CC BY
2
ТРИ «М»: МЕТОД — МЕТОДИКА — МЕТОДОЛОГИЯ
В. К. Пичугина
Ценности и смыслы. 2024. № 5 (93). С.30-52. Values and Meanings. 2024. No.5 (93). P. 30-52. УДК 37.032; 37.02
DOI:10.24412/2071-6427-2024-5-30-52
На «Трамвае» к новой школе: учителя, ученики и учебные тексты на страницах детской периодики 1990-1991 гг.*
Пичугина Виктория Константиновна
Доктор педагогических наук, профессор РАО, ведущий научный сотрудник Института образования НИУ ВШЭ, заведующая лабораторией антропологии и педагогической компаративистики ФГБУ «Российская академия образования», Москва, Россия E-mail: [email protected] ORCID ID: 0000-0002-1195-725X
Аннотация. В статье представлен анализ архива журнала «Трамвай» 1990-1991 гг., который рассматривается как концептуально целостная система текстов, задававшая новые линии эволюции учебного канона. Журнал «Трамвай» появился из рубрики «Трамвай № Мы» еженедельной детской газеты «Семья» и стал особым событием в мире детской периодики. Авторами журнала стали детские писатели и поэты, многие из которых были связаны с литературным объединением «Черная курица», а художниками — знаменитые художники детской книги, художники-постановщики, создатели диафильмов и мультфильмов. Если журналы «Веселые картинки», «Костер» или «Мурзилка» были своеобразным приложением к школьному учебнику, то журнал «Трамвай» был его новой версией. Особенностью журнала было то, что тексты, которые создавались или читались как учебные, интегрировались с текстами о школе, которые конкурировали/контрастировали с привычными младшему школьнику учебными текстами. Эти тексты не культивировали образ идеального читателя — младшего школьника, который знает лишь один путь из дома
* Исследование выполнено в рамках государственного задания Российской академии образования № 07500693-23-00 от 27.12.2022.
© Пичугина В. К., 2024
в школу и обратно; отличники и двоечники, хулиганы и паиньки принимались такими, какими они были, а главное — им многое разрешалось и прощалось. На страницах журнала нашлось место школьникам, мечтавшим и зевавшим на уроках, терявшим школьные принадлежности и стрелявшим из рогатки, не всегда желавшим учиться или делать домашнее задание, и учителям, спорившим по поводу открытой форточки или радостно поедавшим вместе с учениками дефицитные продукты. Создатели журнала обозначили необходимость новой школы, которую только предстояло построить вместе с новым миром, предлагая читателям еще не взрослые, но уже недетские тексты и оригинальный визуальный ряд, не имевшие аналогов в детской периодике того времени.
Ключевые слова: детская периодика, журнал «Трамвай», учебный текст, модернизация образования.
Для цитирования: Пичугина В. К. На «Трамвае» к новой школе: учителя, ученики и учебные тексты на страницах детской периодики 1990-1991 гг. // Ценности и смыслы. 2024. № 5 (23). С. 30-52.
THE MAGAZINE "TRAM" AND THE PATH TO A NEW SCHOOL: TEACHERS, STUDENTS AND EDUCATIONAL TEXTS ON THE PAGES OF CHILDREN'S PERIODICALS IN 1990-1991
Viktoria K. Pichugina
Dr. Sc. (Education), leading Researcher of Institute of Education of HSE University; Head of the Laboratory of Anthropology and Pedagogical Comparative Studies of the Russian Academy of Education
E-mail: [email protected]; ORCID ID: 0000-0002-1195-725X
Abstract. The article analyses the archive of the children magazine "Tram" 1990-1991, which is considered as a conceptually integral system of texts that set new lines for the evolution of the educational canon. The magazine developed from the column "Tram No. 1" of the weekly children's newspaper "Family" and became a special phenomenon in the world of periodicals for children. The authors of the magazine, children writers and poets, were mainly connected with the literary association "Black Chicken", and the artists were famous as designers of children books and creators of filmstrips. If the magazines "Funny Pictures", "Bonfire" or "Murzilka" were a kind of didactic appendix to a school textbook, the "Tram" had a different conception. The peculiarity of the magazine concluded in the integration of the educational texts with texts about the school, which competed and contrasted with the first ones. These texts did not cultivate the image of an ideal reader — a junior high school student who knows only one way from home to school and back. Excellent students and twos, hooligans and "goody-goody" were shown without idealization; their existence was allowed and forgiven. The magazine gave place for schoolchildren who were sleeping and yawning in class, losing school supplies and shooting slingshots and who did not always want to study or do their homework. Besides, teachers arguing about an open window or happily eating scarce goods with their students were shown. The creators of the magazine identified the need for a new school, which should be built in the new world, offering readers, who didn't yet grow up, non-childish texts and an original visual range that had no analogues in children periodicals of that time.t
Keywords: children's periodicals, the "Tram" magazine, educational text, modernization of education.
For citation: Pichugina V. K. The magazine "Tramvae " and the path to a new school: teachers, students and educational texts on the pages of children's periodicals in 1990-1991// Values and Meanings. 2024. No.5 (93). P. 30-52. (In Rus).
Введение
Закат одной эпохи всегда означает начало другой, которая будет отличаться от предыдущей, в том числе векторами развития отечественного общего образования. Формирование этих векторов — сложный процесс, сущность которого невозможно понять, изучая и сопоставляя исключительно «классические» источники. Детская периодика является особой группой источников, так как перед детскими журналами всегда ставилась задача формирования мировоззрения подрастающего поколения. Если досоветские детские журналы имели визуальное сходство с книгами и газетами [10, с. 131], то детские журналы советского периода, дававшие юным читателям так много энциклопедических знаний и приобщавшие к труду, были похожи на своеобразные приложения к школьным учебникам. Большая часть журналов, как и учебники, формировали для советского ребенка «горизонты ожиданий относительно взрослых текстов» [12, с. 262], и лишь немногие журналы ставили целью расширить эти горизонты и предложить детям еще не взрослые, но уже недетские тексты.
Эти журналы намечали новые линии эволюции учебного канона и их архивы могут быть изучены как концептуально целостная (в большей или меньшей мере) система текстов, часть из которых создавалась как учебные тексты, а другая часть читалась именно как таковые (Комментарий 1). Одним из таких журналов был советский, а затем российский журнала «Трамвай», который выходил в две волны: 1990-1991 и 1993-1995 гг. В период, когда тиражи советских детских журналов, существовавших десятки лет падали, появился новый журнал для младших школьников с тиражом более двух миллионов экземпляров. «"Трамвай" 1990-1991 и 1993-1995 гг.— это два разных по характеру издания, и определяется это различие внелитературными факторами, структурой журнала и соотнесенностью его публикаций с жизнью общества» [13, с. 274]. Анализ архива первой волны выпуска этого журнала интересен с историко-пе-дагогической и историко-культурной точек зрения, поскольку журнал не только отражал «дух времени», но и во многом его формировал, особенно когда речь шла о школе и школьниках.
