CC BY
69
УДК 94(470.1):355.1“1918”
СИЛИН Андрей Вячеславович, кандидат исторических наук, доцент кафедры педагогики Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова. Автор 25 научных публикаций, в т.ч. книги и монографии
НАЧАЛЬНЫЙ ЭТАП ФОРМИРОВАНИЯ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ АНТИБОЛЬШЕВИСТСКОЙ СЕВЕРНОЙ ОБЛАСТИ (АВГУСТ - СЕНТЯБРЬ 1918 ГОДА)
В статье на основе архивных и мемуарных источников анализируются пути формирования вооруженных сил антибольшевистской Северной области в августе - сентябре 1918 г. Автором обозначаются противоречия, возникавшие в военном строительстве между командующим вооруженными силами и правительством области, между правительством и интервентами.
Антибольшевистское движение, вооруженные формирования, добровольчество, мобилизация, Верховное управление Северной области
В последние годы благодаря рассекречиванию обширных фондов архивных документов и усилению интереса к поворотным моментам отечественной истории появилось много новых работ о гражданской войне и, в частности, об антибольшевистском, белом движении1. Следует отметить круглый стол «Гражданская война и интервенция на Севере России: итоги и перспективы изучения», проведенный на базе Поморского государственного университета им. М.В. Ломоносова в конце 2007 г., в работе которого приняли участие ученые из Архангельска, Петрозаводска, Череповца, Сыктывкара, Мурманска и Вологды2. В марте 2008 г. выходит в свет специализированный выпуск журнала «Родина», на страницах которого раскрываются различные аспекты истории Белого дела3.
История белых вооруженных сил, их офицерского корпуса, специфики военного строительства в регионах, белого добровольчества имеет давнюю
традицию изучения и продолжает быть предметом пристального внимания историков4. Большой интерес представляют исследования А.И. Тучкова, И.Л. Жеребцова и М.В. Таскаева, в которых анализируются разные стороны формирования антибольшевистских вооруженных сил на Европейском Севере5.
Знаковым историографическим событием стал выход в 2006 г. специального номера альманаха «Белая гвардия», полностью посвященного белому движению на Севере России, в котором целый раздел был представлен статьями и документальными материалами, связанными с белой армией6. Действительно, в российской гражданской войне столкнулись два различных авторитарных политических лагеря, способных противопоставить друг другу армии и на полях сражений выяснить кто сильнее.
Верховное управление Северной области (ВУСО), орган власти, созданный в Архангельске после антибольшевистского переворота
2 августа 1918 г., состоявшее почти полностью из умеренных социалистов, заявило, что ставит перед собой задачи воссоздания русской армии, продолжения совместно с союзниками войны с Германией и ее «ставленниками» - большевиками. Председатель ВУСО народный социалист Н.В. Чайковский в одной из многочисленных речей, произнесенных им в августе 1918 г., уверял слушателей: «Надо ... организовать армию и с помощью союзников спасти Россию»7. Умеренно-социалистическая газета «Возрождение Севера» патетически восклицала, что армия необходима для спасения завоеваний Февральской революции 1917 г. и с созданием ВУСО настал «благоприятный момент для ее формирования»8. Но перспектива борьбы за «февральские идеалы» вызывала сильное неудовольствие в офицерской среде, что таило серьезные проблемы для предстоявшего военного строительства.
Первоначально армию предполагалось строить на добровольных началах. В газетах публиковалась информация о снабжении добровольцев и местах записи в армию, со страниц прессы неслись призывы к населению записываться в формируемые части: «Стыд и позор, если мы, русские, останемся безучастными свидетелями борьбы чужестранцев в нашей стране за наши интересы». Прибывшие в Архангельск войска союзников рассматривались как «твердая опора и завеса», необходимая для создания русских вооруженных сил9.
На торжественном заседании Архангельского общества изучения Русского Севера, состоявшемся 19 августа 1918 г., его председатель С.В. Шип-чинский заявил о необходимости создания армии. По его мысли, основой будущих всесословных вооруженных сил должна стать добровольческая армия, «выросшая как результат отрезвления народного сознания, как высшая искупительная жертва на алтарь Отечества, принесенная добровольно по внутреннему сознанию своего гражданского долга»10. Взгляды Шипчинского совпадали и с мнением управляющего военным отделом ВУСО эсера С.С. Маслова. Он также вы-
ступал за добровольческий принцип комплектования армии, давал заверения о демократичности ее основных начал и принципов: «Армия должна быть построена на демократических началах, но спаяна железной дисциплиной»11.
