CC BY
28
параллель между героем и блудным сыном, который пас свиней и находился, соответственно, «в грязи и навозе».
Также символической является «трапеза» героя в царстве мертвых: «Внизу под лампою был столик, и на нем лежали: гребешок с тонкими волосами, запутавшимися между зубьями, засохшие куски хлеба, облепленный хлебным мякишем большой нож и глубокая тарелка, на дне которой, в слое желтого подсолнечного масла, лежали кружки картофеля и крошеный лук. И к этому столику приковалось все внимание Павла» [1, с. 464]. К закуске чуть позже прибавляется водка.
Почему же все внимание героя приковано к нехитрой снеди? Опять же потому, что он проходит обряд инициации. В этой связи уместно привести наблюдения В.Я. Проппа относительно обряда, представленного в сказаниях и мифах разных народов. Мы имеем в виду употребление протагонистом пищи и питья особого рода. «Еда, угощение непременно упоминаются не только при встрече с ягой, но и со многими эквивалентными ей персонажами», «эти случаи совершенно ясно показывают, что, приобщившись к еде, назначенной для мертвецов, пришелец окончательно приобщается к миру умерших» [9, с. 67]. В русском фольклоре «мотив угощения героя ягой на его пути в тридевятое царство сложился на основе представления о волшебной пище, принимаемой умершим на его пути в потусторонний мир» [9, с. 69]. В греческой мифологи этот мотив также широко представлен в различных мифах: «Кто вкусил пищи подземных обитателей, тот навсегда причислен к их сонму» [9, с. 69].
Л. Андреев предлагает читателям целую россыпь доказательств того, что последняя сцена рассказа происходит в загробном мире.
Есть указание на то, что герой теряет память. Обитатели Аида, как известно, постепенно забывают все, что с ними было в мире живых, превращаются в тени: «Потом целовал лицо и, странно, не мог ни рассмотреть его как следует, ни запомнить. Пока смотрел на него, оно казалось давно знакомым, до каждой черточки, до маленького прыщика на виске; но когда отвертывался, то сразу и совершенно забывал, будто не хотела душа принимать этого образа и с силою выталкивала его» [1, с. 464]. Манечку он постоянно называет Катенькой (имя возлюбленной в мире живых), потому что пытается удержать хотя бы одно светлое воспоминание из другой жизни, но, в конце концов, сдается. Душа Павла еще борется, не теряет надежду вернуться в мир живых, но пучина бездны все более засасывает его.
Кроме того, в рассказе реализован мотив слепоты обитателей загробного мира: «слезы мешали ему видеть», «Павел взглянул на нее мокрыми незрячими глазами...» [1, с. 466].
Библиографический список
Сравнение страданий героя с зубной болью, а также его непрестанный плач в финале однозначно указывают на место, в котором оказался герой: «.там будет плач и скрежет зубов» (Мф, 13:42), ср. в рассказе: «.закачался с равномерностью человека, у которого болят зубы.», «.на его стриженный затылок, вздрагивающий от плача» [1, с. 466].
Завершая образ мертвеца, Андреев лишает героя имени (тот называет себя Процентом, Процентиком). Это имя не человека: «Знаю я вас, Процентов, дьяволов. Свое имя назвать-то стыдно, он и выдумывает. Процент! Чисто собака» [1, с. 467]. Как видим, погружаясь в хтонические глубины, герой теряет человеческий облик.
Отметим, что Манечку, словно прозревая, герой называет дьяволом [1, с. 468], но и его называют так же. Манечка восклицает: «Надоели вы мне все, черти поганые!» [1, с. 466], хозяин кричит за дверью: «Отворите! Дьяволы, анафемы! (т.е. те, кто прокляты. - В.П)» [1, с. 468].
Итак, герой проклят, оставлен один на один со своей гордыней, со своей свободной волей. И если блудный сын, оказавшись на дне пропасти, раскаивается, вновь обретает разум («Придя же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих» (Лк.15: 17 - 19), то Павел продолжает бунтовать. В этой связи трагический исход его катабазиса вполне закономерен.
И наступает развязка. Мы помним, что основным условием возвращения Эвридики было соблюдение запрета: Орфею нельзя было смотреть на возлюбленную. В рассказе этот запрет также нарушается, что символизирует окончательное падение и гибель героя, невозможность покинуть царство мертвых: «Они встретились взорами, и взоры их пылали открытой ненавистью» [1, с. 467]. Перой убивает Манечку, а затем себя, но исход этот, как уже говорилось, был предрешен, поскольку оба были мертвы духовно. Именно в этой точке, в конце рассказа два мира наконец пересекаются и становятся одним.
