CC BY
33
ХРИСТИАНСКОЕ ЧТЕНИЕ
Научный журнал Санкт-Петербургской Духовной Академии Русской Православной Церкви
№ 1 2022
Н. В. Пивоварова
Н. В. Покровский и коллекционирование христианских древностей в Санкт-Петербурге. Три модели развития церковно-археологического музея: 1850-е - 1917 г.
УДК 069(091):001.891.3
DOI 10.47132/1814-5574_2022_1_320
Аннотация: В статье рассматривается проблема формирования коллекций памятников церковной старины в Санкт-Петербурге в период с середины XIX в. до 1917 г. Автор концентрирует внимание на концепции церковно-археологического музея и прослеживает ее развитие на примере трех петербургских музеев: Императорской Академии художеств, Санкт-Петербургской духовной академии и Русского музея императора Александра III. Анализируются источники формирования и главные этапы организации музеев. Основное внимание уделяется деятельности Н. В. Покровского как организатора музея Духовной академии. Исследование основано на материалах петербургских архивов.
Ключевые слова: Н. В. Покровский, Санкт-Петербургская духовная академия, церковно-археоло-гический музей, Музей христианских древностей, Г. Г. Гагарин, Императорская Академия художеств, В. А. Прохоров, Русский музей императора Александра III.
Об авторе: Надежда Валерьевна Пивоварова
Кандидат искусствоведения, профессор Иконописного отделения Санкт-Петербургской духовной академии, ведущий научный сотрудник Государственного Русского музея. E-mail: [email protected] ORCID: https://orcid.org/0000-0001-9717-555X
Для цитирования: Пивоварова Н. В. Н. В. Покровский и коллекционирование христианских древностей в Санкт-Петербурге. Три модели развития церковно-археологического музея: 1850-е — 1917 г. // Христианское чтение. 2022. № 1. С. 320-328.
KHRISTIANSKOYE CHTENIYE [Christian Reading]
Scientific Journal Saint Petersburg Theological Academy Russian Orthodox Church
No. 1 2022
Nadezhda V. Pivovarova
Nikolay V. Pokrovsky and the Collecting of the Christian Antiquities in Saint Petersburg. Three Patterns of the Extension of the Church-Archaeological Museum in the 1850s-1917
UDK 069(091):001.891.3
DOI 10.47132/1814-5574_2022_1_320
Abstract: The article deals with the problem of the formation of collections of church antiquities in St. Petersburg during the period from the middle of the 19th century until 1917. The author focuses on the concept of the Church-Archaeological Museum and traces its development on the example of three St. Petersburg museums: the Imperial Academy of Arts, the St. Petersburg Theological Academy and the Russian Museum of Emperor Alexander III. The sources of formation and the main stages of the organization of museums are analyzed. The main attention is paid to the activities of N. V. Pokrovsky as the organizer of the museum of the Theological Academy. The study is based on materials from the St. Petersburg archives.
Keywords: N. V. Pokrovsky, Saint Petersburg Theological Academy, Church-Archaeological museum, Museum of Christian antiquities, G. G. Gagarin, Imperial Academy of Arts, V. A. Prokhorov, Russian Museum of Emperor Alexander III.
About the author: Nadezhda Valer'evna Pivovarova
Ph. D., Professor of the Branch of Icon Painting at Saint Petersburg Theological Academy. E-mail: [email protected] ORCID: https://orcid.org/0000-0001-9717-555X
For citation: Pivovarova N.V. Nikolay V. Pokrovsky and the Collecting of the Christian Antiquities in Saint Petersburg. Three Patterns of the Extension of the Church-Archaeological Museum in the 1850s-1917. Khristianskoye Chteniye, 2022, no. 1, pp. 320-328.
