CC BY
177
Анатолий ЛОПАРЕВ
НАЦИОНАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ГОСУДАРСТВА И ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА В РОССИИ (историко-политический аспект)
В статье приводится анализ конфликтогенных отношений между государством и гражданским обществом в России. Для их преодоления и создания устойчивого общества необходимо существенно развивать гражданские инициативыi и ответственность государственной власти и общества.
The article analyzes controversial relationship between the state and the civil society in Russia. To overcome these conflictogenic factors and create a stable society, it is essential to develop civil conscience and responsibility of both the governmental authorities and the people.
Ключевые слова:
государство, гражданское общество, гражданские инициативы, централизм, этатизм, патернализм, реформы; state, civil society, civil initiatives, centralism, etatism, paternalism, reforms.
На протяжении всей российской истории государство выступало в роли вседержителя, рассматривая себя как надобще-ственную абсолютную силу. Этатизм — это засилье государства в экономической, социальной, культурной жизни общества. Это одно из проявлений политизации общества, когда политика переходит границы рационального взаимодействия с экономикой и другими системами, стремится во всех отношениях определять их функционирование и, в конце концов, сковывает его и замедляет раз-витие1. Поэтому ключевой проблемой ограничения этатизма, сужения его функций становится задача формирования гражданского общества.
Важно рассмотреть исторические тенденции российской политической власти, специфику взаимоотношения государства и гражданского общества России. Прежде всего, отметим природные и геополитические условия России, которые выводили на первый план милитаризацию и централизацию страны для обеспечения её сохранности и единства.
Формирование сильного мощного центра является главной характерной особенностью Московского государства, возникшего во второй половине XV — середине XVI в. Этатизация и усиление центра, стоящего над обществом и вне общества и политики, было и заслугой, и бременем российского государства.
Московское государство, построенное вокруг центра самодержавия, было эффективным. Никому (литовцам, полякам, украинцам) не удалось создать стабильное государство в северо-восточной части Европы.
Можно предположить, что политическое устройство с сильной доминирующей верховной властью и слабыми промежуточными звеньями государственного управления оптимально подходило к геополитическим, социально-экономическим, да и духовным условиям России.
Разложение политического центра влекло за собой распад общества и, прежде всего, крушение государства: и в начале XVII в. после пресечения династии Рюриковичей, и в 1917 г., и в 1991 г. Преодоление государственного кризиса происходило через восстанов-
1 Политология : энциклопедический словарь. — М., 1993, стр. 406.
ЛОПАРЕВ Анатолий Васильевич — к.филос.н.; доцент кафедры
государственного управления и политики ГУУ
ление центра власти. В 1613 г. это было достигнуто путём избрания Михаила Романова; в 1921 г. в результате победы в Гражданской войне — В. Ленина; в 1993 г. в результате государственного переворота, когда Б. Ельцин ликвидировал Советы.
Централизм — особенность российского государства. По мере экспансии и расширения рос централизм, который был реакцией на постоянную угрозу сепаратизма присоединённых областей. Отсюда можно сделать вывод, что регионализм России был совершенно незначительным, и на практике имело место неэффективное провинциальное управление. Только в конце XVIII в.
указом Екатерины II дворянам было предоставлено право на самоорганизацию, правда, оно распространилось на управление.
Высшие социальные слои в России участвовали в государственных делах благодаря службе в бюрократических учреждениях, а не на основе сословных прав и свобод. Конечно, это не означает, что княжеские и боярские кланы были безвластными; они могли проводить земские сборы и имели возможность самоорганизовываться. Но сословные корпорации из этого не выросли, им не хватало не власти, а права, которое дало бы им гарантию самостоятельности по отношению к царской власти. Московские князья и царь требовали подчинения и клятвы в верности, но сами никогда не давали обязательств своим подданным.
Традиционное внеправовое восприятие власти — черта русского менталитета. Для самой верховной власти в России было безусловным её право на надзаконную власть, ибо право на царство давалось Богом, поэтому достаточно было царствовать по законам божьим и по велению совести. Следуя этой логике, нельзя сказать, что монарх в России преступал закон — он пользовался своей властью, исходя из глубокой убеждённости, что он и есть выразитель воли Бога. Подобно своим подданным, он (царь) мыслил себя в аналогичном внеправовом поле.
