CC BY
74
Республика Бурятия
Виктория НОМОГОЕВА
НАЦИОНАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА: ЛОГИКА ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНОЙ ТРАНСФОРМАЦИИ
В поисках наилучшего национально-государственного устройства России нужно помнить о роли культуры, поскольку она, об этом свидетельствует история, может служить как объединяющей, так и разъединяющей ролью в обществе.
В последние десятилетия XX в. произошли резкий подъем национального самосознания народов и возрождение интереса этносов к своей культурной самобытности. Этот процесс продолжается и сегодня. Ведь культура взаимообусловлена экономическими, политическими, социальными, экологическими и прочими проблемами развития общества и взаимосвязана с ними.
Сегодня усилия общества по укреплению национальных культур встречают сопротивление различных общественных сил, например, как это ни парадоксально, националистических элементов, декларирующих «свободу наций». Утрирование национальных ценностей в нашем содружестве, прежде всего, связано с общим экономическим и социальным кризисом страны, усилением групповых интересов, зачастую прикрывающихся национальными мотивами. Появившиеся лозунги о приоритетности коренной нации и ее особых прав на своей территории, дискриминация других наций несут большую опасность для общекультурного пространства и культур малых народов и народностей1.
История существования человеческого общества демонстрирует на разных этапах своего развития различные модели развития национальных культур. Многие современные представители политики и науки признают, что сегодняшняя действительность в культурно-национальной области отстает от практики 1920-1930-х годов2.
Бурятия сегодня символизирует собой наиболее стабильный в плане межнационального и межэтнического взаимодействия регион. Причины этого явления объясняются историко-культурными, геополитическими, природными и др. факторами. Немаловажную роль сыграли и советские преобразования.
Создание новой социалистической культуры в Бурятии осложнялось затянувшейся гражданской войной и своеобразными историческими условиями поэтапного государственного строительства двух Бурятских автономных областей РСФСР и ДВР. В Западной Бурятии в начале 1922 г. была создана Бурятская автономная область в составе Российской Федерации. Восточная Бурятия в силу сложной международной обстановки оказалась в составе Дальневосточной республики. Становление Бурятской автономной области Дальнего Востока происходило в условиях продолжающейся вооруженной борьбы в апреле 1920 г. В результате возникали некоторые сложности в системе управления народным НОМОГОЕВА образованием. При создании системы органов власти и управле-
Виктория ния Бурятской автономной области РСФСР был непосредственно
Владимировна использован опыт национально-государственного строительства
- к.и.н, доцент в Советской России. Автономия бурят в составе ДВР была вынуж-
Бурятского государственного университета
1 Чурбанов В. Единая Россия и «единая культура» // http://www.nasledie. ги/кукуга /4_4_2/агйс1е^р?аГ=18.
2 Старовойтова Г. Через тернии. — М.,1990.
денной мерой, связанной с необходимостью организации Дальневосточного буфера, и хотя в ней также шли процессы советизации, параллельное существование двух равнозначащих административных единиц было в дальнейшем совершенно недопустимо ни с точки зрения государственной целесообразности, ни с точки зрения экономии средств и сил, и, наконец, такое положение не отвечало бы основным принципам национального самоопределения1.
С обретением относительной, а затем неуклонно крепнущей политической стабильности в Бурятии открылись пути и для культурного строительства. При разработке конкретных мероприятий культурного строительства руководство республики встретилось со многими трудностями. Во-первых, не имелось практического опыта; во-вторых, культурное строительство осуществлялось в процессе крупнейших социалистических преобразований; в-третьих, особым накалом отмечалась идейная борьба вокруг культурного наследия Бурятии в 20-е годы. Во многом это было связано с неясностью перспектив дальнейшего развития. Одни из них ратовали за развитие самобытной национальной культуры, создание общемонгольского литературного языка на основе халха-могольского наречия, возрождение и развитие старинных обычаев и традиций. Другие отрицали необходимость создания национального искусства, письменности, школы исходя из того, что процесс ассимиляции бурят с русскими зашел слишком далеко и перспектив для развития нации не имеется. По их мнению, буряты могли прийти к социалистической культуре через русский язык и письменность, не нуждаясь в развитии своей национальной культуры.
В ходе этой борьбы были отринуты общечеловеческие ценности, в результате чего уже в конце 1920-х гг. в Бурятии, как и во всей Советской стране, восторжествовал возведенный в абсолют принцип классовой культуры. Любое инакомыслие стало рассматриваться как проявление классово чуждой, враждебной идеологии, любые попытки альтернативного подхода к рассмотрению политических, социально-культурных, эстетических проблем
1 Шулунов Н.Д. Становление советской национальной государственности в Бурятии. — Улан-Удэ, 1972. - С. 393.