Идея организации церковно-археологического музея в Санкт-Петербурге зародилась задолго до того момента, когда создание музеев такого профиля стало в России обычным явлением. Первым в этом ряду можно считать Музей Императорской Академии художеств, организованный в 1856 г. «при классе православного иконописа-ния»1. В начальный период существования его именовали археологическим музеем, христианским музеем и, наконец, Музеем христианских древностей. У его истоков стоял князь Г. Г. Гагарин, выступивший с инициативой создания национального музея и изложивший стройную концепцию его будущего развития (см.: [Дмитриев, 2006]). Музейная концепция Гагарина предполагала широкий охват материала: от памятников античных к памятникам христианским, представленным как в подлинниках, так и в копиях, а цель музея — собрать наглядный материал для обучения иконописцев — диктовала особый состав его фондов. Приступая к организации музея, князь Гагарин составил список артефактов, желательных для экспонирования (в первую очередь, копий памятников раннего христианства, которые следовало заказать за границей, и специальных пособий, которые было необходимо приобрести в России). Список, получивший название «Указатель материалов к изучению, для основания школы иконописания и народного искусства», был направлен в Москву на рассмотрение историку Ф. И. Буслаеву, который внес в него существенные коррективы и отметил необходимость включения в состав музея русских икон (РГИА. Ф. 789. Оп. 2 (1857). Д. 151. Л. 12-19; ОР ИРЛИ. Ф. 66. Д. 105).
Памятники западноевропейского Средневековья (в подлинниках и копиях) предполагалось закупать за границей через представителя Археологической комиссии в Риме князя Г.П. Волконского (РГИА. Ф. 789. Оп.2 (1857). Д.151. Л.27-28; РГИА.Ф. 515. Оп.3. Д. 258. Л. 1-2 об., 34-34 об.). Однако средств из государственной казны на эти приобретения выделено не было (РГИА.Ф. 515. Оп.3. Д.258. Л.6-6об.; РГИА.Ф. 789. Оп.2 (1856). Д. 170. Л. 3-3 об.). Пришлось использовать суммы, отпущенные на приобретения по России. Уже в мае 1857 г. перед поездкой в Париж князь Гагарин предложил Правлению ИАХ принять от него предметы, собранные для музея иконописного класса (РГИА. Ф. 789. Оп. 2 (1856). Д. 170. Л. 27-27 об.). Следуя рекомендациям Ф. И. Буслаева, он пожертвовал музею и несколько русских икон. Именно в этом направлении (собирание памятников русской древности) и пошло в дальнейшем пополнение коллекции.
Подлинные византийские памятники, столь важные для музейной концепции Г. Г. Гагарина, появились в ИАХ только тогда, когда были подведены итоги афонской экспедиции Петра Ивановича Севастьянова. Вместе с материалами, собранными в 1859/60 гг. в ходе изучения архитектуры и древностей Афона, в музей попали и иконы из личной коллекции П. И. Севастьянова, права на которые владельцу так и не удалось доказать [Пивоварова, 2014, 27].
Первым большим поступлением в Музей христианских древностей была передача памятников деревянной резьбы, изъятых из церквей по указу Петра I и сложенных на хорах Новгородского Софийского собора. В 1860 г. к ним добавился конфискат из МВД — иконы, кресты и складни, отобранные у старообрядцев. В 1860-1870-е гг. комплектование происходило за счет экспедиций и поступлений от частных лиц. Самым ценным пополнением стали экспонаты двух московских частных музеев (Древлехранилища М. П. Погодина и Русского музея П. Ф. Коробанова), а также вышедшие из богослужебного употребления кремлевские иконы, доставленные из Москвы в 1871 г.
Изменение первоначальной концепции христианского музея Академии художеств началось с появлением в его стенах в 1861 г. нового хранителя — В. А. Прохорова, сделавшего ставку на собирание предметов народного быта. Цель музея, изложенная в программе, составленной Прохоровым, состояла в собирании «памятников по всем отраслям русского искусства и быта народного» [Пивоварова, 2014, 32]. В результате его деятельности фонды музея в короткие сроки наполнились народными
1 Литература об этом музее многочисленна. Из последних работ см. раздел в монографии: [Пивоварова, 2014, 13-49].
