CC BY
47
Т. В. Волокитина (Москва)
На рубеже войны и мира: Советский Союз и подготовка Соглашения о перемирии с Болгарией
В статье анализируются позиции СССР и его западных союзников по антигитлеровской коалиции относительно соглашения о перемирии с Болгарией в 1944 г.
Ключевые слова: СССР, союзники по антигитлеровской коалиции, болгарская политика нейтралитета, подготовка Соглашения о перемирии с Болгарией.
Весной 1944 г., освободив значительную часть Правобережной Украины и Молдавской ССР, войска 2-го Украинского фронта форсировали пограничный Прут. После упорных кровопролитных боев на территории Румынии Красная Армия начала наступление на балкано-дунайском направлении. Предстояли военные операции в Венгрии, Болгарии, Югославии. На Западном театре летом 1944 г. была осуществлена высадка союзных войск в Нормандии и в районе Марселя, развернулись военные действия по освобождению Франции, Бельгии, Голландии, Италии. В условиях коренного перелома на фронтах Второй мировой войны, предвещавшего неминуемый разгром гитлеровской Германии, ведущие страны антигитлеровской коалиции, действуя от имени Объединенных Наций, сочли возможным начать процесс мирного урегулирования.
Для советского политического руководства вопрос о будущем Соглашении о перемирии с Болгарией, как и с другими странами-сателлитами гитлеровской Германии, актуализировался летом 1943 г. Успешные действия армий западных союзников в Италии и реальная перспектива ее капитуляции стимулировали необходимость совместной выработки механизма прекращения военных действий против германских союзников. Первым свои предложения на этот счет представило правительство Великобритании, обратившись к советской стороне с Памятной запиской от 1 июля 1943 г. о принципах, которыми следовало руководствоваться при прекращении военных действий с европейскими странами - членами «оси»1. Авторы Записки считали, что все предъявляемые сателлитам требования и условия должны быть представлены в «едином исчерпывающем документе,
охватывающем все Объединенные Нации, находящиеся в состоянии войны с этой страной - членом "оси", и воплощающем принцип безоговорочной капитуляции». После подписания перемирия для его реализации и контроля за выполнением предусматривалось создание межсоюзнической комиссии с поочередно меняющЬмся руководством - представителями Великобритании, США и СССР. При полной или частичной оккупации страны союзными войсками полная ответственность за соблюдение законности и порядка возлагалась на главнокомандующего Объединенных Наций на оккупированной территории. Представительная комиссия Объединенных Наций по Европе из числа политических представителей высокого ранга от США, Великобритании, СССР, Франции и малых европейских союзников должна была действовать как наблюдательный орган, являясь «верховной властью Объединенных Наций в Европе». В ее функции входило направлять и координировать деятельность различных комиссий по перемирию, союзного главнокомандующего и любых гражданских властей, которые могли быть созданы, решать текущие вопросы военного, политического и экономического характера, направленные на поддержание порядка. Предусматривалось создание особого Руководящего комитета из представителей США, Великобритании, СССР и Франции. Оправдывая свое название, он должен был осуществлять соответствующие функции и действовать на основе «правила единогласия».
Судя по введенным в научный оборот документальным материалам, этот документ привлек внимание советского руководства позднее, непосредственно перед созывавшейся в Москве в октябре 1943 г. конференцией министров иностранных дел СССР, США и Великобритании. Для выработки принципиальной позиции по вопросам мирного урегулирования в начале сентября 1943 г. при Наркомате иностранных дел СССР были созданы специальные комиссии - по вопросам мирных договоров и послевоенного устройства (комиссия М. М. Литвинова), по вопросам перемирия (комиссия К. Е. Ворошилова), а также по возмещению ущерба, нанесенного СССР гитлеровской Германией и ее союзниками (комиссия И. М. Майского)2. Среди материалов комиссии Ворошилова и нашла место означенная Памятная записка.