При всей трагичности развязки мы всё-таки полагаем, что финал рассказа жизнеутверждающий. Л. Андреев опровергает свою собственную теорию о том, что бунтом можно жить, что гордыня, воля могут заменить личности мораль, духовность и милосердие. Рассказ становится доказательством от противного: попытка человека по собственной воле стать сверхчеловеком, стать равным Творцу приводит к трагедии и низвергает гордеца в бездну.
1. Андреев Л.Н. Собрание сочинений. В 6-ти т. Т. 1. Рассказы 1898 - 1903 гг. Москва: Худож. лит., 1990.
2. Зенкин С. Амбивалентность сакрального и словесная культура (Бахтин и Дюркгейм). Available at: http://www.nlobooks.ru/node/6121#_ftnref16
3. Лукашевский Т. Двойственность и двоемирие Тютчева. Available at: http://sobolev.franklang.ru/index.php/seredina-xix-veka/196-t-lukashevskij-dvoemirie-u-tyutcheva
4. Канарская Е.И. Двоемирие как архетип русской литературы и его воплощение в творчестве Н.В. Коляды. Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2017; 3: 231 - 236.
5. Вересаев В.В. Собрание сочинений: в 4-х томах. Москва, 1985; Т. 3.
6. Литературный архив. Вып. 5. Москва-Ленинград, 1960.
7. Бахтин М.М. Рабочие записи 60-х - начала 70-х годов. Собрание сочинений. Москва: Языки славянской культуры, 2002; Т. 6.
8. Асоян А.А. Семиотика мифа об Орфее и Эвридике. Санкт-Петербург: Алетейя, 2015.
9. Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. Санкт-Петербург: Издательство С.-Петербургского университета. References
1. Andreev L.N. Sobranie sochinenij. V 6-ti t. T. 1. Rasskazy 1898 - 1903 gg. Moskva: Hudozh. lit., 1990.
2. Zenkin S. Ambivalentnost'sakral'nogo islovesnaya kul'tura (Bahtin iDyurkgejm). Available at: http://www.nlobooks.ru/node/6121#_ftnref16
3. Lukashevskij T. Dvojstvennost' i dvoemirie Tyutcheva. Available at: http://sobolev.franklang.ru/index.php/seredina-xix-veka/196-t-lukashevskij-dvoemirie-u-tyutcheva
4. Kanarskaya E.I. Dvoemirie kak arhetip russkoj literatury i ego voploschenie v tvorchestve N.V. Kolyady. VestnikNizhegorodskogo universiteta im. N.I. Lobachevskogo. 2017; 3: 231 - 236.
5. Veresaev V.V. Sobranie sochinenij: v 4-h tomah. Moskva, 1985; T. 3.
6. Literaturnyj arhiv. Vyp. 5. Moskva-Leningrad, 1960.
7. Bahtin M.M. Rabochie zapisi 60-h - nachala 70-h godov. Sobranie sochinenij. Moskva: Yazyki slavyanskoj kul'tury, 2002; T. 6.
8. Asoyan A.A. Semiotika mifa ob Orfee i 'Evridike. Sankt-Peterburg: Aletejya, 2015.
9. Propp V.Ya. Istoricheskie korni volshebnoj skazki. Sankt-Peterburg: Izdatel'stvo S.-Peterburgskogo universiteta.
Статья поступила в редакцию 06.03.19
УДК 811.11
Gasanova S.N., Doctor of Sciences (Philology), Professor, Dagestan State University (Makhachkala, Russia), E-mail: [email protected] Abdulaeva M.G., MA student, Dagestan State University (Makhachkala, Russia), E-mail: [email protected]
NATIONAL-CULTURAL SPECIFICS OF WEDDING GOOD WISHES (ON THE MATERIAL OF THE AVAR AND RUSSIAN LANGUAGES). Good wishes are a variety of stable formulas of speech etiquette, in which the specifics of customs, traditions and beliefs of peoples are manifested. The article studies good wishes in two different languages, the speakers of which belong to different cultures. The relevance of the study is explained by the increasing attention to problems of intercultural communication, national and cultural specificity of speech communication. Background knowledge, which is contained in stable units of language, is of particular importance in intercultural communication. The aim of the study is to identify national and cultural features and common value orientations contained in the good wishes of the Avar and Russian languages.
Key words: speech etiquette, language picture of the world, ethnic code of culture, good wishes, wedding customs, traditions.
