CC BY
64
А.Н. Хохлов
Н.К. РЕРИХ ГЛУБОКО ВЕРИЛ В ПОБЕДУ РОССИИ НАД ФАШИСТСКОЙ ГЕРМАНИЕЙ
Вторая мировая война застала известного русского художника и путешественника Николая Константиновича Рериха (1874-1947) в Индии, где он окончательно поселился с семьей в местечке Кулу (в северной части этой страны) после маньчжуро-монгольской экспедиции 1934-1935 гг., связанной с изучением засухоустойчивых сельскохозяйственных культур в степных районах Маньчжурии и Внутренней Монголии1.
Продолжая заниматься живописью и многообразной научной работой, Н.К. Рерих внимательно следил за политическими событиями в мире, особенно в Европе, в Германии, и в Восточной Азии, в Японии, где лидеры фашизма и реванша, почувствовав свою силу, перешли к политике территориальных захватов и массовому террору в отношении своих противников. Ведущие же западные державы не препятствовали этому, пытаясь путем уступок направить острие агрессии этих стран против СССР.
По мере расширения территориальной базы фашистской Германии (за счет соседних государств) и Японии (за счет Китая), ставших на путь открытого разбоя и насилия над мирным населением захваченных ими стран, формировалось негативное отношение Н.К. Рериха к носителям агрессии. Видный общественный деятель, он в 1930-х годах предложил крупным государствам мира подписать Пакт об охране памятников культуры и других ценностей мирового значения в период военных действий. С каждым новым дерзким актом вандализма фашистов в Н.К. Рерихе все более росло и крепло недовольство, грозившее перерасти в открытый протест. Чувства негодования и возмущения достигли своего апогея после вероломного нападения гитлеровской Германии на родину художника -советскую Россию. Это событие явилось важной вехой в жизни русской эмиграции,
оно переменило ее настроение - от порой враждебного либо нейтрального по отношению к СССР к моральной и даже практической поддержке героической борьбы россиян против варварского нашествия гитлеровских полчищ.
Из-за жестокой военной цензуры, установленной английскими властями в Индии, и перлюстрации приходившей туда зарубежной почты довоенные крепкие международные контакты Н.К. Рериха значительно ослабли. Письма друзей, в том числе сотрудников музея его имени в Нью-Йорке, приходили к нему с большим опозданием. Это вынуждало русского художника искать пути к получению достоверной информации, тем более что местное радио в передаче международных новостей страдало неполнотой сведений, а порой передавало в эфир ложные слухи, искажавшие действительные факты до неузнаваемости.
Низкий уровень технических средств радиовещания в центре страны и на местах усугублялся наличием у частных лиц устарелых радиоприемников, которые очень часто выходили из строя из-за отсутствия в магазинах необходимых деталей, особенно батареек и ламп. На их поиски уходило много времени и сил, что видно из публикуемой ниже переписки Н.К. Рериха с младшим сыном Святославом (1904-1993)2, занимавшимся в годы войны организацией в различных городах Индии выставок картин, написанных им и его отцом.
О серьезных материальных затруднениях Н.К. Рериха в период войны позволяют судить письма, как лично его, так и особенно его жены Елены Ивановны Рерих (1879-1955)3. Например, в марте 1942 г. она сообщала уехавшему из дома на выставку картин Святославу:
«Цены у нас на все страшно дорожают. Многого уже нельзя достать [на рынке]. С
трудом по повышенным ценам, но в малом количестве достаем масло. Кажется, что и оно будет взято под контроль. С керосином дело обстоит еще хуже. В последнем месяце мы получили только одну банку, ибо на Ку-лу было прислано 10 банок. Что будет дальше, не знаем, а керосин нужен.
В комнатах очень холодно, мерзнем, обогреваемся лишь в твоей. Из-за холодов Па-сик [Н.К. Рерих] не может работать в своей студии и очень томится [без работы], причем в этом случае приходится экономить керосин ... Здесь как-то все приходит к концу. Людей-работников не найти: все уходят на правительственные заготовки леса. Продукты тоже исчезают, ячмень уже не сыскать. Сахар по карточкам и на стороне его
4
не достать» .
