CC BY
45
УДК 94(47)(049.3) ББК 63.3(2)я1 С 36
DOI: 10.24411/2076-4766-2019-10011
Андрей Силин
НА ПЕРЕЛОМЕ: РУССКИЙ СЕВЕР НА ПУТИ К ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЕ
[ГОЛДИН В.И. СЕВЕР РОССИИ НА ПУТИ К ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЕ: ПОПЫТКИ РЕФОРМ. РЕВОЛЮЦИИ. МЕЖДУНАРОДНАЯ ИНТЕРВЕНЦИЯ. 1900 — ЛЕТО 1918.
АРХАНГЕЛЬСК: САФУ, 2018. 623 [16] с.]
АННОТАЦИЯ
В статье-рецензии анализируется новая монография доктора исторических наук, профессора В.И. Голдина «Русский Север на пути к Гражданской войне», в которой раскрываются сложные и противоречивые процессы развития региона в начале XX в., исследуется диалектика реформ и революций, прослеживается влияние Первой мировой войны на развитие края. Особое внимание уделяется историком изучению истоков и начальному периоду иностранной интервенции и Гражданской войны на Севере России.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
Русский Север; модернизация; Первая мировая война; революция; Гражданская война в России; иностранная интервенция; В.И. Голдин.
"ОКТЯБРЯ 2018 ГОДА, в дни работы межрегиональной научно-практи-,ческой конференции «Гражданская война и интервенция на Севере: размышления над уроками истории», проходившей в городе Шенкурске Архангельской области, состоялась презентация монографии доктора исторических наук, профессора Владислава Ивановича Голдина «Север России на пути к Гражданской войне: Попытки реформ. Революции. Международная интервенция. 1900 — лето 1918». Книга вышла в издательстве Северного (Арктического) федерального университета имени М.В. Ломоносова. Монография представляет собой первый том планируемого автором
ч с
трехтомного издания под названием «Русский Север в эпоху великих ис- ^ пытаний: 1900-1920». Данный проект явился результатом более чем 30-лет- ^
т» Ф
них научных изысканий автора. В нем историк использовал широкий круг ^
разнообразных источников, в том числе материалы более 20 архивов трех ь
стран, более 100 периодических изданий. ¡5
Предваряя рассмотрение основной проблематики исследования, щ
В.И. Голдин обращает внимание читателя на специфику северной циви- Ч
Ш
лизации: «Север — это особое географическое, культурное и религиозно-мифоло- >| гическое пространство страны и мира»»1. |
Цивилизационная специфика зафиксировала свой отпечаток на форми- | ровавшемся здесь на протяжении длительных этапов истории особом типе ^ человека, способного не только выжить, но и энергично противостоять при- | родной стихии, осваивать среду обитания, создавать материальные и духов- ¡^ ные ценности. Особенности трудовой деятельности северян способствовали ™ не только сохранению общинных традиций, но и развитию к началу ХХ в. § кооперативного движения, созданию кооперативных объединений, в ко- £ торых работали многие представители местной интеллигенции. Свободо- ^ мыслие, вольнодумство людей Севера, демократический состав населения, " отсутствие «тяги к топору» как радикальному средству разрешения социальных конфликтов — все это, по мнению автора, должно было способствовать тому, что грядущие революционные процессы могли бы пройти в регионе без особых эксцессов, могло бы уберечь его от превращения в один из очагов гражданского противостояния. Но колесо Истории повернулось иначе.
Приграничное расположение региона с необходимостью породило взаимодействие его жителей, экономическое и культурное, с ближайшими соседями, а это благоприятствовало формированию и особой культуры северян, отличной от «континентальной» культуры внутренних районов России. Помимо этого, возложенные государством на Русский Север функции форпоста и защитника обширных пограничных рубежей также оказывали влияние на ментальность его жителей.
Автор подчеркивает, что сложившийся к началу ХХ в. северный регионализм, так же как и сибирское областничество, не нес в себе зерен сепаратизма, а был конструктивно настроен в плане выстраивания отношений с центром и на развитие региона для страны в целом.
Близость к границам государства способствовала тому, что на переломных этапах развития России, в период больших войн значение Русского Севера для страны резко возрастало одновременно с нарастанием угроз, рисков и вызовов. Автор констатирует: «Так было во времена Петра I, в годы Великой Северной войны, во время Крымской, Первой и Второй мировых войн и холодной войны. Так происходит и сегодня»»2.
Анализируемая монография охватывает период с начала ХХ в. до лета 1918 г. Работа построена автором по проблемно-хронологическому принципу. В начале работы В.И. Голдин дает обстоятельную характеристику историографии и источниковедения исследуемой темы. Далее он рассма-
ч с
^ тривает развитие Европейского Севера России в начале прошлого столетия,
Л завершая преддверием Первой мировой войны. Специальную главу автор посвящает процессам, протекавшим на Севере в годы мировой войны.
н В книге автор исследует развитие революционного процесса на Севере в
¡5 1917 г., раскрывает его особенности. Особое внимание историк уделяет ис-
о токам и генезису Гражданской войны на Севере России и прежде всего на
о Мурмане, диалектике интервенции и внутренних процессов противобор-
Ш
Ч ства в этом регионе страны. Иначе говоря, автор акцентирует внимание чи-| тателя на проблемах, которые и ныне вызывают немало вопросов, а неред-| ко и дискуссии. В этой связи события, происходившие на Русском Севере, ^ рассматриваются автором в тесном переплетении с Гражданской войной | в Финляндии, ее финалом и последствиями, и оценкой роли северного ре-¡^ гиона России в военно-стратегических и геополитических планах Антанты ™ и Четверного союза в условиях продолжавшейся Первой мировой войны, § и реальными действиями здесь противоборствовавших военно-политиче-£ ских коалиций. И, наконец, в этой книге подробно исследуются процессы, ^ проблемы и события лета 1918 г., завершая тем, как с интервенцией стран " Антанты и антибольшевистским переворотом в Архангельске складывается Северный фронт Гражданской войны в России.
Важным в методологическом плане представляется авторский посыл, согласно которому история модернизационных попыток в России начала ХХ в., революционного процесса 1917 г. и Гражданской войны требует вдумчивого осмысления в контексте международных отношений, общероссийского, регионального и национально-этнического измерений. Ибо в этих измерениях проявились и переплелись конфликты и противоречия различных типов и видов. В.И. Голдин констатирует: «На огромном пространстве России и в российских регионах они имели свои уникальные и неповторимые черты особенности, из которых и складывалась в совокупности общая картина событий и протекавшего противоборства»3.