костюмами, детскими санками и люльками, предметами вооружения. Такой смешанный состав был характерен и для личной коллекции Прохорова, которую он собирал параллельно с академическим музеем, а нередко и из одних и тех же источников2.
В 1878 г. Прохоров продал в возглавляемый им музей коллекцию народного костюма в количестве 339 предметов, собранную в ходе летних экспедиций по губерниям (РГИА. Ф. 789. Оп. 10 (1878). Д. 203). Выставленные в 1-м зале музейной экспозиции, костюмы служили яркой приметой разрушения гагаринской концепции, свидетельствуя о превращении христианского музея в бытовой [Каталог, 1879, 1-8. № 1-153].
Пестрота состава и отсутствие логики в организации материала были точно подмечены здравомыслящими современниками. Уже после смерти В. А. Прохорова Н. С. Лесков, вслед за профессором Киевской духовной академии Ф. А. Терновским, назвал Музей Академии художеств «хла-мовым нагромождением», которое ничего систематического не выражает и не служит ни для чего полезного [Лесков, 1884, 1]. Действительно, музей почти не посещался и мало что давал учащимся Императорской Академии художеств [Соловьев, 1885, 58].
В отличие от всеобъемлющей гагаринской концепции организации Музея Академии художеств программа создания Церковно-археологического музея при СПбДА выглядела гораздо скромнее. Музей возник в 1879 г. по инициативе приват-доцента Духовной академии Николая Васильевича Покровского3. Понятно, что 20-летний опыт организации Музея Академии художеств остался вне поля зрения Покровского. Основание музея Духовной академии совпало по времени с выходом в свет составленного В. А. Прохоровым «каталога» Музея древнерусского искусства Академии художеств [Каталог, 1879]. Это новое название учреждения, вынесенное в заглавие каталога, отражало те самые перемены в музейной концепции, о которых шла речь выше. Тридцатью годами старше Н. В. Покровского, как и он — выходец из среды духовенства, В. А. Прохоров скончался в июне 1882 г., не создав предпосылок для дальнейшего развития музея. Назначенный новым хранителем коллекций сын Василия Александровича — Александр Васильевич Прохоров — рассматривался администрацией Академии как неизбежный, но не желательный претендент на должность.
1880-е гг. были временем обсуждения перспектив дальнейшего развития Музея Академии художеств. Анализ состава музея и собирательской деятельности В. А. Прохорова был дан в обстоятельных записках художника М. П. Соловьева (РГИА. Ф. 789. Оп. 11 (1884). Д. 44. Л. 45-46 об., 50-52 об.), которому прочили должность заведующего музеем. В заключении, представленном на имя конференц-секретаря П. Ф. Исеева по результатам обследования музея, Соловьев отметил не только случайный подбор экспонатов, но и несоответствие названия «христианский музей» реальному составу фондов. Он предложил избавиться от всего лишнего, передать книги в библиотеку,
2 Обзор коллекции и библиографию работ о В. А. Прохорове и его собрании см. в: [Петренко, 2009, 57-68; Пивоварова, 2014, 95-101].
3 Изложение истории организации и обзоры коллекции см. в: [Покровский, 1879; Покровский, 1880; Покровский, 1909, 1-ХХ1Х; Пивоварова, 2000; Пивоварова, 2004, 71-72].
Н. П. Шаховской. Портрет профессора Н. В. Покровского. 1913 г. ГРМ
Экспозиция Церковно-археологического музея Санкт-Петербургской духовной академии.
1909 г.
а костюмы и оружие — в академические классы [Соловьев, 1885, 66], что и было сделано. Однако нежизнеспособность музея была ясна всем. В 1895 г. его закрыли и перевезли экспонаты в новоучрежденный Русский музей императора Александра III. В этом отношении создание музея Духовной академии можно рассматривать как следующий и, как мы увидим ниже, качественно новый этап в организации церковно-археологических музеев в Санкт-Петербурге.