С.Н. Гасаноеа, д-р филол. наук, проф. каф. теоретической и прикладной лингвистики, Дагестанский государственный университет, г. Махачкала, E-mail: [email protected]
М.Г. Абдуллаева, магистрант 2-курса филологического факультета, Дагестанский государственный университет, г. Махачкала, E-mail: [email protected]
НАЦИОНАЛЬНО-КУЛЬТУРНЫЕ ОСОБЕННОСТИ СВАДЕБНЫХ БЛАГОПОЖЕЛАНИЙ (НА МАТЕРИАЛЕ АВАРСКОГО И РУССКОГО ЯЗЫКОВ)
Благопожелания представляют собой разновидность устойчивых формул речевого этикета, в которых проявляются особенности обычаев, традиций, верований народа. Статья посвящена сопоставительному анализу благопожеланий двух разносистемных языков, носители которых принадлежат к разным культурам. Актуальность исследования объясняется все возрастающим вниманием к проблемам межкультурной коммуникации, национально-культурной специфике речевого общения. Особую значимость при межкультурном общении приобретают фоновые знания, которые содержатся в устойчивых единицах языка. Цель исследования - выявить национально-культурные особенности, общие ценностные ориентиры, содержащиеся в благопожеланиях аварского и русского языков.
Ключевые слова: речевой этикет, языковая картина мира, этнический код культуры, благопожелания, свадебные обычаи, традиции.
В настоящее время, в условиях все возрастающих контактов представителей различных этносов, важным для успешной коммуникации становится знание и учет этнолингвистических особенностей речевого этикета того или иного народа. Достижение цели и «...успешность коммуникации представителей разных культур зависит не только от знания языковых средств, но и от всей той экстралингвистической информации, которая зашифрована в языке как семиотической системе [1, с. 74].
Классификаторами этнического кода культуры могут быть различные факторы: «... язык, особенности внешности, характера и поведения, определенные черты материальной и духовной культуры» [2, с. 46].
Одной из определяющих черт языкового менталитета в области сферы поведения является само наличие определенной номинативной единицы (слова или выражения), связывающей целый комплекс национально специфичных, мотивационно прагматических («жизненных») установок и поведенческих норм» [3, с. 284].
Формулы речи, наряду с пословицами и поговорками, фразеологизмами, являются единицами, передающими принятые в данном обществе обычаи, традиции, нормы поведения, в том числе и нормы речевой деятельности. В культуре разных этносов большую роль играют благопожелания. Хотя и рассматриваются, прежде всего, как элемент этикета, фактически отражают веру людей в возможности слова оказывать воздействие на адресата, влиять на какие-то события. «Модели и формулы речевого этикета универсальны и связаны с общими представлениями о типах коммуникативных ситуаций, о формах вежливого межличностного общения, при этом существуют этнопрагмалингвистические различия, которые свидетельствуют о вариативности правил межличностного общения в коммуникативных культурах разных народов» [4, с. 151].
В данной статье исследуются свадебные формулы речи, благопожелания русского и аварского языков, рассматриваемые как вербальный код свадебного ритуального действия данных этносов. Именно таким словесным общением во время свадебного действия передается «. значимая информация, имеющая ключевое значение для реализации ритуала» [5, с. 62].
Благопожелания определяются лингвистами как действия-пожелания, направленные другому [6, с. 73].
Свадьба и свадебные обычаи - одна из самых ярких особенностей культуры различных народов. Самыми главными персонажами свадьбы являются жених и невеста, а также родители молодых. Традиционный уклад дагестанской, аварской семьи - это большая семья, когда совместно, в одном доме, проживало несколько поколений близких родственников: родители, дети, а также женатые сыновья. Главой семьи всегда является старший по возрасту мужчина. Этим объясняется особое место, которое отводится родителям в благопожеланиях аварского языка: Нижер бах1арасул эмен ч1ахъайги, васасе рук1ине к1алг1аби рарав./Нижер бах1аралъул эбел ч1ахъайги/К1алг1аби къач1азе къайи гьабурай «Пусть славится отец жениха, построивший дворцы для сына./Пусть славится мать жениха, обустроившая дворцы сына»; Инсуда релълъарал васал рижаги, эбелалда релълъарал ясал рижаги «Пусть рождаются мальчики, похожие на отца, и девочки, похожие на мать».
В благопожеланиях аварского языка подчёркивается особый статус сына. Он для родителей был продолжателем рода, тем, кто обеспечивает им спокойную старость. В семье должен быть хотя бы один сын, чтобы он мог наследовать состояние отца и, конечно, сохранить отчий дом. При его рождении в ауле несколько дней устраивали пир, сопровождавшийся музыкой и танцами. Дочь выходила замуж и не имела права претендовать на какое-либо имущество отца, кроме того, что получала в приданое: Вас гьеч1ого каву хут1угеги, яс гьеч1ого эбел хут1угеги «Пусть ворота не останутся без сына, а мать не останется без дочки. Пусть у вас родится сын, чтобы открыть врата отчего дома». Г1умруялда т1ил би1арав ватаги «Палка жизни пусть окажется прямой (пусть жизнь будет прожита без препятствий)».
