Морские млекопитающие Берингова моря (ретроспективный анализ промысла и численности) Текст научной статьи по специальности «Биологические науки»

2003

Известия ТИНРО

Том 134

УДК 639.24(265.51)

А.Е.Кузин

МОРСКИЕ МЛЕКОПИТАЮЩИЕ БЕРИНГОВА МОРЯ (РЕТРОСПЕКТИВНЫЙ АНАЛИЗ ПРОМЫСЛА И ЧИСЛЕННОСТИ)

В основу настоящей работы положены литературные данные по распространению, распределению, численности и промыслу морских млекопитающих в Беринговом море в весенне-летний период. Непременным условием успешного существования настоящих тюленей в названный период годового цикла тюленей является наличие льда, на котором происходят такие жизненно важные процессы, как рождение щенков и линька. Другим условием, определяющим распределение морских млекопитающих, является наличие достаточного количества доступной пищи, в особенности обеспеченность ею ювенильных особей настоящих тюленей, переходящих с молочной диеты на корм, добываемый ими в море и состоящий преимущественно из беспозвоночных. Все виды морских млекопитающих, за исключением дельфинов, в исторически обозримом прошлом испытали на себе воздействие промысла (приведены цифровые показатели). Одних он приводил на грань полного истребления (морской котик, калан, гренландский кит), численность других сокращалась до минимума (крупные китообразные), у третьих нарушалась интрапопуляционная структура и начинались деструктивные процессы, ведущие к снижению численности (ларга, крылатка). Предпринятыми запретами, ограничениями промысла удалось сохранить практически все виды, но состояние их численности в настоящее время не одинаково. Предположительно можно говорить о благополучном состоянии численности тюленей, промысел которых с 1992 г. не ведется, калана (находящегося в Красной книге РФ) и о депрессивном состоянии численности крупных китообразных, подвергшихся бесконтрольному промыслу в недалеком прошлом, а теперь хотя и медленно, но восстанавливающих свою численность, о чем свидетельствуют участившиеся случаи регистрации их в районах прежнего обитания. Обсуждаются мнения ученых о возможности возобновления и направленности промысла отдельных видов китов уже теперь или в ближайшем будущем.

Kuzin А.Е. Marine mammals of Bering Sea (retrospective analysis of hunting and abundance) // Izv. TINRO. — 2003. — Vol. 134. — P. 46-100.

Cited data on spreading, distribution, abundance and hunting of marine mammals in Bering Sea during spring-summer season are put in the basis of the work. The analysis of available information sources has shown that most of true seals live in the shallow shelf zone during their breeding, bringing up pups and molting, as well as whales in the fattening period. Indispensable condition of successful existence of true seals in the breeding period is the presence of sea ice, where such vital processes as pups bearing and molting take place. Another condition, which determines the marine mammals distribution , is the presence of sufficient quantity of available food, and especially providing the young animals with it, because they change their dairy diet for the food consisted of mainly invertebrates.

All species of marine mammals, except dolphins, had significant impact of hunting in the past. Some of them were brought to brim of extinction (Fur seal, Sea otter,

Greenland whale). The number of others was reduced to a minimum (large whales). The thirds had their interpopulational structure damaged and populations reduced (Spotted seal, Ribbon seal). With the help of the undertaken prohibitions and hunt restrictions, all the species have been conserved, but the present state of their populations is not equal. Presumably , the species of true seals , which have not been hunted since 1992, and Sea otter (being in the list of endangered species) may be treated as safe ones; large cetaceans were subjected to uncontrolled whaling in recent past, but now they are slowly restoring their abundance that is approved with the more and more freq uent sights of the animals in the areas of their previous inhabitation.

Possible renewal of whaling is discussed.

Видовой состав

В Беринговом море обитает 8 видов ластоногих (Pinnipedia) , из которых 5 относится к семейству настоящих (Phocidae) тюленей, 2 к семейству ушастых (Otariidae) тюленей и 1 — морж (Odobenus rosmarus) — единственный представитель семейства моржей (Odobenidae).

Из настоящих тюленей здесь размножаются акиба (Phoca hispida), крылатка (Histriophoca fasciata), ларга (Phoca largha), лахтак (Erignatus barbatus), островная форма обыкновенного тюленя (Phoca vitulina), или островной тюлень (на Командорских островах обитает два подвида: P. v. steynegeri и P. v. richardi), а из ушастых тюленей — северный морской котик (Callorhinus ursinus) и сивуч (Eumetopias jubatus).

Населяющий прибрежные воды Аляскинско-Командорского архипелага калан (Enhydra lutris) относится к семейству куньих (Mustelidae) отряда хищных (Carnivora).

Обитающие в Беринговом море китообразные (Cetacea) представлены более чем полутора десятками видов из трех семейств подотряда усатых китов (Mystacoceti) — полосатиков (Balaenopteridae), гладких китов (Balaenidae), серых китов (Eschrichtiidae), а также трех семейств зубатых китов (Odontoceti) — кашалотовых (Physeteridae) , клюворылых (Ziphidae) , дельфиновых (Delphini-dae) — и подсемейства белуховых (Delphinapteriinae).

Видовой состав китообразных Берингова моря следующий.

1. Полосатики: горбач (Megaptera novaeangliae), малый полосатик (Balae-noptera acutorostrata), финвал (Balaenoptera physalus).

2. Гладкие киты: японский кит (подвид южного кита) (Eubalaena glacialis), полярный кит (Balaena mysticetus).

3. Серые киты: серый кит (Eschrichtius robustus).

4. Клюворылые: командорский ремнезуб (Mesoplodon stejnegeri), клюворыл (Ziphius cavirostris), северный плавун (Berardius bairdi).

5. Кашалотовые: кашалот (Physeter macrocephalus).

6. Белуховые: нарвал (Monodon monoceros), белуха (Delphinapterus leucas).

7. Дельфиновые: белокрылая морская свинья (Phocoenoides dalli), обыкновенная морская свинья (Phocoena phocoena), косатка (Orcinus orca), серый дельфин (Grampus griseus), дельфин белобочка (Lagenorhynchus obliquidens).

Распространение, распределение и некоторые черты биологии

Настоящие тюлени. Все перечисленные выше виды настоящих тюленей, за исключением островного (Ph. vitulina), являются яркими представителями ледовых форм (пагофилы). Для успешного прохождения наиболее важных биологических периодов годового жизненного цикла, связанных с деторождением, воспитанием молодняка и линькой, им необходим лед. Более того, каждый вид отдает предпочтение определенному типу льдов. Другим важным фактором, определяющим распределение тюленей по акватории моря в период размножения, является наличие достаточного количества доступной пищи.

Крылатка в период размножения чаще образует залежки в прикромочной зоне, среди обломков полей и крупнобитых льдов, расположенных над свалом глубин, а также на шельфе в зоне циклонических круговоротов и завихрений (Федосеев, 1997). Выбор таких условий определяется тем, что она не способна поддерживать продушины во льду для выхода на его поверхность в сплошных полях белого льда, а также тем, что в таких местах образуются скопления нерестового минтая (Шунтов и др., 1993) — одного из важнейших пищевых объектов этого тюленя. Основными местами размножения крылатки являются льды центральной и западной частей Берингова моря (рис. 1). После разрушения льдов переходит на чисто пелагический образ жизни. По мнению одних исследователей, крылатка не покидает бассейн Берингова моря летом (Слепцов, 1940), по суждению других — рассредоточивается и по сопредельным районам (Тихомиров, 1961).

Рис. 1. Распределение крылатки на льдах в Беринговом море: А — март, Б — апрель, В — май, Г — июнь. Вертикальная штриховка — мало, точки — много; пунктирная линия — граница ледовой кромки (Косыгин и др., 1985)

Fig. 1. Distribution of ribbon seal on ices in the Bering Sea: А — March, Б — April, В — May, Г — June. Vertical stroke — few, dots — many; a dashed line — border ice edge (Косыгин и др., 1985)

Крылатка считается ихтиофагом, однако в западной и центральной частях Беринговом море в ее питании рыба составляет только 33 %, цефалоподы — 67 %, в то время как в восточной части моря на рыбу приходится 50 % дневного рациона. В Карагинском заливе в рационе тоже преобладают рыбные объекты (Федосеев, 2000).

Ларга, как и крылатка, в период щенки и линьки в основном держится в зоне прикромочных льдов над свалами глубин или над шельфом, где имеется достаточное количество обломков полей и битых льдов. На границе льдов и открытой воды залежек не делает. Может встречаться в полях сморози среди белого льда. Встречается от Карагинского залива до зал. Бристоль. В западной части моря плотные концентрации образует в Анадырском заливе (рис. 2). Северная часть моря зимой свободна от ларги. В неледовый период предпочитает держаться в шельфовой зоне моря, а с началом хода лососевых рыб концентрируется у рек, в которые на нерест идет рыба. Здесь же на косах и мысах возникают береговые залежки, численность животных в которых может достигать нескольких тысяч голов. Наиболее крупные лежбища ларги в западной части Берингова моря имеются на о-вах Верхотурова и Карагинском (Бурканов, 1983), а

на восточном побережье 1983).

на о-вах Св. Матвея, Хилл, Св. Л аврентия (Frost et al.,

Рис. 2. Распределение лар-ги на льдах в Беринговом море. Обозначения как на рис. 1 (Косыгин и др., 1985)

Fig. 2. Distribution of Larga seal on ice of the Bering Sea. Conventional symbols as in fig. 1 (Косыгин и др., 1985)

Рыбные объекты в питании ларги в Беринговом море составляют 81 % дневного рациона (Федосеев, 2000).

Акиба (кольчатая нерпа) в отличие от других тюленей способна поддерживать продушины во льду и использовать их для выхода на поверхность. Эта способность позволяет ей осваивать любые паковые льды. При щенке на припайных льдах акиба устраивает снежные логова для рождения детенышей. На дрейфующих льдинах щенки укрываются в торосах (Федосеев, 1997). Залегает акиба также в полях сморози и в крупнобитом льду. В Беринговом море образует наибольшие концентрации в Карагинском и Анадырском заливах (рис. 3) в западной части моря и к востоку от о. Св. Лаврентия в восточной части моря (Федосеев и др., 1988). В неледовый период ведет пелагический образ жизни. Крупных береговых залежек не образует, хотя единичные звери и небольшие группы могут выходить на побережье вместе с ларгой.

Акиба Берингова моря более выраженный рыбояд, чем охотоморская кольчатая нерпа. В Беринговом море рыба составляет чуть более 50 % дневного рациона, тогда как в Охотском море на долю рыб приходится только немного более 7 %, остальную часть пищи составляют беспозвоночные (Федосеев, 2000).

Лахтак предпочитает низко плавающие на воде льды. В основном это серые, серо-белые и белые льды толщиной до 40-60 см. Такой тип льдов встречается в районах, прилегающих к заприпайным полыньям и в виде вкраплений в другие массивы льдов в пределах шельфовой зоны. Распределение его ограничено изобатой 100-200 м. Зимой наиболее многочислен в восточной части моря у о-вов Св. Матвея, Св. Лаврентия, Нунивак (Косыгин, 1966). В западной части моря довольно обилен в Анадырском и Карагинском заливах (рис. 4). Характерны сезонные миграции. По мере таяния льдов часть беринговоморских лахтаков уходит на лето в Чукотское море, где образует залежки на паковых льдах, осенью же возвращается обратно (Burns, 1967, 1981). Оставшиеся на лето в Беринговом море лахтаки рассредоточиваются по акватории, иногда образуя непродолжительные по времени и числу особей береговые залежки.

Основу питания составляют бентосные и придонные формы морских организмов (Федосеев, 1997).

Берингово море

ИН ■я

¡т

&

-vr

Iiiirl

In»-?"

Берингово море

— —-4

Берингово море

Рис. 3. Распределение акибы на льдах в Беринговом море. Обозначение как на рис. 1 (Косыгин и др., 1985)

Fig. 3. Distribution of ringed seal on ice in the Bering Sea. Conventional symbols as in fig. 1 (Косыгин и др., 1985)

Рис. 4. Распределение лахтака на льдах в Беринговом море. Обозначение как на рис. 1 (Косыгин и др., 1985)

Fig. 4. Distribution of bearded seal on ice in the Bering Sea. Conventional symbols as in fig. 1 (Косыгин и др., 1985)

Особенности распределения в период размножения, морфофизиологичес-кие параметры, а также паразитологические исследования легли в основу изучения популяционной структуры вышеназванных видов настоящих тюленей. По Г.А.Федосееву (2000) в Беринговом море выделяют три популяции акибы: ка-рагинскую (Карагинский залив), анадырскую (Анадырский залив) и Берингова пролива (от мыса Чаплино до мыса Дежнева). Крылатка образует одну популяцию с двумя репродуктивными центрами в центральной и западной частях моря. Ларга представлена тремя популяциями: карагинской, анадырской и восточной. Лахтак, как и крылатка, представлен одной популяцией.

Берингово море

В

Островной тюлень — пагофоб, обитает на Алеутско-Командорском архипелаге. На Командорских островах встречаются два его подвида (см. выше), внешне отличающиеся друг от друга окраской брюха. В течение всего годового жизненного цикла он не покидает прибрежных акваторий. На берегу делает залежки, где в июне приносит потомство. Щенок сбрасывает бельковый наряд в утробе матери и появляется на свет во взрослом наряде. Родится он физиологически более зрелым, чем описанные выше другие настоящие тюлени, и уже через несколько часов способен сходить в воду и плавать, тогда как бельки всех настоящих тюленей до двух недель не спускаются в воду (Белкин и др., 1969). Попу-ляционная структура не изучена. Внесен в Красную книгу России.

Тихоокеанский морж осваивает акваторию в пределах 100-метровой изобаты. Образует залежки на битых льдах у заприпайных полыней, среди льдов и полей сморози, в которых способен делать отдушины для дыхания и выхода на поверхность (Федосеев, 1997). Проводит зиму на мелководье юго-восточной части Берингова моря, достигая района сплоченных льдов Бристольского залива. Весной в марте—апреле (рис. 5) с дрейфующими льдами приходит к берегам Чукотки (Арсеньев, 1976а). 95 % моржей с молодняком мигрирует для нагула в Чукотское и Восточно-Сибирское моря. Однако взрослые и созревающие самцы и часть неполовозрелых особей остается в Беринговом море, образуя летом и осенью береговые лежбища на Камчатке, Аляске и прилегающих к ним островах (Федосеев, 1982). Постоянными являются Руддерское, Аракамчеченское и Инчо-унское (в Чукотском море) лежбища. Осенью образуются Акканийское (мыс Крийкунгун), Науканское и Утенское (в Чукотском море) лежбища (Смирнов и др., 2001). В середине октября в период интенсивного образования молодого льда и с началом дрейфа полярных льдов к югу все моржи перемещаются к берегам Чукотки. Позже звери начинают порывать связь с землей и переходят на молодой лед (Арсеньев, 1976а).

Рис. 5. Распределение моржа на льдах в Беринговом море. Обозначение как на рис. 1; пунктирная линия с точкой — район встречаемости моржей во льдах на плаву (Fay, 1982)

Fig. 5. Distribution of walrus on ice in the Bering Sea. Conventional symbols as in fig. 1; a deshed line with dot — a region to meet walruses swiming amons ices (Fay, 1982)

Типичный бентофаг. В пище преобладают моллюски, на втором месте стоят ракообразные.

Морж, как и крылатка, представлен одной популяцией, но четко выделяются три группировки, одна из которых находится в районе от мыса Наварин до Олю-торского залива, вторая — от о. Св. Л аврентия до южного побережья Чукотского полуострова и третья — от Бристольского залива до о. Нунивак.

Ушастые тюлени — сивуч и северный морской котик — имеют сходные черты биологии. Летом они образуют многочисленные совместные репродуктивные и холостяковые лежбища на островах и мысах побережья Берингова моря.

Сивуч. Самое крупное репродуктивное лежбище сивучей в западной части Берингова моря находится на о. М едном (мыс Ю го-Восточный), где они залегают вместе с морскими котиками (рис. 6). Еще четыре залежки располагаются на мысах Манати, Арий камень, Северо-Западный, Северный. Около десятка залежек имеется на карякском побережье (Бурканов, 1988) и далее на север по Ч укотско-му полуострову отдельные звери или небольшие группы отмечаются либо на берегу, либо в море у берега с мая до глубокой осени — периода образования шуги (Мельников, 2001). Опубликованы данные о встречах сивучей у мыса Дежнева, но в Чукотском море в последние годы их не регистрировали (Мельников, 2001), хотя раньше они там встречались (Перлов, 1983). Более многочисленные, чем в западной части Берингова моря, гаремные и холостяковые залежки этих животных имеются на Аляске, на Алеутской гряде и на о-вах Прибылова. На зиму сивучи оставляют замерзающие акватории Берингова моря и размещаются на залежках, существующих в его незамерзающих частях, а также на западном берегу Камчатки, где их численность от лета к зиме многократно увеличивается. Командоры являются местом круглогодичного пребывания этого зверя (Бурка-нов, 1988). Вместе с тем в последние годы стали наблюдаться случаи зимнего скопления сивучей в открытой части Берингова (и Охотского тоже) у кромки льдов в местах концентрации рыболовного флота, где они занимаются нахлеб-ничеством, выбирая из тралов или собирая просачивающуюся через траловое полотно рыбу (Попов и др., 1981). Популяционная структура не изучена. Занесен в Красные книги МСОП и России.

Рис. 6. М естоположение лежбищ сивучей (1), морских котиков (2) и область распространения калана (3) на Алеутско-Командорской островной дуге

Fig. 6. The location rookery of steller sea lions (1), fur seal (2) and a region distribution sea otter (3) to the Aleut and Kommander Islands

Морской котик. В отличие от сивуча морские котики являются сезонными представителями морской териофауны Берингова моря. Здесь они находятся с мая по ноябрь. Крупнейшие в северной части Тихого океана гаремные лежбища морских котиков имеются на о-вах Командорских и Прибылова, куда они прихо-

дят для размножения и линьки (рис. 6). В качестве кормовых полей используют акваторию, прилегающую к этим островам, в среднем не далее 120-150 миль. Как правило, каждая репродуктивная группировка осваивает воды, находящиеся напротив лежбища. Однако неполовозрелые особи могут встречаться и дальше от островов размножения вплоть до Берингова пролива на север (Берзин, 1959) и до Алеутских островов на юге (Кузин, 1999а). Д.И.Чугунков и В.Г.Прохоров (1964) регистрировали этих животных в ноябре—декабре в Олюторском заливе при отрицательных значениях воды и воздуха. Однако все эти встречи нужно отнести к случайным заходам. Северной границей распространения морских котиков в Беринговом море следует считать 600 с.ш.

Глубокой осенью котики покидают Берингово море и уходят на зимовку к берегам Японии, в Японское море, в восточную часть Тихого океана и в район Гавайского хребта (Ащепков, Кузин, 1990).

Данные многолетнего массового мечения морских котиков на всех островах размножения позволили определить степень смешиваемости разных репродуктивных группировок этих животных. Выяснено, что между беринговоморскими репродуктивными группировками морских котиков островов Командорских и Прибы-лова существует обмен особями. Однако прибыловская репродуктивная группировка пополняется за счет иммигрантов не более чем на 1 %, в то время как командорская "принимает" до 2 % котиков с о. Тюленьего и до 36 % котиков с Командорских островов (Фрисман и др., 1985). Правда, здесь речь идет о холостяках котиков (неполовозрелых самцах). Известно (Baker et al., 1995), что с возрастом (у самок раньше) усиливаются хоминг и филопатрия (возврат в район рождения или на конкретное место своего рождения в пределах залежки) и, надо полагать, численность иммигрантов по достижении ими зрелого возраста снизится, но на сколько — сказать трудно. В связи с этим формально нет основания считать прибыловских и командорских котиков разными популяциями. Однако, учитывая их географическую разобщенность и несовпадение во времени прохождения основных биологических циклов развития, эти группировки все-таки признаются самостоятельными (Владимиров, 1998; Кузин, 1999а).

Калан — оседлый зверь. Им заселена вся Алеутско-Командорская островная дуга (рис. 6). Его распределение у островов ограничено изобатой 50-70 м, в пределах которой он добывает пищу, хотя в иных ситуациях может заплывать и дальше. Распределен неравномерно. Чаще придерживается побережий с зарослями морской капусты и других водорослей, служащих местообитанием его излюбленного корма — морских ежей — и одновременно являющихся временным убежищем от штормов. Групповое животное. В отдельных скоплениях могут находится одновременно до несколько сотен, очень редко до тысячи и более животных. Чаще скопления дифференцированы по полу. Сезонные перемещения не ярко выражены. Летом животные осваивают более широкую полосу акватории вокруг островов. Зимой, в связи с отсутствием водорослей и усилением циклонической деятельности, калан больше времени проводит вблизи берегов и даже местами выходит на берег, образуя, как ушастые и некоторые настоящие тюлени, залежки в наиболее защищенных от ветра местах среди камней и скал, обеспечивающих ему комфортность существования. Внесен в Красную книгу России.

Китообразные. Горбатый кит посещает Берингово море только в летний период. Группировка, зимующая у берегов Окинавы, Бонинских, Маршалло-вых и Марианских островов, движется на север мимо Японских и Курильских островов в Охотское море, к побережью Камчатки, к Командорским островам и далее на север вплоть до Анадырского залива. Восточная группировка, зимующая у побережья Мексики и Калифорнии, мигрирует в Берингово море через проливы Алеутских островов в Бристольский залив и распространяется далее на север до Анадырского залива, проникая потом в Чукотское море (Берзин, Ров-

нин, 1966). Описанные два потока мигрантов являются составляющими двух популяций горбатых китов: западной (азиатской) и восточной (американской).

До начала интенсивного промысла в 1961 г. горбатые киты образовывали скопления в Беринговом море южнее о. Нунивак, вблизи мыса Ньюэнхем, между о-вами Прибылова и мысом Ньюэнхем, в районе мыса Наварин, в Анадырском заливе и севернее о. Св. Лаврентия (Берзин, Ровнин, 1966). В последние годы горбачей встречали у о. Аракамчечен, в Олюторском (Шунтов, 1993) и в Анадырском (Votrogov, Ivashin, 1980) заливах, в Чукотском море у мыса Сердце-Камень (Дорошенко, 1981). Одиночные животные отмечались у мыса Ванкарем и Колючинской губы. Севернее Олюторского мыса в начале октября 1986 г. встречено 8 горбачей (В.П.Шунтов, личное сообщение). В Анадырском заливе отмечались группы по 5-10 голов (Грачев, Мымрин, 2002).

Встречаются поодиночке и группами до нескольких десятков особей. Часто подходят к берегам, где используют опресненную воду устий рек для избавления от паразитов. Случаи обсыхания на берегу редки. Обладая длинными грудными плавниками, в отличие от других китов, способны самостоятельно сниматься с мели (Томилин, 1957).

Во время игр, гона и в других аналогичных ситуациях высоко выпрыгивают из воды, громко хлопают грудными плавниками о воду. За такие действия горбачи прозваны "веселыми китами", а после того как с помощью гидрофона были записаны подводные голоса разных китов на магнитофонную ленту, стало ясно, что горбатые киты издают самые мелодичные и причудливые, прямо-таки космические, звуки, сходные с музыкальными произведениями. После этого их прозвали еще и "музыкальными" китами.

Горбатые киты покидают Берингово море в конце сентября. Однако замечено, что часто в конце октября — начале ноября севернее о-вов Лисьих вновь появляются горбачи, которые, видимо, приходят сюда из северных районов Берингова и Чукотского морей (Дорошенко, 2002). Эти наблюдения наводят на мысль о том, что, возможно, миграционный поток прерывист. Занесен в Красную книгу МСОП и России.

Финвал — доминирующий среди усатых китов по численности вид в Мировом океане. Наиболее многочислен был в Беринговом море, где в северной части встречались киты, мигрировавшие сюда как из восточной, так и из западной Пацифики. Полемизируется (Томилин, 1957) наличие в Беринговом море двух популяций этого вида. По мнению А.А.Ровнина (1969), здесь летом могут встречаться киты японо-охотского и японо-командорского стад.

Ранее образовывал большие скопления в зал. Бристоль, в Олюторском и Анадырском заливах и у мыса Наварин. Постоянно встречался у Командорских и вдоль Алеутских островов. Сейчас малочислен.

Регистрировался в Анадырском заливе в 1979 — 10 гол. — и в 1986 гг. — 20 особей (Блохин, 1988). Осенью 1984-1991 гг. В.П.Шунтов (1993) встречал финвалов в Карагинском и Олюторском заливах. А.А.Берзин и В.Л.Владимиров (1988) в ноябре 1987 г. учли в Бристольском заливе 25 финвалов. У о. Медного в начале июля 2000 г. регистрировали группу этих китов из 4 особей, а 2 августа — группу из 3 гол. (Мамаев, 2002).

