CC BY
21
МОРАЛЬНО-ЭТИЧЕСКИЕ ФРАГМЕНТЫ ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЫ МИРА КРАСНОЯРЦЕВ1
MORAL AND ETHICAL FRAGMENTS OFTHE LINGUISTIC WORLDIMAGE OF KRASNOYARSK CITIZENS
А.Д. Васильев, С.П. Васильева
A.D. Vasilyev, S.P. Vasilyeva
Ассоциативный эксперимент, лексика морально-этической сферы, языковая картина мира. В статье проведен анализ ассоциативного эксперимента. В ходе опроса респондентам был предложен ряд слов-стимулов, тематически относящихся к морально-этической сфере. Полученные ответы отражают некоторые особенности языковой картины мира жителей Красноярска. Стоит отметить, что для многих из них, судя по ответам, языковая картина мира характеризуется оптимизмом и наличием так называемых традиционных ценностей.
Associative experiment, vocabulary of moral and ethical field, linguistic worldimage. The article analyzes an associative experiment. In the course of an interrogation the respondents were offered a number of word stimuli thematically belonging to moral and ethical field. The received responses reflect some features of the linguistic worldimage of Krasnoyarsk citizens. It is worth noting that judging by the responses, for many of them the linguistic worldimage is characterized by optimism and so-called traditional values.
Если лингвистика сама по себе изначально антропоцентрична, то ассоциативный эксперимент безусловно и в первую очередь обращен к человеку как уникальному на фоне всей остальной земной фауны носителю языка. Помимо прочего, этот исследовательский метод позволяет изучать и языковое сознание (как индивидуальное, так и общественное), и языковую картину мира (прежде всего, так называемую наивную), и диагностировать многие аспекты состояния общества, и даже в какой-то степени прогнозировать его дальнейшее развитие.
Вполне естественно, что при проведении ассоциативного эксперимента на первый план выходят вопросы, связанные с познанием семантики слова, предлагаемого респонденту, который должен ответить на этот стимул единственным словом-реакцией. Такая задача представляется не самой простой. Ведь, по суждению Дж. Б. Шоу, «есть 50 способов сказать "да" и 500 способов сказать "нет", и только один способ это написать» [Цит. по: Душенко, 2006, с. 538].
Слова иногда рассматривают как символы, издревле прочно связанные с сакральной сферой общественного сознания: «подобные слова - свёрнутый мир, вынесенный из прошлого» [Колесов, 1990, с. 28]. Это относится, конечно, к лексике морально-этической сферы. Здесь, при всей устойчивости ассоциаций (см. [Потеб-ня, 1976, с. 72]), их диапазон может оказаться весьма широким. Кроме того, давно известны затруднения, возникающие при попытках дефиниций таких слов.
По мнению Н.Г. Комлева, анализировавшего труды В. Гумбольдта, последний считал, что «бытие слов-понятий передает состояние психического мира, но не тождественно ему по целому ряду обстоятельств семантического и коммуникативного характера» [Комлев, 2003, с. 99]. Он писал, в частности: «Счастье и несчастье теряют в своей ценности, когда они покидают круг внутренних ощущений. Как действительность на деле всегда становится жалкой и ограниченной, так и прелесть приятного чувства слабеет,
<
m
Щ
$9
I %
С И
о
ь
к к
W Рq Н О
Рч < ^
о ^
о о о Q
£ W
н S о
Рч W
о §
к
а
и
W V S
ь
1-4
<с п
W
с
1 Статья выполнена в рамках проекта РГНФ 14-14-24004 «Этнокультурное сознание и самосознание сибиряка, отраженное в языке».
S
д
н и
щ
PQ
если оно облачено в слова...» [Цит. по: Комлев, 2003, с. 99]. Сам Н.Г. Комлев полагал: «Как согласовать слова и чувства - задача настолько трудная, что граничите невозможностью ее реализации» [Комлев, 2003, с. 188].
О том, насколько непростыми оказываются попытки вербализовать явления психического мира человека, говорили и многие писатели. Например: «Многие из ощущений наших, в переводе на обыкновенный язык, покажутся совершенно неправдоподобными. Вот почему они никогда и на свет не являются, а у всякого есть» [Достоевский, 1956, с. 16]. Ср.: «Как беден наш язык! - Хочу и не могу. - / Не передать того ни другу, ни врагу, / Что буйствует в груди прозрачною волною» [Фет, 1979, с. 263].