Ранее, в сентябре 1943 г., обсуждение советскими и английскими дипломатами ситуации в Венгрии показало, что Москва с готовностью восприняла условие безоговорочной капитуляции стран-сателлитов и впоследствии настаивала на его безусловном примене-
нии. Однако позиция западных союзников претерпевала изменения: как полезные и перспективные начали рассматриваться «мирные пробные шары со стороны вражеских государств»3, то есть попытки мирного зондажа со стороны оппозиционных элементов в странах «оси» и сателлитах. По предложению англичан, поддержанному американцами, вопрос о возможных переговорах с сателлитами был включен в повестку дня Московской конференции4. Упомянутая выше Памятная записка трансформировалась к тому времени в британскую платформу по вопросу об обращении союзников с Германией и другими вражескими странами в Европе в течение периода перемирия (здесь и далее курсив мой. - Т. В.)5. Советская сторона, таким образом, оказывалась перед согласованной позицией союзников, чья решимость выработать общую линию в отношении мирных зондажей со стороны вражеских государств подкреплялась к осени 1943 г. соответствующими не только венгерскими, но и румынскими инициативами6.
Важнейшим результатом Московской конференции стало создание Европейской консультативной комиссии (ЕКК) из представителей СССР, Великобритании и США с задачей «рассматривать европейские вопросы, связанные с окончанием военных действий, которые три правительства признают целесообразным ей передать, и давать по ним трем правительствам совместные рекомендации». Особо оговаривалось пожелание в качестве первостепенной задачи как можно скорее выработать «детальные рекомендации по поводу условий капитуляции, которые должны быть предъявлены каждому из европейских государств, с которым любая из трех держав находится в состоянии войны, а также по поводу механизма, необходимого для обеспечения выполнения этих условий»7.
Таким образом, новому межсоюзническому консультативному органу предстояло осуществлять выработку и согласование будущих шагов по отношению к отпадающим от фашистского блока сателлитам Германии, включая Болгарию.
Московская конференция закрепила также и некоторые важные с точки зрения дальнейшей перспективы прецеденты, уже возникшие при практическом осуществлении союзнического контроля за выполнением перемирия. Прежде всего итальянский прецедент, когда такой контроль оказался всецело прерогативой той союзной державы, чьи войска вступили на территорию этой страны или нанесли ей поражение. Другим союзным державам отводились консультативные функции.
Что касается упомянутого выше принципиального вопроса о возможных мирных зондажах со стороны стран «оси», то советской стороне удалось преодолеть разногласия с британской делегацией и добиться крайне благоприятного для себя исхода обсуждения - признания, хотя и не зафиксированного в секретном протоколе, что переговоры с сателлитами Германии, воюющими против СССР, «могут быть только по вопросу о безоговорочной капитуляции» и что «советское правительство должно иметь решающий голос» в отношении этих стран. «Всякие другие переговоры - это нестоящие переговоры, они даже могут помешать решению главного вопроса, - подчеркнул в своем выступлении В. М. Молотов. - Во время теперешней войны переговоры могут идти не о перемирии, а только о капитуляции, о сдаче. [...] Я уже не говорю здесь о том, что контролировать проведение половинчатых мер невозможно»8. В то время Советский Союз находился в состоянии войны с Румынией, Венгрией и Финляндией, и, следовательно, в отношении именно этих стран был определен его приоритет при ведении переговоров. В секретный протокол конференции вошло решение «О линии поведения в случае получения пробных предложений мира от враждебных стран», согласно которому правительства условились взаимно информировать друг друга о любых «пробных предложениях мира» и консультироваться друг с другом в целях согласования своих действий9.
Возможность практического применения этой договоренности открылась в конце февраля - начале марта 1944 г., когда американские союзники известили Москву и Лондон об установлении контактов с болгарскими представителями и шансах начать переговоры о выходе Болгарии из войны10. К инициирующим действиям болгар подтолкнули начавшиеся в январе бомбардировки Софии авиацией союзников. После «черного понедельника» - 10 января 1944 г., когда было совершено два налета на болгарскую столицу, бомбардировки приняли систематический характер, особенно усилившись к весне. Состояние войны с Болгарией ставило западных союзников в положение активных сторон при выработке в ЕКК условий для Болгарии, тогда как на долю СССР приходилась роль участника обсуждения предложенных партнерами проектов.
