CC BY-NC-ND
42
В.Н. Томилин
МТС И КОЛХОЗЫ ЦЕНТРАЛЬНОГО ЧЕРНОЗЕМЬЯ: ПОРОКИ ПЛАНИРОВАНИЯ И ПРОВЕДЕНИЯ АГРОТЕХНИЧЕСКИХ РАБОТ (1946-1950 гг.)
В статье рассматривается колхозное производство одного из важнейших аграрных районов России в первые послевоенные годы. Политика советского государства, направленная на ускоренное восстановление посевных площадей в колхозах, не подкреплялась материальными ресурсами МТС, что обусловило низкий уровень агротехники и урожайности.
Ключевые слова: аграрная политика, планирование, сельское хозяйство, колхозы, МТС, агротехника.
На протяжении почти трех десятилетий материально-технической базой колхозного производства в СССР являлись машинно-тракторные станции. В 1958 г. произошла реорганизация МТС, которая до сих пор вызывает среди ученых острые споры1. Актуальность изучения истории МТС определяется тем обстоятельством, что в 1990-е годы в России вновь стали создаваться МТС (машинно-технологические станции), которые успешно работают во многих регионах страны.
Истории колхозной деревни посвящена обширная отечественная литература. В центре внимания ученых традиционно находились проблемы производственной деятельности колхозов, укрепления материально-технической базы сельского хозяйства, подготовка специалистов для села2. Однако региональный аспект этой проблематики исследован недостаточно. Настоящая статья посвящена деятельности МТС по агротехническому обслуживанию колхозов Центрального Черноземья (Воронежская, Курская, Орловская и Тамбовская области) в первые послевоенные годы.
После Великой Отечественной войны прежде всего требовалось наладить эффективную работу производственной системы
© Томилин В.Н., 2009
«колхозы-МТС». В Центральном Черноземье во второй половине 1940-х годов, до кампании 1950 г. по укрупнению колхозов, насчитывалось 16 609 колхозов3. В 1946 г. в Центральном Черноземье действовали 508 машинно-тракторных станций, которые обслуживали 15 896 колхозов (96% их количества). В среднем каждая МТС обрабатывала поля 31 колхоза (общая площадь пахотных земель -22,7 тыс. га)4.
Перед началом весенних полевых работ МТС должны были заключать договоры с колхозами на агротехническое обслуживание. Но руководители МТС и колхозов к составлению договоров относились формально, а часто их вообще не заключали. Ведь план тракторных работ спускался сверху, его надо было расписать по колхозам. Главный недостаток системы планирования тракторных работ заключался в том, что исходили из средней обезличенной цифры в целом по области и республике. При планировании тракторных работ для конкретной МТС даже не учитывалось наличие инвентаря5. В плане развития сельского хозяйства Воронежской области на 1951 г. Госплан СССР завысил посевную площадь почти на 40 тыс. га6. Таким способом Москва подталкивала хозяйственные органы на местах к скорейшему восстановлению посевных площадей.
Плановые задания для МТС, разрабатываемые управлениями сельского хозяйства областей, часто «брались с потолка». Главное заключалось в том, чтобы распределить объем тракторных работ. Планирование тракторных работ МТС предусматривало постоянный рост их объемов, но оно не подкреплялось соответствующим ростом материально-технических ресурсов. Заместитель директора по политчасти Краснояружской МТС Курской области Хахалев в ноябре 1949 г. на пленуме обкома партии говорил о том, что с 1946 г. тракторный парк остался тем же, а план тракторных работ увеличился за это время на 52%7.
В некоторых случаях, чтобы снять раздражение руководителей МТС, им обещали новую технику. В итоге составлялся план тракторных работ с учетом предполагаемых поступлений новой техники. «Надо со всей откровенностью сказать, настолько легко подходят к планированию, люди росчерком пера решают судьбу МТС, -с возмущением говорил на конференции Тамбовской областной организации ВКП(б) 2 апреля 1950 г. директор Саюкинской МТС Заруцкий. - Агроном нашей МТС составил производственный план, завизировал его в областном управлении сельского хозяйства, где был запланирован завоз тракторов к весеннему севу -2 трактора "С-80" и 2 трактора "ДТ-54". Поскольку производственный план завизирован, в соответствии с ним организуются отряды,
закрепляются тракторы за определенной группой колхозов, инвентарь и т. д. Начинаем заключать договора на общих колхозных собраниях. Едет наш бухгалтер составлять промфинплан, составил все, стал визировать в сельхозуправлении, где проверяют и вычеркивают тракторы "С-80". Мы, мол, вам не планировали, а агроном, если планировал, то он был пьяный»8.