В спешном порядке созывается особое совещание по вопросу об армии. На заседании Верховного управления 6 августа 1918 г. Маслов, докладывая о работе этого форума, сообщал о том, что совещание признало необходимым провести мобилизацию, но в данный момент остановилось на принципе добровольности и набора на договорных началах12. И в тот же день Верховное управление постановило «приступить к немедленному набору добровольцев в армию и флот Северной области»13.
С невозможностью проведения немедленной мобилизации соглашался и назначенный 2 августа на должность командующего вооруженными силами ВУСО капитан 2-го ранга Г.Е. Чаплин: «Этому препятствовало полное незнание настроения в деревнях и отсутствие нужного аппарата. приходилось на первое время рассчитывать лишь на добровольцев»14. При этом следует подчеркнуть, что Чаплин придерживался правых политических взглядов, и его подходы к военному строительству часто не совпадали с «видами правительства», что было чревато серьезными противоречиями, которые не замедлили проявиться в попытке антиправительственного переворота в сентябре 1918 г.
После своего назначения Чаплин самым решительным образом берется за формирование вооруженных сил области. В своем приказе № 2 от 3 августа 1918 г. он предписывал всем офицерам армии и флота, не вошедшим в сформированные части, явиться в течение следующего дня в помещение коменданта г. Архангельска15. Первое время Чаплин вынужден маневрировать и не высказывать открыто своих взглядов на военное строительство. Так, в одном из августовских приказов наряду с пунктом о возвращении военнослужащим чинов и званий Чаплин вводит пункт о том, что ношение старого обмундирования (золотые погоны у офицеров и т.д.) безусловно запрещается16. Это был небольшой «реверанс» в сторону правительства умеренных
социалистов, так как для них погоны - это своего рода негативный раздражитель. Позже в январе 1920 г. генерал В.В. Марушевский, докладывая Временному правительству Северной области
о своей зарубежной командировке, с горькой иронией делился впечатлениями о встрече с Н.В. Чайковским: «Говорит о “погонах” и совершенно не поддерживает нашего военного режима»17. Так что пункт о старом обмундировании - всего лишь «реверанс». В действительности же Чаплин, насколько это было возможно в послереволюционных условиях, стремился к возрождению основных начал дореволюционной армии. В данном ключе весьма показателен приказ командующего № 11 от 23 августа 1918 г. по поводу отдания чести: «Офицеры и солдаты продолжают не отдавать чести. Отдание чести является обязательным, за невыполнение - взыскание как с самих провинившихся, так и с их непосредственных начальников... Предлагаю всем начальникам частей, впредь до полного усвоения их подчиненными правил отдания чести. солдат за ворота казарм не пускать»18. Командующий, похоже, не совсем понимал, что в условиях революции массы, одетые в солдатские шинели, перестали быть «быдлом», почувствовали свою силу, пусть и во многом анархического свойства, порожденную тогдашней российской действительностью, и с помощью одних только приказов их обратно в казармы не загнать. И нужно учитывать, что гражданская война - особая война, война, в которой победу одерживает тот, чьи идеи окажутся более привлекательными, завоюют больше сторонников.
Проблемы создания вооруженных сил оказались в центре внимания правительства, они обсуждались почти на каждом его заседании. Так, на заседании Верховного управления 5 августа 1918 г. были приняты принципы, на основе которых следовало строить армию и регулировать отношения с союзниками в этом вопросе. Предполагалось, что, во-первых, главное командование союзными и русскими вооруженными силами в Северной области будет организовано на тех же началах, что и на прочих союзных фронтах; во-вторых, русские части будут подчинены командованию, назначенному Верховным правлением;
в-третьих, в прифронтовой полосе русские войска подчиняются через русского командующего союзному командованию; в-четвертых, вне прифронтовой полосы, в случае беспорядков, приказы русским войскам должны исходить от Верховного управления, по согласованию с союзным командованием. Союзное командование, опять же по соглашению с Верховным управлением, должно обеспечить охрану войск и способствовать успеху военных операций. Подготовку и обучение войск также предполагалось осуществить при помощи союзников. Правда, набор, вооружение, продовольственное снабжение и выплату жалованья русским войскам брало на себя Верховное управление19. Как видим, формируемые русские части по многим параметрам попадали в зависимость от союзного военного командования, и особенно от главнокомандующего войсками союзников генерала Ф. Пуля, который взял в свои руки руководство не только военными делами, но и всеми ключевыми сторонами жизни Северной области. Далеко не случайной в этой связи звучит реплика председателя ВУСО Н.В. Чайковского на указанном выше заседании правительства о том, что «принятые ранее принципы формирования русских частей невозможно применять в жизнь до прибытия союзных послов»20, которые должны были появиться в Архангельске 9 августа. Чайковский, вероятно, надеялся на использование союзного дипломатического корпуса в качестве известного противовеса «непотребному» генералу Пулю и его штабу, так как «бестактность за бестактностью, ими совершаемые»21 сильно вредили делу. И на это были некоторые основания. Американский историк, сотрудник Филадельфийского университета Р. Голдхерст подчеркивал, что: «Политика, которую проводил генерал Пуль в Северной России, вызывала большое беспокойство в Вашингто-не»22. Ну а старейшиной дипломатического корпуса стран Антанты в России был американский посол Д. Фрэнсис, бывший «яростным защитником интервенции»23.