К тому моменту, как вопрос о выработке условий вывода Болгарии из войны перешел в практическую плоскость, советская сторона активизировала свою деятельность в стратегически важных для безопасности СССР регионах, в том числе и на Балканах. Предпринятые в этом отношении самостоятельные дипломатические шаги были
направлены на то, чтобы заставить болгар ослабить сотрудничество с Берлином. В нотах от 17, 26 апреля и 9 мая советское правительство заявило, что предоставление болгарскими властями территории страны для военных целей Германии несовместимо с «нормальными отношениями между СССР и Болгарией» и что «такое положение дальше терпимо быть не может»11. Отрицая обвинения, болгарская сторона, действовавшая в тесном контакте с германским руководством, уклонилась от требований Москвы предоставить возможность представителям советского правительства провести на месте необходимую проверку фактов использования Германией болгарской территории и портов против Советского Союза. По совету из Берлина, переданному германским полномочным министром в Софии А. Бекерле, болгарские власти отказались также восстановить закрытое в 1942 г. консульство в Варне и открыть новые - в Бургасе и Русе. Их наличие, заявил Бекерле, «дало бы русским возможность констатировать факт, что в Варне действительно строятся корабли, необходимые германским войскам» для борьбы с русскими подводными лодками на Черном море, разминирования и пр.12
13 мая 1944 г. в совместном заявлении правительств Советского Союза, Великобритании и Соединенных Штатов Америки, обращенном к сателлитам гитлеровской Германии, союзники отметили, что Венгрия, Румыния, Болгария и Финляндия «своей нынешней политикой и позицией существенно укрепляют силу германской военной машины». «Эти государства, - говорилось в заявлении, - все еще могут путем выхода из войны и прекращения своего пагубного сотрудничества с Германией и путем сопротивления нацистским силам всеми возможными средствами сократить срок европейской борьбы, уменьшить свои собственные жертвы, которые они понесут в конечном счете, и содействовать победе союзников. [...] Чем дольше они будут продолжать участвовать в войне и сотрудничестве с Германией, тем более гибельными будут для них последствия и тем более суровыми будут условия, которые им будут предписаны»13.
Действуя в отношении сателлитов вместе с союзниками, советская сторона предъявила Софии и собственные конкретные требования. Поставив в очередной раз в ноте от 18 мая 1944 г. вопрос об открытии консульств, советское правительство предупредило, что в противном случае оно «будет считать невозможным сохранение отношений с Болгарией как с государством, которое помогает и намерено помогать впредь гитлеровской Германии в войне против Советского Союза»14. Нажим советской стороны стал причиной отстав-
ки кабинета Д. Божилова, так и не решившегося пойти в условиях германского военного присутствия в стране против воли Берлина.
Но и новое болгарское правительство всячески оттягивало разрыв с Германией. Действуя по принципу «ни с теми, ни с другими», кабинет Ивана Багрянова усиленно маневрировал, стремясь не порывать с Германией и избегать разрыва дипломатических отношений с СССР15. По-прежнему решающую роль играли опасения, что в противном случае оба эти варианта приведут к оккупации страны. Однако налицо было намерение болгар улучшить отношения с Москвой. Помимо словесных заявлений, были предприняты и конкретные действия: из акватории Варненского порта удалены германские военные суда, возобновило работу советское консульство в Варне. Одновременно кабинет Багрянова, рассчитывая использовать противоречия внутри антигитлеровской коалиции, попытался найти выход в усилении контактов с Западом в целях обсуждения возможности заключения перемирия и выхода Болгарии из войны. Осенью 1944 г. этот процесс значительно активизировался. С болгарской стороны был предпринят зондаж возможности заключения Болгарией сепаратного мира с США и Великобританией. В Вашингтоне возобновились переговоры, которые вел представитель болгарских деловых кругов промышленник Георгий Киселов, а установление контактов с Лондоном было поручено бывшему председателю Народного собрания Стойчо Мошанову, известному своими англофильскими настроениями16. Секретная миссия Мошанова в Анкаре получила продолжение в конце августа 1944 г., когда он вновь направился в Турцию, а затем в Каир теперь уже для конкретных переговоров с Ближневосточным командованием союзнических сил17.
Капитуляция Румынии 23 августа 1944 г. осложнила ситуацию для болгарских верхов. Обрисованная в ноте от 18 мая готовность советской стороны пересмотреть отношения с Болгарией расценивалась в Софии как реальная перспектива советского военного вторжения. София попыталась снять угрозу, вновь заявив 26 августа 1944 г. о своем нейтралитете.
К переговорам с болгарами о перемирии западные союзники подошли, согласовав между собой совместный проект, который 28 августа 1944 г. вручили председателю ЕКК Ф. Т. Гусеву. Советская сторона, ознакомившись с документом, сочла целесообразным не принимать участия в обсуждении выработанных союзниками условий и «предоставить правительствам США и Великобритании самим решить этот вопрос»18. Ф. Т. Гусев вместе с тем заявил о жела-
нии получать в неофициальном порядке информацию о возможных изменениях в проекте, и западные союзники, соблюдая достигнутые договоренности, регулярно сообщали о контактах с болгарами.