По мере укрепления машинно-тракторной базы происходило постоянное возрастание роли МТС в колхозном производстве. В МТС Воронежской области в 4-й пятилетке выработка тракторов выросла с 4,3 до 8,7 млн га (в 2 раза), Курской - с 3,0 до 7,2 (в 2,4 раза), Орловской - с 1,1 до 3,5 (в 3,2 раза), Тамбовской - с 2,0 до 4,8 (в 2,4 раза)9.
Увеличение объемов выработки МТС не являлось следствием развития процессов интенсификации в колхозном производстве. Оно шло параллельно с восстановлением посевных площадей, агротехника оставалась примерно на одном и том же уровне. Темпы восстановления посевных площадей значительно опережали рост энерговооруженности сельского хозяйства. В 1950 г. площадь пашни в колхозах Орловской области была восстановлена на 91% от довоенного уровня, но при этом 15-сильных условных тракторов имелось только 84% от довоенного наличия, плугов - 62,4, комбайнов - 30, сложных молотилок - 67,7, сеялок - 73,7, культиваторов - 55%10.
Механизация полевых работ в колхозах достигалась за счет растягивания сроков их проведения. В 1949 г. МТС Воронежской области в сроки, предусмотренные договорами с колхозами, выполнили только 90% всех работ. Лишь по трем видам работ из 16 они были выполнены в срок: по раннему весеннему боронованию зяби и пара, предпосевной культивации и севу яровых культур11. Но и здесь были свои «секреты». При заключении договоров с колхозами МТС часто указывали не агротехнические сроки проведения основных полевых работ, а те сроки, в которые можно уложиться с большей долей вероятности.
Пахотные работы тракторные бригады МТС вели по четырем видам: подъем зяби, весновспашка, подъем ранних и черных паров. Степень механизации этих работ в колхозах Центрального Черноземья постоянно возрастала и к началу 1950-х годов вплотную приблизилась к 100%. По мере укрепления машинно-тракторной базы МТС улучшалось качество пахоты, возрастала доля пахоты плугами с предплужниками. Механизаторы понимали важность такого агротехнического приема, но производить его в полном объеме они не могли, ибо все определялось материально-техническим оснащением: МТС не были обеспечены не только предплужниками,
не хватало и плугов. В 1948 г. в МТС Тамбовской области из-за недостатка плугов на пахоте использовались 825 корпусных лущильников12.
Во второй половине 1940-х годов в колхозах Центрального Черноземья вспашка ранних и черных паров проводилась в основном тракторными бригадами МТС. Пар как поле севооборота является средством повышения плодородия почвы и накопления в ней влаги. Чтобы пары выполнили свое агротехническое предназначение, за ними необходим тщательный уход: своевременная вспашка и последующая обработка. Для Центрально-Черноземной полосы правительство установило срок подъема ранних паров - до 10 июня, а черных паров - до 20 октября. Но эти сроки не соблюдались.
На растягивании срока подъема паров сказывалась не только нехватка тракторов и прицепного инвентаря. Изношенная и некачественно отремонтированная техника не выдерживала интенсивной нагрузки в течение длительного времени, выходила из строя. К лету выработка на один тракторный агрегат падала. Так, на весеннем севе 1948 г. в МТС Воронежской области сменная выработка составляла 2,4-4,1 га, а в период подъема пара она упала до 1,3 га. Техника часто ломалась. За период весеннего сева 1948 г. в МТС Воронежской области простои тракторов составляли 20%, а во время подъема паров они достигали 30%13.
В послевоенное время в агротехнике колхозов Центрального Черноземья преимущественно использовались чистые пары. Такое поле севооборота, не занимаемое посевами в течение всего вегетационного периода, следовало содержать в рыхлом и чистом от сорняков состоянии. Для этого требовалась, как минимум, 3-кратная культивация почвы. Все работы по обработке паров выполняли МТС. Но культивация паров не выполнялась в полном объеме и в установленные сроки. В ноябре 1949 г. на пленуме Орловского обкома партии его секретарь Крылов констатировал: «Первая культивация паров проведена только на 60% площади вспаханных паров, вторая - на 12%, а третья вообще не проводилась»14.
