CC BY
158
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2018. No. 2
УДК 94 (470.3) DOI 10.23683/0321-3056-2018-2-82-87
Н.М. КАРАМЗИН О ПОЛЬСКОМ ВОПРОСЕ1
© 2018 г. А.И. Нарежный а b
а Южный федеральный университет, Ростов-на-Дону, Россия, b Южный научный центр Российской академии наук, Ростов-на-Дону, Россия
N.M. KARAMZIN ON THE POLISH QUESTION
A.I. Narezhny а b
а Southern Federal University, Rostov-on-Don, Russia, b Southern Scientific Center, Russian Academy of Sciences, Rostov-on-Don, Russia
Нарежный Анатолий Иванович -доктор исторических наук, профессор, кафедра отечественной истории средних веков и нового времени,
Институт истории и международных отношений,
Южный федеральный университет,
ул. Большая Садовая, 33, г. Ростов-на-Дону,
344082, Россия;
ведущий научный сотрудник,
лаборатория истории и этнографии,
Южный научный центр Российской академии наук,
пр. Чехова, 41, г. Ростов-на-Дону, 344006, Россия
Е-шай: ain@sfedu.ru
Anatoly I. Narezhny -
Doctor of History, Professor,
Department of Russian History
of the Middle Ages and Modern Times,
Institute of History and International Relations,
Southern Federal University,
Bolshaya Sadovaya St., 33, Rostov-on-Don,
344082, Russia;
Leading Researcher,
Laboratory of History and Ethnography,
Southern Scientific Center, Russian Academy of Sciences,
Chekhova St., 41, Rostov-on-Don, 344006, Russia.
E-mail: ain@sfedu.ru
Анализируются подходы к решению польского вопроса в Российской империи первым российским историографом Николаем Михайловичем Карамзиным. Обращение к данной проблеме связанно с отсутствием подробной разработки ее в отечественной историографии. С другой стороны, будучи откровенным апологетом самодержавия, Н.М. Карамзин обосновал принципиальные подходы по вопросам польских разделов и формирования политики России в отношении Царства Польского как составной части империи. Отмечается, что исходной методологической основой концепции Н.М. Карамзина выступает положение о том, что расширение территориальных рамок России стало следствием завоевательной политики ее правителей. Подобный подход к определению места Польши в составе Российской империи будет присутствовать во всех работах историка, затрагивающих данную проблему (Историческое похвальное слово Екатерине II, О древней и новой России в ее политическом и гражданском отношении, Мнение русского гражданина, История государства Российского). Более того, приводимые Н.М. Карамзиным доводы станут в дальнейшем основой для многочисленных работ представителей русской общественной мысли, в которых будет содержаться обоснование курса российской власти по вовлечению национальных окраин, не только Царства Польского, в общеимперское пространство.
Ключевые слова: польский вопрос, Н.М. Карамзин, Российская империя, Екатерина II, концепция, Александр I, Польша, присоединение, государство.
The article analyzes Nikolai Mikhailovich Karamzin's approaches to solving the Polish problem in the Russian Empire. The appeal to this problem is connected with the lack of detailed elaboration of this issue in the Russian historiography. On the other side, N.M. Karamzin substantiated the principal approaches to the issues of the Polish sections and the formation of Russia's policy towards the Kingdom of Poland as an integral part of the empire. The a u-thor of the article notes that the initial methodological basis of the concept of N.M. Karamzin argues that the expansion of the territorial framework of Russia was the result of the aggressive policy of its rulers. Such an approach to the definition of the place of Poland in the Russian Empire will be presented in all the works of the historian touching upon this problem. (Historical laudatory statement to Catherine II, On ancient and new Russia in its political and civil attitude, Opinion of a Russian citizen, History of the Russian State). Moreover, N.M. Karamzin's arguments would
1 Публикация подготовлена в рамках реализации проекта Российского научного фонда 17-78-20117 «Национальные окраины в политике Российской империи и русской общественной мысли».
