CC BY
154
УДК 61(091) :616-089
Г.И. Сонголов О.П. Галеева А.П. Зайцев 2
Н.И. ПИРОГОВ И ЕГО ВКЛАД В КЛИНИЧЕСКУЮ АНАТОМИЮ: ВЗГЛЯД ЧЕРЕЗ РУБЕЖИ ВЕКОВ
1 Иркутский государственный медицинский университет (Иркутск) 2 Иркутское областное бюро судебно-медицинской экспертизы (Иркутск)
Статья посвящена 200-летнему юбилею великого хирурга Н.И. Пирогова.
Ключевые слова: Пирогов Н.И., хирургия, история
N.I. PIROGOV AND HIS CONTRIBUTION TO CLINICAL ANATOMY: A VIEW THROUGH CENTURIES
G.I. Songolov O.P. Galeyeva A.P. Zaytsev 1,2
11rkutsk State Medical University, Irkutsk
2 Irkutsk Regional Bureau of Forensic Medicine, Irkutsk
The article is devoted, to the 200th anniversary of the great surgeon N.I. Pirogov.
Key words: Pirogov N.I., surgery, history
В 2010 году общественность нашей страны отметила 200-летний юбилей великого ученого и гражданина Н.И. Пирогова (1810—1881). В ноябре 2011 года исполняется 130 лет со дня его кончины. Его заслуги общепризнаны во всем цивилизованном мире.
Всепланетарность Пирогова очевидна при всей его русской душе и национальной принадлежности гения. Он — духовное средоточие исторической и современной России. С его именем неразрывно связано развитие отечественной медицины. Он непрерывно генерирующий источник всех заметных достижений анатомии и хирургии в прошлом и настоящем. Народный форум признал его навечно великим мужем и совестью России.
Надо ли повторять вновь и вновь о его величественных заслугах перед Отечеством? Безусловно, да. Ведь он вместе с А.С. Пушкиным, Л.Н. Толстым, Ф.М. Достоевским, Д.И. Менделеевым и другими светочами XIX века вывел Россию из рутинного прозябания на необозримые высоты торжества духа и расцвета творческого потенциала русского народа. Он — наша духовная опора в повседневной созидательной деятельности. Он приоритетно обозначил и реализовал векторы и алгоритмы невиданного до него стремительного взлета отечественной анатомии, хирургии и образования. Н.И. Пирогов оставил нам торжествующие русские альфу и омегу веры и знания. Его вклад в величие России, как и жизнетворная энергия Солнца, неисчерпаем, он каждодневен и вечен. Внутренний мир Н.И. Пирогова — это таинственная русская галактика, национальное выражение Разума. Н.Н.Бурденко [1] писал: «Классические труды Пирогова до сих пор привлекают внимание богатством идей, светлыми мыслями...». Н.А. Добролюбов [2]: «Духом правды, благородства и глубокого убеждения веет на нас все написанное им».
Одним из приоритетных достоинств отечественной школы подготовки врачей является преподавание двуединой дисциплины топографической анатомии и оперативной хирургии, концептология которой разработана и внедрена Н.И. Пироговым в образовательный процесс в XIX веке. Это его детище — не два разрозненных луча, а один цельный вектор оплодотворяющего и дополняющего друг друга, как спирали ДНК, тандема, синтезирующего неразрывную цепь анатомо-кли-нического мировоззрения.
Никто не оспаривает факт, что топографическая анатомия как наука создана в полном объеме одним человеком. Но поражает не только это. Деятельность Н.И. Пирогова как топографоанатома является верховенствующей частью того, что привнесено им в медицину. При этом не надо забывать, что он был и выдающимся общественным деятелем. В 1880 г. Москва избрала его в признание заслуг Почетным гражданином. После кончины Пирогова, по желанию общественности его тело было забальзамировано и помещено в склеп в родовом поместье в с. Вишня Винницкой области, где покоится в настоящее время в хорошо сохранившемся состоянии, оно доступно для посещения благодарных потомков. Его чудные открытия не утратили своего приоритетного значения и в третьем тысячелетии, и, без сомнения, будут востребованы и впредь. Он всецело принадлежит будущему.