Не раз в своих письмах к близким Н.К. Рерих, продолжая писать картины, сообщал о нехватке холстов, красок и других принадлежностей, необходимых для работы каждого художника. Так, сообщая младшему сыну о заказанной ему издательством «Китаб Махал» книге-альбоме, посвященном известным людям Индии, Н.К. Рерих писал Святославу: «У нас кончается бумага. Нельзя ли достать ее (вроде этого [с текстом данного письма] листа). Лагор не отвечает нам, а Масику [Е.И. Рерих] и Юрию и мне бумага необходима для [пишущей] машинки. Также кончились мягкие карандаши 3В, а я все черновики пишу только ими»5.
О нехватке материалов, необходимых для живописной и исследовательской работы, можно найти сведения во многих письмах Н.К. Рериха, отправленных из Кулу сыну Святославу.
Для оценки научных достижений семьи Н.К. Рериха в период войны особого внимания заслуживает письмо Е.И. Рерих от 16 февраля 1947 г. к Святославу Николаевичу, приводимое ниже в сокращенном виде:
«Третьего дня пришла телеграмма из Калькутты с подтверждением о принятии [научной] работы Юрия [Ю.Н. Рериха]6. В самом Азиатском обществе произошли, по-видимому, большие перемены, но сейчас во главе его стоит новый президент - индус.
- большой ученый, написавший несколько выдающихся трудов по буддизму. Он может оценить капитальный труд Юрия. С печатанием этого огромного труда встретилось затруднение в том, что только в Калькутте, в баптистской миссии, имеется набор тибетского алфавита.
На днях также пришла первая копия брошюры о Баннер [Знамени мира] и Пакте [Рериха]. Выглядит она неплохо и, может быть, лучше, что она небольшая, т.к. [с нею] легче ознакомиться ... вкралась, однако, досадная ошибка. Под портретом Пасика [Н.К. Рериха] вместо музея Люксембурга стоит Ассоциация французская. Надеемся через ме-сяц-полтора получить первую партию бро-
7
шюры для раздачи» .
Впервые публикуемые ниже отдельные пассажи из указанной переписки Н.К. Рериха даны нами с минимальной стилистической правкой (из-за необходимых сокращений оригинала того или иного письма) и краткими пояснениями, взятыми в квадратные скобки, без подробного комментария, необходимого в случае академического издания полного текста. Что касается авторства частично публикуемых писем, написанных лично Н.К. Рерихом либо при участии членов его семьи, то следует отметить, что для этой внутрисемейной переписки Н.К. Рерих с учетом возможной ее перлюстрации предложил систему условного обозначения имен членов семьи, принятых в узком кругу, большими буквами. Так, сам Н.К. Рерих именовал себя Пасиком - с сокращенным буквенным символом П [Папа]. Его жена Елена Ивановна Рерих, согласно этой системе, была Масиком, и ее имя обозначалось буквой М [Мама]. Старшего сына Юрия Николаевича Рериха называли разными именами - Юшей, Юсиком и Юриком; его указывали в письмах под буквой Ю. Младшего сына Святослава Николаевича Рериха в письмах родителей (к которым иногда присоединялся, если был дома, Ю.Н. Рерих) именовали Светиком или Све-туней. При таком раскладе имен переписка в годы войны велась, как правило, от имени лица мужского рода, хотя автором (точнее
соавтором) иногда была Е.И. Рерих, нередко печатавшая на пишущей машинке материалы и письма мужа.
Как свидетельствуют материалы личного фонда Н.К. Рериха, замена настоящих имен вымышленными или принятыми в узком домашнем кругу широко практиковалась многими корреспондентами Н.К. Рериха, в том числе русскими эмигрантами, жившими в Китае (в Харбине, Тяньцзине и Шанхае), где наиболее известные россияне находились под строгим надзором местной полиции.
Предельная краткость суждений Н.К. Рериха в оценке успехов россиян, героически сражавшихся с войсками гитлеровской Германии (без описания подробностей того или иного важного события), объяснялась желанием Н.К. Рериха избежать неприятностей от военной цензуры, причем не только для себя, но и для всей своей семьи. Ведь в случае подозрения она могла попасть под полицейский надзор местной проанглийски настроенной администрации, знакомой с антисоветскими актами английского правительства в довоенные годы.