Особые слова-пожелания адресуются невесте. Ведь она является хранительницей домашнего очага и тепла, от нее зависит мир и согласие в семье. Она является олицетворением чести мужа, она растит детей и вкладывает в них понятие добра и зла, передает традиции и обычаи. Поэтому очень важен был правильный выбор невесты: Хабар-к1алдагьай, г1амалнедегьайятаги «Пусть невеста будет без лишних разговоров и с нежным характером». Г1амал лъик1ай, гьумер бит1арай ятаги «Пусть невеста будет с добрым характером и приятным лицом». Рагъида бакъ ккурай, рокъоб ц1а ккурай ятаги «Пусть невеста будет
во дворе лучиком солнца, а в доме - теплом очага». Вас капурав вугониги, нус бусурманай щваги «Если даже сын неверующий, пусть невестка окажется верующей. Бер бугесда йихьаги, рак1 лъик1асда ятаги «Пусть заметит невесту внимательный, пусть найдет только тот, у кого чистое сердце». Бер бугесда йихьаги, бахьи(талих1) бугес ячаги «Пусть заметит невесту внимательный, пусть возьмет только счастливый».
Свадебный обряд, как у аварцев, так и у русских имел несколько этапов: предварительный сговор, сватовство, свадьба и послесвадебные мероприятия. Этап официального сватовства у аварцев называется раг1и босизе «слово взять». Сватать девушку приходили родители или близкие родственники жениха, но сам жених не должен был присутствовать при этом. После того, как они дают согласие на брак, девушка считается официально помолвленной. В первую очередь, узнав о сватовстве, желают, чтоб союз был малословным, т.е. чтобы не было разговоров, пересудов, которые могли расстроить сватовсвто: Раг1и къокъаб, къадар халатаб батаги гьабулеб ригьин «Пусть союз детей будет малословным и долговечным». Ахир рохараб ригьин батаги «Пусть итог будет счастливым. Ахир рохараб, мадугьаллъи гвангъараб батаги ригьин «Пусть брак окажется со счастливым концом и со светлым соседством». Это же благопоже-лание употребляется и на самом свадебном торжестве, уже имея в виду, чтобы послесвадебный период был малословным, т.е. чтоб никто не вмешивался в семейную жизнь пары.
Росулъ х1алихьатай ясги ячунге /Кьалда х1алихьатав васги гьавулин./ Учузго кьунилан ябу босуге/ Т1аде къо кканани гьеб х1ехьолареб «Не женись на бессовестной девушке / Иначе и сын родится бессовестным. Не покупай бурку лишь оттого, что дешевая. В нужный день может подвести». Как видим, в данном благопожелании легкодоступная и бессовестная девушка метафорически сравнивается с дешевой буркой. Выделывание бурок было одним из видов ремесла в старину в дагестанском высокогорье. Процесс изготовления из овечьей шерсти бурки был длительным и нелегким. Хорошая бурка служила отличной защитой от холода и непогоды, выдерживала сабельные удары и даже защищали от пуль. Поэтому дешевая бурка могла подвести горца в любой момент, а бурка, изготовленная тщательно, защищала его от невзгод. Женитьба на бессовестной девушке, могла привести к рождению такого же сына, что считалось позором для горца.
Благопожелания аварского языка отражают еще один традиционный этап свадьбы - приготовление угощения свадьбы, когда вся родня собиралась, чтобы помочь испечь хлеб, сделать какие-либо заготовки к свадьбе: Бертадуе гуро-ни чед бежизе хъван батугеги гьаб къавулъ / Бокьун гурони т1ут1 лъезе хъван батугеги «Пусть в этом доме только для свадьбы будут печь хлеб/Пусть только по желанию преподносят поднос»; Рохалие гурони данделъизе хъван батугеги «Пусть будет суждено собираться только для радости»; Гьазул лъималазе бер-тин гьабулеб къоги жакъа г1адин бихьаги «День свадьбы их детей пусть будет суждено увидеть таким же».
Провожая невесту из родительского дома, аварцы советуют ей оставить те правила, по которым она жила в родительском доме, и принять те, которые приняты в семье будущего мужа:
Я, Аллагь, баркатгун рах1матгун ятаги къват1ие яхъуней, Нужер гьумер-ц1ар ккурай нижер ясги ятаги, Нижер гьумер-ц1ар ккурав нужер васги ватаги. Нилъер тухумалъул г1амал гьанибго те, Дозул тухумалъул г1амал-хасиятги босе.
