CC BY
53
25. Гусев Н. Н. Летопись жизни и творчества Льва Николаевича Толстого. 1891-1910. М., 1960. С. 376.
26. ОР ГМТ. Ф. 1. Чертков В. Г. Письма Л. Н. Толстому 1901 г. № 18399. Нумерация листов отсутствует.
27. См.: Прокопчук Ю. В. Отлучение Л. Н. Толстого от Церкви в зеркале общественного мнения (по материалам Отдела рукописей Государственного музея Л. Н. Толстого) // Лев Толстой и мировая культура: материалы второго международного толстовского конгресса. М., 2006. С. 80-81.
28. Свенцицкий В. Положительное значение Льва Толстого (К восьмидесятилетнему юбилею) // Толстой. Новый век. 2005. № 1. С. 27.
29. Алексеев В. Лев Толстой и Церковь. (К вопросу об отлучении Л. Н. Толстого от Церкви). URL: http://www.krotov.info/history/20/1900/alek2005.htm [06.10.2009]
30. Назаров В. Н. Метафоры непонимания: Лев Толстой и Русская Церковь // Л. Н. Толстой: pro et contra: личность и творчество Льва Толстого в оценке русских мыслителей и исследователей. Антология. СПб., 2000. С. 821.
31. См.: Barry E, Kishkovsky S. For Tolstoy and Russia, Still No Happy Ending // The New York Times. 2011. 4 January.
32. Российская газета. 2010 г. 18 ноября. URL: http:// www.rg.ru/2010/11/18/tolstoy.html [20.01.2011].
33. Там же.
34. Müller L. Op. cit. S. 8-9.
УДК 726.5.04
A. E. Виденеева
МОСКОВСКИЙ РЕУТ: ТРАГИЧЕСКИЕ СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ ДРЕВНЕЙШЕГО БЛАГОВЕСТНИКА МОСКОВСКОГО КРЕМЛЯ
Благодаря привлечению новых архивных источников раскрыты обстоятельства, сопровождавшие обрушение колокола Реут с Успенской звонницы Московского Кремля в 1855 г. и его последующий подъем на восстановленную колокольню. После взрыва кремлевской звонницы в 1812 г. это было второе падение Реута - единственного большого древнего колокола в истории России, который после двух катастрофических падений смог не просто уцелеть, но продолжил и жить и звучать. В настоящее время Реут - один из действующих больших благовес-тников колокольного набора Московского Кремля.
Due to the attraction of new archival sources, were disclosed facts, conducting Reut bell collapse from the Assumption Belfry of the Moscow Kremlin in 1855, and its subsequent rise to the restored Belfry. After the Kremlin Belfry explosion in 1812, it was the second Reut's collapse - the only big old bell in the history of Russia, which after two catastrophic crashes could not just survive, but continued to live and sound. Nowadays Reut - is one of the great existing blessed messengers in the Moscow Kremlin.
Ключевые слова: колокол, благовестник, колокольный звон, колокололитейное производство, колокольня, звонница, Московский Кремль, Успен-
© Виденеева А. Е., 2011
екая звонница, Реут, император Александр II, М. Г. Богданов, Д. Н. Самгин.
Keywords: bell, blessed messenger, bell-ringing, bell-production, belfry, bell tower, the Kremlin, the Assumption Belfry, Reut, Emperor Alexander II, M. G. Bogdanov, D. N. Samgin.
Некоторые российские колокола наделены поистине удивительной судьбой. Большие по весу, красивые по звучанию, совершенные по форме и изысканные по убранству, они составляют золотой фонд памятников отечественного колоколо-литейного искусства. В этом блестящем ряду особое место по праву принадлежит Реуту - знаменитому колоколу Московского Кремля весом около полутора тысяч пудов, отлитому в 1622 г. прославленным русским литейщиком Андреем Чохо-вым. В настоящее время - это древнейший большой благовестник самой знаменитой звонницы нашей страны. Помимо всех вышеназванных качеств, в полной мере свойственных этому колоколу, его отличают долгая жизнь и потрясающая жизнеспособность. Реут, которому уже недолго осталось ждать своего четырехсотлетия, пережил два падения со звонницы, уцелел в советское время и поныне продолжает звучать.