Устраняясь от переговоров, Москва опиралась на прецедент неучастия американцев в обсуждении условий перемирия с Финляндией, поскольку Соединенные Штаты не находились в состоянии войны с ней. Отказ советской стороны участвовать по аналогичной причине в каирских встречах соответствовал нормам международного права, хотя и лишал Москву возможности на том этапе непосредственно влиять на принятие решений по выводу Болгарии из войны. Однако в условиях приближения Красной Армии к границам Болгарии это обстоятельство не особенно беспокоило советскую сторону, не без оснований рассчитывавшую на добровольную «сдачу» союзниками Болгарии в соответствии с ведущейся сторонами большой политической игрой, связанной с разграничением сфер интересов. И расчет Москвы оправдался: в Каире союзники явно не стремились форсировать переговоры в ожидании очередного хода советской стороны, надеясь на встречные шаги советского руководства в других странах региона, в частности в Греции. В такой обстановке Болгария неумолимо двигалась к новому политическому кризису.
Советское руководство тем временем усилило нажим на Софию. Оно проигнорировало меры кабинета Багрянова по разоружению немецких частей, отступавших из Румынии через добруджанскую границу19, равно как и его требование вывода германских войск с территории страны. Попытка болгарского правительства внести таким образом некоторые важные изменения в отношения с германским союзником не нашла отклика в Москве. В ноте от 29 августа 1944 г., переданной поверенным в делах СССР в Болгарии Д. Г. Яковлевым министру иностранных дел Пырвану Драганову, советская сторона указала на то, что «по достоверным данным» Болгария оказывает «прямую помощь немцам в войне против Советского Союза»: пропускает в Румынию через свою территорию части вермахта20. В действительности же дело заключалось в том, что болгарскому правительству не удалось добиться от Германии вывода из страны немецких войск, которые после разгрома Румынии отступали на фронт в Сербию21. Усилия правительства убедить Москву в своем нейтралитете оказались тщетными. 30 августа 1944 г. ТАСС опроверг слухи о признании и одобрении советским правительством нейтралитета Болгарии, подчеркнув его совершенную недостаточность в сложившейся обстановке22.
2 сентября 1944 г. в Болгарии был сформирован новый правительственный кабинет Константина Муравиева, составленный впервые за длительное время на партийной основе. В него вошли представители легальной оппозиции, традиционно ориентирующиеся на Запад, что само по себе должно было служить знаком новой политической ориентации страны. Это отметил и Г. Димитров в записке на имя И. В. Сталина и В. М. Молотова от 4 сентября. В ней говорилось: «Новое правительство создано под давлением событий и народного движения с целью осуществить переход с позиций пронемецкого "нейтралитета" Багрянова на позиции соглашения с союзниками»23. Однако Димитров крайне скептически оценивал возможности нового кабинета, указав, что «его политика неизбежно будет половинчатой»: правительство «явно непригодно для проведения решительной политики активного сотрудничества Болгарии с союзниками против немцев, для подавления сопротивления пронемецких, фашистских сил в стране, а также для преодоления пронемецкого, фашистского наследия. его можно рассматривать только как очень кратковременное правительство»24.
Прогноз Димитрова подтвердился. Кабинет Муравиева в декларации от 4 сентября 1944 г. вновь провозгласил нейтралитет, на сей раз «полный» и «строгий». Советская сторона в ответ заявила, что болгарский нейтралитет выгоден лишь для Германии, а от Болгарии требуется полный разрыв с ней25. Подчеркнутое недоверие к правительству Муравиева было проявлено в то время, когда советское военное командование завершало разработку операции «Болгария» -вступления Красной Армии в пределы страны. План был готов 4 сентября и на следующий день утвержден Ставкой Верховного Глав-нокомандования26.
5 сентября 1944 г. СССР, предварительно проинформировав западных союзников, объявил, что разрывает дипломатические отношения с Болгарией и вступает в состояние войны с ней. Болгарскому полномочному министру в Москве Ивану Стаменову была вручена соответствующая нота советского правительства. С объявлением войны Советский Союз обрел по отношению к Болгарии статус воюющей страны, сравнявшись, таким образом, со своими западными союзниками. Это обстоятельство, помимо прочего, открывало перед Москвой новые возможности при обсуждении вопросов о будущем перемирии с Болгарией.