Кроме того, необходимо принимать во внимание активизировавшийся в последние годы процесс оскудения словарного запаса наших сограждан [Васильев, 2014].
Предметом данной статьи является анализ результатов ассоциативного эксперимента, где словами-стимулами были добро, зло, правда, ложь, хорошо, плохо, свобода, радость, стыд, счастье, чувство, любовь, родина, патриотизм, справедливость (эти результаты предварительно изложены в издании [Ассоциативный словарь..., 2014]).
Стимул добро получил всего 62 реакции. Безусловно, приоритетной оказалась реакция, выраженная антонимом зло - Т1 т.е. примерно 43,5 % ответов. С заметным отрывом следует группа тематически и лексико-грамматически негомогенных реакций, объединяемых по ассоциативно-смысловому признаку: помиловать (1), добропорядочный (1), улыбка (1), спокойно (1), тепло (1), справедливость (1), поступок (1), сердце (1). Ряд ответов носит оценочный характер: хорошо (1), чудо (1), редкость (1), солнце (1), солнышко (1). Реакции-глаголы немногочисленны: помогать (1), соблюдать (1), делать (1), дарить (1). По-видимому, как следствие многозначности слова-стимула выступают его вполне материальные ипостаси богатство(1) и подарок (1), ср. также делим (1). Религиозно ориентированных реакций две: христианство (1) и православие (1).
Примечательна реакция с кулаками (1). Вероятно, ее истоки следует искать в строках поэта Ст. Куняева: «Добро должно быть с кулаками, / Добро суровым быть должно» [Душенко, 2006, с. 235], некогда довольно популярных и сохранившихся доныне как отзвук распространенного в советские времена публицистического штампа.
Стимул зло получил всего 60 реакций. Среди них преобладает реакция-антоним добро -17, т.е. 28,2 %, если же к ним присоединить такие, как: и добро (1), всегда уступает добру (1), борьба с добром (1), не добро (1), то их общий удельный вес достигнет 34,8 %. В ряде случаев в качестве реакций выступают прилагательные, прежде всего такие, которые определяют значительные масштабы названного явления. Это большое (1), великое (1), мировое (1), вселенское (1), также повсюду (1). Противопоставлены в эмоционально-оценочном отношении ответы плачевно (1) - и приятный (1). Можно вычленить также группу реакций, связанных ассоциативно: страх (1), ужас (1), конец (1), к которой в смысловом отношении примыкают лень (2), зависть (1), ярость (1). Как воплощение понятия-стимула, очевидно, выступают деньги (2) и роскошь (1). Из религиозных ассоциаций присутствуют только демон(1) и ад (2).
Среди реакций на стимул правда (всего 58) явно преобладают лексемы, антонимичные исходной - 20, в числе которых ложь (16), неправда (1), кривда (2), вымысел (1). В совокупности они составляют 34,4 % ответов. Довольно многочисленны реакции, выраженные либо как составные части фразеологизмов (и, будучи соединенными со словом-стимулом, оказывающиеся таковыми), либо как компоненты словосочетаний, близких по статусу к устойчивым (постоянные эпитеты и проч.). В эту группу допустимо включить следующие ответы: в глаза (1), ср. «смотреть (или глядеть) правде в глаза (или в лицо)» - твердо оценивать действительное положение вещей [МАС2, т. Ill, с. 351], то же в [ФС, 1983, с. 439]; матка (1) - ср.: «правда-матка (прост.) - истинная, сущая правда» [МАС2, т. Ill, с. 351]. А также: горькая (1), голая (1), жизни (1), торжество (1) - ср. «торжество справедли-
вости», во спасение (1) - по-видимому, вместо ложь во спасение или по некоторой аналогии с этим выражением. Семантически близки к слову-стимулу слова-реакции честность (3) и искренность (1), еще более - синонимичное истина (4) - ср. «правда - истина» [Александрова, 1975, с. 400]. См. также сопряженные по смыслу совесть (1), ответственность (1). Ср. и реакции оценочного характера: неправильно (1) - хорошо (1), жестко (1), лучше (1), всегда лучше (1), а также самооценочного всегда говорю (1). Реакция газета (1), очевидно, подразумевает название периодического печатного издания «Правда»; затруднительнее даже гипотетически установить истоки реакций игра (1) -игра как «не правда», «понарошку» (?), секрет (1) - может быть, подразумевается, что правду следует держать в секрете(?).