Некоторые современные исследователи, например Л.Г. Новикова, претендуя на переоценку проблем истории интервенции и гражданской войны в регионе, указывает на то, что, «сразу
приняв воинственный тон, Северное правительство ... упустило шанс наладить взаимодействие с союзниками».24 Однако в гражданской войне особую важность приобретает фактор самостоятельности сторон от иностранных влияний, иначе противник получает в руки мощное идейно-пропагандистское оружие: возможность предстать в глазах населения в роли спасителя отечества от зарубежных поработителей и их пособников, что было с успехом использовано красными.
К этому следует добавить, что воинские формирования, типа Славяно-британского легиона, вооружавшиеся, обмундировывавшиеся и финансируемые союзниками, пользовались большими привилегиями по сравнению с русскими частями. Официальной целью легионов было: «Совместно с союзниками закрепить фронт, в тылу которого будут создаваться и обучаться русские армии»25. Но, как отмечал позже в своих мемуарах Г.Е. Чаплин, эта мера себя не оправдала: «Зачастую имели место инциденты, обидные для русского офицерского достоинства, вызывавшие недовольство и раздражение по отношению к со-юзникам»26.
Для того чтобы проводить набор добровольцев, нужен был соответствующий аппарат на местах. 7 августа 1918 г. Верховным управлением принимается положение о районных комендантах, в ведении которых находилась определенная группа волостей. В компетенцию комендантов входили вербовка добровольцев и формирование партизанских отрядов27. Однако объявленный правительством набор добровольцев в «Российскую народную армию» провалился: в течение августа было завербовано всего около 1 000 человек, а на фронт отбыло примерно 250 человек28.
Следует подчеркнуть, что на начальном этапе формирования вооруженных сил Северной области характерно существование двух фактически независимых военных структур - Мурманской армии и «Российской народной армии». Но добровольческий ресурс области оказался невелик -5 рот, батарея и эскадрон на архангельском направлении и 7 рот в Мурманском районе. Сил было недостаточно даже на патрульную службу в Архан-гельске29. При этом часть из добровольцев начала дезертировать.30 «Российская народная армия» на добровольных началах становилась фикцией.
В общем, стало ясно, что без мобилизации не обойтись. 15 августа 1918 г. правительство поручает генералу Н.И. Звегинцеву, временно исполнявшему обязанности управляющего военным отделом, «подготовить вопрос о мобилизации по Архангельску и уезду». На заседании Верховного управления 16 августа 1918 г. Звегин-цев докладывал о недостаточно успешном ходе набора добровольцев. Он считал, что мобилизация вообще неизбежна, и предложил объявить мобилизацию пяти возрастов сразу по изготовлении мобилизационных списков. Через два дня правительство сочло необходимым восстановить аппарат «для правильного функционирования воинской повинности и сформировать на первое время армию до 15 тысяч человек, заключить с представителями союзников военный договор, поручив разработку проекта Н.И. Звегинцеву и Г.Е. Чаплину»31. Последний был более чем актуален. В этой связи очень характерным выглядит обращение Верховного управления к дуайену дипломатического корпуса союзников американскому послу Д. Фрэнсису от 23 августа 1918 г., в котором, в частности, говорилось: «С грустным чувством мы должны констатировать, что интерес союзного дела и задачи союзников в России при настоящих условиях понимаются не всеми союзниками одинаково»32. Но до заключения договора дело так и не дошло.
20 августа правительство принимает постановление о возобновлении действия всеобщей воинской повинности. Объявлялся призыв офицеров до 35 лет и пяти возрастов призывников. Следует отметить, что переход от формирования армии на добровольных началах к мобилизации являлся не чем-то специфическим для северного антибольшевистского анклава, а имел место практически на всех территориях, которые контролировались противниками большевиков. Например, начало «Народной армии» в Поволжье было положено приказом № 2 Комитета членов Учредительного собрания от 8 июня 1918 г., согласно которому армию следовало формировать на началах добровольчества. Однако, как отмечал видный деятель партии правых эсеров Н.В. Святицкий, «скоро пришлось прибегнуть к принудительному набору»33. К практике мобилизаций переходила и Красная Армия.