Вглядываясь в современную жизнь, невольно ее сравниваешь с эпохой Пирогова. Минувшие столетия окунулись во мглу, но история непрерывна и потому предсказуема. Наше сегодня зарождалось вчера. Личность Пирогова привлекает особо юные умы, он им нужен как глоток кристальной родниковой воды в невыносимую жару. Молодое поколение с величайшим трепетом и молитвенной надеждой
погружается в удивительный мир русского гения, принявшего жертвенный судьбы, потребовавший сверхнапряжения всех его физических, творческих, нравственных и духовных сил. И сам он, в свою очередь, бросил дерзкий вызов рутине своего времени во всех ее проявлениях. Пирогов один из самых дерзновенных умов, рожденных и вскормленных православным Отечеством. Появление фигуры такого масштаба происходит удивительным образом, судьба выбирает ее сама. Такое чудесное явление произошло в трудный, но обнадеживающий период истории России.
Н.И. Пирогов, как и А.С. Пушкин, Ф.М. Достоевский, Л.Н. Толстой, А.П.Чехов, К.Э. Циолковский, М.А. Шолохов, С.П. Королев, И.В. Курчатов, Ю.А. Гагарин, показал всему миру непререкаемый духовный приоритет своей нации. Он совершил колоссальный интеллектуальный прорыв вглубь бесконечной территории Разума.
К жизни, бесценному творческому наследию и заветам Пирогова мы будем обращаться вновь и вновь. Он родился 25 ноября 1810 г. в Москве в семье небогатого чиновника военного ведомства. С 8 лет обучался у себя дома студентами Московского университета. В 12 лет поступил в частный пансион известного педагога В.С. Кряжева, но, по истечении двух лет, вынужден был оставить его, так как платить за обучение после кончины отца стало нечем.
По совету знакомого семьи, декана медицинского факультета профессора Е.О. Мухина стал готовиться к поступлению в университет. Блестяще выдержав вступительные испытания, 14-летний мальчик был зачислен в МГУ («я студент не в нынешнем вкусе и не по последней моде» [6]). А в 17 лет он получает диплом и звание лекаря и вместе с наиболее способными выпускниками Alma mater направлен в медицинский университет в г. Дерпт к известному анатому и хирургу И.Ф. Мойеру для подготовки к профессорской деятельности. Многоопытный наставник обратил внимание на незаурядные способности ученика к исследовательской деятельности, его трудоспособность и порядочность. Уже через год молодой ученый награждается золотой медалью за конкурсное сочинение «Что наблюдается при перевязке крупных артерий», ставшее прологом его докторской диссертации. В 22 года (1833) успешно защищена докторская диссертация «Является ли перевязка брюшной аорты при аневризмах паховой области легко выполнимым и безопасным вмешательством». Исследование получило всеобщее одобрение у старших коллег новым подходом к заявленным проблемам, и была оперативно издана за рубежом на немецком и латинском языках. А до этого, его едва не отчислили из докторантуры. Этот казус в биографии будущего профессора связан с тем, что он не всегда своевременно отчитывался по формальным второстепенным позициям своей учебы. А привередливые чиновники из администрации ретиво докладывали ректору вуза, что он якобы не справляется с учебной программой. Это про-
исходило потому, что наряду с диссертацией он работал напряженно в анатомическом театре и в хирургической клинике. Так, именно в этот период исследователь, не достигший и 20 лет, набирал материал, легший в основу его первых выдающихся монографий «Анналы Дерптской хирургической клиники» и «Хирургическая анатомия артериальных стволов и фасций».
Первая интересна тем, что он еще начинающим хирургом мужественно сделал то, что до него никто не решался делать. «... Я объявил во всеуслышание, что главное достоинство клинич-ного учителя состоит в откровенности и чистосердечии, требующих от него признания сделанных ошибок и промахов перед самими учениками, и в первых моих клинических анналах я дал пример этой откровенности, раскрыв все сделанные мною ошибки; критика, — конечно, нетрудная,
— появившаяся в немецких журналах тотчас по появлении моей книги на свет, показала, что я вложил перст в раны моих клиничных учителей [4]». Хорошо, что его не исключили из профессуры. Учебная программа была успешно и досрочно выполнена (раньше, чем у кого-либо из командированных, старших по возрасту), соискатель блестяще защитил свой научный трактат перед серьезными и бескомпромиссными оппонентами, и перед молодым профессором открылись двери самых престижных университетов Европы.