МТС не могли выполнить работы по культивации почвы в силу объективных причин: они не были обеспечены культиваторами. В МТС Тамбовской области к началу весенних полевых работ 1948 г. не хватало 730 культиваторов, чтобы загрузить имеющийся тракторный парк15. В 1950 г. в МТС Орловской области недоставало 3 236 культиваторов (61% от потребности)16.
Отсутствие должной обработки приводило к тому, что чистые пары превращались в «зеленые», то есть зарастали сорняками. В 1950 г. в колхозах «Новая жизнь», «Авангард» и «Спартак» При-стенского района Курской области пары настолько заросли сорня-
ками, что очистить их обычными лапчатыми культиваторами не представлялось возможным. В такой ситуации МТС проводили перепашку пара и его лущение дисковыми лущильниками с оборачиванием пласта17.
Одним из наиболее ответственных видов полевых работ является сев зерновых и технических культур. Огромная площадь зерновых в колхозах Центрального Черноземья во второй половине 1940-х годов засевалась примитивным дедовским способом -вручную («вразброс») под деревянную борону. Деревянные тракторные бороны применялись как универсальные орудия при всех видах предпосевной обработки почвы - бороновании, культивации и заделке семян. Качество работ при этом неизбежно страдало. При применении такой бороны для культивации весновспашки почва набирала массу корневищ, а человеческого усилия, чтобы протрясти ее на ходу, было недостаточно. В результате деревянная борона гребла, сдвигая массу земли. То же самое происходило при заделке ею семян во время сева «вразброс». Семена заделывались на недостаточную глубину, до 1,5 см, при этом до 20% семян оставались на поверхности. Заделка семян бороной производилась в расчете на исключительно благоприятную погоду: для получения всходов были необходимы длительные дожди и отсутствие ветров18. Но такой способ заделки семян оставался более предпочтительным, нежели тракторными плугами, когда семена заделывались на недопустимую глубину (до 10 см)19.
Колхозное производство сильно страдало из-за необеспеченности сеялками. Сев «вразброс» в первые послевоенные годы доминировал. В 1947 г. в колхозах Елецкого района Орловской области «2/3 всех хлебов посеяно "пятирядной сеялкой" - вручную»20. Со временем ситуация менялась, доля сева «вразброс» сокращалась, но продолжала оставаться значительной. В 1949 г. Хитров-ская МТС Елецкого района обработала 6 184 га паров в обслуживаемых колхозах (100%), но сеялками было посеяно только 2 774 га21. Следовательно, больше половины пара засевалось вручную. В целом в 1949 г. в колхозах Орловской области рядовой сев яровых культур составил 35% и озимых 48%22.
Пополнение МТС тракторами и прицепным инвентарем в конце 1940-х годов позволило поднять уровень механизации основных полевых работ в колхозах и сократить сроки их выполнения. Но уложиться в агротехнические сроки все равно не удавалось. Так, в Корсаковском районе Орловской области в 1949 г. весенний сев продолжался 67 рабочих дней, в 1950 г. - 33. Сев озимых составлял соответственно 63 и 45 рабочих дней23, хотя по агротехнике сев должен быть произведен в течение 5-7 дней. Но при этом
и в 1950 г. колхозы Орловской области так и не сумели избавиться от «разбросного» сева24. Сев «вразброс» применялся в 1950 г. в колхозах всего Центрального Черноземья25.
Уборка урожая в колхозах в послевоенные годы была механизирована менее всего. В колхозах черноземного Центра России тракторные бригады МТС выполняли чуть более половины общего объема этого вида работ. В 1949 г. в колхозах Орловской области планировалось убрать комбайнами 13% площади зерновых, жатками - 33%, вручную - 54%. Нагрузка на каждый условный 15-футовый комбайн составляла 250 га26. Она в два с лишним раза превышала нормативную (в 1949 г. одним условным 15-футовым комбайном в МТС Тамбовской области было убрано 293 га, Воронежской - 306, Курской - 340)27. Тем не менее Орловский обком ВКП(б) поставил задачу убрать озимые и ранние яровые хлеба в 18-20 рабочих дней28. Для многих МТС это была совершенно непосильная задача. «Мы располагали на 26,5 тыс. га зерновых культур 7-ю самоходными комбайнами и 7-ю комбайнами "Коммунар" первого выпуска, причем из комбайнов "Коммунар" работали 1-2 и то с перерывом... - говорил на Орловской областной партконференции в марте 1951 г. секретарь Корсаковского райкома ВКП(б) Якунин. - Когда кончили уборку в Ново-Деревеньковском и других соседних районах, нам оказали помощь. Но это был ноябрь месяц. Косили овес в ноябре. Это преступление»29.