Методологический посыл историка идет в тесной связке с тем спектром исследовательских задач, которые автор решает на страницах монографии. Во-первых, выяснение того, как эпоха начала ХХ в. вписалась в общую историю Севера, каково ее историческое место в ней. Во-вторых, анализ того, как революционный процесс и Гражданская война здесь переплеталась с их развитием в других регионах страны и как противоборствующие в войне силы взаимодействовали с иными фронтами и территориями, господствовавшими там политическими силами и режимами; в-третьих, какое место Русский Север занимал в пространстве международных отношений изучаемой эпохи, какие цели и интересы имели здесь различные страны и военно-политические коалиции и как они использовали свои военные, идеологические, политические и финансово-экономические механизмы и средства для реализации своих целей и задач4.
Значим для исследователя и региональный подход, который предоставляет возможность для качественно более глубокого познания истории
ч с
революционных процессов и Российской гражданской войны. При этом ^ автор справедливо отмечает, что современное региональное историческое ^ научное исследование предполагает избавление от крайностей узкорегионального и местечкового подходов. ь В работах краеведческого характера, написанных неспециалистами — § любителями истории, при всем возможном богатстве фактического мате- щ риала указанные выше крайности довольно часто присутствуют, а недо- Ч
Ш
статок методологической культуры приводит авторов таких работ к «фак- >| тологическому фетишизму»5. |
Современное региональное исследование предполагает вписывание ре- | гиона в общероссийский и глобальный контекст изучения и одновременно ^ наполнение его истории локальным материалом. |
В монографии В.И. Голдина изучение исторических процессов начала ¡^ ХХ в. и Гражданской войны в макрорегионе — на Русском Севере — кор- ™ релирует с исследованием их протекания на уровне составляющих его § частей-регионов: в Архангельской и Вологодской губернии, Карелии, Се- £ верной области, на Мурмане. В случае с Мурманом переплетаются регио- ^ нальное и локальное измерение, так как на протяжении рассматриваемо- " го периода менялся сам административный статус территории. А также вышеперечисленные процессы рассматриваются и на локальном уровне.
Автор подчеркивает, что революционная эпоха и Гражданская война в России оставили неизгладимый след в отечественной и мировой истории. Они во многом предопределили развитие страны и международных отношений не только в период между двумя мировыми войнами, но и в целом в ХХ в. Для партийного и государственного руководства СССР Гражданская война, как и Октябрьская революция, была наполнена поистине сакральным смыслом. Установление и утверждение советской власти, победа большевиков и Красной армии обусловили саму возможность социально-политического и экономического эксперимента, проводившегося под социалистическими лозунгами, обеспечили легитимность правящего режима, способствовали становлению нового типа патриотизма — советского социалистического патриотизма, включавшего общенациональную (в социологическом смысле) и мощную классово-идеологическую составляющую. Согласно утвердившимся идеологическим установкам, новый патриотизм удесятерил силу рабочих и крестьян, ведших освободительную отечественную войну против сил международного империализма и поддерживавших их сил внутренней контрреволюции6.
Нараставший кризис сложившейся в СССР политической и экономической системы в конце 1980-х гг. сопровождался и растущей критикой концептуальных и идеологических основ советской историографии революционного процесса и Гражданской войны в России. Крушение СССР усилило этот процесс и обусловило поиск нового видения, качественно иного понимания этих сложных и драматических страниц отечественной и мировой истории. Однако, как справедливо подчеркивает В.И. Голдин,
ч с
^ первоначально часто господствовало простое отрицание старых истин. На
Л смену старым мифам приходило новое мифотворчество. Порой мифы просто заимствовались из эмигрантской и иностранной историографии7.
н Следует отметить, что на протяжении последних двух десятилетий ав-
¡5 тор рецензируемой книги занимался целенаправленным осмыслением
о отечественной и зарубежной историографии Гражданской войны в России
о в целом. Это воплотилось в изданные в 2000 и 2012 гг. монографии8, а также
Ш
4 в серию опубликованных статей по проблемам ее концептуализации9.
| Необходимо подчеркнуть, что для В.И. Голдина характерно достаточно
| корректное отношение к анализу работ предшественников и современни-^ ков по исследованию заявленной проблематики, в то же время, если то или | иное положение исследователя прошлых лет или современного историка ¡^ заслуживает аргументированной критики, автор рецензируемой моногра-™ фии прямо и открыто ее высказывает10.
5 Подводя итоги развития историографии по рассматриваемой проблеск матике, автор пишет о том, что была проделана большая научная работа, ® проведенная в России и за рубежом, по изучению истории начала ХХ в. " и особенно революционного процесса, Гражданской войны и интервенции ¡^ в России и на Русском Севере. Можно говорить о разнообразии взглядов
и суждений, о периодически проходящих дискуссиях по широкому кругу проблем. Сложившаяся историография обширна и охватывает широкий круг проблем и событий истории рассматриваемой эпохи, дает характеристику борьбы, которая происходила на линии фронта и в тылу противоборствовавших сторон, вбирала в свою затягивающую воронку более десяти иностранных государств.
Вместе с тем, как констатирует автор, нельзя не признать, что большая часть изданной литературы устарела, носит описательный характер, демонстрирует узколокальное видение рассматриваемых событий и проблем и не соответствует современным представлениям.
При этом В.И. Голдин предупреждает, что фетишизация открывшихся ныне возможностей, связанных с введением в научный оборот новых источников, не ведет автоматически к новому знанию. «Новые источники — это лишь предпосылка для продвижения вперед в познании Гражданской войны, и необходимо на основе и отталкиваясь от новых источников идти к новому осмыслению исторических фактов, событий и процессов»11.
Несмотря на имеющийся мощный историографический задел, автор признает, что некоторые вопросы истории Гражданской войны и интервенции в России и на Русском Севере лишь обозначены, немало поднятых в литературе проблем нуждается в дальнейшем осмыслении. Среди них следует отметить следующие проблемы: 1) сложнейшие перипетии международных отношений вокруг Русского Севера, участие в интервенции на Севере представителей разных стран и национальностей; 2) потребность реального измерения российской многопартийности в пространстве региона и раскрытия политико-идеологического спектра Российской революции и
ч с
Гражданской войны в нем; 3) необходимость изучения повстанческого дви- ^
жения; 4) познания не только политических, социальных, экономических, ^ но и социокультурных, духовно-нравственных отношений этой эпохи12.
Рассматриваемые страницы истории требуют, по мнению В.И. Голди- ь
на, сравнительного подхода, а компаративистика является одной из клю- §
с
чевых идей современного теоретико-методологического поиска в истории. щ В советский период проводить корректные компаративистские исследова- Ч
Ш
ния по причинам идеологического порядка было практически невозмож- >| но. Перекидывая мостик к изучению истории сферы образования, следует | отметить, что для советских исследователей существовала определенная | официальная установка. Одним из положений, содержавшихся в этой уста- ^ новке,являлось то, что главная цель исторических исследований советоло- | гов — принизить значение революции в развитии образования и культуры, ¡^ доказать, что советская школа не является качественно новым этапом в раз- ™ витии образования; а некорректно используемые западными компарати- § вистами количественные методы служат для обоснования образовательной £ стратегии правящих кругов13. ^
Ныне ситуация изменилась в лучшую сторону. Как отмечает В.И. Гол- " дин, необходимо сравнивать разные источники, разные представления и интерпретации фактов, событий и процессов, видения отечественных и зарубежных авторов. Стоит исповедовать принцип историзма, погружаясь в процессе познания в изучаемую эпоху, стараясь понять восприятие происходившего жившими тогда людьми, но, с другой стороны, анализировать ее сквозь призму прошедшего времени, зная последствия тех событий, течение истории в ХХ в., основываясь, наконец, на наших современных теоретических представлениях14.