Но надежды на быстрый рост армии оказались иллюзорными. В рапорте Чаплина и Маслова Ф. Пулю указывалось, что в результате мобилизации будет призвано минимум 5 тысяч человек, но сделать этого не удалось. На фронт в первые полтора месяца было направлено только 450 добровольцев. Чаплин обвинял в срыве мобилизации умеренно-социалистическое правительство Н.В. Чайковского, а Чайковский - Чаплина. Чаплин полагал, что «власть не столько стремилась к организации борьбы с большевизмом, сколько к лихорадочному закреплению «завоеваний революции» и проведению программы социалистов-революционеров»34. Н.В. Чайковский, в свою очередь, заявлял: «Мобилизацию сорвал фактически сам Чаплин своим заговором»35.
Объявленная в Северной области мобилизация привела к результатам, обратным ожидаемым. Северное крестьянство, которое должно было составить основу антибольшевистских вооруженных сил, летом 1918 г. резко выступавшее против мобилизации в Красную Армию, сейчас столь же решительно отреагировало на мобилизационные мероприятия Верховного управления. Никакие призывы, неслись ли они со страниц прессы или печатались в воззваниях властей, не срабатывали. Например, в Мезенском уезде Усть-Вашский земский комитет призывал местных крестьян: «Встань на борьбу за свои интересы, поселянин Усть-Вашского края!»36. Крестьяне не желали идти на войну, а если и шли, то при первом же удобном случае пытались перейти к противнику.
«Никакие разговоры о необходимости спасать родину, о пользе настоящей войны для них, северян, прежде всего, не действуют»37. Полковник П.Ф. Евстифеев, прибывший в Печорский уезд в начале сентября 1918 г. и попытавшийся на основе местных полупартизанских формирований создать печорский отдельный батальон, в своем рапорте информировал Архангельск о наличии непонятного, даже преступного равнодушия местного населения «к моим задачам»38. Такая картина может быть признана типичной и для других регионов, где антибольшевистские правительства пытались создать свои вооруженные силы. В Поволжье части, формируемые из мобилизованных, были ненадежны - «либо отказывались идти на фронт, либо переходили к красным»39.
Итак, антибольшевистское правительство Северной области в августе-сентябре 1918 г. апробировало два способа формирования своих вооруженных сил: первый способ выразился в попытке создать армию на добровольных началах, второй - через мобилизацию. И тот, и другой способ не дали ожидаемого эффекта.
Причины тому видятся следующие. Во-первых, это нежелание основной массы населения воевать, во-вторых, следует учитывать и имевшиеся противоречия между Верховным управлением и его военным отделом, с одной стороны, и командующим вооруженными силами области, за спиной которого стояло военное командование союзников, с другой.
Примечания
1 См.: напр.: Гражданская война в России и на Русском Севере: проблемы истории и историографии / отв. ред. В.И. Голдин. Архангельск, 1999; Гражданская война в России: региональные проблемы: материалы научной конференции 3-4 марта 2004 года / отв. ред. А.В. Воронин. Мурманск, 2004; Голдин В.И., Журавлев П.С., Соколова Ф.Х. Русский Север в историческом пространстве российской гражданской войны. Архангельск, 2005.
2 Круглый стол «Гражданская война и интервенция на Севере России: итоги и перспективы осмысления» // Вестник Поморского университета. 2008. № 1. С. 109-128.
3 Голдин В.И. Среди «замазанных фигур» // Родина. 2008. № 3. С. 3-8; Айрапетов О. «Живой мертвец», продавший Белое дело // Там же. С. 9-13; Романишина В. Белые: кто они // Там же. С. 19-22 и др.
4 Голдин В.И. Россия в гражданской войне. Очерки новейшей историографии (вторая половина 1980-х -90-е годы). Архангельск, 2000. С. 125. Он же. Среди «замазанных фигур». С. 5.