За ходом Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. и героизмом советских людей на фронте и в тылу напряженно следили представители лучшей части русской эмиграции. С большой тревогой и волнением они переживали временные военные неудачи россиян, постоянно живя великой надеждой на их окончательную победу над коварным врагом. Среди них был и Н.К. Рерих, предсказавший в конце 1941 г. будущий крах гитлеровской Германии, а позднее и грядущий разгром милитаристской Японии. Об этих фактах свидетельствуют его письма разных лет войны, в том числе адресованные младшему сыну Святославу, со временем ставшему, подобно отцу, весьма популярным в Индии художником. В этих письмах можно найти краткие, но удивительно емкие характеристики и оценки Н.К. Рериха отдельных событий Великой Отечественной войны, выражавшие общее мнение патриотической части русской зарубежной интеллигенции. И это несмотря на дезинформацию по поводу положения дел у россиян,
официально распространяемую по радио и в газетах, как это имело место в Индии и других колониальных странах Востока в указанное время.
Из переписки Н.К. Рериха с сыном Святославом
П. и М. (16 февраля 1940 г.)
Родной наш Светуня. Вчера у нас была огромная радость. Получили твое большое письмо и три раза прочли его: так каждая подробность нас интересовала. Шло твое письмо восемь дней. Краски тебе отосланы 14 февраля. Холсты до получения твоей телеграммы не посылаем: ведь они шириною три с небольшим фута и для большого портфеля не пригодились бы. Получаем заверения, что в Хайдарабаде тоже ожидается успех. Вообще о всем твоем путешествии [по Индии] имеем самые лучшие подтверждения, [чему] радуется сердце. Радостно было слышать, что тебе нравится твое окружение и что люди - все хорошие. Это такая редкость. Говорил ли ты с Куз[енсом] о выставочных программах? Ведь все должно быть заготовлено заблаговременно. Когда будешь проезжать Бомбей, завяжи дружбу с американским [почтовым] экспрессом; ведь теперь можно что-либо посылать через него.
Снег еще лежит местами в саду, но уже заметно потепление. Сейчас очень красиво. Видел ли ты у д-ра Соммеруэла картину, которую он купил? Вообще как висят наши картины и состоялось ли открытие выставки, о котором Кузенс так широковещательно писал? Тампи писал нам о фотографии, снятой при твоем поезде, но мы ее еще не получили. В день маминого рождения [12 февраля] пришел замечательный знак [внимания]. Худай Берды прислал тибетскую танку -Будда утверждающий. Хотя этот предмет не очень старый, но хорошей работы. На другой день пришло письмо о том, что танка прислана на просмотр и экспертизу8.
П. и М. и Юсик (20 февраля 1941 г.)
Ты имеешь нашу телеграмму [на английском]: «Мадрас экзебишэн аксертабл» [«Вы-
ставка в Мадрасе приемлема»]. На месте тебе виднее, какие там условия, но Мадрас как центр области более крупный, чем Лагор, и может представлять для тебя большой интерес, ибо культурных людей там немало. Поэтому совет - не миновать его. Радуемся, что ты встречаешь доброе отношение местного населения и что твое искусство так ценится.
Тампи прислал нам местную газету с твоим портретом, на котором ты выглядишь неухоженным.
Вкладываем [в это послание] записочку от Зины9. Общее письмо, относящееся к твоей Чикагской выставке, тебе уже было выслано.
Передай Кузенсам наш сердечный привет, а также Тампи и всем твоим друзьям. Горюем, что тебе тяжко от жары. У нас сейчас идут проливные дожди, даже дорогу размыло, но необычайно тепло
10
Н.К. Рерих - Святославу (24 февраля 1941 г.)
Надеемся, что ты уже получил наше письмо с чеком, посланное 10 февраля. Странно, что письмо с чеком не дошло до тебя еще и 21 февраля. В телеграмме мы просим тебя сделать фотографии с картин. Жалеем о [проданном?] «Армагедоне»: у нас была другая версия [вариант этой картины], которая, кстати, появилась во всех здешних журналах. Если почему-либо вместо «Армагедона» захотели бы взять «Книгу жизни» или «Чара-ку» или «Новую землю» либо что-нибудь другое, мы ничего не имели бы против. В телеграмме упоминаем и о выставке в Мадрасе, где выставка может быть очень удачной и могут быть полезные знакомства. Тампи прислал нам письмо. Хотя его письмо - от 11 февраля, но, по-видимому, картина «Новая земля» уже дошла до вас, ибо он пишет, что она ему больше нравится11.
