CC BY
41
Ю.И. Матвеенко Yu. Matveenko
НАЦИОНАЛЬНАЯ ЭЛИТА И СОВРЕМЕННЫЙ ИННОВАЦИОННЫЙ ПУТЬ РАЗВИТИЯ РОССИИ
THE NATIONAL ELITE AND MODERN INNOVATIVE WAY OF DEVELOPMENT OF RUSSIA
Аннотация
В статье анализируется роль национальной элиты в современном инновационном развитии России. Отмечено, что инновационный проект даже в условиях демократического политического режима всегда является делом элиты страны, но не ее граждан. Тем не менее, определенный инновационный оптимизм в российском обществе последнего времени все же есть. Инновационный путь является стратегическим вектором развития общества на ближайшую перспективу, поскольку обеспечить иным путем политическую стабильность и экономический рост не представляется возможным. В то же время, разработка любой инновационной модели должна учитывать (особенно в эпоху глобализации) опыт модернизации других стран.
Ключевые слова:
национальная элита, инновация, модернизация, инновационная элита, бюрократия, инновационная модель.
Abstract
The article examines the role of national elites in the contemporary innovative development of Russia. It is noted that innovative project, even in a democratic political regime is always a case of the elite of the country but not its citizens. Some kind of innovative optimism in the Russian society of the last time there. Innovative way is a strategic vector of development of society in the short term as another way to ensure political stability and economic growth is not possible. At the same time, the development of any innovation model should take into account (especially in the era of globalization) the experience of modernization in other countries.
Key words:
national elite, innovation, modernization, innovative elite, bureaucracy, innovation model.
С самого начала хотели бы отметить, что инновационный проект даже в условиях демократического политического режима всегда является делом элиты страны, но не ее граждан, которые в целом ориентированы на сохранение «статус кво» - сохранить все то, что нажито непосильным трудом. В России изначально инициатива по инновационному развитию исходила не «снизу», а «сверху». Более того, очередные реформа-
торские идеи вне властной элиты встречали прохладное отношение и граждан, и бизнес-сообщества, и «традиционной» части бюрократии.
Так граждане, с одной стороны, опасаются очередной «шоковой терапии» и с недоверием относятся к «преобразовательным» проектам власти, с другой - отвергают «апгрейд» в силу особенностей нашей отечественной политической культуры, в которой сильны консервативные традиции. Более того, значительная часть российского населения психологически находится в прошлом веке и не готова принять и понять новые информационные и технологические реалии, а значит действовать в их рамках. Вместе с тем следует отметить, что социологические замеры отмечают некоторую ориентированность россиян на проведение инновационных реформ, однако такого рода настроения формируются либо под влиянием инновационной части элитного сообщества, когда эта тема стала звучать в выступлениях первых лиц государства и в провластных СМИ, либо в качестве ностальгии по ушедшему в прошлое.
Тем не менее, определенный инновационный оптимизм в российском обществе последнего времени все же есть, хотя, что такое инновации и инновационный путь развития, многие россияне объяснить вряд ли смогут. Интерес представляют в этом отношении опросы ведущих социологических центров. В 2007-2008 гг., когда проблемы инновационного развития России особенно интенсивно обсуждались не только на уровне элиты, но и на уровне рядовых граждан [1], ВЦИОМ получил следующие результаты: 53% опрошенных затруднились ответить, что такое «инновация». На вопрос: «Как Вы считаете, станет ли Россия высокотехнологичной державой, где основу экономики будут составлять не сырьевой сектор (нефть, газ), а наука и высокие технологии» 64% ответили утвердительно, 13% отрицательно и 24% затруднились с ответом. Данные последнего времени скорее свидетельствуют о том, что граждане стали несколько лучше ориентироваться в содержании инноваций, но при этом, опять же, не всегда самостоятельны в оценках перспектив инновационных проектов, следуя мнению элитного сообщества.
Так, по мнению генерального директора ВЦИОМ В. Федорова большинство россиян в 2011 году были уверены, что инновации - это необходимое условие будущего процветания России. «62% россиян считают, что инновации - это необходимое условие будущего процветания России. И только 14% считают, что инновации не могут сыграть существенную роль
в процессе развития нашей страны», - сообщил В. Федоров журналистам в ходе Томского инновационного форума, рассказывая о результатах проведенного ВЦИОМ опроса в 30 регионах России. Он также отметил, что 60% опрошенных считают, что в инновации надо вкладывать как можно больше средств, т.к. в будущем эти затраты себя оправдают. Противоположного суждения придерживаются только 14% опрошенных. «Только 16% опрошенных предположили, что внедрение инноваций будет носить эпизодический характер, широкого распространения у нас в стране не получит, а 56% полагают, что роль инноваций будет возрастать, и они будут внедряться практически во всех отраслях экономики», -отметил руководитель ВЦИОМ [2].