Сегодня нам бы хотелось подробнее остановиться, пожалуй, на самом драматичном повороте его судьбы - втором падении и последующем подъеме, случившемся в середине XIX в. Это незаурядное событие, разумеется, не осталось незамеченным исследователями [1]. Однако в литературе, как правило, излагается лишь суть происшедшего, в частности сообщается, что Реут, утративший половину ушей при взрыве Успенской звонницы в 1812 г., был благополучно восстановлен и поднят на новую звонницу, а в 1855 г., во время торжественного звона, крепления колокола не выдержали и он упал, пробив три каменных свода и убив несколько человек; спустя некоторое время звонницу починили и Реут, снабженный новыми креплениями, занял свое прежнее место.
Между тем до сих пор не предпринималось попыток подробнее рассмотреть эту удивительную историю падения большого старинного колокола, при котором звонница была разрушена, а колокол остался цел. Именно это мы и попытались сделать, опираясь на документальные материалы, хранящиеся в архивных фондах Синода (РГИА) и Московской синодальной конторы (РГАДА). Удалось выявить достаточно обширный комплекс источников, основная часть которых впервые вводится в научный оборот [2].
Поскольку причиной падения Реута явилось разрушение крепления, посредством которого он подвешивался к балке, прежде всего следует разобраться, что же оно собой представляло. Как известно, при взрыве колокольни в 1812 г. ко-
локол потерял ровно половину ушей, четыре из восьми, причем так, что с одной стороны уцелели уши, расположенные друг за другом, а с другой стороны всех четырех проушных петель не было. Отсутствие ушей компенсировал особый массивный стержень, или, как его называли, «шкворень», который проходил сквозь отверстие, просверленное в маточнике, и закреплялся в нем. Этот стержень, служивший своеобразным рычагом, располагался параллельно сковороде и на него надевались особым образом сконструированные хомуты. Таким образом, опорой для подвески Реута служили четыре уха с одного края и закрепленный в маточнике стержень, поддерживающий колокол с противоположной стороны. Восстановлением и подъемом Реута в первой четверти XIX в. занимался содержатель московского колокольного завода Михаил Гаврилович Богданов. 6 августа 1817 г., на Преображение, колокол был поднят на восстановленную звонницу [3].
В начале 1850-х гг. на Успенской звоннице производилось усовершенствование системы подвески больших колоколов [4] - укрепление балок и хомутов, с заменой обветшавших на новые. Согласно условиям договора требовалось «деревянные потолки с подшивками устроить над колоколами, а также скаты и отливы, укрепить брусья колоколов и самые хомуты, некоторыя сделать вновь, брусья покрыть железом с краскою». Эти работы выполнял московский купец Афанасий Демин, а наблюдение за ними осуществлял архитектор Московской Дворцовой конторы Чичагов. Приглашенный для освидетельствования результатов ремонта архитектор Козловский дал официальное заключение, что «все работы произведены с надлежащею прочностию и с употреблением материалов довольного качества» [5]. Тогда, в 1852 г., наряду с другими колоколами, хомуты Реута были дополнительно укреплены, однако, несмотря на это, спустя три года колокол упал.
