CC BY
199
3.3. НАЧАЛО ИСТОРИИ РОССИЙСКОГО ПАРЛАМЕНТАРИЗМА
И МНОГОПАРТИЙНОСТИ
Пономарев Евгений Георгиевич, д-р юрид. наук, профессор, заведующий кафедрой истории и права Место работы: ГБОУ ВО «Ставропольский государственный педагогический институт»
PonomarevE@yandex.ru
Аннотация: В данной статье рассматривается начало зарождения парламентской реформы Российской империи, положенное Высочайшим рескриптом от 18 февраля 1905г. подписанным Николаем II. Автор анализирует сложный процесс обсуждения и учреждения важнейших законов и актов государственного строительства (Манифест 17 октября 1905 г. «Об усовершенствовании государственного порядка», Манифест 6 августа 1905 г. «Об Учреждении Государственной Думы», «Основные государственные законы Российской Империи» от 23 апреля 1906 г. и др.), принятые под натиском революции, ставших правовой основой превращения России в конституционную монархию с многопартийной политической системой.
Ключевые слова: Государственная Дума; парламентаризм; многопартийность; император; самодержавие; государственное устройство; реформа; политическая система; революция; правотворчество; манифест.
BEGINNING OF HISTORY OF THE RUSSIAN PARLIAMENTARISM AND
MULTI-PARTY SYSTEM
Ponomarev Evgeny Georgievich, doctor of jurisprudence, professor, head of the department of history and right Place of employment: SEI VO "Stavropol state teacher training college"
PonomarevE@yandex.ru
Abstract: In this article the foundation of origin of parliamentary reform of the Russian Empire laid by the Highest reskript of February 18, 1905 the signed Nicholas II is considered. The author analyzes difficult process of discussion and establishment of the major laws and acts of the state construction (The manifesto on October 17, 1905. "About improvement of the state order", the Manifesto on August 6,1905. "about Establishment of the State Duma", "The basic state laws of the Russian Empire" of April 23, 1906, etc.), accepted under the pressure of revolution, become a legal basis of transformation of Russia into constitutional monarchy with multi-party political system.
Keywords: State Duma; parliamentarism; multi-party system; emperor; autocracy; state system; reform; political system; revolution; law-making; manifesto.
Первая русская революция, вопреки противоречивости ее оценок, является одним из этапных событий отечественной истории. Кровавые события в столице российского государства в январе 1905г. не могли не потрясти фундамент государственной власти, всколыхнув народные массы и всю правящую элиту. Под давлением «снизу» и «сверху» на эти события самодержец «Всея Руси», держащий в своих руках поводья власти, не имел возможности уйти от ответственности реакции на произошедшие события.
9 января 1905г., несмотря на якобы неучастие в расстреле мирной демонстрации императора, не могло не заставить его предпринять действия, направленные на попытку ухода от социального взрыва, который мог разрушить всю структуру власти. В связи с этим 18 февраля 1905г. Николай II подписал сразу несколько противоречащих друг другу документов. В первом -Манифесте - намерения правителя были достаточно жесткими и решительными. В нем призывалось к искоренению «крамолы». Царь грозил всяческими карами вождям «мятежного движения» и требовал «усугубить бдительность по охране закона, порядка и безопасности» [11, с.132].
Во втором - Указе - гражданам России и организациям дозволялось подавать в Совет Министров петиции об «усовершенствовании государственного благоустройства». В данном случае политическая активность масс оценивалась уже не как «крамола» и «движение», направленные против устоев государственного строя, а трактовались как положительное желание россиян, вызванное «радением об общей пользе и
нуждах государственных» [11, с.136]. Таким образом жесткость и агрессия Манифеста нивелировались положениями Указа. В этом, очевидно, русский царь видел свою историческую миссию быть отцом народа, строгим, но справедливым.
Этими двумя актами законотворческая активность императора 28 февраля не завершилась. На заседании Совета Министров в Царском селе Николай II подписал Высочайший рескрипт на имя министра внутренних дел А.Г. Булыгина. В нем государь выразил желание «...привлечь достойнейших, доверием народа облеченных, избранных от населения людей к участию в предварительной разработке и обсуждении законодательных предположений» [3, с.22]. Как мы убеждаемся, к концу дня чаша весов в размышлениях и сомнениях царя склонилась в пользу «послабления демократии».