Создавая Церковно-археологический музей, Н. В. Покровский был вынужден опираться на собственные знания и опыт организации музеев на Западе. В отчете о своей заграничной командировке 1876-1877 гг. он писал о берлинском музее Пипера, осмотренном и изученном с точки зрения экспонирования материала [Журналы, 1877, 119; Розанов, 1909, 8]. Счастливое совпадение позволило сразу же пополнить музей Духовной академии большим числом памятников. В 1879 г. был закрыт новгородский Земский музей, имевший в своем составе значительный церковный раздел, сформированный за счет утвари из новгородских церквей [Опись, 1868]. Около 1000 экспонатов были вывезены Покровским из Новгорода и положили основание музею [Покровский, 1879, 3; Покровский, 1909, Х1-ХШ; Пивоварова, Клюканова, 2010, 17. Прим. 5]. Так в Духовной академии оказались ценнейшие памятники древности, например датированный хорос 1526 г. из новгородского Папоротного монастыря, новгородские брачные венцы и тощие расписные свечи [Декоративно-прикладное искусство, 2008, 621-622. Кат. 475; Пивоварова, Клюканова, 2010; Пивоварова, Макарова, 2019, 29-30. Прим. 25 на с. 31]. Здесь же оказалось и уникальное церковное знамя XVII в. с изображением великого князя Владимира и воинов, попавшее в Земский музей из усадьбы А. А. Аракчеева Грузино [Пивоварова, 2020, 158-162]. Таким образом, в Музее Духовной академии сразу появился раздел новгородского церковного искусства. Вслед за закрытием Отделения иконоведения в московском Чудовом монастыре Н. В. Покровский смог вывезти 300 икон, хранившихся в его собрании (в их числе был и конфискат из старообрядческих моленных, попавший в Отделение иконоведения через Синод, и иконы из московских монастырей: Вознесенского, Чудова, Хотькова, Данилова,
Зачатьевского) [Покровский, 1909, XVI]. Совершая поездку в Москву, Покровский приобрел редкие по красоте и иконографическому замыслу иконы-таблетки, сопровождавшие богослужение Великого Поста и недельные службы по Пасхе (т. н. иконы-триоди) [Пивоварова, 2020, 328-331. Кат. 60-65]. Так в музее появился и московский раздел. Н. В. Покровский стремился организовать музей на научных основах. Осознавая ограниченность средств Академии, он обратился к коллекционерам и академической профессуре с призывом содействовать пополнению музея. Одним из первых откликнулся граф С. Г. Строганов, передавший собрание икон и шитье [Покровский, 1909, XVII]. Иконы и предметы церковной утвари приносили и присылали священники: о. П. Ф. Николаевский принес в дар уникальную икону св. Андрея Первозванного с видом села Грузина (ВА ГРМ. Ф. ГРМ (I). Оп. 1. Д. 27. Л. 21. № 3); родственник Н. В. Покровского, священник Успенской единоверческой церкви села Жарков Костромской губернии Я. В. Нифонтов доставил миниатюрный причастный прибор (ВА ГРМ. Ф. ГРМ (I). Оп. 1. Д. 27. Л. 28 об. № 2), сельские священники — шитье и брачные венцы (ВА ГРМ. Ф. ГРМ (I). Оп. 1. Д. 27. Л.30об. №ХК, XX) и др. Дарителям было сложно отказать, поэтому принимали всё — в том числе монеты и жетоны. Случайные дары не нарушали целостности церковной коллекции, поскольку именно она считалась главной, и именно на ней делался акцент в музейной экспозиции.