Н.И. Пирогов писал своему первому биографу И.В. Бертенсону: «Задержался в Дерпте на 3 года из-за французской июльской революции. Позже пребывал в Берлине и Геттингене 2 года. Во время возвращения в Россию опасная болезнь по пути, в Риге, и в то время, как я лежал в больнице в рижском военном госпитале, Иноземцев мой товарищ, был избран графом Строгановым, профессором хирургии в Москве, а я москвич, остался на бобах и на госпитальной койке. Нежданно и негаданно вдруг предложение бывшего ректора Дерптского университета и моего учителя Мойера занять его кафедру в Дерпте, но не без оппозиции со стороны других факультетов, и особенно теологического. Итак, случай, болезнь, выводит на другое поприще, 5 лет профессуры, требовавшей ежедневно 8 часов занятий в клинике, аудитории и анатомическом театре со слушателями. В это время издана «Хирургическая анатомия артериальных стволов и фасций, на латинском и немецком языках, с атласом in folio ...» [4].
Уже сама тема говорит о том, что молодой ученый выбрал для своего дебюта в прикладной анатомии не проторенную научную тропу. Эта была по-новому открытая величественная древняя наука глазами практикующего врача. Фасции — мягкая крепь человеческого тела — находились в то время на далекой периферии профессиональных интересов хирургов. Данная второстепенная анатомическая неизбежность ими воспринималась лишь как мера отсчета погружения в глубинные анатомические пласты. Ученый, наоборот, раскрыл первостепенное значение фасций как ключевых
узлов и вех маршрута к заявленным объектам. Так родилось учение о проекционной и ориентирной анатомии как составной части топографической анатомии. Стало возможно безупречно визуализировать заинтересованную анатомическую среду, руководствуясь выстроенной в сознании системой внутренних ориентиров.
В предисловии к первой книге трилогии Пирогов подчеркивает то пренебрежение к анатомии, которое наблюдалось у всех хирургов вплоть до самых знаменитых: « ... в Германии, в ученой Германии, существуют знаменитые учителя, которые с высоты кафедры отрицают необходимость анатомических знаний для оперирующих; кто мне поверит, что их правило для отыскания какого-либо артериального ствола ограничивается единственно ощупыванием: «надо прощупать биение пульса артерии, перевязать лигатурой повсюду, откуда течет кровь». «Такова их наука!» — восклицает он.
Экспертная комиссия Академии наук России присуждает автору Демидовскую премию (1840), которая присуждалась за наиболее выдающиеся труды. Суть работы, номинированной на самую престижную государственную награду, многоплановая.
Во-первых: впервые дано деление человеческого тела на области с точным топографоанатомическим обоснованием границ; с исчерпывающей полнотой изложена топография магистральных сосудов всех областей.
Во-вторых: впервые привлечено внимание врачей на фасции и доказана их исключительная роль при выполнении операций. Дело в том, что фасция как одна из фазовых состояний соединительнотканной клетчатки, формируется по внешнему контуру подвижных анатомических структур (мышц, сосудов, органов). Благодаря своей наблюдательности, Пирогов вывел три закона пространственноструктурной организации сосудистых влагалищ и доказал практическую пользу их.
В-третьих: изучение фасциальных структур позволило автору дать четкое представление о клинической значимости клетчаточных пространствах.
В-четвертых: заложены основы проекционной анатомии всех магистральных сосудов и нервов.
В-пятых: разработано учение об ориентирной анатомии.