С этого момента, по мнению многих историков, можно начать отсчет зарождения парламентской системы в нашей стране. Рескрипт стал толчком к подготовке реформы политической власти и государственного управления в нашей стране.
16 марта 1905 года Николай II выступил с инициативой обсуждения возможных решений по этому вопросу, обратившись с запросом к министру внутренних дел А.Г. Булыгину. Министр не замедлил ответить императору, очевидно, понимая важность поручения, и приступил к его выполнению в высшей степени ответственно, что следует из достаточно пространной цитаты его письма к императору: «По всеподданнейшему докладу моему Вашему Императорскому Величеству
НАЧАЛО ИСТОРИИ РОССИЙСКОГО ПАРЛАМЕНТАРИЗМА И МНОГОПАРТИЙНОСТИ
благоугодно было в 16 день марта месяца Высочайше повелеть мне немедленно приступить к составлению первоначальных предположений как о порядке привлечения избранных от населения людей к участию в предварительной разработке и обсуждении законодательных предположений, так равно о ближайшем круге предметов их ведения и формах и способах их совещаний; по изготовлении же таковых предположений и подробных к ним объяснений внести весь труд для ближайшего согласования с общими видами правительства в Совете Министров. Во исполнение сего имею счастье представить при сем на благовоззрение Вашего Императорского Величества соображения мои по сему предмету и вместе с тем испрашиваю указаний Вашего Императорского Величества на предмет передачи таковых на рассмотрение и обсуждение Совета Министров» [14, л.5]. Следует подчеркнуть, что А.Г. Булыгин с первых же шагов намеривался по совету царя пойти по пути привлечения к законотворчеству широкие слои населения, избранные демократическим путем. Данная переписка позволяет сделать вывод, из которого следует положительная оценка Николая II такого подхода. Документ, хранящийся в Российском государственном историческом архиве, подтверждает единство демократического принципа. «На подлинном Собственноручно Его Императорским Величеством изображено: «Согласен». Рукою Министра Внутренних Дел написано: «Его Величество собственноручно изволил начертать: «Согласен». 23 Мая 1905 г. г. Царское Село. Гофмейстер Булыгин»» [9, с.42].
До начала открытия Государственной Думы первого созыва 27 сентября 1906 г. была проведена большая подготовительная работа по выработке документов, регламентирующих статус и полномочия первого российского парламента. Предстояло также четко определить его место в системе государственного устройства страны. К сожалению, мы вынуждены констатировать, что все благие демократические помыслы государя и его министра на практике очень быстро превратились в бюрократическую рутину, к которой так привыкла государственная машина. Высшие чиновники были не способны опуститься до уровня советов с простым народом. Подобных традиций в правотворчестве страны, веками разделенной непреодолимыми сословными барьерами, быть не могло.
Вопреки первоначальным намерениям эта задача была возложена на Особые комиссии и Особые совещания, работавшие в закрытых режимах. Все покрылось покровом секретности. К участию в обсуждении вопросов государственного устройства допускался лишь узкий круг из числа высших чиновников с позволения государя.
