процессе жизнедеятельности этноса. По мнению

В. О. Ключевского, «Великороссия ... со своими топями, лесами и болотами ... приучала великороссов ходить оглядываясь, не соваться в воду, не зная броду ...» [4]. Подобная осторожность, как реакция на непредсказуемость возникавших опасностей, по всей вероятности и породила определенную осторожность и консервативность при потенциально возможных изменениях жизненного уклада, в том числе, и при выборе новой профессии. Подобные аналоги, хотя и с определенной осторожностью можно привести и в отношении менталитета коренных народов российских регионов со степным и горным ландшафтом. Впрочем, необходимо еще раз подчеркнуть, что ландшафтный фактор играл далеко не основную роль в формировании национального менталитета, в том числе и в отношении возможной смены профессиональной деятельности.

- основные традиционные виды профессиональной, в первую очередь, сельскохозяйственной деятельности, обусловленные ландшафтом региона. Не рассматривая эту проблему подробнее, можно лишь отметить,

что лесостепь способствовала, в первую очередь, занятиям земледелием, обычная степь - кочевому скотоводству, а близость моря - рыболовству и мореплаванию: торговому и пиратскому. А различие в национальной ментальности и мобильности народа земледельцев, народа пастухов-кочевни-ков и народа, занимающегося рыболовством и мореплаванием, представляется очевидной.

Очень близкое влияние на формирование элементов национальной ментальности, способствующих или препятствующих развитию социальной и профессиональной мобильности, оказывает климат региона, в которой проживает тот или иной народ. Подобную зависимость отмечали еще античные писатели (Аристотель и Геродот) и европейские ученые Нового Времени (М. Монтень) и эпохи Просвещения (Ш. Монтескье). В позапрошлом и прошлом веках на это явление обратили внимание исследователи, перечисленные в предыдущих абзацах. Разумеется, ландшафт и климат региона играют достаточно близкую роль в формировании национального менталитета. Но воздействие климата на этот феномен имеет ряд специфических особенностей. К ним, можно, в первую очередь, отнести:

- эффективность сельскохозяйственной деятельности в регионах с более и менее благоприятным для нее климатом. В этом отношении можно привести очень характерный пример, сравнивая социальную активность жителей Центральной России Х1Х-ХХ вв., с одной стороны, и населения Южной России и Украины в тот лее исторический период, - с другой. Хорошо известно, что низкоурожайные земли «холодной» Северной и Центральной России с ее сравнительно коротким и дождливым летом, еще с начала позапрошлого столетия заставляли многих крестьян оставлять земледелие и заниматься различными видами отхожего промысла в городах, т. е. демонстрировать определенную профессиональную мобильность. На Юге же с его теплым благодатным климатом и, соответственно, высокой урожайностью, земледелие приносило значительные доходы и крестьяне, особенно в Центральной Украине, предпочитали оставаться в своих селах, а не идти в города и становиться ремесленниками и рабочими. Равным образом, в крупные промышленные русифицированные города Юго-Востока Украины не хотела перебираться и большая часть украинской национальной интеллигенции. Индустриализацией этого региона в конце XIX и на протяжении первых десятилетий XX в. пришлось заниматься, в значительной степени, рабочим и техническому персоналу, приехавшим из России, что отмечается многими современными историками и социологами. Так, к 1917 г. этнические украинцы составляли не более четверти промышленных рабочих на Украине. [9, с. 348]. Таким образом, различие в климате прямо повлияло на национальную ментальность и профессиональную мобильность двух очень близких народов. Последствия этого явления ощущаются до сих пор в определенных противоречиях между русифицированным промышленно развитым, но засушливым степным Юго-Востоком Украины и её традиционно аграрными центральными и западными регионами.

132

- психолого-физиологические особенности народов, проживающих в различных климатических зонах, также определенным образом повлияли на их национальную ментальность и географически-профессиональную мобильность. Не останавливаясь подробно на этой проблеме, отметим только, что резкая перемена климата, при переезде в другие регионы, связанной с изменением профессиональной деятельности, физически легче переносится уроженцами областей с умеренным климатом, чем представителями этносов, живущих на крайнем Севере и крайнем Юге.

Традиционный для региона и этноса рацион питания, как это не покажется странным, также оказывает определенное воздействие на перспективы профессиональной мобильности представителей этого народа. Разумеется, в последнее время, когда традиционная народная кухня заметным образом дополняется, а иногда и вытесняется кухнями других самых разных народов, подобное влияние серьезно ослабевает. Тем не менее, оно продолжает проявляться преимущественно в двух направлениях. Во-пер-вых, резкая смена рациона питания при переезде в другой регион (географическая профессиональная мобильность) может заметным образом понизить тонус и снизить работоспособность человека. Во-вторых, отсутствие для сбалансированного набора продуктов в рационе некоторых этносов (например, фруктов у народов Крайнего Севера), необходимых для поддержания высоко работоспособного физического и психического состояния, снижает возможности их потенциальной профессиональной мобильности в отношении определенных профессий, требующих особого физического и психического напряжения.

Обратимся теперь к группе социально-экономических факторов.

