CC BY
39
Bent A.C. 1932. Life histories of North American gallinaceous birds // U.S. Nat. Museum Bull. 162: 1-477. Hjorth I. 1967. Fortplantningsbeteendende inom honsfagelfamiljen, Tetraonidae //
Var fagelvarld 26: 193-243. Lumsden H.G. 1961. Displays of the spruce grouse // Can. Field.-Natur. 75: 152-160. MacDonald S.D. 1968. The courtship and territorial behavior of Franklin's race of
the spruce grouse // Living Birds 7: 5-25. Short L.L., Jr. 1967. A review of the genera of grouse (Aves, Tetraonidae) // Amer.
Museum Novitates 2289: 1-39. Taka-Tsukasa 1932. The Birds of Nippon. London, 1, 7: 327-358. Wing L. 1946. Drumming flight of the blue grouse and courtship characters of the
Tetraonidae // Condor 48: 154-157. Yamashina Y. 1939. Note sur le Tetras falcipenne de Siberie // L'Oiseau et Rev. franc. ornithol. Nouv. ser. 9: 3-9.
Ю ^
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2010, Том 19, Экспресс-выпуск 613: 2091-2095
Наблюдения над дикушей Falcipennis falcipennis в Приамурье
К. Г. Абрамов
Второе издание. Первая публикация в 1962*
Как известно (Михеев 1952), дикуша Falcipennis falcipennis распространена в подзоне тёмнохвойной охотской тайги от Шилки до низовьев Амура, к югу до истоков Имана и Тетюхэ. Обитает она и на Сахалине. Однако численность дикуши всюду невелика, можно даже сказать, что эта птица в области своего распространения везде спорадична. Поскольку это эндемичный для нашей страны вид и нигде, за исключением, быть может, приграничных с Амуром районов Китая, не встречается, наблюдения над ним, даже ограниченные и отрывочные, представляют интерес.
Много лет путешествуя по Приамурью и Приморью, мы впервые встретились с дикушей на ключе Дзякун (приток верхнего Кура) в январе 1950 года. Здесь несколько дикуш были добыты нашими спутниками, кондоскими самогирами. Вторично с дикушами нам удалось столкнуться на притоках Верхнего Горина, выше впадения речки Су-дейки (Чалбы). Здесь уже удалось не только добыть, но и произвести ряд наблюдений над этими птицами.
* Абрамов К.Г. 1962. Наблюдения над дикушей в Приамурье // Орнитология 4: 182-184. Рус. орнитол. журн. 2010. Том 19. Экспресс-выпуск № 613
В конце апреля 1954 года сотрудник Верхне-Горинской метеостанции нашёл поблизости ток дикуши и добыл самца. Вскоре после этого, примерно в том же районе, удалось встретить самца и нам. Птица с шумом поднялась из-под ног и тотчас уселась на ветви молодой пихты в 1.5-2 м, где и сидела не шелохнувшись.
После этого, 5 мая 1954 между ключами Токини и Дзагдана был вновь поднят петушок дикуши, который уселся на высоте 1.5 м и сидел неподвижно. Срубив шестик и привязав к концу петлю из шпагата, мы сделали попытку изловить птицу. Стоять на косогоре было неудобно, петля из толстого шпагата плохо захлёстывалась... Шесть раз (!) удалось надеть не шею птицы петлю, но каждый раз она соскальзывала. Птица беспокоилась, вертела головой, однако не перемещалась. Только на седьмой раз от усталости мы нечаянно толкнули дикушу концом шестика, и она перепорхнула на метр выше, где достать её было уже невозможно. Увидев прибежавшую в это время лайку, дикуша забеспокоилась, снялась и, перелетев, села на пихту вполдерева. Здесь она и сидела в напряжённой позе с вытянутой шеей, замерев, словно изваяние.
Через несколько дней, идя по тропе от метеостанции на реку Горин, в заболоченном, мшистом елово-пихтовом лесу мы опять подняли самца-дикушу, который вылетел из-под ног и сел невысоко на пихту в 3-4 м. Замечательно, что птица никак не реагировала на винтовочный выстрел, хотя пуля пролетела совсем близко. В 10 м от этого места удалось поднять ещё двух дикуш (самцов), которые, заметив лаек, взлетели и сели вполдерева. Напрасно бросали мы в них куски мха, трясли пихту, на которой они сидели. Дикуши были невозмутимы и застыли в напряжённой позе, словно чучела.