«О, Аллагь, пусть выйдет из дому с баракатом, Пусть наша дочка с честью пронесет ваше имя, Пусть ваш сын с честью пронесет наше имя. Характер нашего тухума оставь здесь, Приобретай характер их тухума». Вакьадзабадехун чехь кьурай ятаги,Чиядехун мугъ кьурай ятаги «Пусть будет расположена к свекру и свекрухе и не будет расположена к чужим».
Общей особенностью сопоставляемых языков является традиция прощания невесты с отчим домом. Но, если у аварцев невеста покидает родительский дом с тихим плачем, то по русским традициям невеста должна была причитать, прощаясь с отчим домом и тревожась за то неизвестное, что ее ожидает в замужестве:
Ах ты, воля, ты воля батюшкина/ Ах ты, нега, ты нега матушкина! Я у батюшки жила - красовалася, /Я у матушки жила во всей воле:/Поутру ран-ним-раненько не вставала/ И я ранних петухов, млада, не слушивала,/ А, умыв
руки, садилась за дубовый стол/ С отцом, с матушкой хлеб-соль кушати, /С подругами думу думати!
Достаточно часто благопожелания включают и имплицитную информацию, т.е. то содержание, которое не всегда отождествляется со значением тех или иных лексем, входящих в формулу речи. Чаще всего это та информация известна из контекста или из фоновых знаний того или иного этноса. Одним из таких источников такой информации являются прецедентные имена и тексты. «Прецедентные тексты входят в фонд фоновых знаний, в фонд исторической памяти этноса, поэтому представляют большой интерес и в лингвокультурологическом аспекте» [7, с. 47].
Х1осениеги Узуег1анги талих1 кьеги «Пусть даст Всевышний счастья столько, сколько дал Гусену и Узу». Прецедентные имена, функционирующие в данном благопожелании, донесли до нас реальную историю любви двух молодых людей, которые долго не могли соединить свои судьбы в силу социального неравенства тухумов. В селении Гуни Казбековского района Дагестана когда-то жили два влюбленных молодых человека, которым не давали быть вместе, потому что девушка была из богатого тухума, а парень- из бедного. Но их любовь смогла выстоять и преодолеть все препятствия и привести их к счастливому союзу. История гласит, что жили Гусен и Узу счастливо, родилось у них четверо детей (два мальчика и две девочки), которые тоже в свою очередь выросли, и у всех жизнь сложилась удачно. Поэтому образы Гусена и Узу в представлении народа до сих пор сохранились как символы счастливой жизни. «Поскольку свадебный обряд ассоциируется с изменением социального статуса и вообще жизни молодых, в нем осуществляется общение участников не только друг с другом, но и с традицией, между предками и потомками, прошлым и настоящим» [8, с. 29].
Традиционный русский свадебный обряд включает этапы сватовства, дарения приданого, девичника и мальчишника, а также самой свадьбы. Примечательно, что в старину и у русских, и у аварцев будущие муж и жена могли даже не видеть друг друга. Тем, кто ехал сватать, на Руси желали успеха, восклицая: «Яблоня в сани!». Яблоневое дерево и его плоды широко использовались в восточнославянских обрядах, направленных на воспроизводство жизни и ее умножение. В мифопоэтическом сознании яблоко наделялось магической силой. В свадебных песнях яблоневое дерево символизирует саму невесту: А ты яблонька, ты кудрявая/Да люли, люли, ты кудрявая.
Отличительной особенностью традиционных русских благопожеланий, высказываемых в свадебных песнях, является описание и восхваление внешности невесты, ее походки, умения говорить, одеваться, повествуется и о её богатстве: Хороша новая изба под накрышечкой/ Хороша Ульянушка под повязочко [9, с. 17]. Аварским свадебным пожеланиям не характерно описание красоты или восхваление невесты, хотя предпочтение и дается невесте с приятным лицом встречается ив данном языке: Г1амал лъик1ай, гьумер бит1арай ятаги «Пусть невеста будет с добрым характером и приятным лицом»; Хабар-к1алдагьай, г1а-мал недегьай ятаги «Пусть невеста будет без лишних разговоров и с нежным характером»; Квер нахулай ятаги «Пусть невестка будет умелой».
Благопожелания аварского языка содержат и определенные требования к жениху: он должен быть смелым, храбрым, честным и открытым: Нилъер рехъ-алъ нац1ица кванараб чахъулъун ватугеги «Пусть в нашем стаде он (жених) не окажется овцой, полной гнид».
У дагестанцев, в том числе и у аварцев, важно было, чтобы невеста была скромной, послушной, тихой, доброй. Не приветствовались девушки бойкие, шумные, грубые и разговорчивые: Бихьинмах1ай ч1ужуг1аданалдасаги ц1унаги/ Ц1уямах1ав бихьинчиясдасаги ц1унаги «Избави Всевышний от женщин с мужскими повадками и от трусливых мужчин»; Бергьарай ч1ужуялдасаги ц1унаги / Ч1ун хут1араб х1амаялдасаги ц1унаги «Избави Всевышний от боевой женщины и от упрямого осла».