П. и М. и Юр. - Светуне (25 октября 1941 г.)
Мы послали тебе три экземпляра статьи «Киев». Может быть, ты найдешь полезным дать ее Марченту, Ричардсону или кому найдешь нужным.
Итак, братва [министры советского правительства] переехала [из Москвы] в Самару [Куйбышев]. Сдвиг - большой! Впрочем, ты, вероятно, обо всем этом слышал по радио. У нас все благополучно12.
П. и М. и Юр. - Святославу (31 октября 1941 г.)
Из наших новостей - две. Одна - испортился наш радио [приемник]. Видимо, прошел какой-то мгновенный атмосферический ток без всякой видимой причины во время очень ясной передачи. [В результате] перегорели две лампы, а также пострадала и сама батарея.
Оказывается, в Кулу имеется сикх, у которого есть целый магазинчик необходимых электрических принадлежностей. Две лампочки он заменил, по 25 рупий за каждую. Батарею же, по-видимому, придется выписать из Лагора, так как та, которую он дал нам на пробу (калькутского производства), оказалась даже слабее старой. Ты можешь себе представить наше огорчение, когда ящик приемника замолчал. Кроме того, оказалось, что у него не было изолятора на случай молнии и других неожиданных токов. Теперь сикх поставил нам его за пять рупий.
При существующем положении в мире выставки в Америке сейчас трудно осуществить. Зина [З.Г. Лихтман] пишет о большой там дороговизне и инфляции13.
П. и М. и Юс. (6 ноября 1941 г.)
Очень радовались, что [Б.М.] Шапошни-ков14 назначен начальником [Генерального] штаба. Уже чувствуются его мероприятия, но когда ему будет дана полная власть, то дело станет еще лучше15.
Пас[ик], Мас[ик] и Юс[ик] (13 ноября 1941 г.)
Появился необычайный спрос на наши яблоки, но увы они у нас уже кончились. С первого слова дают 15 рупий за маунд, причем без упаковки и выбора. Берут все, только давай. Уже предлагают нам взять [у нас] сад в аренду. Посмотрим.
Новые батареи [для приемника] еще не пришли, поэтому слушаем только новости с ближайших станций. Конечно, фирма забыла приложить предохранитель, и теперь мне его установили
16
П., М. и Юс. (15 ноября 1941 г.)
Думаем, что Тедж Рам проедет в Лагор и привезет новую батарею, ибо наша совершенно слаба, хотя мы пользуемся ею чрезвычайно экономно. Слушаем главным образом и только радио Дели.
Нужно будет искать хорошего садовника, ибо цены на фрукты очень поднимаются из-за подвоза их из других стран. Нужно бы иметь и хорошего сторожа: начинаются кражи. На днях у нас уничтожили два улья, стоявшие недалеко от калитки. По ночам кто-то пробует [открыть] кухонный замок.
Ты, вероятно, знаешь, что в «Таймс оф Индиа» была заметка, в которой, между прочим, упоминали мою картину «Александр Невский
17
П., М. и Ю. (20 ноября 1941 г.)
Не найдется ли подходящего холста?
Пришло письмо Зины. Она избрана вицепредседателем Комитета по снабжению медикаментами России. Председателем [избран] митрополит Вениамин. Там же и князь Кудашев, а секретарем - жена [скульптора] Коненкова.
Вот и все наши новости, а у тебя их множество. По-прежнему мы не унываем, следя за сведениями с русского фронта, ибо знаем, что Гитлер не восторжествует
18
Н.К. Рерих - Святославу (22 ноября
1941 г.)
Для «Александра Невского» сегодня привезут ящик, а завтра будет готова и рама, которую придется выкрасить. Когда получим твою телеграмму, то немедленно вышлем картину. Вероятно, с нею придется послать Тедж Рома, но на этот раз ящик с картиной можно будет послать из Байджаната...
Хорошо, что Мехта помнит о своем приглашении Юрия [Николаевича Рериха] для прочтения трех лекций. Ты совершенно
прав, что только для трех лекций ехать не стоит, но, может быть, Мехта может устроить еще что-нибудь или в Бенаресе, или в Бомбее, и таким образом образуется турнэ без большой траты денег. Конечно, было бы хорошо получить лекционное приглашение.