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2018. No. 2
later become the basis for numerous works of representatives of Russian social thought, which would contain the rationale for the course of the Russian authorities to involve the national suburbs, not only the Kingdom of Poland, in the imperial space.
Keywords: Polish question, N.M. Karamzin, Russian Empire, Catherine II, conception, Alexander I, Poland, accession, state.
Одним из наиболее актуальных и болезненных вопросов для русского общества после завершения Отечественной войны 1812 г. стала польская проблема. Политика Александра I, трактуемая некоторыми историками как стремление «загладить обиды» полякам [1, с. 92], вызывала непонимание и неудовольствие у представителей разных общественных групп и течений, начиная с будущих декабристов и заканчивая откровенными апологетами самодержавия, в ряду которых выделялся первый российский историограф Николай Михайлович Карамзин.
Взгляды и оценки Н.М. Карамзина по различным аспектам российской истории получили достаточно широкое освещение в историографии. Без их упоминания не обходится ни одна работа по истории русской общественной мысли первой половины XIX в. В перечне широкого круга вопросов, занимавших официального российского историографа, значатся и проблемы Польши, начиная с истории русско-польских отношений периода Киевской Руси и заканчивая проблемами культурного взаимодействия народов к началу XIX в. Основываясь на положениях «Истории государства Российского», других научных и публицистических работах Н.М. Карамзина современными учеными предпринимаются попытки представить его взгляды по польскому вопросу в виде целостной концепции, оказавшей в дальнейшем влияние на позицию власти и представителей общественного мнения [2-6].
Вместе с тем достижение заявленной цели пока не осуществлено. Исследователи отмечают в частности, что ранняя история русско-польских отношений излагается Н.М. Карамзиным зачастую бесстрастно, автор нередко уклоняется от определенных оценок событий, связанных с территориальными приобретениями и потерями государств, а также фактов политического и военного вмешательства сторон в решение важнейших вопросов государственной жизни [4]. Нуждаются в дальнейшем осмыслении взгляды Н.М. Карамзина в начале XIX в., когда им были обоснованы принципиальные подходы по вопросам польских разделов и формирования
политики России в отношении Царства Польского как составной части империи.
Исходной методологической основой концепции Н.М. Карамзина выступает положение о том, что расширение территориальных рамок России стало следствием завоевательной политики ее правителей. Эту точку зрения он представил уже в первом томе «Истории государства Российского», указав, что «завоевания Олеговы, Святославовы, Владимировы распространили ее владения от Новгорода и Киева к Западу до моря Бальтийского, Двины, Буга и гор Карпатских, а к Югу до порогов Днепровских и Киммерийского Боспора; к Северу и Востоку граничила она с Финляндией и с Чудскими народами». В результате, фиксирует он, «в самый первый век бытия своего Россия превосходила обширнос-тию едва ли не все тогдашние Государства Европейские» [7, с. 163].
Дальнейшее осмысление этого явления российской истории совершается автором в работе «Историческое похвальное слово Екатерине II», написанной в 1802 г. Своеобразный характер документа не помешал историку тем не менее сформулировать несколько содержательных замечаний. Признавая тот факт, что «Екатерина Завоевательница стоит на ряду с первыми Героями вселенной» [8, с. 173], ученый вновь обращается к вопросу о роли завоеваний в истории, теперь уже в общетеоретическом и гуманитарно-нравственном смыслах. Н.М. Карамзин при этом учитывает сложившуюся к началу XIX в. практику критических оценок данного направления тогдашней мировой политики, тот факт, что против «славолюбия завоевателей» выступают «Поэзия, Красноречие и мнимая Философия», которые «часто укоряют» их бесчисленными жертвами «сей грозной страсти» [8, с. 162].