В особую группу аварских благопожеланий можно выделить устойчивые формулы, в которых есть наставления молодоженам о том, как нужно питаться и как вести себя: Белъараб бежунги кванаге, /Бежараб белъунги кванаге «Не ешь вареное жареным и жареное вареным». Вакъич1ого кванаге, / Кеп щвеч1ого
Библиографический список
велъуге «Не ешь, не проголодавшись, и не смейся без причины»; Нижеца квана-рабгурони т1аса унгеги, Т1аде бач1унеббаракат бугеббатайги «Пусть от вас уйдет только то, что мы поели, а прибудет только баракатное».
И в аварских, и в русских свадебных благопожеланиях молодым желают счастливого и крепкого союза: Къадар рекъарал ратаги «Пусть брак будет счастливым», крепкого здоровья: Даруялде черх ккогеги, чияр ц1обалдерукъ ккогеги «Пусть ваши тела не будут нуждаться в лекарствах, а дом не будет нуждаться в чужих людях».
Во время свадебного обряда старший из тухума (в основном это бывали женщины) подходил к жениху и невесте и желал состариться вместе (на одной подушке), тем самым подразумевая пожелание прочного и крепкого брака: Ба-х1арал цуцада херлъаги «Пусть молодые состарятся вместе»; Цо къандалъо-ялда херлъизе хъван батаги «Пусть суждено состариться на одной подушке». Ригьинги лъик1аб саг1аталъ гьабулеб батаги «Пусть свадьба будет сыграна в добрый час». Раг1и къокъаб, къадар халатаб батаги гьабулеб ригьин «Пусть союз детей будет малословным и долговечным». Ахир рохараб ригьин батаги «Пусть итог будет счастливым». Гьоц1ог1ан цоцада гьуинлъаги «Пусть жизнь совместная будет слаще меда»; Баракат гьеч1еб боц1иялдасаги ц1унаги, / Гьу-инлъи гье1еб ригьиналдасаги ц1унаги « Пусть избавит Всевышний от нажитого, не приносящего пользы (безбаракатного), и брака, где отсутствует взаимопонимание».
Долгая совместная жизнь в аварском благопожелании представляется таким периодом жизни, «когда [молодожены] доживут до такого возраста, когда «палкой будут искать кувшин»: Г1ансица гулгун балагьизег1ан г1умру кьеги «Пусть даст Всевышний им жизнь до той поры, пока они смогут палкой искать кувшин». Символом старости здесь выступает палка (трость), а символом жизни - вода. В старину для питья, приготовления пищи воду носили в специальных глиняных, железных или медных кувшинах. Это было сугубо женским занятием. Для мужчины считалось позором идти к роднику за водой.
Пожелание любви, счастливой жизни содержится и в русском следующем благопожелании:
Дай вам бог и совет, и любовь,
И в совете, и в любви хорошо пожить!
Хорошо бы им пожити,
Хорошо им пожить, сына-дочерю родить!.. [9, с. 51].
Пусть только солнечная погода будет в вашей семейной жизни.
Пусть у вас сложится всё отлично, пусть любовь будет крепкой, как гранит, и выдержит все испытания.
В русских заклинательных свадебных песнях, обращаясь к сверхъестественным силам, певцы просили сделать свадьбу долговечной и требовали четыре «грани жизни»: «первую грань - на любовь, на совет, другую грань - на долгий век, третью грань - на хлеб, на соль, четвертую - на детишек» [9, с. 37]. В величальной свадебной песне наблюдается связь с обрядовым действием расплетания косы свахой:
- Ой, свашенька - пылка, Пыпкай поскорей, Не мучь нашу девку: Наша девка нежна, В городе зродилася, Калачами кормилася, Медом поилася! Наша девка нежна.
Важное место в благопожеланиях русского и аварского языков отведено религиозности молодых: Вас капурав вугониги, нус бусурманай щваги «Если даже сын неверующий, пусть невестка окажется верующей»; Талих1 бугезе иман бугел рижаги лъимал «У счастливых родителей пусть рождаются дети с иманом».
Таким образом, в аварской и в русской культуре свадебные благопожела-ния связаны с утверждением института брака, семьи, представляют собой тексты, передающие особенности культуры и обычаев данных народов.
1. Дзахова В.Т., Баликова М.И. Национально-культурная специфика приветствий (на материале осетинского и английского языков). Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2018; № 2 (80); Ч. 1: 74 - 77.