Как ты понимаешь, я сам в Бенаресский университет не поеду, а ведь там Радха Кришна мог бы устроить серию лекций для Юрия, а кстати, и Юрий повидал бы панди-тов-санскритологов. Ведь темы его выступлений могут быть не только о Тибете, но и вообще о Центральной Азии и, например, о монгольском эпосе и Гэсэрхане. Хорошо бы это устроить. Также хорошо, если бы выяснилась [возможность] твоей поездки в Траванкур (ведь и в прошлом она была в январе).
Во время проезда через Бомбей не купишь ли мне кобальта в порошке: ведь он у нас на исходе. Также кончается темносиняя [краска]. Вопрос о холсте и клее по-прежнему остёр (присланный клей испробую на днях). Нужны также шейлак для фиксатива и угли для рисования
19
М., П. и Юр. (29 ноября 1941 г.)
Родной наш Светуня. Сегодня получили твою телеграмму о [необходимости] присылки тебе «Александра Невского». Уже забиваем ящик [с картиною] и сегодня с Дже-миханом отправляем до Байджаната, где он сдаст его на поезд.
От суннита Чатерджи Юрий [Ю.Н. Рерих] получил восторженное письмо по поводу его «Гэсэриады». Помимо того, что эта работа будет напечатана в трудах Азиатского общества, он просит разрешение прочесть ее как доклад на собрании [этого] Общества. Таким образом труд этот не пропадет.
Получили из Лагора новую батарею, но все же многие станции мы не слышим.
Цены у нас на продовольствие растут. За-миндары подымают их вдвое. Сено и дрова становятся почти недоступными.
Интересно знать, какие именно сюжеты картин нравятся публике и пользуются спросом. Угли [для рисования] почти все уже вы-
шли, и нельзя ли в Бомбее найти не такие то- года. Но нам удалось отделаться 15-ю ру-
ненькие, которые так легко ломаются
20
пиями
23
П., М. и Юс. (3 декабря 1941 г.)
Вчера из Байджаната вернулся Джеми-хан, отправлявший пассажирским поездом картину «Александр Невский». Отправка «Александра Невского» совпала с победою русских войск под Ростовом. Все-таки это первая победа России в масштабе целой армии. Не знаем, есть ли у тебя время слушать [радио], но мы слышим о бедственном положении отступающей на юге России немецкой армии, которая прижата к морю21.
Пасик, Мас[ик] и Юс[ик] (12 декабря
1941 г.)
В день предательского нападения Японии [на Пирл-Харбор] Юрий [Ю.Н. Рерих], конечно, был на завтраке у [местного правителя] Мана, а накануне [этого инцидента] наша машинка [радиоприемник] перестала работать. Таким образом, ты сейчас, наверное, гораздо более осведомлен о всем происходящем в мире.
Немцы так и не взяли Петроград и до Москвы не дошли. Таких союзников, как русские, нужно ценить. Никто другой не поможет. Жаль, что соображения союзника не простираются на нашу почту, которая по-прежнему работает безобразно22.
П., М. и Юс. (25 декабря 1941 г.)
Радуемся [военным] событиям в России! Итак, разгром Гитлера начался. Сорок второй год увидит полный закат [войны].
Как ни грустно то, что случилось с американским флотом [в Пирл-Харборе], будем надеяться, что и Япония встретит свой [смертный] час. Мое чувство говорило, что ни Петроград, ни Москва не будут взяты немцами. Так и теперь я знаю, что японцы на континенте Индии не будут и грозный час для Японии наступит.
Сегодня у нас Рождество, и с утра толпятся поздравляющие нас. Радио [приемник] наш поправлен. Оказалось, что магазин обычно дает гарантию на год и тогда принимает на себя все починки даром в течение
П., М. и Юс. (2 января 1942 г.)
Радуемся русским победам и надеемся, что Англия и Америка справятся с японцами.
Радуемся наступлению Нового года -преддверия нового ряда славных побед [России]. Разгром Гитлера - несомненен. Будет замечательно, если предсказания Терезы Ньюман исполнятся
24
Н.К. Рерих - Святославу (14 января
1942 г.)