отбрасывались и безжалостно подавлялись. Были сознательно отринуты как неприемлемые некоторые традиции многовековой национальной культуры, старинные обычаи и обряды. Церковь и служители религии преследовались, уничтожались, рассматривались как явления, несущие в себе только отрицательную, враждебную социализму сущность2.
Проблемы строительства национальной культуры в Бурятии были обсуждены на республиканском культурно-национальном совещании в сентябре 1926 г. В тезисах, опубликованных затем отдельной брошюрой под названием “Вопросы культурно-национального строительства Бурятии”, М.Н. Ербанов определял такие основные задачи, как корениза-ция, создание собственной письменности, ликвидация неграмотности, усиление работы среди женщин, борьба с влиянием ламаизма3. Брошюра М. Н. Ербанова, по сути, “являлась развернутой программой по осуществлению культурной революции в республике”.
В связи с началом социалистических преобразований в Бурятии происходят кардинальные перемены в системе образования, начинает формироваться государственная система народного образования, включавшая начальную, семилетнюю и среднюю школы, школы профессионально-технического обучения, учреждения дошкольного воспитания детей, высшие учебные заведения. В рамках социально-культурной компании проводится процесс ликвидации неграмотности в Бурятии, основным итогом которого явилось создание общей светской культуры населения Бурятии. В эти годы, в ходе социально-культурного строительства, начинает создаваться сеть художественно-просветительных учреждений (театров, музеев, клубов, библиотек, изб-читален), которая оказала большое влияние на подъем культуры народов Бурятии.
Этот период оценивается как один из динамичных и интересных в истории нашего народа. Были созданы условия для создания многих видов творчества. Вместе с тем именно в этот период сформировались и продолжились в даль-
2 История бурятской литературы 1917-1955 годов. Ч. 1. — Улан-Удэ,1995, стр. 62.
3 Ербанов М.Н. Вопросы культурно-национального строительства Бурятии: краткий очерк.
— Верхнеудинск, 1926.
нейшем те недостатки и недоработки, которые обычно сопровождают процесс форсированного строительства любого «нового» явления.
В первую очередь это было связано с негативными последствиями для развития национальной культуры. При выработке ориентиров будущего культурного развития Бурятии в практику политического руководства была привнесена официальная идеология, нанесшая невосполнимый ущерб национальной культуре1.
Некоторые представители национальной интеллигенции уже в начальные годы советского культурного строительства справедливо полагали, что развитие бурятской культуры должно быть тесно связано с особенностями религиозной культуры Востока. Так, Б. Барадин утверждал, что шаманы являются “яркими выразителями и единственными хранителями языковой чистоты и художественно-языковой динамики”, поэтому “шаманская поэтика бурят-монголов должна сыграть исключительную роль в области выработки художественно-языкового, литературного стиля и в области сценического искусства, музыки и пения”2. Он считал, что необходимо широко использовать религиозную поэзию в практике создания нового искусства.
П. Данбинов писал о ламаизме, что “на этом засоренном участке ламаизма, в его дацанах есть куски ценностей, которые нужны и для нашего строительства. Эти ценности - искусство. Искусство дацанов оригинально, колоритно, оно необычно по своей яркости для европейского искусства”3. Мунко Саридак (Б. Найдаков) ратовал за создание синтетического театра на основе ламайского4. Б.Бадрино призывал извлечь уроки из ламского опыта “приспособления к условиям жизни и быта кочевников-скотово-
1 Базаров Б.В. Общественно-политическая жизнь 1920—1950-х годов и развитие литературы и искусства Бурятии. — Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1995, стр.173.
2 Барадин Б. Вопросы сценического искусства бурят-монголов // Жизнь Бурятии, 1924, №6, стр. 80.
3 Данбинов П. О национально-художественном строительстве Бурятии // Бурятиеведение, 1929, №1—2, стр. 190—191.
Саридак М. Мэлжелгэ (Листки из блокнота) // Жизнь Бурятии, 1929, №2, стр. 72.
дов”5. Однако в то время эти выступления были расценены как проявления буржуазного национализма и подверглись жестокой критике6. В Бурятии, в связи с более поздним установлением Советской власти и особенностями национальногосударственного строительства, декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» в первой половине 1920-х гг. оставался нереализованным. Он был принят только в 1925 г. «Советская власть вступила в борьбу с буддизмом не сразу, занимаясь более важными для нее политическими и социальными проблема-ми»7. Поэтому в 1920-е гг. в регионе были еще возможны относительный идеологический и научный плюрализм, полемика идеологов церкви с официальной точкой зрения.