Так завершается дерптский период деятельности Н.И. Пирогова и начинается Санкт-Петербургский, где в медико-хирургической академии он получает должности заведующего кафедрой госпитальной хирургии, хирургической анатомии и главного врача хирургического отделения военного госпиталя. В то время правительство проводило так называемые реформы, фактически разрушающие российское высшее образование. В названном учебном заведении вместо ожидаемого целеустремленного творческого союза единомышленников-педагогов Пирогов встретил келейный, аморфный, малодеятельный корпоратив с невнятными целями и задачами. Утверждение Пирогова в ответственной должности было очень
своевременным, так как он быстро изменил устав вуза и радикально переформатировал содержание обучения. Бескомпромиссный и деятельный он сразу выдвинулся в преподавательскую элиту с патриотической идеологией, восполнив духовный вакуум академии. Молодой ученый ясно представлял и ориентировал коллег, в каком направлении приложить знания и способности. Он убежден, что вуз обеспечивает фундаментальное образование и полноценное нравственное воспитание молодого человека, превращая его в незаурядную личность. Непрерывные творческие замыслы руководителя требовали для своей реализации огромные интеллектуальные масштабы единомышленников и деятельную энергию подчиненных. Он жил с обнаженным сердцем, и каждый день рвал ее безжалостно на части ради начатых преобразований. Но Пирогов счастлив — он словно парит над всем, успевает сделать все в срок, что замыслил.
Утром после лекций летит из аудитории в клинику, завершив операции, обходы и консультации, несется стремглав в Анатомический институт, где погружается в любимую стихию скульптурной и ледяной анатомии. «Некогда с женой посещать драмтеатр, время трачу на анатомический храм»,
— сетовал Пирогов в «Записках старого врача» [6].
Он продолжает ежедневно свое магическое путешествие в недра человеческого тела — бесконечно сложное, удивительно красивое и мудрое создание Природы, являющееся в конечном итоге материальным фундаментом нашей духовной жизни и профессиональной деятельности. На новом месте он приступает немедленно к осуществлению своей сокровенной мечты — написанию полного курса прикладной анатомии. В течение пяти лет из 25 запланированных выпусков вышло 6 с атласом in folio. Масштабный проект не завершен в полном объеме вследствие банкротства книгопродавца Ольхина. И, тем не менее, Академия наук признала, что «Полный курс прикладной анатомии человеческого тела» . есть важнейшее по своему плану, совершенно оригинальное и самостоятельное творение . выступает на всемирное поприще литературы в полном уверении стяжать себе и на нем самое почетное имя ...» [3]. В 1844 г. за сие произведение автор удостоен полной Демидовской премии и ему выданы средства на продолжение исследований.
Последующее десятилетие (1851 — 1859) Пирогов разрабатывает ледяную (скульптурную, Северную) анатомию. До удивления простая идея — замораживание тканей с последующим распилом в трех направлениях, почему-то до него не пришла никому в голову. Как указывают современники, он напал на эту мысль, проходя зимой по рынку мимо мясных рядов, заваленных разрубленными тушами животных. Но как-то ни было, а заслуга в том, что он очень продуктивно реализовал эту блестящую идею. Создал непревзойденный по точности до настоящего времени метод посмертной визуализации человеческого тела, изготовив трудоемким ручным способом тысячи распилов. И
п I iiiiiiimii I и 1111 и 11 ii I
305
этот труд заслужил в очередной раз высочайшую оценку Российской Академии наук и Пирогову в 1860 г. была присуждена большая Демидовская премия и 10 тысяч золотых рублей. Дальнейшее развитие концептологии этого уникального метода и рождение высоких медицинских технологий осуществило фантастическую мечту анатомов и врачей: прижизненно визуализировать нормальные и патологически измененные органы и системы пациента [7].
Бесспорно, главным и приоритетным в творческом наследии Пирогова являются безупречно развитые им фундаментальные основы теоретической и прикладной (клинической) анатомии. На пороге XXI века цивилизованное сообщество ясно осознало, что «Иллюстрированная топографическая анатомия распилов, произведенных в трех измерениях через замороженное человеческое тело» предвосхитила появление современной высокотехнологичной компьютерной анатомии. Из воспоминаний исследователя-первопроходца: «В медицине я, как врач и начальник, с первого же моего вступления на учебно-практическое поприще поставил в основание анатомию и физиологию в то время, когда это направление — теперь уже общее — было еще ново, не всеми признано и даже многими авторитетами (как, например, в Германии Рустом, Греффе-отцом и Диффенбахом) вовсе, и даже для хирургии, отрицаемо. Мой первый авторский труд — докторская диссертация <^ит vmctura аоЛае» была основана единственно на анатомических исследованиях и вивисекциях над животными. По новости метода исследования она не осталась незамеченной и была переведена на немецкий язык в знаменитом тогда хирургическом журнале Греффе и Вальтера.