Важнейшим методологическим подходом для автора настоящей монографии стал междисциплинарный подход. Историк подчеркивает, что при всей значимости и разнообразии методов исторической науки, которые широко используются в исследовании, их недостаточно для раскрытия данной темы, поэтому для анализа раскрываемых проблем привлекаются методы политических и социальных наук, теории и международных отношений. Именно междисциплинарный синтез позволяет дать системный анализ изучаемых проблем15.
В постсоветской исторической науке перманентно вспыхивают дискуссии между «оптимистами» и «пессимистами». «Оптимисты» утверждают, что Российская империя в начале минувшего века являлась динамично развивающимся, модернизирующимся государством, у которого, несмотря на груз традиционалистского прошлого, имелись все шансы вступить в эпоху «модернити», используя механизмы реформ и постепенной эволюции. У «оптимистов» были свои предшественники в советское время, завышавшие уровень социально-экономического развития дореволюционной России, чтобы доказать готовность страны к социалистическому эксперименту. «Пессимисты» придерживаются противоположной точки
^ зрения, утверждая, что Российская империя существенно отставала в своем развитии от передовых стран тогдашнего мира. Предшественниками «пессимистов» в известной мере, если вынести за скобки схоластические н споры вокруг «военно-феодального» характера российского империализ-¡5 ма, были представители «нового направления» в исторической науке СССР
0 1960-1970-х гг., исследования которых объективно ставили под сомнение
1 готовность дореволюционной России к социалистической революции.
Ш
I В.И. Голдин старается объективно подойти к изучению страны и ре-
| гиона в начале ХХ в. Историк подчеркивает, что неразвитость социально-| классовой структуры и классовых противоречий в регионе вели к тому, что £. уровень конфликтности классового характера здесь был относительно ни-| зок. В то же время жителей северных губерний России не могла удовлетво-¡^ рять существовавшая ситуация ввиду неразвитости и отсталости региона ™ во всех отношениях, неразрешенности многих актуальных вопросов, низ-5 кого уровня жизни и необходимости элементарного выживания большей ° части населения, высокого уровня эксплуатации и отсутствия системы ® социальной защиты. Отсутствие продуманной государственной политики 3 в отношении Севера, с которой могли быть связаны надежды на улучшение ^ ситуации в регионе, вызывало недовольство среди части местной интел-I лигенции. При этом центр искусственно сдерживал социокультурное раз-§ витие макрорегиона, выстраивая бюрократические препятствия на пути га преобразования ряда учебных заведений, которые формально относились ^ к ступени низшего профессионального образования, но по своему кадро-^ вому и учебно-методическому потенциалу вполне могли стать учебными ™" заведениями среднего профессионального образования. Модернизацион-I ные процессы, которые развивались в макрорегионе, пусть и замедленно, ^ размывали старые патриархальные устои жизни. В результате на склады-Ц вавшиеся на протяжении длительного времени противоречия накладыва-< лись новые, которые проявлялись на разных уровнях социума: семейном, локальном и региональном.
Демократические традиции Русского Севера, которые не укладывались в рамки традиционной патерналистской политической культуры, пугали консервативные силы страны. В результате органы земского самоуправления появились в Архангельской губернии только летом 1917 г. Но следует добавить, что часть местной интеллигенции, объединенной в Архангельский союз кооперативов, пропагандировала современные идеи в области профессионального образования, базировавшиеся на обобщении передовой практики зарубежных стран.
В.И. Голдин подчеркивает, что неудовлетворенность жизнью широких слоев северного социума, наличие комплекса противоречий, реально существовавших, но развивавшихся под спудом и не прорывавшихся пока в открытой и явной форме, свидетельствовали о том, что общественно-политическая стабильность была непрочной, горючего материала на Европейском Севере хватало. Возможными факторами роста напряженности
ч с
и нестабильности могли стать внешние обстоятельства, складывавшиеся ^
за пределами северного региона, в столицах, крупные социально-полити- ^ ческие катаклизмы, война. «Испытанием на прочность для России и Русского
Севера стала начавшаяся Первая мировая война»16. ь
По меткому высказыванию доктора исторических наук, профессора §
с
И.Н. Новиковой, Первая мировая война в России стала жертвой «коллек- щ тивной амнезии»17. Над советскими историками довлели оценки, данные Ч
Ш
этой войне В.И. Лениным. Ленин, как известно, характеризовал Первую >| мировую войну как войну империалистическую, грабительскую, захват- | ническую: «Захват и покорение чужих наций, разорение конкурирующей нации, | грабеж ее богатств, отвлечение внимания трудящихся масс России, Германии, ^ Англии и других стран»)18. Необходимо подчеркнуть, что на протяжении всей | истории СССР В.И. Ленин был главным легитимирующим знаком совет- ¡^ ской идеологии и занимал по отношению к идеологическому дискурсу ™ внешнюю позицию. Иными словами, постулат о правоте и неоспоримости § ленинских идей, являясь отправной точкой всех идеологических выска- £ зываний, не мог быть поставлен под сомнение в этих высказываниях19. ^ Но следует иметь в виду, что в советский период к ленинскому наследию " отношение было достаточно избирательным. Из него использовалось в методологическом плане и активно пропагандировалось лишь то, что, образно говоря, «лило воду» на мельницу текущей политики. Историки часто были вынуждены следовать этим установкам.
Современные российские политики и историки пытаются восстановить память о Первой мировой войне и возродить у населения интерес к ее истории, которая многие годы находилась в тени истории революционного процесса 1917 г. При этом, говоря о значении Первой мировой войны для России, ряд современных политиков и историков определяют ее как вторую Отечественную войну (подразумевая под первой Отечественную войну 1812 г/). Для аргументации этого концептуального подхода его сторонники ссылаются на подобные суждения, возникшие в самой России в начальный период Великой войны, на патриотические настроения на фронте и в тылу, у широких народных масс того времени, склонных расценивать начавшуюся войну как справедливую и освободительную20.