Согласно решению императора, имеющиеся мнения должны были быть рассмотрены в ходе особых секретных совещаний под руководством императора, состоявшихся в 1905-1906 гг. На этих совещаниях рассматривался широкий круг проблем, связанных с реформой государственного устройства России: порядок выборов и полномочия Государственной Думы и Государственного Совета, возможности образования политических партий и пределы их деятельности, полномочия монарха, основные государственные законы Российской империи[8; 18, с.235; 19, с.183; 20, с.289]. В совещаниях участвовал очень ограниченный круг лиц: великие князья, руководители ключевых министерств и главных управлений, наиболее влиятельные члены
Госсовета, ряд общественных деятелей, доказавших лояльность и преданность самодержавию. Состав его не был строго постоянным, однако представление о нем может дать список лиц «Мемории Особого совещания для рассмотрения дополнительных к узаконениям о Государственной Думе правил. 3, 4 и 12 октября 1905 г.», текст которой сохранился в государственном архиве (имена приводятся в той транскрипции и в том порядке, как они даны в архивном документе): А Булыгин, Граф Сольский, К. Победоносцев, Эдуард Фриш, А. Половцов, О. Рихтер, Н. Чихачев, Н. Герард, А. Сабуров, Граф А. Игнатьев 2, Граф Витте, Князь М. Хилков, П. Лобко, Иван Голубев, Граф Ламзборф, Николай Таганцев, Вл. Верховский, Владимир Глазов, А. Редигер, Князь А. Оболенский, В. Коковцов, Барон Икскуль, П. Шванебах, А. Стишинский, С. Манухин, Н. Воеводский, С. Рухлов, Д. Трепов, П. Харито-нов[15,л.24]. Дискуссии показали, насколько велик оказался разрыв между высшими государственными сановниками и либеральной оппозицией, в котором доминировали воззрения, близкие к европейскому «новому либерализму».
В своих выступлениях на совещаниях даже самые дальновидные чиновники, включая представителей Министерства иностранных дел, практически не касались экономических тем, так как, по их мнению, экономика, право и политика были оторваны друг от друга и существовали относительно автономно.
Российские либералы под влиянием многолетнего самодержавного пресса по-своему подходили к трактовке одного из основных демократических принципов - свободе слова и реализации гражданских прав. Участие в формировании представительных органов власти и, в первую очередь, Государственной Думы, по их мнению, должно было дароваться свыше как некая привилегия, зависящая от верховного правителя российского государства. По их мнению, право голоса, предоставляемое россиянам, носило избирательный характер, зависящий от ряда факторов: сословной принадлежности, имущественного ценза, национальности, возраста, пола и т.п. В конечном итоге избирательное право носило электоральный характер и многоступенчатость выборов.
Либералы, будучи приверженцами реформ и модернизаций, искренне боялись кардинально нарушить всю конструкцию государственной власти и заботились о сохранении общественных устоев и традиций.
Рассматривая проблему избирательного права, на первое место либералы выдвигали необходимость достижения компромиссов между властью и революционным, выходящим из под контроля подъемом народа. Необходимо было найти то соотношение между правящими сословиями, пришедшей к экономической власти буржуазией и рабоче-крестьянским большинством, которое бы не нарушило государственную власть и традиционную тектонику соотношений социальных слоев российского общества.
В то же время на совещаниях и в записках, которые готовили некоторые из его участников, активно обсуждался вопрос об ограничении возможностей использования выборной кампании для пропаганды партийных лозунгов. Так, в «Соображениях министра внутренних дел о порядке осуществления высочайших предуказаний, возвещенных в рескрипте от 18 февраля 1905 года» [16] указывается на то, что имеющаяся юридическая база для обсуждения проектов государствен-
ных реформ сама по себе еще не дает права политическим партиям, общественным организациям и частным лицам прав публичного обсуждения разных аспектов государственного строительства и модернизации политической власти. Отмечается, что случаев такого рода Указ вовсе не касается и в этом отношении остается в силе действовавший до этого порядок. «Когда отдельные общества и учреждения, собравшись под предлогом выработки петиций, проявляют, вместо того, направление деятельности, сопряженное с наказуемыми посягательствами на существующий государственный строй или общественное спокойствие, когда подобный же опасный оттенок примут сборища частных лиц, прикрывающих противоправительственные свои цели желанием воспользоваться правами по Указу 18 февраля, когда, наконец, самые петиции будут иметь характер преступных посягательств со стороны лиц, их подающих, - тогда местные власти не только вправе, но обязаны неупусти-тельно принимать все те меры, которые предоставлены им ныне законом для предупреждения, пресечения и преследования преступлений против государственного и общественного порядка» [17, л.29].