Мои анатомо-хирургические труды, изданные на латинском и немецком языке в то время, когда в Германии только один Лангенбек-старший был анатомом и хирургом вместе, не могли не обратить на себя внимания. Мои работы показали в первый раз с точностью и наглядно отношения фасции к артериальным стволам и указали на способы, наиболее удобные и точные к производству операций над артериями. Разрезы замороженных в различных положениях членов и полостей вместе с анатомической скульптурой дали способ определить с точностью, невозможной при обыкновенном методе исследования, нормальное анатомическое положение и взаимное отношение различных органов и суставов» [6].
Зима, январь. Поздние вечерние сумерки. Безлюдно. Лютая стужа, колючие снежные порывы пронзающего насквозь северного арктического ветра загнали все живое на ближнем свете под крышу, ближе к очагу огня, к теплу. Тусклый рассеянный свет, излучающийся от сильно раскачивающегося керосинового фонаря на деревянном столбе у старой госпитальной бани, преобразованной за ветхостью в морг, выхватывает из темноты в глубине двора безропотно поникший силуэт худой замерзшей лошаденки, запряженной в кошевку, и,
казалось, всеми забытой. Слабый свет, струящийся сквозь изморозь на стекле окна, свидетельствовал о том, что, видимо, все же у животного-бедолаги есть хозяин. Да, это профессор Пирогов задержался снова до поздней ночи в холодной мертвецкой медико-хирургической академии после напряженных дневных будней. Он склонился над кадавером, уложенным на секционный стол, освещаемый тремя горящими свечами, а ритмичные и плавные движения кистей рук позволяют предположить, что известный анатом препарирует ткани острым ланцетом, обнажая невидимые и неизвестные чудные топографические вязи человеческого тела. Тела других почивших и служащих науке и истине, плотно уложены на лиственничных полках, на скамьях, на полу. Пирогов выявляет связь между клиникой и анатомическими изменениями, обнаруживаемыми при секции. Обучение правильному разбору больных и травмированных, а также технике оперативных приемов он проводит на основе своих занятий по хирургической анатомии. Этой же цели служат анатомо-хирургические объяснения перед каждой операцией. Высочайше был утвержден проект его Анатомического института (1848). «В вечерние часы, — писал современник,
— вся эта огромная комната, переполненная трупами во всех положениях и видах, окруженными массами студентов, одетых в черные клеенчатые фартуки, при тусклом освещении и копоти масляных ламп, окутанная облаками табачного дыма, производила странное впечатление, напоминая собой скорее картину впечатления из дантовского ада, чем место для научных исследований». Но это было место для научных исследований — анатомический институт. И когда Пирогов в должности «директора анатомических работ» входил в эту адскую пещеру, горе и боль, связанные с потерей жены уходят, в уголке его души оживают новые надежды.
Под его непосредственным руководством за
5 лет студенты выполнили 2000 патологоанатомических вскрытий. Здесь же он читает врачам курс оперативной хирургии и проводит анатомические и физиологические эксперименты.
Год спустя великий анатом выехал за границу для селекционной работы по поиску и приглашению в Россию ученого прозектора и для знакомства с устройством зарубежных анатомических театров. Австрийский профессор Гиртль порекомендовал Пирогову авторитетного специалиста, ставшего позднее профессором анатомии медико-хирургической академии. «Это был Грубер, выбором которого академия по справедливости может гордиться, так же точно, как я сам» — вспоминал позднее Пирогов.
Вхождение Пирогова в увлекательный мир анатомии не было благоприятным. В студенческие годы ему пришлось изучать анатомию только по картинкам, он не вскрыл и не препарировал ни одного трупа. От кого перешла к нему любовь на всю жизнь к анатомии? В анатомическом театре МГУ правил бал Христиан Иванович Лодер.
Удивляло, как изящно и бережно он держал двумя пальцами, словно диковинную бабочку, кости черепа. Стоило слушать его латынь, изысканную и точную.
Анатомический театр был возведен по авторскому проекту Лодера, и все достояние было его. 40 лет неустанно профессор пополнял коллекцию анатомического музея. В 1802 г. П.А. Загорский, руководивший кафедрой анатомии МХА Петербурга, подготовил первый национальный учебник «Сокращенная анатомия или руководство к познанию строения человеческого тела».