Встречались в Беринговом море летом повсеместно, осенью и зимой — лишь в южной части моря. Зимой часто отмечались у Командорских островов. Все скопления китов были приурочены к местам концентрации косячных рыб (сельдь, мойва, песчанка, навага). В зависимости от плотности скопления объектов питания менялась величина групп (Томилин, 1957). Занесен в Красные книги МСОП и России.

Малый полосатик в северной части Тихого океана встречается повсеместно, но нигде (в отличие от Антарктики) скоплений не образует. В Беринговом море обычен. По данным Ивашина и Вотрогова (Ivashin, Votrogov, 1981), В.В.Мельникова и И.А.Загребина (2000), малые полосатики живут в Беринговом море

весь год. В.В.Мельников и И.А.Загребин (2000) отмечают, что к побережью Чукотского полуострова малые полосатики начинают подходить с началом разрушения ледового покрова и образованием ледовых разрежений и полыней в зоне за береговым припаем. От года к году сроки подхода меняются, но в среднем это происходит во второй половине мая. Уже в мае киты многочисленны в зал. Ткачен, к северу от о. Аракамчечен, в районе зал. Лаврентия и в Анадырском заливе. Позже они обычны и даже многочисленны в районе мысов Чаплина, Чукотского, у северного входа в прол. Синявина, в северной части Анадырского залива. В июне постоянно встречаются вдоль всего восточного и юго-восточного побережья моря. Осенью (октябрь—ноябрь) держатся в прол. Синявина, у мыса Беринга. В южной части Берингова моря малые полосатики живут постоянно (Ivashin, Votrogov, 1981). Это же подтверждают В.В.Мельников и И.А.Загребин (2000).

Н.В.Дорошенко (1981) встречал группы этих китов до 15 гол. у о. Аракамчечен в Беринговом море. С.А.Блохин (1988) регистрировал в прибрежных водах Чукотки в сентябре—октябре 1986 г. около 30 малых полосатиков. Как правило, наблюдались одиночные особи, реже пары и очень редко группы. В районе Берингова моря между Командорскими островами и мысом Олюторским минке регистрировались и В.П.Шунтовым (1993). В 2000 г. у Командорских о-вов отмечали малых полосатиков, чаще по одному, но также и группы по 5-6 особей (Мамаев, 2002). Популяционная структура не изучена.

Полярный (гренландский) кит — типичный обитатель арктических морей. Круглогодично придерживается прикромочных льдов. Область обитания летом на севере ограничена паковыми льдами Чукотского моря. Зимой северной границей распространения является прикромочная акваториями беринговоморского ледового массива. На юге может встречаться вплоть до Олюторского залива. В Беринговом море существует 2-3 района размножения полярных китов: корякское побережье, сирениковская полынья и полынья о. Св. Лаврентия (Богословская и др., 1984). Скорее всего полярные киты Берингова и Чукотского мерей представлены одной популяцией, хотя есть мнение (Mitchell, Reevs, 1981) о том, что здесь обитают несколько популяций. В этом плане интересны наблюдения Л.С.Богословской (2002) о наличии у полярных китов устойчивых группировок, имеющих разные места дислокаций в нагульный период и персональные пути миграции, а также цитируемые ею данные об их морфологическом полиморфизме, что является хорошим стимулом для дальнейших более углубленных исследований популяционной структуры вида.

Весной в апреле вслед за кромкой льда полярные киты постепенно перемещаются к северу. В восточной части Берингова моря аналогичные перемещения начинаются почти на месяц раньше (Marquette , Bockstoce , 1983). В районе с. Сиреники в 1997-1998 гг. они регистрировались в середине апреля и продолжали встречаться до конца мая (Смирнов, 2001), в более северных местах — позже.

Осенняя миграция полярных китов проходит в несколько этапов. В последней декаде октября первая волна, через 10-15 дней — вторая. Последние киты мигрируют с наступлением ледовой кромки. 22 октября 1998 г. они появились у с. Уэлен, несколькими днями позже — в Синявинским проливе и в акватории с. Сиреники. В конце ноября вместе с ледовой кромкой киты в массе наблюдались в акватории сел Инчоун и Уэлен (Дорошенко, 1981; Смирнов, 2001). Вообще же сроки осенних миграций очень вариабельны и полностью определяются темпом льдообразования в местах нагула.

Как правило, полярные киты встречаются не далее 3-10 км от берега поодиночке, чаще парами или образуют группы по 3-5 особей, но на скоплениях корма и при экстренных ситуациях во время миграций могут сбиваться в большие стада, причем молодые животные держатся отдельно от старых (Томилин, 1957). Занесен в Красные книги МСОП и России.

Южный японский кит. Ранее встречался в юго-восточной части Берингова моря, где образовывал скопления до 200 гол. и более. Меньшие по величине скопления регистрировались вдоль Алеутской гряды и около Командорских островов. Северной границей распространения вида в Беринговом море является 590 с.ш. Киты не выходят за пределы свала глубин. На остальной акватории моря их не встречали (Владимиров, 1994). Занесен в Красные книги МСОП и России.

Серый кит. Обитающие в Беринговом море серые киты являются представителями калифорнийско-чукотской популяции. Зимуют у берегов Калифорнии. В начале мая киты появляются в Беринговом и Чукотском морях. Пути миграций их в Беринговом море не четко выражены и скорее всего, как считает Г.П.Смирнов (2001), следует согласиться с мнением американского исследователя Брехема (Braham, 1984), который писал, что киты идут от берегов Аляски к азиатским берегам веерообразно. Время прибытия на места нагула, уход с этих мест, а также распределение в начальный период нагула и по его окончании регламентируются присутствием льдов (Блохин, 1988). Покидают Берингово море обычно в декабре. На местах летнего обитания в Беринговом море киты образуют несколько пространственно-временных группировок (Богословская, 2002): северо-западная, объединяющая животных, концентрирующихся в Анадырском заливе, бассейне Чирикова, и Беринговом проливе; группировка, летующая в восточной части Чукотского моря и в море Бофорта; группировка северного побережья Ч укотки, включающая западную часть Ч укотского моря, прол. Л онга и прилегающие к нему районы Восточно-Сибирского моря. Киты северо-западной группировки чаще регистрировались у Корякского побережья и в районе между мысами Нунямо и Дежнева. Молодые животные рассредоточивались по всему побережью Чукотского полуострова (Блохин, 1988).

Серый кит — типичный прибрежный обитатель. Молодые животные осваивают прибрежную акваторию, взрослые питаются на больших глубинах, но и их акватория ограничивается 60-метровой изобатой. Большинство серых китов на местах нагула держатся группами от 2 до 50-60 гол. (Блохин, 1988), которые, видимо, не дифференцированы ни по полу, ни по возрасту. Занесен в Красные книги МСОП и России.

Клюворылые. Представители этого семейства (командорский ремнезуб, клюворыл, северный плавун) — редкие киты, не смотря на то что клюворыл обитает во всех морях, а ремнезуб встречается от Новой Зеландии до Аляски и Командорских островов (Томилин, 1957). Клюворыл и командорский ремнезуб отмечались в районе островов Командорских, Св. Павла, Алеутских, на Аляске (только ремнезуб).

Северный плавун встречается от мыса Наварин на севере и далее на восток и юго-восток по мелководью Берингова моря до западного побережья моря. Чаще наблюдается в Беринговом море летом, но отмечены случаи обсыхания на Командорских островах в феврале и марте (Томилин, 1957). Низких температур не избегает и встречается среди дрейфующих льдов. Держится группами, преимущественно от 10 и более особей. Все клюворылые изучены крайне слабо. Клюворыл и командорский ремнезуб занесены в Красные книги МСОП и России.

Кашалот обитает преимущественно в западной, южной и юго-восточной частях Берингова моря. На севере граница распространения доходит до мыса Наварин и далее следует к о-вам Прибылова и к западным Алеутским островам. В Чукотском море отсутствует. Обычно концентрации животных отмечались вдоль всей Алеутской гряды и у Командорских островов на свале глубин, что обусловливается преимущественным питанием головоногими моллюсками.

С мая численность кашалотов в Беринговом море увеличивалась. Наиболее многочисленны летом. Начиная с сентября численность сокращалась. Киты отходили на юг. Встречаются как поодиночке, так и группами по 3-5 и более особей. В период миграции отмечены группы до 10 гол. и более (Томилин, 1957).

Современных регистраций кашалотов немного. Их встречали в прол. Амчитка (Берзин, Владимиров, 1988). В 1999-2001 гг. наблюдали соответственно 4, 3 и 5 особей кашалотов у Командорских островов (Мамаев, 2002) и в прол. Синяви-на (4 гол.) (Грачев и Мымрин, 2002).

Известны многочисленные случаи обсыхания кашалотов на берегу поодиночке и группами (Томилин, 1957).

Белуха наблюдается у побережья Чукотки круглый год (Грачев, Мымрин, 2002). В апреле начинается ее миграция на север в Чукотское море, где она нагуливается в летний период. Известны концентрации в Анадырском заливе, зал. Креста, М ечегменском, бухте Провидения (Клейненберг и др., 1964). Наблюдателями в Беринговом и Чукотском морях от мыса Беринга до мыса Сердце-Камень в марте—декабре 2001 г. зарегистрировано более 4 тыс. гол. (рис. 7).

Рис. 7. Ареал, места локализации и маршрут перемещений меченых белух в Анадырском заливе (Арсеньев, 19766; Грачев, Мымрин, 2002; Литовка и др., 2002): А — маршрут перемещений меченых белух, Б — ареал, В — места концентрации;

1 — много, 2 — средне, 3 — мало

Fig. 7. Winter distribution and seasonal migration Belukha whale in to Anadir bay (Арсеньев, 19766; Грачев, М ымрин, 2002; Литовка и др., 2002): А — marked white whales moving route, Б — habitat area, В — concentration sites; 1 — many,

2 — middle, 3 — few

В восточной части Берингова моря обитают четыре стада белух (Фрост и др., 2002): в Бристольском заливе, восточной части Берингова моря (дельта р. Юкон — прол. Нортон), восточной части Чукотского моря, восточной части моря Бофорта.

Животное стадное. Образует косяки, насчитывающие от нескольких до сотен голов (Федосеев, 1966). Способно в ледовый период жить среди льдов, пользуясь для дыхания разводьями, трещинами, продушинами. 1 2 3

Нарвал — коренной обитатель Арктики. Однако в зимнее время отдельные особи могут выходить за пределы арктических морей и появляться в сопредельных территориях. Известен единичный случай обнаружения его на Командорских островах (Томилин, 1957). Животное стадное. Образует очень большие косяки. Молодые особи формируют обособленные скопления. Занесен в Красные книги МСОП и России.

Косатка — космополит. Распределена по морю равномерно (Грачев и др., 2002). Вдоль Чукотского побережья ее встречают с июня по сентябрь (Никулин, 1946). У берегов западной Аляски от зал. Бристоль до мыса Барроу встречается среди дрейфующих льдов весной и в открытых водах летом (Lowry е1 а1., 1987). Большую концентрацию косаток Е.Г.Мамаев (2002) отмечал у о. Медного в 1999-2002 гг. Регистрировались как семейные, так и однополые (самцовые) груп-

пировки от 5 до 15 гол. Чаще всего встречается небольшими группами от 2 до 10-12 особей, связанных друг с другом семейными узами.

Дельфины. Только белокрылая морская свинья широко распространена и многочисленна по всему морю. Остальные виды менее представительны, а некоторые, как, например, белобокий и серый дельфины, малочисленны и обитают только на юге моря (Томилин, 1957). Серый дельфин занесен в Красную книгу России.

Берингово море относится к окраинным морям смешанного материково-океанического типа. Более 40 % площади моря занимает шельфовая зона с глубинами до 200 м, которая окаймляет его по периферии, а также приурочена к северной и восточной частям бассейна (Добровольский, Залогин, 1982). Представленные выше карты распределения ластоногих, места регистрации китообразных, а также сделанные описания, уточняющие или называющие места встреч отдельных менее многочисленных видов морских млекопитающих, показывают, что большинство настоящих тюленей в период размножения и линьки, а также некоторые виды китообразных дислоцируются в мелководной, шельфовой зоне моря. Каланы, ушастые тюлени (сивуч и морской котик), пагофобный обыкновенный тюлень являются островными животными и тоже осваивают в большинстве своем прибрежную акваторию. Пищевая специализация некоторых из этих видов (например, калана) такова, что для него как бентосника, добывающего корм на глубине до 50-70 м, вполне достаточной является зона островного склона, а для питающихся пелагическими формами морских организмов морского котика и сивуча доступны практически все районы акватории моря.

Во время линьки отмеченная для периода размножения повидовая пространственная сегрегация настоящих тюленей нарушается, а по мере углубления этого процесса животные начинают концентрироваться в тех местах, где есть лед, образуя многовидовые плотные скопления на ограниченной территории (Федосеев, Ковалев, 1972; Федосеев, 1997). Примером тому может служить Анадырский залив, где лед держится дольше, чем в открытой части моря, и где существуют многовидовые летние скопления тюленей. Конечно, сказанное не должно восприниматься так, что поздней весной и в начале лета вся многотысячная масса линяющих тюленей концентрируется в одном или даже нескольких заливах, где присутствует лед. Не участвующие в размножении тюлени — взрослые и молодняк, численность которых составляет примерно треть популяций, линяют раньше и после линьки рассредоточиваются по акватории, да и среди участвующих в размножении сроки прохождения этого процессе разные. По окончании линьки они тоже покидают льды.

Что касается китообразных, то демонстрируемая карта (рис. 8) не характеризует особенности повидового распределения их по акватории моря, а лишь показывает места встреч с ними при исследованиях, проведенных в 70-80-е гг. Однако известно, что, например, кашалот обычно держится в районах глубоководной части моря и свала глубин; финвал и белокрылая морская свинья распределены по акватории моря более или менее равномерно; белуха, малый полосатик, серый и полярный киты тяготеют к шельфовой зоне (Арсеньев, 1976б, в).

Кроме льдов, являющихся условием первой значимости для процесса воспроизводства и линьки тюленей, другим важным условием, определяющим распространение всех видов морских млекопитающих по акватории моря, является обеспеченность достаточным количеством доступной пищи. В зависимости от пищевой специализации распределение их по акватории моря специфично, что особенно ярко проявляется при рассмотрении распределения таких специализированных в питании видов среди ластоногих как, например, лахтак и морж, с одной стороны, и ларга и крылатка — с другой, а среди китообразных — усатых и зубатых китов. Если область распространения специализирующихся на питании бентосными организмами лахтака и моржа (Braham et а1., 1984) четко совпадает с распределением наибольших концентраций бентоса (Нейман, 1965), то

Рис. 8. Распределение китов в Беринговом и Чукотском морях: 1 — полярный, 2 — южный японский, 3 — косатка, 4 — малый полосатик, 5 — серый, 6 — финвал, 7 — горбатый, 8 — белуха (Владимиров, 1994)

Fig. 8. Distribution whales in the Bering and Chukchi seas: 1 — Bowhed whale, 2 — Northern right whale, 3 — Killer whale, 4 — Minke whale, 5 — Gray whale, 6 — Fin whale, 7 — Humpback whale, 8 — Belukha whale (Владимиров, 1994)

щи.

уко

'A • : ^

ларга и крылатка, как тюлени, в пище которых преобладают зоопланктон и пелагические виды рыб (Бухтияров, 1978; Fedoseev, 2000), тяготеют к зоне свала глубин, а акиба встречается по всей акватории моря, образуя наиболее плотные концентрации в зоне припайных льдов. Безусловно, вследствие происходящих весенних процессов, связанных с разрушением и сокращением площади льдов, меняется в пространстве и во времени и распределение тюленей. Область распространения их смещается к северу и периферийным акваториям, где дольше, чем в открытой части моря, сохраняется лед, на котором после окончания процесса размножения продолжается линька. В этих районах значительную часть рациона питания тюленей составляют такие виды рыб, как сайка, песчанка, навага, мелкая сельдь и камбала, которые довольно многочисленны в это время в заливах и на шельфе в северной части Берингова моря (Шунтов и др., 1993). Однако еще более важным условием, от которого зависит успех существования популяций ластоногих в целом, является обеспеченность пищей ювенильных особей, переходящих с молочной диеты на корм, добываемый ими самостоятельно в море. Это самый ответственный период жизни тюленей. Основными объектами питания сеголеток большинства видов тюленей в это время являются беспозвоночные. Молодые крылатки и акибы на первых этапах самостоятельной жизни питаются в основном эвфаузиидами (Бухтияров, 1978). У щенков ларги в питании доминируют креветки. И хотя биомасса зоопланктона в слое воды 0-100 м зимой меньше в 5-6 раз, а в слое воды 0-200 м — в 2-3 раза по сравнению с летом (Шунтов, 2001), его запасы, по-видимому, остаются достаточно большими, удовлетворяющими потребности ювенильных особей тюленей в пище. Кстати, следует сказать, что и у большинства видов взрослых особей тюленей весной беспозвоночные также составляют значительную часть рациона. У акибы их доля равна 38,6 %, у ларги — 21,6, у крылатки — 68,3, у лахтака — 84,9 % (Бухтияров, 1986). У первых трех видов тюленей превалирует зоопланктон, а у последнего — бентос. В целом же в общей массе потребляемой всеми настоящими тюленями в Беринговом море пищи (1351080 т) беспозвоночные составляют 52,9 % (Бухтияров, 1986).

Вместе с тем, по мнению Г.А.Федосеева (2000), ледовые формы тюленей, занимающие вершину трофической пирамиды, являются не только потребителями, они играют важную роль в увеличении первичной продукции моря. Проделываемые ими для собственных нужд многочисленные продушины во льду вместе с возникающими под воздействием гидрометеоусловий трещинами, разводьями, полыньями увеличивают общую площадь поверхности, пропускающей сол-

нечный свет в подледное пространство, способствуя тем самым наибольшей аэрации и инсоляции водной массы, что является важным фактором для развития фитопланктона как базовой части биопродуктивности моря и трофических пирамид (Шунтов, 2001).

Промысел

Добыча морского зверя местным населением Чукотки осуществляется с незапамятных времен. Мясо морского зверя было основным источником существования прибрежных жителей Чукотки и Аляски — эскимосов и чукчей. Добывали зверя весь год, но в количественном отношении объем добычи возрастал к весне. В качестве орудий добычи использовались колотушки, пики, гарпуны, сети, ловушки, а позже огнестрельное оружие.

Морж. Начиная с середины 17-го века (1648-1649 гг.) в промысле морских млекопитающих стали принимать участие первые российские поселенцы из числа землепроходцев. Бригада из команды С.И.Дежнева, основавшая на р. Анадырь зимовье, уже в 1655 г. промышляла моржей в ее устье (Вахрин, 1988). По данным П.Тихменева (1861-1863), ежегодная добыча клыков моржа на Аляске в период с 1821 по 1842 г. составляла до 1 тыс. шт. в год. Данных по другим частям ареала нет, но известно, что в целом за период с 1869 по 1880 г. американскими китобоями было добыто 200 тыс. моржей (Bockstoce, Botkin, 1982). В результате численность его популяции по сравнению с 1870 г. снизилась наполовину или даже на 2/3 и местное беринговоморское островное население умирало от голода зимой 1878/79 г. (Sease, Chapman, 1988). Тем не менее китобои продолжали посещать лежбища ежегодно, хотя добыча их исчислялась уже единицами особей (Allen, 1895). Дальнейшая статистика промысла вплоть до начала нового века отсутствует. Нет данных и о состоянии численности популяции. Фрагментарные данные И.И.Крупника (1980) свидетельствуют о том, что в начале века местное население Чукотки добывало не более 2 тыс. моржей в год. К 20-30-м гг. прошлого столетия состояние популяции этого зверя улучшилось, о чем косвенно можно было судить по возросшей добыче моржа местным населением (Крылов, 1968). Улучшение состояние запасов позволило с 1934 г. подключиться к промыслу государственным организациям в лице Дальморзверопрома, а позже Главамуррыбпрома (табл. 1).

Таблица 1

Добыча моржа на Чукотке в 1931-1945 гг.

Table 1

Harvest of walruses in Chuckotka, 1931-1945

Категория промысла 1931-1933 1934-1936 1937-1939 1940-1942 1943-1945

Местное

население 2717 11279 15059 10109 7123

Зверобойные

суда Не добывали 4060 5992 901 2401

Итого* 2717/19320 16339/28998 21051/31365 11010/17514 9524/16157

* Неопубликованные данные П.Г.Никулина и М.П.Вадивасова (1946). Через косую черту приведены данные В.И.Крылова (1968) без разделения промысла на "судовой" и "местным населением" и с учетом числа животных, утонувших при промысле (40 %).

Добыча колебалась по годам, но в целом отмечался ее рост в предвоенные годы. С началом войны и сразу после нее чукотские артели, как и все хозяйство страны, испытывали трудности во многих сферах деятельности, особенно в вопросах снабжения населения снаряжением и боеприпасами. По этой причине снизились показатели промысла. В последующие 11 лет (1946-1956 гг.) интенсивность промысла моржа заметно выросла и общий объем продукции составил

44175 гол., а вместе с потерями при его производстве — 61848 гол., или 38158140 гол. в год (Крылов, 1968). В результате такой интенсификации промысла численность моржей начала снижаться (табл. 2).

Таблица 2

Добыча моржа в Беринговом и Чукотском морях в 1955-2001 гг. (Крылов, 1968; Сомов, Резванов, 1986; Sease, Chapman, 1988; статистические данные ТИНРО-центра), гол.

Table 2

Land harvest of walruses in the Bering and the Chuckchi seas, 1955-2001 (Крылов, 1968; Сомов, Резванов, 1986; Sease, Chapman, 1988; the statistical data of TINRO-centre), number

Бер ингово море Чукотское море

Год На бе- Потери Всего В море Потери Всего Итого с по- На бе - Потери Всего

регу терями регу

1955 4828 1931 6759

1956 5814 2325 8139

1957 4092 1637 5729

1958 4038 1615 5653

1959 3183 1273 4456

1960 2861 1144 4005

1961 2573 1029 3602

1962 1818 727 2545

1963 1249 499 1748 /

1964 1500 600 2100

1965 891 356 1247 ■я

1966 909 364 1255 43 **

1967 940 376 1316

1968 939 376 1315

1969 965 386 1351

1970 988 395 1383

1971 987 395 1382

1972 1215 486 1701

1973 869 347 1216 427 171 598

1974 711 284 995 494 197 691

1975 877 351 1228 388 155 543

1976 712 285 997 383 153 536

1977 964 386 1350 497 199 696

1978 1114 446 1560 461 184 645

1979 1093 437 1530 433 173 606

1980 1521 608 2129 671 268 939 3068 461 184 645

1981 1812 725 2537 253 101 354 2891 288 115 403

1982 1843 737 2580 710 284 994 3574 416 166 582

1983 2091 836 2927 872 349 1221 4148 449 179 628

1984 2954 1181 4134 2040 819 2859 6994

1985 2928 1171 4099 2072 829 2901 7000

1986 2041 816 2857 1063 425 1488 4345 780 312 1092

1987 1584 634 2218 1699 679 2378 4596 760 304 1064

1988 1658 663 2321 394 157 551 2872 327 131 459

1989 1833 733 2566 581 232 813 3379 680 272 952

1990 1881 752 2633 155 62 217 2850 554 222 776

1991 2513 1005 3518 3518

1992 1590 636 2226 2226

1997* 731 292 1023

1998 950 380 1330 /

1999 1345 538 1883

2000 976 390 1357

2001 738 295 1033

* Здесь и в последующие годы данные ЧукотНИРО.

Постановлением Совета Министров СССР от 21 ноября 1956 г. государственный промысел зверя с 1957 г. был запрещен, а с 1961 г. в связи с напряженным состоянием численности лимитирована добыча и для местного населения. 3 а э ти четыре года (1957-1960 гг.), прошедшие от времени принятия постановления правительства до принятия конкретных мер по сохранению запасов, добыча моржа осуществлялась примерно в тех же масштабах, что и прежде. Было изъято 14179 (198500) гол. (здесь и далее в скобках показана добыча моржей с потерями на промысле), или 4012-5729 гол. в год.

Имеющиеся статистические сведения по эксплуатации моржа уже после принятия ограничительных мер, с 1961 по 1972 г., как и представленные выше, включают материалы его добычи в Беринговом и Чукотском морях. В эти годы всего было добыто 15187 гол. (21258). В целом же, как отмечается в литературных данных (Fay, 1957; Крылов, 1968), за период с 1931 по 1961 г. среднегодовая добыча моржа в Чукотском национальном округе составила 4,5 тыс. гол., а с потерями при промысле — 6,5 тыс. гол. Кроме того, эскимосами Аляски ежегодно добывалось около 2200-2600 моржей.

С 1972 г. в нашем распоряжении имеются данные добычи моржей по Берингову и Чукотскому морям раздельно. В Беринговом море в 1972-1979 гг. было добыто 6346 (8873), в Чукотском море — 3623 (5070) моржей. Всего жителями Чукотки за это время добыто 9969 (13943) особей.