Позитивное отношение россиян к инновациям фиксировал и Фонд «Общественное мнение». На вопрос: «Как Вы относитесь к проекту «Скол-ково»? 63% опрошенных ответили положительно и лишь 9% отрицательно.
Что же касается частного предпринимательства, то здесь инновационный путь воспринят с настороженностью. После довольно жесткой процедуры «равноудаления» олигархов предпринимательские слои вполне резонно не исключают того, что за инновационный подъем будут отвечать они, тем самым власти обяжут их заниматься рискованными долгосрочными финансовыми инвестициями. Естественно, это породило своего рода уклонение частного бизнеса от решения этой проблемы, предпочитающего работать в короткие сроки и с выгодой в более привлекательных сферах деятельности.
Российская бюрократия, как федеральная, так и региональная, в своей массе скорее тоже не может быть носителями инновационного мышления. Активность и психологический настрой представителей управленцев изначально ориентированы на воспроизведение прежних образцов деятельности и любое отклонение от «нормы» считается нарушением «установленного порядка вещей». Более того, в странах, где чиновники имеют свои интересы в коммерческой сфере, и где уровень коррупции высокий, инновации могут отвергаться бюрократией, поскольку зачастую они ломают устоявшиеся схемы взаимодействия власти и бизнеса. Это может касаться инновационных проектов, ориентированных на введение новых технологий и производств, особенно связанных с упрощением системы согласования разрешительной документации. В этом
случае бюрократия предпримет усилия для того, чтобы «замотать» вопрос и максимально затянуть его решение.
«Элита к любым проектам готова приступать лишь тогда, когда она уверена, что это решение не подорвет ее власть» [3] - отмечает профессор НИУ-ВШЭ Л. Григорьев. Поскольку модернизация, в том числе политическая, подразумевает перемены не только в экономике, но и во властных рядах, то политической элите выгоднее «законсервировать» свое положение [4]. Отношение российских элит к модернизации является традиционно неоднозначным. Эта неоднозначность, скорее всего, имеет не только экономический, но и исторический характер. Модернизация в России, как это нам сейчас хорошо известно, зачастую носила форсированный характер и осуществлялась жесткими, иногда и авторитарными методами. «Это определяло периодические чистки, как политические, так и физические, политического класса в целях обеспечения его максимальной эффективности в качестве инструмента модернизации. Данный исторический опыт - одна из причин настороженности политического класса по отношению к модернизационным проектам» - считает профессор О. Гаман-Голутвина [5].
В связи с этим основная часть нагрузки в деле продвижения инновационных проектов ложится на плечи государства, а точнее на заинтересованные элитные группы, имеющие соответствующий профиль деятельности. Именно они и являются главными инициаторами (лоббистами) инновационного законодательства, а также и основными бенефициарами по итогам его внедрения. Таким образом и здесь в большой степени играет свою роль не фактор политического лидерства, а фактор экономической заинтересованности.
При этом следует четко понимать, что проблема формирования инновационной элиты - это, прежде всего, проблема мировоззренческая и что особая роль в ее решении должна быть отведена специалистам гуманитарных областей знаний. Утопичны надежды на ее решение без соответствующих принципиальных социальных преобразований российского общества. Но все возможно, на наш взгляд, при условии наделения формирующейся инновационной элиты реальными властными полномочиями.
Обобщенный образ инновационной элиты можно сформулировать в следующих аспектах: во-первых, особые свойства, присущие представителям инновационной элиты; во-вторых, взаимоотношения, существующие внутри элитарного слоя и характеризующие степень его сплоченно-
сти; в-третьих, отношения инновационной элиты с другими элитами и неэлитой, массой; в-четвертых, рекрутирование инновационной элиты: как и из кого она образуется; в-пятых, роль инновационной элиты в обществе, ее функции и влияние [6].
Сверхзадача элиты - стратегическое управление обществом, то есть успешное освоение неизвестного, искусство рождать и отбирать смыслы, воплощать коллективные образы, определяя маршрут для себя и тех, кого она ведет. Дефицит высоких смыслов и масштабных личностей оказывается критическим обстоятельством в период исторических метаморфоз [7]. Обладая символическим ресурсом, элита воплощает в себе культурные образцы, нормы поведения и ценности, разделяемые обществом.
Мы можем проследить влияние этих тенденций на российском опыте последнего десятилетия.