Только необъятными просторами и уникальной духовной аурой России мог быть заявлен и востребован гениальный аналитический ум Пирогова. Он пришел в земной мир на рассвете 19 века и ушел на закате его, отдав себя полностью исцелению людских страданий. 24 часа в сутки его мозг генерировал творческий импульс, работа мысли шла непрерывно, жажда познания в нем была неукротима. Невиданной своей целеустремленностью он увеличил объем знаний о человеке в тысячу раз, благодаря ему, стал непререкаем авторитет отечественной клинической анатомии.
Гений Пирогова созрел необычно рано, будучи еще юношей, он ворвался стремительно и ярко во взрослую жизнь и в большую науку. Был самым молодым студентом (13 лет!!!), лекарем (18 лет!!!), защитил докторскую диссертацию в 22 года (!!!), удостоен профессорского сана в 26 лет (!!!). В 37 лет с перерывом в 3 месяца (январь — апрель 1847 года) он избирается последовательно членом-кор-респондентом, академиком РАН. В зените своей могущественной славы (46 лет) он просит у Его Высочества императора всея России прошение
об отставке, которое, к сожалению, было принято. Фабула его ухода от активной академической деятельности вкратце такова. В 1841 г., когда он был зачислен в штат Санкт-Петербургской медико-хирургической академии, в ней господствовало засилье иностранцев весьма преклонного возраста, утративших и физические силы, и интерес к серьезным научным изысканиям и плодотворной педагогической деятельности.
Благодаря неимоверным усилиям убежденного в своей правоте и признанного в обществе молодого ученого, удалось радикально изменить устав Вуза и освободиться от замшелого корпоративного клана, тормозившего развитие учебного заведения. Очень раннее начало профессиональной карьеры, неоднократное участие в военных кампаниях в Крыму, на Кавказе и других местах определили большой стаж его практической деятельности уже в относительно молодом возрасте. Он не просил для себя никаких исключений, решение завершить службу в академии было для него логичным и естественным. В Петербургской медико-хирургической академии он прослужил 15 лет (1841 — 1856). Они стали годами его расцвета как личности, как ученого-анатома, как хирурга и как преподавателя. За этот период Н.И. Пирогов написал «Полный курс прикладной анатомии человеческого тела (6 вы-
пусков, 1843—1848), «Топографическая анатомия, иллюстрированная срезами ... (Ледяная анатомия) в 4-х томах (1851 — 1859) [5].
Он сочинял неповторимые волшебные анатомические тексты с присущим ему лингвистическим блеском и поэтическим благозвучием. Он создал непревзойденные экспозиции, переведенные в тончайшие кружева литографических абрисов, придающих им многомерность и почти натуральную осязаемость оригинала. Незримо, но сенсорно улавливалась со страниц его сочинений особая душевная аура авторского вдохновения.
Великий человек последователен во всем — и в большом, и в малом. Н.И. Пирогов продолжил свойственный ему титанический труд на ниве народного образования, в общественной жизни, много консультировал и лечил больных по просьбе знакомых и родственников. Он был знаковой фигурой своего поколения. Его проницательный и страстный ум видел насквозь жизнь социума
— со всеми противоречиями и недугами. Пирогов по праву занял достойное его гения место на анатомическом Олимпе, живя и творя добросовестнейшим образом в высших интересах своего народа. Он привел усердием и талантом анатома новой формации в неистовый восторг обычно очень сдержанную в оценках ученую Европу, которая увидела секреты триумфального интеллектуального покорения старого Света в его фундаментальных сочинениях по клинической анатомии. Запад был восхищен эрудицией и собранностью мысли русского анатома, он понял, что стал свидетелем появления на Востоке величайшего мыслителя.
Наш великий топографоанатом учит нас и помогает нам спустя века. Возьмем нежно в руки раритетные тома его классических сочинений по анатомии и убедимся, что многое (практически все) из его нетленного творческого наследия плодотворно педалирует решение актуальных проблем теории и практики медицины XXI века.