Детская периодика для школьников начала 90-х: нестандартность «Трамвая»
«Трамвай» назвали «маркером эпохи» [13, с. 273] и «единственным журналом, где детей не держали за дураков» [6] за оригинальность способов, через которые читатель-ребенок знакомился с картиной мира, возникшей в годы перестройки. Если журнал «Мурзилка» стал «не по годам взрослым» в годы Великой Отечественной войны [4, с. 151], то журнал «Трамвай» сразу же создавался как такой, потому что сама эпоха требовала этого. Дети понимали многие проблемы взрослых и видели, как чаяние переходит в отчаяние: «Помимо новых историй "Трамвай" предложил читателю новую модель идентичности — плавающую идентичность, тревожное существование между социальными правилами и собственными желаниями в колеблющейся социально-политической ситуации, игровую модель поведения как инструмент преодоления тех разрывов в культуре и морали, с которыми столкнулся житель умиравшего Советского Союза» [13, с. 274].
Главным редактором журнала «Трамвай» стал детский писатель Тим Собакин (один из множества псевдонимов Андрея Викторовича Иванова). В одном из интервью он рассказывает, как создавался журнал, в котором авторы и художники рисовали портрет эпохи: «Каждый номер был как песня. Увы, такие яркие издания долго не живут. Они обычно появляются на сломе эпох и сгорают, как сверхновые звезды» [6]. Мальчики по имени Андрюша будут регулярно появлялся на страницах журнала в качестве героев рассказов и стихов, вероятно, позволяя главному редактору сохранить ниточку связи со своим школьным детством.
Журнал «Трамвай» вырос из рубрики «Трамвай № Мы» еженедельной детской газеты «Семья», которая издавалась Советским детским фондом им. В. И. Ленина. Авторы рубрики — детский писатель А. В. Иванов и художник А. А. Артемов (часто подписывавшийся А. В. Гланц) — и стали создателями нового журнала для младших школьников. Учредителем журнала был Советский детский фонд им. В. И. Ленина, который на обложках номеров журнала за 1991 год стал обозначаться уже без упоминания В. И. Ленина. В первый номер нового журнала было помещено обращение к юному читателю: «В твоих руках — новый журнал "Трамвай". На его страницах ты прочитаешь веселые истории, стихи и сказки, познакомишься с жизнью своих сверстников, узнаешь о многих интересных вещах, поиграешь в занимательные игры и даже сам сможешь
что-нибудь смастерить...» (1990, № 1, с. 3).
Появление журнала «Трамвай» стало особым событием в мире детской периодики, которое не было забыто и через двадцать лет, когда в 2011-2012 гг. по инициативе выросших читателей был выпущен коллекционный репринт журнала. Авторами нового журнала были детские писатели и поэты — представители литературы детского авангарда, многие из которых были связаны со сложившимся в 1989 г. литературным объединением «Черная курица» и хотели писать о том, о чем «не принято писать в книжках для детей» [3, с. 32]. Свое желание сломать традицию советских детских журналов, они изложили в виде своеобразного манифеста к школьникам начала 1990-х в четвертом номере журнала «Пионер»: «Пусть будут перепутанные "должен", "надо", "хорошо", "плохо", "нельзя" и т.п.— настоящая литература перемешивает, переворачивает их, смеется над ними, чтобы дать возможность самим учиться переживать непосредственный опыт на огромном поле воображения, кстати, умение разучиваться не менее важно, чем умение учиться» (Пионер, 1990, № 4, с. 5).
Благодаря деятельности литературного объединения «Черная курица» стало возможным говорить о «взрослом тексте» детской литературы, который был не только «стремлением преодолеть жесткие идеологические запреты», но и возможностью создать «специфический игровой эффект» [9, с. 343], значимый и для современной детской литературы. «Чернокуры» включали такой текст в детские журналы «"Трамвай", "Куча мала", "Пампасы", "Синдбад", "Вовочка", создателями и идейными вдохновителями которых они стали», но самым знаменитым и «завоевавшим поистине народную любовь детей и взрослых» стал журнал «Трамвай» [7, с. 26].
Много десятилетий модель советского детства в периодической печати конструировалась на основе идеологии и государственной политики в области детства и сфере образования. В журнале «Трамвай» все было иначе: эта модель конструировалась на основе представлений авторов и художников журнала о том, какой должна быть школа. Многие из них имели прямое или косвенное отношение к «Черной курице»: одни были под негласным запретом и имели возможность печататься только в «Трамвае», а другие сотрудничали одновременно с разными детскими журналами, что нашло отражение в текстовых совпадениях, которые будут приведены в следующей части статьи. Журнал создавался не толь-
ко для того, чтобы маленькие читатели поняли особенность школьного мира и нашли свое место в нем, но и для того, чтобы изменить этот мир, совершив «революцию снизу»: непрофессионалы — авторы детских стихов и прозы, детские художники и мультипликаторы — создавали тексты и визуальный ряд к ним, конкурирующие с учебниками, написанными профессионалами.
Журнал «Трамвай» как новый учебник: обзор номеров 1990-1991 гг.
Появление журнала называли ответом на запрос на свободный от идеологии детский журнал, а особенности его содержания описывались как «нестандарт и неформат» как для текстов, так и для иллюстраций [11]. Концепция нового журнала проявлялась не только через его содержание (например, необычные для маленького читателя тех лет комиксы или лимерики) и формы его представления (например, большое число постоянных героев журнала: Трамвай, Слон-Любящий-Отвечать-На вопросы, мышка Луша и дракончик Ам-Ам, герои с именами Тут и Здесь, тетушка Сольвейг, псевдоученый С. И. Кулебякин). Концепция журнала отражалась и в оформлении его обложек: номера 1990 г. были выполнены в одном стиле, а 1991 г.— в другом, но ни один номер не имел обложку на школьную тему (даже лидирующие по числу текстов на школьные темы сентябрьские номера), что было свойственно (не всем, но многим) журналам для младших школьников 1990-х гг. (Комментарий 2).
Приведу два примера, когда один и тот же текстовый материал включался в несколько детских журналов, обозначая разные границы «нормального» поведения младшего школьника. Так, в журнал «Трамвай» были помещены частушки Л. Яковлева (псевдоним Л. Г. Лившица, Комментарий 3), три из которых касалась школьных будней: «На уроках наша Лена / Не поет и не шумит, / Но визжит на переменах / И гремит, как динамит» (1990, № 10, с. 6); «То из класса, словно пробка, / Боря вылетает, / То как божия коровка / В облаках витает»; «Потеряла ручку Зина, / А тетрадку Слава. / Отгадайте, кто разиня, / Кто из них раззява?» (1990, № 10, с. 7). В предыдущих номерах журнала уже утверждалось, что шуметь на переменах, мечтать на уроках и терять школьные принадлежности было вариантом «нормального» поведения. Такой «нормальности» не нашлось места в журнале «Веселые картинки», где ранее была опубликована подборка частушек этого же автора, не касающаяся школьных тем (1989, № 4, с. 16-17). В журнал «Мурзилка» подборка из шести частушек о школьниках и учителях, где одна повторяла частушку из «Трамвая», но
вылетающий из класса Боря переименован в Ксюшу (1993, № 9, с. 3-4), была включена на три года позже, чем в «Трамвай».