Расчеты советского руководства на то, что предпринятые им крайние меры возымеют действие, оправдались: кабинет Муравиева
рано утром 6 сентября принял решение разорвать отношения с Германией и обратиться к советскому правительству с предложением о перемирии. Вступление в силу этого решения по настоянию военного министра генерала Ивана Маринова было по военным соображениям (вывод болгарских войск из оккупированных Сербии и Македонии) отсрочено на 72 ч. Практически одновременно, 7 сентября, Болгария разорвала отношения с Италией, Хорватией и Словакией. Москва, получившая неожиданный временной выигрыш, никак не отреагировала на этот уже запоздалый шаг болгарской стороны.
Вплоть до 8 сентября 1944 г. советская сторона не предпринимала никаких военных действий по операции «Болгария». Однако, информированное через Георгия Димитрова о готовившемся в стране государственном перевороте, советское руководство активно содействовало его подготовке: авиация 3-го Украинского фронта в течение трех ночей перебрасывала оружие, боеприпасы, амуницию и другие военные грузы в район Добро-Поле и Црна-Трава (поблизости от болгаро-югославской границы), где формировалась Первая Софийская партизанская дивизия. Как сообщал командир партизанских сил Д. Знепольский, в результате удалось «отлично» вооружить около 10 тыс. болгарских и югославских партизан, а часть оружия даже отправить во внутренние районы страны27. Советская сторона пошла навстречу просьбе Димитрова и об оказании материальной помощи болгарским коммунистам, выделив для этой цели 50 тыс. долларов28.
«Выжидательная» позиция советской стороны, хотя говорить о ней можно с определенной оговоркой, дала возможность Отечественному фронту (ОФ) самостоятельно решить вопрос о власти, избежать возможных упреков западных союзников в прямом вмешательстве Москвы в болгарские дела. К моменту вступления Красной Армии в Болгарию 8 сентября 1944 г. комитеты ОФ действовали уже более чем в 160 населенных пунктах29. В ночь с 8 на 9 сентября был нанесен основной удар по правительственным учреждениям в Софии, а в 6 часов утра 9 сентября премьер-министр нового правительства Кимон Георгиев объявил по столичному радио о переходе власти в руки Отечественного фронта и о готовности нового коалиционного правительства всеми силами и средствами способствовать изгнанию немцев с Балканского полуострова. 9 сентября 1944 г. по приказу Верховного Главнокомандующего Сталина операции Красной Армии в Болгарии были завершены30. В тот же день правительство ОФ направило в штаб 3-го Украинского фронта к генералу армии Ф. И. Толбухину полномочную делегацию для переговоров об ус-
ловиях перемирия с Объединенными Нациями и об установлении взаимодействия советских и болгарских войск в будущих военных действиях на Балканах.
В новой обстановке ведущая роль в болгарском вопросе перешла к Советскому Союзу, поскольку советские вооруженные силы находились на территории страны. Представитель СССР в ЕКК уведомил членов комиссии, что советское правительство считает необходимым заново обсудить в ЕКК условия перемирия. Не ограничиваясь отдельными поправками и дополнениями к проекту перемирия, предложенному ранее англичанами и американцами, советская сторона 12 сентября внесла в ЕКК свой проект.
Камнем преткновения, как показывают архивные материалы, стали, по существу, три пункта советского проекта: о месте подписания перемирия и подписантах от имени союзников; о статусе Болгарии по отношению к Объединенным Нациям после ее присоединения к ним; об организации союзнического контроля в Болгарии и принципах деятельности Союзной контрольной комиссии (СКК).
Основными оппонентами являлись советские и английские представители. Американцы поначалу заняли осторожно-уклончивую позицию, претендуя, таким образом, на роль посредника. Отсюда компромиссный характер их предложений, который фактически
31
все же означал поддержку англичан31.
Вопрос о том, кто будет подписывать перемирие от имени союзников - представитель Советского Главнокомандования или Верховного Командующего Союзников в Средиземном море, - после обсуждения решился на компромиссной основе: подписание договорились поручить двум представителям. По уполномочию правительств трех держав эта задача возлагалась на маршала Советского Союза Ф. И. Толбухина и генерал-лейтенанта Джеймса Гаммеля. Местом подписания была определена Москва, как это и предлагал советский проект (англичане настаивали на Каире).