Вновь обратимся к письму, адресованному к И.В. Бертенсону: «Возвратясь в 1856 г. в С.-Петербург, я принялся оканчивать мой анатомический атлас и напал на мысль вместе с разрезами замороженных трупов пластинками в трех направлениях представить первые опыты скульптурной анатомии; для этого я придумал обнажать разные (особенно подвижные) органы в нормальном их положении на замороженных трупах, работая через оледеневшие ткани долотом и молотком. Вышли превосходные препараты, чрезвычайно поучительные для врачей: положение многих органов (сердца, желудка, кишок) оказалось вовсе не таким, как оно представляется обыкновенно при вскрытиях, когда от давления воздуха и нарушения целости герметически закрытых полостей это положение меняется до крайности. И в Германии, и во Франции пробовали подражать мне, но я смело могу утверждать, что никто еще не представил такого полного изображения нормального положения
органов, как я; атлас мой разошелся по библиотекам европейских университетов, и теперь его нет более у книгопродавцев» [4]. Заключительный труд выдающейся анатомической трилогии Пирогова «Иллюстрированная топографическая анатомия распилов, произведенных в трех измерениях через замороженное человеческое тело» остается непревзойденной творческой вершиной в морфологии. Она — профессиональная библия врачей, которая всегда с ними, и в минуты триумфа, и в минуты трагедии.
Компетентно адаптировать студентов к современным технологиям, инновационным научно-образовательным прорывам, переработке колоссальных объемов информации, перманентная мотивация развития профессионального опыта, непрерывный интеллектуальный и духовный рост — вот формула целеполагания для Учителей и квинтэссенция заветов Пирогова для молодежи. Успех любого дела, считал он, в самих людях и их твердой уверенности, что они служат честно Отечеству.
Пирогов — явление необозримого исторического масштаба, пробудившее на бескрайних просторах России физическое, духовное, умственное, нравственное совершенство и самосознание русского человека. Он действует, как будто, от имени свода высоких истин, и мы верим ему. Он, как никто другой, ставил перед собой сверхзадачи, изобрел оригинальные методы визуализации бесконечной сложности и мудрого величия человеческого тела, являющегося, в конце концов, фундаментом нашей духовной жизни. Именно ему, оказалось по плечу понять и осилить истинное приложение анатомической науки в повседневную практическую деятельности врача. Нетленные идеи Пирогова живут и полнокровно пульсируют сегодня в нашей профессиональной среде, они стали безоговорочно катализирующей основой и современного образовательного процесса. Пирогов будет присутствовать всегда, во всем и во всех, пока будут генерироваться новые и новые поколения молодежи, посвятившие себя продолжению благородной миссии великого наставника.
Как показали юбилейные торжества, у молодежи огромен интерес к жизни и к творчеству Пирогова. Конференции, симпозиумы, недели, месячники, олимпиады, организованные в рамках юбилея, безоговорочно подтверждают это. Подготовлены и выслушаны интереснейшие доклады и презентации студентов. Лейтмотивом всех торжественных мероприятий стала глубокая любовь к Пирогову, народу, явившего такого сына, медицине и святому Отечеству — России. Он приложил колоссальные усилия, чтобы отечественная медицинская наука стала почитаемой и уважаемой в мире. «Это не Вы, мой юный друг, должны учиться у меня, а я — покорный Ваш слуга — у Вас» — резюмировал приятную беседу достопочтенный господин Вельпо, когда Н.И. Пирогов нанес визит в Париже к знаменитому французскому
анатому и хирургу и застал его за изучением его «Хирургической анатомии артериальных стволов и фасций». А эта была только первая книга знаменитой трилогии.
Жизнь российского врача должна калиброваться исключительно по шкале Пирогова. Пирогов востребован в веках. В профессиональном плане он непревзойденный классик. Он оставил нам полезные и работающие знания. Оттого его жизнь длится вне его биологического времени.
Некоторые наши юные коллеги, кому следовало еще поучиться, диффамируют анатомию и расчленяют ее до реликтового предмета, превращенного в окаменелость еще в древних ведах и безнадежно далекого от реалий современной медицины. Тот, кто бросает камень в прошлое, рискует попасть под камнепад в будущем. Конечно, такая опасная анатомическая амнезия, если не сказать варварство, совершенно не соответствует истинному положению вещей. Вместе с новым очередным взлетом научной мысли мы обращаемся к наследию Н.И. Пирогова, чтобы облигатно переоценить под новым углом зрения даже краеугольные анатомические концепции. Внедрение в практику новейшего времени КТ привело к тому, что научный трактат Пирогова по визуализации трехмерных срезов тела человека стал самой востребованной книгой не только для специалистов по лучевой диагностике.