Еще одно текстовое совпадение, свидетельствующее не только о вза-имопроникаемости детской периодики того времени, но и о значимости визуального ряда в обозначении границ «нормального» поведения младшего школьника — это стихотворение А. А. Усачева «Божья коровка» (Комментарий 4). Сначала оно было включено в журнал «Трамвай» (1990, № 4, с. 24-25), а затем — в журнал «Веселые картинки» (1991, № 7, с. 5-8). В первом случае иллюстрации были выполнены А. Лебедевым (Комментарий 5) и следовали за логикой текста: чья-то большая рука поместила маленькую Божью коровку в спичечную коробку, а затем в карман пиджака и шкаф, откуда ей предстояло выбраться на волю. Во втором случае иллюстрации были выполнены А. Бондаренко, который представил иной визуальный ряд: рука принадлежала уже не взрослому, а одному из пионеров, а пиджак был частью его школьной формы. В комнате деревенского дома со шкафом, откуда планировала побег божья коровка, изображены мальчики в пионерских галстуках: у одного на голове пилотка со звездой, у другого в руках сачок для ловли насекомых, у третьего — то барабан, то горн. Изображение атрибутов пионерского движения и школьная форма на детях, которые, вероятно, проводят каникулы в деревне (стихотворение помещено в июльский номер журнала), выглядит не только избыточным, но и как будто извиняющим нехорошее поведение пионеров. Остается вопрос, должен ли был читающий этот текст младший школьник принять это поведение как «нормальное» или нет.
Важнейшей особенностью «Трамвая» было то, что журнал не культивировал образ идеального читателя, который знает лишь один путь из дома в школу и обратно. Этот читатель и не пленял божьих коровок в свободное от школы время, но ему многое разрешалось и прощалось. С одной стороны, слово «школа» утверждалось как одно из важнейших для ребенка слов (наряду со словами «шоколад», «сироп», «киоск», «конфета», «чай», 1990, № 5, С. 24), а с другой — авторы журнала подчеркивали, что не школой единой жив ребенок. В одном из номеров рубрика «Почтовый ящик "Трамвая"» начиналась так: «Многие из вас уже ходят в школу, а кто-то только готовится к учебе — все это очень нужные и непростые дела. Ну, а кроме учебы, есть ли у вас серьезное дело?..» (1991,№ 5, с. 12). Далее шли выдержки из писем детей, где они
писали о своих серьезных делах: увлечениях музыкой и астрономией, занятиях в кружке картинга, помощи больным и бездомным, работе на ферме и даче, уходе за домашними животными и т.д. «Трамвай» позволял своему читателю быть ребенком, а не маленьким взрослым, не создавал рубрик «Школа будущих командиров» или «Барабан» («Боевая Армия Ребят Активистов Борется, Агитирует, Находит!»), существовавших в журнале «Костер», где под «серьезными делами» понималось совсем иное.
В детской периодике этого периода существовала тенденция превращения детей в соавторов журнала, однако в «Трамвае» обратная связь с маленькими читателями выстраивалась в режиме свободного диалога. В номера журнала включались выдержки из их писем с вопросами, которые они задавали другим детям, и оригинальными ответами на них, а также рассказы и стихи детей (например, под заголовком «Чудеса из бурой тетрадки», 1990, № 6). Чаще всего дети обращались к фантастическим сюжетам (например, о драконе в сахарнице) или рассуждали на волнующие темы (о любви, рассеянности, моде и т.д.) и реже обращались к теме школы («Деревья учились в классе...», 1990, № 7). Сильной стороной журнала было включение в номера оригинальных игр («Закоулки», «Козлята в лабиринте», «Ку-ну», «Расколдуй замок», «Три поросенка и серый волк» и др.), во многие из которых можно было играть с одноклассниками, используя школьную тетрадь. Однотипные раскраски и игрушки из бумаги из детских журналов 1990-1991 гг. контрастировали с предлагаемым читателям «Трамвая»: сделать игрушку своими руками (животных из теста, фольги, веревок или пуха, воздушного змея, чукотские очки, оригами-журавля) и даже нарисовать свое родословное древо или склеить ленту Мебиуса.
Многое не было новаторством: например, связывающие разные номера «Трамвая» тематические линии существовали и в журнале «Веселые картинки», где, например, в каждом номере 1984 г. были рассказы о подвигах Геракла. Небольшие обзоры с художественных выставок и обсуждение картин великих художников, например, К. С. Малевича («Трамвай», 1991, № 4, 18-19) также существовали в детской периодике тех лет (например, в рубрике «Картинная галерея Мурзилки»). Близкая по содержанию рубрика-обзор о деятельности педагогов-новаторов сферы дополнительного образования из журнала «Трамвай» (1990, № 5, с. 29-31; 1990, № 6, с. 30-31; 1990, № 9, с. 16-17; 1991, № 3, с. 24; 1991, № 6,
с. 10-11; 1991, № 9, с. 22-23) была в журнале «Миша». Даже обращение к религиозным темам имело место в детской периодике того времени. Постоянная религиозная рубрика (хоть и без названия) существовала только в «Трамвае», где в каждом номере журнала за 1991 г. обсуждались православные праздники и святые, но тенденция к религиозному образованию детей начала прослеживаться даже в журнале «Веселые картинки», где пересказывались деяния Моисея (1990, № 9, с. 9-13) или сообщалось, когда празднуется Рождество (1991, № 1, с. 2-3), Масленица и Пасха (1993, № 9, с. 31).
Что же было принципиально новым? Журналы для младших школьников, как и учебники для начального обучения, активно влияли на «формирование горизонта мысли, мировоззрения и канона разделяемых поколением и всем обществом официальных и даже неофициальных знаний, возникающих в человеке как бы ниоткуда, впитанных вроде бы "с молоком матери"» [2, с. 6]. Журнал «Трамвай» стал особым «агентом влияния», претендуя на то, чтобы задать новое понимание учебного текста для советского и постсоветского младшего школьника. Далее я буду анализировать архив журнала 1990-1991 гг., выделяя три группы текстов: 1) тексты, которые создавались как учебные, 2) тексты, которые читались как учебные, и 3) тексты, которые были связаны со школой и школьниками и конкурировали/контрастировали с привычными младшему школьнику учебными текстами.
Тексты, которые создавались как учебные. Особую группу составляли тексты с оригинальным соединением научных фактов и визуального ряда. Впервые такие текстово-визуальные комбинации появляются в третьем номере 1990 г., когда читателям предлагается ответить на вопрос, кто может появиться из яйца. Именно они и стали новыми типами учебных текстов для младших школьников, аналогов которых в детской периодике того времени не существовало. Текстово-визуальные комбинации позволяли быстро донести до маленького читателя большой массив научных знаний, выстраивая межпредметные связи и приучая к научным текстам. Например, тексты М. И. Молюкова (Комментарий 6) с оригинальными иллюстрациями А. Е. Дубовика или А. Шалманова: «Как кто кусает» (1990, № 6, с. 21-24), «Кто как видит» (1990, № 8, с. 22-24), «Самый древний обитатель планеты» (1991, № 1, с. 8-9), «Огонь» (1991, № 2, с. 15-16), «Краткая классификация языков по их форме, размеру, предназначению и др. пр.» (1991, № 4, с. 22-23). Текстово-визуальные
комбинации работали как своеобразный каркас, связывавший все остальные тексты с ключевыми темами номеров: о частях тела (носе: 1990, № 4, с. 19; зубах: 1990, № 6, с. 25; глазах: 1990, № 8, с. 25; ушах, 1990, № 10, с. 24; животе: 1990, № 12, с. 7), о языках мира (1990, № 5, с. 24-25; 1990, № 6, с. 29; 1991, № 4, с. 24), о явлениях и процессах (свете: 1990, № 8, с. 16-17; времени: 1991, № 1; огне: 1991, № 2). Текстово-визуальные комбинации, как и необычные иллюстрации, были особенно привлекательны для читателей «Трамвая», потому что они находились в возрасте, когда журнал сначала просматривался и только потом прочитывался.