Сегодня опять большие победы: Можайск и Старая Русса. Все это многозначительно. Так можно доехать и до Берлина, а не наоборот. Еще раз повторим: [митропо-
25
лит] Сергий [Радонежский] не выдаст .
Жаль, что невозможно иметь фотографии некоторых [моих] картин. Так, например, картина «Героика Китая» теперь могла бы быть отмечена [прессой] ко времени, а уж мой «Александр Невский» вполне мог бы пригодиться 26.
Н.К. Рерих - Святославу (23 декабря
1942 г.)
Родной Светик! Радовались мы твоим добрым телеграммам. Видимо, у тебя выставка налаживается. Рамы [к моим картинам] уже делают. На всякий случай посылаю статью Леонида Андреева. Ты помнишь, что [наша] родина купила его архив. В статье [этого писателя] «Служение родине» имеются подробности, интересные друзьям. Пусть эту статью друзья перешлют по назначению. (она была напечатана в рижском сборнике «Мысль» в 1939 г.).
А мы тут все в работе. У мамы опять люмбаго. У меня последние зубы вынуты до Нового года. Целуем крепко. [Новогодняя] елка [у нас] будет
27
Н.К. Рерих - Святославу (22 февраля 1945 г.)
Наши соседи уже приехали в Кулу и, как говорят, после 1-го марта приедут в Наггар.
Мастерскую [нашу] починили, [сейчас]
штукатурят. Бывшая у нас простуда проходит. В случае посылки картин [в Дели на выставку] пошлем «Бабу». Последнее письмо - в отличие от прочих - пришло невскрытым. Очень тревожились, что ты не взял с собою русского градусника. Даст Бог, он тебе не понадобится. Береги себя! Сердцем с тобою28.
Н.К. Рерих - Святославу (12 октября 1945 г.)
Писали дважды в Дели относительно [покупки] новой батареи для радиоприемника, но тоже дважды [письма остались] без ответа. Между тем мы пользуемся последней [батареей]. Нельзя ли достать ее в Бомбее?
Итак, еще одна [война] кончилась; радовались, что главнокомандующим [советскими войсками] на Дальнем был ученик
[А.М.] Шапошникова - [А.М.] Василев-
-29 ский29.
Примечания
1 О Николае Константиновиче Рерихе (1874-1947) существует огромная литература на русском языке благодаря регулярным публикациям Международного центра - Музея им. Н.К. Рериха в Москве. Однако до сего времени обращение отечественных исследо-вателей-биографов жизни и творчества русского художника к материалам ведомственных архивов и музеев было довольно ограниченным. Между тем в Архиве внешней политики Российской Федерации (АВПРФ) и особенно в Отделе рукописей Музея им. Н.К. Рериха можно найти немало ценных и интересных документов, связанных с пребыванием Н.К. Рериха и членов его семьи в Синьцзяне, Монголии, Северо-Восточном и Северо-Западном Китае в 20-30-х годах Х1Х в.
2 Святослав Николаевич Рерих - младший сын
Н.К. Рериха, художник (родился 23 октября 1904 г. в С.-Петербурге, скончался 30 января 1993 г. в Индии). С 1913 по 1916 г. учился в гимназии К.И. Мая, где получил первые уроки рисования. В 13-летнем возрасте написал первый портрет своего отца. В 1920 г. приехал со своими родителями в США, где поступил в Колумбийский университет. С 1923 г. он директор международного центра искусств «Корона Мунди», основанного отцом в Нью-Йорке 11 июля 1922 г. В 1926 г. в этом городе, в Галерее Арденн, состоялась его пер-
вая персональная выставка. В 1926 г. на международной выставке в Филадельфии он получил Гран-при. Переехав к родителям в Индию в 1931 г., он активно занялся живописью, тематически тесно связанной с жизнью этой страны.
После смерти отца в 1947 г. и матери в 1955 г. художник на выставке в Дели встретил Н.С. Хрущева, который пригласил его в Советский Союз, куда он приехал в апреле 1960 г. с женой. В Москве и Ленинграде С.Н. Рерих демонстрировал свои картины. Во время его пребывания в Москве скоропостижно (21 мая) скончался его брат Ю.Н. Рерих (приехавший в СССР в 1955 г.), и его уникальная библиотека по желанию С.Н. Рериха стала достоянием Института востоковедения АН СССР.