В пыли веков исчезают многие индивидуумы, за исключением сверхгениальных титанов мысли. Будущее выстраивается усилиями тысяч способных людей, но где, когда и в какой творческой лаборатории вспыхнет звезда нового гения нам простым смертным предвосхитить не дано. Это божий промысел. Представление будущего определяется не настоящим, а прошлым.
Плодотворная анатомическая мысль описывает интеллектуальный круг иногда за сотни (срезы Пирогова), иногда за тысячу лет (каноны Авиценны, трактаты Гиппократа), чтобы вернуться на круги своя на новом витке спирали развития цивилизации. Течение ее поступательно, необратимо и вечно, как и сама материя. Наш великий анатом помогает нам спустя века. Ничто не возникает на пустом месте. Прошлое прикладной анатомии
— мера движения современной анатомо-клини-ческой мысли, пролог будущих открытий. Прежние модули клинической анатомии интенсивно преобразуются. Завершается технологический цикл докомпьютерной эры развития клинической анатомии. Прошлое становится рутинным опытом и бесценным достоянием истории. На очереди — впечатляющие горизонты прижизненной интравизионной и компьютерной визуализации дискредитированной болезнью или травмой анатомии человека.
Клиническая анатомия — плодоносящие ветви анатомического дерева. Без них анатомия мертва, как и без приложения к врачебному искусству. Клиническая анатомия чистая культура профессии и удивительная пластика живого организма. На
с
л , 2Gii, 4 (8G), г
свете есть три вещи, которыми следует заниматься: изучением анатомии, ее преподаванием и приложением к практике.
Анатомический матрикс — фундаментальная база, на которой развивается поле деятельности врача. Современным клиническим анатомам есть, что сказать клиницистам. Они объединены через служение истине и через корпоративное обретение смысла.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бурденко Н.Н. О Н.И. Пирогове с исторической точки зрения // Сообщение на заседании Юрьевского врачебного общества Н.И. Пирогова 5 ноября. — Юрьев, 1908. 14 с.
2. Добролюбов Н.А. О значении авторитета в воспитании: (Мысли по поводу «Вопросов жизни» г. Пирогова) // Избр. пед. произв. — М., 1952. — С. 131-152.
3. Отчеты Академии наук о присуждении Демидовских наград. 13 присуждение. 17 апреля 1844 г. - СПб., 1844. - 144 с.
4. Пирогов Н.И. Избранные педагогические сочинения. Письма к И.В. Бертенсону. — М.: Педагогика, 1985. — С. 429 — 442.
5. Пирогов Н.И. Анатомия разрезов // Отечественные записки. — 1860. — Т. ССХХVШ. — № 1. — С. 394.
6. Пирогов Н.И. Вопросы жизни. Дневник старого врача / Собр. соч. в восьми томах. — М.: Госиздатмедлит, 1962. — Т. 8. — С. 69 — 352.
7. Шевченко Ю.Л. От «ледяной анатомии» до компьютерной томографии (актовая речь 18 декабря 2009 г. к 150-летию со дня издания Н.И. Пироговым «Иллюстрированной топографической анатомии распилов, произведенных в трех измерениях через замороженное человеческое тело». — М., 2009. — 20 с.
Сведения об авторах
Сонголов Геннадий Игнатьевич - к.м.н., доцент, заведующий кафедрой оперативной хирургии и топографической анатомии ИГМУ (664003, г. Иркутск, ул. Красного Восстания, 1; тел.: 8 (3952) 24-07-72)
Галеева Ольга Павловна - к.м.н., доцент кафедры оперативной хирургии и топографической анатомии ИГМУ (664003, г. Иркутск, ул. Красного Восстания, 1; тел.: 8 (3952) 24-07-72)
Зайцев Александр Петрович - старший преподаватель кафедры судебной медицины с основами правоведения ИГМУ; заведующий танатологическим отделением ГУЗ Иркутского областного бюро судебно-медицинской экспертизы (664003, г. Иркутск, ул. Красного Восстания, 1; тел.: 8 (3952) 24-33-48; e-mail: [email protected])