Самая высокая нагрузка уборочной площади на один зерновой комбайн по Центральному Черноземью была в Воронежской области: выработка на один комбайн МТС определялась в 351 га уборочных площадей зерновых, подсолнечника, многолетних трав и эфиромасличных культур. При этом обком партии требовал обеспечить проведение уборки озимых зерновых культур в 7-8 дней, а ранних яровых - в 10-1230. Это было нереально. МТС могли справиться с таким объемом уборочных работ только за счет растягивания сроков их проведения. В 1950 г. по состоянию на 1 октября в воронежских колхозах еще продолжалась уборка зерновых, а их обмолот производился в течение всей зимы31.
Чтобы МТС справились с поставленной задачей, каждый комбайн должен был убирать 15-20 га зерновых культур в день. Теоретически это было возможно. Однако практика показывала обратное. 10 августа 1949 г. в Кантемировской МТС Кантемировского района Воронежской области проводился хронометраж работы четырех комбайновых агрегатов (комбайн и трактор). К этой процедуре готовились заранее. Продолжительность рабочего дня комбайнеров и трактористов колебалась в пределах 13,5-16,5 час. Время, затраченное на производительную работу, составило у первого
агрегата 7 час. 40 мин., у второго - 8 час. 40 мин., у третьего - 8 час. 46 мин., у четвертого - 5 час. 4 мин. Непосредственно в работе по уборке хлебов комбайновые агрегаты находились от 32% (четвертый) до 58% (третий) общего времени. В среднем они были заняты на уборке урожая 48% рабочего времени32.
В эксперименте комбайновый агрегат № 1 (комбайн «Коммунар» и трактор «ХТЗ») показал средний результат. Его рабочий день длился 15 час. 7 мин., он начался в 4 час. 45 мин. и закончился в 19 час. 52 мин. Работа агрегата по уборке зерновых заняла 7 час. 40 мин. Простои же составили 7 час. 27 мин., из них по технической неисправности комбайна - 3 час. 26 мин., по технической неисправности трактора - 7 мин., простои под разгрузкой - 12 мин. На простои по прочим причинам пришлись 3 час. 42 мин., в том числе подготовка агрегата к работе заняла 2 час. 13 мин., заливка воды и горючего - 55 мин., перерыв на завтрак - 34 мин. Всего этим агрегатом за день было убрано 14 га хлебов33. Таким образом, при создании оптимальных условий выработка комбайна за рабочий день, который у механизаторов длился «от зари до зари», составила 14 га. В обычных же условиях она была намного меньше.
За работу комбайновых агрегатов МТС колхозам начислялась натуроплата, и при этом комбайны могли убрать только часть площадей зерновых. Поэтому во многих районах колхозы отказывались от помощи МТС в период уборочных работ. В 1948 г. в Курской области, в Ново-Чермошнянском районе, председатель сельсовета Борзикова дала распоряжение председателю колхоза им. Молотова Бабанину убирать рожь вручную на участках, предназначенных для комбайновой уборки. Свое распоряжение председатель сельсовета мотивировала тем, что при уборке комбайнами потери зерна достигают 50% урожая. В Ново-Уколовской и Флю-говской МТС Воронежской области на массивах, запланированных к уборке комбайнами, хлеб также убирали вручную34.
Развитие колхозного производства Центрального Черноземья в годы 4-й пятилетки происходило преимущественно путем восстановления посевных площадей, выведенных из сельскохозяйственного оборота в годы войны. При этом развитие машинно-тракторного парка МТС и материально-технической базы колхозов отставало от темпов роста посевных площадей, что обусловило сохранение агротехники возделывания сельскохозяйственных культур на низком уровне. Урожайность сельскохозяйственных культур не повышалась, а в конце 1940-х годов даже обозначилась тенденция к ее снижению. Так, урожайность зерновых культур в колхозах Воронежской области в 1948 г. достигла 13,2 ц с гектара, в 1949 г. - 11,4, а в 1950 г. понизилась до 10,4 ц35. И это были лучшие показатели
в Центральном Черноземье. Для сравнения: в 1950 г. урожайность зерновых культур в колхозах Тамбовской области составила всего лишь 6,7 ц с гектара36.