В.И. Голдин критически и даже негативно относится к современным попыткам трактовать Первую мировую войну как Отечественную войну. Историк подчеркивает, что по мере осознания масштабов войны и связанных с ней бедствий, понимания неподготовленности России к этим испытаниям и войне нового типа патриотические настроения в обществе стихали, а всплески их в дальнейшем быстро угасали. Одновременно усиливалась социальная апатия, которую сменили затем нарастающие протесты со стороны самых разных слоев и групп населения как снизу, как и сверху, которые воплотились в конечном итоге в неприятие и ненависть к самодержавию, власти. Новый революционный патриотический подъем, последовавший за Февралем 1917 г., волна «революционного оборончества»
^ также оказались кратковременными и сменились нарастающими проте-
Л стами, требованиями окончания войны, мира и социальных реформ21.
Показательным примером может служить история такой социально-
н профессиональной группы, как учительство. Несомненно, что значитель-
§ ная часть педагогов признавала ценность включенного в Декларацию Вре-
о менного правительства призыва напрячь все силы на продолжение борьбы
0 до конечной победы над внешним врагом, который, по существу, для мно-
Ш
Ч гих ассоциировался с продолжением той внутренней борьбы, где уже были | одержаны первые победы. Однако ухудшение экономической обстановки | в стране, тяжелое положение на фронте не могли не повлиять на изменение ^ отношения к войне. Провал июньского наступления способствовал тому, | что убежденность в правильности позиции «революционного оборонче-¡^ ства» была сильно поколеблена. Подобные настроения находили отклик ™ и в среде северных учителей. Они все больше и больше понимали, что «вой-§ на отвлекла от творческой работы огромный процент трудовой интеллигенции £ в лице нашего учительства»22.
^ Исследователь отмечает: «Первая мировая война стала тотальным проти-
" воборством и невиданным по масштабам потрясений испытанием для всего человечества и для Российской империи в частности и завершилась ее распадом. Эта
1 война открыла и новую эпоху в истории российского революционного движения, за ^ которой последовала Гражданская война в стране»23.
га Обращаясь к региональным аспектам истории Первой мировой, или,
^ как ее называли современники, Великой, войны, В.И. Голдин фокусирует внимание читателя на том, что Северный русский театр этой войны '""" играл второстепенную роль. Вместе с тем нельзя сбрасывать со счетов то 1 обстоятельство, что в европейской части Арктики пролегала в годы вой-^ ны важная морская коммуникация, которая связывала страны Антанты с Ц Россией. Слабо подготовленная к войне страна остро нуждалась в постав-< ке военных и иных грузов, которые и стали доставлять на Север морским путем союзники России по войне, получая в обмен важные для них поставки. Союзники, и в первую очередь Великобритания, использовали это для укрепления своих позиций в регионе. Германия развернула подводную войну в северных водах с целью помешать грузоперевозкам противников по этой морской коммуникации. Историк отмечает, что не стоит исключать и возможную тогда перспективу захвата немцами северных морских портов. Германские политики вынашивали и планы захвата Финляндии при помощи поддержки местного сепаратизма, разжигания антирусских настроений и попыток поднять здесь восстание. Таким образом, на Европейском Севере завязался сложный клубок военных, экономических и политико-дипломатических интересов противоборствовавших военных коалиций и нейтральных держав.
В.И. Голдин подчеркивает, что Первая мировая война оказала противоречивое воздействие на Русский Север. С одной стороны, война (тем более такая, как эта, немыслимая ранее по своим масштабам и потрясениям
ч с
для человечества) стала суровым испытанием для региона и его населения, ^
привела к человеческим жертвам, материальным и духовным потерям. Но, ^ с другой стороны, эта война раскрыла стратегическое значение Севера для
России, способствовала реализации здесь масштабных проектов, которые н
вынашивались на протяжении десятилетий, но так и не были реализованы §
ранее. Мировая война содействовала глубоким трансформациям и широ- щ
комасштабной модернизации жизни северного края: экономической, соци- Ч
Ш
альной, культурной. Эта война не только изменила во многом жизнь регио- >|
на, но и имела самые разнообразные по своему характеру последствия24. |
Первая мировая война, как отмечает В.И. Голдин, стала гигантским ка- |
тализатором революции. Для историка характерен взгляд на российский ^
революционный процесс 1917 г. как на комплекс революций на общенацио- |
нальном и региональном уровнях, а из этого логически вытекает и подход ¡^
к истокам и сущности Гражданской войны в стране сквозь призму серии ™
войн различных форм, типов и видов. 5
Февральская революция, по мнению исследователя, стала воплощением £
глубокого кризиса и широкого недовольства властью — как в «верхах», так ^
„ Л (и
и в «низах», выражением массовых протестных настроений. Она породила ° эпоху революционного подъема, романтики, веры в революционное обновление России. Эта ожидаемая и в то же время неожиданная революция была революцией надежд. Революция стала прорывом к столь долгожданной свободе, а точнее говоря, к воле, как воспринимало это большинство населения25. При этом воля в рамках российской ментальности порой интерпретировалась очень своеобразно. Еще А.И. Герцен отмечал: «Русский, к какому бы классу он ни принадлежал, нарушает закон всюду, где он может сделать это безнаказанно»26.
Анализируя развертывание революционных процессов 1917 г. на местах, В.И. Голдин обращает внимание читателя на то, что события февральско-мартовской революции большинство северян восприняли восторженно, как «Праздник революции». В воздухе витал весенний аромат наконец-то обретенной свободы, в сердцах людей теплились надежды на скорое достижение равенства и братства, на лицах, как отмечал современник, запечатлевалась «радость благоуханная» от ощущения всеобщего единения.
Но все это продлилось сравнительно недолго. Автор останавливается на тех сложностях и проблемах, которые возникли в северных губерниях в деле формирования органов новой власти. Эти сложности имели разнообразную природу: идейную, кадровую, организационную, технологическую. Наконец, вмешивался сугубо человеческий фактор, а в уездной глубинке дело доходило до курьезов.
Касаясь вопроса о формировании в северных губерниях Советов, В.И. Голдин существенно подтачивает бытовавшее в советской историографии и базировавшееся на известных ленинских оценках представление о Советах как полноценных органах революционной власти, конкурировавшей с властью Временного правительства. В известной статье «О двое— 297 —
ч с
^ властии» В.И. Ленин писал, что «...поскольку эти Советы существуют, поЛ скольку они — власть, постольку в России существует государство типа
Парижской Коммуны»27.
н В.И. Голдин на основании тщательно изученных документов и мате-
¡5 риалов утверждает, что Советы были своеобразной школой общественно-
о политической деятельности для рабочих, солдат, матросов и демократиче-
о ски настроенной интеллигенции. Северные Советы в первые месяцы своей
Ш
Ч деятельности не претендовали на власть, но выполняли контролирующие | функции в отношении Временного правительства и формируемых мест-| ных органов власти, активно участвовали в общественно-политической ^ жизни, решении отдельных социальных, хозяйственных, земельных | и иных вопросов28.