Случилось это 20 февраля 1855 г., в начале четвертого часа пополудни, во время большого звона при служении торжественного молебна в честь восшествия на престол императора Александра II, в момент последнего удара в колокол. Молебен сопровождал приведение подданных к присяге на верность новому государю [6]. Как выяснилось впоследствии, разрушилось крепление колокола, разработанное и изготовленное М. Г. Богдановым - обломился рычаг, продетый в маточник: «...падение последовало от того, что лопнул внутри коренного средняго стержня или шипа (маточника. - А. В.).., проходивший сквозь него. шкворень или рычаг, сделанный из железа свойства крупной стали, от чего колокол, потерявши равновесие, не мог держаться
на хомутах и болтах, которые проходили со стороны ушей, и которые при падении колокола переломились» [7]. Действительно, потеряв опору с одной стороны, колокол накренился. Хомуты, поддерживавшие его за уши, не выдержали огромной тяжести и лопнули. Реут сорвался вниз, сокрушая все на своем пути - три каменных свода, деревянные полы и перекрытия, напоследок расколов чугунную лестницу, ведущую на второй этаж, но сам остался цел.
Причин тому, что при падении колокол уцелел, на наш взгляд, несколько.
Во-первых, огромный вес колокола. В литературе утвердилось мнение, что Реут весит 2000 пудов, но, скорее всего, это является преувеличением. Известные исследователи кремлевских колоколов В. В. Кавельмахер и И. Д. Костина отмечали, что в документах XVII и XVIII вв. вес этого колокола обозначен в 1200 пудов [8]. Даже если вес Реута, который до сих пор точно не определен, находится в указанных пределах, он все равно составляет весьма представительную массу.
Во-вторых, Реут имеет необычайно толстые стенки, что значительно повышает его прочность.
Третье обстоятельство, которое кажется нам решающим: колокол падал не плашмя, а накренившись. После того как лопнул стержень, Реут наклонился, и, сорвавшись с хомутов, сохранил этот изначальный наклон, он падал, острым и твердым краем, как тараном, круша каменные своды.
В-четвертых, на пути падения колокола оказались именно своды, а не стены. Реут разрушал лишь горизонтальные перекрытия, причем в верхней, наименее толстой и прочной части сводов, и на пути своего движения не задел ни одной вертикальной стены. Как зафиксировано в актах осмотра разрушенной звонницы, «оный колокол падением своим пробил деревянную платформу, два каменных парусных свода, деревянный пол в Гастунском соборе и нижний парусный же свод и раздробил чугунную входную в первый этаж лестницу; пяты же с парусами у сих сводов, равно арки и каменныя стены остались невредимы» [9].
В целом же именно сочетание названных обстоятельств, по всей видимости, и сохранило колоколу жизнь.
Между тем помимо разрушения звонницы падение Реута повлекло за собой человеческие жертвы. Правда, на сей счет в источниках имеются существенные разночтения. В донесении соборного сакеллария Алексея Русинова в синодальную контору, отправленном 20 февраля, в тот же день, когда упал колокол, указано, что три человека погибли, а семеро были покалечены. Там же, к слову, отмечалось, что звонарь
Михаил Никольский, звонивший в Реут, остался жив, поскольку, только что завершив звон, буквально за несколько секунд до падения колокола, отошел от него [10]. Несколько позже, на требование синодальной конторы о жертвах, вызванных падением колокола, настоятель Успенского собора протопресвитер Димитрий Новский заявил, что «убита до смерти жена соборного сторожа Анна Кудрявцева, да двое из звонарей получили ушиб» [11]. Примечательно, что обе цифры фигурировали в официальных бумагах, направленных в Синод.
Отрапортовав о несчастном происшествии в высшие инстанции, московские духовные власти поспешили законсервировать звонницу: выходы в разрушенные помещения забили досками и опечатали, а около колокола выставили военный караул [12].