Этот новый тип учебного текста создавал контраст с привычными младшему школьнику учебными текстами, а сам контрастировал с текстами, которые создавали авторы программы «Ё»: в два номера журнала были помещены тексты с особой орфографией, шрифтовым выделением отдельных букв и слов и специальными иллюстрациями (1991, № 1, с. 15-18; 1991, № 5, с. 15-18). Выстраивался ассоциативный ряд, который предлагался маленькому читателю как особый тип игры со словами и аналогиями: «Во-первых, мы начнем наши уроки с признания: Учить — довольно скуШное занятие, особенно если твоя профессия Педагог.» (№ 1, 1991, с. 15). Такое начало вело к описанию острова с названием на грани фола «Полный п», на котором жила семья алфавита.
Контраст нового типа учебного текста усиливался через тексты-пародии на школьные учебники. В сентябрьский номер журнала был помещен «Учебник для двоечников» (1990, № 9, с. 5-7) О. и К. Соловьевых с иллюстрациями В. Князьковой (Комментарий 7). Задачи в большей или меньшей степени напоминали ребенку те, которые много лет присутствовали в школьных учебниках: например, задача о трубах, через которые вода наполняет и опустошает бассейн. В сентябрьский номер следующего года вошел текст «Страна геометрия», также являющийся шуточным школьным учебником (1991, № 9, с. 8-9). В рассказе «Без аппетита» по такому учебнику учился мальчик Коля, которому так и не удалось решить задачу: «У Паши было два яблока, а у Маши на три бублика меньше. Сколько повидла дала им тетя Люба, если у каждого осталось по шесть конфет?» (1990, № 12, с. 5). Несерьезные формулировки обращают к серьезной теме использования окружающих реалий в формулировках задач в советском учебнике.
Тексты, которые читались как учебные. Рассказы, полностью посвященные школьной жизни, в «Трамвае» были редкостью («Записка», 1990,
№ 3, с. 26-27; «Доброе сердце», 1991, № 4, с. 20-21), как и само изображение школы, которое присутствовало лишь на одной из иллюстраций А. Н. Балдина (Комментарий 8), где трехэтажное здание венчает надпись: «Школа слово греческое» (1990, № 5, с. 24). Чаще всего в журнал помещались тексты, которые поощряли не только тягу младшего школьника к знаниям в ее стандартных проявлениях, но и в таких способах, как детские мечты об улучшении мира, шуточные (Рассказ без названия о школьнике Саше, 1990, № 6, с. 26-27) или серьезные изобретения («Эсперанто», 1990, № 6, с. 8-9,28) и т.д. Мальчику, узнавшему секрет остановки времени и использовавшему это для того, чтобы получать пятерки на уроках, также нашлось место на страницах журнала («Морская фигура на месте замри», 1991, № 1, с. 10-13). Тема о веселых и изобретательных, но беспечных младших школьниках была одной из важных в произведениях советских детских авторов (вспомним хотя бы повесть Н. Н. Носова «Витя Малеев в школе и дома»), появляясь в «Трамвае» в оригинальном виде. Для авторов журнала младшие школьники отличались от иных возрастных групп тем, что школа для них была еще и пространством, где есть место чудесам («Истопник Игнат Васильевич», 1990, № 2, с. 21-23; «Доброе сердце», 1991, № 4, с. 20-21 и др.).
В журнал также помещался и материал, который был знаком маленьким читателям по настоящим учебникам, и потенциально мог быть в них включен. Например, тексты и иллюстрации, поясняющие основные этапы изобретения электрической лампочки затрагивали важные вопросы о научном первенстве: «Так Лодыгин или Эдисон? Посмотрим на картинку и ответим, наверное, так: и Лодыгин, и Эдисон, и многие-многие другие.» (1990, № 8, с. 17). Еще одним примером был рассказ о детских спорах по поводу мер длины, где каждый спорщик опирался на научные данные и все, так или иначе, оказывались правы («Расстояние от Земли до Солнца», 1990, № 11, с. 10-11). Лишь один раз в журнале появилась фраза о том, что «любой школьник» (1990, № 11, с. 26) знает, что солнце не съедает крокодил, и понимает, что такое солнечное затмение. Это назидательное указание было исключением: отличительной чертой журнала были тексты, подчеркивающие значимость поиска нового знания и культивирующие бережное отношение к познавательному интересу ребенка как с опорой на учебник, так и без него.
Кроме того, журнал «Трамвай» брал на себя часть функций учебника, включая тексты «об идеальном быте» [5, с. 155] и идеальной семье со
свойственной авторам журнала поправкой на «неидеальность»: семьи, сложно уживающиеся в коммунальной квартире («Братья», 1990, № 9, с. 18-21), борющиеся с клопами («Как папа клопов гонял», 1990, № 9, с. 15) или клещами («Таинственная пришелица», 1990, № 7, с. 2-4) в отдельных квартирах, много лет живущие в конфликте («Все мы инопланетяне на этой Земле», 1991, № 3, с. 10-12; «Старый диван», 1991, № 5, с. 20-22) или пришедшие к разводу («Семь мам Семена Синебородько», 1990, № 3, с. 12-13; «Мама, будь мамой», 1990, № 8, с. 6-7). Истории о непростых периодах в жизни разных семей помогали маленьким читателям справиться с непониманием ситуации или своей роли в ее решении, которое могло влиять на обучение в школе и/или отношения с учителями и одноклассниками.
Тексты, которые были связаны со школой и школьниками и конкурировали/контрастировали с привычными младшему школьнику учебными текстами. Художественные тексты, формировавшие образ школы, учителя и ученика, конкурируя/контрастируя с привычными младшему школьнику учебными текстами, составляли самый большой корпус текстов в журнале «Трамвай».
Образ школы на страницах журнала «Трамвай». Успеваемость, дисциплинированность и коллективность — «киты», на которых стояла советская школа,— авторами журнала не абсолютизировались. В первый номер журнала 1990 г. включен рассказ «Случай на болоте» Т. Д. Пономаревой (Комментарий 9), который лег в основу одноименного мультфильма (1992 г., режиссер А. Шер). Рассказ с иллюстрациями Л. А. Хачатряна (Комментарий 10) о мальчике, который ходил на болото дразнить цаплю, и девочке, которая стала дразнить его самого. Мальчика из болота забрала мама, а девочку — бабушка, которая строго сказала: «Гуляешь, а уроки не выучила!» (1990, № 1, с. 4). Этот первый кирпичик в формирование образа школы, который будет создаваться для читателей журнала «Трамвай», кажется достаточно традиционным: дразнившая мальчика девочка становится еще более нехорошей в глазах окружающих, которые узнали, что она не выучила уроки. Стихотворения И. М. Шевчука (Комментарий 11) «Счастливая потеря» и «Кисель и домашнее задание» (1990, № 9, с. 11) были о двух мальчиках, которые не слишком заинтересованы в школьном обучении: первый радуется тому, что по дороге из школы потерял портфель, а второй готов залезть на дно стакана с киселем, чтобы не делать домашнее задание. Декабрьский номер журнала этого же
года включал рассказ Л. Голодного (псевдоним главного редактора) «Без аппетита» с иллюстрациями А. Лебедева, где снова поднималась тема невыученных уроков. Школьник Коля помог Людоеду вновь обрести аппетит, после чего тот позвал его на ужин с предсказуемыми для мальчика последствиями. Мама не пустила Колю в гости к Людоеду, посадив учить уроки. Июльский номер журнала следующего года включал рассказ А. Привалова «Про испанское золото, галионы и пирата Дрейка», начинавшегося со слов: «Митя сделала уроки, сложил тетрадки в портфель, а теперь скучал, глядя в окно.» (1991, № 7, с. 10). На иллюстрациях ко всем рассказам тема невыученных или выученных уроков не нашла отражения, и дети изображены в повседневной одежде, что, вероятно, указывало на четкость разделения забот и забав ребенка. Главный герой последнего рассказа контрастирует с большинством школьников из журнала «Трамвай», которые пускались в приключения, не выучив уроки.