Среди 55 реакций на стимул ложь наиболее частотной стала выраженная антонимичной лексемой правда (11), т. е. 20 %; если же сюда присовокупить реакцию истина (1), то удельный их вес достигает 21,8 %. Реакции синонимичного типа также образуют многочисленную группу: неправда (4), вранье (6), обман (3), т.е. 23,8 %; если добавить очевидно входящее в это семантическое поле предательство (2), то получится уже более 27 %.
Очень интересны с культурно-исторической точки зрения реакции: во спасение (3), спасение (1), а также, может быть, во благо (1) и благо (1). Наиболее возможным катализатором реакции, по всей вероятности, является фразеологизм ложь во спасение, который «употребляется в значении: ложь для блага обманываемого» [Ашукин, Ашукина, 1986, с. 345]. Первоисточником является Библия (Псал. 32, с. 17); полагают, что церковнославянский текст: «Ложь конь во спасение, во множестве же силы своея не спасется» был неверно понят в русском переводе: «Ненадежен конь для спасения, не избавит великого силою своею» (Там же).
Ряд реакций носит яркий негативно-оценочный характер: плохо (1), зло (1), грязь (1), наказуема (1), обид я (1), впрочем, есть и более смягченные оценки (так сказать, объективистски-
оправдательного свойства): выход (1), прикрытие (1), намек (1), трусость (1), ср. также косвенную оценочность: человек (1), жизнь (1), везде (1), т.е. как сопряженные с концептом феномены, оправдывающие его универсальный, а потому и фактически нейтральный статус. Интересны атрибутивы: сладкая (1), ясная (1) - но и наглая (1).
Из 68 реакций, полученных на слово-стимул хорошо, 24, или свыше 35 %, выражены вторым компонентом антонимической пары плохо.
Некоторые ответы представляют собой синонимичные лексемы, градуирующие именуемое понятие по степени его проявления: отлично (2), благополучно (1), ладно (1), замечательно (1), прекрасно (1), также очень (1).
В лексико-грамматическом отношении адвербиальная природа слова-стимула выразилась в обилии разнообразных по семантике глаголов-реакций: жить (4), учиться (3), делать (2), сделать (2), подумать (1), рисовать (1), видеть (1), танцевать (1), знать (1), поступить (1), выспаться (1), провести время (1), сидим (1 - возможно, цитата из фильма «Осенний марафон»), отдохнуть (1), к последней семантически близка реакция отпуск (1), а также спокойствие (1) и согласие (1).
Другие ассоциативные реакции широко вариативны по смыслу: оценка (1), сессия (1), сон (1), летом (1), ветер (1), честь (1), золото (1), яблоко (1).
Есть и реакция относительно пессимистичного характера - не всегда (1).
Наиболее частотной из 69 реакций на стимул плохо оказалась реакция, выраженная антонимичной по отношению к стимулу лексемой: хорошо( 14), т.е. почти 22 %, синонимичная же реакция единична: нехорошо(2).
Есть реакции, которые можно определить как экзистенциальные: бывает (1), жизнь (1), жить (1), сегодня (1), человеку (1).
Группу реакций допустимо объединить по признаку конкретизации различных феноменов и ситуаций, способных быть квалифицированными посредством слова-стимула: учиться (3), учеба (2), двойка (1), выполненная работа (1),
<
£
С т
о
ь
к ^
м т н о
Рч
о ^ о о
О Й
3
м н к о
Рч
м
0
1
к
а
«
о м
V
к
ь
1-4
<с «
м с
X
н и
щ м
на работе (1), без денег (1), здоровье (1), а также: зло (1), беда (1), грусть (1), очень (3).