16 мая 1954 работники метеостанции застрелили трёх дикуш (двух самцов и одну самку). Хотя птицы были сильно разбиты, в яичнике самки можно было различить формирующееся яйцо.
19 мая 1954, возвращаясь с Горина на метеостанцию, на глухой лесной тропе мы заметили самку-дикушу, которая склёвывала верхушки мха Р1виговшт всНгвЬвп. Она близко подпустила нас (до 1 м), спокойно позволила себя фотографировать, иногда приседала, поджав ноги под себя, и в этой позе находилась на расстоянии вытянутой руки. Так мы и оставили её здесь. В дальнейшем, хотя редкий день мы не проходили той же тропой, дикуши более не попадались.
Только позднее, 27 июня 1954, на так называемой «старой тропе» недалеко от реки Горин один из сотрудников метеостанции встретил выводок дикуш. Матка поднялась молча, при ней было 5 пуховых птенцов, которые вспорхнули и с писком расселись на лиственнице.
3 июля 1954 лайка вспугнула самку-дикушу, которая села вполдерева на старую мшистую ель и тихо клокотала вперемежку со скре-
жущим, циркающим звуком. Рассмотреть её не удалось. 7 июля 1954 вблизи метеостанции, на хребте, где лес расчищен для приборов, удалось обнаружить выводок дикуш: самка и два молодых сидели на лиственнице. Молодые самцы были ещё в ювенальном оперении. Промеры одного (второй был сильно попорчен выстрелом): общая длина 240 мм, длина крыла 120 мм, размах 350 мм, хвост 40 мм. В зобах дикуш оказались листья брусники, муравьи, остатки кузнечиков и жесткокрылых.
31 июля 1954 в смешанном лиственнично-еловом лесу удалось поднять выводок из 5 штук. Вес молодого самца — 250 г, самки — 248 г. Размеры соответственно: общая длина 280 и 260 мм, длина крыла 140 и 160 мм, длина хвоста 55 и 40 мм. В зобах — ягоды голубики, брусники, зёрнышки кварца. В тот же день поблизости от выводка нами был добыт старый самец весом 600 г (общая длина 360 мм, длина крыла 180 мм, хвоста 75 мм). Маховые перелиняли полностью, но рулевые были ещё в пеньках, на шее и спине линька также не закончилась.
3 августа 1954 в елово-пихтовом заболоченном лесу удалось добыть ещё одного старого самца (вес 640 г, общая длина 345 мм, длина крыла 175 мм, хвоста 50 мм). В зобу и желудке — исключительно ягоды голубики и кварц.
2 мая 1955 один из работников метеостанции принёс двух живых дикуш (самца и самку), пойманных петлёй. Мы посадили птиц на ночь в ящик, чтобы назавтра выпустить на волю. Птицы вели себя спокойно, только самец изредка пощёлкивал, а перья на шее волнообразно поднимались. На следующий день утром мы отнесли дикуш на то же место, где они были пойманы, и открыли крышку. Самочка первая вскочила на стенку ящика, затем пошла по насту. Самец чуть позднее пошёл в том же направлении, иногда останавливался, вытягивал шею и тихо пощёлкивал. Самочка быстро исчезла из вида, в за самцом оказалось возможным долгое время гоняться с фотоаппаратом, но ближе 15-20 м он не подпускал, уходя пешком всё дальше и дальше.
7 мая 1955, возвращаясь с хребта захламлённой дорогой, поднял пару дикуш: самец уселся на пихту на высоте 1.5 м, самочка же слетела в густой пихтач, издавая оттуда тихое «куть-куть-куть». В 10 м ниже вновь удалось заметить двух петушков, ходивших по земле. При приближении наблюдателя они вспорхнули и смирно сидели на нижних ветвях пихт. Ещё через 20 мин вылетевший из-под ног петушок сначала сел на нижний сук лиственницы, но уже через пять минут снова опустился на землю. Здесь удалось наблюдать ток: птица поднимала перья на шее, выгибала её, сильно задирая назад голову; хвост, расправленный веером, поднимался вверх; остановившись, птица подпрыгивала вверх на высоту до метра, издавая при этом
щёлканье. Затем, издав тихий мелодичный звук «урр», птица вновь проделывала те же эволюции.