Ограничительный период в эксплуатации моржа (1957-1979 гг.) дал положительные результаты. Численность зверя почти достигла своей первоначальной величины — 220 тыс. гол. (Федосеев, 1981). Проведенные исследования и расчеты позволили несколько увеличить объем добычи, и с 1980 г. был снова разрешен государственный (судовой) промысел.

В 1980-1992 гг. только в Беринговом море береговыми хозяйствами было добыто 22152 (31009) моржей, а государственными предприятиями (судовой промысел) — 14579 (19667) животных, или всего 36731 (50676) особей этого вида. В Чукотском море добыча этого животного с судов проводилась не каждый год. Промысел отсутствовал в 1984, 1985, 1991 гг. В оставшиеся годы в море было добыто 3472 (4890), на берегу — 4715 (6601) гол. моржа.

С 1992 г. прекратил свое существование судовой государственный промысел. Начались деструктивные изменения в научных подразделениях и в стране в целом. Это отразилось на хозяйственной деятельности и на укладе жизни во всех регионах страны.

3а 1993-1996 гг. сведений по промыслу моржа нет. В 1997-2001 гг. в море моржей не добывали, а береговыми предприятиями осуществлялось освоение лимита только в западной части Берингова моря, где было добыто 4740 (6636) этих животных.

Настоящие тюлени. Разрозненные показатели промысла морских млекопитающих начала прошлого века показывают, что местное население Чукотки ежегодно добывало не менее 23 тыс. тюленей и моржа в год (18,0 тыс. в 1915 г., 28,0 тыс. в 1916 г. и 18,5 тыс. в 1920 г.), но основу промысла (87 %) составляла кольчатая нерпа (акиба). Несколько позже, в конце 30-х — начале 40-х гг. (табл. 2), в связи с техническим перевооружением охотников и переходом их на добычу тюленей преимущественно с помощью огнестрельного оружия, несколько уменьшилась роль нерпы (акибы) в промысле (до 82 %) и возросла роль лахтака (до 8 %). Полностью отсутствовала в добыче местного населения крылатка по причине того, что этот тюлень выходит зимой на лед вдали от берегов, а после его таяния ведет чисто пелагический образ жизни. Ларга в добыче присутствовала, но в незначительном количестве, и в статистических данных ее, как правило, объединяли с акибой под общим названием "нерпа". В начале 20-х гг. среднегодовые показатели промысла составили от 15 до 25 тыс. гол., а в середине десятилетия они вновь увеличились до 34 тыс. гол. (Крупник,

1980). Позже, вплоть до введения в промысел нескольких судов Дальзверопро-ма в 1932 г., количество добываемых животных колебалось от 20,0 до 38,5 тыс. гол. в год (Крупник, 1980).

Ниже (табл. 3) мы приводим неопубликованные данные промысла тюленей на Чукотке из отчета П.Г.Никулина и М.П.Вадивасова (1946), которые в целом лишь немного отличаются от материалов И.И.Крупника в сторону их небольшого занижения по отдельным годам, но они необходимы в связи с тем, что продляют имеющийся у последнего автора ряд наблюдений до 1945 г. Анализ этих данных, так же как и вышеприведенных, не показывает какой-либо тенденции в изменении параметров промысла, хотя И.И.Крупник (1980) и отмечает ряд лет (1933, 1934, 1937), когда промысел увеличивался вследствие благоприятных гидроклиматических условий, а также улучшения снабжения населения снаряжением и транспортными средствами для охоты.

В целом же следует отметить, что в представленных данных добычи тюленей на Чукотке (1930-1945 гг.) имеются значительные пропуски лишь в отдельные годы (видимо, вследствие плохих погодных условий года), но какой-либо тенденции в показателях промысла не просматривается, хотя другие литературные источники свидетельствуют о том, что с середины 30-х гг. в результате укрепления хозяйств берегового населения промысловым инвентарем и налаживания службы слежения за погодой резко возросла интенсивность местного промысла ластоногих на Чукотке. И этот рост оценивается в 1,5 раза в 1937-1938 гг. по сравнению с 1920 г. (Крупник, 1980).

В первой половине 40-х гг. и в первые послевоенные годы произошло сокращение местного промысла, вызванное трудностью снабжения населения снаряжением и оружием в эти годы. Дальнейшая статистика промысла тюленей по всему Берингову морю (или по Ч укотке в целом) отсутствует. Имеются лишь данные о промысле ластоногих в 6 поселках юго-западной части полуострова (Крупник, 1984). Анализируя их, И.И.Крупник отмечает, что с середины 50-х гг. в связи с укрупнением поселков и проводимой политикой, которая рассматривала зверобойный промысел как устаревшую форму хозяйствования коренного населения, требующую замены и реконструкции, объем заготавливаемой продукции несколько снизился. Однако, по нашему мнению, это произошло в связи с началом судового зверобойного промысла сначала в Охотском море в 1955 г., а потом, в 1961 г., и в Беринговом море.

С конца 50-х до конца 60-х гг. прошлого века береговым промыслом в шести поселках Ч укотского полуострова (Сиреники, Кивак, Ч аплино, Я нракыннот, Нунлигран, Э нмелен) освоено свыше 27 тыс. гол. тюленей, среди которых лахтак составил 21,2 %, нерпы (акиба и ларга) — 78,8 %. Сходное, с небольшим перевесом лахтака, видовое соотношение в промысле сохранилось до середины 70-х гг., когда удалось добыть около 30 тыс. тюленей. При этом ларга составила 13 %, акиба — 52 %. В последующее десятилетие на треть (до 27,2 %) снижается число добытых лахтаков и на 10,0 % увеличивается число добытых акиб. Эта же тенденция увеличения в промысле лахтака (до 73 %) и снижения — ларги и

Таблица 3 Промысел тюленей в Беринговом море в 1930-1945 гг. (Никулин, Вадивасов, 1946), гол.

Table 3

Data on seal hunting in the Bering Sea, 1930-1945 (Никулин, Вадивасов, 1946), number

Год Акиба Лахтак Всего

1930 35418 12 35430

1931 25903 38 25941

1932 28082 80 28162

1933 6838 622 7460

1934 28575 3307 31882

1935 25760 2141 27901

1936 16077 1069 17146

1937 34367 1871 36238

1938 21275 1400 22675

1939 26084 1690 27774

1940 31019 1953 32972

1941 47035 2089 49124

1942 36197 1855 38052

1943 21616 2028 23644

1944 14615 1834 16449

1945 27417 1462 28879

акибы (соответственно до 5,5 и 21,1 %) сохраняется. Общий же объем добычи последние 25 лет практически не меняется (табл. 4).

Таблица 4

Добыча тюленей в Беринговом море в 1969-2001 гг. береговым и судовым промыслом, гол.

Table 4

Data on seal hunting in the Bering Sea, 1969-2001, number

Год Акиба Ларга Лахтак Крылатка Итого

Берег. Судов. Берег. Судов. Берег. Судов. Берег. Судов. Берег. Судов

1969 2473 134 435 1406 1829 0 0 2775 4737 4315

1970 2102 231 435 3000 2165 0 0 3871 4702 7102

1971 2306 0 707 4851 1217 0 0 3001 7231 7852

1972 1890 70 311 4544 1177 0 0 2815 3378 7429

1973 1996 0 220 4908 1092 0 0 2884 3308 7792

1974 1765 0 632 4946 1087 0 0 3000 3484 7946

1975 1193 0 301 3987 837 241 0 2774 2331 7002

1976 1714 0 829 1940 872 714 0 2739 3415 5393

1977 1002 0 595 2800 628 416 0 3000 2225 6216

1978 613 1145 101 4200 451 1500 0 3000 1165 9845

1979 429 766 14 2938 479 798 0 3000 922 7502

1980 650 344 53 2411 491 457 0 3000 1194 6212

1981 1738 287 225 3337 719 628 0 2835 2682 7087

1982 1890 397 249 2142 502 1032 0 2433 2641 6004

1983 1242 560 99 1972 704 498 0 4000 2045 7030

1984 1941 716 389 2786 822 272 0 4000 3152 7774

1985 2090 400 506 2706 597 300 0 3974 3193 7380

1986 1812 984 185 1200 1087 613 0 4000 3084 6797

1987 868 257 408 1625 971 428 0 4000 2247 6310

1988 3055 760 185 1874 914 641 52 3321 4206 6596

1989 4105 818 334 2286 809 1316 157 4311 5405 8731

1990 2211 219 276 1037 1112 213 14 5689 3599 7158

1991 Нет 290 0 735 0 428 0 3630 0 5083

1997* 1141 0 19 0 808 0 0 0 0 0

1998 2443 0 181 0 890 0 0 0 3514 0

1999 3104 0 305 0 937 0 2 0 4348 0

2000 5430 0 317 0 995 0 6 0 6748 0

2001 1908 0 79 0 316 0 0 0 2303 0

* Здесь и в последующие годы данные ЧукотНИРО.

В 1961 г. в Беринговом море был открыт судовой государственный зверобойный промысел. Основу его составляла крылатка. За первые 8 лет (19611968 гг.) было добыто 74 тыс. гол. э того вида, или 87 % общего объема судового промысла тюленей в Беринговом море. В отдельные годы добывалось до 15 тыс. гол. крылатки (Федосеев, 1984). Лахтака было добыто 23 тыс. гол. Ежегодная добыча ларги составляла 2,0 тыс. гол., а акибы — лишь 0,7-0,8 тыс. гол. (Попов, 1984). Уже с первых лет нерегулируемого судового промысла в Беринговом море появились первые признаки, свидетельствующие о его чрезмерности, что выразилось в сокращении среднесуточной добычи тюленей и увеличении времени пребывания судна на промысле (Федосеев, 1984). Особенно страдала крылатка как основной промысловый вид. Ее доля в добыче снизилась с 87 % в 1961 г. до 63 % в 1968 г., что в числовом выражении составило 6,3 тыс. гол. против 15,0 тыс. гол. в другие годы. В 1964 г. были внесены предложения по охране тюленей, но лишь в 1969 г. были приняты ограничительные меры по добыче. В Беринговом море устанавливался лимит промысла, ограничивающий добычу ластоногих в рамках 10 тыс. гол. в год, в том числе разрешалось добывать 1 тыс. гол. акибы, 5 тыс. крылатки, 3 тыс. ларги и 1 тыс. гол. лахтака.

В 1970 г. возникла необходимость делить лимит добычи акибы и лахтака на береговой и судовой, так как они являлись основными объектами местного промысла. Судовой промысел лахтака и акибы был запрещен, что способствовало восстановлению запасов. Введение ограничений, а также переориентация промысла с мясного направления на меховое изменили видовой состав добычи. Возросла доля ларги, ее добыча увеличилась в 2,0-2,5 раза, но уменьшился удельный вес крылатки (табл. 4).

Неравномерность распределения промыслового усилия по ареалу (в результате плохой изученности популяционной структуры) привела к перепромыслу теперь уже ларги, так как в одних местах (Карагинский залив) ее добывали слишком много, а в других (Анадырский залив) она недоиспользовалась (Федосеев, 1984).

С 1974 г. лимитирование промысла по отдельным видам стало производится с учетом их популяционной структуры. Это коснулось только судового промысла. Лимиты для коренного населения устанавливались исходя из их потребностей в продукции промысла, и добыча осуществлялась в традиционных местах (Попов, 1984).

В то же время запасы акибы в Беринговом море явно недоиспользовались все эти годы. Добыча лахтака до 1968 г. составляла в среднем 5,5 тыс. гол., но с развитием мехового направления промысла выбой его снизился до сотен голов в год (табл. 4).

С конца 70-х гг. в судовом промысле были задействованы все виды тюленей. До середины 80-х гг. акиба составляла в среднем в добыче 7 %, ларга — около 40, лахтак — 10 и крылатка — 45 %. Конечно, по годам это соотношение несколько менялось, но не сильно, так как добыча осуществлялась в пределах выделенных лимитов, ограничивающих верхний предел изъятия по каждому виду. В последние 6 лет (1986-1991 гг.) снова несколько изменилось присутствие в добыче разных видов ластоногих, но это коснулось только крылатки и ларги, количество первой увеличилась до 62 %, а второй снизилось до 21 % (табл. 4). С 1992 г. судовой промысел перестал существовать. В настоящее время предпринимаются робкие попытки его возобновления. Препятствием являются отсутствие зверобойных судов и нежелание предпринимателей вложить капитал в предпромысловую разведку с целью определения численности и состояния популяций ластоногих в Беринговом море как непременное условие, предшествующее промыслу.

Ушастые тюлени. Приоритет в промысле ушастых тюленей бесспорно принадлежит морскому котику, который начал добываться на Командорских островах с 1748 г. В 1786 г. были открыты Прибыловские острова, также ставшие ареной промысла этого вида. До этого времени названные острова были необитаемыми.

Сивуч. На о-вах Командорских и Прибылова с появлением человека промысел сивуча для удовлетворения его личных нужд был небольшим. Однако многочисленные стада сивуча, залегавшие вместе с морскими котиками на одних и тех же территориях, мешали производству промысловых отгонов морских котиков. Это стало причиной постоянного преследования сивучей со стороны человека и неограниченного выбоя их на о-вах Прибылова и Командорских уже в 19-м веке (Перлов, 1996). Объемы выбоя не известны, но численность была сокращена в кратное число раз: в начале 18-го века было 200-300 тыс. гол., в 1916 г. осталось 5,7-6,7 тыс. гол.

Статистика промысла сивуча в западной части Берингова моря отсутствует. Известно лишь, что в 1900-1930 гг. на Командорских островах добывалось 10-20 гол. этого зверя (Ильина, 1950). П.Г.Никулин и М.П.Вадивасов (1946) приводят следующие цифры добычи сивуча в целом на Дальнем Востоке судами в 1932-1946 гг.: 1932 г. — 1199, 1933 — 805, 1935 — 30, 1941 — 15, 1942 —

1092, 1943 — 419 гол. Местное население добывало в 1900-1933 гг. от 10 до 20, редко 30-40 гол. В таких же, если не меньших, объемах сивуч присутствовал в добыче зверобойных судов в Беринговом море во все годы существования зверобойного промысла. В частности, в 1964-1968 гг. Дальрыбой было добыто в Беринговом и Охотском морях соответственно 329, 146, 40, 74, 420 сивучей (Ми-неев, 1971).

На Командорских островах для личного потребления алеутов и для кормления животных на зверофермах тоже добывалось небольшое число сивучей. По данным Н.И.Мымрина и В.В.Фомина (1978) эта добыча составляла:

1968 г. — 287 гол. 1972 г. — 164 гол. 1976 г. — 81 гол.

1969 г. — 277 гол. 1973 г. — 231 гол. 1977 г. — 67 гол.

1970 г. — 331 гол. 1974 г. — 126 гол.

1971 г. — 369 гол. 1975 г. — 58 гол.

Исходя из общей численности сивучей, залегающих на Командорских островах зимой (до 10 тыс. гол.), представленные объемы добычи не могли негативно отразиться ни на численности вида, ни на его состоянии. Вместе с тем на Аляске между 1959 и 1972 гг. ежегодно добывалось в среднем 4164 (630-6546) щенка сивучей на мех (Hoower, 1988). Теперь промысел его в США, как и других морских млекопитающих, в промышленных целях запрещен.

Морской котик. Оценивая размеры промысла морских котиков на Командорских островах в первое десятилетие после их открытия (1741 г.), большинство исторических обзоров указывает, что основное внимание промышленников было обращено на калана и песца, так как котиковый мех не имел спроса. Процесс выделки шкур не был разработан, устойчивый рынок сбыта сырья не отлажен. Часть шкур оседала в России и использовалась на обшивку кучерских кафтанов и полушубков (Волошинов, 1887), другая часть отправлялась в Кяхту и продавалась в обмен на шелк и другие восточные товары. Первая партия шкур морского котика в количестве 1200 шт. была доставлена с Командорских островов в 1744 г. Позже добычей занимались несколько частных фирм. Но общий ежегодный вывоз шкур с Командорских островов едва ли превышал 10 тыс. шт. (табл. 5). Точно не известно, в каком состоянии находилось стадо котиков на Командорских островах все это время, но начиная с 1778 г. промысел здесь активизировался. Наиболее крупные партии шкур были доставлены в 1778, 1780 и 1781 гг.

Таблица 5

Число добытых котиков на о-вах Командорских и Прибылова

(Берх, 1823; Волошинов, 1887; Stejneger, 1898; Суворов, 1912; Бойцов, 1934;

Ильина, 1950; Дорофеев, 1964; Roppel, Davey, 1965;

Комиссия по котикам северной части Тихого океана, 1958-1986 гг.), гол.

Table 5

Number of the fur seals harvested on the Komandorskie and the Pribilof Islands

(Берх, 1823; Волошинов, 1887; Stejneger, 1898; Суворов, 1912; Бойцов, 1934;

Ильина, 1950; Дорофеев, 1964; Roppel, Davey, 1965;

Комиссия по котикам северной части Тихого океана, 1958-1986 гг.)

О-ва Прибы-лова

Коман- О-ва Коман- О-ва Коман-

Год дорские Прибы- Год дорские Прибы- Год дорские

острова лова острова лова острова

1746 1990 1772 6350 1847 903

1750 800 1777 1620 1848 1548

1752 7010 1778 39500 1849 1931

1754 6810 1779 2265 1850 1376

1755 250 1780 33840 1852 3272

1757 10 1781 31570 1853 1200

1758 840 1784 4715 1854 1354

1768 3370 1785 895 1855 1022

1769 1845 1786* 92677 1856 2777

Окончание табл. 5 Table 5 finished

Коман- О-ва Коман- О-ва Коман- О-ва

Год дорские Прибы- Год дорские Прибы- Год дорские Прибы-

острова лова острова лова острова лова

1857 3168 4000 1905 8990 14857 1953 2876 66723

1858 3446 4000 1906 6881 14659 1954 3629 63882

1859 3096 4200 1907 5627 14501 1955 3300 65657

1860 4500 1908 3146 14277 1956 4256 123665

1861 4000 5000 1909 5811 14282 1957 3065 93611

1862 4000 5000 1910 3340 12920 1958 3021 80979

1863 4500 5500 1911 207 13343 1959 2273 60298

1864 5000 5500 1912 3396 1960 4081 42645

1865 4000 5500 1913 1902 1961 5051 127882

1866 4000 7500 1914 3101 1962 6427 97440

1867 4000 9000 1915 4386 1963 7381 86338

1868 15750 22000 1916 7007 1964 10578 65432

1869 21100 242000 1917 823 8905 1965 11433 52554

1870 27500 87000 1918 552 35373 1966 9134 52953

1871 12500 102960 1919 634 28445 1967 8503 65816

1872 26898 108819 1920 995 28993 1968 9642 58960

1873 28091 109177 1921 99 26796 1969 8508 38908

1874 29584 110585 1922 206 33821 1970 9200 42241

1875 36274 106460 1923 1042 21738 1971 8336 31898

1876 24826 94657 1924 857 20504 1972 7675 37393

1877 17008 84310 1925 927 26272 1973 4553 28457

1878 31340 109323 1926 892 26000 1974 1727 32976

1879 36666 110411 1927 911 27185 1975 1700 29093

1880 48504 105718 1928 661 34905 1976 2700 23281

1881 39312 105063 1929 799 44912 1977 2700 28396

1882 40468 99812 1930 657 45307 1978 4200 24829

1883 26628 79509 1931 709 51171 1979 2500 25702

1884 49216 105434 1932 752 51266 1980 2500 24272

1885 41924 105024 1933 829 56632 1981 5000 23892

1886 54021 104521 1934 850 53758 1982 5000 24730

1887 46531 105760 1935 1457 58271 1983 5600 25728

1888 43518 103340 1936 2569 54373 1984 5200 22034

1889 52070 192617 1937 1584 58011 1985 5100 3379

1890 55435 28059 1938 1570 59915 1986 Не доб. 1308

1891 30149 38561 1939 2000 61110 1987 6715** 1716

1892 33837 60589 1940 2210 65327 1988 8177** 1145

1893 28769 94912 1941 2390 95034 1989 5600** 1517

1894 26287 16030 1942 2960 150 1990 6010** 1077

1895 16423 14846 1943 4155 17164 1991 Не доб. 1645

1896 14269 30654 1944 3620 48244 1992 2520+3687**

1897 13620 19200 1945 5101 77003 1993 1608+500088 1837

1898 8719 18032 1946 4614 64940 1994 3134+6495** 1777

1899 9235 17189 1947 4710 61633 1995 1410+6693**

1900 12540 22114 1948 4514 70386 1996 6487**

1901 10965 23291 1949 5194 71021 1997 5037**

1902 7107 22345 1950 5836 60537 1998 6192**

1903 7806 20126 1951 5146 61424 1999 2980** 1199

1904 8319 11724 1952 2784 64634 2000 1760**

* По Н.Е.Слюнину (1895), в 1786-1787 гг. с о-вов Прибылова вывезено 30480 шкур котиков. Возможно, приведенные цифры (Берх, 1823) представляют обобщенный показатель промысла на о-вах Командорских и Прибылова.

** Добыча серых котиков (щенков в возрасте 3-4 мес). В 1992-1995 гг. осуществлялась одновременная добыча холостяков (первая цифра) и серых котиков.

В 1780 г. купцы Шелихов и Голиков организуют Компанию по эксплуатации пушных богатств Берингова моря. Спустя 8 лет они добиваются у правительства права на монопольное владение промыслами в Беринговом море, а еще десятью годами позже фирма преобразуется в "Соединенную Американскую Компанию", которая на следующий год, в 1799 г., указом царя переименовывается в "Российско-Американскую Компанию". Эта Компания просуществовала до 1867 г. Деятельность ее слабо освещена в литературе. Причиной тому была боязнь вмешательства в ее дела (Герасимов, 1897). По отношению к котиковым стадам деятельность Компании носила явно хищнический характер.

В 1786 г. были открыты о-ва Прибылова и промысел в основном переместился на них. В то же время это обстоятельство внесло много неясностей в статистику промысла на отдельных островах, которая с 1786 по 1847 г. по Командорским островам практически отсутствует. Известно лишь, что в 1786 г. общая добыча котиков составляла 92677 гол. (Берх, 1823). Н.Е.Слюнин (1895) пишет, что в 1786-1787 гг. с о-вов Прибылова было вывезено 30480 шкур котиков. Известно также, что до 1805 г. велось поголовное истребление молодых самцов и самок, а с 1817 по 1837 г. ежегодная добыча резко снизилась (Слюнин, 1895). Разноречивые обобщенные материалы свидетельствуют о том, что в период с 1745 по 1860 г. на Командорских островах было добыто 362181 гол. котиков, а в последующие 120 лет — еще 100 тыс. гол. (Stejneger, 1898). По данным Л.В.Бойцова (1934), за 124 года (1745-1872 гг.) было добыто 500 тыс. гол., а в последующее десятилетие — еще 331 тыс. гол. этих животных. В результате неразумного хозяйствования Компания привела популяцию котиков на Командорских островах к критическому состоянию, при котором приходилось либо вводить ограничения промысла, либо отказываться от него. Известно, что в 1803-1805 гг. промысла на Командорских островах не было, а в 1843-1847 гг. (Суворов, 1912), в 1841-1851 гг. (Тихменев, 1861), в 1830-1847 гг. (Слюнин, 1895) предпринимались необъявленные запуски (временное прекращение добычи).

В 1861 г. на Командорских островах было введено ограничение промысла и разрешено добывать не более 4 тыс. гол. котиков в год. В 1877 г. был предпринят еще один шаг в упорядочении промыла. Если прежде добывались в основном серые котики (детеныши в возрасте 3-4 мес), то теперь предназначалось добывать холостяков (самцов в возрасте 3-5 лет). Эта мера позволила быстро увеличить численность холостяков и секачей, благодаря чему появились новые залежки этих возрастных групп животных на о-вах Беринга и Медном (Суворов, 1912).

Конец 60-х и начало 70-х гг. 19-го столетия богаты политическими событиями. В 1867 г. Россия продает Аляску вместе с прилегающими к ней островами. Лежбища котиков на о-вах Прибылова отходят к США. Прекращает свою деятельность "Российско-Американская Компания" (1867 г.). Котиковый промысел на Командорских островах передается Приморскому областному управлению, которое на конкурсной основе позволило разным предпринимателям добывать здесь котиков. Число добытых животных сразу же увеличилось в 4 раза против 1867 г., а к 1870 г. доведено до 27,5 тыс. гол. На о-вах Прибылова только за первых два года после продажи Аляски было добыто, по разным оценкам, от 115,9 до 329,0 тыс. гол. котиков (Jordan, 1898; Roppel, Davey, 1965).

В 1871 г. появился новый арендатор котиковых лежбищ в лице торгового дома "Гутчинсон и Кооль", представлявший Аляскинскую коммерческую компанию. Согласно контракту с фирмой "Гутчинсон и Кооль" норма убоя котиков на Командорских островах определялась русской администрацией и утверждалась военным губернатором Приморской области. В 1877 г. был назначен особый управляющий Командорскими островами Н.А.Гребницкий, которому вменялось в обязанности определение промыслового изъятия.