Себя самого Карамзин относит к тем, кто, как и подобает истинным философам, «различает, судит и не всегда осуждает». Объяснение подобной позиции содержится в его заявлении о необходимости учитывать реалии жизни, состоящие в том, что идея всемирного согласия и братства есть всего лишь «прелестная мечта» людей, но правило Государей, подчеркивает
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2018. No. 2
историк, «не есть правило частных людей», а состоит в обеспечении внешней безопасности народов. При этом важнейшим гарантом безопасности народа он называет государственное могущество страны. «Слабый народ трепещет; сильный, под эгидой величия, свободно наслаждается политическим бытием». Эта истина, по мнению Карамзина, «рождает правила для Монархов» [8, с. 162].
При этом ученый противопоставляет «кровожадных Аттил, которые хотели побеждать единственно для славы побед», и Героев, «которые разили врагов отечества и победами запечатлели его благоденствие». Петр I и Екатерина II безусловно заслужили место в ряду Героев, поскольку они добивались приобретений не ради собственной славы, «но единственно для пользы России, для ее могущества и внешней безопасности, без которой всякое внутреннее благо ненадежно» [8, с. 162]. Перечисляя многочисленные войны и сражения русских царей, Н.М. Карамзин называет среди внешнеполитических соперников России и Польшу, с тем, однако, отличием, что захватное право по отношению к этой некогда мощной Республике он оправдывает и тем, что еще недавно «наглая и злобная Польша терзала наше отечество», а также «пользуясь его изнеможением, хищною рукою хватала в свое подданство целые Княжества Российские». Ученый вспоминает при этом и польские «цепи» древнего Владимира и времена, когда «Москва цветущая лежала у ног гордого вождя Сарматского» [8, с. 166].
Обретение Россией могущества способствовало тому, что «враги ее, в их чреду, упали на колена пред нею, и возвратили похищенное». Именно в данном контексте Карамзин рассматривает последующие отношения Российской империи с Польшей, подчеркивая, что в условиях, когда «слабый дух ветхой Республики не мог управлять ее пространством», Екатерина II «взяла в Польше только древнее наше достояние». По его оценке, это подтвердил первый раздел Польши, в результате которого «Полоцк и Могилев возвратились в недра своего отечества, подобно детям, которые долго быв в горестном отсутствии, с радостию возвращаются в недра счастливого родительского семейства» [8, с. 166].
Дальнейшие проблемы Польши Н.М. Карамзин усматривает в том, что «остатки сей Республики волновались и кипели злобой на Россию.. .собирали войско и не скрывали своих
опасных для нашей Империи умыслов. Но благоразумные требовали заступления Монархини» [8, с. 170]. Новое вмешательство России историк объясняет внутренними беспорядками в Польше, в результате которых оказались под угрозой прежние договоренности сторон. После этого, полагает автор, Польша «могла бы еще успокоиться под эгидою Российскою», однако новый мятеж приводит к тому, что Польши, как государства, не стало, «но ее мятежные и несчастные жители, утратив имя свое, нашли мир и спокойствие под державою трех союзных Государств». Таким образом, падение Польши представляется Н.М. Карамзину закономерным финалом страны, которая «была всегда игралищем гордых вельмож, феатром их своевольства и народного унижения». Признает историк и тот факт, что в результате разделов Россия не только вернула свое, но и «богатейшие страны ее (Польши) достались на часть России» [8, с. 170]. Наконец, еще одним следствием уничтожения Республики Н.М. Карамзин называет возвращение независимости Курляндии, которая после этого «хотела славы принадлежать Екатерине» [8, с. 171].
Эта позиция историка остается неизменной и в последующие годы. В известной «Записке о древней и новой России» Н.М. Карамзин вновь сформулирует тезис о России как стране «основанной единовластием на завоеваниях» [9, с. 280]. Обращаясь к эпохе Екатерины II, Карамзин ограничится замечанием, что в Польше Екатерина II «взяла свое» в контексте утверждения, что «ее победы утвердили внешнюю безопасность Государства» [9, с. 299].