Получить высокий урожай, не соблюдая агротехнические требования, было невозможно. МТС Центрального Черноземья не обладали материально-техническими ресурсами для того, чтобы качественно и в срок выполнить основные виды полевых работ в колхозах. Чтобы выполнить все необходимые агротехнические мероприятия на полях колхозов в 1949 г., в МТС Орловской области следовало завезти 2 200 условных тракторов, 2 780 тракторных плугов, 1 500 дисковых культиваторов, 1 700 сеялок, 1 300 комбайнов, 1 300 молотилок, 1 000 лущильников. По отношению к фактическому наличию это составляло по тракторам 65%, по плугам -100, по дисковым культиваторам - 151, по сеялкам - 177, по комбайнам - 330, по молотилкам - 280, по лущильникам - 128%37. Потребности МТС в пополнении техникой по большинству позиций значительно превосходили ее наличие.
В итоге все полевые работы в колхозах производились с превышением всех мыслимых сроков. В 1949 г. для МТС Орловской области нормативный срок весновспашки определялся в 20 рабочих дней, он и закладывался в основу договоров с колхозами. Но в действительности пахота продолжалась сверх нормативного срока еще 40 дней (до 20 июня). С опозданием было вспахано 132,8 тыс. га (32% всей площади). Предпосевная культивация на тракторах в срок (до 20 дней) проводилась на площади 168,9 тыс. га (68% всей площади), а на остальных землях она велась до 1 июня, с опозданием до 30 дней. Срок весеннего сева яровых культур также определялся в 20 дней (до 10 мая), но за это время тракторные бригады МТС сумели посеять только 80,6 тыс. га (38% от принятых по договорам обязательств), а остальное - с опозданием до 40 дней (до 20 июня)38.
По договорам с колхозами МТС Орловской области брали обязательство поднять к 10 июня 380,1 тыс. га ранних паров, но до 10 июня было поднято тракторами только 179,2 тыс. га пара (47%). Работа по подъему пара продолжалась еще 2 месяца - до 10 августа, когда было вспахано еще 213 тыс. га. Культивация пара была проведена на площади 315,4 тыс. га, из них в срок - 197,1 тыс. (или 62%). А остальная площадь пара обрабатывалась за пределами договорных сроков, в том числе 19% - после 1 сентября39.
МТС Орловской области в 1948 г. почти не проводили культивацию пропашных культур и лущение стерни, исполнив свои обязательства перед колхозами соответственно на 6,3% и 14,1%. Уборочной техники они имели крайне мало. В 1948 г. машинно-
тракторные станции области заключили договора на комбайновую уборку зерновых только с 893 колхозами, а на молотьбу - с 2 591 (соответственно 21% и 62% их численности). При этом в установленные сроки комбайновая уборка была проведена на 59,7 тыс. га из 80,1 тыс. (75%), а молотьба - на 160 тыс. га из 247,8 тыс. (65%)40. Эти факты свидетельствуют о полном пренебрежении в колхозном производстве к агротехнике возделываемых культур. Если весновспашка продолжалась 60, предпосевная культивация - 50, весенний сев - 60 дней, а подъем паров производился более трех месяцев, то на высокие урожаи рассчитывать было невозможно.
Таким образом, в первые послевоенные годы МТС производили в колхозах Центрального Черноземья основные агротехнические работы. Слабость материально-технической базы МТС снижала эффективность колхозного производства. Объемы тракторных работ, которые спускались МТС сверху в директивном порядке, всегда были завышены, они не соответствовали их возможностям. Государственные органы стремились ускорить процесс восстановления сельскохозяйственного производства, подстегнуть работников МТС и колхозников. Но законы природы, как и экономические законы, не подвластны даже самым строгим указаниям начальства. Поэтому усилия работников МТС и колхозников, их работа на пределе возможностей, граничащая с подвигом, не приносили ожидаемого результата.
Примечания
1 См.: Вербицкая О.М. Российское крестьянство: От Сталина к Хрущеву. Середина 40-х - начало 60-х годов. М., 1992; Никонов А.А. Спираль многовековой драмы: Аграрная наука и политика России (XVIII-XX вв.). М., 1995; Зеленин И.Е. Аграрная политика Н.С. Хрущева и сельское хозяйство. М., 2001; и др.