Во время вторичного приезда в СССР в связи с празднованием 100-летия со дня рождения Н.К. Рериха 70-летний Святослав привез 282 картины (в том числе 122, написанные его отцом). Они были раздельно показаны московской публике в залах Академии художеств (картины отца) и в Третьяковской галерее (полотна С.Н. Рериха).
В 1988 г. Святослав Рерих, будучи уже больным, в третий раз приехал в Москву, где посетил Государственный музей Востока, а также мемориальный музей Ю.Н. Рериха (в ИВ АН). В 1993 г. он ушел из жизни и похоронен в имении Татгуни, где он жил постоянно с женой Девикой Рани с 1947 г.
Живописное наследие художника в значительной мере осело в музеях Москвы и Ленинграда, куда он передал часть своих работ еще в 1974 г.
Из литературных трудов С.Н. Рериха наиболее известны: «Священная флейта» (Самара, 2000) и «Стремиться к прекрасному» (М., 1993).
3 Елена Ивановна Рерих (в девичестве Шапошникова) - переводчик, писатель, философ и общественный деятель. Она родилась в С.-Петербурге 12 февраля 1879 г. и скончалась в октябре 1955 г. в Северной Индии, в небольшом курортном городке Калимпонге на склонах Гималаев. Ее мать - двоюродная внучка М.И. Кутузова.
Елена Ивановна была прекрасной пианисткой, хорошо разбиралась в живописи и серьезно интересовалась индийской философией, когда в 1899 г. познакомилась с молодым художником и археологом Николаем Константиновичем Рерихом. Став его женой в 1901 г., она родила двух сыновей: Юрия (в 1902 г.) и Святослава (в 1904 г.). В 1918 г. Рерихи из Финляндии отправились в соседние страны Европы, лежащие на Балтике, с целью организации выставок картин. После пребывания в Лондоне (с демонстрацией картин) они поехали в США, где в 1922 г. Н.К. Рерих, совершив ряд поездок по этой стране, основал в Нью-Йорке художественный музей, ставший базой для его путешествия в Центральную Азию в 1924-1928 гг. Его маршрут проходил из Индии в провинцию Китая Синьцзян (с заездом в Москву и посещением Алтая), а затем из Монголии и Китая в Тибет и, наконец, в Индию. Весь этот исключительно трудный и опасный путь вместе с Н.К. Рерихом и его старшим сыном про-
делала Елена Ивановна, что впоследствии не могло не сказаться на ее здоровье. Во время пребывания в Монголии, в условиях суровой зимы, ею был написан и издан в 1926 г. в Улан-Баторе труд «Основы буддизма». Он вышел в свет под псевдонимом Наталии Рокото-вой. Судя по всему, в его подготовке участвовали монгольские и бурятские ученые. В числе последних был Цыбен Жамсаранов. Примечательно, что две другие книги Е.И. Рерих «Криптограммы Востока» и «Преподобный Сергий Радонежский», изданные в 1929 г. и 1934 г., также опубликованы под псевдонимами (Жозефины Сент-Илер и Н. Яровской). Особенно широкий отклик читающей публики вызвала ее совместная с мужем работа об учении живой этики (агни йога), благодаря которой Е.И. Рерих как женщина-философ стала популярной во многих странах мира.
Из публикаций эпистолярного жанра наиболее интересны ее письма, опубликованные в книге: «Письма Елены Рерих, 1929-1938» (т. 1., Новосибирск, 1992, и два тома за последующие годы).
4 Отдел рукописей Музея им. Н.К. Рериха, ф. 1, оп. 1, ед. хр. 315, л. 3.
5 Там же, л. 3.
6 Юрий Николаевич Рерих (1902-1960) - видный востоковед и путешественник, прекрасно владевший несколькими восточными языками. Среднее образование он получил в Петербургской (тогда Петроградской) гимназии К.И. Мая, которую ранее окончил его отец. После переезда семьи в 1918 г. из Финляндии в Англию ему довелось заниматься на индо-иранском отделении Школы восточных языков при Лондонском университете. Когда же Н.К. Рерих, получив приглашение от директора Института искусств г. Чикаго, перебрался на жительство в США, Юрий Николаевич (Георгий) стал посещать лекции в Гарвардском университете, который успешно закончил со степенью бакалавра по отделению индийской филологии, занимаясь, помимо санскрита, китайским языком.