Не смотря на лояльность практически всех представителей элиты относительно заявленных властью модернизационных инициатив, их реализация сталкивается с сопротивлением этих же самых элитных групп. Основное заключается в их желании что-то изменить, реально ничего не меняя. Отчасти это бессознательная реакция, скорее всего из-за отсутствия единого толкования понятий «модернизация» и «инновационное развитие», с другой стороны из-за сознательного сопротивления элит и связанной с ними бюрократии, которые видят в реализации модернизацион-ного и инновационного проекта прямую угрозу своим официально не декларируемым интересам.
По всей видимости, на наш взгляд, проблема заключена в различном понимании целей и задач инновационного развития - как на уровне доктрины, так и на уровне ее имплементации. В России под инновационным развитием понимается, прежде всего, коренная модернизация индустриальной базы, если смотреть шире, то реиндустриализация России, но не как не построение принципиально нового общества, основанного на иных социально-политических принципах, что в итоге может дать кумулятивный эффект. Конечно, без развитого индустриального общества невозможно построение обществ современного типа - постиндустриального и информационного, где инновационное развитие является стержневым элементом деятельности всего государственного механизма и социума в целом. Если оценивать сегодняшний уровень развития, то приходится констатировать, что российское общество «застряло» в переходном пе-
риоде, медленно реализует те задачи, которые уже давно решены, к примеру, в западных обществах.
В целом получается, что российские элиты сознательно или бессознательно предпочитаю видеть тактические, а не стратегические цели. Большинство групп влияния, обладающие контролем над материальными активами, не возражают против их глубинной модернизации (за чей счет - это отдельная тема), это, по их видению, позволит повысить отдачу от производства и норму прибыли на единицу продукции. Однако инвестировать в построение нового общества, которое строится на новом экономическом укладе, для большинства российских элитных групп не представляется перспективным. В данном случае речь идет даже не об опасениях, связанных с возможной коренной трансформацией политической системы, а скорее об отсутствии необходимого горизонта планирования у большинства представителей элиты. По сравнению с 1990 и нач. 2000-х гг., когда он измерялся месяцами, горизонт планирования существенно вырос, но он по-прежнему не достигает необходимых высот для успешного инновационного развития десятилетий [8], (как, например, это имеет место быть в Китае, Японии).
Такую неуверенность российских элитных групп в перспективах страны и своих собственных можно объяснить двумя основными причинами. Во-первых, если история устойчивого развития ведущих стран мира, в которых уже успешно созданы и функционируют НИС, измеряется десятилетиями, то в России такой период устойчивого бескризисного развития составляет чуть более 15 лет (с момента кризиса 1998 года). Кризис 2008 года российскими элитами не воспринимается как «чрезвычайный», поскольку по его итогам не произошло существенного перераспределения собственности (в отличие от 1991-1993 гг. или 1998 года) и вытеснения на периферию каких-либо сформировавшихся до него элитных групп.
Отсутствие длительной истории устойчивого развития провоцирует вторую причину, побуждающую бизнес не делать необходимых для инновационного развития долгосрочных инвестиций и одновременно держать в уме «стратегию выхода» (exit strategy). Неуверенность в перспективах российского государства побуждает большинство элитных групп создавать «запасные аэродромы» за рубежом, а не инвестировать в инновационное развитие собственного бизнеса в России. Другими словами, они готовят себе альтернативный вариант будущего, не обязательно связан-
ный с Россией и ее успешным развитием. Такая «внутренняя эмиграция» (субъект физически функционирует на территории страны, но ментально находится за ее пределами) является, пожалуй, наиболее серьезным тормозом инновационного развития Россия - гораздо больше, чем налогообложение или избыточные административные барьеры. При этом элиты тех стран, где уже состоялся успешный переход к инновационному обществу, обычно не имеют «стратегии выхода», связанной с возможной эмиграцией в другую страну. Уверенность элит в собственном будущем и перспективах (как и, впрочем, и всех граждан) - ключевой фактор успешного инновационного развития.
Исходя из этого, инициаторам модернизации зачастую приходится прибегать к политике «инновационного принуждения» несознательной части истеблишмента. Во многом на это оказались направлены последние инициативы российской власти по «национализации» отечественной элиты. В этом плане можно отметить серию законопроектов Президента В.В. Путина 2012-2013 гг., в которых содержится запрет чиновникам и военным, а также их супругам и несовершеннолетним детям иметь недвижимость за рубежом, счета в расположенных вне России иностранных банках, облигации и акции иностранных эмитентов, в том числе ценные бумаги иностранных государств [9].
Вышеописанный фактор «запланированной эмиграции» является, возможно, важным, но отнюдь не единственным параметром, характеризующим позицию элитных групп по отношению к формированию инновационной модели экономики. Еще один системообразующий параметр, весьма показательно характеризующий отношение элитных групп к инновационным инициативам государства, заключается в самом восприятии намерения государства выстроить национальную инновационную систему (НИС).