Более подробно историк исследует отношение русских царей к Польше в документе, известном как «Письмо русского гражданина к Александру I»1. Здесь представлена, как можно понять, оценка историком разговора с Александром I о будущем Польши, который состоялся в 1819 г. в условиях воссоздания польского государства на основании решений Венского конгресса. Царство Польское получило особый статус и особую форму правления в составе России, а его элита настаивала на возвращении территорий, утраченных в ходе разделов XVIII в. Мысли русского царя «восстановить Польшу в
1 Под таким названием текст в рукописной копии обнаружен нами в РГИА. Ф. 1101. Оп. 1. Д. 66. В литературе чаще используется другое название «Мнение русского гражданина». Для удобства цитирования будем использовать данное название.
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES.
ее целостности» [10, с. 363] глубоко обеспокоили Н.М. Карамзина.
По его мнению, такая постановка проблемы означала возможность и необходимость пересмотра территориальных разделов Польши, активным участником которых была и Россия. Но не только. Историк задается вопросом, согласятся ли последовать этому примеру Австрия и Пруссия, также участвовавшие в дележе польской территории? Далее он напоминает монарху, что часть земель, доставшихся России была ей возвращена и представляет собой «утвержденную собственность России еще до Вашего царствования» [10, с. 364]. Это замечание историка, выделявшего в составе земель, отошедших России, «возвращенную часть», позволяет предположить, что он понимал уязвимость позиции монархии в вопросе разделов Польши. Косвенным подтверждением этому служит тот факт, что Карамзин допускает возможность упреков в адрес императрицы в том, что она «беззаконно разделила Польшу», но, судя по всему, он считает, что эти действия принадлежат прошлому, которое по многим причинам восстановить невозможно.
В итоге, обращается историк к царю, «Вы поступили бы еще беззаконнее, если бы вздумали загладить ее несправедливость разделом самой России». Во-первых, поясняет он, «мы взяли Польшу мечом: вот наше право, коему все государства обязаны бытием своим, ибо есть составлены из завоеваний». Во-вторых, начало процесса возврата ранее завоеванных земель может сделать его необратимым, и способен поставить под сомнение территориальную целостность всего государства. В частности, предостерегает Н.М. Карамзин, в дальнейшем «у Вас потребуют и Киева, и Чернигова и Смоленска, ибо они также долго принадлежали враждебной Литве». В-третьих, историк напоминает, что «до сих пор нашим Государственным правилом было: ни пяди ни врагу, ни другу» и нарушать его не следует [10, с. 364].
Наконец, весьма негативными представляются Карамзину и политические последствия возврата Польше территорий, полученных в результате ее разделов, поскольку, утверждает он, полагаясь на свое знание русских, «мы лишились бы не только прекрасных областей, но и любви к Царю; остыли бы душою и к Отечеству, видя оное игралищем самовластного произвола; ослабели бы не только уменьшением Государства, но и духом; унизились бы пред другими и
2018. N0. 2
пред собой» [10, с. 365]. Одним словом, заключает историк, «восстановление Польши будет падением России, или сыновья наши обагрят своею кровью землю Польскую и снова возьмут штурмом Прагу» [10, с. 365].
Такова была позиция историка по важнейшей проблеме политики России в начале XIX в. Она была доведена до сведения Александра I, который, впрочем, ее вряд ли воспринял. Во всяком случае, так считал сам Н.М. Карамзин. Шесть лет спустя, 18 декабря 1825 г., Карамзин напишет дополнение к своему письму, в котором заметит, что его общение с Александром I в период с 1819 по 1825 г., проявленные при этом государем «милость и доверенность остались бесплодны для любезного отечества. Правда, Россия удержала свои польские области; но более счастливые обстоятельства, нежели мои слезные убеждения, спасли Александра от дела равно бедственного и несправедливого: по крайней мере так сказал Он мне в ноябре 1824 года» [11, с. 368].