Для реконструкции состава музея мы имеем не только прекрасную фотографию4, альбом Н.В. Покровского, выпущенный к 30-летию музея в 1909 г. [Покровский, 1909], но и машинописную опись музея, перепечатанную вслед за составлением альбома. Она была основана на старом карточном каталоге и построена таким образом, что не дублировала материал альбома, а лишь давала отсылки на его таблицы и описания (ВА ГРМ. Ф. ГРМ (I). Оп. доп Д. 537). В основной части опись фиксировала систему размещения вещей по стенам и витринам. Уместно сравнить альбом и опись Покровского с каталогом Музея Академии художеств, составленным В. А. Прохоровым, чтобы стала очевидной та огромная разница, которая характеризует походы исследователей к изучаемому материалу. Сегодня мы четко различаем понятия «альбом» и «каталог» — альбом как набор иллюстраций, сопровождаемый краткими пояснениями, и каталог как нечто фундаментальное, содержащее большой фактологический материал. Альбом и машинописная опись собрания Музея СПбДА, как это ни покажется странным, претендуют именно на роль фундаментального каталога, обязательными составляющими которого являются данные о каждой музейной вещи: датировка, материал и техника, размеры, источник поступления, атрибуция. Ничего подобного мы не встретим в «каталоге» В.А. Прохорова [Каталог, 1879]. По сути, это топографический указатель, фиксирующий размещение экспонатов по залам, в основе которого лежит иконографическая систематизация — размещение в одном ряду икон аналогичных сюжетов. Подобный экспозиционный подход избавлял от необходимости датировать и атрибутировать музейный предмет. Действительно, в каталоге В. А. Прохорова не указаны ни материал, ни техника, ни время создания, ни место изготовления, ни источник поступления экспоната в музей. Ценность альбома Н. В. Покровского, помимо всего прочего, состоит в обстоятельных комментариях: исследователь объясняет форму и литургическое назначение богослужебного предмета, а описание почти каждой иконы сопровождает иконографическим экскурсом. Тот же научный подход отличает и описание вещей, не пригодных для экспонирования, скрытых за дверцами шкафов и витрин.
В отличие от церковных предметов, хранившихся в Музее Академии художеств, экспонаты Церковно-археологического музея неизменно служили предметом специальных исследований заведующего [Пивоварова, 2004, 72]. Их научная публикация началась с момента появления в музее. На материалах церковно-археологической коллекции Н. В. Покровским рассматривался вопрос о форме и назначении брачных венцов (доклады и публикации в «Трудах археологических съездов» и журнале
4 Фотография исполнена в фотоателье К. Буллы. На ней представлено занятие по церковной археологии и литургике в СПбДА 15 декабря 1909 г. Опубликована в: [Шелаева, 2011, 40-41].
Осмотр «знамени святого князя Владимира». Занятия на экспозиции Церковно-археологического музея Санкт-Петербургской духовной академии.
15 декабря 1909 г.
«Христианское чтение») или анализировались иконы в соответствующих разделах «Очерков христианского искусства и иконографии». Широта подхода и, одновременно, пристальное внимание к отдельному предмету отличают статьи Покровского от публикаций его предшественника — заведующего музеем Академии художеств. Предметы коллекции музея В. А. Прохоров публиковал в ежемесячном журнале «Христианские древности и археология» (впоследствии — «Русские древности»), издаваемом им в собственной типографии на 7-й линии Васильевского острова. Как и в каталоге музея древнерусского искусства, ни одна вещь не имела здесь ни датировки, ни атрибуции, ни сведений об источнике поступления в христианский музей.