Нежелание делать домашнее задание или учиться не всегда ставилось в вину школьникам и часто лишь констатировалось, создавая нужный контекст. Неуспеваемость рассматривалась не как требующее немедленного искоренения зло, а как сигнал о нераскрытом потенциале ребенка. Так, в пятый номер 1990 г. включен рассказ М. Л. Москвиной (Комментарий 12) «Репетитор» с иллюстрациями В. Ю. Чугуевского (Комментарий 13), который лег в основу одноименного мультфильма (2010 г., режиссер А. Головань). Это первый помещенный в журнал «Трамвай» рассказ, героями которого были учительница Маргарита Львовна, ее десятилетний ученик Андрей и его репетитор Владимир Иосифович, который решил реализовывать план исправления «запущенного, но не пропащего» ребенка (1990, № 5, с. 20). Однако под влиянием ребенка мир репетитора перевернулся, и он ушел странствовать, оставив в классе записку, назвав Андрея «удивительным мальчиком», с которого надо брать пример, несмотря на то, что он неграмотно пишет (1990, № 5, с. 23). Ученик на волне душевного подъема самостоятельно выучил все, что должен был выучить с репетитором, получил по всем предметам тройки и перешел в четвертый класс. С одной стороны, Андрей сожалел о том, что репетитор не видит этого, а с другой — констатировал, что «позвал его в дали» и большего дать Владимиру Иосифовичу уже не мог. Без иллюстраций В. Ю. Чугуевского рассказ читался бы иначе. Художнику удалось создать удивительный образ репетитора, с которым общается мальчик, одетый в костюм, а не в школьную форму. Вероятно,
художник хотел подчеркнуть то, что главный герой говорит и действует как маленький взрослый, а репетитор, на одной из иллюстраций одетый в купальный костюм, обнаруживает в себе большого ребенка.
Первым в истории журнала рассказом, в котором описаны школьные будни, был рассказ А. Д. Дудоладова (Комментарий 14) «Бац — и готово!». Его героями были ученик третьего класса по фамилии Никитин и его учительница Ольга Васильевна, задавшая написать сочинение на тему: «Кем я хочу стать, когда вырасту?». Никитин написал о желании быть ученым, но котом. После чего учительница написала отчет в районо: «По результатам сочинения сообщаю следующие данные: врачей — один, певцов — восемь, кооператоров — пять, ученый.» (1990, № 9, с. 9). На иллюстрации художника, имя которого не указано, ученик изображен не слишком опрятным и без школьной формы. Это первый в журнале рассказ, действие разворачивается на уроке, но не первый текст о пишущем сочинение ребенке («Мой товарищ — бабушка», 1990, № 3, с. 2-6). Школьные сочинения — особые документы детской души — были и остаются притягательными для обсуждения на страницах детской периодики (см. рубрики «Из неполного собрания школьных сочинений» в журнале «Костер» или «ПЕРЛовая книга» журнала «Пионер»).
Второй номер журнала 1990 г. включал рассказ С. Шаца (Комментарий 15) о школе «Истопник Игнат Васильевич» с иллюстрациями И. А. Пшеничной (Комментарий 16) (1990, № 2, с. 21-23). Как следует из названия, главным героем рассказа о школе был не учитель, а истопник, к котельной которого каждое утро приходили школьники, чтобы понаблюдать за облаками пара и тлеющими угольками. Этот утренний ритуал не только отражал особенности школьной повседневности, но и смещал акценты с собственно «школьного» на «околошкольное». Рассказ повествует о том, как в школе постепенно сначала появился змей, а затем кенгуру, мартышка, попугай, крокодил и даже лев. Директор, учителя, нянечка, буфетчица и пионервожатая наблюдали за появившимся зоопарком со смешанными чувствами, а ученики — с интересом. Истопник создал в школе тропический климат и заботился о зверях, но после того как он заболел, в школе стало становиться все холоднее, и звери постепенно пропали. Директор сбивчиво объяснил детям, что истопник уехал в теплые края. Дверь в котельную забили, а дети написали письмо истопнику и стали ждать ответа. Старая школа, в которой имели место чудеса, исчезла вместе с вероятно умершим истопником,
уступив место новой школе, где уже не было немного напоминающего коммунальную квартиру детско-взрослого коллектива, но было центральное отопление. Этот текст интересно сопоставить со текстом из журнала «Пионер» 1990 г., где приводилось, в том числе, количество сельских школ без центрального отопления и водопровода (1990, № 4, с. 4). Журнал «Пионер» был рассчитан на более взрослую аудиторию, поэтому вопрос ремонта школьных зданий в «Трамвае» не мог быть представлен в жанре статистических данных.
Еще одним рассказом о школе был рассказ «Записка» автора детских стихов и художника Т. Петросян, оформленный иллюстрациями И. Пшеничной в стиле, близком к комиксам (1990, № 3, с. 26-27). В рассказе школа предстает как пространство, где не только учатся, но и влюбляются. Главный герой Сидоров получил записку с признанием в любви и предположил, что это могла сделать одноклассница Воробьева. Представив, как трудно будет носить ее на руках и сколько она сможет съесть пирожков, Сидоров решил отомстить и тоже написать ей признание в любви. Рассказ, как и все рассказы авторов «Трамвая», лишен назидательности. Назидает, если можно так выразиться, только школьная форма, в которой дети изображены на каждой иллюстрации.
В «Трамвае» чаще всего воспитательные клише, которыми славилась советская школа, упоминались с иронией, и «лидером» в этом стал четвертый номер журнала 1990 г., посвященный дню смеха. В нем детям предлагалось наградить своего друга шуточной почетной грамотой с таким содержанием: «Дирекция школы, педагогический коллектив, старшая пионервожатая, совет дружины и "живой уголок" награждают .ФИО. за мужество, проявленное во время полетов во сне, умение пускать мыльные пузыри и шевелить ушами, а также другой общественно-полезный труд» (1990, № 4, С. 7). Одна из подписей на грамоте — С. И. Кулебякина, о котором далее дана небольшая шуточная биографическая справка: в школьные годы совершил открытие банки сгущенного молока невооруженным взглядом, тяготел к околонаучным выводам и пседоподвигам (1990, № 4, С. 9). Автор текста не указан, но иллюстрации к нему выполнил А. Артюх (Комментарий 17). В этот же номер включен рассказ А. Д. Дудоладова «О бережном отношении к книге» с иллюстрациями Н. А. Беляковой (Комментарий 18), в котором пастух бросил в волка томик любимого поэта. Это решение далось нелегко, потому что «он со школьной скамьи привык бережно относиться
к книге» (1990, № 4, С. 12).