По второму вопросу была принята позиция западных союзников. Предложено было отметить факт разрыва Болгарии с Германией и прекращения состояния войны с Объединенными Нациями. Вместо же констатации фактического участия Болгарии в войне против Германии*, на чем настаивала советская сторона,
* 16 сентября 1944 г. Болгарская армия была подчинена в оперативном отношении командованию 3-го Украинского фронта. В его составе в октябре 1944 г., еще до подписания Соглашения о перемирии, участвовала в Брегальницко-Струмишской, Страцинско-Кумановской
предлагалось указать на обязательство Болгарии предоставить свои войска для действий под советским командованием. Таким образом, уже на этой стадии обозначился будущий спорный вопрос, имевший ключевое для судьбы Болгарии значение, - о статусе совоюющей стороны.
По вопросу об СКК стороны согласились с американским предложением разделить весь период перемирия на два этапа: 1) от заключения перемирия до окончания военных действий в Европе и 2) от окончания военных действий до подписания мирного договора с Болгарией. Общее руководство Комиссией на первом этапе было оставлено за Союзным (Советским) Главнокомандованием, а вопрос о втором этапе вызвал острые споры. Но преодолеть разногласия на стадии обсуждения в ЕКК не удалось. Западные союзники предлагали, чтобы СКК действовала на втором этапе в соответствии с инструкциями правительств трех стран. Это означало, что ведущая роль СССР в СКК признавалась союзниками только на первом этапе, а в дальнейшем ее должно было сменить «равное участие» трех держав. Для советской стороны такой подход был неприемлемым, рассматривался как неизбежное ущемление прерогатив советских представителей в СКК в дальнейшем. Москва допускала возможность некоторого расширения в будущем компетенции западных представителей в СКК, однако выработать четкую позицию относительно второго этапа перемирия союзники не смогли и в окончательном документе. В Соглашение о перемирии было включено советское определение, что СКК учреждается «на весь период перемирия» и будет решать возложенные на нее задачи «под председательством представителя Союзного (Советского) Главнокомандования с участием представителей Соединенного Королевства и Соединенных Штатов»32. Американские представители оставили за собой право позднее вернуться к вопросу об организации работы СКК на втором этапе, однако эта оговорка не была зафиксирована ни в тексте Согла-
33
шения, ни в прилагавшемся к нему протоколе33.
Готовя подписание Соглашения о перемирии с Болгарией, союзники опирались на уже имевшиеся аналогичные документы по Италии и Румынии, закрепившие приоритеты, соответственно, западных и советских интересов и доминирующую роль Запада
и Белградской наступательных операциях. Впоследствии вела бои на Дунайском стратегическом направлении, внеся вклад в освобождение Северной Югославии, Южной Венгрии и Австрии.
и Востока при решении вопросов будущего развития указанных стран. Документы, однако, свидетельствуют, что в болгарском случае события развертывались не столь гладко, как можно было ожидать, исходя из признания союзниками по антигитлеровской коалиции принадлежности Болгарии к советской сфере влияния. Стороны, безусловно, были настроены на диалог и принятие консолидированных решений, однако при этом не упускали возможности «утяжелить» свой собственный вес и влияние в Болгарии, подчас пересмотреть согласованные ранее позиции. Нарастание напряженности в отношениях между великими державами уже давало себя знать. Болгария на этапе подготовки Соглашения о перемирии явилась ареной достаточно жесткого противостояния союзников по антигитлеровской коалиции, пробы их сил и установления допустимых пределов как наступления, так и отступления.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Архив внешней политики Российской Федерации (далее - АВП РФ). Ф. 0511. Оп. 1. П. 1. Д. 1. Л. 34-37.
2 Филитов А. М. В комиссиях Наркоминдела... // Вторая мировая война. Актуальные проблемы. М., 1995. С. 54-71.
3 Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. М., 1978. Т. I. Московская конференция министров иностранных дел СССР, США и Великобритании (19-30 октября 1943 г.). Сборник документов (далее -Московская конференция.). С. 48, 380.
4 Там же. С. 274.
5 Там же. С. 60-62.
6 Гибианский Л. Я. Советский Союз и соглашения о перемирии с Румынией, Болгарией и Венгрией // Études balkaniques. Sofia, 1983. № 1. Р. 6-8.