Вся история российского государства — практика жёстко централизованных форм управления, когда социальное и национальное подчинено идее государственности (сначала монархической, а затем коммунистической).
Поглощение общества государством представляет собой феномен российской истории. На Западе даже в эпоху абсолютизма государство не имело неограниченной власти над всеми подданными. Король был первым, но среди равных. Российский царь никогда не был равным с другими, а единственным над всеми, олицетворением неограниченной власти государства над личностью. Отсюда иерархичность отношений снизу доверху, зависимость по вертикали нижестоящих от вышестоящих, порождающая не законность, а произвол. Н. Чернышевский называл эту традицию азиатчиной, понимая под ней такой порядок, когда личность не ограждена от произвола. «В азиатских государствах, — писал он, — закон совершенно бессилен. Опираться на него значит подвергать себя гибели. Там господствует исключительно насилие. Кто сильнее, тот безнаказанно делает над слабейшими всё, что только ему угодно»1.
Собственность и власть в российском государстве не были отделены друг от друга. Когда в Европе уже было право собственности на землю, в России московский великий князь упразднил бывшее вотчинное землевладение бояр и поставил владение землёй в зависимость от служения государю. Только в 1762 г. дворянство было освобождено от обязательной государственной службы, а в 1785 г. жалованной грамотой была дарована гарантия собственности на земельные владения.
В.В. Радаев, И.О. Шкаратан отмечают особый, присущий странам Востока тип отношений, когда власть возникает раньше собственности на землю, а сама собственность в процессе исторического развития существует лишь как «функция власти». Её содержание, способы её существования определяются структурой властных отношений, являющихся в целом первичными при формировании социального пространства2.
В основе обществ подобного типа лежит властно-правовая иерархия при
фактическом отсутствии частной собственности на землю, ресурсы и средства
производства, которые являются коллективной собственностью всего общества. Доступ к ним групп, слоёв, отдельных
1 Чернышевский Н.Г. Полное собрание сочинений. - М., 1950, т. 5, стр. 700.
2 Социологические исследования, 1991, № 1, стр. 52-53.
лиц регулируется властью и невозможен вне и помимо неё. Именно отношение к власти, а не к собственности, т.е. место, которое занимает тот или иной индивид, слой, группа в структуре властных отношений, становится основным формирующим фактором их социального положения, определяя возможности в получении тех или иных, в том числе и материальных, благ. В подобных обществах государство, независимо от того, кем конкретно оно олицетворяется - ханом, царем, генеральным секретарём, является единственным «верховным правителем», высшим властным авторитетом, главным началом социального пространства. Оно монополизирует и стремится к абсолютной монополизации всех сфер жизни общества, всех функций по управлению общественным организмом. Власть в подобных обществах не заинтересована в самостоятельных экономических и социальных субъектах. Поэтому при помощи целого ряда мер оно пытается уничтожить или максимально ограничить источник формирования экономически самостоятельных субъектов - частную собственность. Нигде в Европе государство и власть к началу XX в. не играло столь доминирующей роли в экономике, как в России. И это при том, что ему не надо было бороться с желавшими большей самостоятельности промышленностью и предпринимательством. Наоборот, русская экономика успешно использовала надёжное прикрытие государства. В советский период частная собственность была вообще уничтожена как социально негативное явление. Вначале это были экспроприация и уничтожение класса собственников. Затем - создание такого типа экономического пространства, в котором становились невозможными легальное обладание гражданами крупными денежными суммами в качестве личных средств, которые могли дать гражданам возможность при определённых условиях стать собственниками. Сегодняшнее всевластие чиновника в России, отсутствие массового среднего класса идёт от того, что к началу приватизации основная масса населения не имела достаточных денежных средств для их вложения в собственность, не говоря о необходимом опыте и знаниях.
Проблемы собственности и власти тесно связаны с таким важным и уникальным явлением, как русское чиновничество и
буржуазия. Новый правящий класс современной России во многом повторяет опыт своих предшественников прошлого века. Он также не следует примеру западноевропейского предпринимательства, не берёт в руки дело модернизации экономики, не создаёт свободной конкуренции, а лишь использует прежние отношения — доступ к ресурсам, личные связи, подкуп в интересах личного обогащения.