Образы учителей и учеников. Журнал полностью отказался от образа идеального советского школьника, создав несколько образов школьников, каждый из которых был по-своему идеальным, сочетая достоинства и недостатки. Отличники и двоечники принимались такими, какими они были: первые могли высмеиваться, а вторые описываться как герои двора или даже города. Школьный возраст был не только возрастом учебы, но и возрастом хулиганства, когда можно было подложить кнопку на стул («Фингал», 1990, № 12, с. 19), выстрелить из рогатки («Бац! Боевой листок хулигана», 1990, № 12, с. 18), писать в тетради дразнилки или решать «примеры и получать за них пятерки («Что за чудо — эта тетрадь», 1990, № 12, с. 21).
Со страниц журнала «Трамвай» на читателя чаще смотрят взъерошенные дети в повседневной одежде и реже опрятные мальчики-очкарики и девочки с бантами в школьной форме. Рассказ С. А. Седова (Комментарий 19) о школьнике Саше, который изобрел много полезных вещей для одноклассников и жителей города, сопровождался иллюстрациями В. Чугуевского (рассказ без названия, 1990, № 6, с. 26-27). Очкарик Саша и его одноклассники изображены в школьной форме (девочки даже в праздничных белых фартуках), а гуляющие во дворе дети дошкольного возраста — в повседневной одежде. Класс в школьной форме («Записка», 1990, № 3) или школьники в пионерских галстуках («Истопник Игнат Васильевич», 1990, № 2; «Доброе сердце», 1991, № 4 и др.) были не правилом, а исключением для журнала «Трамвай». Отличник мог быть изображен в брюках, в которые не слишком аккуратно заправлена белая рубашка («Расстояние от Земли до Солнца», 1990, № 11, с. 11), а нежелающий ходить в школу фантазер — в пионерском галстуке поверх домашней одежды («Не повезло», 1990, № 12, с. 23). Одетые в школьную форму контрастировали с остальными детьми, не обязательно выделяясь с лучшей стороны («Бац! Боевой листок ху-лигана»,1990, № 12, с. 18; «Морская фигура на месте замри», 1991, № 1, с. 10-13). Изображение школьника в форме с пионерским галстуком, отдающего честь генералу, подчеркивало не силу патриотического воспитания, а слабость взаимопонимания внутри семьи («Жил на свете генерал», 1991, № 8, с. 22-23). Особый визуальный ряд как будто готовил маленьких читателей «Трамвая» к тому, что совсем скоро советская школьная форма будет навсегда ими снята.
Авторы журнала, создающие образа советского школьника, чаще всего называют героев-школьников по имени и фамилии (реже только по фамилии или только по имени). Часто имена были представлены уменьшительными формами: например, Витя Козлов («Морская фигура на месте замри», 1991, № 1, с. 10-13) или Витюша Пашкин («Доброе сердце», 1991, № 4, с. 20-21). Фамилии могли быть «говорящими», что имело значение для развития сюжета: например, Санька Шмыг или Андрей Величко-Тырчинский («Расстояние от Земли до Солнца», 1990, № 11, с. 10-11). Такой подход в классических учебных текстах фиксировал взрослый статус повествователя и моделировал ситуацию передачи значимой информации от взрослого к ребенку, но в текстах «Трамвае» создавал особый тип диалога ребенка и взрослого.
Исключением был школьник без имени из рассказа Ю. Нечипоренко «Шпак». В центре событий находились главный герой и Петька, который «учился сначала в школе, потом в техникуме, потом опять в школе — в общем, бесконечно долго учился и болтался по двору.» (1991, № 10, с. 30). Петька постоянно придумывал прозвища для главного героя, из которых прижилось только прозвище «Шпак», обозначающее скворца. Со временем обида на прозвище прошла, и мальчик стал находить радость в наблюдении за живущим во дворе скворцом Васькой и его семейством. Еще одним исключением был названный полным именем ученик второго класса Григорий Корюшкин («Свободу зевоте», 1991, № 9, с. 10-11), который зевал на уроках математики. После вызова родителей в школу мальчику запретили зевать в школе, заставили решать дополнительные упражнения по математике и оставили без яблочного пирога. Возмущенный таким суровым наказанием, школьник написал в журнал «Трамвай», чтобы разобраться в том, что такое зевота.
Тема наказания за провинности в школе продолжилась в рассказе детского писателя С. Ольтина «Большая перемена», который сопровождался иллюстрациями В. Г. Роганова (Комментарий 20). Ученик третьего класса Вова Хрюков вынудил учителей собраться на педсовет и принять решение ставить его на переменах в угол в учительской. Это позволило Вове подслушивать разговоры учителей и передавать их одноклассникам. Учительская в рассказе предстала пространством жалоб на сквозняки и мелких разговоров о больших открытиях учителей, значимость которых сводилась к открытию форточки.
Образы учителей, созданные авторами и художниками журнала,
четко делятся на две группы: учителя более старшего возраста в строгой одежде и очках как будто немного устали от жизни («Репетитор», 1990, № 5, с. 20-23; «Морская фигура на месте замри», 1991, № 1, с. 13) и молодые педагоги в модной одежде, у которых жизнь била ключом (рассказ без названия, 1990, № 6, с. 26-27). Однако и тех, и других называют исключительно по имени и отчеству, без использования фамилий или прозвищ: Владимир Иосифович («Репетитор», 1990, № 5, с. 20-23), Софья Сергеевна («Маэстро, сыграйте на кастрюле!», 1990, № 10, с. 8), Зинаида Евсеевна («Свободу зевоте», 1991, № 9, с. 10) и т.д. Уважительное обращение к учителю как в деловом, так и в бытовом общении (совместное поедание бутербродов или дефицитных продуктов) сближает журнал «Трамвай» с другими детскими журналами того времени. Между учителями и учениками могли быть недопонимание, но не конфликты, из которых, например, учил своих читателей выходить журнал «Пионер» (1990, № 1, с. 54-55). Софья Сергеевна является единственным упоминаемым на страницах журнала педагогом дополнительного образования — строгим учителем фортепиано, которая стала для главного героя рассказа «Маэстро, сыграйте на кастрюле!» олицетворением музыки в целом. Дядя главного героя решил показать ему, что музыка не так строга, как кажется, и возможна даже игра на чашках для чая или бутылках. Дядя и племянник так увлеклись, что создали из кухонной утвари почти все типы музыкальных инструментов, и музыка предстала перед мальчиком в новом свете.
Одним из самых оригинальных учителей стал перевоспитанный школьником вампир Петр Иванович Гавкин («Доброе сердце», 1991, № 4, с. 20-21). Пытаясь укусить возвращавшегося из школы Витюшу Пашкина, вампир лишился чувств, и школьник отнес его в живой уголок, разместив в клетке с кроликами. Директор школы поставил у клетки пионерский караул, что нашло отражение на одной из иллюстраций В. Чугуевского. Вампир с каждым днем угасал, и тогда школьник пошел на отчаянный шаг, предложив вампиру себя в качестве пищи, но тот отказался есть друга. Сменив пищевые привычки, Петр Иванович остался жить в школе: «Он столярничал, вел кружок штопки и еще помогал медсестре брать анализы крови» (1991, № 4, с. 21).