Промысловая деятельность фирмы "Гутчинсон и Кооль", в отличие от прежних предпринимателей, на протяжении 20-летнего контракта была весьма успешной. В первые 6 лет (1871-1877 гг.) на Командорских островах в среднем добывалось за сезон 26035, а после 1877 г. — 41728 гол. котиков (Воло-шинов, 1887).

Норма выбоя на о-вах Прибылова составляла 100 тыс. гол. котиков, из них 75 тыс. на о. Св. Павла и 25 тыс. на о. Св. Георгия №орре1, Davey, 1965). Всего за 20 лет (1871-1890 гг.) американской компанией на Командорских островах было добыто 740812 котиков (Бойцов, 1934), а на о-вах Прибылова — 1782035 этих животных №орре1, Davey, 1965).

Крупномасштабный и стабильный промысел, большие доходы, получаемые компанией "Гутчинсон и Кооль" от торговли шкурами котиков, способствовали тому, что по истечении срока аренды котиковых лежбищ, принадлежащих России, она предлагала царскому правительству заключить новый контракт на эксплуатацию промыслов котиков на Командорских островах на последующие 20 лет. Однако царское правительство не пошло на это, и в 1891 г. котиковые лежбища на Командорских островах были сданы в аренду Русскому товариществу котиковых промыслов сроком на 10 лет. Промысловая деятельность этих арендаторов была менее удачной, чем прежних. Численность котиков начала падать. Главной причиной тому был браконьерский промысел этих животных в море, который с 1881 г. принимает угрожающие размеры и к 1894-1895 гг. превышает береговой в 3 раза (Суворов, 1912). Морское браконьерство в эти годы в наибольшей степени процветало у азиатских берегов, чем у американских. А поскольку численность котиков на Командорских островах была вдвое меньше, чем на о-вах Прибылова, то "хищничество" по отношению к азиатским популяциям котиков было в 4 раза разрушительнее, чем к американским ^е-jneger, 1898). При этом нужно учитывать то обстоятельство, что в море добывались преимущественно беременные самки, отсюда становится понятой степень негативного влияния морского промысла на состояние численности популяций котиков. Не менее важно и то, что сведений об объемах промысла котиков в море официальные хозяева котиковых промыслов или вовсе не имели, или получали их с большим запозданием (лишь после поступления сведений с аукционов), поэтому прогнозировать состояние популяций и рассчитывать нормы добычи было крайне трудно.

Количество котиков, добываемых на Командорских островах Русским товариществом котиковых промыслов в период с 1891 по 1901 г., колебалось от 8375 до 33837 гол. в год. В общей сложности за это время было добыто 200684 котика (Бойцов, 1934). С 1890 по 1909 г. промыслом котиков на о-вах Прибыло-ва занимался новый арендатор в лице Североамериканской коммерческой компании, который за это время добыл 342651 гол. котиков (от 7,5 до 69,0 тыс. гол. в год) №орре1, Davey, 1965).

В 1902 г. промыслы котиков на Командорских островах арендовало Камчатское торгово-промышленное товарищество, деятельность которого продолжалась до 1911 г. 3 а э тот период было добыто 35 тыс. котиков, среди которых 40 % составили самки (Ильина, 1950). Снижение объемов добычи котиков в 18901909 гг. во многом определялось возрастающей ролью пелагического промысла, который за этот период вдвое превысил береговой и составил 659875 гол. котиков №орре1, Davey, 1965).

В 1911 г. между Россией, США, Я понией и Канадой была подписана М ежду-народная конвенция об охране котиков. Сразу же после ее подписания на всех островах был объявлен запуск промысла сроком на 5 лет (добыча на о-вах При-былова осуществлялась только для нужд местного населения), который мало что дал для командорской популяции, но положительно сказался на прибыловской популяции котиков. По окончании его на Командорских островах еще долго

добывали незначительное число котиков (табл. 5), а на о-вах Прибылова добыча быстро увеличилась и к 1928 г. была доведена до 35 тыс. гол. в год.

В годы интервенции и гражданской войны промысел на Командорских островах производился в незначительном объеме (табл. 5), однако если учесть, что продолжалась нелегальная торговля шкурами и осуществлялись набеги браконьеров на острова, то и этот небольшой объем добычи был чрезмерным для популяции (Бойцов, 1934). Лишь в 1923 г. на Командорских островах была установлена Советская власть, что в какой-то мере способствовало наведению порядка на островах и соответственно в котиковом хозяйстве. Вновь открылся официальный промысел, объем которого из года в год увеличивался. В связи с опережающим ростом численности самцов в добыче вплоть до 1929 г. ежегодно присутствовали секачи, а после установления соотношения полов в половозрелой части популяции 1 самец на 40 самок начали добывать только холостяков. К 1935 г. добыча превысила 1000 гол., а к 1944 г. составила уже 3600 гол. (табл. 5).

На о-вах Прибылова в 30-е гг. добывалось ежегодно свыше 50 тыс. гол. котиков в год, а к 40-м гг. добыча превысила 60 тыс. гол. (табл. 5).

В 1941 г. Япония денонсировала конвенцию 1911 г. и вновь начала осуществлять добычу котиков в море (Austin, Wilke, 1950), однако э тот промысел, судя по имеющимся данным, был невелик и вряд ли мог оказывать существенное влияние на состояние популяций котиков. Добыча животных на береговых залежках все эти годы вплоть до 1951 г. росла (табл. 5). Лишь в 1952-1955 гг. на Командорских островах она была снижена.

В 1957 г. между США, СССР, Японией и Канадой была подписана новая Конвенция о сохранении котиков северной части Тихого океана, которая, сохранив все пункты конвенции 1911 г., значительно расширила ее в части изучения вида на базе совместно разработанных программ.

В первые годы после заключения конвенции численность командорского стада котиков интенсивно росла, соответственно увеличивалась добыча (табл. 5). Но с 1969 г. началось снижение численности секачей, упали показатели плодовитости, что отразилось на численности щенков. Особенно тревожным сложилось положение на о. Беринга. В связи с этим на острове был объявлен запуск промысла сроком на 5 лет, что, естественно, незамедлительно сказалось на численности добываемых животных. Так, если до принятия этого решения с 1958 г. до 1965 г. добывалось от 3021 до 11433 котиков, то в последующие годы вплоть до 1972 г. добыча поддерживалась на уровне 7675-9642 гол., а в 1973-1977 гг. составила всего лишь 1700—2700 гол.

С окончанием запуска и приведением к норме соотношения полов добыча котиков на о. Беринга возобновилась, но в связи со стабилизацией общей численности поголовья котиков на достигнутом к этому времени уровню увеличить ее свыше 5 тыс. гол. не представлялось возможным. В последние годы в связи с переходом на промысел серых котиков (щенков в возрасте 3-4 мес) число добываемых в количественном отношении возросло, однако норма добычи в пересчете на холостяков осталась прежней.

На о-вах Прибылова в конце 50-х гг. и в начале 60-х гг. 19-го века добывалось в среднем 48 тыс. самцов-холостяков в год. Одновременно с 1956 по 1968 г. выполнялась программа снижения численности самок, общая добыча которых составила более 300 тыс. гол. В последующие годы происходило снижение объемов добычи самцов. В 70-е гг. в среднем добывалось до 41 тыс. гол. котиков в год, а в 80-е — 25 тыс. гол. в год. В 1984 г. промысел котиков на о-вах Прибылова был прекращен вследствие снижения спроса на котиковый мех на международных пушных аукционах.

Калан. Потерпевшие кораблекрушение и зазимовавшие на о. Беринга члены второй Камчатской экспедиции В.Беринга впервые увидели калана, а участник экспедиции ученый-натуралист Г.В.Стеллер подробно описал его. Из вы-

шедшей в свет в 1751 г. его работы "De Bestiis marinis" (Jordan, 1898. — P. 179-218) мир узнал о существовании нового млекопитающего, обладающего ценным мехом, живущего на далеких тихоокеанских островах. Оставшиеся в живых и вернувшиеся на следующий год члены команды В.Беринга вывезли с Командорских островов 700 бобровых (каланьих) шкур (Суворов, 1912). В 1743 г. сержант Нижне-Камчатской команды Басов снарядил специальную экспедицию на Командорские острова с целью добычи пушного зверя и добыл там 1200 каланов (Пасенюк, 1981), а из второй своей экспедиции в 1745 г. вывез еще 1600 шкур калана. В последующие два года (1747 и 1749) промышленники добыли 1350 каланов. В 1749-1750 гг. удалось добыть только 47 гол., а в 1754-1755 гг. — всего 5 особей. Калан на о. Беринга больше не встречался (Суворов, 1912). Однако этот зверь обитал на о. Медном, который посещался промышленниками реже. Еще в 1754 г. с него было вывезено 790 шкур каланов, а уже в 1762-1763 гг. — только 20 шкур (Суворов, 1912). В 1870-1891 гг. добыча составляла в среднем по 100 каланов, в 1891-1901 гг. — по 150 в год. В период с 1904 по 1910 г. браконьерским путем у о. Медного японцы ежегодно добывали от 68 до 154 каланов, да плюс к тому легальный российский промысел составлял в среднем по 200 гол. в год (Барабаш-Никифоров, 1947). Запасы животных быстро исчезали, и в 1910 г. было добыто только 76, а в 1911 г. — 41 калан (Суворов, 1912). В 1924 г., ввиду малочисленности животных на Командорских островах, Советское правительство ввело полный запрет на их промысел, который действует и поныне. Калан внесен в Красную книгу России.

Китообразные. Горбач. Местный промысел горбачей на Чукотке и Аляске существовал исстари. Добывали китов с льдин, с помощью лодок и байдар. Применялись гарпуны и пики. Животные при этом тонули, но через несколько дней всплывали. Потери добычи при этом были очень большими. Охотились, как говорится, "на удачу".

В 1933 г. судовой промысел китов в России начала осваивать китобойная флотилия "Алеут". Районом ее работы стали прибрежные воды восточного побережья Камчатки, Командорских островов, Анадырский залив и Чукотское море. В первое десятилетие горбачи занимали в составе ее добычи третье место после финвала и кашалота. Позже, в связи с переносом тяжести промысла на более многочисленных кашалотов, значение горбача в промысле уменьшилось в 9 раз и составило всего 0,72 % общего объема добычи (Томилин, 1957). За 23 года (1933-1955) флотилией "Алеут" было добыто 658 горбачей азиатского стада (Слепцов, 1955). Примерно столько же было добыто курильскими комбинатами на путях миграции этих китов. В течение нескольких лет в Анадырском заливе успешно работали японские китобои, которые только в 1957 г. добыли здесь 166 условных единиц (1 у.е. = 2,5 горбача). В 1966 г. был введен запрет добычи горбачей у берегов Северной Америки, но российские китобои продолжали промысел до 1972 г., пока на добывающий флот не были посажены международные наблюдатели. Всего в период с 1962 по 1972 г. в северо-западной части Тихого океана, в Анадырском и Бристольском заливах было добыто 439 горбачей, в том числе 68 в Анадырском и 371 в Бристольском заливах. Но основная масса животных добывалась южнее о-вов Лисьих (Алеутская гряда) в зал. Аляска и южнее (на путях миграции), где за 1962-1971 гг. было изъято 6793 горбача. Только в 1963 г. китобойные флотилии добыли 2625 китов (Дорошенко, 2002). После такого нерегламентированного промысла горбачи стали малочисленными, и китобойные флотилии стали промышлять этого кита только попутно. Так обстояло дело с американской популяцией горбатых китов. Азиатская популяция горбачей, выбитая у о. Окинава американскими китобоями, перестала интересовать их из-за своей крайней малочисленности еще раньше, в конце 50-х гг. (Зенкович, 1971).

Всего с начала промысла до его запрета было добыто не менее 24346 горбачей.

Финвал. Местным населением не добывался никогда. Был одним из основных объектов промысла китобойных флотилий. В период с 1903 по 1962 г. в северной части Тихого океана добывалось свыше 2 тыс. финвалов в год (Зенко-вич, 1965). И хотя почти вся промысловая нагрузка падала на американское стадо, азиатское же стадо тоже подвергалось тщательному истреблению. Китобойной флотилией "Алеут" в Беринговом море и прилегающих к нему акваториях в период с 1932 по 1954 г. добыто 3514 финвалов, или от 5 до 250 в год. Только курильской флотилией в 1958 г. было добыто 600 финвалов (Берзин, Перлов, 1986). В связи с этим в 1976 г. МКК запретил добычу финвалов в северной части Тихого океана, а в 1979 г. в этой части Мирового океана промысел китов был прекращен вообще.

Малый полосатик. До 70-х гг. прошлого века во всей Северной Пацифике добыча малых полосатиков исчислялась сотнями голов и промысел осуществлялся в основном судами, базирующимися на береговых станциях. Однако позже, вплоть до 1981 г. (Ивашин, 1984), его добыча в северной части Т ихого океана тоже не превышала 1,4 тыс. гол. В Беринговом и Чукотском морях в 40-е гг. в общей добыче других китов китобойной флотилией "Алеут" значились единичные особи минке (Вадивасов, 1946). По данным М .М.Слепцова (1955), за 22 года (19321954 гг.) на Дальнем Востоке советскими китобоями всего было добыто 50 гол. малого полосатика. В северо-западной части зал. Аляска добывалось до 200 гол. в год (Mitchell, 1975). Япония с 1954 по 1971 г. добыла в западной части Тихого океана 5941 малого полосатика, в среднем по 330 гол. в год.

Местное население никогда не занималось промыслом малого полосатика, хотя было хорошо знакомо с ним. Промысел отсутствовал по причине низкой численности, большой скорости передвижения и плохой опознаваемости из-за малого фонтана (Ivashin, Votrogov, 1981).

Полярный (гренландский) кит. В 1843 г. китобоями был "открыт" полярный кит, населяющий Берингово и Чукотское моря. Сюда хлынули китобойные суда разной государственной принадлежности и общими усилиями уже к концу века полярных китов в Беринговом и Чукотском морях практически выбили (Томилин, 1957). Более 250 судов, среди которых только американских было более 50 ед., добывали китов в Беринговом проливе. В отдельные годы их добыча доходила до 500 гол. К 1870 г. промысел достиг своего пика, и к концу 19-го века численность беринговоморско-чукотской популяции полярных китов настолько сократилась, что возникла мысль о их полном уничтожении, так как долгое время на всем обширном пространстве их обитания встречались лишь единичные особи (Берзин, Перлов, 1986).

Анализируя ситуацию промысла полярных китов в Берингом и Чукотском морях, И.И.Крупник (1980) приходит к выводу, что добыча этих животных местным населением ни до, ни после крупномасштабного судового промысла не была большой. Ежегодная добыча их на Чукотке до середины 19 и в начале 20-го веков составляла не более 20 животных в год. Так, в 1923-1932 гг. на Чукотке было добыто 66 особей этого вида (Крупник, 1980). Позже, в 1932-1937 гг., она разделялась так: в 1932-1934 гг. добывали по 9 китов ежегодно, в 1935 г. — 3, в 1936 г. — 4, в 1937 г. — 3 кита.

Международной конвенцией по регулированию китобойного промысла от 20 сентября 1946 г. убой гладких китов был запрещен, за исключением случаев добычи их местным населением для личного потребления (Томилин, 1957). Однако все эти годы чукчи и эскимосы Чукотки китов не добывали вообще, а в 1972-1975 гг. взяли всего 8 особей (соответственно по 1, 2, 3, 2 кита каждый год). Еще 3 кита были добыты в 1998-2000 гг. (по одному в каждом), хотя квота только на 1988 г. была равна 5 китам (Здор, 2002). Освоению квоты в полном

объеме препятствовали плохие знания особенностей биологии этих животных и утрата опыта добычи таких крупных морских млекопитающих, как гренландский кит, вызывающий у современных "китобоев" чувство неуверенности в успехе.

Южный японский кит. Как и полярный, южный японский кит был почти полностью выбит еще во времена парусного флота. В период с 1800 по 1875 г. только американскими китобоями было добыто более 200000 южных гладких китов, или по 2600 гол. в год (Земский, 2000).

Из-за своей малочисленности киты перестали быть объектом внимания китобойного флота. Благодаря принятому в 1946 г. строгому запрету промысла они начали было восстанавливать численность, но в 60-е гг. прошлого столетия вновь подверглись бесконтрольному неумеренному промыслу, теперь уже русскими китобоями. С 1963 по 1971 г. в зал. Аляска был добыт 671 гладкий кит, из которых, как известно (Дорошенко, 2000), 251 гол. составил южный кит. Основная часть южных китов была добыта в 1963 г, хотя и потом среди опромышляемых гладких китов значились японские киты. Этот промысел был настолько разрушительным для популяции, что уже в 1966 г., несмотря на целенаправленный поиск китов, их было добыто всего 3 гол. (Дорошенко, 2000). В юго-восточной части Берингова моря за это время было добыто 120 южных китов, в том числе 113 в 1964 г. и 7 в 1967 г. Один кит был добыт в 1967 г. в Олюторском заливе.

Приведенные данные промысла южных китов неполные. Отсутствует статистика добычи этих животных флотилией "Алеут" в Беринговом море за все сезоны, а также данные по добыче китов АКФ "Советская Россия", "Дальний Восток" и "Владивосток". По экспертным оценкам, добыча этих флотилий составила 350450 гладких китов, но доля японских среди них неизвестна (Материалы ..., 2000).

Серый кит. Начало коммерческого промысла серого кита следует отнести к 1846 г. Добыча китов осуществлялась в водах Калифорнии и позже распространилась по всему ареалу вида. С появлением судов, оснащенных гарпунным оборудованием, размер добычи резко возрос, и серый кит буквально подвергся уничтожению. С 1846 по 1974 г. было добыто 11 тыс. серых китов (Бородин, 2000а), в том числе в период с 1900 по 1967 г. включительно — 2568 серых китов (Зенкович, 1971). 3 а э тот же период (1900-1967 гг.) примерно столько же китов было добыто местным населением Чукотки и Аляски. Нужно заметить, что хотя на Чукотке и Аляске этот вид китов был исконным объектом промысла коренного населения, но большого хозяйственного значения не имел. Добыча китов исчислялась единицами особей. Число добытых животных резко возросло с появлением у населения моторных средств передвижения по морю. На Чукотке, например, добыча практиковалась только в поселках Наукан, Сиреники, Имтук (Крупник, 1980). В 1929-1937 гг. здесь было добыто: в 1929 г. — 9, в 1930 г. — 45, в 1931 г. — 2, в 1932 г. — 2, в 1933 г. — 14, в 1934 г. — 13, в 1935 г. — 8, в 1936 г — 22, в 1937 г. — 12 серых китов.

В 1933 г. в дальневосточных морях начала работать отечественная китобойная флотилия "Алеут". Ежегодная добыча ее составляла от 14 до 102 китов (Бородин, 2000а). 3а 13 лет работы в Беринговом и Чукотском морях она добыла 623 кита (Слепцов, 1955). Запасы китов были подорваны. В этой связи с 1946 г. промышленная добыча серых китов была запрещена, промысел был разрешен только для коренного населения Чукотки и Аляски. С 1948 по 1955 г. жителями Ч укотки было добыто 182 кита, а с 1956 по 1968 гг. ежегодная добыча составляла более 100 особей. Всего за эти годы было добыто 2114 голов этих животных (Блохин, 1999).

В 1964-1965 гг. серых китов добывали попутно с другими китами в районе прол. Унимак. Добыто 14 особей. Летом 1967 г. в северной части Берингова моря китобойной флотилией " Дальний Восток" было добыто 124 серых кита, в том числе 74 в районе зал. Анадырь и 50 между островами Св. Матвея и Св. Лаврентия. К этим 124 китам нужно добавить 125 китов, взятых в 1967 г.

для нужд местного населения. В итоге запасы серых китов были основательно подорваны.

Дальнейшая статистика промысла приведена в табл. 6.

Таблица 6

Добыча серых китов в Беринговом и Чукотском морях (Блохин, 1999, с изменениями и дополнениями), гол.

Table 6

Data on gray whale hunting in the Bering and the Chuckchi Seas (Блохин, 1999, with changes and additions), number

Год Берингово Чукотское Итого Год Берингово Чукотское Итого

море море море море

1969 139 1986

1970 146 1987 154

1971 150 1988 144 6 150

1972 181 1989 174 4 178

1973 138 35 173 1990 143 17 160

1974 155 26 181 1991 169

1975 142 29 171 1992 169

1976 147 18 165 1993 ?

1977 163 23 186 1994 44

1978 163 19 182 1995 90

1979 167 11 178 1996 38

1980 159 20 179 1997 79*

1981 114 21 135 1998 122

1982 151 9 160 1999 126

1983 148 20 168 2000 113

1984 169 2001 64

1985 169

* Здесь и далее данные ЧукотНИРО.

С 1979 г. промысел серого кита, регулируемый Международной китобойной комиссией (МКК), осуществлялся в объеме 179 гол. в год. Доля России в этой квоте составляла 169 особей. В 1994 г. МКК снизил квоту добычи серых китов до 140 гол. (Блохин,1996).

Большую помощь в освоении квоты выбоя китов в Беринговом и Чукотском морях для нужд коренного населения оказывал арендуемый у Магаданрыб-прома китобоец "Звездный". Благодаря ему добыча была стабильной и распределялась по поселкам пропорционально числу жителей в них. Например, самый крупный поселок Лорино получал 50-69 % добытых китов (Блохин, 1999). С 1980 по 1988 г. на Чукотке было добыто 1458 серых китов (Блохин, 1990). По экономическим причинам Чукотский автономный округ был вынужден отказаться от услуг китобойца. После годичного перерыва промысел серых китов возобновился. Чукчи и эскимосы вновь перешли на добычу серых китов традиционным способом — с применением на промысле вельботов, байдар, с которых киты отстреливаются из огнестрельного оружия. Добыча заметно сократилась (табл. 6), но с 1998 г. она вновь увеличилась, чему причиной стало применение на промысле китов американского ружья "датинган". Хорошая останавливающая и убойная сила этого оружия позволила заметно сократить время на добычу китов, экономить боеприпасы и топливо. Немаловажным фактором стало и то, что, как отмечает С.А.Блохин (1999), в 1998-1999 гг. у китобоев появился опыт охоты, а также то, что погодные условия благоприятствовали ее проведению да и распределение китов по акватории было соответствующим. Добыча в эти два года была распределена так, что наибольшее число китов удалось взять китобоям поселков Лаврентия и Лорино, соответственно в 1998 г. — 84 гол. (67,2 %), в 1999 г. — 77 гол. (62,6 %).

В целом исконный местный промысел китов на Чукотке возрождается, что является большим подспорьем для экономики области и материальным подкреплением населения в нынешних нелегких условиях жизни. По оценкам экспертов МКК, аборигенный промысел не влияет на состояние запасов серых китов.

Клюворылые. Не служили объектом промысла ни для местного населения, ни для китобойных флотилий, хотя и присутствовали в добыче последних по 13 гол. (максимум 7 гол.) в год в течение всего периода промысла китов у берегов Камчатки, на юге Берингова и в Чукотском море (Зенкович, 1947).

Кашалот. Современный промысел возник в конце 19-го — начале 20-го столетий. Статистика имеется с 1900 г. По этим данным, в Северной Пацифике добыто с 1900 по 1961 г. 100.022 кашалота (Зенкович, 1965). С 1933 по 1967 г. в дальневосточных морях, преимущественно в Беринговом море и прилегающей к нему акватории района Командорских островов, кашалотов добывала китобойная флотилия "Алеут". Ее добыча в период с 1932 по 1954 г. составила 7747 кашалотов, или от 14 до 853 гол. в год. С 1963 по 1979 г. две флотилии ("Владивосток" и "Дальний Восток") производили добычу кашалотов в основном в восточной части Северной Пацифики. Периодически с 1962 г. к ним присоединялись возвращающиеся из Антарктики "Слава" и "Советская Россия". Размеры добычи всех четырех флотилий в Северной Пацифике фальсифицированы. Так, за 1949-1979 гг., по официальной статистике, было добыто около 100 тыс. особей, на самом деле добыча составила не менее 180000 особей кашалота (Бро-унел и др., 2000). Точная цифра добычи кашалотов непосредственно в Беринговом море неизвестна.

Местного промысла этих китов на Чукотке не существовало.

Белуха. Промысел белухи аборигенным населением Чукотки и Аляски ведется с давних пор. До появления моторных средств передвижения по воде белуху добывали исключительно с берега или с припайного льда, чаще весной и осенью (Крупник, 1980). Добыча была небольшой. За период с 1929 по 1937 г. в поселках Наукан, Сиреники и Имтук максимальное число добытых в 1930 г. белух составило 45 гол. В другие годы опромышлялось не более двух десятков, чаще вдвое меньшее число голов этого животного. Добывалась белуха еще в пос. Урелики, где общий объем промысла не превышал 5-10 гол. В 40-е гг. среднегодовая добыча была небольшой (63 гол.), в 50-70-е гг. среднегодовая норма изъятия колебалась от 24 до 39 гол., а позже (1981-1988 гг.) составляла 11-15 гол. в год с колебаниями от 0 до 49 гол. (Богословская, Крупник, 2000).