Обсуждая предложения министра внутренних дел, члены кабинета отмечали, что проявляющаяся в самых непредвиденных и разнообразных формах антиправительственная агитация приняла широкие размеры еще ранее издания Указа 18 февраля. Совет Министров полагал, что министерство внутренних дел недостаточно энергично пользовалось полнотой предоставленных ему законов для такой борьбы. В то же время обращалось внимание на несовершенство и неполноту действовавших тогда законов, которые не давали властям всех необходимых средств для борьбы с антиправительственными выступлениями. Для устранения неблагоприятных причин первого рода предлагалось сделать соответствующее подтверждение со стороны центрального управления представителям местной власти о необходимости более энергичной деятельности в законных пределах. В случае же обнаружения пробелов в законодательстве, следовало бы приступить к разработке и представлению затем на утверждение Государственного Совета проекта законоположений, дополняющих собой указанные пробелы законодательства [17, л.29].
По этим соображениям Совет Министров предложил «предоставить министру внутренних дел и управляющему Министерством юстиции: а) в руководство текущей деятельностью местных административных и судебных чинов иметь постоянно в виду, что должны быть предупреждаемы, пресекаемы и преследуемы все преступные проявления общественной жизни, которые имеют характер противоправительственной агитации, хотя бы они прикрывались мнимым радением об общем благе; б) обсудить вопрос о том, достаточны ли действующие узаконения для пресечения означенных нарушений, и если бы представилась необходимость изменить или дополнить их, войти с представлениями в установленном порядке о соответственных мероприятиях» [17,л.31].
Революция не только всколыхнула российскую государственность, но и, без преувеличения, стала переломным моментом, точкой отсчета формирования многопартийной системы. Образование десятков общероссийских, региональных, национальных, политических партий, отражающих весь спектр многослойного общества, неизбежно вызывали дискуссию относи-
тельно их роли и места в жизни государства.
Лидером в этой идеологической борьбе стали наиболее радикальные политические силы, сумевшие раньше других организационно оформить свои ряды. Российская социал- демократическая рабочая партия откровенно заявила претензии на лидерство пролетарского движения. Программа и Устав этой партии четко формулировали своими основными задачами свержение существующего строя. Их лидеры В.И. Ленин, Г.В. Плеханов, Ю.О. Мартов, обозначив между собой серьезные разногласия на II съезде партии в июле-августе 1903 г., все же придерживались одних стратегических задач.
Партия социалистов-революционеров стала той политической силой, которая наиболее последовательно отстаивала экономические интересы самого многочисленного сословия в стране - крестьянства. Обсуждение перспектив российского парламентаризма и возможной роли политических партий параллельно с официально созданными структурами шло и в либеральной среде (впрочем, оно не затихало и после того, как многопартийная система была сформирована). Лидером либеральных партий с полным основанием можно определить конституционно-демократическую партию (народной свободы). Среди вождей этой партии единства по политическому устройству России было еще меньше, чем в рядах радикалов. Разница между ними заключалась лишь в том, что последние не имели возможности развернуть широкую дискуссию на страницах отечественных газет и журналов, находясь в своем большинстве заграницей или на нелегальном положении в подполье, а члены либеральных партий открыто демонстрировали свои позиции. С.А. Муромцев, В.А. Маклаков, М. Острогорский утверждали, что деятельность должна носить временный характер и использоваться только как оружие в борьбе за установление конституционного строя. В.Н. Милюков, В.М. Гессен, Ф.Ф. Кокошкин, в свою очередь, рассматривали политические партии как настоятельную и неотъемлемую часть государственно-политической системы. Они не без оснований утверждали, что в обществах, как правило, переживающих политический кризис, названный процесс совпадает с началом формирования партийной системы, и на этом этапе происходит обострение идеологической борьбы, образование многочисленных, мелких, нежизненно способных партий-однодневок. Это полностью продемонстрировала российская действительность, выдвинув на политическую арену страны, по разным подсчетам, от 30 [2, с.15] до 50 [10, с.726] политических партий.
Эти и другие теоретические разработки и концепции идеологов либерализма нашли практическое воплощение в политической программе конституционно-демократической и партии «17 октября». Общественная жизнь России начала революции, старта реформ государственной власти, как мы уже отмечали, характеризуется активной риторикой всех политических партий. В либеральных изданиях она особенно обострилась в период нарастания кризиса летом 1905г. -зимой 1906 г.. Наряду с уже принятыми правовыми актами, обсуждение подхлестнули Закон от 6 августа 1905 г. о Государственной Думе, Манифест 17 октября 1905 г. и др. С принятием этих документов либералы считали задачи первой русской буржуазно-демократической революции выполненными в связи с установлением в стране конституционного строя и многопартийной системы.