Обращение к школьной жизни прошлых лет осуществлялось в рассказах и воспоминаниях великих людей. В рассказе С. Тимохина (псевдоним главного редактора) об изобретателе эсперанто Лазаре Людвиге
Заменгофе («Эсперанто», 1990, № 6, с. 8-9,28), его детстве и учебных буднях в гимназии, где изучались древнегреческий и латынь. Мальчик, удрученный сложностью древних языков и удивленный простотой английского языка, постепенно создал словарь нового языка. На трех иллюстрациях И. Ю. Олейникова (Комментарий 21) гимназист Заменгоф изображен в учебной форме и напоминает маленького взрослого, нахмурившего брови и напряженно думающего о новом языке. На первой иллюстрации за спиной Заменгоф два учителя в черных мантиях и квадратных академических шапочках прохаживаются вдоль античных статуй. На второй иллюстрации Заменгоф с единомышленниками-гимназистами находится около кондитерской. Все мальчики в учебной форме, головных уборах и с ранцами. На третьей иллюстрации Заменгоф также в школьной форме сидит между двумя китайскими мудрецами, размышляя об особенностях китайского языка. Учитывая, что Заменгоф с 1874 г. учился в мужской гимназии в Варшаве, здание гимназии и форма гимназистов известны и потенциально открыты для сравнения педагогической реальности и ее художественного воплощения.
Еще одно произведение с упоминанием школьной жизни прошлых лет — рассказ А. Зайцева «Братья». Главный герой с семьей живет в коммунальной квартире с видом на Кремль вместе с прабабушкой, которая еще при царе закончила с золотой медалью женскую гимназию, где существовала двенадцатибалльная система оценок. Прабабушка имела большую библиотеку и имела особую технику чтения: «Особо понравившиеся страницы закладывала серебряными бумажками от шоколадных конфет, спорные мысли отмечала "мишкой на Севере", а глупости, "сущий вздор", как она любила выражаться, просто перелистывала или совала в него обертку от дешевой тянучки» (1990, № 9, с. 18-19). История семьи главного героя переходит в историю о двух работавших на Крайнем Севере братьях, а затем в историю о создавших славянскую азбуку Кирилле и Мефодии. Прошли годы, жители коммунальной квартиры расселились по отдельным квартирам, прабабушка умерла, но соседка сохранила ее сундук с книгами. Главный герой вспомнил прабабушку и понял очень многое, когда увидел в руках у племянника те самые фантики от конфет. Этот недетский рассказ не только об особенностях хранения семейной памяти, но и о разных поколениях школьников: один из которых не забрал книги прабабушки, а второй — забрал из них только фантики. На двух иллюстрациях А. Б. Лебедева главного героя
и его семьи нет, вероятно, потому, что у них не было понимания того, что действительно важно.
Школьная жизнь прошлых лет, описанная не для назидания, а для развлечения, была показана в приведенных фрагментах рассказа А. П. Чехова «Сапоги всмятку» с иллюстрациями А. Дубовика (1991, № 6, с. 26-28) и автобиографических фрагментах из романа В. В. Набокова «Другие берега» (1991, № 2, с. 6-7). Помимо знакомства с особенностями обучения в женских и мужских гимназиях, а также подходами к домашнему обучению и телесным наказаниям, маленькие читатели «Трамвая» могли познакомиться с предметами из совсем недавнего школьного прошлого: в рассказе «История с чернильницей» читательница журнала сообщала об измазавшемся в чернилах коте (1991, № 6, с. 30).
Героями текстов журнала «Трамвай» были учителя и ученики в школьной форме или без нее, в жизни которых происходили примечательные события, имеющие или не имеющие отношения к обучению в школе (даже если событие и происходило в ее стенах). Тексты о них иногда были похожи, а иногда разительно отличались от текстов, которые предлагались младшему школьнику как учебные тексты.
Заключение
Выпуски журнала «Трамвай» 1990-1991 гг. не разочаровали маленьких читателей: все, что им было обещано в первом номере, было предоставлено. Помимо веселых историй, стихов, сказок, игр, рецептов и инструкций для поделок, им были представлены оригинальные комбинации текстов и визуального ряда. Эта концептуально целостная (в большей или меньшей мере) система текстов позволила обозначить новые линии эволюции учебного канона, акцентируя внимание на учителях и учениках, которые мечтали, изобретали и наставляли друг друга, а главное — не переставали верить в чудеса. Взгляды на школьную и внешкольную повседневность, транслируемые со страниц «Трамвая», сделали его одним из лучших журналов для младших школьников 90-х гг., которым предстояло строить новый мир и новую школу.
Комментарии
1) Здесь и далее я исхожу из необходимости расширения понятия «учебный текст», считая учебными не только тексты, которые находятся «в центре учебного процесса» [8, с. 6], но и тексты, которые как и учебники, отражают «спектр рекомендуемых ученику ролей, ценностей, идеалов», то есть находятся между образовательной практикой и педагогической утопией [1, с. 246].
2) См. например, обложки журналов № 9 «Веселые картинки» за 1990, 1991, 1998 и 1999 гг., обложки № 9 журнала «Мурзилка» за 1993, 1996 и 1998 гг. др.
3) Детский писатель и поэт, один из организаторов литературного объединения «Черная курица», создатель детского журнала «Вовочка», который начал выходить с 2000 г.
4) Детский поэт и сказочник (сборники «Волшебная Азбука», «Сказочная Азбука», «Школа снеговиков» и др.), сценарист (в т.ч. м/ф «Умная собачка Соня», «Ку! Кин-дза-дза» и др.).
5) Художник детской книги (в т.ч. сказок Шарля Перо и Алана Милна, стихов К. Чуковского и А. Барто, а также многих книг издательства «Детская литература») и детских журналов «Миша», «Куча мала», «Улица Сезам» и др.
6) Зоолог, автор книг о живой природе и энциклопедий для школьников «Красная книга мира» и «Красная книга Подмосковья».
7) Художник-график студии «Диафильм» и журналов «Мурзилка», «Веселые картинки», «Миша» и детских книг (например, сказки Г. Х. Андерсона «Дюймовочка»).
8) Художник, писатель и главный дизайнер газеты «Первое сентября».
9) Автор детских книг и рассказов, печатавшаяся в журналах «Мурзилка», «Наша школа», «Веселые картинки» и др.
10) Художник-график и художник-мультипликатор, создавший образ почтальона Печкина из мультфильма «Простоквашино» и оригинальные иллюстрации к сказке Эно Рауда «И снова Муфта, Полботинка и Меховая Борода» для журнала «Пионер» (1980, № 9-11).
11) Журналист и детский поэт-абсурдист, который печатался в журналах «Мурзилка», «Веселые картинки», «Костер», «Кукумбер», «Искорка», «Пионер», «Баламут», «Куча-мала», «Шаровая молния» и др., а с 2000-х гг.— автор сценариев м/ф (в т.ч. для циклов «Фиксики») и один из создателей мультсериала «Смешарики».
12) Автор книг для детей и взрослых, а также сценариев к м/ф («Про шмелей и королей», «Крем-брюле» и др.).
13) Художник-мультипликатор студий «Союзмультфильм» и «Крисмас Филмз» (м/ф «Тайна третьей планеты», «Халиф-аист» и др.) и художник-иллюстратор детских книг.
14) Писатель-сатирик и сценарист, который сотрудничал с журналами «Крокодил», «Работница», «Юность» и др.
15) Детский писатель и сценарист, по рассказам которого были сняты м/ф «Доверчивый дракон», «По лунной дороге» и др.
16) Режиссер и художник-мультипликатор, создавшая, в том числе, серии м/ф «Приключения Мюнхгаузена» и «Приключения поросенка Фунтика».