¡^ Материалы монографии В.И. Голдина подтверждают наличие весной
™ 1917 г. объединительных тенденций в среде северных социал-демократов, § что выражалось в существовании объединенных фракций в Советах (на-£ пример, в Петрозаводске), а также распространение оборончества и под-^ держки Временного правительства «постольку — поскольку» даже среди " местных большевиков (Ш.Э. Элиава)29. Такая ситуация наблюдалась до конца весны — начала лета, когда, например, архангельские большевики вышли из объединенной социал-демократической организации и создали собственную партийную структуру. В Вологде объединенная социал-демократическая организация просуществовала до декабря 1917 г., но, по утверждению М.К. Ветошкина, большевики вели свою работу самостоятельно.
В главе, посвященной Февральской революции и революционным процессам 1917 г. в регионе, автор останавливается на множестве сюжетов. Это и отношение северных деловых кругов и духовенства к революции, перемены в армии и во флоте, создание Комитетов общественной безопасности, демократизация земства и организация впервые в Архангельской губернии органов земского самоуправления, события на северном театре мировой войны, формирование структур политических партий и многое другое. Рассматривая все эти сюжеты, В.И. Голдин подходит к ним не однобоко, пытаясь выявить как элементы созидания новой жизни, творчества масс, поиска новых форм, механизмов, отношений, так и факторы разрушения, дезорганизации, агрессии, революционного нетерпения и некомпетентности, социального эгоизма. Примером социального эгоизма может служить тот факт, что часть представителей архангельских торгово-промышленных кругов без особого энтузиазма восприняла призыв к подписке на «Заем Свободы». В условиях ослабления общественного контроля со стороны общества и государства архангельские буржуа предпочли сосредоточиться на собственных интересах, за что в дальнейшем пришлось серьезно поплатиться. Помимо этого, названный факт указывает на наличие в 1917 г. не только противоречий классового, социального и политического порядка, но и противоречий внутриклассовых.
Анализируя ход крестьянской революции в регионе, В.И. Голдин об- ^ ращает внимание на ее традиционалистский характер. Крестьянская ре- ^ волюция высветила категорическое неприятие северным крестьянством любых форм частной собственности на землю, так как земля — это творенье Божие, ею пользоваться можно, но владеть — нельзя. Поэтому далеко § не случайно, что в качестве основного объекта, который в рамках кресть- ^ янской революции должен подлежать уничтожению, — это столыпинское >| землеустройство. Плюс ко всему, крестьянская революция вскрыла и такую особенность менталитета крестьянского мира, как разделение на «мы» и ¡5 «они», стремление к самоизоляции, к «общинному эгоизму» (В.А. Саблин). § Автор подчеркивает, что постепенно революционная эйфория уступала га место суровым реалиям повседневности: война продолжалась и сопровож- * далась тяжелыми потерями, нарастал экономический кризис, осложнялась ^ социально-экономическая ситуация. На общероссийском фоне Русский га Север не отличался особой остротой социальных конфликтов и политиче- 1 ским радикализмом. И тем не менее здесь постепенно набирали силу про- о тивоборствующие тенденции и обострялась борьба. Наиболее активными о. в ней были недавно прибывшие на Север социальные группы: военные ¿2 моряки, солдаты, а также часть рабочего класса, особенно из пополнений ± военного времени. Ситуация постепенно обострялась и в северной дерев- ^ не, где набирал силу «черный передел» земли, и городах, где усиливалась ч взаимная нетерпимость рабочих и предпринимателей30. ^
Обобщая развитие революционного процесса в 1917 г., В.И. Голдин пи- ™ шет о том, что в бурном потоке российских революций и в каждой из них ®
в отдельности преобладало радикальное, разрушительное начало: рабо- ...........
чая — антибуржуазная, антикапиталистическая (сориентированная в пер- х спективе на социализм) революция, солдатская — антивоенная революция, ^ крестьянская — антипомещичья, антифеодальная (в значительной мере — традиционалистская) революция, национальная (революция националь- ч ностей) — антиимперская революция, наконец, региональная революция, < революции локальных миров, которые носили ярко выраженное антицентралистическое, антибюрократическое начало. Социалистические, общедемократические, антивоенные требования переплетались воедино. Соединение и сплетение воедино этих разных требований, революционных потоков и интересов осенью 1917 г. не тольки усиливало мощь и масштабность происходившего, но и были источником противоречий и известной слабости российской революции, предопределяли будущие проблемы, с которыми столкнулись, придя к власти, большевики.
Историк подчеркивает закономерность прихода большевиков к власти, которая, по распространенному мнению современников, «лежала на земле». Причина тому коренилась в незапятнанности большевиков участием в правительственных коалициях, их не мучил «кошмар коалиций», а также в том, что лозунги большевиков «Мир — народам!», «Фабрики — рабочим!», «Земля — крестьянам!» были понятны людям и отражали актуальные тенденции текущего момента.
^ Исследуя роль и место провинции в революционном процессе, В.И. Гол-
дин делает вывод о том, что провинция в условиях ослабления и постепенного распада государственности все более теряла веру в центральную н власть. В большей или в меньшей степени, участвуя в процессе ослабле-¡5 ния и разрушения власти центра, регионы стремились перераспределить
с
о в свою пользу властные прерогативы, пытаясь сами решать многие вопро-
0 сы политики и повседневной жизни. Этот процесс, происходивший в ре-
4 волюционную эпоху, был характерен и для Европейского Севера России31. | Октябрьская революция ныне предстает как объект перманентных | историографических и политических дискуссий. Отношение к Октябрю ^ 1917 г. до сих пор является своего рода идеологическим водоразделом между | людьми. Последнее слово в анализе ее истории все еще не сказано. И в этом ¡^ отношении Октябрьская революция повторяет историю Великой француз™ ской революции конца XVIII в. С точки зрения В.И. Голдина, октябрьский
5 революционный рубеж стал результатом быстрого ухудшения ситуации £ в стране, массового протеста против беспомощности Временного прави-® тельства и проводимой им политики32.
" Анализируя ситуацию, которая сложилась в конце 1917 — начале 1918 г.
¡^ в Северной России, автор отмечает, что в регионе протекали разные про-
1 цессы. С одной стороны, большевики в союзе с левыми эсерами укрепляли ч
^ свои позиции и, вытесняя умеренных социалистов, завоевали руководство
га в северных губернских Советах. Но, с другой стороны, происходило ослож-
^ нение общей ситуации на Севере, что было обусловлено в первую очередь факторами социально-экономического характера: падение производства,
'""" закрытие предприятий, растущая безработица, продовольственный и фи-
I нансовый кризис, инфляция и т.п.
^ В результате вся ответственность стала возлагаться населением уже на
ш тт
новую власть. Но растущее недовольство не означало еще готовности ши-< роких слоев населения подняться против нее с оружием в руках. Историк обращает внимание на то, что привычная способность северян выносить трудности и лишения и их несклонность решать возникшие проблемы радикально, прибегая к традиционному российскому «топору», не давали надежд противникам большевиков из числа политиков и представителей имущих классов на устранение советской власти собственными силами. Все надежды ими связывались с внешней поддержкой и прежде всего со стороны стран Антанты.