Традиционные для этноса виды труда, практикуемые в регионе его проживания, в значительной степени формируют его национальный менталитет и, соответственно, профессиональную мобильность. Этническая составляющая этого явления нашла отображение в следующих элементах:

Во-первых, как правило, большинство представителей коренного населения какого-либо российского региона более консервативны в отношении возможной смены своей профессиональной деятельности. Это вызвано определенной замкнутостью их внутренней жизни, а также стремлением соблюдать национальные традиции и опасениями успешной адаптации в крупных многонациональных городах, особенно если большая часть этого этноса проживает в сельской местности. Вместе с тем, представители некоренных национальных диаспор в том же регионе, особенно если они уже долго здесь проживают и их связи с исторической родиной ослаблены, обладают большей профессиональной мобильностью. Подобные диаспоры размещаются, как правило, в крупных интернациональных городах, их молодежь адаптирована к жизни в поликультурном социуме и имеет возможность получить хорошее образование. Кроме того, при смене профессии она может рассчитывать на всестороннюю поддержку своей диаспоры.

Во-вторых, повышению профессиональной мобильности автохтонного населения региона могут способствовать следующие факторы:

- развитие среднего образования в сельских регионах и предоставление квот на поступление в высшие учебные заведения представителям «малых народов» (главным образом, на Севере и в Сибири);

- изменение социально-экономической ситуации в регионе, когда для большинства коренного населения занятия традиционными видами профессиональной деятельности становится экономически очень невыгодным;

- появление новых крупных производств с соответствующей инфраструктурой, которые не могут обеспечить себя полностью рабочей силой.

Уровень жизни отдельных этнических групп, населяющих регион, так же прямо влияет на формирование их профессиональной мобильности. Этот процесс протекает достаточно сложно и неоднозначно. Отметим лишь некоторые, на наш взгляд, наиболее важные его аспекты.

Во-первых, снижение уровня жизни коренных народов, населяющих регион, в периоды экономических кризисов может активизировать их профессиональную мобильность. Однако она будет реализовываться в своем или других регионах в поисках не социально-престижной, а любой временной регулярно оплачиваемой работы. При этом его этническая принадлежность при устройстве на работу, особенно в других регионах, будет способствовать предложению более низкой оплаты и условий труда, чем в отношении жителей этого населенного пункта или региона. Такая профессиональная мобильность может носить временный характер и реализовываться только в периоды кризисов.

Во-вторых, традиционно низкий уровень жизни отдельных небольших этнических групп, связанных, главным образом с узко направленными видами земледелия, животноводства, рыболовства и т. п. может показаться крайне непривлекательным молодежи, которая получила определенное образование и имеет более широкий кругозор, чем старшее поколение, привыкшее к своему традиционному образу жизни. Таким образом, у молодежи появляется серьезный стимул перебраться в крупные города и получить какие-либо новые «городские» профессии, как правило, не самые престижные. Третьему же поколению, уже родившемуся в городах и получившему соответствующее образование, представляется возможность получения новых, более престижных и высокооплачиваемых профессий по сравнению со своими родителями.

Таким образом, можно сделать выводы о том, что за последние десятилетия у различных этносов, населяющих Российскую Федерацию, наблюдается определенное снижение воздействия национального менталитета на формирование профессиональной мобильности, особенно в молодежной среде. Вместе с тем, само это явление еще продолжает оказывать определенное воздействие на готовность и способность к смене профессии у представителей разных народов и отказаться от его учета и изучения в наши дни представляется нецелесообразным.

Библиографический список

1. Вебер, М. Протестантская этика и дух капитализма [Текст]/М. Вебер // Избранные произведения. - М., 1990. - С. 23-198.

2. Гершунский, Б. С. Менталитет в структуре образовательно-педагогической аксиологии. // Национальные ценности образования: история и современность. [Текст]/ Б. С. Гершунский. - М.: РАО, 1996. - С. 11-17.

3. Дубов, И. Г. Феномен менталитета: психологический анализ. [Текст]/ И. Г. Дубов, // Вопросы философии. - 1993. - № 5. - С. 20-29.

4. Ключевский, В. О. Этнографические следствия колонизации Верхнего Поволжья. [Текст]/ Ключевский В. О. Исторические портреты. - М.: «Правда», 1990.-С. 52-68.

5. Лебон, Г. Психология народов и масс.[Текст]/ Г. Лебон. - СПб., 1995. - 212 с.

6. Мудрик, А. В. Введение в социальную педагогику. [Текст]/ А. В. Мудрик. -М.: Ин-т практической психологии, 1997. - 365 с.

7. Смелзер, Н. Социология. [Текст]/ Н. Смелзер. - М.: Просвещение, 1994. -492 с.

8. Сонин, В. А. Психолого-педагогический анализ профессионального менталитета учителя.[Текст]: автореферат дисс. ... д. пед. н./ В. А. Сонин. - М., 1998.

9. Субтельный, О. Украина: история. [Текст]/ О. Субтельный. - Киев: «Лыбедь», 1994. - 736 с.

10. Фромм, Э. Иметь или не иметь? [Текст]/Э. Фромм. - М.: Знание, 1993. - 330 с.