В частности, если в странах с развитой НИС участие в подобных программах воспринимается элитами как шанс для развития, то в России, не редко - как еще один из способов дотирования бизнеса за счет госбюджета. Например, в странах с развитой НИС на долю государства приходится не более 20-30% от общей суммы инвестиций в инновации, остальное инвестирует бизнес, причем далеко не всегда под госгарантии. При этом даже государственная часть соинвестиций, несмотря на свой скромный характер, распределяется не методом прямого дотирования (поскольку дотации зачастую являются результатом лоббистской дея-
тельности тех же элитных групп), а через прозрачное распределение средств на конкурсной основе.
Обобщая вышеизложенное, считаем возможным подчеркнуть, что инновационный путь является стратегическим вектором развития общества на ближайшую перспективу, поскольку обеспечить иным путем политическую стабильность и экономический рост не представляется возможным. Особенно это касается тех государств, которые имеют международные «амбиции» и претендуют на высокий статус в глобальной системе взаимоотношений.
При этом лидирующая, если не решающая роль в деле инновационного развития, принадлежит национальным элитам, поскольку только они могут быть инициаторами и модераторами данных сложных и многоаспектных процессов. Именно элиты формируют инновационный замысел и формулируют для страны инновационную мотивацию.
Современное состояние элитных групп и элиты в целом в России, находящее свое отражение в отношении к инновационным инициативам государства, пока не позволяет надеяться на создание в краткосрочной и даже среднесрочной перспективе на территории страны полноценной национальной инновационной системы, которая включала бы в себя не только «формальные» инновационные инициативы, но и новые политические и социально-экономические практики. Максимум, на что можно надеяться при существующем положении вещей - на возникновение кластерной НИС, которая закрепит дифференциацию российских граждан на привилегированное (с точки зрения социальных практик) меньшинство и «вторичное» большинство.
Конечно, инновационный путь России имеет свою специфику и подгонять его под какие-либо стандарты дело неблагодарное, в чем мы смогли убедиться в 1990-е гг., когда недальновидная ставка на копирование западных образцов привела к длительной политической и экономической турбулентности. В то же время, разработка любой инновационной модели должна учитывать (особенно в эпоху глобализации) опыт модернизации других стран. В этом плане интересно рассмотреть и сопоставить как западный, так и восточный подходы к инновациям.
И здесь, прежде всего, стоит оценить опыт подобной модернизации лидеров Запада - США и ведущих стран Евросоюза, избравших инновационный путь развития значительно раньше остальных - еще в середине 70-х гг. прошлого столетия.
Литература
1. Пресс-выпуск №912 / Всероссийский центр изучения общественного мнения. URL: https://wciom.ru/index.php?id=236&uid=9890 (дата обращения 20.09.2016).
2. Две трети россиян считают, что будущее России тесно связано с инновациями - ВЦИОМ / Интерфакс-Россия. URL: http://interfax-russia.ru/Siberia/special.asp?id=233974&sec=1698 (дата обращения 20.09.2016).
3. Лепский В.Е. Субъективно-ориентированный подход к инновационному развитию. М., 2009.
4. Неклесса А. Время коротких горизонтов // Независимая газета. 2008. 26 июня.
5. Ремизов М. Мобилизационный пакт для элиты // Известия. 2009.
6 апр.
6. Путин внес в ГД законопроект о запрете счетов чиновников за рубежом / РИА Новости. URL: http://ria.ru/politics/20130212/922429976.htm (дата обращения 20.09.2016).
References
1. Press-vypusk №912. Vserossiiskii tsentr izucheniya obshchestvennogo mneniya. URL: https://wciom.ru/index.php?id=236&uid=9890 (data obrashcheniya 20.09.2016).
2. Dve treti rossiyan schitayut, chto budushchee Rossii tesno svyazano s innovatsiyami - VTslOM. Interfaks-Rossiya. URL: http://interfax-russia.ru/Siberia/special.asp?id=233974&sec=1698 (data obrashcheniya 20.09.2016).
3. Lepskii V.E. Sub"ektivno-orientirovannyi podkhod k innovatsionnomu razvitiyu. M., 2009.
4. Neklessa A. Vremya korotkikh gorizontov. Nezavisimaya gazeta. 2008. 26 iyunya.
5. Remizov M. Mobilizatsionnyi pakt dlya elity. Izvestiya. 2009. 6 apr.
6. Putin vnes v GD zakonoproekt o zaprete schetov chinovnikov za rubezhom. RIA Novosti. URL: http://ria.ru/politics/20130212/922429976.htm (data obrashcheniya 20.09.2016).