Ряд реакций-глаголов обнаруживает адвербиальную природу слова-стимула: слушать (1), видеть (1), поступать (1), думать (1), делать (1), сделать (1), спать (2), когда не можешь курить (1), пахнет (1), закончиться (1), воспитан (1).
Некоторые реакции указывают на ситуацию и ощущения: дело (2), боль (2), больно (2), спад (1), рядом (1), анкета (1), сонно (1), плаха (1), шум (1).
Некоторые реакции на слово-стимул свобода (всего 72) можно рассматривать как компоненты устойчивых словосочетаний либо как близких к таковым. Здесь наиболее распространенным стал ответ слова (17, т.е. несколько более 23 %). Другие реакции этой группы: выбора (5), движений (1), нрава (1), совесть (1), мысли (1), души (2).
Использование синонимов в качестве ответов носит единичный характер (как, впрочем, и антонимов). Ср. независимость (2), воля (4) -и: зависимость (1), несвобода (1), тюрьма (1), зона (1) - в последнем случае, вероятно, имеется в виду место лишения свободы.
Реакции оценочного плана имеют довольно широкий диапазон: от безусловно позитивных -до таких, которые в лучшем случае можно именовать скептическими. Ср.: жизнь (3), счастье (1), духовность (1), слава (1), круто (1), хорошо (1), главное (1), отдых (1), человека (1), для всех (1), самостоятельность (1), бесценна (1), дорогая (1), рай (1) - хотя довольно известна татуировка в виде аббревиатуры СЭР, дешифруемая как «Свобода - это рай». Ответы второй условно выделяемой группы: одиночество (2), один (1), на бумаге (1), пустота (1), а также, вероятно, экзистенциализм (2).
Сопряженными с понятием «свобода» у ряда респондентов оказались: государство (1), флаг (1) и заграница (1).
Отметим также реакции метафорического типа: крылья (1), степь (1), облако (1).
Среди реакций на слово-стимул радость (всего 69) на первом месте по частотности счастье (13, т. е. почти 18 % всех ответов).
Ассоциативно связанными со стимулом оказались также смех (7), веселье (6), улыбка (2), удовольствие (1), ликовать (1), да-да (1), ура (1). К этой группе можно отнести и в жизни (2), на душе (1), благодарность (1), души (1), исполнение (1), на работе (1), весны (1), свет (1), сон
(1), утро (1), ладонь (1), а также атрибутивы: чувство (1), большая (2), великая (1), нежданная (1).
В числе ответов присутствуют и контрастные по отношению к стимулу реакции: грусть (3), горе (2), ужас (1).
В качестве некой амбивалентной реакции допустимо рассматривать слезы (1); ср.: слезы грусти и слезы радости.
Есть реакции и более вещественного свойства: подарок (1) и сладкое (1).
Ряд ответов связан с представлением о семье: сестра (1), дети (1), свадьба (1).
Несколько неожиданной оказалась реакция Дух Святой.
Наиболее частотными среди реакций на слово-стимул стыд (всего 71 ответ) оказались срам (16), а также и срам (6), т.е. более 30 %, позор (11), а также и позор (2), т.е. свыше 18 %. Вероятно, это объясняется давней устойчивостью в русском языке формул стыд и срам, стыд и позор: <«...> На чувство стыда за ошибку или нехорошее действие следует реакция срама <...>, т.е. осуждения со стороны "другого" (других). И стыд, и срам <...> отражают сугубо чувственную реакцию на поведение свое или чужое <...>. Совмещение субъективного переживания и объективного осуждения со стороны рождает устойчивую этическую формулу стыд и срам, в которой, по свойственной русской ментальности традиции, совмещены признаки субъекта и объекта» [Колесов, 2001, с. 28]. По-видимому, то же относится к формуле стыд и позор.
Ряд реакций - названия эмоций, сопутствующих «стыду»: смущение (2), стеснение (1), стеснительность (1), а также их внутренних и внешних проявлений: краснота (2), краснеть
(2), щеки (2), ужас (1), красный (1), покраснение (1), покраснела (1), глаза (1), смех (1), тахикардия (1), голос (1).
Близки к приведенным такие реакции, как: совесть (4), вина (1), дурость (1), плохой поступок (1), за поступок (1) и оценочное определение страшный (1).