Столь критичная оценка знаменитым историком степени своего влияния на формирование взглядов Александра I в отношении разделов Польши не привела к корректировке его собственной позиции. Добавим к этому, что она нашла своих сторонников и получила распространение как в дореволюционной отечественной, так и в советской историографии. Справедливости ради, отметим, что с ней конкурировала оценка, представленная не менее известным Б.Н. Чичериным, который написал в своих воспоминаниях о разделах Польши, что «Россия поступила с нею с возмутительной несправедливостью. Отнять у людей самое дорогое, что есть на свете, - отечество, всегда составляет преступление против высших нравственных требований, вытекающих из святыни человеческого духа и одинаково обязательных для отдельных лиц и народов». Ссылка на историю, «которая будто бы произнесла свой приговор», воспринималась ученым «не более, как пустозвонная фраза, которою прикрывается внутренняя неправда». Понятен отсюда итоговый вывод Чичерина о том, что «дележ был актом насилия, который тем менее может быть оправдан, что он был совершен не в пылу борьбы, а обдуманно и хладнокровно, пользуясь слабостью соседа» [1, с. 92, 93].
Другой составляющей польского вопроса была проблема статуса и методов управления приобретенными территориями. Здесь позиция
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2018. No. 2
Н.М. Карамзина базировалась на безусловной поддержке политики Екатерины II. По его мнению, «Екатерина, подобно Божеству, согласила все словом Своим; отдаленные берега Ледовитого моря представляют тот же государственный порядок, которому на берегах величественной Волги или Невы удивляемся; народы столь различные правятся единым уставом; части, столь несходные, всеобщим "Учреждением" Монархини приведены в целое, и бесчисленные страны Российские составили разные семейства единого отечества! Сия мысль восхищает дух мой!» [8, с. 195].
Таким образом, идеальная модель управления страной представляется историку на основе единого законодательства. Применительно к территории бывшей Польши такой подход означал осуществление курса на интеграцию их в состав Российской империи. Отказавшись поддержать возможное расширение Польши путем включения в ее состав западных губерний, Н.М. Карамзин одновременно высказался и против существующего особого статуса Царства Польского в составе империи, заявляя, что «поляки, законом утвержденные в достоинстве особенного державного народа, для нас опаснее Поляков-Россиян». Отметим, что эта позиция была представлена ученым в ситуации, когда решения Павла I фактически перечеркнули все сделанное Екатериной II в данном направлении. Скептически настроен Карамзин и в отношении возможности установления союзных отношений с будущей Польшей, полагая, что при любых уступках со стороны России, «никогда поляки не будут нам ни искренними братьями, ни верными союзниками. Теперь они слабы и ничтожны: слабые не любят сильных, а сильные презирают слабых; когда же усилите их, то они захотят независимости, и первым опытом ее будет отступление от России.», уже хотя бы потому, что «независимость есть главный закон гражданских обществ» [10, с. 365].
Итак, Н.М. Карамзин и после встречи с Александром I не отказался от критического восприятия его политики в отношении Польши. Его возражения, включающие и теоретические рассуждения о закономерностях формирования территориальных рамок европейских государств, и соображения геополитического характера, и доводы в пользу сохранения политической стабильности государства станут в дальнейшем основой многочисленных работ с обоснованием курса российской власти по вов-
лечению национальных окраин в общеимперское пространство.
Литература
1. Чичерин Б.Н. Воспоминания Бориса Николаевича Чичерина. Московский университет. М. : Изд. М. и С. Сабашниковых, 1929. 279 с.
2. Аржакова ЛМ. Российская историческая по-лонистика и польский вопрос в XIX веке. СПб. : Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 2010. 343 с.
3. Жуковская Т.Н. Польский вопрос и русское общество в 1815-1825 гг. // Памяти Ю.Д. Марголиса: Письма, документы, научные работы, воспоминания. СПб. : Серебряный век, 2000. С. 612-629.
4. Кручковский Т.Т. Российско-польское соперничество в период Киевской Руси (Х - XI века) в оценке Н.М. Карамзина // Вестник Полесского гос. ун-та. Серия общественных и гуманитарных наук. 2012. № 1. С. 32-38.
5. Пислегин Н.В. Польский вопрос в общественной мысли России 10-60-х гг. XIX в. URL: http://www.rummuseum.ru/portal/node/2371 (дата обращения: 12.02.2018).