2 См.: Вылцан М.А. Укрепление материально-технической базы колхозного строя во второй пятилетке (1933-1937). М., 1959; Он же. Восстановление и развитие материально-технической базы колхозного строя, 1945-1958. М., 1976; Лосев А.В. Партийные организации Центрального Черноземья в борьбе за развитие сельского хозяйства (1945-1964 гг.). Воронеж, 1965; История социалистической экономики СССР. Т. 6. Восстановление народного хозяйства СССР. Создание экономики развитого социализма, 1946 - начало 1960-х гг. М., 1980; Многоукладная аграрная экономика и российская деревня (середина 80-х - 90-е годы XX столетия). М., 2001; Милохин Д.В, Сметанин А.Ф. Коми колхозная деревня в послевоенные годы, 1945-1958. М., 2005; и др.
3 Лосев А.В. Указ. соч. С. 51.
4 РГАЭ. Ф. 7486. Оп. 14. Д. 47. Л. 101об., 107; Д. 48. Л. 60об., 65; Д. 150. Л. 131, 135об.; Д. 255. Л. 115об., 120.
10
5 Там же. Оп. 1. Д. 4596. Л. 60-61.
6 Государственный архив Воронежской области (ГАВО). Ф. Р-1766. Оп. 1. Д. 2798. Л. 123.
7 Государственный архив общественно-политической истории Курской области (ГАОПИКО). Ф. 1. Оп. 2. Д. 972. Л. 109.
8 Центр документации новейшей истории Тамбовской области (ЦДНИТО). Ф. 1045. Оп. 1. Д. 7710. Л. 38.
9 РГАЭ. Ф. 7486. Оп. 15. Д. 5. Л. 29; Д. 311. Л. 2об.; Д. 314. Л. 1об.; Д. 347. Л. 1об.; Д. 373. Л. 138.
Государственный архив Орловской области (ГАОО). Ф. П-52. Оп. 5. Д. 170. Л. 3-4.
11 РГАЭ. Ф. 7486. Оп. 15. Д. 201. Л. 9об.
12 Там же. Д. 95. Л. 58.
13 Там же. Д. 86. Л. 74.
14 ГАОО. Ф. П-52. Оп. 4. Д. 9. Л. 85.
15 ГАТО. Ф. Р-3539. Оп. 1. Д. 3040. Л. 12.
16 ГАОО. Ф. П-52. Оп. 7. Д. 177. Л. 15-21.
17 Государственный архив Белгородской области (ГАБО). Ф. Р-1315. Оп. 4. Д. 11. Л. 221.
18 ЦДНИТО. Ф. 1045. Оп. 1. Д. 7621. Л. 159.
19 Там же. Л. 157.
20 Государственный архив Липецкой области (ГАЛО). Ф. Р-1229. Оп. 1. Д. 90. Л. 17.
21 ГАОО. Ф. П-52. Оп. 5. Д. 2. Л. 69.
22 Там же. Оп. 4. Д. 9. Л. 87.
23 Там же.
24 ГАЛО. Ф. Р-1229. Оп. 1. Д. 133. Л. 5.
25 ГАБО. Ф. Р-1315. Оп. 4. Д. 11. Л. 22.
26 ГАОО. Ф. П-52. Оп. 4. Д. 5. Л. 102.
27 РГАЭ. Ф. 7486. Оп. 15. Д. 201. Л. 13об., 227об.; Д. 211. Л. 15об.
28 ГАОО. Ф. П-52. Оп. 4. Д. 5. Л. 102.
29 Там же. Оп. 6. Д. 1. Л. 72.
30 Там же. Д. 16. Л. 11.
31 Там же. Оп. 26. Д. 6. Л. 59.
32
ГАВО. Ф. Р-1766. Оп. 1. Д. 2376. Л. 75-85.
33 Там же. Л. 75.
34 ГАВО. Ф. Р-1766. Оп. 1. Д. 4575. Л. 65-66.
35 ГАОПИКО. Ф. 3. Оп. 26. Д. 6. Л. 59.
36 ГАТО. Ф. Р-3443. Оп. 1. Д. 1880. Л. 26-27.
37 ГАОО. Ф. П-52. Оп. 3. Д. 1035. Л. 126-127.
38 РГАЭ. Ф. 9476. Оп. 1. Д. 1802. Л. 5.
39 Там же. Л. 7.
40 Там же. Л. 8-9.