17) Художник-иллюстратор, один из авторов идеи и главный художник детского журнала «Миша», который в советское время распространялся на восьми языках в тридцати пяти странах и был главным журналом, формировавшим у западных читателей представление о жизни советских детей.
18) Художник-постановщик, график Главной редакции программ для детей и юношества, автор сборников детских сказок и песен.
19) Детский писатель, печатавшийся в издательствах «Малыш», «Детская литература» и др., еженедельнике «Семья» и журналах «Веселые картинки», «Пионер», «Мурзилка» и др.
20) Художник детской книги, печатавшийся в издательствах «Детская литература», «Молодая Гвардия», «Прибой» и др. и иллюстрировавший, например, переводные книг Л. Ф. Баума о стране Оз.
21) Художник-иллюстратор и художник-постановщик, сотрудничавший с целым рядом издательств (в т.ч. с «Просвещением») и создавший м/ф «Щелкунчик», «Жил-был пес» и др.
Литература
1. Безрогов В. Г. Ученик среди историко-педагогических текстов // Источники исследования о педагогическом прошлом: интерпретация проблем и проблемы интерпретации. М.: МПГУ 2019. С. 246-2S2.
2. Безрогов В. Г., Маркарова Т. С. Стабильный, изменчивый, историчный // «Начало учения детям»: роль книги для начального обучения в истории образования и культуры. М.: Канон+, 2014. С. S-8.
3. Звонарева Л. Знакомьтесь — «Черная курица» // Календарь школьника на 1991 год. М.: Политиздат, 1990.
4. Иванова С. В. Детская периодическая печать в годы Великой Отечественной войны (на примере журнала "Мурзилка") // Отечественная и зарубежная педагогика. 201S. Т. 2, № 23. С. 144-1S1.
5. Келли К. «Папа едет в командировку»: репрезентация общественных и личных ценностей в советских букварях и книгах для чтения // Учебный текст в советской школе. СПб.; М.: Институт логики, когнитологии и развития личности, 2008. С. 1S4-179.
6. Копылова В. 12 милых балконят [Электронный ресурс]. URL: https://www. womanhit.ru/archive/17200-12-milyih-balkonyat.html (дата обращения: 02.07.2024).
7. Кочергина А. А. Поэтика авангарда в творчестве современных детских писателей: дисс. ... канд. филол. наук. Астрахань, 2017. 184 с.
8. Леонтьева С. Г., Маслинский К. А. От составителей // Учебный текст в советской школе. СПб.; М.: Институт логики, когнитологии и развития личности, 2008. С. б-7.
9. Лурье М. Л. Товарищ Папава и великан Блюминг: к вопросу о «взрослом тексте» детской литературы // Детский сборник: статьи по детской литературе и антропологии детства. М.: ОГИ, 2003. С. 328-34б.
10. Макаренко Е. Ю. Детские иллюстрированные журналы в условиях постсоветской трансформации // Вестник Волжского университета имени В. Н. Татищева. 2018. № 1. Т. 1. С. 128-137.
11. Макаров В. Журнал «Трамвай» — ярко вспыхнувшая и быстро погасшая звезда российского детского авангарда // [Электронный ресурс]. URL: https://habr.com/ru/ companies/edison/articles/476300/ (дата обращения: 20.07.2024).
12. Маслинский К. А. Текстовые задачи позднесоветского учебника: математический сюжет и культурный контекст // Учебный текст в советской школе: сб. статей. СПб.; М.: Институт логики, когнитологии и развития личности, 2008. С. 248-2б2.
13. СоколовскаяМ. В. О выставке "Девяностые детей: журнал «Трамвай» («Ельцин-Центр», Екатеринбург) // Детские чтения. 2017. Т. 11. № 1. С. 272-282.
References
• BezrogovV. G. Uchenik sredi istoriko-pedagogicheskih tekstov // Istochniki issledovanija o pedagogicheskom proshlom: interpretacija problem i problemy interpretacii. M.: MPGU, 2019. S.246-2S2. [In Rus].
• Bezrogov V.G., Markarova T. S. Stabil'nyj, izmenchivyj, istorichnyj // «Nachalo uchenija det-jam»: rol' knigi dlja nachal'nogo obuchenija v istorii obrazovanija i kul'tury. M.: Kanon+, 2014. S.S-8. [In Rus].
• Zvonareva L. Znakom'tes' — «Chernaja kurica» // Kalendar' shkol'nika na 1991 god. M.: Politizdat, 1990. [In Rus].
• Ivanova S. V. Detskaja periodicheskaja pechat' v gody Velikoj Otechestvennoj vojny (na pri-mere zhurnala "Murzilka") // Otechestvennaja i zarubezhnaja pedagogika. 201S. T.2, № 23. S. 144-1S1. [In Rus].
• Kelli K. «Papa edet v komandirovku»: reprezentacija obshhestvennyh i lichnyh cennostej v sovetskih bukvarjah i knigah dlja chtenija // Uchebnyj tekst v sovetskoj shkole. SPb.; M.: Institutlogiki, kognitologii i razvitija lichnosti, 2008. S.1S4-179. [In Rus].
• Kopylova V. 12 milyh balkonjat [Jelektronnyj resurs] // URL: https://www.womanhit.ru/ archive/17200-12-milyih-balkonyat.html (data obrashhenija: 02.07.2024). [In Rus].
• Kochergina A. A. Pojetika avangarda v tvorchestve sovremennyh detskih pisatelej: diss. ... kand. filol. nauk. Astrahan', 2017. 184 s. [In Rus].
• Leont'eva S.G., Maslinskij K. A. Ot sostavitelej // Uchebnyj tekst v sovetskoj shkole. SPb.; M.: Institut logiki, kognitologii i razvitija lichnosti, 2008. S.6-7. [In Rus].
• Lur'e M. L. Tovarishh Papava i velikan Bljuming: k voprosu o «vzroslom tekste» detskoj lit-eratury // Detskij sbornik: stat'i po detskoj literature i antropologii detstva. M.: OGI, 2003. S. 328-346. [In Rus].
• Makarenko E. Ju. Detskie illjustrirovannye zhurnaly v uslovijah postsovetskoj transformacii // Vestnik Volzhskogo universiteta imeni V. N. Tatishheva. 2018. № 1. T. 1. S.128-137. [In Rus].
• Makarov V. Zhurnal «Tramvaj» — jarko vspyhnuvshaja i bystro pogasshaja zvezda rossijskogo detskogo avangarda // [Jelektronnyj resurs] // URL: https://habr.com/ru/companies/edison/ articles/476300/ (data obrashhenija: 20.07.2024). [In Rus].
• Maslinskij K. A. Tekstovye zadachi pozdnesovetskogo uchebnika: matematicheskij sjuzhet i kul'turnyj kontekst // Uchebnyj tekst v sovetskoj shkole: sb. statej. SPb.; M.: Institut logiki, kognitologii i razvitija lichnosti, 2008. S.248-262. [In Rus].
• Sokolovskaja M.V. O vystavke "Devjanostye detej: zhurnal "Tramvaj" ("El'cin-centr", Ekaterinburg) // Detskie chtenija. 2017. T. 11. № 1. S. 272-282. [In Rus].
Статья поступила в редакцию 21.07.2024; одобрена после рецензирования 18.08.2024; принята
к публикации 27.08.2024.
The article was submitted 21.07.2024; approved after reviewing 18.08.2024; accepted for publication
27.08.2024.