В 1897 г., когда новоучрежденный национальный музей — Русский музей императора Александра III — пополнялся первыми экспонатами, в Михайловский дворец был перевезен в полном составе бывший академический музей христианских древностей. Спешно обустраивая экспозицию церковного искусства ко дню открытия музея, академик М. П. Боткин и историк и коллекционер Н. П. Лихачев составили «Обозрение Отделения христианских древностей Русского музея», в котором фиксировалось распределение предметов по залам [Обозрение, 1898]. Шпалерная развеска, принятая для размещения произведений искусства в дворцовых помещениях, исключала полное описание всех выставленных экспонатов. В «Обозрении» икон, составленном Лихачевым, была дана характеристика лишь самым значимым произведениям древних мастеров, распределенным по залам в соответствии с выработанными критериями деления по школам — новгородской, московской, поздней фряжской — и предшествовавшей
им всем византийской иконописи. После пополнения музея в 1898-1900 гг. Лихачев и Боткин дополнили свое «Обозрение» [Обозрение, 1902]. В его втором издании, увидевшем свет в 1902 г., значилось: «Отделение христианских древностей в музее Императора Александра III состоит из нескольких тысяч предметов, систематическое размещение и описание которых представляют весьма большие затруднения. Ввиду этого образована по вопросу об описании музея комиссия из нескольких специалистов-археологов. Известный знаток иконографии проф. Н. В. Покровский, будучи членом комиссии, взял на себя труд разработать и представить на общее обсуждение комиссии проект систематического описания и размещения икон. Так как составление подобного проекта требует продолжительного времени, то ныне, как временная мера, переиздается (с исправлениями и дополнениями) „Краткое обозрение отделения христианских древностей", спешно составленное гг. Боткиным и Лихачевым в 1898 году, ко дню открытия Музея» [Обозрение, 1902, б/№ ]. К сожалению, Н.В. Покровский, принимавший в 1900-е гг. активное участие в комплектовании собрания Русского музея в качестве эксперта, не успел составить этот проект.
В 1910-е гг. с приходом на должность заведующего Художественным отделом Русского музея молодого и энергичного художника П. И. Нерадовского началось активное приращение фондов за счет памятников из церквей и монастырей (муромского Благовещенского, Иосифо-Волоколамского, Покровского Суздальского) [Пивоварова, 2014, 181-203]. Такой состав собрания Отделения христианских древностей, способствовавший, по словам академика Н. П. Кондакова, превращению Отделения «в большой Христианский музей, подобного которому не знает и не имеет почти ни одна европейская страна» (ВА ГРМ. Ф. ГРМ (I). Оп. 1. Д. 310. Л. 81-82), требовал и изменения экспозиции. В 1914 г. в Русском музее было открыто Древлехранилище памятников иконописи и церковной старины, одному из залов которого был придан облик церковного интерьера. В истории музея он получил название «Новгородская иконная палата» [Сычев, 1916; Древлехранилище, 2014]. По сути, в Санкт-Петербурге был образован «музей в музее» — церковно-археологический музей в составе художественного. Однако он функционировал недолго. Сменившаяся власть не могла допустить существования церковно-археологического музея.
Источники и литература
Источники
1. ВА ГРМ — Ведомственный архив Государственного Русского музея. Ф. ГРМ (I). Оп. 1. Д. 27; Д. 310; Оп. доп 1. Д. 537.
2. ОР ИРЛИ — Отдел рукописей Института русской литературы (Пушкинский Дом). Ф. 66. Д. 105.
3. РГИА — Российский государственный исторический архив. Ф. 515. Оп. 3. Д. 258; Ф. 789. Оп. 2 (1856). Д. 170; Оп. 2 (1857). Д. 151; Оп. 10 (1878). Д. 203; Оп. 11 (1884). Д. 44.
Литература
4. Декоративно-прикладное искусство (2008) — Декоративно-прикладное искусство Великого Новгорода. Художественный металл XVI-XVII веков / Ред.-сост. И. А. Стерлигова. М., 2008.
5. Дмитриев (2006) — Дмитриев С. В. К истории развития идеи создания Российского национального музея в XIX в. Концепция князя Г. Г. Гагарина (1855 г.) // Собор лиц / Под ред. М. Б. Пиотровского и А. А. Никоновой. СПб., 2006. С. 118-125.
6. Древлехранилище (2014) — Древлехранилище памятников иконописи и церковной старины в Русском музее / ГРМ. Альманах. Вып. 433. СПб., 2014.
7. Журналы (1877) — Журналы заседаний Совета С.-Петербургской Духовной Академии за 1876/7 учебный год. СПб., 1877.
8. Каталог (1879) — Каталог музея древнерусского искусства / Сост. В. Прохоров. СПб., 1879.