НАЧАЛО ИСТОРИИ РОССИЙСКОГО ПАРЛАМЕНТАРИЗМА И МНОГОПАРТИЙНОСТИ
Как следствие противоречий, назревающих в российском обществе в целом и высших слоях власти, в частности в ряде «Высочайших» правовых актов 19051906 г. о статусе и формировании Государственной Думы, сочетаются, а затем и продолжают усиливаться две противоположные концепции, заложенные первыми актами царя. Демократическая концепция была продолжена в Манифесте от 6 августа 1905 г. «Об Учреждении Государственной Думы». В нем объявлялось, что «настало время...призвать выборных людей от всей земли Русской к постоянному и деятельному участию в составлении законов, включив для этого в состав высших государственных учреждений особое законосовещательное установление, коему предоставляется предварительная разработка и обсуждение государственных доходов и расходов» [11, с.636]. Создать данное представительство предполагалось «не позднее половины января 1906 г.» [11, с.639] .
На следующем этапе подготовки формирования российского парламента встал вопрос о процедуре организации избирателей и выборщиков. Это регламентировали следующие правовые акты: «Положение о выборах в Государственную Думу» от 6 августа 1905 г., «Правила» о применении «Положения» от 18 сентября 1905 г., Высочайший Указ «Об изменениях и дополнениях Положения о выборах в Государственную Думу» от 11 декабря 1905 г.. Избирательные права граждан рассматривались и регулировались «Указом» от 11 декабря 1905 г. и Высочайшим Указом «Об ограждении свободы и правильности предстоящих выборов» от 8 марта 1906 г.
Консервативная тенденция постоянно подталкивала законодателей возвращаться к пересмотру статуса Думы в направлении ограничения ее полномочий, о чем свидетельствуют акты: «Учреждение Государственной Думы» 20 февраля 1906 г., «Правила о бюджетной работе Думы» 9 марта 1906 г. Таким образом, опасность утери власти и всех рычагов государственного управления вынужденно подталкивала Николая II подписывать «Высочайшие указы», дарующие народу права и свободы. С другой стороны, он понимал, что может оказаться «у последней черты», перейдя которую, возврат будет невозможен, и готовил пути к желанному отступлению или хотя бы ограничению нежелательных для самодержавия последствий.
Последним шагом назад на пути уступок демократии стали «Основные законы». Но и этот ключевой правовой акт победы первой русской революции зарезервировал положения, предусматривающие возможности отхода назад, по мере преодоления политического кризиса.
23 апреля Николай II подписал важнейший конституционный документ «Основные государственные законы Российской Империи». Это произошло за несколько дней до начала работы первой Государственной Думы. По справедливому мнению специалистов, определенная поспешность была вызвана стремлением царя не упускать из своих рук законодательную инициативу и предотвратить обсуждения и принятие парламентом столь важных правовых актов. Последнее могло посеять в сознании российской общественности аналогии ее с Учредительным собранием, потребность в котором давно обсуждалась политическими партиями. Основные законы 1906 г. закрепляли государственное устройство Российской Империи (ст.1, 2); государственный язык (ст. 3); существо верховной власти (ст. 4-25); порядок законодательства (ст. 84-97); принципы организации
и деятельности центральных государственных учреждений (ст. 98-124); права и обязанности российских подданных и условия деятельности их организаций (ст. 69-83); положение о православной церкви (ст. 62-66); и др. [12]. Устранялось определение самодержавия как неограниченного, устанавливалось, что император будет осуществлять законодательную власть в единении с Государственной Думой и Государственным Советом. Отныне меры, принимаемые правительством во время прекращения занятий Государственной Думы и Государственного Совета, теряли силу без последующего их одобрения законодательными палатами и не могли вносить изменения в «Основные законы» и «Учреждения» представительных органов, а также положения о выборах в них. Основные законы четко разделяли законодательную и исполнительную власти, провозглашали независимость власти судебной [1, с.129; 4, с.297; 5, с.423; 6, с.213; 7, с.309; 13, с.351].