В целом, как указывает исследователь, весной 1918 г. в регионе складывалась весьма сложная и противоречивая ситуация. Эта ситуация стала результатом взаимодействия и переплетения различных факторов: 1) развития революционного процесса; 2) политической борьбы; 3) углубления социально-экономического кризиса; 4) возрастающих угроз со стороны белофиннов, Германии и держав Антанты. В.И. Голдин резюмирует: «Развивавшиеся здесь процессы тесно переплетались с общероссийскими и знаменовали собой движение России и Русского Севера к гражданской войне»33.
ч с
Исследуя ситуацию на северных территориях России, и особенно ^
на Мурмане, к концу весны 1918 г., автор делает вывод о том, что она явля- ^ лась очень сложной и имела ярко выраженную тенденцию к обострению,
хотя и сохранялось пока состояние хрупкого и неустойчивого мира. Ре- н
альный военный контроль над значительной частью Мурмана, от Печенги §
с
до Кандалакши, находился в руках командования Антанты, опиравшего- щ ся на несколько тысяч находившихся на берегу своих военнослужащих Ч
Ш
и боевую мощь союзной эскадры. Военное командование союзников под- >| держивало связи и осуществляло сотрудничество со своими сторонника- | ми в Мурманском краевом Совете и формально опиралось на заключенное | «словесное соглашение» от 2 марта 1918 г., оказывая содействие в обороне ^ от белофиннов и в снабжении края34. |
Еще в 1993 г. В.И. Голдин отмечал, что «Военное присутствие бывших союз- ¡^ ников на Мурмане постепенно расширялось, вызывая самые разноречивые сужде- ™ ния и оценки»35. В рассматриваемой монографии историк подчеркивает, что § интервенция Антанты на Мурмане находилась пока в скрытом, латентном £ состоянии, хотя сам этот термин активно использовался в обиходе военны- ^ ми, политиками и дипломатами союзников. Вместе с тем всем участни- <3 кам этого процесса становилось очевидно, что этой интервенции не удастся придать характера «дружественной» и осуществляемой «по приглашению» или «с согласия» советского правительства.
Напротив, Совнарком, осознавая растущую опасность, нависшую над Мурманом со стороны Антанты, пытался использовать формы и средства политико-дипломатического характера, протестуя против расширения ее военного присутствия в крае, грозившего к тому же военно-политическими действиями Германии против Советской России в связи с нарушением условий Брестского мира.
В.И. Ленин был против того, чтобы новая Россия участвовала в борьбе «двух империализмов». Об этом свидетельствует ряд ленинских документов, в частности письма 1918 г., адресованные А.М. Юрьеву и А.А. Иоффе. Так, в письме председателю Мурманского Совета Юрьеву от 26 июня 1918 г. Ленин отмечал: «Советская политика равно враждебна англичанам и немцам». А в письме советскому послу в Берлине Иоффе от 3 августа 1918 г. он категорически заявил, что против какой бы то ни было возможности «неразрыва» с Антантой36.
Назначение Чрезвычайным комиссаром Мурманского края С.П. Наца-ренуса и его приезд в Мурманск призваны были способствовать укреплению советской власти здесь, поддержанию диалога и урегулированию отношений с бывшими союзниками, не допуская их перехода к открытым и масштабным антисоветским действиям на Мурмане37.
Начало августа 1918 г., как отмечает историк, стало глубоко драматическим и трагическим временем для Русского Севера. Интервенция Антанты в Архангельск и антисоветский переворот в городе знаменовали собой приход на Север широкомасштабной и кровавой Гражданской войны, жертвы
^ которой стали с этого времени стремительно множиться. Эта война была принесена сюда на иностранных штыках, так как без вторжения интервентов антибольшевистские силы здесь имели минимальные шансы прийти
н к власти, да и не смогли бы удержать ее на длительный срок. .0
о Исследователь подчеркивает, что при всей сложности политической
о и социально-экономической ситуации дело ограничивалось ранее лишь
0 локальными проявлениями недовольства и протестов и не доходило до Ч крупных и масштабных вооруженных столкновений. Этому способствовал ё и антивоенный менталитет северян, привычки и установки решать спор-
га
^ ные вопросы не посредством использования вооруженной силы, а путем мирного поиска взаимоприемлемых решений. В.И. Голдин обобщает: «Ин-
1 тервентов и их антибольшевистских союзников на Севере ждали сложные време-с на и суровые испытания»38.
| Завершая рассмотрение новой монографии В.И. Голдина, следует отметить § несомненную актуальность проведенного историком масштабного исследования, так как гражданские войны продолжают оставаться суровой реальностью т в современном мире, причем они нередко сопровождаются активным меж-^ дународным вмешательством, в том числе вооруженным. Последний пример ш этому — события в Сирии. Таким образом, исследуемая В.И. Голдиным тема § представляется значимой и актуальной не только с точки зрения истории, но £ и для современной политики, международных отношений. х Наконец, книга В.И. Голдина «населена» живыми людьми: политиками ^ международного масштаба, общероссийского уровня, местными деятеля.......... ми и журналистами всего тогдашнего политического и идеологического
I спектра. На страницах монографии оживает и «человек толпы», категория § «народные массы» из социологической абстракции превращается в де-Ч миурга истории. Современный мексиканский историограф К.А. Агирре ч Рохас, размышляя об уроках научной истории, отмечает, что понимание < истории — во всех ее проблемах, темах и аспектах — состоит в рассмотрении ее как истории в своей основе социальной. То есть изучать следует народные массы, всю совокупность действующих лиц прошлого (пусть часто «анонимных»), — «всех коллективных авторов, которые и создают большую часть того, что составляет собственно историю»39.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Агирре Рохас К.А. Историография в ХХ веке. История и историки между 1848 и 2025 годами. М.: Кругъ, 2008. С. 74.
2. Буржуазная педагогика на современном этапе: Критический анализ / Под ред. З.А. Мальковой, Б.Л. Вульфсона. М: Педагогика, 1984. С. 21, 41-42.
3. Герцен А.И. О развитии революционных идей в России // Герцен А.И. Собр. соч. в 8 т. М.: Правда, 1975. Т. 3. С. 469.
ч
с
4. Голдин В.И. Гражданская война в России сквозь призму лет: историографические процессы. Мурманск: МГГУ, 2012.
5. Голдин В.И. Гражданская война и интервенция в России и на Русском Севере: актуальные и дискуссионные проблемы // Historia Provinciae — Журнал региональной истории. 2018. Т. 2. — № 4. С. 16-49.
6. Голдин В.И. От Первой мировой к Гражданской войне в России: уроки истории и современность // Альманах Ассоциации исследователей Гражданской войны в России. Вып. 1: От Великой войны к Гражданской войне в России. Архангельск, 2014. С. 49-50.