Поиски дикуш в том же месте два дня спустя ни к чему не привели. Вскоре я покинул Горинскую тайгу, и наблюдения за дикушами прекратились.
В зимнее время, несмотря на частые маршруты в тех же местах, дикуши не попадались, зато весной возле лыжни нередко оказывались лунки с помётом дикуши, который настолько отличается от помёта обыкновенного рябчика Tetrastes bonasia, что спутать их невозможно. Таким образом, дикуши, как и другие тетеревиные, зимнюю ночь проводят в снегу.
Остатки дикуши, съеденные соболем Martes zibellina, встречали только раз в верховье реки Кур. Местные жители уверяли, что дикуши реже обыкновенного рябчика гибнут от соболя, но скорее всего это связано с резким различием в численности того и другого вида.
Хотя наши наблюдения кратковременны, мы рискуем сделать вывод, что дикуши более устойчивы к климатическим невзгодам, чем рябчики: численность их хотя и невысока, но всегда постоянна. Своей основной пищей — пихтовой хвоёй — дикуша удовлетворена с избытком. Врагов, кроме соболя, тетеревятника Accipiter gentilis и, возможно, длиннохвостой неясыти Strix uralensis, у неё нет, человек в этих местах редок. Однако там, где он поселяется, из-за крайней доверчивости птицы, он истребляет дикуш полностью, хотя существующими правилами охота на них запрещена.
Мясо дикуши съедобно, но имеет специфический запах пихтовой хвои. Дикуша иной раз может выручить человека, попавшего в бедственное положение в тайге, так как добыть птицу можно и без ружья, с помощью петли. Однако только в этом крайнем случае можно простить человеку охоту за этой мало изученной, редкой птицей.
Литература
Арсеньев В.К. 1923. Дерсу Узала. Из воспоминаний о путешествии по Уссурийскому краю в 1907г. Владивосток. Арсеньев В.К. 1934. По Уссурийскому краю. М.
Воробьёв К.А. 1938. К орнитофауне Дальнего Востока // Тр. Сихотэ-Алинского
заповедника 2: 27-56. Воробьёв К.А. 1954. Птицы Уссурийского края. М.: 1-360. Гизенко А.И. 1955. Птицы Сахалинской области. М.: 1-328. Капланов Л.Г. 1938. К биологии дикуши - чёрного рябчика (F. falcipennis) //
Вестн. Дальневост. фил. АН СССР 32: 148-150. Миддендорф А. 1869. Путешествие на север и восток Сибири. Ч. 2. Отд. 5. Сибирская фауна. СПб.: 1-310. Михеев А.В. 1952. Дикуша Falcipennis falcipennis Hartlaub // Птицы Советского Союза. М., 4: 107-112.
Мишин И.П. 1959. О питании дикуши на Сахалине // Орнитология 2: 197. Шульпин Л.М. 1936. Промысловые, охотничьи и хищные птицы Приморья.
Владивосток: 1-436. Taka-Tsukasa 1932. The Birds of Nippon. London, 1, 7: 327-358.
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2010, Том 19, Экспресс-выпуск 613: 2095
Каменный воробей Petronia petronia -гнездящийся вид степного Предуралья
А. В. Давыгора
Второе издание. Первая публикация в 1989*
Небольшая гнездовая популяция каменного воробья Petronia petronia известна нам с середины 1960-х годов в единственном пункте степного Предуралья - село Междуречье (Беляевский район Оренбургской области). Первоначально (1960-е и начало 1970-х годов) птицы гнездились в расщелинах сложенных из камня стен зимних кошар. С разрушением кошар они размещают гнёзда под шиферными крышами надворных построек (сараев, кладовых). Несколько пар с 1986 года регулярно гнездится в пустотах бетонного перекрытия автобусной остановки у села Междуречье. Здесь 16 июня 1984 из выводка добыт неуверенно летающий слёток. Его размеры, мм: длина тела 133, крыла — 85, хвоста — 50, клюва — 10, цевки — 19. Масса 27.3 г.
Наиболее ранний прилёт каменных воробьёв отмечен 29 марта 1986. Во второй декаде июля 1984 года наблюдалась послегнездовая стая численностью около 90 особей.
* Давыгора А.В. 1989. Каменный воробей — гнездящийся вид степного Предуралья // Распространение и фауна птиц Урала. Оренбург: 13.