Российская буржуазия, одержимая жаждой собственного обогащения, не заботилась о благосостоянии своего народа, а только использовала его бесправие и нищету в собственных интересах. Для этого она вступила в соглашение с самодержавием. В результате обе силы - буржуазия и самодержавие — стали заинтересованными в изменениях лишь в той мере, в какой они были необходимы для удержания собственного господства; ограниченная заинтересованность в переменах создавала порочный круг воспроизводства отсталости, бесправия и нищеты народа. Если на Западе развитие капитализма естественным путём вело к возникновению демократии и гражданского общества, то в России всё было иначе. Развитие российской истории всегда вело к укреплению государства, но исключало формирование гражданского общества.
В дореволюционной России государство стремилось не допустить существование общества вне себя, помешать превращению поданного в гражданина. Неспособность российского капитализма создать социальное пространство, находящееся вне государства, т.е. гражданское общество, несло большую конфликтность для страны.
Первые шаги России по пути капитализма обнаружили её старый порок, который мы видим и сегодня: неспособность россиянина превратиться из подданного государства в гражданина общества. Причина - в непомерной власти государства над личностью, которая становилась покорной властям, безынициативной, живущей надеждой на помощь от государства.
Видный марксист начала XX в. Аксельрод пишет: «Само русское общество, во всей своей совокупности, весь русский народ, как социальная сила, не жила в старой России активной исторической силой. Активной исторической силой являлось только государство, общество же играло роль более или менее пассивного мате-
риала, воска, из которого государственная власть лепила, сообразно социально-политическим нуждам, те или иные формы. Если Россия продвигалась более или менее вперёд, то она обязана этим не столько стихийному, органическому росту и напору общественных сил, сколько развитию и умножению непосредственных государственных интересов и потребностей»1.
Всё это приводит к мысли о неразвитой культуре самоорганизации и самоуправления в России. Отсутствие или ограниченность традиций и культуры самоуправления и самоорганизации неизбежно компенсировались установлением самодержавного типа государственного правления. Неразвитость и ограниченность процессов самоорганизации и самоуправления в российском обществе сказались в одном важнейшем вопросе для политической власти: необычно малом числе умелых руководителей, организаторов и управляющих при нормальном и даже высоком проценте разнообразных человеческих талантов в стране.
Культура управления, умение руководить, организовывать, планировать, принимать решения и исполнять их - не индивидуальное, а коллективное достояние общества и народа. Политическое управление требует массового и активного участия дисциплинированных, беспрепятственно организующихся людей, способных воспринимать волевые импульсы руководителя и исполнять их, и что важно -служить мощной, генерирующей средой, порождающей одарённых организаторов. В истории нашей страны низкий уровень организации и самоорганизации ведёт к тяжёлым последствиям: это неудачные, прерванные реформы, засилье бюрократии, фикция политического процесса, запоздалые решения, невыполненные планы.
Русское купечество постоянно ощущало тяжёлую руку государства - то в форме значительных налогов, то в виде установления прямой государственной монополии на наиболее прибыльные товары. Часто купцы становились по существу государственными агентами, исполняли различные поручения власти - руководили отдельными производствами, чеканили монету и т.д. Они могли при этом обогащаться, но могли и впасть в немилость. Всё это вместе с неблагоприятными условия-
1 Переписка Г.В. Плеханова и П.Б. Аксельрода. — М., 1925, т. 1, стр. 251.
ми для коммерции в России (громадные расстояния, плохие дороги, узость внутреннего рынка) приводило к тому, что в России довольно медленно шёл процесс складывания традиций коммерческой деятельности и формирования соответствующих автономных купеческих корпораций. При Петре I и позже, при Екатерине II, купечество получило корпоративные права только по форме.
В целом русские купцы, так же как и ремесленники, обитавшие в городах, лишённые городских вольностей, не стали теми бюргерами, которые в Европе стояли у истоков предпринимательского класса. Единственным сословием, обладавшим не фиктивной автономией, было дворянство. Но оно слабо использовало эту автономию для строительства гражданского общества. Большая часть дворянства зависела от государства. Одни нуждались в вооружённой защите от своих крепостных, другие ожидали щедрот от монархии. В своей массе дворянство оставалось политически консервативным. Исключение составлял достаточно узкий слой более или менее обеспеченного среднего дворянства, а также та его часть, которая вошла в революционное движение.
Отсутствие достаточно деятельного общественного слоя, готового руководить движением за расширение преобразований, создание самостоятельных организаций, привело к тому, что эту задачу взяло на себя государство, причём сверхцен-трализованное, принявшее форму неограниченного «самовластья».
В конце 1850-х — начале 1860-х гг. в России начался период крупных преобразований экономического и политического строя, проходивших в условиях революционной ситуации. Революция «снизу» не состоялась именно потому, что её предотвратила революция «сверху» — радикальные реформы, проведённые Александром II.
Освобождение крестьянства — акт исторического значения. Миллионы крестьян получили возможность выйти из крепостного, по сути рабского, положения. Крестьяне объявлялись лично свободными и становились юридическими лицами, то есть стали иметь права, в том числе и право собственности. Реформа ликвидировала власть помещика над крестьянином. Была расширена сфера действия общинной демократии. Вводилось крестьянское са-
моуправление в масштабах волости (волостное общество). Во главе волостного общества стоял выборный от крестьян, как правило, зажиточный старшина. В рамках волости крестьяне самостоятельно, под руководством выборных решали такие вопросы, как строительство школ, пропаганда агротехнических знаний, организация пожарного дела, открытие библиотек, улучшение быта крестьян, благотвори -тельность для бедных.
В законе была закреплена первичная демократическая ячейка — сельская община, которая в качестве демократического института получила юридическое признание как «сельское общество». Но слоя собственников реформа 1861 г. не создала. Земля передавалась общине. Общинная собственность не могла отчуждаться (купля-продажа). Кроме того, крестьянин должен был выкупать у помещика землю, собственником которой он не был. Выкуп был обязательным. К 1881 г. 85% крестьян перешли на выкупы добровольно, а 15% — принудительно. Чтобы ограничить отток из деревни, поставить преграды на пути пролетаризации, крестьянину не давалось право отказываться от надела. Такое положение сохранилось до столыпинской реформы.
Таким образом, с точки зрения решения крестьянского вопроса «великие реформы» не только не создали слоя мелких собственников, но и укрепили общинную структуру, передав ей собственность на землю. Освободившись от крепостной зависимости, получив землю, крестьянство оказалось в плену у общины. Хотя её в определённой степени можно считать формой самоорганизации крестьянства, однако в большей степени она была подчинена государству, которое использовало её в фискальных целях.
Хотя аграрные реформы 60-х гг. явились шагом вперёд на пути расширения гражданских прав и свобод, определённой политической и экономической субъек-тивизации крестьянства, в целом они имели половинчатый характер. Реформы не создали слоя мелких собственников, законсервировали его, сохранив его корпоративность. В перспективе это означало консервацию отсталости, ограничение свободы передвижения деформировало и сдерживало развитие рынка наёмной рабочей силы, тормозило классообразова-ние1.
В целом опыт реформ 1860-х гг. свидетельствует о том, что в России процесс становления гражданского общества всегда зависел от политики государства. Государство стремилось всячески «придерживать» рост общественной самодеятельности, который был вызван к жизни его же собственными реформами. Вместо сотрудничества государства и общества нарастала их конфронтация. К этому добавлялись другие линии политического и социального раскола. Это, прежде всего, крестьянский и рабочий вопросы, которые обостряли соперничество между различными группами гражданского общества.
Подводя итог сказанному, можно заключить, что государство российское всегда являлось главным демиургом общественных процессов. Именно государство в России стало создавать или «разрешать» со второй половины прошлого века те или иные ячейки гражданского общества. Но именно оно же тормозило их деятельность, что затрудняло закрепление в психологии русского человека привычки к самостоятельному, инициативному поведению.
1 Семенникова Л.И. Россия в мировом сообществе цивилизаций. - М., 1994, стр. 267-272.