6. Портнов А.В. Польша приобретенная, но не обретенная // Отечественные записки. 2012. № 5 (50). С. 308-327.
7. Карамзин Н.М. История государства Российского. М. : Наука, 1989. Т. 1. 643 с.
8. Карамзин Н.М. Историческое похвальное слово Екатерине II // Карамзин Н.М. Избранные труды. М. : РОССПЭН, 2010. С. 158-218.
9. Карамзин Н.М. О древней и новой России в ее политическом и гражданском отношении // Карамзин Н.М. Избранные труды. М. : РОССПЭН, 2010. С. 279-348.
10. Карамзин Н.М. Мнение русского гражданина // Карамзин Н.М. Избранные труды. М. : РОССПЭН, 2010. С. 363-366.
11. Карамзин Н.М. Новое прибавление // Карамзин Н.М. Избранные труды. М. : РОССПЭН, 2010. С. 368.
References
1. Chicherin B.N. Vospominaniya Borisa Niko-laevicha Chicherina. Moskovskii universitet [Memories of Boris Nikolayevich Chicherin. University of Moscow]. Moscow: Izd. M. i S. Sabashnikovykh, 1929, 279 p.
2. Arzhakova L.M. Rossiiskaya istoricheskaya polonistika i pol'skii vopros v XIX veke [Russian Historical Polonics and the Polish Question in the 19th Centu-
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2018. No. 2
ry]. Saint Petersburg: Izd-vo Sankt-Peterburgskogo un-ta, 2010, 343 p.
3. Zhukovskaya T.N. [The Polish Question and Russian Society in 1815-1825]. Pamyati Yu.D. Margolisa: Pis'ma, dokumenty, nauchnye raboty, vospominaniya [In memory of Yu.D. Margolis: Letters, documents, scientific works, memoirs]. Saint Petersburg: Serebryanyi vek, 2000, pp. 612-629.
4. Kruchkovskii T.T. Rossiisko-pol'skoe soper-nichestvo v period Kievskoi Rusi (X - XI veka) v otsen-ke N.M. Karamzina [Russian-Polish Rivalry in the Period of Kievan Rus (10-11th century) in the Evaluation of N.M. Karamzin]. Vestnik Polesskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya obshchestvennykh i gumanitarnykh nauk, 2012, No. 1, pp. 32-38.
5. Pislegin N.V. Pol'skii vopros v obshchestvennoi mysli Rossii 10-60-kh gg. XIX v. [The Polish Question in the Public Thought of Russia in 10-60s 19th century]. Available at: http://www.rummuseum.ru/portal/node/ 2371 (accessed 12.02.2018).
6. Portnov A.V. Pol'sha priobretennaya, no ne obretennaya [Poland Acquired, but not Found]. Otech-estvennyye zapiski, 2012, No 5 (50), pp. 308-327.
7. Karamzin N.M. Istoriya gosudarstva Rossiiskogo [History of Russian State]. Moscow: Nauka, 1989, vol. 1. 643 p.
8. Karamzin N.M. [Historical Laudatory Word to Catherine II]. Karamzin N.M. Izbrannye trudy [Selected Works]. Moscow: ROSSPEN, 2010, pp. 158-218.
9. Karamzin N.M. [About Ancient and New Russia in its Political and Civilian Sense]. Karamzin N.M. Iz-brannye trudy [Selected Works]. Moscow: ROSSPEN, 2010, pp. 279-348.
10. Karamzin N.M. [The Opinion of the Russian Citizen]. Karamzin N.M. Izbrannye trudy [Selected Works]. Moscow: ROSSPEN, 2010, pp. 363-366.
11. Karamzin N.M. [A New Addition]. Karamzin N.M. Izbrannye trudy [Selected Works]. Moscow: ROSSPEN, 2010, p. 368.
Поступила в редакцию / Received 22 апреля 2018 г. / April 22, 2018