2. Сироткина Т.А. Средства вербализации категории этничности в наивной картине мира. Язык и культура. 2010; 2 (10). Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/ sredstva-verbalizatsii-kategorii-etnichnosti-v-naivnoy-kartine-mira
3. Радбиль Т.Б. Основы изучения языкового менталитета: учебное пособие. Москва: Флинта: Наука, 2010.
4. Таджибова РР Коммуникативно-прагматические особенности речевого этикета в различных лингвокультурах (на материале английского и лезгинского языков). Вопросы когнитивной лингвистики. 2013; № 2 (035): 151 - 157.
5. Абаева Ф.О. Обрядовый свадебный текст осетин. Диссертация ... кандидата филологических наук. 2013.
6. Формановская Н.И. Благопожелание как концепт в основе речевого этикета. Речевое общение: специализированный вестник. Под редакцией А.П. Сковородникова. Вып. 12(20). Красноярск: Сибирский федеральный университет, 2011: 69 - 76.
7. Гасанова С.Н. Прецедентные имена в паремиологических единицах агульского языка. Вестник Дагестанского государственного университета. Серия 2. Гуманитарные науки. 2018; Т. 33; Вып. 3: 47 - 51.
8. Свалова Е.Н. Устойчивые словесные формулы в свадебной обрядности Прикамья. Вестник Пермского университета. Российская и зарубежная филология. 2012; 4. Available at: https://cyberleninka.rU/article/n/ustoychivye-slovesnye-formuly-v-svadebnoy-obryadnosti-prikamya
9. Круглов Ю.Г. Русские обрядовые песни: учебное пособие для студентов Москва: Высшая школа, 1989.
References
1. Dzahova V.T., Balikova M.I. Nacional'no-kul'turnaya specifika privetstvij (na materiale osetinskogo i anglijskogo yazykov). Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i prakiiki. 2018; № 2 (80); Ch. 1: 74 - 77.
2. Sirotkina T.A. Sredstva verbalizacii kategorii 'etnichnosti v naivnoj kartine mira. Yazyk i kul'tura. 2010; 2 (10). Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/sredstva-verbalizatsii-kategorii-etnichnosti-v-naivnoy-kartine-mira
3. Radbil' T.B. Osnovy izucheniya yazykovogo mentaliteta: uchebnoe posobie. Moskva: Flinta: Nauka, 2010.
4. Tadzhibova R.R. Kommunikativno-pragmaticheskie osobennosti rechevogo 'etiketa v razlichnyh lingvokul'turah (na materiale anglijskogo i lezginskogo yazykov). Voprosy kognitivnoj lingvistiki. 2013; № 2 (035): 151 - 157.
5. Abaeva F.O. Obryadovyj svadebnyj tekst osetin. Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. 2013.
6. Formanovskaya N.I. Blagopozhelanie kak koncept v osnove rechevogo 'etiketa. Rechevoeobschenie: specializirovannyj vestnik. Pod redakciej A.P. Skovorodnikova. Vyp. 12(20). Krasnoyarsk: Sibirskij federal'nyj universitet, 2011: 69 - 76.
7. Gasanova S.N. Precedentnye imena v paremiologicheskih edinicah agul'skogo yazyka. Vestnik Dagestanskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya 2. Gumanitarnye nauki. 2018; T. 33; Vyp. 3: 47 - 51.
8. Svalova E.N. Ustojchivye slovesnye formuly v svadebnoj obryadnosti Prikam'ya. Vestnik Permskogo universiteta. Rossijskaya i zarubezhnaya filologiya. 2012; 4. Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/ustoychivye-slovesnye-formuly-v-svadebnoy-obryadnosti-prikamya
9. Kruglov Yu.G. Russkie obryadovye pesni: uchebnoe posobie dlya studentov Moskva: Vysshaya shkola, 1989.
Статья поступила в редакцию 19.03.19
УДК 81.367
Samadov D.S., Doctor of Sciences (Philology), Professor, Head of Department of Russian Language, Dagestan State University (Makhachkala, Russia),
E-mail: [email protected]
Gasanova M.A., Doctor of Sciences (Philology), Professor, Department of Theoretical and Applied Linguistics, Dagestan State University (Makhachkala, Russia),
E-mail: [email protected]
ON THE QUESTION OF THE SPECIFICS OF COMPLEX SENTENCES IN ARCHI LANGUAGE (GENERAL DATA). The article discusses issues of formal-semantic organization of complex sentences in Dagestan languages that are topical for the Archi language. A brief review of the opinions of researchers of the Dagestan languages regarding the syntactic status of infinite (participle, extraparticular and masdary) constructions is conducted. The author singles out features of the use of infinite forms of the verb complicated by "allied particles" as predicates of subordinate parts that simultaneously act as communication means of parts of complex sentences. The work considers the possibility of functioning in dependent parts of an independent subject of infinite predicative forms, a finite form of the verb independent of the subject in the main (grammatically independent) part, which leads to forming polypredicative structures of a complex structure, which are not characteristic of the Russian language. The paper provides examples of accessory parts built on specific models that do not repeat the models of ordinary simple sentences. The article is published with the financial support of the RFBR grant 19-012-00-126 "The syntax of the complex Archi language sentence".