Среди реакций на данный стимул-также не дым (3), т. е. часть пословицы «Стыд не дым -глаза не выест» [Словарь, 1968, с. 445].
Из реакций на стимул счастье (всего 63) в роли самой частотной оказалось оптимистическое утверждение есть (11, т.е. почти 18 % ответов). Сюда же можно добавить и такие ответы: всегда (1), близко (1), рядом (1).
Многие респонденты связали это понятие с традиционными ценностями: семья (6), в семье (1), семейное (1), для мамы (1), когда все дома(1).
Для определения стимула использовались следующие атрибутивы: великое (1), самое лучшее (1), красивое (1), не мое (1), моя (1), бесконечное (1), но и мимолетное (1).
Ассоциативно близкими к семантике слова-стимула выступили реакции: радость(5), любовь (3), жизнь (4), свет (1), щедрость (1), свобода (1), доброта (1), он (1). Представления о счастье воплотились также в ответах: состояние души (1), в душе (1), солнце (1), сверкает (1), прикольно (1), успех (1), быть (1), исполнение желаний (1), быть лучшим (1).
Впрочем, есть и такие реакции: редкость (2) и боязнь (1).
Ответ вдруг (1)-скорее всего, цитата-отсылка к тексту песни из художественного фильма «Иван Васильевич меняет профессию» («...счастье вдруг в тишине постучалось в двери...»).
Реакции, данные респондентами на слово-стимул чувство, могут быть первоначально распределены на «позитивные» и «негативные». Конечно, такая дифференциация довольно условна, однако она позволяет более наглядно представить умонастроения носителей языка.
На первом месте по частотности находится реакция любовь - 16 ответов, что составляет почти 24 % от их общего количества.
Далее следуют: юмора (5), долга (4), достоинства (3), гордости (2), жалости (2), уверенности (2), такта (2), радости (1), ответственности (1), совести (1). Вероятно, в эту же
группу входят ответы: глубокое (1), счастье (1), сердце (1), огонь (1).
К другой группе можно отнести: вины (3), ненависть (3), боль (2), усталость (1), стыд (1).
«Нейтральными» допустимо считать такие реакции, как подсознательный (1), реальность (1), голод (1), собственности (1), дом (1).
Стимул любовь получил всего 67 реакций. Относительно немногочисленными оказались такие, которые можно назвать нейтральными: это чувство (6) и чувства (2).
Многие же респонденты выражали свои реакции следующим образом: сердце (3), счастье (3), радость (2), понимание (1), доверие (1), вера (1), верность (1), всё (1), жизнь (1), цветы (1). В ассоциативно близкую группу можно включить ответы: навек (1), вечная (1), навсегда (1), бесконечная (1), красивая (1), крепкая (1).
Ср. другую по эмоциональной тональности группу ответов: временно (1), обман (1), ничто (1), сон (1), боль (1), страдания (2), вакханалия (1), секс (1). Сюда же примыкает антонимичное ненависть (1), а также зло (3) - как очевидный компонент пословицы «Любовь зла - полюбишь и козла» [Словарь, 1968, с. 217] и морковь (3) -как часть просторечного устойчивого оборота «любовь-морковь». Кроме того, не картошка (1) [Васильева, 2015, с. 218-219].
В некоторых случаях обозначаемое словом-стимулом понятие связывается с представлением о семье: жена (2), семья (1), брак (1), к детям (1).
Объекты любви варьируются у разных респондентов. Это: к растениям (1), осень (1), друзей (1), к родине (1).
Тендерных реакций всего три: девушка (2) и мужик (1). Есть здесь и предельно персонифицированные обозначения: Артем (1) и Паша (1).
Только в двух ответах присутствует цитата -часть названия популярного художественного фильма: и голуби (2).