7. Голдин В.И. Предисловие // Белый Север. 1918-1920 гг.: Материалы и документы / Сост.: В.И. Голдин. В 2 вып. Архангельск: Правда Севера, 1993. I Вып. 1. С. 8.
8. Голдин В.И. Россия в гражданской войне. Очерки новейшей историографии (вторая половина 1980-х — 90-е годы). Архангельск: БОРГЕС, 2000.
9. Голдин В.И. Север России на пути к Гражданской войне: Попытки реформ. Революции. Международная интервенция. 1900 — лето 1918. Архангельск: САФУ, 2018. С. 4.
10. Злобин А.Н. Противостояние. Шенкурский уезд Архангельской губернии. 1918-1920 годы. СПб.: Аврора, 2018.
11. Ленин В.И. Военная переписка, 1917-1922 / Сост.: Л.Б. Виноградова, Е.Ф. Полковникова. М.: Воениздат, 1987. С. 60, 73. |
12. Ленин В.И. Война и российская социал-демократия // Ленин В.И. Полн. собр. соч. В 55 т. 5-е изд. М.: Политиздат, 1969. Т. 26. С. 15.
13. Ленин В. И. О двоевластии // Ленин В.И. Полн. собр. соч. В 55 т. 5-е изд. М.: Политиздат, 1969. Т. 31. С. 146.
14. Патриотизм // Краткий политический словарь / Сост. и общ. ред. Л.А. Оников, В.Н. Шишилин. 5-е изд. М.: Политиздат, 1988. С. 314-315.
15. Первая мировая как жертва коллективной амнезии // Великая война 1914-1918: Альманах Российской ассоциации историков Первой мировой войны: Россия в Первой мировой войне: Вып. 3. М.: МБА, Квадрига, 2013. С. 139.
16. Размышляя о 1917-м: круглый стол к 100-летию российских революций // Вестн. Сев. (Арктич.) федер. ун-та. Сер.: Гуманит. и соц. науки. 2017. № 2. С. 148. DOI: 10.17238/issn2227-6564.2017.2.146.
17. Сергеев Е.Ю. Восточный фронт в Первой мировой войне // Великая война 1914-1918: Альманах Российской ассоциации историков Первой мировой войны: Вып. 3. М.: МБА, Квадрига, 2013. С. 7.
18. Юрчак А. Если бы Ленин был жив, он бы знал, что делать // Новое литературное обозрение. 2007. № 3 // URL: http://magazines.russ.ru/nlo/ (дата обращения: 05.03.2019).
LIST OF SOURCES AND LITERATURE
1. Aguirre Rojas, C.A. (2008), A historiography in the XX century. History and historians between 1848 and 2025 [Istoriografiya v XX veke. Istoriya i istoriki mezhdu 1848 i 2025 godami], Moscow: Krug.
ч
2. Bourgeois pedagogics at the present stage: The critical analysis, Under the editorship of Z.A. Malkova, B.L. Vulfson (1984) [Burzhuaznaya pedagogika na sovremennom ehtape: Kriticheskij analiz, Pod red. Z.A. Mal'kovoj, B.L. Vulfsona], Moscow: Pedagogics.
3. Herzen, A.I. (1975), «About development of the revolutionary ideas in Russia», Herzen A.I. Collected works. In 8 t. ["O razvitii revolyucionnyh idej v Rossii", Gercen A.I. Sobr. soch. v 8 t.], Moscow: However.
4. G oldin, V.I. (2012), The civil war in Russia through a prism of years: historiographic processes [Grazhdanskaya vojna v Rossii skvoz'prizmu let: istoriograficheskieprocessy], Murmansk: MGGU.
5. Goldin, V.I. (2018), "Civil war and intervention in Russia and on the | Russian North: current and debatable problems", Historia Provinciae — the
Magazine of regional history ["Grazhdanskaya vojna i intervenciya v Rossii i na Russkom Severe: aktual'nye i diskussionnye problemy", Historia Provinciae — Zhurnal regional'noj istorii], T. 2, No. 4.
6. Goldin, V.I. (2014), "From World War I to the Civil war in Russia: lessons of history and present", Almanac of Association of researchers of Civil war in Russia. Issue 1.: From Great war to the Civil war in Russia ["Ot Pervoj mirovoj k Grazhdanskoj vojne v Rossii: uroki istorii i sovremennost'', Al'manah Associacii issledovatelej Grazhdanskoj vojny v Rossii. Vyp.1.: Ot Velikoj vojny k Grazhdanskoj vojne v Rossii], Arkhangelsk.
7. Goldin, V.I. (1993), "Preface", White North. 1918-1920: Materials and documents, Sost.: V.I. Goldin. In 2 issues ["Predislovie", Belyj Sever. 1918-1920 gg.: Materialy i dokumenty / Sost.: V.I. Goldin. V 2-h vyp] Arkhangelsk: Truth of the North, 1993, Issue 1. Page 8.
8. Goldin, V.I. (2000), Russia in civil war. Sketches of the latest historiography (the second half of the 1980th — the 90th years) [Rossiya v grazhdanskoj vojne. Ocherki novejshej istoriografii (vtoraya polovina 1980-h — 90-e gody)], Arkhangelsk: BORGES publishing house.
9. Goldin, V.I. (2018), Sever of Russia on the way to Civil war: Attempts of reforms. Revolutions. International intervention. 1900 — summer of 1918 [Sever Rossii na puti k Grazhdanskoj vojne: Popytki reform. Revolyucii. Mezhdunarodnaya intervenciya. 1900 — leto 1918], Arkhangelsk: SAFU.
10. Zlobin, A. N. (2018), Opposition. Shenkursky County of the Arkhangelsk province. 1918-1920 [Protivostoyanie. SHenkurskij uezd Arhangel'skoj gubernii. 1918-1920 gody], SPb.: Avrora publishing house.
11. Lenin, V.I. (1987), Military correspondence, 1917-1922 [Voennaya perepiska, 1917-1922], Moscow: Voyenizdat.
12. Lenin, V.I. (1969), "War and Russian social democracy", Lenin V.I. Complete works In 55 volumes the 5th prod. ["Vojna i rossijskaya social-demokratiya", Lenin V.I. Poln. sobr. soch. V 551.5-e izd.], Moscow: Politizdat.
13. Lenin, V.I. (1969), «About a diarchy», Lenin V.I. Complete works In 55 volumes the 5th prod. ["O dvoevlastii", Lenin V.I. Poln. sobr. soch. V 55 t. 5-e izd.], Moscow, Politizdat.
14. ""Patriotism", Short political dictionary", originator. and general edition L.A. Onikov, V.N. Shishilin. the 5th prod (1988), ["Patriotizm", Kratkij politicheskij slovar, sost. i obshch. red. L.A. Onikov, V.N. Shishilin. 5-e izd.], Moscow: Politizdat.