По требованию синодальной конторы по свежим следам было произведено дознание среди кремлевских звонарей с целью выяснения обстоятельств и причин падения колокола. Звонарский староста Павел Сергеевич Зарин, который во время того злополучного звона находился около Чудова монастыря для «махания» - отмашкой подачи знака звонарям к началу и окончанию благовеста и звона, заявил, что «по окончании последняго звона, когда дал сигнал, чтобы прекратить звон, то увидел, что народ смотрит на клокольницу; услышал разговор, что упал колокол и побежал было смотреть, но как полиция, бывшая тут, не пускала, то сам ничего не видел» [13]. Подобным образом были допрошены все звонари. Разумеется, главным свидетелем при этом разбирательстве явился звонарь Михаил Иванович Никольский, который рассказал следующее: «Звон в тот колокол Реут производил я, Никольский, и кончивши первой звон, я из-под оного отошел, и лишь только успел подойти к самой лестнице и хотел сойти или пригласить другога, как вдруг тот колокол упал, не знаю от чего; но во время моего звона в оный треску я не слыхал, и никакого повреждения ни в тот раз, ни прежде сего не заметил, и о причине его падения не известен» [14].
26 февраля 1855 г. на заседании Московской синодальной конторы рассматривались три вопроса, имеющие отношение к судьбе Реута: 1) было решено начать следствие с целью выяснения причин, вызвавших падение колокола; 2)признано необходимым пригласить опытного колокольного мастера для освидетельствования Реута, чтобы тот, «осмотрев колокол, удостоверился, не произошло ли в оном от падения трещины»; 3) после чего следовало заказать архитекторам составить смету работ для восстановления колокола и исправления повреждений, причиненных звоннице [15].
Спустя два дня, 28 февраля, известный колокольный заводчик, московский купец Дмитрий Николаевич Самгин осмотрел Реут и нашел, что два его уха имеют трещины в месте соединения с маточником, «почему оказываются ненадежными», да и маточник также треснул, однако сам колокол оказался целым, «снаружи и внутри онаго повреждений не усмотрено» [16]. О том, что Реут был признан годным к последующему использованию, московские духовные власти незамедлительно донесли в Петербург.
7 марта 1855 г. обстоятельства дела о падении кремлевского колокола были представлены императору Александру II. Государь соизволил повелеть повесить Реут на прежнее место и привести все в надлежащий порядок, предусмотрительно добавив, что следовало бы «и остальные колокола внимательно осмотреть, дабы на будущее время не случилось подобных несчастий» [17]. На следующий день императорское решение было сообщено духовным властям -официальные письма были направлены в Синод и московскому митрополиту Филарету.
1 июня 1855 г. по инициативе синодальной конторы была создана особая комиссия из специалистов для осмотра колокола и звонницы. В ее состав были приглашены четыре архитектора: Тюрин, Чичагов, Никитин и Шустов - и два колокольных заводчика - Самгин и Богданов. Они дали следующие рекомендации. Устройство новой системы крепления для Реута следовало произвести по принципу Карнаухого колокола Трои-це-Сергиевой лавры - просверлить в сковороде отверстия, пропустить в них болты и прикрепить их к хомутам. Кроме того, для этого колокола следовало установить новую балку и изготовить новые хомуты. Для остальных колоколов, в первую очередь Большого Успенского, рекомендовалось укрепить существующие балки и добавить дополнительные хомуты. Звонницу же необходимо было привести в прежний вид, устранив последствия падения колокола [18].
Разработка всей технической документации была поручена архитектору Чичагову, который готовил чертежи, производил расчеты и составлял смету расходов [19]. К концу лета 1855 г. он представил итоги своей работы в синодальную контору, но прошло почти полгода, прежде чем данный проект был реализован.
Деньги, необходимые для осуществления ре-монтно-восстановительных работ на кремлевской звоннице, были выделены Синодом лишь в январе следующего 1856 г. В течение февраля искали подрядчика, готового принять на себя их выполнение. Им стал петербургский купец 1-й гильдии Николай Степанович Тарасов, с которым 19 марта был заключен официальный контракт [20]. Как заявлял впоследствии Н. С. Тарасов, «желающих
на производство сих работ по незначительности ассигнованной по смете суммы не было, и если на себя я принял подряд этот, сопряженный с неизбежными убытками, то единственно имея в виду пользу Церкви Божией» [21].