В дореволюционной и советской литературе десятилетиями шли дебаты о том, были ли в России конституция и конституционный строй. Возобладало мнение о том, что, хотя ряд статей придавал «Основным законам» внешне характер конституционного строя, все преобразования проводились «в чисто контрреволюционных целях», поэтому «нет никаких оснований считать Россию конституционной монархией», поскольку «Основные законы» носили лжеконституционный характер. Нам представляются более аргументированными выводы П.Н. Милюкова, В.В. Леонтовича, С. Ольденбурга, С.Г. Пушкарева о том, что Россия в 1906 г. получила конституцию и превратилась в думскую монархию. Исключительными прерогативами царя оставались почин пересмотра «Основных законов», высшее государственное управление, руководство внешней политикой, инициативой объявления войны и заключение мира, верховное командование вооруженными силами, военное законодательство, объявление местности на чрезвычайном, исключительном или военном положении, право чеканки монеты, назначение и увольнение министров, помилование осужденных и общая амнистия.
Базовая конструкция правовой основы выборов в Государственную Думу и деятельности партий в ходе выборов была создана основными государственными законами, принятыми 23 апреля 1906 г.
Подводя итоги анализа, можно сделать вывод, в какой сложной политической борьбе зарождался российский парламентаризм. С февраля по октябрь 1905 г. длился подготовительный период, полный противоречий и сомнений со стороны всех политических сил. Гранью между первым этапом и окончательным переломом в пользу реформы стал Манифест 17 октября 1905 г.
До этого правящая элита надеялась на возможно более полное сохранение традиционных устоев, старалась ограничиться попыткой вмонтировать в структуры неограниченной монархической власти законосовещательную Государственную Думу. Манифест 17 октября означал окончательный разрыв с прошлым, продемонстрировал намерение, пусть и вынужденное, конструировать новую для России конфигурацию власти.
К концу 1905 г. к дискуссии с позиций праволибе-ральных взглядов подключилась партия октябристов -Союз 17 октября. Её лидеры еще более последовательно проводили линию на возможно более полное сохранение традиционных структур государственного управления страной.
Манифест «Об усовершенствовании государственного порядка» [11,с.754] стал ключевым документом, заложившим основы новой политической системы Российской Империи. С момента первого шага в направлении превращения России в конституционную монархию прошло долгих восемь месяцев. Этот срок говорит о том, как непросто, в какой ожесточенной борьбе и сомнениях далось императору его решение. На наш взгляд, в этом заслуга и здравомыслие не столько убежденного монархиста Николая Романова, сколько нарастающий размах революции, грозящей опрокинуть российское самодержавие. Инстинкт самосохранения оказался выше политических амбиций царя. Без серьезных уступок и компромиссов власть было уже не удержать.
Гражданам России впервые гарантировались «незыблемые основы гражданской свободы» [11,с.754], расширялся круг избирателей, но самое главное и принципиально меняющее политическую систему страны — это учреждение российского парламента в облике Государственной Думы. Самодержавная власть и лично Николай II приняли на себя обязательство, «чтобы никакой закон не мог воспринять силу без одобрения Государственной Думы » [11 ,с.754].
Таким образом, основные принципы новой конфигурации политической власти были определены, по крайней мере, на ближайшие десять лет.
Список литературы:
1. Васильева Н.И., Гальперин Г.Б., Королев А.И. Первая российская революция и самодержавие: Первая российская революция и самодержавие: (государственно-правовые проблемы). Л: Изд. Ленинградского университета, 1975. 152 с.
2. Волобуев О.В., Шелохаев В.В. История политических партий России 1905-1914 гг. в советской историографии // Вопросы истории. 1989. №4. с. 15.
3. Законодательные акты переходного времени 19041908 гг. / Н. Лазаревский. СПб: Государственная публичная историческая библиотека России, 2010. 888 с.
4. Ананьич Б.В., Дякин В.С. Кризис самодержавия в России: 1895-1917 гг. Л: Наука, Ленинградское отделение 1984, 2006. 663 с.