В 1922-1923 гг. его научная деятельность протекала в Париже, в Сорбонне, где ему посчастливилось работать под руководством известного китаеведа Поля Пеллио и опытного ираниста В.Ф. Минорского. Благодаря полученным знаниям в области восточной филологии он в качестве переводчика стал незаменимой фигурой в составе центральноазиатской экспедиции 1925-1928 гг., организованной его отцом. По свидетельству художника-футуриста Д.Д. Бурлюка, беседовавшего в 1929 г. с Н.К. Рерихом в Нью-Йорке об итогах этой экспедиции, местные жители Тибета, восхищаясь глубокими познаниями Юрия Николаевича в тибетском языке, не раз говорили его отцу: «Еще ни один европеец не умел так говорить по-нашему». Наличие в составе экспедиции такого блестящего знатока восточных языков, по словам Н.К. Рериха, дало преимущества ему перед другими путешественниками, странствовавшими ранее по Тибету. См.: Давид Бурлюк. Рерих (Черты его жизни и творчества) (1918-1930). Нью-Йорк, 1930, с. 20.
Из сказанного выше нетрудно представить, сколь полезны были для экспедиции знания Ю.Н. Рериха в
области китайского языка, поскольку ее руководителю часто приходилось вести трудные и деликатные переговоры с представителями китайской администрации в Восточном Туркестане и в Тибете, где иностранцы постоянно сталкивались с чрезмерной подозрительностью местных китайских правителей.
Подробнее о востоковеде Ю.Н. Рерихе см.: А.Н. Хохлов. Ю.Н. Рерих и его контакты с востоковедами // 100 лет со дня рождения Ю.Н. Рериха. Материалы международной научно-общественной конференции. 2002. М., 2003, с. 202-210.
7 Отдел рукописей Музея им. Н.К. Рериха, ф. 1, оп.
1, ед. хр. 315, л. 3.
8 Там же.
9 Зинаида Григорьевна Лихтман (З.Г. Фосдик) - ведущий сотрудник Музея Рериха в Нью-Йорке, автор воспоминаний о дружеских контактах с Н.К. Рерихом и членами его семьи. См.: Фосдик З.Г. Мои учителя. Встречи с Рерихами (По страницам дневника: 19221934). М., 1998.
10 Отдел рукописей Музея им. Н.К. Рериха, ф. 1, оп. 1, ед. хр. 315, л. 5.
11 Там же, л. 6.
Там же, л. Там же, л.
12.
13.
Шапошников Борис Михайлович (1882-1945) -советский военный деятель и теоретик, Маршал Сов. Союза (с 1940 г.), профессор Военной Академии им. М.В. Фрунзе.
15 Отдел рукописей Музея им. Н.К. Рериха, ф. 1, оп. 1, ед. хр. 315, л. 14.
16 Там же, л. 15.
17 Там же, л. 16.
18 Там же, л. 17.
19 Там же, л. 18.
20 Там же, л. 19.
21 Там же, л. 20.
22 Там же, л. 21.
23 Там же, л. 22.
24 Там же, л. 23.
25 Н.К. Рерих при всем уважении к личности Сергия Радонежского, сыгравшего важную роль в истории средневековой России, решительно отвергал вздорные сравнения с этим видным деятелем Русской православной церкви. Особенно же его раздражали безответственные заявления отдельных авторов книг и статей о том, что он якобы является воплощением Сергия Радонежского. Подробнее об этом см.: Николай Рерих. Листы дневника. М., 1995, с. 638-639; Н.К. Рерих. Письма в Америку. 1923-1947. М., 1998, с. 124-125.
26 Отдел рукописей Музея им. Н.К. Рериха, ф. 1, оп. 1, ед. хр. 315, л. 26.
27 Там же, л. 28.
28 Там же, л. 29.
29 Там же, л. 30. Василевский, Александр Михайлович (1895-1977) - советский военный деятель, Маршал Советского Союза (с 1943 г.), дважды Герой Советского Союза (с 29 июля 1944 г. и с 8 сентября 1945 г.).