Самой распространенной реакцией на стимул родина (всего 71 реакция) стала лексема мать (26). По-видимому, истоки этого феномена следует искать еще в досоветское время. Лексикографы указывали: «мать // перен. (в прило-
<С £
С т
о
ь
к ^
м т н о
Рч
о ^ о о
О Й
3
м н к о
Рч
м
0
1
к
а
«
о м
V
к
ь
1-4
<с «
м с
X
н и
щ м
жении, обычно со словами: "земля" "родина" "Россия" и т.п.). Народно-поэт. Употребляется как постоянный эпитет» [МАС2,т. II, 1982, с. 238]; «Родина-мать» приводится и в [Слов, сочет., 1983, с. 484]. Несомненно, степень устойчивости этого словосочетания была многократно усилена широким тиражированием в период Великой Отечественной войны агитационного плаката «Родина-мать зовет!» [Душенко, 2006, с. 581].
Сюда же примыкают такие ответы, как место рождения (1), земля родина (1), родная (2), родитель (1), родственники (1), дом (1), близкий (1), родной (1), место (1).
Иногда указывается не только семантически расплывчатые моя (7), страна (3), и не здесь (1), но и конкретные Россия (6), Русь (1), СССР (1), Азербайджан (1).
Стимул вызвал также и такие реакции: поле (1), природа (1), березы (1),огромная (1), ждущая (1), защита (1), красный (1), флаг (1), патриот (1) и патриотизм (1).
Лишь одна реакция была выдержана в негативно-оценочном духе - кал (1).
Ответ остановка (1), очевидно, связан с названием имеющейся в г. Красноярске остановки общественного транспорта «Кинотеатр "Родина"» (впрочем, этого заведения уже несколько лет не существует).
Среди 59 реакций на стимул патриотизм лидирующей оказалась реакция родина (13), т.е. примерно 22 % ответов. Сюда же примыкают конкретные именования: Россия (3), Русь (1), Армения (1) и (правда, оставшаяся неназванной) страна (2). Ряд ответов связан с милитарной сферой: солдат (1), армия (1), воин (1), победа
(1), а также - до некоторой степени - борец (1).
Некоторые реакции можно считать содержащими положительную оценку феномена: лю-бовь(4), долг (2), нужен (1), помогать (1), энтузиазм (1), воспитание (1), честность (1), мужество (1), в крови (1), в душе (1).
Нейтральные ответы таковы: идеология (1), идея (1), взгляд (1), митинг (1).
При этом следует отметить наличие реакций негативного толка: национализм (1), нет
(2), хрень (1), плохо (1), мания (1).
В атрибутивных конструкциях обнаруживается противопоставление. С одной стороны, истинный (1), с другой - квасной (1), ложный (1), ярый (1).
Вероятно, в качестве юмористического выступает ответ Приора (1) - название марки отечественного автомобиля, по качеству уступающего многим зарубежным.
Среди реакций на стимул справедливость (всего 66 ответов) преобладают такие: восторжествует (5), восторжествовала (4), торжествует (2), торжество (2); к ним примыкают правда (4) и победа (1). Сюда по смыслу можно присовокупить также: честность (3), честно (2), мораль (1), выбора (1), равенство (2), свобода (1), право (1), равноправие (1).
Ответы, которые допустимо квалифицировать как оптимистические, таковы: есть (2), всегда (1), обязательно (1), всем (1), хорошо (1), правильно (1), ура (1). Но с другой стороны, см.: её нет (2), отсутствует (1), отсутствие (1), умерла (1), ложь (1), нет (1), миф (1).
Ряд респондентов связывают понятие «справедливость» с государственными органами, которые, видимо, и должны ее соблюдать, либо с их символами: суд (4), фемида (1), законы (1), правосудие (1), наконец - сама по себе власть (1).
Подведем некоторые итоги нашего исследования.
Прежде всего, следует отметить, что для носителей русского языка в высшей степени характерно наличие четкого противопоставления некоторых ключевых концептов, которое строится по модели известной семиотической оппозиции «свой» / «чужой» (также формулируемой как «хороший» / «плохой», «старший» / «младший» и проч.). Об этом свидетельствует значительное количество антонимичных реакций. Ср. хорошо-плохо (около 22 %), добро-зло (примерно 43,5 %), зло-добро (почти 34,8 %), ложь-правда (приблизительно 27 %), правда-ложь (около 34,4 %). При этом почти во всех подобных случаях удельный вес таких ответов как бы направлен от исходного положительно маркированного компонента оппозиции к отрицательно маркированному. Следовательно, очень многие участники экспери-
мента четко различают, «что такое хорошо и что такое плохо»; иначе говоря, строго дифференцируют фундаментальные аксиологические ориентиры, лежащие в основе шкалы моральных ценностей и антиценностей.