После революции в Бурятии продолжали действовать дацанские школы для хувараков, в печатных дворах бурятских дацанов издавалась буддийская учебная и популярная литература, были предприняты попытки реорганизации дацанских школ в светские школы для мирян и лам с введением преподавания анатомии, физиологии, диагностики болезней по методике европейской медицины. Ни одна национальная республика в прошлом не имела столько религиозных школ и учащихся, как Бурят-Монголия. В период организации республики (1923 год) на ее территории было 73 ламских школы с четырьмя тысячами хувараков (учеников)8.
В октябре 1922 г. буддисты двух автономных Бурят-Монгольских областей провели в Ацагатском дацане свой первый съезд. На съезде произошел раскол
5 Бадрино Б. О путях развития бурятского национального театра (в дискуссионном порядке) // Жизнь Бурятии, 1930, №4, стр. 86-87.
6 Богданов В.А. Об уклонах в понимании вопросов культурно-национального строительства // Бурятиеведение, 1928, №1-3, стр. 3-11; Мункин Д. Итоги одного диспута // Жизнь Бурятии, 1929, №2; Ибрагимов Ш. О проявлениях великорусского шовинизма и местного национализма в Бурят-Монголии // Жизнь Бурятии, 1929, №5, стр. 15-21; Берлинский П. Против ламайщины в музыкальном строительстве // Культура Бурятии, 1932, №2, стр. 22-23.
7 История религий в России. - М., 2002, стр. 408.
8 Дуринов А.А. Очерки истории школ и педагогического образования в Бурят-Монголии. - Улан-Удэ, 1948, стр. 20.
между обновленцами и консерваторами1. Первые не только признали советскую власть, но и призывали лам резко изменить привычный образ жизни: перейти на трудовое самообслуживание с обобществлением всех доходов. Эти призывы консерваторы восприняли крайне враждебно. Между двумя течениями возникли и другие разногласия.
Обновленцы считали, что образования, полученного только на основе древней индо-тибетской культуры, уже недостаточно; необходимо изучать общеевропейскую культуру и науки, для чего при каждом дацане следует учредить специальную школу. Грубые суеверия и шарлатанство не только компрометируют духовенство, полагали обновленцы, но наносят урон и самому буддизму. Надо перевести богослужение на бурятский язык, чтобы их смысл был понятен народу, и вместо таинственных предсказаний, которые так любят ламы, проповедовать учение Будды, рассказывать историю его жизни.
В целом съезд закончился победой обновленцев. На нем был избран Центральный духовный совет (ЦДС), которому предстояло сменить власть во всех дацанах, избрав «хидские» (монастырские) советы. Консервативно настроенное духовенство создало свое отдельное управление.
В обновленческом движении ламаизма присутствовала программа реорганизации образовательной системы, в которую должны были вводиться предметы европейского характера, но главным в нем оставалось все-таки создание таких условий, в результате которых «драгоценное учение религии станет достоянием национальной культуры»2, что находилось в русле концепции национально-культурного возрождения.
Такая обстановка продолжалась вплоть до конца 1920-х гг. Антирелигиозная борьба все больше связывается с задачами классовой борьбы, и антирелигиозная пропаганда возводится в ранг государственной политики. Вторым пленумом обкома ВКП(б) БМАССР от 22 мая 1925 г. были выработаны «Тезисы Буробкома по ламскому вопросу», в которых доказывается эксплуататорская сущность лам.
1 Герасимова К.М. Обновленческое движение бурятского ламаистского духовенства (1917—1930 гг.), — Улан-Удэ, 1968, стр. 71.
2 Там же.
Фактически они стали основным инструментом в борьбе с религией и духовенством в Бурятии3.
Таким образом, альтернативность суждений относительно религии постепенно сменяется концепцией воинствующего атеизма. В целом следует признать, что государственная политика в отношении религиозных объединений была довольно последовательной. Ее агрессивный тон органично вписывался в контекст развернувшейся борьбы против духовенства.
В течение 1930-х гг. эта борьба приобретает все более масштабный характер. К привычным обвинениям в саботаже, вредительстве добавляются обвинения политического характера. Утверждалось, например, что бурятские ламы занимались шпионажем в пользу Японии4. Такой вывод вполне вписывался в схему “контрреволюционного заговора”, инкриминируемого властями церкви, и на долгие годы закрепился в советской истории.
Против лам и шаманов проводились особенно жесткие репрессии, между тем не все они вызывали чувство отторжения и неприязни у своих земляков. Борьба с культом, обрядами, традициями привела к обесцениванию национальной культуры, которая почти перестала играть адаптирующую роль в обществе.