5. Леонтович В.В. История либерализма в России: 17621914: Исследования новейшей русской истории. М: Поли-графресурсы, Русский путь, 1995. 550 с.
6. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры: Часть 1. Население, экономический, государственный и сословный строй. СПб: Книга по Требованию, 2011. 232 с.
7. Ольденбург С.С. Царствование императора Николая II. М: Терра, 1992. 640 с.
8. Чичагов Л.М. Петергофские совещания о проекте Государственной Думы: Петергофское совещание о проекте Государственной Думы под личным его Императорского Величества председательством. Пг: Книга по Требованию, 2012. 240 с.
9. Пономарев Е.Г. Становление многопартийности в России: исторический опыт и современность: монография / Шаповалов В.А. СПб: Санкт - Петербургский университет МВД России. 1999. 248 с.
10. Подсчитано по: Политические партии России. Конец XIX - первая треть XX века: Энциклопедия. М: РОССПЭН, 1996. 695 с.
11. Полное собрание законов Российской империи: Собрание третье, Т. XXV, отделение первое, № 26803. СПб: Государственная типография, 1908. 1109 с.
12. Полный свод законов Российской Империи: Книга 1. СПб: 1911.
13. Пушкарев С.Г. Обзор русской истории. М: Наука, 1991. 399 с.
14. РГИА. Особое делопроизводство по выборам в Государственную Думу и в Государственный Совет. Ф. 1327, ед.х. 19124.
15. РГИА. Особое делопроизводство по выборам в Государственную Думу и в Государственный Совет. Ф. 1327, ед.х. 19125.
16. РГИА. Особое делопроизводство по выборам в Государственную Думу и в Государственный Совет. Ф. 1327, ед.х. 19125.
17. РГИА. Особое делопроизводство по выборам в Государственную Думу и в Государственный Совет. Ф. 1327, ед.х. 19125.
18. Царскосельские совещания: Протоколы секретного совещания под председательством бывшего императора о расширении избирательного права // Былое. 1917. № 3.
19. Царскосельские совещания: Протоколы секретного совещания в апреле 1906 г. под председательством бывшего императора по пересмотру основных законов // Былое. 1917. № 4.
20. Царскосельские совещания: Протоколы секретного совещания в феврале 1906 г. под председательством бывшего императора по выработке Учреждений Государственной Думы и Государственного Совета // Былое. 1917. № 5, 6.
ОТЗЫВ
на статью доктора юридических наук, профессора Пономарева Евгения Георгиевича «Начало истории российского парламентаризма и многопартийности»
Российский парламентаризм, является ярким и, безусловно, рубежным событием отечественной истории, примером не всегда последовательных, но в то же время достаточно серьезных реформ российской политической системы начала XX века. Их опыт весьма востребован в настоящее время, ибо современная Россия и сегодня нуждается в дееспособном, профессиональном парламенте, как инструменте проведения реформ в различных областях общественной жизни. Именно на этом делает акцент автор данной статьи. В отличие от подобного рода работ, он анализирует не только процесс зарождения парламентаризма и многопартийности, но и затрагивает проблемы обсуждения, подготовки и принятия важнейших законодательных актов, законотворческих механизмов, разработки избирательной системы в России в сложный революционный период.
Профессор Пономарев Е.Г. использует и анализирует обширный архивный, а также интересный научной и теоретической точки зрения нормативно-правовой материал, имеющий прямое отношение к рассматриваемой теме.
В статье четко просматривается оригинальная авторская точка зрения, основанная на анализе привлеченного материала. Обращает на себя внимание живость научного языка, позволяющего отразить все нюансы борьбы за власть.
Заслуживает внимания объективная оценка различных партийных сил, участвующих в политическом процессе 19051907гг., от либеральных до консервативных, претендующих на законотворчество и лидирующую роль в Государственной Думе. Опыт этой деятельности, качество законопроектов, политическая культура представителей парламентских фракций, предложения, касающиеся проблем избирательного права, и др. составляют не только картину эпохи, но и помогут найти пути решения аналогичных задач на современном этапе.
Доктор юридических наук, профессор
Некрасов Е.Е.