7 Московская конференция. С. 348.
8 Там же. С. 187-188.
9 Там же. С. 343-344.
10 Калинова Е. Победителите и България. 1939-1945. София, 2004. С. 31.
11 Нота миссии СССР в Болгарии правительству Болгарии по вопросу об учреждении трех советских консульств. 18 мая 1944 г. //
Советско-болгарские отношения и связи. Документы и материалы: в 3-х томах. М., 1976. Т. 1. Ноябрь 1917 - сентябрь 1944 г. С. 593-594.
12 Служебная записка министра иностранных дел Болгарии Д. Шишманова по вопросу об открытии советских консульств в Варне, Бургасе и Русе. 8 мая 1944 г. // Там же. С. 592.
13 Заявление правительств Советского Союза, Великобритании и Соединенных Штатов Америки, обращенное к сателлитам гитлеровской Германии - Венгрии, Румынии, Болгарии и Финляндии. 13 мая 1944 г. // Там же. С. 593.
14 Нота миссии СССР в Болгарии правительству Болгарии по вопросу об учреждении трех советских консульств. 18 мая 1944 г. // Там же. С. 594.
15 Мигев В. Иван Багрянов (1891-1945) // Български държавници и политици. 1918-1947. София, 2000. С. 168-184.
16 См., например: Пинтев С. Англия и мисията на Стойчо Мошанов в Кайро // Векове. София, 1981. Кн. 5.
17 Подробнее см.: Мошанов Ст. Моята мисия в Кайро. София, 1991.
18 АВП РФ. Ф. 6. Оп. 6. П. 34. Д. 403а. Л. 2.
19 Циркулярная шифрованная телеграмма МИД Болгарии представительствам в СССР, Турции, Испании, Швеции, Венгрии, Германии и др. об указании правительства разоружать немецкие части, идущие через Болгарию. 26 августа 1944 г. // Советско-болгарские отношения и связи. С. 599.
20 Нота правительства СССР правительству Болгарии с предложением немедленно прекратить пропуск немецких войск на румынскую территорию. 29 августа 1944 г. // Там же. С. 600.
21 Болгария // Русский архив. 14-3(2). Великая Отечественная. Красная Армия в странах Центральной и Северной Европы и на Балканах. Документы и материалы. 1944-1945. М., 2000. С. 84.
22 Опровержение ТАСС по поводу так называемого «болгарского нейтралитета» // Известия. 30 августа 1944 г.
23 Российский государственный архив социально-политической истории (далее - РГАСПИ). Ф. 82. Оп. 2. Д. 1130. Л. 16.
24 Там же.
25 Калинова Е. Победителите и България... С. 105.
26 План представителя Ставки Верховного Главнокомандования и командования 3-го Украинского фронта на болгарскую операцию, представленный Верховному Главнокомандующему Красной Армии. 4 сентября 1944 г. // Българо-съветски политически и военни отношения (1941-1947). Статии и документи. София, 1999. С. 190-192.
27 Винаров И. Бойцы тихого фронта / Сокращ. перевод с болг. яз. София, 1987. С. 368-369; КалиноваЕ. Победителите и България... С. 105.
28 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 1130. Л. 18; Д. 1131. Л. 57; Димитров Г. Дневник (9 март 1933 - 6 февруари 1949). София, 1997. С. 436, 438.
29 Исусов М. Политическите партии в България. 1944-1948. София, 1978. С. 16; Петрова Сл. Борбата на БРП за установяване на народнодемо-кратичната власт: май - септември 1944 г. София, 1965. С. 213.
30 Приказы Верховного Главнокомандующего в период Великой Отечественной войны Советского Союза. М., 1975. С. 234.
31 Гибианский Л. Я. Советский Союз и соглашения о перемирии. С. 21.
32 Советско-болгарские отношения и связи. М., 1981. Т. 2. Сентябрь 1944 - декабрь 1958 г. С. 39.
33 Гибианский Л. Я. Советский Союз и соглашения о перемирии. С. 23; Советско-болгарские отношения и связи. Т. 2. С. 37-40.
Volokitina T. V.
Between war and peace: the Soviet Union and the preparation of Peace Agreement with Bulgaria
The article analyses the positions of the USSR and the Allies concerning the Armistice Agreement with Bulgaria in 1944. Keywords: the USSR, Allies, Bulgarian policy of neutrality, preparation of the Armistice Agreement with Bulgaria.