Key words: Archi language, complex sentences, infinite verbal forms, semantics of case forms, means of communication of parts, polypredicative constructions.
Д.С. Самедое, д-р филол. наук, проф., зав. каф. русского языка, Дагестанский государственный университет, г. Махачкала,
E-mail: [email protected]
М.А. Гасаноеа, д-р филол. наук, проф. каф. теоретической и прикладной лингвистики, Дагестанский государственный университет, г. Махачкала,
E-mail: [email protected]
К ВОПРОСУ О СПЕЦИФИКЕ СЛОЖНОПОДЧИНЕННЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЙ В АРЧИНСКОМ ЯЗЫКЕ (ОБЩИЕ СВЕДЕНИЯ)
В статье рассматриваются актуальные для арчинского языка вопросы формально-семантической организации сложноподчиненных предложений в дагестанских языках; проводится краткий обзор мнений исследователей дагестанских языков относительно синтаксического статуса инфинитных (причастных, деепричастных и масдарных) конструкций; рассматриваются особенности использования в арчинском языке инфинитных форм глагола, осложненных «союзными частицами», в качестве предикатов придаточных частей, одновременно выполняющих функции средств связи частей сложноподчиненных предложений; обращается внимание на возможность функционирования в зависимых частях самостоятельного субъекта инфинитных предикативных форм, независимого от субъекта финитной формы глагола в главной (грамматически независимой) части, что приводит к формированию полипредикативных конструкций сложной структуры, не свойственных русскому языку; демонстрируются примеры придаточных частей, построенных по специфическим моделям, не повторяющим модели обычных простых предложений. Статья издана при финансовой поддержке гранта РФФИ 19-012-00-126 «Синтаксис сложного предложения арчинского языка».
Ключевые слова: арчинский язык, сложноподчиненные предложения, инфинитные глагольные формы, семантика падежных форм, средства связи частей, полипредикативные конструкции.
Синтаксис сложного предложения арчинского языка, являющегося одним из бесписьменных дагестанских языков, можно сказать, не изучен. Между тем исследование актуальных вопросов синтаксиса арчинского языка, сохранившего в себе важные в историческом аспекте признаки синтаксического строя дагестанских языков, может пролить свет на развитие и функционирование общедагестанских синтаксических явлений.
Обсуждаемые в статье проблемы являются общими как для письменных, так и бесписьменных дагестанских языков, что свидетельствует об их актуальности в научно-теоретическом и прикладном аспектах. Вопрос о выявлении и описании специфики сложных предложений в дагестанских языках (особенно литературных) приобретает практическую значимость в связи с возможностью использования полученных результатов в практике преподавания дагестанских литературных языков в школе и высших учебных заведениях. Всё это свидетельствует об актуальности поднимаемых в данной статье проблем.
Если в области сложносочиненных и бессоюзных предложений в арчинском языке можно обнаружить типологически общие с другими (генетически родственными и неродственными) языками признаки, то этого нельзя сказать о сложноподчиненных предложениях, в структурно-грамматической организации которых имеют место специфические особенности.
Дискуссионные вопросы классификации и характеристики различных типов сложных предложений в дагестанских языках, прежде всего, касаются корпуса сложноподчиненных предложений. Так, например, в лингвистической литературе существуют разные мнения по поводу статуса придаточных частей ряда сложноподчиненных предложений. Мнения эти порой настолько расходятся, что некоторые исследователи даже выражали сомнение в наличии полноценных придаточных предложений в дагестанских языках [1, с. 263]. Однако такая точка зрения не нашла серьезной поддержки среди большинства исследователей синтаксиса дагестанских языков.
Ключевые моменты дискуссий по характеристике сложноподчиненных предложений в дагестанских языках заключаются в следующем.
Исследователь даргинского языка З.П. Абдуллаев, критически оценивая концепцию, согласно которой отрицается наличие в дагестанских языках полноценных придаточных частей, отмечает: «Возможность передачи значений русских придаточных предложений причастными, деепричастными и масдарными словосочетаниями (=оборотами) некоторыми исследователями расценивается как такой фактор, который говорит об отсутствии подлинных придаточных предложений в дагестанских языках» [2, с. 471].