Показательно также, что значительное число респондентов (более 18 %) проникнуто оптимизмом: они уверены в существовании счастья и возможности его достижения (а радость - это и есть счастье). Высокую оценку получили традиционные ценности, в первую очередь семейные; столь же высоко ставится любовь (которая, кстати, выступает как преобладающая реакция на стимул чувство - около 24 % ответов). Велико стремление участников эксперимента и к справедливости (которую считают одной из определяющих черт исконной русской ментальное™ - см. [Ко-лесов, 2004, с. 77]), и к свободе слова. Небезынтересно отметить, что сложившиеся еще в древнерусскую эпоху устойчивые этические формулы стыд и срам, стыд и позор по-прежнему являются важными фрагментами русского языкового сознания - иначе говоря, фигурируют как ключевые элементы отражения глубинных моральных установок. То же относится пусть и к гораздо более позднему, но столь активному восприятию родины как матери (36,6 % реакций), а патриотизм оценивается преимущественно высоко.
Таким образом, можно сказать, что ассоциативный эксперимент позволяет обнаружить ряд важных ориентиров морально-этического плана, присутствующих в создании носителей русского языка.
Библиографический список
1. Александрова З.Е. Словарь синонимов русского языка. Изд. 4-е. М., 1975. 600 с.
2. Ассоциативный словарь Приенисейской Сибири / авт. сост.: С.П. Васильева, А.Д. Васильев, М.В. Шибаев, A.B. Кипчатова, А.Г. Тимченко, H.H. Бербиш. Красноярск, 2014. 258 с.
3. Ашукин Н.С., Ашукина М.Г. Крылатые слова. М., 1986. 768 с.
4. Васильев А.Д. Манипулятивная эвфеми-зация как атрибут дискурса СМИ // Вестник КГПУ им. В.П. Астафьева. 2010. № 1. С. 150-161.
5. Васильев А.Д. Современное мифотворчество и российская телевизионная словесность. М., 2014. 240 с.
6. Васильева С.П. ВЕРА, НАДЕЖДА, ЛЮБОВЬ в языкоком сознании сибиряков Приенисейской Сибири // Вестник КГПУ им. В.П. Астафьева. 2015. № 2. С. 214-220.
7. Достоевский Ф.М. Северный анекдот // Достоевский Ф.М. Собр. соч.: в 10 т. М., 1956. Т. 4. С. 5-60.
8. Душенко К.В. Словарь современных цитат. 4-е изд. М., 2006. 832 с.
9. Колесов В.В. Древняя Русь: наследие в слове. СПб., 2001. Кн. 2: Добро и зло. 304 с.
10. Колесов В.В. Общие понятия исторической стилистики // Историческая стилистика русского языка. Петрозаводск, 1990. С. 161-36.
11. Колесов В.В. Язык и ментальность. СПб., 2004. 240 с.
12. Комлев Н.Г. Слово в речи. Денотативные аспекты. Изд. 2-е. М., 2003. 216 с.
13. Потебня A.A. Мысль и язык // Потебня A.A. Эстетика и поэтика. М., 1976. С. 35-220.
14. Словарь русского языка: в 4 т. / под ред. А.П. Евгеньевой. Изд. 2-е. М., 1981-1984. Т. III. 752 с. (МАС2).
15. Словарь русских пословиц и поговорок / сост. В.П. Жуков. 1968. 535 с. (Словарь, 1968).
16. Словарь сочетаемости слов русского языка. М., 1983. 688 с.
17. Фет A.A. Как беден наш язык // Фет A.A. Стихотворения. М., 1979.
18. Фразеологический словарь русского языка / под ред. А.И. Молоткова. Изд. 4-е. М., 1987. 543 с. (ФС).
<С
Î
ч tí m
о
ь
X
Щ
w m н о
Рч <
о ^ о о ^ h О Й
EÍ W H
s о
Рч
w
0
1
X %
«
«
о w
V
s
ь
l-ч
<с n w с
« s
X
H
и
W M