5 ТучковА.И. Вооруженные силы Северной области в Гражданской войне (1918-1920 гг.): автореф. дис. ... канд. ист. наук. Мурманск, 2001; ТаскаевМ.В. Антибольшевистское движение в Коми крае (1917-1925 годы): автореф. дис. ... канд. ист. наук. Сыктывкар, 1996; Таскаев М.В. Степан Латкин // Белая армия. Белое дело. Екатеринбург, 1997. № 3. С. 50-80; Жеребцов И.Л., Таскаев М.В. Крашеные: страницы истории Гражданской войны в Коми крае. Сыктывкар, 2000; Таскаев М.В. Небольшевистские партии и Белая армия (1917-1920 гг.). Сыктывкар, 2000.
6 Тучков А.И. Белые добровольцы Севера. 1918 год // Белая гвардия: альманах. Вып. 9: Белое движение на Севере России. М., 2006. С. 64-73; Таскаев М.В. Белая армия в Коми крае // Там же. С. 104-110; Жалнин Д.Е. Морской блиндированный поезд «Адмирал Колчак» // Там же. С. 119-124.
7 Известия Архангельского общества изучения Русского Севера (далее - ИАОИРС). 1918. № 8-9. С. 188.
8 Возрождение Севера. 1918. 11 августа.
9 Там же.
10 ИАОИРС. 1918. № 8-9. С. 146.
11 Зеленое Н.П. Трагедия Северной области // Белый Север. 1918-1920 гг. / сост. В.И. Голдин. Архангельск, 1993. Вып. II. С. 205.
12 Государственный архив Российской Федерации (далее - ГАРФ). Ф. 16. Оп. 1. Д. 1. Л. 12-12(об).
13 Там же. Ф. 19. Оп. 1. Д. 17. Л. 8.
14 ЧаплинГ.Е. Два переворота на Севере (1918 г.) // Белый Север. Вып. I. С. 60.
15 Государственный архив Архангельской области (далее - ГААО). Ф. 32. Оп. 5. Д. 1. Л. 2.
16 Там же. Л. 3-3(об).
17 ГАРФ. Ф. 16. Оп. 1. Д. 1. Л. 6-6(об).
18 ГААО. Ф. 32. Оп. 5. Д. 1. Л. 12.
19 ГАРФ. Ф. 16. Оп. 1. Д. 1. Л. 6-6(об).
20 Там же. Л. 9.
21 Там же.
22 Голдхерст Р. Полуночная война: американская интервенция в России, 1918-1920 // Иностранная интервенция против Страны Советов (зарубежная историография). М., 1989. С. 94.
23 Halliday E.M. The ignorant Armies. The Anglo-American expedition: 1918-1919. L., 1961. P. 19.
24 Новикова Л.Г. Интервенция и Гражданская война на Русском Севере: к переоценке проблемы // Отечественная история. 2007. № 4. С. 117.
25 Возрождение Севера. 1918. 11 августа.
26 Чаплин Г.Е. Указ. соч. С. 63.
27 ГА РФ. Ф. 17. Оп. 1. Д. 1. Л. 22.
28 Голдин В.И., Журавлев П.С., Соколова Ф.Х. Русский Север в историческом пространстве российской гражданской войны. Архангельск, 2005. С. 88.
29 Тучков А.И. Вооруженные силы Северной области в Гражданской войне (1918-1920 гг.). С. 22.
30 Strakhovskiy l.I. Intervention at Arkhangelsk. Princeton. New Jersey, 1944. P. 267.
31 ГАРФ. Ф. 16. Оп. 1. Д. 1. Л. 39(об), 46(об), 52.
32 Там же. Ф. 17. Оп. 1. Д. 4. Л. 3.
33 Крах Учредилки. Главы из книги Н.В. Святицкого «К истории Учредительного Собрания» // Колчаковщина: сб. / под ред. Н. Райвида, Н. Быкова. Екатеринбург, 1924. С. 29.
34 Чаплин Г.Е. Указ. соч. С. 67.
35 ГАРФ. Ф. 5805. Оп. 1. Д. 132. Л. 6.
36 ГААО. Ф. 352. Оп. 1. Д. 25(а). Л. 2.
37 Возрождение Севера. 1918. 3 сентября.
38 Таскаев М.В. Белая армия в Коми крае. С. 105.
39 Крах Учредилки. С. 29.
Silin Andrey
INITIAL STAGE OF THE ANTIBOLSHEVIST ARMED FORCES FORMATION IN THE NORTHERN REGION (AUGUST - SEPTEMBER, 1918)
The ways of the armed forces formation in the antibolshevist Northern Region in August - September, 1918 are analyzed in the article on the basis of archival sources and memoirs. The author reveals contradictions that occurred in the process of military construction between the commander of the armed forces and the regional government, between the government and interventionists.
Рецензент - Голдин В.И., доктор исторических наук, профессор, проректор по научной работе Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова
