CC BY
120
И. И. Синчук (Минск)
МУЛЯЖИ ПЕЧЕЙ НЕСВИЖСКОГО ЗАМКА
Статья посвящена анализу облика муляжей печей XVII в., изготовленных при реставрации Несвижского замка. Автор характеризует художественные и технические особенности несвижских печей и соответствующих предметов строительной и декоративной керамики на фоне широкого круга аналогов того же периода, выступает с критикой ряда реставрационных решений и предлагает пути исправления сложившейся ситуации.
Ключевые слова: Беларусь, Несвиж, реставрация, печи, изразцы.
I. I. Sinchuk (Minsk) FURNACE IMITATIONS IN NESVIZH CASTLE
This article analyzes the models of furnace of the XVI c. imitations, made in the course of restoration of the Nesvizh castle. The author describes the artistic and technical features of Nesvizh furnaces and relative items of construction and decorative ceramics on a broad range of analogues of the same period, criticizes some restoration solutions and offers the ways to improve the situation.
Keywords: Belarus, Shults, restoration, stoves, tiles.
Муляжи печей Несвижского замка: формальное описание
При создании муляжей печей в Несвижском замке была сделана попытка восстановления облика печей XVII в. (датировка предполагается исходя из использованных изразцов). В Несвижском замке ныне (по состоянию на 2009 г.) доступно для осмотра в залах на втором этаже 7 печей, которые сводятся к 4 конструкциям, поскольку в трех комнатах установлены идентичные парные печи. Муляжи получили условную нумерацию по ходу движения в экспозиции. Ниже при описании отмечены существенные черты, как совпадающие с реалиями времени, так и им не соответствующие.
— Высота печи. Муляжи печей Несвижского замка имеют высоту в 10-11 условных рядов (считая карнизные и поясковые изразцы). При размерах изразца 20х20 см (значения берутся приближенные) это составит 200-220 см. Такая высота соответствует колпаковым печам XVII в., известным по аналогам.
— Фундамент. Все муляжи не имеют ног, а стоят на подиуме, который несколько шире нижней скрыни (яруса). Судя по инвентарям и аналогам, такое устройство для печей XVII в. вполне возможно.
— Полива. Зеленая полива изразцов муляжей достаточно глухая, через неё не пробивается цвет черепка. Так же плотна белая полива фона у единственного макета печи из по-лихромных изразцов. Распределение поливы по поверхности новодельных изразцов соответствует археологически выявленным артефактам.
— Карнизные «полки». Отличительной чертой муляжей печей Несвижского замка является наличие расширяющихся карнизных горизонтальных «полок» при переходе от широкой нижней скрыни к узкой верхней (особенно у печей 1А, 1Б и 3А, 3Б) (рис. 1-2, 7-9). Часть широкого карниза заходит в отступку на уровне рубежа верхней и нижней скрыни и препятствует свободной конвекции газов, что снизило бы эффективность реального нагревательного устройства. Образовавшиеся полки напоминают каминные, которые завершали каминный выступ и служили для размещения каминных ваз, зеркал и т. д., что позволяла делать их ширина в 25-30 см. Конструкция также напоминает постаменты памятников. Логика, подвигнувшая автора к решению о расширении карнизных «полок», выступающих за пределы скрыни, понятна. Поскольку в основании печи уже имеется карнизный выступ, то для визуального уравновешивания и появляется эта каминного типа полочка, собственно из
конструкции каминов заимствованная. Подобные карнизные изразцы с поливной румпой с одной стороны никогда не были выявлены на территории Беларуси.
Справедливости ради, можно отметить, что горизонтальные «полки» при переходе от широкой нижней скрыни к узкой верхней имели белорусские печи конца XIX-начала XX в., например, одна из гродненских печей этого времени [26, с. 110 (мал. 178)]. Однако карнизные изразцы печей периода сецессии имеют румпу с шириной в верхней части около 20 см, что позволяет класть печи с горизонтальной «полочкой». Среди немецких печей можно найти печи XVII-XVin вв. с полочками (иногда даже с выступающими за пределы нижней скрыни), но чаще всего это либо печи с системой крепления (обычно встречаются с кладкой в 2-3 ряда без перевязки в верхней скрыне), либо фаянсовые печи XVIII в. в стиле рококо с крупными сложнопрофильными элементами, собранные на плоском основании — «верхе» нижней скрыни [11], либо чугунное сборное художественное литье XV-XVIII вв. [6, s. 13-22] (возможно, были комбинации чугунных декоративных литых печных плит и керамических изразцов в верхней скрыне). На швейцарских печах XVI-XVIII вв. кантона Граубюнден можно видеть горизонтальную полочку на уровне перехода нижней скрыни в верхнюю, образованную подчеркнутым карнизным выступом за пределы нижней скрыни. В любом случае, опора верхней секции на нижнюю обеспечивается, как можно судить по приводимым вертикальным профилям печей (Hohen-profile der Oefen) [1, taf. VI]. По сути, используется комбинация завершающего нижнюю скрыню «перевернутого» карнизного изразца, который образует выступ, и лежащего в основании верхней скрыни «нормального» карнизного изразца, который обеспечивает распределение нагрузки верхней секции на изразцы нижней.
Печи с полками между ярусами — это дымооборотные эклектические печи вт. пол. XIX в., в опубликованной подборке нескольких сотен печей польских музеев встречено более трёх десятков печей с полками между ярусами [9, s. 21, 22, 23, 36, 50, 94, 105, 106, 108, 117, 118-119, 120, 139, 149, 155, 169, 171, 175, 176, 177, 178, 179, 182, 184, 198, 199, 200, 212, 278, 279, 341].
— Карнизные изразцы. В нижней части муляжей печей 1А, 1Б используются карнизные изразцы с высокой гладкой вертикально ориентированной плоскостью (рис. 1-2). Такой формы карнизные изразцы XVII в. не известны ни в археологических находках, ни в существующих аналогах. Гладкий большого размера изразец, которому могли бы соответствовать упомянутые карнизные изразцы (что, впрочем, маловероятно), появляется лишь в XVIII в. Среди немецких печей начала XVIII в. можно найти подобные гладкие пластины для нижней части [12, Abb. 154], но в Беларуси для печей XVIII в. такие изразцы неизвестны. В муляжах печей 2А, 2Б нижний, следующий за нижним карнизным, поясковый ряд выложен из прямоугольных средних размеров зеленополивных гладких изразцов, ориентированных длинной стороной параллельно полу. В XVII в. гладкие изразцы не применялись, а в XVIII в. они имели большие размеры. Здесь мы имеем дело с неудачным решением авторов проекта.
— Коронки. Муляжи печей 1А, 1Б и 2А, 2Б не имеют коронок, в то время как известны многочисленные археологические находки этого времени в Беларуси. Муляжи 3А, 3Б имеют коронку которая была бы более уместна печи конца XIX-начала XX в. Подобных коронок печей XVII в. не выявлено археологически. Нечто подобное можно увидеть только в неоре-нессансных печах вт. пол. XIX в. Муляж полихромной печи 4 имеет коронки, но вопреки аналогам они не расположены сплошным рядом по периметру: одна высокая находится в центральной части и две небольших угловых коронки стоят отдельно.
Полагаю, что наряду с явной декоративной целью, коронки имели задачу маскировать перекрышу, которая, скорее всего, выполнялась в виде выступающего вверх свода и вид которого явно диссонировал с нарядной поливной поверхностью боковых стен печи. Поэтому они должны были стоять по всему периметру и иметь достаточную высоту, чтобы прикрыть выступ от взора стоящего в противоположной стороне комнаты человека. Большая печь давала большей высоты свод перекрыши. Отсюда следует зависимость: чем выше коронка, тем большую ширину/диаметр имела верхняя скрыня печи.
Предположение о назначении коронок скрывать малопрезентабельный купол перекры-ши подтверждает наблюдение, что у печей, верх которых заканчивается неким подобием сундука с крышкой, изготовленного из поливных изразцов, коронки никогда не встречаются: в этом случае нет надобности маскировать перекрышу.
— Лицевые изразцы. На всех муляжах использованы лицевые изразцы только из одной формы (с одинаковым рисунком и размером) независимо от размещения в нижней или верхней скрыне. Это, надо догадываться, в значительной степени, определило, что разница в линейных размерах между скрынями составляет во всех случаях один изразец как по ширине, так и по длине. Хорошо известна высота румпы белорусских изразцов XVII в., которая вместе с лицевой пластиной составляет 6-7 см. При ширине изразца 20 см разница в размерах скрынь будет составлять 20 см по длине и ширине, при таких условиях для «безболезненного» перехода в меньшую верхнюю скрыню с помощью карнизного изразца необходима была бы румпа в 15-20 см. Такой румпы, как известно, у изразцов XVII в. не было.
Внутренней облицовки в колпаковых печах, скорее всего, не было — в археологически известных развалах печей XVII в. закопченные кирпичи не присутствуют, а глиняная забивка румпы часто бывает закопчена. Это означает, что верхняя скрыня без опоры на румпы изразцов нижележащей скрыни непременно «соскользнет» вниз, подобно тому, как складывается телескопическая антенна. Более того, кирпич XVII в. имеет толщину 6-7 см, поэтому при постановке его на ребро суммарной толщины изразца и кирпича не хватило бы для опоры изразцов верхнего яруса. Футеровка нижней скрыни кирпичом, лежащим на постели, позволила бы опираться на него верхнему ярусу, но дала бы толщину стенки печи в 22-23 см (вместе с толщиной изразца), которая не прогревалась бы.
Разработчики полностью игнорировали массовые находки карнизных изразцов XVII в. в Беларуси и в соседних странах, которые обеспечивают переход в верхнюю скрыню размера меньшего на 7-8 см по сравнению с нижней (у карнизных изразцов XVII в. отступ плоской фризовой части от края выступающей наружу четвертьцилиндрической части составляет 3,5-4,0 см). Также прошел мимо их внимания опубликованный в сборнике конференции «Музы Несвижа» в работе с названием «Несвижские изразцы» факт находок лицевых изразцов одного рисунка, но разных размеров, которые явно предназначались для разных скрынь одной печи с изразцами одного рисунка — меньшего верхнего и большего нижнего [25, с. 24-29].
Исходя из сказанного выше, очевидно, что размеры печи не произвольны, а зависят от печного набора: при наличии нескольких параметров недостающие легко высчитываются. В верхней скрыне не применялись изразцы того же размера, что и в нижней, а скорее всего применялись меньшего размера изразцы иного рисунка (исходя из обычной совместной встречаемости изразцов различных размеров и рисунков в археологических находках).
— Ковровый орнамент. Муляжи печей 1А, 1Б сложены из безрамочных ковровых изразцов широко распространенного в Беларуси и в соседних странах рисунка — т. н. «с васильками» (рис. 1-2). Судя по рисунку, муляжи печей 2А, 2Б также сложены из ковровых изразцов, только рамочных (рис. 3-4). Надо заметить, что изразцы с вариантом этого рисунка встречались во время раскопок Нижнего замка в Вильнюсе, однако без рамки по периметру [16, ра^ 100-103]. Возникает поневоле вопрос, а действительно ли на прототипе несвижского новодела коврового изразца с «кованым» орнаментом имелась рамка?
Ответ не является однозначным. В австрийском Зальцбурге найдены безрамочные ковровые изразцы вт. пол. XVI в. с четвертями розетки в верхних углах, половинкой розетки под «стрелой» из двух параллельных рельефных линий с заполненным «вафельным» узором полем между ними, от которого изразцы и получили название [10, s. 52]. Судя по поэтапной деградации заполнения поля на рамочных изразцах, рамочные австрийские изразцы вт. пол.
XVI в. с растительно-геометрическим орнаментом с мотивом розетки в квадрате являются прямыми «потомками» безрамочных австрийских ковровых изразцов вт. пол. XVI в. с мотивом розетки в квадрате.
Рисунок коврового типа предполагает наличие двух модулей-изразцов, из которых он и комбинируется. Авторы проекта об этой элементарной вещи осведомлены не были и муляж печи сложен из одного модуля, но с перевязками. Для восстановления любого из модулей достаточно иметь один их них — пример восстановления именно такого коврового орнамента печного зеркала по одному из модулей был опубликован в сборнике конференции «Музы Не-свижа» [24, с. 27-28], с которым авторы, вероятно, не знакомы. Для полноты картины надо отметить, что подобные несвижским реконструкции на основе одного модуля как вариант предлагали некоторые польские и латышские коллеги [13, tabl. 43 po s. 173; 14, s. 41; 18, tabl. V:7; 8, s. 144 (Abb. 2:b)], но с ними невозможно согласиться: объяснение, почему в таком случае постоянно выявляется второй модуль, отсутствует. Впрочем, изредка встречаются ковровые изразцы, которые позволяют собирать орнамент из одного модуля с перевязкой. Однако, можно и их собрать неправильно — с сохранением рисунка, но без перевязки [17, pav. 171].
— Перемычки. В муляжах печей 1А, 1Б необоснованно использованы в верхней скрыне после каждого ряда крупные, толстые, массивные перемычки (рис. 1-2). Перемычки
XVII в. хорошо известны — они тонкие, небольшие, без значительных рельефных выступов профиля. Более того, ковровый орнамент не должно разбивать перемычками — потому-то изразцы и безрамочные, чтобы узор изразцов сливался в единый рисунок печного зеркала. Собственно, даже не ясно все ли печи с ковровым орнаментом имели два яруса. Вполне вероятно, что были и одноярусные такой же высоты. В этом случае карнизный изразец для перехода между скрынями в них отсутствовал по причине отсутствия скрынь разной величины.
— Высота пода. Высота пода топок муляжей относительно пола в 20-25 см в случае трех парных печей заметно недостаточна по сравнению с техническими требованиями, которые аккумулировали большой опыт эксплуатации и строительства печей, а в муляже полихромной печи катастрофически мала — около 15 см. Зарубежные аналоги имеют более поднятый относительно пола под топки печи по сравнению с несвижскими муляжами. У современных печей минимальное расстояние от пола до колосниковой решетки составляет 30 см.
— Топки в корпусе. Муляжи печей имеют закрывающиеся металлическими двустворчатыми дверцами топки в туловище печи, что не типично для колпаковых печей XVI-XVII в. с вынесенными в сени либо на улицу топками-челесниками (рис. 5). Цитата к теме из «Энциклопедического словаря» Брокгауза и Ефрона (с контекстом): «Время введения в России первых дымовых труб неизвестно, но иностранные путешественники начала XVII века упоминают в своих описаниях о наших глиняных и изразчатых печах с трубами (в домах более состоятельных горожан). Топка таких печей производилась из коридора или сеней» [27]. Однако, известны как минимум с XVII в. и до сего дня печи-камины, причем топка печи может быть встроена в стену камина (если это только не позднейшие переделки) [5, p. 153 (pav. 2-3);
2, s. 159; 22, с. 204-207].
Догадываюсь (предлагаю в качестве гипотезы ad hoc с целью найти оправдание решению проектировщиков), что в XVIII-XIX вв. уцелевшие печи XVII в. перекладывались под дымооборотные с топкой в корпусе печи. Однако, расположение топки по центру широкой стороны муляжа печи является невозможным: топка не может быть, исходя из особенностей протекающих в ней физических процессов, бесконечно широкой и высокой. В нашем случае боковая стена топливника отделена от зеркала печи на 32-33 см (длина кирпича и толщина изразца), что является недопустимым для данного типа нагревательного устройства. Топка должна была бы в переделанной печи идти вдоль ее туловища, а не поперек, т. е. дверцы могут быть лишь с узкой стороны как в случае переделки прямоугольной печи с сохранением её формы, так и при выкладывании новой прямоугольной печи из бывших в употреблении изразцов.
— Дверцы. Дверцы муляжей Несвижских печей крепятся на небольших завесах, которые более подошли бы шкатулке, чем печной дверке. Дверцы муляжей Несвижских печей похожи конструктивно на поздние двустворчатые тонкого проката дверцы печей в Гродненском историко-археологическом музее, назначение которых скрывать заглубленные в корпус
Рис. 3. Муляж зеленополивной печи 2А из рамочных ковровых изразцов. Несвижский замок, 2009 г.
Рис. 5. Редкий случай размещения челесника в комнате с сохранением привычного размещения элементов отопительной системы. Германия, Саксен-Кобург, 1639 г.
печи настоящие дверки топки и поддувала (рис. 6), точнее, предотвращать возможные ожоги от раскаленной дверцы топки. Имеет такой же формы декоративную двустворчатую решетку одна из опубликованных гродненских печей конца XIX-начала XX в. [25, с. 110 (мал. 178)]. В свою очередь, последняя похожа на решетку немецкой печи XVIII в. [11, taf. 30]. Не они ли являются прототипом неудачных двустворчатых дверок муляжей Несвижских печей?
Двухстворчатые дверки топок печей известны по польским письменным источникам посл. четв. XVIII в. [2, s. 159]. Судя по печам польских музеев печи с дополнительными наружными арочными дверцами относятся к посл. трети XIX в. (в опубликованной подборке из нескольких сотен печей таких дверок встречено более двух десятков) [9, s. 49, 100, 105, 108, 155, 169, 175, 178, 184, 199, 200, 212, 218, 219, 237, 250, 257, 274, 278, 279].
Аутентичные дверцы немецких печей XVII в. можно увидеть на печной модели-игрушке того же времени. Модель представляет собой печь с отводом газов через круглого сечения патрубок с меньшей стороны нижней скрыни, на корпусе имеются две железные дверцы: верхняя прямоугольная на завесах и сбоку от нее ближе к патрубку нижняя в виде опущенной нижним узким краем до упора вниз заслонки со скругленным верхним краем, которая имеет вертикальную ручку и открывается поднятием вверх в керамических пазах. Назначение верхней дверки неизвестно, нижняя дверка, судя по уровню и по размещению неподалеку патрубка, закрывает устье топки [11, taf. 54].
— Отвод отработанных газов. Муляжи печей 1А, 1Б (рис.1-2) и 4 (рис.10) не имеют обозначенных устройств отвода отработанных дымовых газов (нет примыкания нижней скрыни к стене или вывода патрубка из верхней скрыни в дымовой канал в стене (последнее возможно только в случае переделки под дымооборотную печь). Поскольку указанные муляжи печей находятся на значительном расстоянии от стены, это легко заметить посетителю музея. В случае печи 1Б отступка неоправданно большая, что уменьшает полезную площадь помещения (рис. 2). В муляжах печей 2А, 2Б к стене комнаты примыкает широкая часть нижней скрыни, а узкая находится на некотором удалении от стены (рис. 3-4). У печей XVII в., даже переделанных под дымооборотные, все должно быть наоборот. Логика размещения проектантом муляжей длинной стороной нижней скрыни к наружной стене понятна — снижается деформирующее воздействие тяжелого муляжа на межэтажное перекрытие. В любом случае в муляжах печей 2А, 2Б мы имеем дело с совмещенной со стеной здания нагревательной поверхностью, что является грубой ошибкой при сооружении обогревательных устройств.
— Подача нагретых газов. Все муляжи печей XVII в. должны иметь примыкание к стене узкой частью нижней скрыни: в стене находятся дымовой канал и устье топливника (отмечено выше). Ни один из несвижских муляжей не сооружен таким образом.
Спасти положение не удается даже предположением ad hoc, что дверцы у печи могли появиться позже, а подача нагретого газа производилась с нижележащего этажа. Российский историк XIX в. Забелин И. Е. говорит об обогреве верхних этажей царского дворца изразцовыми «проводными трубами» из печей нижних ярусов или подклетов, которые выходили на крышу здания [20, с. 186], и нет оснований сомневаться в его информации. В этом случае, судя по описанию, речь идет действительно о прямой сквозной трубе. В археологической публикации середины XX в. при упоминании «обогревателя» в качестве иллюстрации приводится обмерный чертеж обычной цилиндрической двухскрыневой печи на ножках с полих-ромным ковровым орнаментом из дворца в с. Алексеевском [19, с. 93-94]. Наличие ножек, точнее промежутка между днищем печи и полом, подсказывает, что подвод нагретых газов к этой печи не мог осуществляться снизу. Если же нагретые газы подавались с нижнего уровня через колено со стороны стены, то нижняя скрыня должна примыкать к стене, к тому же у печей колпакового типа отвод отработанных газов возможен только в нижней части устройства, т. е. перекидной рукав должен уходить в дымовой канал стены с уровня нижней скрыни.
Можно выдвинуть еще одно ad hoc предположение исходя из российских аналогов. Надо заметить, что часть сохранившихся in sito российских прямоугольных в сечении колпа-ковых печей XVII в. имеет примыкание к стене широкой стенкой нижней скрыни [23, с. 140].
В принципе это возможно инженерно реализовать, однако решение, которое я вижу, приведет к разделению каналов поступления теплого воздуха и отвода охлажденного (при отношении сторон 1:2 для обеспечения циркуляции воздуха придется сделать топку и отвод отработанных газов у противолежащих узких стенок нижней скрыни), что, в свою очередь, приведет к снижению общего КПД печи. Разделение каналов, по большому счету, лишенное смысла, можно видеть у уже упоминавшейся российской цилиндрической печи XVII в. с ковровым орнаментом. Такие конструкции, снижающие эффективность отопительного устройства, применялись в Московском государстве, однако нет никаких сведений о подобных печах в Великом княжестве Литовском в частности или во всей Речи Посполитой. К тому же, хорошо известно, что импульс развитию отопительных печей и их дизайна в Московском государстве давали западные соседи: неполивные изразцы найдены в Тушинском лагере Лжедмитрия I (вероятно работы белорусских мастеров), во времена Алексея Михайловича появляются це-нинные изразцы (белорусские мастера), во времена Петра I появляются гладкие расписные «голландские» изразцы (шведские мастера, обученные в Голландии русские мастера). Характерно, что в последней четверти XVII-первой половине XIX в. в России развитие изразцового дела идет по самобытному пути, но подобных московского облика артефактов на территории Беларуси не выявлено. Нет оснований предполагать обратное культурное воздействие Московской державы на белорусские земли Великого княжества Литовского и в сфере конструкций отопительных устройств.
—Проемные печи. Муляжи печей 3А, 3Б представляют собой проемные печи (рис. 7-9). Такое размещение печи в стене толщиной почти 1 м при выступе нагревающей поверхности в одну сторону на 20 см, а в другую на 30 см при наличии открытого прохода между помещениями трудно признать рациональным, если исходить из оценки обогрева помещения. Инженерно же решение хорошо — нагрузка от муляжей приходится не на межэтажное перекрытие, а на стенку. Использование муляжей проемных печей, каждая из которых отдавала бы приблизительно четверть-треть тепла по сравнению с размещенной в помещении обычной печью побуждает задуматься правильно ли рассчитана необходимость в остальных помещениях в двух печах на одну комнату. Две проемные печи при размещении в толстой стене в сумме дают в одной комнате количество тепла соответствующее 3/5 от одной установленной в помещении такой же печи. Даже если проемные печи ставились бы в тонкие стены, то суммарная теплоотдающая способность поверхностей двух печей для одной комнаты равнялась бы теплоотдающей способности всего лишь одной установленной в помещении печи. Получается одно из двух: либо в предшествующих помещениях с двумя муляжами один муляж лишний, либо в помещениях с проемными «печами» как минимум одной «печи» не хватает.
Проемные печи скорее явление XVIII в. нежели XVII в. (их наличие в зданиях постройки конца XVIII в. документально подтверждается третьим проектом Вильнюсской ратуши 1785-1786 гг.). По российским данным проемные печи появились в 30-е годы XVIII в., причем, судя по вынесенной в сени топке, еще в колпаковом варианте [21, с. 16, рис. 10].
При необходимости убрать печь в толстую стену делалась ниша, благодаря которой появлялась отступка и обеспечивалась конвекция воздуха по всей активной поверхности печи, что подтверждается немецкими материалами XVIII в. [11, taf. 53; 3, abb. 498, 499, 509, 511, 595, 598; 4, s. 120 (abb. 166-170), 157 (abb. 264), 164 (abb. 285); 7, s. 43 (abb. 11)], этот же прием, обеспечивающий сокрытие в нише до половины корпуса печи, можно встретить и в отопительных системах Российской империи и СССР конца XIX-XX в. в зданиях постройки XVII-XIX вв.
— Угловые изразцы. Муляж печи 4 (рис.10) имеет угловые изразцы с полупластиной, отклоненной от полной пластины на 135 градусов (если только это не отдельная полупласти-на). При сборке печи с использованием таких угловых изразцов печь получит «фаски» по ее углам. Археологически подобные угловые изразцы XVII в. не выявлены ни в Беларуси, ни в сопредельных странах. Единственное соображение по поводу появления такого странного изделия — ошибка при реконструкции единичного изразца. Скорее всего в руки реконструктора
Рис. 7. Муляж проемной зеленополивной печи 3А (сторона с топочной дверцей).
Несвижский замок, 2009 г.
Рис. 9. Муляжи проемных зеленополивных печей 3А, 3Б (последняя на переднем плане). Несвижский замок, 2009 г.
попал оригинальный угловой изразец с «фаской» и поверхность с «фаской» была принята за полупластину. «Фаска» на угловом изразце действительно давала углы по отношению к пластине и полупластине в 135 градусов, при сборке печи с использованием угловых изразцов с «фаской» печь действительно получала «фаски» по углам. Может прототипом для новоделов послужили какие-то позднейшие изразцы? Возможно всё проще — для печи не делались угловые изразцы, а были произведены половинки, которые странным образом сложены в зеркале печи. Поскольку «фаска» печи имеет размер одного изразца, то можно было бы ожидать использования целых изразцов.
— Обрамление дверки. Бросается в глаза изготовленный до обжига рельефный воротничок под дверку на изразцах муляжей печей 2А и 2Б (рис. 3-4). Подобные изразцы никогда не находились не только в Беларуси, но и в соседних странах. Даже под крышки прочистки необходимые отверстия проделывались выламыванием части пластины по уже обожженному изразцу, что требовало умения и удачи, поскольку отверстие было круглым и должно было быть изготовлено довольно точно.
— Печи Ратуши. На двух конструктивно одинаковых муляжах печей Ратуши, входящей в состав Национального историко-культурного музея-заповедника «Несвиж» специально останавливаться не стоит — ошибки те же, что и в печах Несвижского замка, только сложены муляжи неумело и выглядят кособокими (рис. 11-13). Кроме того, они имеют невероятную коричнево-зеленую поливу; таких расцветок на белорусских рамочных изразцах не было. Причина появления коричневых подпалин заключается в нанесении чересчур тонкого прозрачного слоя неглушеной поливы, через которую просвечивается неангобированная поверхность изразца красножгущейся глины. Цитата по теме: «С начала работ при изготовлении форм и пробных оттисков архитектору следует наблюдать результаты, проследить, чтобы качество орнамента в новых изделиях соответствовало индивидуальным особенностям подлинных изразцов, к которым делаются дополнения. Затем керамист готовит пробы цветной поливы (или глазури) и вместе с архитектором отбирает наиболее подходящие оттенки» [21, с. 27-28]. Собственно, и добавить нечего.
При мысленной попытке «затопить» муляжи печей Несвижского замка, выяснилось, что несложную проверку выдержали лишь проемные печи 3А, 3Б. У них имеется топка в корпусе, а отвод отработанных газов мог бы производиться в сокрытый в стене канал (правда, никаких признаков движка задвижки обнаружить не удалось). Впрочем, по угадываемым конструктивным особенностям они скорее соответствуют оборотным печам-голландкам, чем колпаковым печам, несмотря на их рамочные изразцы XVII в.
На изготовление одного муляжа печи для Несвижского замка требуется около двух с половиной сотен новоделов изразцов, что соответствует имеющимся данным о печах XVII в. Внешний облик муляжей Несвижского замка достаточно хорош, при беглом взгляде описанные выше оплошности не бросаются в глаза.
Что делать?
В замке планировалось установить около двух десятков муляжей печей, т. е. почти столько же, сколько перечисляют печей инвентари. Муляжи не сосредоточены в одном месте в тематической экспозиции, а размещены по замковым помещениям вне зависимости от экспозиции. Очевидно, что они являются деталями стилизации памятника, а не предметами музейной экспозиции. Это же подчеркивает отсутствие музейного этикетажа у муляжей печей в действующей экспозиции Несвижского замка и отсутствие в экспозиции остатков изразцов, которые послужили основанием для восстановления изразцов муляжей печей. Установка ЮНЕСКО на консервацию памятников архитектуры отнюдь не требует сооружения муляжей печей, которые «дополняют» памятник. Напротив, муляжи изменяют облик памятника. А в нашем случае при отсутствии точных данных речь не может вестись об исторической реконструкции, т. к. нет графических материалов по печам Х'УТ-Х'УП вв. Несвижского замка. Нельзя даже предложить использование типовых артефактов эпохи вместо аутентичных предметов, поскольку печи Х'УТ-Х'УП вв. в Беларуси не сохранились. Важно отметить, что
Рис. 10. Муляж печи 4. Несвижский замок, 2009 г.
Рис. 11. Один из двух муляжей печей Несвижской ратуши. Вид с закрытыми дверками. 2009 г.
Рис. 13. Один из двух муляжей печей Несвижской ратуши. Вид с открытыми дверками. 2009 г.
разработчики-реставраторы на уровне теории не видят различия между объектом и формой, отсюда и стремление сооружать большое число муляжей в помещениях замков.
Можно предложить некоторые очевидные технические решения, которые могут реализоваться по выбору:
1. использовать муляжи для сокрытия отопительных элементов (водяных батарей, электронагревательных элементов);
2. изготавливать для сбора муляжей не изразцы с румпой, но лишь пластины без румпы (после сборки румпы не видно);
3. на пластинах по всей внутренней поверхности в обязательном порядке помещать повторяющуюся надпись типа «Новодел. Изразец. Несвижский замок, перв. пол. XVII в.»;
4. изготавливать не керамические пластины, а их облегченные варианты в виде рулона рельефных «обоев». Применить для изготовления набора пластин технологии послойного формирования трёхмерных объектов по их компьютерным образам. Например, SFF (Solid Freeform Fabrication), FFFF (Fast Free Form Fabrication) или CARP (Computer Aided Rapid Prototyping);
5. установить полномерный разъемный макет печи в качестве экспоната (с рельсовыми направляющими типа современных подвижных стеллажей);
6. макеты сосредоточить в одном зале и снабдить этикетажем.
Конечно, памятники ЮНЕСКО не полигон для тренировок архитекторов, но работы без ошибок не бывает — это следует признать. Произошедшее неприятно, но переносимо. Если не упорствовать в заблуждении, а считать случившееся одним из неизбежных шагов постижения истины в цепочке «формулировка проблемы — пробное решение — критика решения — корректировка проблемы» (подробнее см. [15]), то сейчас время закончить корректировку проблемы и перейти ко второму циклу выполнения последовательности «формулировка проблемы — пробное решение — критика решения — корректировка проблемы». Лучше всего, по моему мнению, отказаться от сооружения муляжей, но в любом случае следует немедленно разобрать муляжи печей 1А и 1Б с неверно собранным ковровым орнаментом в Несвижском замке.
Литература
1. Bühler Chr. Die Kachelöfen in Graubündten aus dem XVI-XVII. Jahrhundert: Eine kunst-und kulturgeschichtliche Studie. Zürich, 1880.
2. D^browska M. Kafle i piece kaflowe w Polsce do konca XVIII wieku. Wroclaw etc, 1987.
3. Franz R. Der Kachelofen: Entstehung und kunstgeschichtliche Entwicklung vom Mittelalter bis zum Ausgang des Klassizismus. Graz, 1981.
4. Gebhard T. Kachelöfen: Mittelpunkt häuslichen Lebens. Entwicklung, Form, Technik. München. 1983.
5. Kilsberg B. Skoklosterio pilies koklines krosnys // XVI-XVII a. koklines krosnys siauriniame Lietuvos Didziosios Kunigaikstystes paribyje: Konferencijos medziaga. Kaunas, 2006.
6. Kippenberger A. Die Kunst der Ofenplatten, dargestellt an der Sammlung des Vereins deutscher Eisenhüttenleute in Düsseldorf. Düsseldorf, 1928.
7. Lorck C. E. L., von. Landschlösse Ost-Westpreussen. Frankfurt am Main, 1983.
8. Ose I. Ähnliche Verzierungsmotive der Ofenkeramik in Lettland und Litauen im 17. Jahrhundert // Mokslo darbai: Archeologia Lituana. Vol. 9. Vilnius, 2008.
9. Piece kaflowe w zbiorach muzealnych w Polsce: Materialy konferencji naukowej zorganizowanej w Muzeum Mikolaja Kopernika we Fromborku w dniach 5-7 wrzesnia 2008 roku. Frombork, 2010.
10. Renner J. Pöznorenesansowe kafle wawelskie z motywem rozety w kwadracie // Studia Waweliana. T. I. Krakow, 1992.
11. Roeper A. Sammlung von Ofen in Allen Stilarten vom XVI. bis Anfang des XIX. Jahrhunderts. Leipzig, 1895.
12. Strauss K. Kacheln und Öfen der Mark Brandenburg, ein Beitrag zur Geschichte des Kachelofens in Deutschland. Straßburg, 1926.
13. Swiechowska A. Kafle warszawskie // Studia staromiejskie. Warszawa, 1955.
14. Sydlowska E. Goteckie i Renesansowe kafle w muzeach Gornego Sl^ska. Berom, 1973.
15. Topolski J. Metodologia historii. Warszawa, 1973.
16. Vilniaus Zemutines pilies rumai. (1988 met^ tyrimai). Vilnius, 1989.
17. Vilniaus Zemutines pilies rumai. (1989 met^ tyrimai). Vilnius, 1991.
18. Zemigala M., Ogrzewanie piecowe na zamku w Boleslawcu nad Prosn^ XIV-XVII w., Wroclaw. 1987.
19. Воронов Н. В., Сахарова И. Г. О датировке и распространении некоторых типов московских изразцов // Материалы по истории и археологии СССР. № 44. М., 1955.
20. Забелин И. Е. Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях. Кн. 1. Государев двор или дворец. М., 1990.
21. Исследование и реставрация русских изразцовых печей XVII-XVIII веков. М., 1989.
22. Литавар В. В., Кайданов Г. Л. Как построить печь, камин, баню. Мн., 1990.
23. Маслих С. А. Русское изразцовое искусство XV-XIX веков. М., 1983.
24. Синчук И. И. О реконструкции печных орнаментов XVI-XVUI вв. // Мастацкая спадчына Беларуси шляхі i перспектывы даследавання: Тезюы дакладау навукова-практычнай канферэнцьи у рамках фестывалю камернай музыю «Музы Нясвiжа» (12 мая 2001 г.). Мн., 2001.
25. Сшчук I., Чарняусю I. Нясвiжская кафля // Мастацкая культура Нясвiжа: псторыя i сучаснасць. Матэрыялы навуковай канферэнцыи. Нясвiж 17 мая 1996. Мн., 1996.
26. Ткачоу М. А., Собаль В. Е., Трусау А. А., Угрыновiч У. В. Беларуская кафля. Мн., 1989.
27. Эрисман Ф. Отопление // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. 2002 IDDK.