Стоимость работ по смете составляла без малого девять тысяч рублей, но Николай Тарасов, сделав значительную уступку, согласился выполнить их за 7500 руб. [22]
По договору ему предстояло следующее:
1. Изготовить для Реута новую систему подвески и поднять его на звонницу [23].
2. Укрепить прочие колокола, уделив особое внимание наиболее тяжелым.
3. Восстановить звонницу: возобновить своды, устроить полы и потолки, отлить и установить новую чугунную лестницу и произвести общий косметический ремонт поврежденных помещений [24].
Особо в контракте оговаривалось высокое качество материалов - железа, кирпича и дерева, а также неослабный контроль подрядчика за рабочими и мастеровыми.
Сроки выполнения работ были довольно жесткими - колокол предстояло восстановить к 1 июня 1856 г., а звонницу отремонтировать - к 1 сентября. В указанные сроки подрядчик не уложился, что, впрочем, не было поставлено ему в вину, поскольку причину задержки признали уважительной. Дело в том, что для некоторых материалов, закупленных для дела, в особенности для железа, были устроены дополнительные испытания на прочность и качество. Восстановленный Реут был поднят наверх 24 июня 1856 г., а ремонт здания завершен в октябре [25].
Новая система подвески Реута давала колоколу шесть опорных точек. Прежде всего были задействованы два крепких уха, к которым подводились традиционные хомуты. Для того чтобы уравновесить колокол, с противоположной стороны в сковороде просверливались два отверстия, в них вставлялись железные стержни, которые изнутри крепились гайками и заклепывались, а вверху прикреплялись к хомутам. Отверстие в маточнике было рассверлено, в него вставлялась железная ось, которая также посредством особых хомутов подвешивалась к балке. Новая балка для Реута состояла из шести брусьев с прокладками, перехваченных в шести местах металлическими связями. Существенной переделке подвергся и язык колокола, у которого после падения отломилась петля. Петлю приварили к языку, а сам язык на моржовых ремнях подвесили к колоколу [26].
Итак, через год и четыре месяца после своего сокрушительного падения, Реут был возвращен на прежнее место в Успенской звоннице. Он продолжал звучать более тридцати лет, до тех пор,
пока в конце 1880-х гг. вновь не возникли сомнения в прочности его креплений [27].
Такова в основных чертах история второго падения и подъема кремлевского Реута, но это далеко не все, что можно рассказать об этом необычайном происшествии. За рамками данной работы осталось немало любопытных и примечательных подробностей: обстоятельства переписки Московской синодальной конторы с различными ведомствами и лицами, пристрастные допросы звонарей по делу о расследовании обстоятельств падения колокола, длительные переговоры подрядчика Тарасова с духовными властями по поводу денежных расчетов, детальный разбор произведенных им ремонтно-восстановитель-ных работ и другие увлекательные сюжеты этой удивительной истории.
Примечания
1. Пыляев М. И. Исторические колокола // Старое житье. СПб., 1897. С. 307; Оловянишников Н. И. История колоколов и колокололитейное искусство. М., 1912. С. 210-213; Захаров Н. Н. Кремлевские колокола. М., 1980. С. 23; Костина И. Д. Орнаментация русских колоколов в XIX - начале XX в. из коллекции Государственных Музеев Московского Кремля // Колокола: история и современность. М., 1985. С. 91-92; Костина И. Д. Кремлевские звоны
ука и жизнь. 1993. № 12. С. 137; Костина И. Д. Колокола Ивана Великого // Наука в России. 1994. № 1. С. 75.
2. Виденеева А. Е., Коновалов И. В. Колокол «Реут» Московского Кремля: к истории падения и подъема в середине XIX века // К 500-летию Архангельского собора и колокольни Ивана Великого Московского Кремля: тез. докл. юбилейной науч. конф. М., 2008. С. 66-67.
3. Виденеева А. Е., Коновалов И. В. Колокола Московского Кремля в свете событий 1812 г. // X научные чтения памяти И. П. Болотцевой. Ярославль, 2006. С. 172-184.