9. Лесков (1884) — Лесков Н. Расточители русского искусства // Новости и биржевая газета. 1884. 4 (16) ноября. № 305. С. 1.
10. Обозрение (1898) — Обозрение Отделения христианских древностей в Музее Императора Александра III. (Краткое описание зал XVIII-XXI). СПб., 1898.
11. Обозрение (1902) — Обозрение Отделения христианских древностей в Музее Императора Александра III. (Краткое описание зал XVIII-XXI, с приложением одной фототипической таблицы). СПб., 1902.
12. Опись (1868) — Опись Музея Новгородского земства. Составлена [Н. Г.] Богословским. Новгород, 1868.
13. Петренко (2009) — Петренко Т. А. Произведения древнерусского прикладного искусства из коллекции В. А. Прохорова в Русском музее // Коллекции и коллекционеры. Сборник статей по материалам научной конференции (Русский музей. Санкт-Петербург, 2008). СПб., 2009. Вып. XVI. С. 57-68.
14. Пивоварова (2020) — Пивоварова Н.В. Московские царские мастерские и региональные художественные центры в конце XVI — начале XVIII века. Опыт атрибуции произведений искусства позднего русского средневековья. М., 2020.
15. Пивоварова (2004) — Пивоварова Н. В. Н. В. Покровский: личность, научное наследие, архив // Мир русской византинистики. Материалы архивов Санкт-Петербурга. СПб., 2004. С. 41-77.
16. Пивоварова (2014) — Пивоварова Н В. Памятники церковной старины в Петербурге — Петрограде — Ленинграде. Из истории формирования музейных коллекций: 1850-1930-е годы. М., 2014.
17. Пивоварова (2000) — Пивоварова Н В. Церковно-археологический музей Санкт-Петербургской Духовной академии. Судьба коллекций // Судьбы музейных коллекций. Материалы VI Царскосельской научной конференции. СПб., 2000. С. 70-76.
18. Пивоварова, Клюканова (2010) — Пивоварова Н., Клюканова О. Новгородские брачные венцы из собрания Русского музея. Вопросы типологии и атрибуции // София. Издание Новгородской епархии. 2010. № 4. С. 14-17.
19. Пивоварова, Макарова (2019) — Пивоварова Н., Макарова А. Напольные светильники в пространстве русского храма. К вопросу о конструктивных особенностях и первоначальном назначении нескольких датированных произведений из фондов Русского музея // София. Издание Новгородской епархии. 2019. № 1. С. 26-31.
20. Покровский (1879) — Покровский Н. Коллекция церковных древностей при С.-Петербургской духовной академии // Церковный вестник, издаваемый при СПбДА. 1879. 11 августа. № 32. Часть неофиц. С. 1-4.
21. Покровский (1880) — Н.П. Пожертвование графа С.Г. Строганова для церковно-археологической коллекции при С.-Петербургской Духовной Академии // Церковный вестник. 1880. 25 октября. № 43. Часть неоф. С. 9-10.
22. Покровский (1909) — Покровский Н.В. Церковно-археологический музей С.-Петербургской Духовной Академии. 1879-1909. СПб., 1909.
23. Розанов (1909) — Розанов С. Предисловие // XXXV. Профессор Николай Васильевич Покровский директор Императорского Археологического Института. 1874-1909. Краткий очерк ученой деятельности. СПб., 1909.
24. Соловьев (1885) — Соловьев М. Музей древнерусского искусства в Академии художеств // Художественные новости. Т. III. № 3. 1885. 1 февраля. Стб. 57-66.
25. Сычев (1916) — Сычев Н.П. Древлехранилище памятников русской иконописи и церковной старины имени императора Николая II при Русском музее императора Александра III. (Отд. отт. из журнала Старые годы. 1916. Январь-февраль).
26. Шелаева (2011) — Шелаева Е. П. Православный Петербург и окрестности в фотографиях конца XIX — начала XX века. СПб., 2011.