Безусловно, советский государственный социализм являлся модерным проектом, осуществление которого в многонациональной стране проводилось особенно настойчиво. В этом проекте модернизации общественного бытия российские народы пытались стать партнером новой власти, сменившей самодержавие.
Считая религиозные воззрения частью национальной культуры бурятского народа, следует отметить, что борьба с ними имела результатом разрушение целостной системы философско-религиозных, морально-этических и медицинских знаний. В ходе вытеснения буддизма и шаманизма были утеряны их позитивные элементы: культурно-обрядовая
3 Ербанов М.Н. Вопросы культурно-национального строительства Бурятии: краткий очерк.
— Верхнеудинск, 1925; Его же. Ламаизм в Бурятии: тез. Буробкома. — Верхнеудинск, 1926; Оширов А. О бурятском ламаизме и борьбе с ним // Антирелигиозник, 1930, №6, стр. 62—69; Тогмитов Б. Д. Ламаизм и бурятский национал-демократизм // Антирелигиозник, 1930, №7, стр. 21—25.
4 Кочетов А. Ламы-агенты японской разведки // Бурят-Монгольская правда, 1938, 3 марта.
и фольклорно-эстетическая сторона. Вместе с изжившими себя архаичными формами были преданы забвению сформированные в течение веков гуманистические и экологические принципы религиозного культа. Социально-негативным моментом в процессе искоренения религии было противопоставление молодого поколения старшему, привлечение к массовым антирелигиозным выступлениям молодежи и юношества, что послужило одной из причин дальнейшего распада целостного культурного опыта народа1.
Что касается развития бурятского языка, то в этот период сфера его применения заметно расширилась. Обучение в школе полностью осуществлялось на родном языке. Учились не только дети, но и взрослые: действовала система ликбеза, развивалась сеть школ крестьянской молодежи. Интенсивно развивалась издательская деятельность на бурятском языке, заметно возрос культурный уровень, началось формирование бурятской интеллигенции и научных работников. Однако впоследствии неоднократные директивные смены письменности и политические мероприятия 1930-х гг. нанесли огромный урон сохранению и совершенствованию бурятского языка. За короткий период была проведена смена письменности, сначала от старомонгольского письма к латинице, а потом к кириллице. В ходе этих мероприятий была проведена процедура признания литературным хоринского диалекта, приведшая к отдалению бурятского языка от монгольского.
Анализ реальной языковой ситуации показывает, что вопрос об исторической целесообразности использования того или иного варианта бурятской письменности, также как и литературного языка, не был решен. Язык является носителем и транслятором национальной культуры. Ведь с утратой родного языка усиливаются ассимилятивные процессы, происходит угасание народной культуры и в конечном счете — этноса.
Все эти деформации внесли определенный надлом в духовную жизнь народа и
1 Базаров Б.В. Общественно-политическая жизнь 1920—1950-х годов и развитие литературы и искусства Бурятии. — Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1995, стр. 34.
сказались на характере последующего хода этнокультурного процесса в Бурятии и в жизнедеятельности нации.
Тем не менее относительно Бурятии можно говорить о том, что к концу 1930х гг. произошли качественные сдвиги в соотношении типов культур. Факторы, способствующие данному процессу, были многообразны. Советская школа, призванная воспитывать новый социалистический тип личности, более или менее успешно занималась идеологической обработкой учащихся. В указанный период расширилась сеть «очагов» социалистической культуры — сельских домов культуры, клубов, библиотек, улучшилось их материально-финансовое состояние. Была проведена массовая кинофикация и радиофикация сельских населенных пунктов. Начинали вступать в активный возраст первые поколения, воспитанные на советских культурных традициях.
Несомненно, основные фундаментальные перспективные вопросы строительства советского типа культуры были безусловно решены. Однако пути становления культуры Бурятии осложнялись системой администрирования, перераставшей в авторитарные формы, имелось немало противоречивых тенденций, непродуманных экспериментов.
Однако, по мнению современных исследователей2, широкомасштабная атеизация, результатом которой явилось фактическое исчезновение служителей буддийского и шаманского обряда, во многом несла в себе и позитивное содержание. Деятельность партийных, советских и общественных органов повлекла искоренение религиозной ограниченности, расширила культурный кругозор населения. Работа по ликвидации неграмотности, развертыванию сети школьных, культурно-просветительных и медицинских учреждений повысила культурный уровень, дала возможность приобщения к общечеловеческой, прежде всего западной, и советской культуре. Но, с другой стороны, данный процесс пошел в ущерб сохранности национальной культуры.
2 Базаров Б.В. Общественно-политическая жизнь 1925-950-х гг. и развитие литературы и искусства Бурятии. — Улан-Удэ, 1995, стр. 34.