По данным Ивашина и М инеева (Ivashin, Mineev, 1980), объем добычи белухи в водах Восточно-Сибирского, Чукотского и Берингова морей в 1960 г. составил 600-800 особей, но к 1976 г. снизился до 20-30 белух в год. По имеющимся у нас данным, за период с 1969 по 2001 г. на Ч укотке белуху промышляли только в 1981-1983 гг., когда было добыто соответственно 22, 13, 16 гол. в Беринговом море и 2 гол. в Чукотском море. За период с 1997 по 2001 г. в Беринговом море было добыто 3, а в 1999-2000 гг. в Чукотском море — 49 белух (неопубл. данные ЧукотНИРО).

На порядок больше добывается белухи на Аляске, где в 50-е гг. было поймано 400-500 гол, в 1968—1973 гг. — 183, 1977-1979 гг. — 187 гол., 19801983 гг. — 245 гол. (Hazard, 1988). Далее, по данным К.Фрост с соавторами (2002), добыча составила в 1987-1991 гг. — 293 гол., в 1992-1996 гг. — 226 гол., 1997-2001 гг. — 288 гол., или 0,2-1,4 % от численности популяций.

В целом промысел белух из западных популяций по своему объему чисто символический, а из восточных также далек от величины пополнения, и, стало быть, не причиняет никакого ущерба этому виду.

Нарвал. Промысел существует в канадской Арктике, в Гренландии и других местах Арктики. В Беринговом и Чукотском морях промысла не существовало.

Косатка. Добывалась береговыми промысловыми бригадами в Японии, где в период с 1954 по 1972 г. было взято 1171 (3-169 в год) косаток. СССР в районе Камчатки и Курильских островов с 1948 по 1964 г. добыта 301 косатка (3-47 в год) (Mitchell, 1975). Добыча прекратилась с упразднением китобаз на Курильских островах. Специализированного промысла не существовало.

Дельфины. Не добывались и не добываются в Беринговом море. Однако дельфины часто становились жертвами дрифтерного лова рыбы и кальмаров. Гибель их в сетях в Беринговом море вдвое больше, чем в других дальневосточных морях (Бурканов, Никулин, 2001). Так, за период с 1993 по 1999 г. в Беринговом море в сетях погибло 4980 белокрылых морских свиней, 179 обыкновенных морских свиней и 5 короткоголовых дельфинов.

В целом, подводя итог приведенным выше данным о промысле морских млекопитающих Берингова моря, следует, видимо, различать его значимость для жизнеобеспечения коренного населения Ч укотки и долю участия в общем изымаемом биоресурсе западноберинговоморской зоны бассейна. Что касается второй части проблемы, то, безусловно, значимость морских млекопитающих в общей биомассе, изымаемой промышленностью продукции ничтожно мала, не более 1 %. В то же время для коренного населения Чукотки — эскимосов и береговых чукчей — добыча моржа, китов, тюленей с незапамятных времен являлась основой существования. Мясо, внутренние органы, жир употреблялись в пищу, а жир, кроме того, использовался для освещения и обогрева жилищ. М ясо и пищевые отходы были основным кормом для ездовых собак, без которых невозможно было осуществить иную деятельность, как, например, отлов пушного зверя, транспортировку людей и необходимых грузов. Китовые кости, усовые пластины и клыки использовались в качестве строительного и поделочного материалов. Шкуры шли на изготовление одежды, обуви, упряжи для оленей и собак, покрытия байдар и жилищ.

Морской зверобойный промысел для аборигенного населения и сегодня не утратил своего значения. По данным социально-экономических исследований на Чукотке, в 2000-2001 гг. продукция морского промысла составляет 89,2 % рациона питания коренных жителей прибрежных поселков, тогда как еще в 1985 г. — только 54,5 %. По данным опроса населения в 1998 г., жителями с. Сиреники в расчете на одного человека взято для использования 320,8 кг мясо-жировой продукции морского зверя, в то время как использование мяса различных птиц составило лишь 8,0 кг на человека, яиц морских и водоплавающих птиц — 1,35 кг, наземных растений и водорослей — 7,3 кг на человека (Мымрин, 2000). Вместе с тем потребности населения Чукотки в белковой продукции, источником которой является мясо морских млекопитающих, полностью не удовлетворяются. Снижение доли продуктов зверобойного промысла оказывает отрицательное воздействие на здоровье коренных жителей Чукотки (Бородин, 2000а). В этой ситуации парадоксально, что выделяемые лимиты на добычу морских млекопитающих, как правило, недоиспользуются. Т ак, в среднем за 19972001 гг. освоение лимита на акибу составило всего 56,2 %, на крылатку — 0,8, ларгу — 38,0, лахтака — 37,0, моржа — 31,6, серого кита — 74,7, гренландского кита — 8,2 %. Здесь, однако, мы выходим за рамки проблемы снабжения населения ресурсами, целесообразнее говорить о возможности освоения тех лимитов, которые им выделяются. Основным препятствием к освоению лимитов в полной мере является плохая техническая оснащенность населения для выполнения тех или иных промысловых операций.

Существующий ныне на Командорских островах промысел северного морского котика ведется на основе научно обоснованных рекомендаций, и никаких опасений за судьбу этих животных не должно быть.

Государственный промысел тюленей и моржа с 1992 г. не ведется. Целесообразность его возобновления обсуждается. По мнению А.С.Перлова (2000), су-

ществовавший несколько десятилетий судовой государственный промысел нельзя признать рациональным ни с точки зрения ассортимента выпускаемой продукции, ни с точки зрения рентабельности. Добыча животных в период их щенки и линьки нарушала течение естественных процессов и сильно сказывалась на последующем состоянии запасов. В связи с этим предлагается вместо широкомасштабного судового промысла, укрепив техническую базу и оснастив население необходимыми средствами добычи, расширить прибрежный промысел. При этом, однако, нужно иметь в виду, что существующая традиция параллельного с промыслом изучения биологии будет нарушена, а получение новых данных для определения состояния популяций, прогнозирования их численности и норм изъятия будет затруднено.

Что касается аборигенного промысла серых и гренландских (полярных) китов, то, согласно выводам экспертов МКК, его продолжение в рамках рекомендаций, разработанных этой организацией, не окажет отрицательного влияния на состояние их запасов (Бородин, 2000б). Возобновление крупномасштабного пелагического промысла других китов одними исследователями определяется как очевидная бесперспективность (Берзин, Перлов, 1986), другими допускается возможность ведения ограниченного промысла в случае увеличения численности китов до размеров, позволяющих его проведение (Берзин, Яблоков, 1978) или считается уже теперь реальным расширение локального промысла (Шунтов и др., 1993).

В принципе, если подходить к промыслу как к необходимому освоению имеющегося возобновляемого ресурса, его целесообразность не должна вызывать негативного восприятия. В связи с этим несущие ответственность за состояние этого ресурса должны быть абсолютно убеждены в объективности его оценки и предельно осторожно определять границы эксплуатации популяций. Предприятия, его осваивающие, должны быть заинтересованы в полной утилизации получаемой продукции. Все рекомендации по проведению промысла должны учитывать популяционную структуру видов, исследования опережать промысел, а его статистика отражать реальную картину количественных показателей и качественного состава популяций. Искажения промысловой статистики, встречавшиеся в годы проведения широкомасштабного промысла крупных китов, не должны повториться.

Безусловно, существует и этическая сторона этой проблемы. На нее, в зависимости от убеждений, можно смотреть с разных позиций: быть прагматиком и поступать, как сказано выше; рассматривать э тичность промысла как " дань моде" и быть пассивным наблюдателем в обсуждении этой проблемы; быть ярым противником каких-либо вмешательств в жизнь дикой природы и вести борьбу с теми, кто стоит на противоположных позициях.

Численность

Видовое разнообразие, особенности внутривидовой дифференциации и неодинаковое реагирование на воздействие биотических и абиотических факторов морских млекопитающих Берингова моря предполагает индивидуальный подход к оценке численности популяции и ее динамики. Дело осложняется тем, что большинство видов подверглись интенсивному промыслу еще во времена парусного флота и изначальная численность их нам не известна. Как это ни парадоксально, но наибольшему истреблению подверглись самые крупные виды морских млекопитающих — киты. Среди них особенно сильно пострадали гренландский (полярный) и серый киты, а из ластоногих — морж. Об их первоначальной численности можно судить только по количеству заготовляемых и представляемых на аукционы шкур, клыков, бочек жира и другим косвенным показателям.

Большинство, если не все, видов дельфинов — от мелких (морские свиньи) до самых крупных (косатка) — вообще никогда не промышлялись даже мест-

ным населением Чукотки и Аляски, а промысел других (белуха) был символическим и исчислялся десятками или даже единицами голов в год при численности популяций не менее 25-30 тыс. гол.

Почти все виды настоящих тюленей (кроме островного) до начала их судового промысла в 1961 г. не испытывали большой промысловой нагрузки, хотя некоторые виды, например акиба, добывалась аборигенами Чукотки и Аляски десятками тысяч. Однако и численность этого вида по всему ареалу в Беринговом и Чукотском морях была и остается достаточно высокой.

Сильнейшему промысловому прессу из ластоногих подверглись северный морской котик, обладающий великолепной шкурой, представляющей ценность как меховой товар, и моржи из-за клыков, пользовавшихся на внешнем рынке большим спросом.

Колебания численности всех видов ластоногих, наверное, были и тогда, но они являлись следствием внутрипопуляционных процессов и динамического состояния среды обитания. С началом судового промысла ластоногих их запасы тоже не были определены, добыча велась вслепую, а об изменениях состояния популяций отдельных видов первоначально судили по снижению количественных показателей заготавливаемой продукции.

С развитием авиации самолеты стали широко применяться сначала для предпромысловой разведки, а потом и для определения запасов морского зверя. Впервые самолет для этих целей был использован в 1940 г. и лишь в 1961 г. на основе таких наблюдений были получены оценки численности моржа (1958 г.) и крылатки (1962 г.). В дальнейшем применение авиации для проведения учетных работ стало неотъемлемой частью изучения ластоногих.

Морж. По данным Фея (Fay, 1957) и Г.А.Федосеева (1962), в конце 19-го века численность моржа предположительно составляла 200 тыс. гол. Большинство исследователей единодушны во мнении, что запасы этого вида под воздействием бесконтрольного хищнического промысла в 70-80-е гг. 19-го столетия катастрофически снижались (Sease, Chapman, 1988). Однако реальные данные численности были получены только в 30-е гг. на основании учета животных на береговых лежбищах и опросных сведениях от местных охотников на моржа. По данным Б.А.Зенковича (1938), она составляла в западной части Берингова и Чукотского морей 60 тыс. гол.

В 1954 г. американскими исследователями методом учета с судна (Fay, 1957), а с российской стороны П.Г.Никулиным с самолета (Федосеев, 1962) были сделаны учеты моржа в Беринговом и Чукотском морях, в результате которых получены практически одинаковые показатели численности, составившие 40-50 тыс. гол. Уже через два года Кеньон (Sease, Chapman, 1988) и Г.А.Федосеев (1966) определили численность моржа соответственно в 96 и 46 тыс. гол., причем вторая цифра отражала численность моржа только в территориальных российских и нейтральных водах, без учета территориальных вод США (Федосеев, 2000). В пересчете на всю акваторию области распространения моржа обе цифры были близки.

К концу 60-х гг. прошлого века численность моржа в Беринговом море достигла 100 тыс. гол. (Sease, Chapman, 1988). В 1970 г., по данным российских ученых (Гольцев, 1972; Федосеев, 1984), она составила 168-184 тыс. гол. В 1972 г. этот показатель численности моржа был подтвержден и американским ученым Кеньоном (Kenyon, 1972), который насчитал 124 тыс. гол. этого вида.

С 1973 г. российские и американские ученые начали проводить совместные исследования моржа по единой программе, соответственно все полученные данные стали более обоснованными и доказательными. Полученные новые материалы по численности демонстрировали высокий темп прироста. Так, уже в 1975 г. (Гольцев, 1976), в 1976 г. (Федосеев, 1981) она составила 170-235 тыс. гол., а в 1980 г. — 250-280 тыс. гол. (Sease, Chapman, 1988).

Вместе с тем в последующие годы появились мнения, что в популяции моржа начались деструктивные изменения интрапопуляционных параметров, которые могут негативно отразиться на численности. Аэроучет, проведенный синхронно в российской и американской зонах Берингова и Чукотского морей в 1985 г., подтвердил эти опасения. Всего было учтено 234 тыс. моржей (Sease, Chapman, 1988), а в 1990 г. их оказалось еще меньше — 200 тыс. гол. (Gilbert et al., 1992). Замеченные в связи с этим изменения интрапопуляционных параметров продолжаются и теперь (Бухтияров, 2001), однако полного учета численности вида по всему ареалу в последние годы не проводилось.

В заключение раздела мы приводим новые данные ведущего российского специалиста Г.А.Федосеева (2000) по численности моржа и объяснения, побудившие его внести некоторые коррективы в уже имеющиеся сведения по этому вопросу биологии вида (табл. 7).

Таблица 7

Данные аэроучета тихоокеанского моржа осенью 1960-1990 гг. (Федосеев, 2000), тыс. гол.

Table 7

Data on autumn aerial survey of walrus, 1960-1990 (Федосеев, 2000), thousand

Кол-во по результатам учетов Численность с поправкой Год Самки Самцы Итого при соотношении _Тыс. гол. % Тыс. гол. %_самцов и самок 1: 1

1960 35 70 15 30 50 70

1970 86 78 24 22 110 170

1975 119 50 119 50 238 238

1980 193 65 104 35 297 386

1985 167 72 65 28 232 334

1990 148 74 53 26 201 296

Автор, в частности, пишет, что изучение полового состава популяции моржа показало, что среди новорожденных щенков доли самцов и самок примерно равны (1: 1) и остаются такими же в популяции в целом (Федосеев, 1982; Fay, 1982). Исходя из равного соотношения самцов и самок в популяции он внес коррективы в аэроучетные данные (табл. 7).

Приведенные данные Г.А.Федосеева в целом увеличивают уже имеющиеся в литературе сведения. Вместе с тем отмеченные выше тенденции в динамике сохраняются, синхронность изменения параметров популяции с изменением величины промысловой нагрузки прослеживается.

Настоящие тюлени. Изначальные данные о численности тюленей в Беринговом море отсутствуют. Начавшийся в 1961 г. судовой промысел проходил вслепую. Однако на его основе появилась возможность сбора научной информации по различным сторонам биологии тюленей. Уже по материалам первых промысловых рейсов стало возможным приступить к изучению особенностей поведения, определению распространения и распределения разных видов тюленей в зависимости от состояния ледового покрова, обозначить места концентрации и количественное соотношение разных видов животных на залежках и на основе анализа промысловых побоек изучить вопросы воспроизводства, возрастного и полового состава, приступить к изучению популяционной структуры ластоногих по морфологическим признакам. Все эти материалы впоследствии были использованы при корректировках полученных при аэровизуальных учетах данных о численности и определении норм изъятия, и при появлении первых деструктивных признаков, говорящих о сокращении численности, они подтверждали нарушение естественного состояния популяций.

Именно эта информация была использована биологами при определении состояния беринговоморской крылатки сразу же после начала ее промысла.

В результате выяснилось, что только под воздействием промысла могло произойти сокращение ее численности в 60-е гг. прошлого столетия (табл. 8). Сделанный вывод послужил основанием для внесения предложения о необходимости введения мер по ее охране, однако юридическую основу эти предложения получили лишь в 1969 г.

_ б 8 Проведенные в 1974 и 1979 гг.

а лица аэроучеты подтвердили своевремен-

Численность тюленей в Ьеринговом море ^

(Шустов, 1969, 1972, 1975; Федосеев, 1973; ность и целесообразность принятых мер.

Попов, 1984; Федосеев и др., 1988), тыс. гол. Популяция крылатки Ьерингова моря

Table 8 стала восстанавливаться, и к 1987 г. чис-

Abundance of seals in the Bering Sea ленность ее достигла 250 тыс. гол.

(Шустов, 1969, 1972, 1975; Федосеев, 1973; Промысел в меньшей степени от-

Попов, 1984; Федосеев и др., 1988), thousand ражался на состоянии запасов аки-

бы и лахтака. В связи с этим их численность на рассматриваемом отрезке времени (1961-1987 гг.) не претерпела заметных изменений. Ьолее того, как видно из данных табл. 8, численность лахтака даже увеличилась.

Как было сказано выше, с 1969 г. ларга наряду с крылаткой стала ос-

Год Крылатка Акиба Ларга Лахтак

1961 114

1964 90

1969 60 135 90

1974 77 135 120 100

1976 69 126 110 44*

1979 103 127 107 164

1987 250 130 107 250

* Учет неполный. новным объектом промысла, и ее до-

быча увеличилась в 2,0-2,5 раза (Федосеев, 1984). Это незамедлительно сказалось на состоянии ее запасов. Как пишет об этом вышеупомянутый автор, хотя этот вид осваивался в пределах выделенных лимитов, но промыслом изымалась только ларга Карагинского залива, и именно в этой популяции с 1968 по 1979 г. численность сократилась почти в 2 раза, в то время как в Анадырском заливе ее запасы недоиспользовались и даже несколько возросли. С перераспределением лимитов положение исправили, но к 1987 г. ее запасы восстановиться не успели (табл. 8).

В 1992 г. промысел настоящих тюленей в Беринговом море осуществлен последний раз. С тех пор никаких данных по состоянию их запасов нет.

Обитающий на Командорских островах островной тюлень (Р. V. richardi и Р. V. stejnegeri) малочислен. Его группировка на Командорских островах насчитывает всего 2,2 тыс. гол. (Бурдин и др., 1991).

Северный морской котик. Лежбища морских котиков на Командорских островах были открыты в 1742 г. экспедицией В.Беринга. Ни естествоиспытатель Г.Стеллер (по: Goldeг, 1925), ни штурман С.Ваксель (1940), оставившие письменные документы об этой экспедиции, не смогли дать оценку численности котиков и писали, что котики на Командорских островах бесчисленны. Известно также (Stejnegeг, 1896), что в 30-40-е гг. уже 19-го столетия популяция этих животных испытала депрессию. Улучшение состояние популяции произошло через 40 лет, и уже в 80-е гг. 19-го столетия была предпринята первая попытка оценки численности котиков (Гребницкий, 1902). По данным управляющего котиковыми промыслами Н.А.Гребницкого, она составляла в 1881 г. 2 млн гол. В 1884 г. Н.А.Волошинов (1889) насчитал 1,3 млн гол. (в том числе 1 млн гол. на о. Беринга и 300 тыс. гол. на о. Медном). Однако анализ данных промысла и других показателей показал, что приведенные оценки численности завышены (Кузин, 1982). По нашим расчетам, общая численность котиков на Командорских островах в те годы составляла не более 700 тыс. гол. Позже В.А.Владимиров (1985) пришел к аналогичным выводам и для 1880-х гг. привел цифру 800850 тыс. (по его мнению, наивысший показатель численности за последние полтора века), а первоначальную (допромысловую) численность предложил увеличить на 15-20 %, что в итоге составит около 1 млн гол.

В результате неумеренного промысла на берегу и браконьерской добычи котиков в море численность их на Командорских островах в 1896 г. сократилась до 65 тыс. гол. (Jordan, 1898), а к моменту заключения Международной конвенции 1911 г. — до 8,5-9,0 тыс. гол. (табл. 9).

Таблица 9

Численность котиков на Командорских островах, гол.

Table 9

Number of fur seals on the Komandorskie Islands

Год О. Беринга О. Медный Всего Источник

1881 2000000 Гребницкий, 1902

700000 Кузин, 1982

1884 300000 1000000 1300000 Волошинов, 1889

1893 на 60000 только

северном лежбище 60000 Слюнин, 1895

1896 30800 34200 65000 Stejneger,1898

1900 25000 без щенков 25000 без щенков Суворов, 1912

1904 41000 без щенков 41000 без щенков "

1906 65000 Добровольский, 1930

1909 2500 2500 Суворов, 1912

1911 5700 2714 8414 "

9000 Добровольский, 1930

1914 14000 "

1916 15000 "

1917 17000 Stejneger, 1898

1918 13267 Суворов, 1931

1919 3895 11023 14918 Добровольский, 1930

1920 3371 9595 12966 "

1921 4339 12451 16790 "

17000 Stejneger, 1898

1922 3642 10315 13957 Добровольский, 1930

14284 Суворов, 1931

1923 3260 12000 15260 Добровольский, 1930

14908 Суворов, 1931

1924 4691 11000 15681 Добровольский, 1930

15698 Суворов, 1931

1925 5476 9795 15271 Добровольский, 1930

16482 Суворов, 1931

1926 7275 10422 17691 Добровольский, 1930

15689 Суворов, 1931

1927 5101 8261 13365 Добровольский, 1930

18067 Суворов, 1931

1928 5738 7929 13667 Добровольский, 1930

1929 25428 Суворов, 1931

1930 26687 "

1934 15200 15200 Taylor et al., 1955 u

1935 13620 13620

1941 40000 а

1953 73000 а

1958 62666 64600 127266 Рассчитано нами*

1959 67833 69000 137733 а

1960 73553 75826 149380 а

1961 79666 82076 161733 а

1962 86890 88613 175503 а

1963 94100 95000 189100 а

1964 97533 97410 194973 а

1965 89466 105700 195166 а

1966 101150 102280 203430 а

1967 103853 77913 181766 а

1968 114396 88466 202862 а

Год О. Беринга О. Медный Всего

1969 107563 88370 195523

1970 113086 140250 207336

1971 119280 128666 221646

1972 104510 98350 202860

1973 96546 83080 179626

1974 123716 105533 229249

1975 117920 128666 246586

1976 128320 93300 221620

1977 125233 101333 226566

1978 139016 113180 252196

1979 127066 106666 233732

1980 117533 100333 217866

1981 129833 108633 238466

1982 121000 108600 229600

1983 131466 117933 249399

1984 122233 114033 236266

1985 145600 102233 247833

1986 134466 106166 240632

1987 138066 103466 241533

1988 141633 103000 244633

1989 136400 92450 228850

1990 139016 93600 232616

1991 130866 101266 232132

1992 128833 128833

1993 144420 68700 Неполные данные

1994 142116 59000 201116

1995 137700 94666 232396

1996 128800 84176 212976

1997 145269 103360 248620

1998 121413 79770 201183

1999 116866 83200 200066

2000 110056 65736 175792

Окончание табл. 9 Table 9 finished

Источник

* Здесь и далее рассчитано нами по численности приплода, составляющего примерно 30 % общей численности популяции.

Подписание Международной конвенции об охране котиков и последовавший за ним 5-летний запуск промысла (1912-1916) спасли котиков от уничтожения.

Восстановление популяции котиков Командорских островов шло медленно. Этому мешало браконьерство японцев, посещавших лежбища, а также нелегальный промысел котиков в море (Austin, Wilke, 1950).

По отрывочным сообщениям известно, что численность котиков с 1911 по 1934 г. увеличилась менее чем вдвое и составила в 1934 г. 13-15 тыс. гол. (Taylor et al., 1955). За последующие 20 лет (к 1954 г.) она увеличилась почти в 5 раз и составила 73 тыс. гол. (табл. 9). Ко времени заключения второй Международной конвенции по сохранению котиков северной части Тихого океана в 1957 г. на Командорских островах существовало три лежбища (Северное, Юго-Восточное и Урилье), численность животных на них составила около 100 тыс. гол. (Дорофеев, 1964). В 70-е гг. прошлого столетия численность котиков увеличилась до 210-230 тыс. гол. Однако в последующие годы популяция этих животных подверглась стагнации (некоторые ученые, например В.А.Владимиров (1998), считают, что депрессии). Одновременно в популяции наблюдались негативные перестройки половой структуры, в большей мере вызванные перепромыслом самцов в предыдущие годы. Были срочно приняты меры по восстанов-

лению половой структуры путем сокращения добычи холостяков на о. Медном и полного прекращения промысла на о. Беринга. По этим параметрам популяция котиков Командорских островов быстро пришла в норму, однако роста общей численности в последующие годы не наблюдалось. В настоящее время (2002 г.) на Командорских островах насчитывается 200-207 тыс. котиков, в том числе 62197 щенков, которые составляют примерно 30 % общей численности всей популяции.

По-иному складывалась ситуация с морскими котиками на о-вах Прибыло-ва. В 1869-1872 гг. здесь залегало 4,5-6,0 млн гол. этих животных (Elliott, 1886). Ревизия данных Эллиотта, произведенная Джорданом (Jordan, 1898) и позже Xанна (Hanna, 1918), исправила цифру на 1,3-1,4 млн гол. Это реальный и признанный показатель численности котиков для тех лет на о-вах Прибылова, подтвержденный результатами полного восстановления популяции в 50-е гг. прошлого столетия. Крупномасштабный промысел на берегу, а особенно браконьерская добыча в море (Jordan, 1898) явились причиной сокращения численности к концу 19-го века. В 1897 г. на о-вах Прибылова обитало втрое меньше котиков, чем в 1869-1872 гг. — 402,9 тыс. гол. Ко времени заключения Конвенции 1911 г. в этой популяции насчитывалось всего 123 тыс. гол. котиков (Scheffer, 1955).