15. "World War I as victim of collective amnesia", Great war 1914-1918: Almanac ^ of the Russian association of historians of World War I: Russia in World War I: Issue 3. (2013), ["Pervaya mirovaya kak zhertva kollektivnoj amnezii", Velikaya vojna 1914 -1918.: Al'manah Rossijskoj associacii istorikov Pervoj mirovoj vojny: Rossiya v Pervoj i mirovoj vojne: Vyp. 3.], Moscow: MBA, Quadriga. ■=
16. "Reflecting on the 1917th: a round table to the 100 anniversary of the ^ Russian revolutions", Vestn. Sowing. (Arktich.)feeder. un-that. It is gray.: Gumanit. and 'g soc. sciences (2017), ["Razmyshlyaya o 1917-m: kruglyj stol k 100-letiyu rossijskih >g revolyucij", Vestn. Sev. (Arktich.) feder. un-ta. Ser.: Gumanit. i soc. nauki.], No. 2. 3
17. Sergeyev, E. Yu. (2013), "East front in World War I", Great war 1914-1918: | Almanac of the Russian association of historians of World War I: Issue 3. ["Vostochnyj ^ front v Pervoj mirovoj vojne", Velikaya vojna 1914 -1918: Al'manah Rossijskoj associacii | istorikov Pervoj mirovoj vojny: Vyp.3.], Moscow: MBA, Quadriga. ^
18. Yurchak, A. (2007), "If Lenin was alive, he would know what to do", the New ™ literary review. ["Esli by Lenin byl zhiv, on by znal, chto delat'", Novoe literaturnoe § obozrenie], No. 3, available at: http://magazines.russ.ru/nlo/. °
Голдин В.И. Север России на пути к Гражданской войне: Попытки реформ. Революции. Меж- ^ дународная интервенция. 1900 — лето 1918. Архангельск: САФУ, 2018. С. 4. ^
Там же. С. 5-6. 5
Там же. С. 6. Там же. С. 7.
Злобин А.Н. Противостояние. Шенкурский уезд Архангельской губернии. 1918-1920 годы. СПб.: Аврора, 2018.
6 Патриотизм // Краткий политический словарь / Сост. и общ. ред. Л.А. Оников, В.Н. Шишилин. 5-е изд. М.: Политиздат, 1988. С. 314-315.
7 Голдин В.И. Север России на пути к Гражданской войне... С. 7.
8 Голдин В.И. Россия в гражданской войне. Очерки новейшей историографии (вторая половина 1980-х — 90-е годы). Архангельск: БОРГЕС, 2000; Он же. Гражданская война в России сквозь призму лет: историографические процессы. Мурманск: МГГУ, 2012.
9 Голдин В.И. Гражданская война и интервенция в России и на Русском Севере: актуальные и дискуссионные проблемы // Historia Provinciae — Журнал региональной истории. 2018. Т. 2. — № 4. С.1 6-49. DOI: 10.23859/2587-8344-2018-2-4-2.
10 Голдин В.И. Север России на пути к Гражданской войне. С. 28.
11 Там же. С. 45.
12 Там же.
13 Буржуазная педагогика на современном этапе: Критический анализ / Под ред. З.А. Мальковой, Б.Л. Вульфсона. М: Педагогика, 1984. С. 21, 41-42.
14 Голдин В.И. Север России на пути к Гражданской войне. С. 45.
15 Там же. С. 46.
16 Там же. С. 93.
17 Первая мировая как жертва коллективной амнезии // Великая война 1914-1918.: Альманах Российской ассоциации историков Первой мировой войны: Россия в Первой мировой войне: Вып. 3. М.: МБА, Квадрига, 2013. С. 139.
ч с
^ 18 Ленин В.И. Война и российская социал-демократия // Ленин В.И. Полн. собр. соч. В 55 т. 5-е изд.
М.: Политиздат, 1969. Т. 26. С. 15.
о. 19 Юрчак А. Если бы Ленин был жив, он бы знал, что делать // Новое литературное обозрение.
ь 2007. № 3 // URL: http://magazines.russ.ru/nlo/ (дата обращения: 05.03.2019). .а
о 20 Сергеев Е.Ю. Восточный фронт в Первой мировой войне // Великая война 1914-1918: Альманах
ю Российской ассоциации историков Первой мировой войны: Вып. 3. М.: МБА, Квадрига, 2013.
>5
о с 7
21 Голдин В.И. От Первой мировой к Гражданской войне в России: уроки истории и современ-
и
¡5 ность // Альманах Ассоциации исследователей Гражданской войны в России. Вып. 1: От Ве-
Ч
5 ликой войны к Гражданской войне в России. Архангельск, 2014. С. 49-50.
22 Голдин В.И. Север России на пути к Гражданской войне... С. 4.
ь 23 Там же. С. 94. с
га 24 Там же. х
| 25 Размышляя о 1917-м: круглый стол к 100-летию российских революций // Вестн. Сев. (Арктич.) ° федер. ун-та. Сер.: Гуманит. и соц. науки. 2017. № 2. С. 148. Б01: 10.17238^п2227-6564.2017.2.146.
26 ГерценА.И. О развитии революционных идей в России // Герцен А.И. Собр. соч. в 8 т. М.: Правда,
ш
О 1975. Т. 3. С. 469.
^ 27 Ленин В.И. О двоевластии // Ленин В.И. Полн. собр. соч. В 55 т. 5-е изд. М.: Политиздат, 1969. Т. 31. С. 146.
28 Голдин В.И. Север России на пути к Гражданской войне. С. 131.
29 Там же. С. 130.
30 Там же. С. 156.
31 Там же. С. 171-172.
32 Размышляя о 1917-м: круглый стол к 100-летию российских революций. С. 148.
33 Голдин В.И. Север России на пути к Гражданской войне. С. 219.
34 Там же. С. 347-348.
35 Голдин В.И. Предисловие // Белый Север. 1918-1920 гг.: Материалы и документы / Сост.: В.И. Гол-дин. В 2 вып. Архангельск: Правда Севера, 1993. Вып. 1. С. 8.
36 Ленин В.И. Военная переписка, 1917-1922 / Сост.: Л.Б. Виноградова, Е.Ф. Полковникова. М.: Во-ениздат, 1987. С. 60, 73.
37 Голдин В.И. Север России на пути к Гражданской войне... С. 348.
38 Там же. С. 552.
39 Агирре Рохас К.А. Историография в ХХ веке. История и историки между 1848 и 2025 годами. М.: Кругъ, 2008. С. 74.
СИЛИН АНДРЕЙ ВЯЧЕСЛАВОВИЧ — кандидат исторических наук, доцент, ФГАОУ ВО «Северный (Арктический) федеральный университет им. М.В. Ломоносова» ([email protected]). Россия.