4. Необходимость проведения этих работ была вызвана износом системы крепления колоколов, а также обветшанием и нарушением целостности кровельного покрытия звонницы. В марте 1752 г. протопресвитер и ключари Успенскаго собора донесли Московской Синодальной Конторе, «что на Ивановской колокольне на главе медная крышка и подзор стали весьма ветхи, местами оную крышку и подзор бурею разбило и отломало прочь, над колоколами Реутом и Семисотным железныя крышки местами бурею отломало, от дождей и снега происходит на своды великая теча» (Скворцов Н. А., прот. Архив Московской Св. Синода Конторы. Материалы по Москве и Московской епархии за XVIII век. Вып. 2 // Чтения в Императорском обществе Истории и Древностей Российских при Московском университете (ЧОИДР). 1914 г. Кн. 4 (251). М., 1914. С. 331.)
5. РГИА. Ф. 797. Оп. 25. Отд. II. Ст. II. Д. 115.
Л. 16-16об.
6. РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1/1855. Д. 76. Л. 58; РГИА. Ф. 797. Оп. 25. Отд. II. Ст. II. Д. 115. Л. 1.
7. РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1/1883. Д. 40. Л. 105.
8. Кавельмахер В. В. Большие благовестники Москвы XVI - первой половины XVII в. // Колокола: История и современность. М., 1993. С. 104-105; Костина И. Д. Колокола Ивана Великого... С. 75; Костина И. Д. Кремлевские звоны. С. 137.
9. РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1/1883. Д. 40. Л. 104об.-105.
10. РГИА. Ф. 797. Оп. 25. Отд. II. Ст. II. Д. 115. Л. 1-1об.; РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1/1883. Д. 40. Л. 104-104об.
11. РГИА. Ф. 797. Оп. 25. Отд. II. Ст. II. Д. 115. Л. 17; РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1/1855. Д. 76. Л. 57.
12. РГИА. Ф. 797. Оп. 25. Отд. II. Ст. II. Д. 115. Л. 17.
13. РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1/1855. Д. 76. Л. 52.
14. Там же. Л. 58.
15. РГИА. Ф. 797. Оп. 25. Отд. II. Ст. II. Д. 115.
Л. 6-6об.
16. Там же. Л. 18-18об.
17. Там же. Л. 8; РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1/1855. Д. 76. Л. 20.
18. РГАДА. Ф. 1239. Оп. 3. Д. 24535. Л. 33-33 об.
19. Там же. Л. 34-35об.; Ф. 1183. Оп. 1/1855. Д. 76. Л. 96.
20. РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1/1855. Д. 76. Л. 149.
21. Там же. Д. 76-а. Л. 317, 319.
22. Там же. Л. 319.
23. Согласно описанию работ, «по предмету поднятия и повешения колокола Реут», требовалось осуществить такие действия:
«1-е. Произвести разборку старых брусьев и тесовой подшивки.
2-е. Сделать новыя брусья для повешения колокола с укреплением железными хомутами и валами.
3-е. Устроить брусчатые помосты, как для поднятия с повешением на место колокола, так и внизу, для работ по оному, с связкой оных железными укреплениями.
4-е. В верхней части колокола, где нет ушей, просверлить сквозныя дыры и поставить в оны вместо ушей медныя петли с таковыми же подушками и железными укреплениями, с спайкою петель оловом. Сделать новый язык и баланс.
5-е. Поднятие колокола произвести воротами на толстых канатах с употреблением блоков» (РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1/1855. Д. 76. Л. 115).
24. РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1/1855. Д. 76. Л. 151-152об.
25. Там же. Л. 171; Оп. 1/1857. Д. 76-а. Л. 304.
26. Там же. Д. 76-а. Л. 299об.
27. Виденеева А. Е., Коновалов И. В. Колокол Реут Московского Кремля в последней четверти XIX в. // VII научные чтения памяти И. П. Болотцевой. Ярославль, 2003. С. 102-117.