Конвенция и энергичные меры по охране, предпринимаемые США, благоприятно сказались на состоянии популяции котиков, она начала быстро восстанавливаться. К 1953-1956 гг. на о-вах Прибылова уже насчитывалось 1,8 млн гол. котиков (Kenyon et al., 1954), в том числе приплод составлял около 800 тыс. гол. В связи с заполнением лежбищ дельнейшее увеличение численности стало невозможным. Поэтому была разработана программа уменьшения стада путем выбоя части воспроизводящего ядра популяции. При этом преследовались следующие цели: за счет уменьшения численности и, соответственно, плотности увеличить в будущем норму беременности; снизить возраст наступления половой зрелости; уменьшить естественную смертность; увеличить ростовые процессы котиков. Ожидалось, что в результате этих изменений в отдельности или в их комбинации, стремясь к равновесному состоянию, популяция быстро восстановит численность (Chapman, 1961, 1964). Всего по этой программе было добыто за 1957-1968 гг. около 300 тыс. самок. Промысел самцов-холостяков все эти годы продолжался в рассчитанных в соответствии с общим состоянием стада количестве. Выбой самок действительно снизил численность стада, однако нужного эффекта не было получено. Популяция продолжала уменьшаться в численности. К 1970 г. количество щенков в ней сократилось вдвое, а общая численность стада уменьшилась более чем в два раза по сравнению с 1955-1957 гг. К 1983 г. поголовье щенков котиков на о-вах Прибылова составило всего 197,3 тыс. особей. Это в 5 раз меньше, чем в 1956 г., а общая численность животных снизилась за это же время до 867,7 тыс. гол. В 2001 г. приплод составил менее 170 тыс. гол. Это значит, что общая численность популяции составляет всего чуть больше 500 тыс. гол. Обоснованных причин продолжающегося после выбоя самок снижения численности котиков до сих пор так и не найдено. По расчетам Иорк и Хартли (York, Hartly, 1981), промыслом самок лишь на 70 % можно оправдать процесс снижения численности котиков популяции о-вов Прибылова.

Сивуч. Был многочислен на Командорских островах в 18-м веке (Крашенинников, 1949), но уже к середине 20-го века был почти истреблен. Н.А.Греб-ницкий (1902) отмечал, что сивучи на Командорских островах перестали появляться в 50-х гг. 19-го столетия, хотя раньше здесь плодились. Они приходили сюда осенью и оставались до весны, но в небольшом количестве.

С 1930 г. численность сивучей на Командорских островах начала увеличиваться. Стали возникать новые лежбища (о. Арий Камень, мыс. Монати на о. Беринга и у северо-западной и юго-восточной оконечности о. Медного). Коли-

чество животных здесь колебалось от сотен голов до тысячи и более, но летом почти все сивучи покидали залежки и уходили с Командорских островов.

Уже в 50-е гг. прошлого столетия численность сивучей в зимний период достигала 4 тыс. гол. (Нестеров, 1964). Залегали главным образом самцы. На о. Беринга они держались на мысах Монати, Юшина, Северо-Западном и на о. Арий Камень. На о. Медном основным местом залегания являлся мыс Юго-Восточный, но небольшие залежки отмечались на западном побережье (скала Косой Камень) и на о. Сивучий Камень (бухта Бобровая). Численность сивучей от зимы к лету снижалась наполовину. Уходили с Командорских островов в основном половозрелые самцы. По наблюдениям С.В.Маракова, в июне 1953 г. максимальное число зверей равнялось 330, в 1954 г. — 910, в 1955 г. — 1010 гол. (Нестеров, 1964). В 1964 г. зимой насчитывалось до 4 тыс. гол. сивучей. В 1968 г. зимой — 10850 гол., в сентябре — 1742. В 1977 г., в мае—июне, на о. Беринга — 2598 гол., на о. Медном — 1980 (Мым-рин, Фомин, 1978).

В связи с последовавшей потом депрессией по всему ареалу численность сивучей и на Командорских островах начала падать. Только за период с 1989 по 1994 г. количество животных старше 1 года сократилась на 42 %, однако в основном снижению численности были подвержены только холостяковые залежки на о. Беринга. На гаремных лежбищах о. Медного численность снизились лишь на 13 % (Бурканов, 2000). Более того, к 1999 г. она стала вдвое больше, чем в 1989-1994 гг. — 897 взрослых и 269 щенков против 400 взрослых и 227 щенков в 1991 г. (Мамаев и др., 2000).

Депрессия в большей мере коснулась сивучей Аляски, где на 32 лежбищах в 1982-1992 гг. снижение численности происходило со скоростью 5,4 % в год, а на репродуктивных залежках (1990-1993 гг.) — со скоростью 8,2-10,7 % щенков в год. Численность сивучей на Курильских островах (еще одно место основных репродуктивных лежбищ) к 1989 г. по сравнению с 1963 г. снизилась почти в 4 раза, а детенышей — в 2,7 раза (Loughlin et а1., 1992, 1993).

Известны залежки сивучей вдоль побережья северной Камчатки от мыса Камчатского до мыса Дырявого. Здесь на мысе Камчатском летом залегает 300500 сивучей, в сентябре — до 1,0-1,2 тыс.; на мысе Африка лежбище не постоянное, выходит до 150 особей; на мысе Сивучьем осенью регистрировали до 2,5 тыс.; на мысе Крашенинникова весной и осенью залегает 100, а летом — 500-700; на мысе Ури — весной и осенью до 300, а летом 1 тыс.; на о. Верхо-турова — 400-600 осенью и до 1 тыс. весной; на мысе Говена летом размещается более 2,5 тыс.; на мысе Ирина летом до 100-150; на мысе Ступенчатом летом — 300-400; на мысе Витгенштейна — летом от 2,0-2,5 до 3,0-4,0 тыс.; на мысе Дырявом иногда насчитывалось до 30 особей (Бурканов, 1988).

Таким образом, депрессивные явления, выразившиеся в многократном снижении численности сивучей на Алеутских, Курильских островах, нашли свое отражение и в группировке сивучей на Командорских островах, но лишь в форме дисперсного проявления сезонных колебаний численности, не затронув этим процессом репродуктивную часть группировки на о. Медном, которая в этих условиях даже увеличилась.

Калан. В 18-м веке на Командорских островах обитало 10-15 тыс. каланов (Соколов, 1986). В 18-19-м веках он подвергся истреблению: на о. Беринга был выбит полностью, а на о. Медном сохранилась небольшая группа животных. В 1904 г. путем общего подсчета численность калана у о. Медного определена в 700 гол. (Барабаш-Никифоров и др., 1968). В начале 20-го века на Командорских островах оставалось не более 65 гол. (Суворов, 1912). К началу 20-х гг. прошлого столетия их численность увеличилась до 350 гол. (Барабаш-Никифоров, 1947). Затем вплоть до конца 30-х гг. (Мараков, 1965) отмечался очень слабый прирост поголовья, причиной чему был фактор беспокойства. В 1930-1931 гг. на о. Мед-

Таблица 10 Численность каланов на Командорских островах (Барабаш-Никифоров и др., 1968; Мымрин, 1978; Севостьянов, Бурдин, 1987а), гол.

Table 10

Abundance of sea otter on the Komandorskie Islands (Барабаш-Никифоров и др., 1968; Мымрин, 1978; Севостьянов, Бурдин, 1987а), number

ном насчитывалось уже 500 гол. калана (Мараков, 1965), а в 50-е гг. прошлого столетия — 600 гол. (Соколов, 1986). С середины 50-х до конца 60-х гг. прошлого столетия отмечался очень интенсивный рост численности каланов на о. Медном, но после 1977 г. он прекратился (табл. 10).

Каланов на о. Беринга до 70-х гг. прошлого века практически не встречали. В декабре 1971 — январе 1972 г. Б.В.Хромовских переселил с о. Медного на о. Беринга 25 каланов. Уже в январе 1972 г. на острове была зарегистрирована береговая залежка э тих животных, но в последующие несколько лет они здесь не отмечались. Однако в 1974 г. 132 калана были замечены на мысе Толстом, а в последующие годы они регистрировались регулярно и во все возрастающем количестве (табл. 10). В отличие от о. Медного, где численность каланов практически не росла с 1968 г., на о. Беринга она увеличивалась постоянно и теперь составляет 4,5 тыс. гол. Эти показатели численности близки к предельным. Так, в частности, А.Ф.Севостьянов и А.М.Бурдин (1987б) рассчитали, что кормовая база калана Командорских островов способна обеспечить пропитание 1200 особей на о. Медном и 5830 особей на о. Беринга. Эти показатели близки к представленным выше.

Более 90 % мировых запасов калана обитает в прибрежных водах Аляски (Rotterman, Simon-Jackson, 1988), в том числе на Алеутских островах — 55,1-73,7 тыс. гол. (Calkins, Schneider, 1985).

Китообразные. Данные по численности большинства видов китообразных были получены лишь в 20-м веке на основе экспертных оценок, в результате анализа статистических материалов промысла. Наличие оценочных данных чрезвычайно важно хотя бы потому, что они представляют собой отправную точку в изучении темпов восстановления некогда приведенных на грань исчезновения видов, а также для оценки состояния не задействованных в промысле видов и популяций, не испытывающих на себе воздействия абиотических факторов или испытывающих их во все возрастающих масштабах в результате различных "преобразований" живой природы.

Такие экспертные оценки изначальной и современной численности китообразных приведены в ряде публикаций (Берзин, 1978, 1982; Берзин, Я блоков, 1978; Соболевский, 1983; Шунтов, 1993; Владимиров, 1994). По некоторым видам, например серым и полярным китам, они периодически уточняются на основе проводимых исследований, но по другим остаются без изменений на протяжении многих лет в силу того, что изучением их никто не занимается. Это в полной мере можно отнести и к исследованиям популяций китообразных Берингова моря (табл. 11).

Год О. Беринга О. Медный Всего

1957 470 470

1960 650 650

1961 800 800

1962 1200 1200

1964 1239 1239

1965 997 997

1966 1402 1402

1967 1257 1257

1968 1642 1642

1974 132 Нет данных 132

1977 1726 1726

1979 490 1470 1960

1980 620 1300 1920

1981 680 1140 1820

1982 1008 951 1959

1983 1310 731 2041

1984 1012 892 1904

1985 1585 1144 2739

1989 >4000 1885 5885

1990 4500* 1700 6200

* По данным С.В.Загребельного и В.В.Фомина (2001) популяция калана на о. Беринга с 1991 г. находится в фазе стабилизации численности и насчитывает 3,1-3,3 тыс. гол.

Таблица 11

Первоначальная (А) и современная (Б) численность китов в Беринговом и Чукотском морях (Владимиров, 1994), тыс. гол.

Table 11

Historical (A) and contemporary (Б) abundance of whales in the Bering and the Chuckchi Seas (Владимиров, 1994), thousand

Северная Пацифика А Б

д б Чукотское Берингово Чукотское Берингово

море море море море

Полярный 15-30 8,0-8,5 15 7,8

Южный 10-12 1,5 - ? 0,2-0,5

Финвал 42-45 14,0-19,0 1 0,5-0,6

Малый полосатик 34-36 34,0-36,0 ? ? 1,0

Горбач 10-15 4,0 1 0,2-0,4

Серый 15-30 21,1 15-30 21,1

Кашалот 300 150,0-180,0 - ? 0,1-0,2

Косатка ? ? 2 2,0

Белуха 35-40 35,0-40,0 4 10 4 10,0

Примечание. Прочерк — вид отсутствует, ? — данные отсутствуют.

Горбатый кит. Согласно оценкам, приведенным в табл. 11, допромысловая численность горбатого кита в Северной Пацифике составляла 10-15 тыс. гол., в том числе в Беринговом и Чукотском морях 1 тыс. гол. В результате ненормированного промысла горбачей в начале 60-х гг. в восточной части Берингова моря, Алеутских островов и зал. Аляска численность их была доведена до катастрофически низкого уровня. Предполагалось, что введение в 1966 г. запрета промысла могло быть запоздалым, так как на всем ареале вида долгое время не отмечалось встреч с ним. Однако позднее киты стали встречаться все чаще и чаще (Дорошенко, 2002). Теперь, по данным названного автора, в северо-восточной части Тихого океана нагуливается 2,0-3,0 тыс. горбачей, а в Беринговом и Чукотском морях обитает 0,2-0,4 тыс. (Владимиров, 1994). Приведенные оценки численности горбача характеризуют две разные популяции вида. Поэтому, говоря о китах, обитающих в западной части Чукотского и Берингова морей, следует иметь в виду, что их численность до сих пор еще находится в угнетенном состоянии, а численность аляскинской (северо-восточной) популяции восстанавливается довольно-таки быстрыми темпами.

Финвал. Некогда был самым массовым китом из семейства полосатиков (Владимиров, 1994). Допромысловая численность предположительно составляла 42-45 тыс. гол. (табл. 11). Как и другие киты, подвергся сильнейшему промысловому прессу. В последние годы, однако, все чаще отмечается в пределах своего прежнего ареала. Многочисленные группы особей встречались в Анадырском (Блохин, 1988), Бристольском заливах (Берзин, Владимиров, 1988), у Командорских островов (Мамаев, 2002), вдоль побережья Чукотского полуострова (Грачев, Мымрин, 2002). По оценкам экспертов, в Беринговом и Чукотском морях, в настоящее время обитает до 500-600 финвалов (Владимиров, 1994).

Малый полосатик. Пелагическим промыслом практически не осваивался. Скопления нигде не образовывал. В связи с этим можно предполагать, что, в отличие от других видов китов, численность минке с течением времени сильно не менялась. При проведении научно-исследовательских работ в Беринговом и Чукотском морях встречался вдоль всего побережья Чукотки вплоть до мыса Сердце-Камень единично или небольшими группами, но скоплений нигде не образовывал (Ivashin, Votгogov, 1981). В северной части Тихого океана насчитывается 33-36 тыс. гол., из них в Беринговом и Чукотском морях обитает до 1 тыс. гол. (Дорошенко, 1981; Блохин, 1988; Мымрин, 2002). В ежегодно проводимых с берега учетах в прибрежной акватории всего Чукотского полуострова в отдельные годы регистрировалось до 589 гол. (53-589 гол.).

Полярный кит. До начала интенсивного коммерческого промысла (1848 г.) расчетная численность полярного кита беринговоморско-чукотской популяции, по мнению одних исследователей, составляла не менее 15-20 тыс. гол. (Breiwick, Mitchell, 1983), по мнению других, также пользовавшихся методом математического моделирования, доходила до 30 тыс. гол. (Bockstoce, Botkin, 1980). Официально принятый Международной китобойной комиссией в 1984 г. показатель изначальной численности полярного кита составил 18-20 тыс. гол. (IWC, 1984). Средневзвешенный расчетный показатель современной численности равен 7,8 тыс. гол. (5,7-10,6 тыс. гол.) (Breiwick and Braham, 1990). На летний период в водах Чукотки остается 3 тыс. гол. (Смирнов, 2001). По сведениям А.И.Грачева и Р.Н.Мымри-на (2002), численность полярного кита в прибрежных водах Чукотки продолжает увеличиваться, подтверждением чему являются учетные данные: 1995 г. — 200 гол.; 1996 г. — 156; 1997 г. — 241; 1999 г. — 490; 2001 г. — 1671 гол.

Японский южный кит. Был многочисленен в 60-е гг. 20-го века в восточной части Берингова моря. Реже встречался в южной части моря и у Командорских островов. Расчетная допромысловая численность составляла 10-20 (Proposals concerning the Cetacea, 1979) или 10-12 тыс. особей (Владимиров, 1994). В результате неумеренного промысла численность была доведена до минимума. Предположительно современная численность не превышает 200-500 гол. (табл. 11).

Серый кит. Численность калифорнийско-чукотской популяции серого кита в прошлом составляла 15-30 тыс. гол. Дважды за столетие (в конце 19-го века и в 30-е гг. прошлого столетия) она промыслом доводилась до очень низкого уровня. Оставалось 1-2 тыс. гол. (Rice, Wolman, 1971). От полного уничтожения были спасены благодаря международным соглашениям по урегулированию китобойного промысла 1937 и 1946 гг. По данным американских ученых (Rice, Wolman, 1971; Breiwick et al., 1989), в 1970 г. учетная численность серых китов составляла 11,0 тыс. гол., в 1976 г. — 14,4 тыс., в 1980 г. — 15,4 тыс., в 1982 г. — 16,3 тыс. гол. Т еперь численность их восстановилась и составляет, по одним оценкам, 21,1 тыс. гол. (Breiwick et al., 1989), по другим — 23,0-25,0 тыс. (Блохин, 2001), из них в водах Чукотки от 4,0-7,0 тыс. (Грачев, Мымрин, 2002) до 12,0 тыс. гол. (Блохин, 1990). Распределяются киты следующим образом: в Анадырском заливе в июне—августе до 1380 гол., от мыса Чаплина до мыса Дежнева в июле—сентябре до 720 китов. Итого в Беринговом море — 2,0-2,5 тыс. гол. Расчетная численность китов, обитающих в Чукотском море, составляет 3030 гол. (Блохин, 1990). По мнению Л.С.Богословской (2002), у берегов России нагуливается от 4,0 до 7,0-8,0 тыс. калифорнийских серых китов из 26,6 тыс. китов в целом. Следует заметить, что число ежедневно учитываемых с берега серых китов на Чукотке в последние годы снижается (Грачев, Мымрин, 2002): 1995 г. — 4000 гол.; 1996 г. — 4057; 1997 г. — 4000;

1999 г. — 3164; 2000 г. — 3034; 2001 г. — 287 гол. В этом плане уместно вспомнить факт массовой гибели серых китов у побережья Северной Америки (от Калифорнии до Аляски) в количестве 634 особей в течение 1999-2000 гг. (Are Gray Whales ..., 2001). Правда, причины столь внезапного массового падежа взрослых, в расцвете жизненных сил, животных остались неизвестными. Предполагается, что основной причиной смерти китов стало истощение, чему подтверждением выдвигается снижение уровня рождаемости в восточной популяции и появление исхудавших китов, наблюдаемые в природе в 1999 и

2000 гг. Вместе с тем авторы этой гипотезы (Brownell and Weller, 2001) не склонны связывать истощение китов со снижением емкости среды обитания непосредственно в Беринговом море, так как истощенные животные встречались и в корейско-охотоморской популяции в эти же годы. Удивительно то, что уже в 2001 г. число выброшенных на берег дохлых китов составило всего 13 особей (Brownell and Weller, 2001).

Клюворылые. Численность неизвестна.

Кашалот. В Северной Пацифике ранее насчитывалось до 300 тыс. гол. кашалотов (Proposals conserning the Cetacea ..., 1979; табл. 11). Однако численность его в Беринговом море оставалась неизвестной (в Чукотском море не обитает). Предположительно современная численность в Беринговом море — 0,1-0,2 тыс. гол. (табл. 11).

Белуха. Представленные в табл. 11 данные по численности белухи слишком занижены. По оценке Бернс (Burns, 1984), беринговоморская группа популяций белухи составляет 25-30 тыс. особей, из них 6-8 тыс. обитает у российских берегов, 16-18 тыс. — у берегов Аляски и Канады, 3-4 тыс. — у западного побережья моря Бофорта, северной Чукотки и Восточно-Сибирского моря. Такие же данные приводит Н.И.Мымрин (2000). Новейшие сведения американских ученых (Фрост и др., 2002) по численности белухи в восточной части Берингова моря также близки к вышеназванным: Бристольский залив — 1888 белух, восточная часть Берингова моря — 18142 белухи, восточная часть Чукотского моря — 3710 белух.

По мнению А.А.Берзина и А.В.Яблокова (1978), западноберинговоморская популяция белухи составляет всего 2-3 тыс. гол.

Нарвал. Количество нарвала во всех циркумполярных водах составляет 10 тыс. гол. (Mitchell, 1975). В Беринговом море чрезвычайно редок.

Косатка. Всегда была обитателем Берингова и Чукотского морей, где чаще отмечалась в прибрежных водах. Ориентировочная численность в Беринговом и Чукотском морях составляет около 2 тыс. гол. (табл. 11), из которых 150-200 особей присутствуют в Чукотском море. В западной части Берингова моря обитает до 500 гол. (Грачев и др., 2002). Однако существуют и другие оценки численности косатки для Берингова моря. Так, по мнению Е .И.Соболевского (1983), она составляет 3-5 тыс. гол., а по расчетам Т.Левасту и Е.Ларкинз (1987) — только 900 гол.

Дельфины. Расчетная численность белокрылой морской свиньи в северной части Тихого океана составляет от 740 тыс. до 2 млн гол., в том числе в Беринговом море — от 52 до 173 тыс. гол. (Jones et al., 1984). Численность остальных видов дельфинов, даже в таких пределах колебания, не известна. Тем более нет данных по отдельным морям, но можно с уверенностью сказать, что белокрылая морская свинья является наиболее распространенным и чаще других встречающимся видом дельфинов в Беринговом море.

Анализ представленных выше кратких обзоров динамки численности бе-ринговоморских морских млекопитающих показывает, что чаще всего крупномасштабные сокращения численности были результатом нерасчетливой хозяйственной деятельности человека. В результате антропогенного воздействия падала до крайне низких, даже критических, отметок численность моржа, был почти уничтожен как вид морской котик, приведены на грань вымирания крупные киты, снижалась численность некоторых видов настоящих тюленей. Прошлый опыт показывает, что на вовремя принятое решение о сокращении или прекращении промысла морские млекопитающие реагируют восстановлением численности. Примерами тому служат морж, морской котик, крылатка, серый и гренландский (полярный) киты.

Вместе с тем из представленного обзора также следует, что за последние 30 лет зарегистрировано снижение численности в популяциях таких морских млекопитающих, как морской котик (о-ва Прибылова, Командорские), сивуч (аляскинская популяция), наметилось снижение численности в популяции тихоокеанского моржа, и это происходят в условиях полного отсутствия промысла (котиков — на о-вах Прибылова; сивуча — повсеместно), или при символическом промысле (аборигенный промысел моржа), или научно-обоснованном нормированном промысле морского котика на о-вах Командорских, (в Беринговом море) и Тюленьем (в Охотском море). Причины этого явления ни в первом, ни во втором, ни в третьем случае не выяснены. Однако существует несколько гипотез.

По мнению американских ученых, популяция сивучей Аляски и Алеутских островов испытывает депрессию численности в результате воздействия на нее комплекса факторов. Одна из главных причин — снижение количества пищи в результате усиливающегося вылова морских организмов, служащих основными компонентами питания сивучей (минтай, сельдь, треска, лосось и др.). Кроме того, на снижение численности мог оказать влияние существовавший ранее коммерческий промысел сивуча на Аляске; умышленный или случайный убой сивучей рыбаками; попадание в отходы промышленного рыболовства (сети, упаковочные ленты, веревки, леска и т.п.); болезни, беспокойство. В меньшей степени сивучи подвержены отрицательному влиянию на них хлорорганических соединений, хищничеству со стороны акул и косаток (Hoover, 1988). Согласно существующим математическим моделям, повышенная смертность сеголеток является наиболее вероятной причиной снижения численности восточной популяции сивучей (York, 1994). Гипотетической причиной таковой мог стать недостаток пищи, вызванный коммерческим рыболовством или природными факторами (Merrick, 1995). Не отрицается роль заболеваний или оба последние фактора объединяются вместе (Calkins et al., 1998). Пока ни одна из названных версий не подтвердилась.

В отношении причин снижения численности морских котиков также существует несколько гипотез. Кеньоном c соавторами (Kenyon et al., 1954) рассматривалось снижение численности в зависимости от плотности, в результате которой обостряются внутрипопуляционные конкурентные отношения за пищу в районе размножения. Воплощение этих гипотетических представлений в жизнь путем снижения плотности (выбоя более 300 тыс. самок) в 50-60-е гг. не дало желаемого эффекта (York, Hartley, 1981). Численность популяции продолжала и продолжает снижаться.

Позже Фаулер (Fowler, 1982) обосновал зависимость выживаемости (как основной причины снижения численности) котиков от загрязнения окружающей среды отходами промышленного рыболовства, что, по мнению автора, стало основной причиной возросшей гибели животных в море в 1970-1980 гг.

Трайтис (Trites, 1992) критически отнесся к мнению Фаулера и вернулся к трофической гипотезе, несколько видоизменив ее. Согласно Трайтису, ювениль-ные котики прибыловской популяции испытывают недостаток пищи в зал. Аляска вследствие снижения биологической продуктивности района в результате интенсификации рыболовства. Однако аналогичная ситуация со снижением численности складывается и с популяцией котиков о. Тюленьего. Депрессия численности этой популяции котиков началась в конце 60-х гг. (Кузин, 1999б), еще до начала массового вылова рыбных объектов в Охотском море (Шунтов, 1985). Анализ данных по состоянию рыбных объектов, служащих основными компонентами питания морским котикам в Охотском море, и физическому состоянию этих животных во время прохождения депрессии не подтверждает эту гипотезу (Кузин, 1999б). Ростовые процессы у животных увеличились (Кузин, 1999б) в период максимального снижения численности минтая как основного пищевого компонента вида в Охотском море. Репродуктивные показатели были на высшем из известных уровней. Сказанное ставит под сомнение влияние дефицита пищи на основные составляющие динамических процессов в популяциях морского котика в Охотском море. У морского котика очень широкий спектр питания, и он легко переключается с одного массового объекта питания на другой (Perez, Bigg, 1981; Кузин, 1998; Фаулер, 1998). Возвращаясь к гипотезе Т райтиса, скажем, что общность явления (снижение численности по всему ареалу) предполагает общность причины.

Применительно к популяциям котиков на о-вах Командорских и Тюленьем В.А.Владимиров (1991) предложил еще одну гипотезу, созвучную с геоклиматической теорией динамики численности животных.

В соответствии с этой гипотезой, циклические изменения численности ластоногих северной части Тихого океана находятся в прямой зависимости от анало-

гичных тенденций климатических пертурбаций, происходящих на Земле каждые 60-70 лет и воздействующих на многие элементы биоты. Однако в приведенных им корреляционных связях динамики численности разных видов и популяций ластоногих северной части Тихого океана несовпадение по срокам с индексом атмосферной циркуляции Вангейгейма составляет 28 лет, а с другими индексами — 10-15 лет. Фактически названные масштабы несоответствия динамики численности и циклонических явлений укладываются в рамки "популяционного времени", равного приблизительно продолжительности жизни одного поколения, по истечении которого полностью качественно преобразуются экологические и генетические параметры популяции (Шварц, 1980) и, как следствие, потенциальные возможности в изменении ее состояния и численности. Прогнозируемое В.А.Владимировым (1991) улучшение состояния и рост численности всех без исключения популяций ластоногих северной части Тихого океана после 1990 г. пока не подтверждается. Популяции морских котиков на о-вах Командорских и Прибылова продолжают стабильно ежегодно снижать численность на 2-7 %. Численность сивучей на Алеутских островах, на Камчатке и Курильских островах тоже уменьшается (Loughlin, York, 2000; Бурканов и др., 2002).

Согласно нашим представлениям (Кузин, 1990, 1999а, б), долгопериодные колебания численности популяций морского котика — это естественный процесс. В основе его лежит выживаемость. Роль плодовитости в этом процессе в 2,0-2,5 раза ниже, чем смертности. Элиминации подвержены в основном юве-нильные особи (до 70 % на первом году жизни). Их выживаемость как на берегу, так и в море во многом определяется физическими показателями и физиологической зрелостью при рождении, исходной предпосылкой которых является возрастная структура популяций. Возрастная структура — показатель не только фазы развития, но и качественного состояния популяций, обусловливающего разные потенциальные возможности потомков, рожденных самками разного возраста, противостоять давлению внешней среды и отражающегося на их выживаемости, росте, развитии и времени последующего вступления в размножение (плодовитости). Е сли большая часть потомства рождается физически крепкой и физиологически зрелой (преимущественно от самок, онтогенез которых складывался без проявления различных форм неотении и ранее уже участвовавших в размножении) и уходит в первую самостоятельную зимовку хорошо упитанной, то внешние условия в меньшей степени влияют на ее выживаемость. Те же условия среды, элиминируя часть приплода, снижают жизненный потенциал его другой части, если большая часть щенков появляется на свет от физиологически незрелых родителей (или имевших в онтогенезе какие-либо отклонения в развитии) и уходит на зимовку плохо подготовленной физически и физиологически, не способной противостоять давлению среды. Все поколения щенков, появившихся на свет от самок, достигших половой зрелости и рожавших в фазе предпиковой и пиковой численности, отставали в росте, у них позже наступала половая зрелость, была понижена способность противостоять давлению внешней среды, они характеризовались повышенной смертностью в ювенильном возрасте (Кузин, 1999а, б). В этом заключается однотипность действия регуляторного внутрипопуляционного механизма, в основе которого лежат взаимозависимые изменения возрастной структуры, индивидуального развития, плодовитости и, в конечном счете, выживаемости. Таким образом, ведущая роль в регуляции численности популяций морских котиков принадлежит эндогенным факторам. Экзогенные факторы лишь ускоряют или замедляют естественное течение процесса. Действие их апериодично, а значимость возрастает в период стагнации или депрессии популяций.

Показательно, что динамика многих интрапопуляционных параметров в популяциях сивучей и моржей сходна с описанной для котиков. Не исключено, что и механизм регуляции численности у них единый.

О современном состоянии ресурсов морских млекопитающих

Берингова моря

На сегодняшний день дать оценку состояния ресурсов морских млекопитающих Берингова моря практически невозможно. С прекращением в 1992 г. промысла ледовых форм тюленей были полностью свернуты научные исследования, и никакой информации ни о численности, ни о других параметрах популяций этих ластоногих и китообразных с тех пор нет. Можно лишь предполагать, что у тюленей, как и у других долгоживущих представителей животного мира, внутрипопуляционные перестройки, определяющие динамические процессы в популяциях, меняются в течение продолжительного по времени периода, в силу чего естественное состояние их численности со времени прекращения наблюдений (промысла) не должно претерпеть значительных изменений, исключая, конечно, случаи воздействия на популяции природных катаклизмов, эпидемических заболеваний или мощных антропогенных воздействий как на самих животных, так и на среду их обитания. Но таких происшествий в западной части Берингова моря не было. Как следует из представленных выше данных по состоянию на год последнего учета (1987 г.), крылатка и лахтак имели наивысшие из известных показатели численности. Акиба и ларга находились на уровне, близком к верхнему пределу численности. Этого нельзя сказать о популяции моржа. В последние годы исследователи обращали внимание на деструктивные изменения интрапопуляционных параметров, ответственных за состояние численности этого вида, происходившие, однако, вне всякой связи с промыслом. Нам представляется, что это естественный процесс, сходный с тем, что происходит в популяциях морского котика. В основе его лежат качественные изменения популяций, показателем которых является динамика возрастной структуры. Ею определяются ростовые процессы, время вступления в размножение, возрастные показатели плодовитости, продолжительность жизни и, в конечном счете, потенциальные способности противостоять давлению внешней среды. Такие перестройки с определенной периодичностью наблюдаются у всех долгоживущих видов, и процесс этот от пика численности до начала новой волны подъема численности равен по времени примерно продолжительности жизни одного поколения деп-рессирующего вида.

Наши представления об изначальной допромысловой и послепромысловой численности большинства видов крупных китообразных (исключая серого и гренландского китов) слагаются из экспертных оценок. Специализированных исследований не проводится. Пока идет процесс постепенного накопления данных о встречах с ними при проведении работ по другим морским объектам. Согласно полученным в рыбопоисковых рейсах сведениям по встречаемости с китообразными и сделанным на их основе приблизительным расчетам, численность большинства видов восстанавливается (Шунтов, 1993, 1997, 1999). Но при таком состоянии дел в изучении биологии морских млекопитающих возобновление крупномасштабного промысла без предварительного определения величины запаса намечаемых к эксплуатации видов невозможно. Более того, разовые учеты численности сами по себе будут мало информативными, так как при одной и той же, даже высокой, численности состояние популяций может характеризоваться как хорошее или как плохое. Все зависит от того, на какой фазе ее развития будут получены эти цифры. Если популяция находилась в фазе роста численности, то состояние ее можно характеризовать как хорошее, а если на стадии спада численности, то как плохое. Однако и разовые учеты могут быть информативными, если одновременно с промыслом будет организовано поступление сведений о возрастной структуре, характеризующей, как мы уже отмечали, качественную сторону процесса движения населения. В целом же однозначную оценку современного состояния ресурсов морских млекопитающих Берингова моря, в связи с отсутствием данных по численности многих видов, дать сейчас очень трудно.

На основе ретроспективного анализа имеющихся данных более оправданно говорить о стагнации среди ластоногих, калана и о депрессии численности среди китообразных. В то же время, рассматривая перспективу, базирующуюся на все чаще регистрируемой встречаемости китов в прежнем ареале (см. выше), следует воспринимать ее с оптимизмом. Правда, процесс восстановления их численности займет не одно десятилетие в связи с тем, что всем крупным китообразным присущ низкий темп воспроизводства.

Есть также все основания полагать, что в случае возрождении промысла настоящих тюленей, при соблюдении нормативных актов по его проведению и строгом следовании разрабатываемым рекомендациям по эксплуатации запасов, ледовым формам тюленей Берингова моря ничто не угрожает. Поэтому в настоящее время нет необходимости предпринимать какие бы то ни было упреждающие меры по их сохранению. Единственно целесообразным и вполне выполнимым условием для гарантированного поддержания естественного уровня численности настоящих тюленей является сохранение кормовой базы в местах их обитания путем учета их потребностей в кормах при прогнозировании промышленного использования биологических ресурсов Берингова моря.

В связи с намечаемым расширением сферы хозяйственной деятельности на крайнем северо-востоке страны (Патин, 2001), в том числе нефтегазоразра-боткой в районе континентального шельфа Берингова и Чукотского морей, следует иметь в виду, что Берингово море является местом обитания 24 видов морских млекопитающих, из которых по численности преобладающими являются ластоногие и для которых район континентального шельфа — место не только нагула, но и размножения. Среди китообразных наиболее многочисленными здесь являются серый и полярный (гренландский) киты, для последнего, как и для белухи, Берингово море тоже "родильный дом". Названные обстоятельства необходимо учитывать при антропогенном вмешательстве в шельфо-вые экосистемы моря. Представленные выше данные о состоянии ресурсов морских млекопитающих могут быть использованы при разработке экологического мониторинга в этих условиях.

Литература

Арсеньев В.А. Морж // Млекопитающие Советского Союза. — Т. 2: Ластоногие и зубатые киты / Ред. В.Г.Гептнер. — М.: Высш. шк., 1976а. — С. 28-51.

Арсеньев В.А. Белуха или белуга Delphinapterus leucas // Млекопитающие Советского Союза. — Т. 2: Ластоногие и зубатые киты / Ред. В.Г.Гептнер. — М.: Высш. шк., 1976б. — С. 562-587.

Арсеньев В.А. Подотряд зубатые киты // Млекопитающие Советского Союза. — Т. 2: Ластоногие и зубатые киты / Ред. В.Г.Гептнер. — М.: Высш. шк., 1976в. — С. 432-660.

Ащепков А.Т., Кузин А.Е. Численность и возрастно-половой состав разных популяций котиков на совместных местах зимовки // Изв. ТИНРО. — 1990. — Т. 112. — С. 11-21.

Барабаш-Никифоров И.И. Калан, его биология и вопросы хозяйства // Калан. — М., 1947. — 266 с.

Барабаш-Никифоров И.И., Мараков С.В., Николаев А.М. Калан, морская выдра. — М.; Л.: Наука, 1968. — 184 с.

Белкин А.Н., Косыгин Г.М., Панин К.И. Новые материалы по биологии островного тюленя // Морские млекопитающие. — М.: Наука, 1969. — С. 157-175.

Берзин А.А. Котики у мыса Наварин // Изв. ТИНРО. — 1959. — Т. 46. — С. 14-15.

Берзин А.А. О распределении и численности запрещенных к промыслу китов в Тихом океане // Биол. моря. — 1978. — № 4. — С. 22-29.

Берзин А.А. Ресурсы китов Тихого океана // Изучение, охрана и рациональное использование морских млекопитающих: Тез. докл. 8-го Всесоюз. совещ. — Астрахань, 1982. — С. 24-26.

Берзин A.A., Владимиров В.Л. Результаты наблюдений за распределением и численностью китообразных, полученные на китобойном судне "Добрый" в октябре— ноябре 1987 г. // НИР по морским млекопитающим северной части Тихого океана в 1986-87 гг. — М.: ВНИРО, 1988. — С. 11-24.

Берзин A.A., Перлов A.C. Ресурсы морских млекопитающих. Биологические ресурсы Тихого океана. — М.: Наука, 1986. — С. 365-388.

Берзин A.A., Ровнин A.A. Распределение и миграции китов в северо-восточной части Тихого океана, Беринговом и Чукотском морях // Изв. ТИНРО. — 1966. — Т. 58. — С. 179-207.

Берзин A. A., Яблоков A.B. Численность и популяционная структура основных эксплуатируемых видов китообразных Мирового океана // Зоол. журн. — 1978. — Т. 57, вып. 12. — С. 1771-1785.

Берх В. Известия о меховой торговле, производимой россиянами при островах Курильских, Алеутских и с северо-западного берегу Америки // Свет отечества. — 1823. — Т. 39, вып. 43.

Блохин C.A. Результаты рейса НИС "Тунгус" по учету китообразных в центральных водах Дальневосточных морей в июне—октябре 1986 г. // Научно-исследовательские работы по морским млекопитающим северной части Тихого океана в 1986—1987 гг. Проект 02.05.61 "Морские млекопитающие" соглашения СССР—США о сотрудничестве в области охраны окружающей среды. — М.: ВНИРО, 1988. — С. 24-37.

Блохин C.A. Результаты исследований серых китов калифорнийско-чукотской популяции в 1980-1988 гг. // Изв. ТИНРО. — 1990. — Т. 112. — С. 61-73.

Блохин C.A. Результаты исследования серых китов, добытых у берегов Чукотского полуострова // Изв. ТИНРО. — 1996. — Т. 121. — С. 54-61.

Блохин C.A. О промысле серых китов в прибрежных водах Чукотского полуострова // Изв. ТИНРО. — 1999. — Т. 126. — С. 438-441.

Блохин C.A. Результаты исследований серых китов калифорнийско-чукотской популяции в 1998 г. // Результаты исследований морских млекопитающих Дальнего Востока в 1991-2000 гг. — М.: ВНИРО, 2001. — С. 37-43.

Богословская Л.С., Крупник И.И. Аборигенный промысел белухи на Дальнем Востоке // Морские млекопитающие Голарктики: Мат-лы Междунар. конф. — Архангельск, 2000. — С. 34-41.

Богословская Л.С. Структура чукотско-беринговоморского стада гренландских китов // Морские млекопитающие Голарктики: Тез. докл. 2-й междунар. конф. — М., 2002. — С. 39-41.

Богословская Л.С., Вотрогов Л.М., Крупник И.И. Гренландский кит в водах Чукотки // История и современное состояние популяции. Морские млекопитающие. — М.: Наука, 1984. — С. 191-212.

Бойцов Л.В. Котиковое хозяйство. — М.: Внешторгиздат, 1934. — 195 с.

Бородин Р.Г. Потребление и потребности коренных жителей Чукотки в белковой продукции из морских млекопитающих // Морские млекопитающие Голарктики: Мат-лы Междунар. конф. — Архангельск, 2000а. — С. 53-55.

Бородин Р.Г. Влияние аборигенного промысла на состояние запасов китов // Морские млекопитающие Голарктики: Мат-лы Междунар. конф. — Архангельск, 2000б. — С. 50-52.

Броунел Р.Л., Яблоков A^., Земский В.^ Пелагический промысел кашалотов Советским Союзом в северной Пацифике в 1949-1979 гг. (в связи с вопросом охраны) // Материалы Советского китобойного промысла (1949-1979). — М., 2000. — С. 123-130.

Бурдин A.M., Вертянкин В.В., Никулин В.С., Фомин В.В. Современное состояние популяции настоящих тюленей на Командорских островах // Научно-исследовательские работы по морским млекопитающим северной части Тихого океана в 1989/90 гг. — М.: ВНИРО, 1991. — С. 82-94.

Бурканов В.Н. Результаты авианаблюдений береговых лежбищ ларги на полуострове Камчатка в 1982 г. // Тез. 10-го Всесоюз. симпоз. "Биологические проблемы севера". — Ч. 2. — Магадан, 1983. — С. 109.

Бурканов В.Н. Современное состояние ресурсов морских млекопитающих на Камчатке // Рациональное использование биоресурсов Камчатского шельфа. — Петропавловск-Камчатский, 1988. — С. 138-176.

Бурканов В.Н. Динамика и современное состояние численности сивуча в водах России, 1989-1999 гг. // Морские млекопитающие Голарктики: Мат-лы Междунар. конф. — Архангельск, 2000. — С. 56-65.

Бурканов В.Н., Артюхин Ю.Б., Браун П. и др. Краткие результаты обследования лежбищ сивуча в водах Дальнего Востока России в 2001 г. // Морские млекопитающие Голарктики: Тез. докл. Междунар. конф. — М., 2002. — С. 56-59.

Бурканов В.Н., Никулин B.C. Оценка случайной гибели морских млекопитающих при дрифтерном промысле лососей японскими судами в экономической зоне России в 1993-1999 гг. // Результаты исследований морских млекопитающих Дальнего Востока в 1991-2000 гг. — М.: ВНИРО, 2001. — С. 222-229.

Бухтияров Ю.А. Некоторые данные о питании крылатки и ларги в морях северной части Тихого океана // Морские млекопитающие: Тез. докл. 7-го Всесоюз. совещ. — Симферополь, 1978. — С. 52-54.

Бухтияров Ю.А. Роль беспозвоночных в питании тюленей в Беринговом море // Морские млекопитающие: Тез. докл. 9-го Всесоюз. совещ. по изучению морских млекопитающих. — Архангельск, 1986. — С. 71-72.

Бухтияров Ю.А. К вопросу о причинах снижения численности тихоокеанского моржа // Результаты исследований морских млекопитающих Дальнего Востока в 1991 — 2000 гг. — М.: ВНИРО, 2001. — С. 68-74.

Вадивасов М.П. Китобойный промысел СССР на Дальнем Востоке в 1941-1944 гг. // Изв. ТИНРО. — 1946. — Т. 22. — С. 239-254.

Ваксель C. Вторая камчатская экспедиция В.Беринга. — М., 1940.

Вахрин С.И. История освоения природных ресурсов Охотского и Берингова морей Камчатского промыслового бассейна (дооктябрьский период) // Рациональное использование биоресурсов Камчатского шельфа. — Петропавловск-Камчатский, 1988. — С. 3-50.

Владимиров В.А. Влияние возрастного состава самок на численность приплода серых котиков // Бюлл. МОИП. Отд. биол. — 1985. — Т. 90, вып. 2. — С. 19-23.

Владимиров В.А. Современное состояние популяции северного морского котика в СССР и проблемы их рационального использования // Научно-исследовательские работы по морским млекопитающим северной части Тихого океана в 1989-1990 гг. — М.: ВНИРО, 1991. — С. 130-164.

Владимиров В.А. Современное состояние популяций северного морского котика в России и основные принципы промыслового использования их ресурсов // Северный морской котик. — Ч. 2. — М., 1998. — С. 406-449.

Владимиров В.Л. Современное распределение и численность китов в Дальневосточных морях // Биол. моря. — 1994. — Т. 20, № 1. — С. 3-13.

Волошинов Н. Отчет о командировке на Командорских острова Генерального штаба подполковника Волошинова в 1884-1885 гг. // Сб. топогр. и статист. материалов по Азии. — 1887. — Вып. 26. — С. 260-269.

Волошинов Н.А. Морские котики. — СПб., 1889. — 23 с.

Герасимов А.П. Командорские острова и котиковый промысел на них (по Стей-негеру) // Изв. Вост-Сиб. отд. И.Р.Г.О. — 1897. — Т. 28, № 2. — С. 109-135.

Гольцев В.Н. Распределение и учет численности тихоокеанского моржа осенью 1970 г. // Тез. 5-го Всесоюз. совещ. по изучению морских млекопитающих. — Махачкала, 1972. — Ч. 1. — С. 25-28.

Гольцев В.Н. Авиаучет тихоокеанского моржа в Советском секторе осенью 1975 г.: Отчет о НИР (промежуточ.) / ТИНРО. № 22306. — Владивосток, 1976. — 26 с.

Грачев А.И., Горшунов М.Б., Мымрин Н.И. Косатка (Orcinus orca) прибрежных районов Чукотского полуострова // Морские млекопитающие Голарктики: Тез. докл. 2-й междунар. конф. — М., 2002. — С. 79-80.

Грачев А.И., Мымрин Р.Н. Мониторинг китов Берингова и Чукотского морей // Морские млекопитающие Голарктики: Тез. докл. 2-й междунар. конф. — М., 2002. — С. 82-83.

Гребницкий Н.А. Новейшие данные о жизни и промысле котиков и бобров // Вестник рыбной промышленности. — 1902. — № 5. — С. 269-309.

Добровольский И. Д. Котиковое хозяйство Командорских островов // Рыбное хозяйство Дальнего Востока. — 1930. — № 3-4. — С. 19-24.

Добровольский Н.Д., Залогин Б.С. Моря СССР. — М., 1982. — 191 с.

Дорофеев С.В. Северные морские котики // Изв. ТИНРО. — Т. 54: Тр. ВНИРО. — Т. 51. — 1964. — С. 23-50.

Дорошенко H.B. Краткие итоги исследований китообразных в период рейса к/с "Разящий" в морях Беринговом, Чукотском и Восточно-Сибирском // НИР по морским млекопитающим северной части Тихого океана в 1980-1981 гг. — М.: ВНИРО, 1981. — С. 13-16.

Дорошенко H.B. Зубатые киты (Megaptera, Navaeangliae) северо-восточной части Тихого океана (промысел, распределение, численность) // Морские млекопитающие. — М.: Совет по морским млекопитающим, 2002. — С. 179-190.

Дорошенко H.B. Советский промысел блювалов, серых и гладких (гренландских и южных японских) китов в северной Пацифике в 1961-1979 гг. // Материалы советского китобойного промысла (1949-1979). — М., 2000. — С. 96-103.

Загребельный C.B., Фомин B.B. Некоторые показатели смертности каланов на острове Беринга в 1995-1999 гг. и основные тенденции развития их популяции в 1980-1999 гг. // Результаты исследований морских млекопитающих Дальнего Востока в 1991-2000 гг. — М.: ВНИРО, 2001. — С. 186-190.

Здор 3.B. Современное состояние аборигенного китобойного промысла на Чукотке // Морские млекопитающие Голарктики: Тез. докл. 2-й междунар. конф. — М., 2002. — С. 116-118.

Земский B.A. Истребление популяций промысловых видов китов и его возможные биологические последствия // Материалы советского китобойного промысла (19491979). — М., 2000. — С. 249-259.

Зенкович Б.А. Развитие промысла морских млекопитающих на Чукотке // Природа. — 1938. — № 11-12. — С. 59-63.

Зенкович Б.А. Китобойный промысел СССР и перспективы его развития // Рыб. хоз-во. — 1947. — № 10. — С. 15-20.

Зенкович Б.А. Киты, их промысел в Мировом океане и направление исследований // Морские млекопитающие. — М.: Наука, 1965. — С. 5-19.

Зенкович Б.А. Учесть китов // Тр. АтлантНИРО. — 1971. — Вып. 39. — С. 7-27.

Ивашин M.B. Крупномасштабный пелагический промысел китов в Мировом океане // Морские млекопитающие. — М.: Наука, 1984. — С. 46-60.

Ильина Е.Д. Островное звероводство. — М.: Междунар. книга, 1950. — 302 с.

Клейненберг Е.Е., Яблоков A.B., Белькович B.M., Тарасевич M.H. Белуха. — М.: Наука, 1964. — 456 с.

Комиссия по котикам северной части Тихого океана: Доклады об исследованиях. — Вашингтон: штаб-квартира, 1958-1986 гг.

Косыгин Г.М. Распределение лахтака в Беринговом море в весенний период 1962-1964 гг. // Изв. ТИНРО. — 1966. — Т. 58. — С. 125-128.

Косыгин Г.М., Ащепков А.Т., Когай B.M., Кузин А.Е. и др. Наставление для зверобойного промысла ТИНРО. — Владивосток, 1985. — 117 с.

Крашенинников С.П. Описание земли Камчатки. — М.; Л.: Изд-во Главсевмор-пути, 1949. — 841 с.

Крупник И.И. Морской зверобойный промысел азиатских эскимосов в 19201930 гг. // Морские млекопитающие. — М.: ВНИРО, 1980. — С. 66-79.

Крупник И.И. Местный береговой промысел ластоногих на юго-востоке Чукотского полуострова (1940-1970 гг.) // Морские млекопитающие. — М.: Наука, 1984. — С. 212-222.

Крылов B.^ О современном состоянии запасов тихоокеанского моржа и перспективах их рационального использования // Изв. ТИНРО. — Т. 62: Тр. ВНИРО. — Т. 68. — 1968. — С. 189-204.

Кузин А.Е. Сколько котиков было на Командорах? // Изучение, охрана и рациональное использование морских млекопитающих: Тез. докл. 8-го Всесоюз. совещ. — Астрахань, 1982. — С. 186-187.

Кузин А.Е. О факторах, сдерживающих выход популяции котиков о. Тюленьего из депрессивного состояния // Тез докл. 10-го Всесоюз. совещ. по изучению, охране и рац. использ. морских млекопитающих. — М., 1990. — С. 160-162.

Кузин А.Е. Численность, перемещения и основные черты биологии сивуча острова Тюленьего // Изв. ТИНРО. — 1996. — Т. 121. — С. 130-142.

Кузин А.Е. Питание // Северный морской котик. — М., 1998. — С. 499-554.

Кузин А.Е. Северный морской котик. — М., 1999а. — 395 с.

Кузин А.Е. Роль плодовитости и смертности в регуляции численности популяций северного морского котика // Изв. ТИНРО. — 1999б. — Т. 126. — С. 483-502.

Левасту Т., Ларкинз Е. Морская промысловая экосистема. — М.: Агропромиз-дат, 1987. — 156 с.

Литовка Д.И., Хоббс Р., Лайдре К.К. и др. Телеметрические исследования белухи Delphinapterus leucas в Анадырском заливе (Чукотка) // Морские млекопитающие Голарктики: Тез. докл. 2-й междунар. конф. — М., 2002. — С. 161-163.

Мамаев Е.Г. Береговые наблюдения китообразных у Командорских островов // Морские млекопитающие Голарктики: Тез. докл. 2-й междунар. конф. — М., 2002. — С. 168-170.

Мамаев Е.Г., Бурканов В.Н, Вертянкин В.В. Динамика численности и современное состояние репродуктивной группировки сивуча на о. Медном (Командорские острова), 1991-1999 гг. // Морские млекопитающие Голарктики: Мат-лы Междунар. конф. — Архангельск, 2000. — С. 232-236.

Мараков С.В. Современное состояние командорской популяции калана и перспективы ее рационального использования // Морские млекопитающие. — М.: Наука, 1965. — С. 212-220.

Материалы советского китобойного промысла (1949—1979). — М., 2000. — 408 с.

Мельников В.В. Сивучи в водах Чукотского полуострова // Результаты исследований морских млекопитающих Дальнего Востока в 1991-2000 гг. — М.: ВНИРО, 2001. — С. 115-118.

Мельников В.В., Загребин И.А. Малый полосатик (Balaenoptera acutorostrata) в водах Чукотского полуострова // Морские млекопитающие Голарктики: Мат-лы Междунар. конф. — Архангельск, 2000. — С. 247-249.

Минеев В.Н. Вопросы охраны и регулирования запасов морских млекопитающих. — Калининград, 1971. — С. 269-272.

Мымрин Н.И. Численность и распределение каланов на Командорских островах // Морские млекопитающие: Тез. докл. 7-го Всесоюз. совещ. — М., 1978. — С. 236-237.

Мымрин Н.И. Морские побережья Чукотки как охотничье-промысловые угодия // Морские млекопитающие Голарктики: Мат-лы Междунар. конф. — Архангельск, 2000. — С. 269-271.

Мымрин Н.И. Охотничье-промысловое хозяйство коренных жителей Чукотского полуострова (Село Ново-Чаплино) // Морские млекопитающие Голарктики: Тез. докл. 2-й междунар. конф. — М., 2002. — С. 196-198.

Мымрин Н.И., Фомин В.В. Численность и промысел сивуча на Командорских островах // Морские млекопитающие: Тез. докл. 7-го Всесоюз. совещ. — М., 1978. — С. 249-242.

Нейман А.А. Некоторые закономерности количественного распределения бентоса на шельфе Северной Пацифики // Тр. ВНИРО. — 1965. — Т. 57. — С. 447—451.

Нестеров Г.А. Материалы по биологии и численности сивучей Командорских островов // Изв. ТИНРО. — Т. 54: Тр. ВНИРО. — Т. 51. — 1964. — С. 173-177.

Никулин П.Г. О распределении китообразных в морях, омывающих Чукотский полуостров // Изв. ТИНРО. — 1946. — Т. 22. — С. 255-257.

Никулин П.Г., Вадивасов М.П. Сырьевая база морских млекопитающих Дальнего Востока: Отчет о НИР (промежуточ.) / ТИНРО. № 2784. — Владивосток, 1946. — 31 с.

Пасенюк Л. В одиночку на острове Беринга. — М.: Мысль, 1981. — 142 с.

Патин С.А. Нефть и экология континентального шельфа. — М.: ВНИРО, 2001. — 247 с.

Перлов А.С. О северной границе ареала сивучей // 10-й Всесоюз. симпоз. "Биологические проблемы севера": Тез. докл. — Ч. 2. — Магадан, 1983. — С. 129-130.

Перлов А.С. Добыча сивучей, как одна из основных причин сокращения численности // Изв. ТИНРО. — 1996. — Т. 121. — С. 143-149.

Перлов А.С. Возможность возникновения судового промысла тюленей на Дальнем Востоке (хозяйственный и биологический аспекты) // Морские млекопитающие Голарктики: Мат-лы Междунар. конф. — Архангельск, 2000. — С. 309-313.

Попов Л.А. Основные направления промысловых исследований ледовых форм ластоногих и результаты управления их ресурсами // Морские млекопитающие. — М.: Наука, 1984. — С. 23-39.

Попов Л.А., Кибальчич А.А., Бухтияров Ю.В., Юрахно М.В. Материалы по исследованию ластоногих в период экспедиции на ЗРС "Звягино" в Беринговом море (февраль—март 1981) // НИР по морским млекопитающим северной части Тихого океана в 1980/81 гг. — М.: ВНИРО, 1981. — С. 38-54.

Ровнин А.А. Распределение китов в северной и центральной частях Тихого океана: Дис. ... канд. биол. наук. — Владивосток, 1969. — 247 с.

Севостьянов В.Ф., Бурдин A.M. Перспективы роста беринговской группы командорской популяции каланов // Каланы и котики Командорских островов. — Петропавловск-Камчатский, 1987а. — С. 15-19.

Севостьянов В.Ф., Бурдин A.M. Популяция калана о. Медного и оптимальная емкость местообитания // Каланы и котики Командорских островов. — Петропавловск-Камчатский, 1987. — С. 19-23.

Слепцов М.М. О приспособлениях к плаванию ластоногих // Зоол. журн. — 1940. — Т. 19, вып. 3. — С. 378-386.

Слепцов М.М. Китообразные дальневосточных морей: Изв. ТИНРО. — 1955. — Т. 38. — 161 с.

Слюнин Н.Е. Промысловые богатства Камчатки, Сахалина и Командорских островов. — СПб., 1895. — 117 с.

Смирнов Г.П. Миграции и сезонное распределение серых и гренландских китов в прибрежных водах Чукотки в 1997-1998 гг. // Результаты исследований морских млекопитающих Дальнего Востока в 1991-2000 гг.: Мат-лы к 1-му совещанию рабочей группы по проекту 02.05061 "Морские млекопитающие" Российско-Американского соглашения о сотрудничестве в области охраны окружающей среды (Санта-Круз, США, 23-26 апреля 2001 г.). — М.: ВНИРО, 2001. — С. 22-37.

Смирнов Г.П., Ринтеймит В.М., Aгнагисяк М.Д. Характеристика промысла моржа на Чукотке в 1999 г. // Результаты исследований морских млекопитающих Дальнего Востока в 1991-2000 гг. — М.: ВНИРО, 2001. — С. 75-83.

Соболевский Е.И. Значение морских млекопитающих в трофических цепях Берингова моря // Изв. ТИНРО. — 1983. — Т. 107. — С. 120-132.

Соколов В.Е. Редкие и исчезающие животные. — М.: Высш. шк., 1986. — 519 с.

Сомов A.r., Резванов Г.М. Промысел морского зверя береговыми хозяйствами Чукотки // Изучение, охрана и рациональное использование морских млекопитающих. — Архангельск, 1986. — С. 359-360.

Суворов Е.К. Командорские острова и пушной промысел на них. — СПб., 1912. — 324 с.

Суворов Е.К. Современное состояние котикового хозяйства в Америке // Изв. Ленинградск. Ихтиол. Ин-та. — 1931. — Т. 13, вып. 1. — С. 25-45.

Тихменев П. Историческое обозрение образования Российско-Американской компании и действие ее до настоящего времени. — Ч. 1, 2. — СПб., 1861-1863. — 386 с.

Тихомиров 3.A. Распределение и миграции тюленей в водах Дальнего Востока // Тр. совещ. ихтиол. комиссии АН СССР. — М., 1961. — Вып. 12. — С. 199-210.

Томилин A.r. Звери СССР и прилежащих стран. Е. (Китообразные). — М.: АН СССР, 1957. — 756 с.

Фаулер Ч.У. Северные морские котики на островах Прибылова // Северный морской котик. — М., 1998. — С. 450-498.

Федосеев r.A. О состоянии запасов и распределении тихоокеанского моржа // Зоол. журн. — 1962. — Т. 41, вып. 7. — С. 1083-1089.

Федосеев r.A. Аэровизуальные наблюдения за морскими млекопитающими в Беринговом и Чукотском морях // Изв. ТИНРО. — 1966. — Т. 58. — С. 173-177.

Федосеев r.A. Морфо-экологическая характеристика популяции крылатки и обоснование охраны ее запасов // Изв. ТИНРО. — 1973. — Т. 86. — С. 158-177.

Федосеев r.A. Аэровизуальный учет моржа и гренландских китов в восточной Арктике и Беринговом море // Научно-исследовательские работы по морским млекопитающим в северной части Тихого океана в 1980/81. — М.: ВНИРО, 1981. — С. 25-37.

Федосеев r.A. Динамика ареала и экологическая дифференциация популяции тихоокеанского моржа // Экология. — 1982. — № 1. — С. 45-51.

Федосеев r.A. Популяционная структура, современное состояние и перспективы использования ледовых форм ластоногих в северной части Тихого океана // Морские млекопитающие. — М.: Наука, 1984. — С. 130-146.

Федосеев r.A. Влияние ледовых условий на формирование репродуктивных эко-питов и пространственную структуру популяций ледовых форм ластоногих северной части Тихого океана // Изв. ТИНРО. — 1997. — Т. 122. — С. 95-116.

Федосеев r.A. Дифференциация распределения моржа и ее влияние на результаты осенних аэроучетов этих животных в период 1960-1990 гг. // Морские млекопитающие Голарктики: Мат-лы Междунар. конф. — Архангельск, 2000. — С. 403-405.

Федосеев r.A., Ковалев A^. Влияние ледовых условий на распределение и миграции тюленей в Охотском море // Тез. докл. 5-го Всесоюз. совещ. по изучению морских млекопитающих. — Ч. 1. — Махачкала, 1972. — С. 112-116.

Федосеев Г.А., Разливалов Е.В., Боброва Г.Г. Распределение и численность ледовых форм ластоногих на льдах Берингова моря в апреле—мае 1987 г. // НИР по морским млекопитающим северной части Тихого океана в 1986-87 гг. — М.: ВНИРО, 1988. — С. 44-70.

Фрисман Е.Я., Скалецкая Е.И., Кузин А.Е. Математическое моделирование динамики численности северного морского котика и оптимальное управление котиковым хозяйством. — Владивосток: ИАПУ АН СССР, 1985. — 140 с.

Фрост К., Лори С.Р., О'Корри К. Изучение и управление популяциями белух на севере Аляски // Морские млекопитающие Голарктики: Тез. докл. 2-й междунар. конф. — М., 2002. — С. 269-270.

Чугунков Д.И., Прохоров В.Г. Новые данные о зимовке котиков в Беринговом море // Изв. ТИНРО. — 1964. — Т. 58. — С. 233-234.

Шварц С.С. Экологические закономерности эволюции. — М.: Наука, 1980. — 287 с.

Шунтов В.П. Биологические ресурсы Охотского моря. — М.: Агропромиздат, 1985. — 224 с.

Шунтов В.П. Современное распространение китов и дельфинов в дальневосточных морях и сопредельных водах Тихого океана // Зоол. журн. — 1993. — Т. 57, № 7. — С. 131-157.

Шунтов В.П. Данные по межгодовой изменчивости в распределении китов и дельфинов в дальневосточных морях и северо-западной части Тихого океана // Зоол. журн. — 1997. — Т. 76, № 5. — С. 590-596.

Шунтов В.П. Некоторые особенности современного распределения китов и дельфинов Охотского моря // Океанология. — 1999. — Т. 39, вып. 2. — С. 253-257.

Шунтов В.П. Биология дальневосточных морей России. — Т. 1. — Владивосток: ТИНРО-центр, 2001. — 580 с.

Шунтов В.П., Волков А.Ф., Темных О.С., Дулепова Е.Д. Минтай в экосистемах дальневосточных морей. — Владивосток: ТИНРО, 1993. — 426 с.

Шунтов В.П., Радченко В.И., Дулепова Е.П., Темных О.С. Биологические ресурсы дальневосточной российской экономической зоны: структура пелагических донных сообществ, современный статус тенденции многолетней динамики // Изв. ТИН-РО. — 1997. — Т. 122. — С. 3-15.

Шустов А.П. Опыт количественного аэровизуального учета тюленей в северо-западной части Берингова моря // Морские млекопитающие. — М.: Наука, 1969. — С. 111-116.

Шустов А.П. О состоянии запасов и распределении настоящих тюленей и моржа в северной Пацифике // Тез. докл. 5-го Всесоюз. совещ. по изучению морских млекопитающих. — Ч. 1. — Махачкала, 1972. — С. 146-148.

Шустов А.П. Анализ промыслового возврата беринговоморских крылаток, родившихся в первый год массового промысла // Морские млекопитающие: Мат-лы 6-го Всесоюз. совещ. — Ч. 2. — Киев: Наук. Думка, 1975. — С. 180-182.

Allen J.A. A synopsis of the Pinnipeds , or seals and walruses , in relation to their commercial history and product. U. S. // Gov. Print. Off. Wash. D.C.— 1895. — Vol. 1. — P. 367-369.

Are Gray Whales Hitting "K" Hard? // Mar. Mammal Sci. — 2001. — № 17(4). — P. 954-958.

Austin O.L., Wilke F. Japanese fur sealing. — Wash., 1950. — P. 1-91.

Bockstoce J.R., Botkin D.B. The historical status and reduction of the western Arctic Bowhead whale (Balaena mysticetus) population by the pelagic whaling industry, 1848-1914. — Seattle; Wash., 1980. — 120 p.

Вockstoce J.R., Botkin D.B. The harvest of Pacific walruses by the pelagic industry, 1848 to 1914 // Arct. Alp. Res. — 1982. — № 14. — P. 183-188.

Baker J.D., Antonelis G.A., Fowler C.W., York A.E. Natal site fidelity in Northern fur seal, Callorhinus ursinus // Animal Behaviour. — 1995. — Vol. 20. — P. 237-247.

Braham H.W. Distribution and migration of Gray Whiles in Alaska // The Gray Whale, Eschrichtus robustus. — Orlando, Florida: Acad. Press Inc., 1984. — P. 249-266.

Braham H.W., Burns J.J., Fedoseev G.A., Krogman B.D. Habitat partitioning by ice-associated Pinnipeds: distribution and density of Seals and Walruses in Bering sea, April, 1976. Soviet — American cooperative restarch on marine mammals. Vol. 1. Pinnipeds // NOAA. USA. — 1984. — P. 25-48.

Breiwick J.M., Mitchell E. Estimated initial population size of Bering Sea stock of Bowhead whales (Balaena mysticetus) from logbook and other catch data // Rep. Int. Whal. Commn. (Special Issue 5). — 1983. — P. 147-151.

Breiwick J.V., Rugh D.J., Withrow D.E., Dahlheim M.E. Preliminary population estimate of Gray whale during the 1987/88 southward migration // Rep. Int. Whal. Commn. — 1989. — Vol. 39. — P. 465.

Breiwick J.M. and Braham H.W. Historical population estimates of Bowhead whales: sensitivity to current population size // Rep. Int. Whal. Commn. — 1990. — Vol. 40. — P. 423-431.

Brownell R.L. and Weller D.W. Is the "carryng capacity hypothesis" a plausible explanation for the "skinny" Gray Whale phenomenon?: Unpublished document, SC/52/SD16, submitted to Scientific Committee of the International Whaling Commission. — 2001. — 8 p.

Burns J.J. Living resources // United States arctic interest: the 1980 and 1990. — N.Y.: Springer — verlag, 1984. — P. 75-104.

Burns J.J. The Pacific bearded seal // Fed. Aid. Completion Rept. Alaska Dep. Fish and Game. — Junean, 1967. — P. 1-66.

Burns J.J. Bearded Seal — Erignatus barbatus Erxleben, 1977 // Hand book of marine mammals. — Vol. 2. — N.Y.: Academic Press, 1981. — P. 145-170.

Calkins D.G., Schneider K.B. The sea otter (Enhydra lutris) // Marine mammals species accounts.: Alaska Dep. Fish and Game, Game Tech. Bull. — 1985. — № 7. — P. 37-45.

Calkins D.G., Becker E.F., Pitcher K.W. Reduced body size of female Steller sea lions from a declining population in Gulf of Alaska // Mar. Mammal Sci. — 1998. — Vol. 14. — P. 232-244.

Chapman D.G. Population dynamics of Alaska fur seal herd // Trans North Am. Wildl. Nat. Resour. Conf. — 1961. — Vol. 26. — P. 365-369.

Chapman D.G. Critical study of Pribilof fur seal population estimates // Fish. Bull. — 1964. — Vol. 63, № 3. — P. 657-669.

Elliott H.W. Our Arctic province Alaska and island. — L., 1886. — 473 p.

Fay F.H. History and present status of Pacific Walrus population // Trans 22nd North Amer. Wildlife Manag. Inst. — 1957. — P. 431-444.

Fay F.H. Ecology and biology of the Pacific walrus, Odobenus rosmarus divergens. — Illiger: N. Am. Fauna, 74. — 1982. — 279 p.

Fedoseev G.A. Population biology of ice-associated forms of seals and their role in the Northern Pacific ecosystems. — M., 2000. — 271 p.

Fowler C.W. Interactions of northern fur seals and commercial fisheries // Trans. N. Am. Wildl. Conf. — 1982. — № 47. — P. 278-292.

Frost K.J., Lowry L.F., Burns J.J. Distribution of marine mammals in the coastal zone of the Bering Sea during summer and autumn // U.S. Dep. Commer., NOAA, OC-SEAP Fin. Rep. — 1983. — № 20. — P. 365-562.

Gilbert J.R., Fedoseev, G.A., Seagars D. et al. Aerial census of Pacific walrus, 1990 // U.S. Fish and Wildl. Marine Mammals Management, Technical Report MMM. — 1992. — Vol. 32, № 1. — 33 p.

Golder F.A. Bering's voyages. Vol. 2. (Steller's journal of the sea voyage from Kamchatka to America and return of the second expedition). — N.Y., 1925.

Hanna G.D. Fur seal censuses. — Alaska Fish. Fur Industries U.S., 1918. — 51 p.

Hazard K. Beluga whales // Selected marine mammals of Alaska. Species accounts with research and management recommendations: Marine Mammals Commission. — 1988. — P. 195-236.

Hoover A.A. Steller sea lion // Selected marine mammals of Alaska. Species accounts with research and management recommendations: Marine Mammals Commission. — 1988. — P. 159-194.

Ivashin M.V., Mineev V.N. Notes on the distribution and whaling for white whales (Delphinapterus, Pall. 1776) // Rep. Int. Whal. Commn. — 1980. — Vol. 30. — P. 589-590.

Ivashin M.V., Votrogov L.M. Minke Whale, Balaenoptera acutorostrata davidsoni, inhabiting inshore waters of the Chukotka coast // Rep. Int. Whal. Commn. — 1981. — Vol. 31. — P. 231.

IWC: Thirty-fourth report of the International Whaling Commission. —

Cambridge, 1984. — P. 52-53.

Jones L.L., Bouched G.C., Rice D.W., Wolman A.A. Progress report on studies of incidental take of marin mammals, particularly Dalls porpoise, by the Japanese salmon fisheries, 1978-1983. (Doc. Submitted to the Scientific Subcomm. of the Ad Hoc Committee on Marine Mammals, International North Pacific Commission). — Seattle, 1984. — 62 p.

Jordan D.S. The fur seals and fur seal island of the North Pacific ocean. — U.S. Treasury Dep. Doc 2017. — 1898. — 629 p.

Kenyon K.W. Aerial surveys of marine mammals in Bering Sea, 6-16 April, 1972: U.S. Fish and Wildl. Serv., Bur. Sport Fish. Wildl. — Seattle, 1972. — 79 p.

Kenyon K., Scheffer V., Chapman D. A population study of Alaska fur seal herd: U.S. Fish and Wildl. Serv. Sci. Rept. Wildl. — 1954. — № 12. — 77 p.

Loughlin T.R., Merrick R.L., Calkins D.C., Sease L.L. Steller sea lion population on status and trend // Tenth Bienial conference on the biol. of marine mamm.: Abstract. — Galveston, 1993. — P. 16.

Loughlin T.R., Perlov .F.S., Vladimirov V.A. Range-wide survey and estimation of total number of Steller sea lion in 1989 // Mar. Mammal Sci. — 1992. — Vol. 8, № 3. — P. 220-239.

Loughlin T.R., York A. An accounting of sources of Steller sea lion, Eumetopias jubatus, mortality // Mar. Fish. Rev. — 2000. — Vol. 62, № 4. — P. 40-45.

Lowry L.F., Nelson R.R., Frost K.I. Observation of killer whales, Orcinus orca, in Western Alaska: Sightings, Strandings and Predation on other marine mammals // Can. Fild-Natur. — 1987. — Vol. 101, № 1. — P. 6-12.

Marquette W., Bockstoce J. Historical shore-based catch of bowhead whales in the Bering, Chukchi and Beafort seas // Marine Fisheries Reviev. — 1983. — Vol. 42, № 910. — P. 5-19.

Merrick R.L. The relationship of the foraging ecology of Steller sea lion (Eumetopias jubatus) to their population decline in Alaska. — Univer. Wash., Seattle. — 1995. — 171 p.

Mitchell E. Porpoise, Dolphin and Small Whale Fisheries of the Word. Int. Union for conserv. — Morges, Switzerland: Of nature and natural resources, 1975. — 129 p.

Mitchell E., Reevs R.R. Catch history and cumulative catch estimates of initial population size of Cetaceans in the Eastern Canadian arctic // Rep. Int. Whal. Commn. — 1981. — № 31. — P. 645-682.

Perez M.A., Bigg M.A. An assessment of the feeding habits of the Northern fur sea in the eastern north Pacific ocean and eastern Bering sea: Nat. Marine mammal lab. Northwest and Alaska Fisheries Center, NMFS, NOAA. — Seattle, 1981. — 142 p.

Proposals concerning the Cеtacea. Presented to the 2nd meeting of the Conference of the Parties to the Convention on international Trade in endangered Species of Wild Fauna and Flora (CITES). — L.: Nature Conservancy Coun, 1979. — 144 p.

Rice D.W., Wolman A.A. The life history and ecology of the Grey Whale (Eschrichtius robustus) // The American Society of Mammologist., Special publ. — 1971. — № 3 — P. 1-142.

Roppеl A., Davey S. Evolution of fur seal management on the Pribilof island // J. Wildl. Manag. — 1965. — Vol. 29, № 3. — P. 448-463.

Rotterman L.M., Simon-Jackson T. Sea Otter // Selected marine mammals of Alaska. Species accounts with research and management recommendations: Marine Mammals Commission. — 1988. — P. 237-271.

Scheffer V.B. Body size with relation to population density in mammals // J. Mammal. — 1955. — Vol. 39. — P. 493-515.

Sease J.L., Chapman D.G. Pacific Walrus // Selected marine mammals of Alaska. Species accounts with research and management recommendations: Marine Mammals Commission. — 1988. — P. 17-38.

Stejneger L. The Russian fur seal islands: Bull. U.S. Fish Commn. — 1896. — Vol. 16. — 148 p.

Stejneger L. The asiatic fur seal islands and fur seal industry: The seal and fur seal islands of North Pacific Ocean. — Pt. 4: U.S. Treasury Dept. Doc 2017. — 1898. — 384 p.

Taylor F., Fujinaga M., Wilke F. Distribution and food habits of the fur seals of the North Pacific ocean: U.S. Fish. Wild. Serv. Wash. — 1955. — 86 р.

Trites A.W. Northern fur seals: why have the declined? // Aquatic Mammals. — 1992. — Vol. 18, № 1. — P. 3-18.

Votrogov L.M., Ivashin M.V. Sightings of Fin and Humpback whales in Bering and Chukchi seas // Rep. Int. Whal. Commn. — 1980. — Vol. 30. — P. 247-248.

York A.E. The population dynamics of the northern sea lions, 1975-1985 // Mar. Mamal Sci. — 1994. — Vol. 10. — P. 38-51.

York A.E., Hartly J.R. Pup production following hаrvest of female Northern fur seals // Can. J. Fish. Aquat. Sci. — 1981. — Vol. 38. — P. 84-90.

Поступила в редакцию 7.03.03 г.