CC BY
152
МОНИТОРИНГ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ СТАТУСА ДИАСПОРЫ И ЗЕМЛЯЧЕСТВА (ЭКСПЕРТНОЕ МНЕНИЕ)1
Дмитриев А. В.*, Роговая А. В.**
Monitoring the legal regulation of the status of diasporas and countrymen's associations
(expert opinion)
Anatolii Dmitriev*, Anastasiia Rogovaia**
Аннотация. На материалах экспертных интервью, выполненных в рамках проекта РНФ №15-18-00093, анализируются основные проблемы правового регулирования деятельности диаспор и землячеств. Выявлено основное противоречие экспертов в отношении необходимости нормативного правового статуса диаспоры и землячества, каким может быть нормативный статус диаспор/землячеств — на основе национально-культурных общественных организаций, национально-культурных автономий, местного самоуправления или территориально-общественного управления. Особое значение имеет взаимодействие государственных органов власти и правовых органов с лидерами общественных объединений, этнических диаспор и землячеств.
Abstract. The main problems of legal regulation of the activities of diasporas and countrymen's associations are analysed, based on the materials of expert interviews made within the framework of Project No. 15-18-00093 of the Russian Science Foundation. The basic contradiction between experts is identified, with respect to the need for a normative legal status of diasporas and countrymen's associations as well as what it can be based on: on ethnic cultural non-governmental organisations, ethnic cultural autonomies, local self-government, or territorial public government. Of special importance is the cooperation of public authorities and legal bodies with leaders of public associations, ethnic diasporas and countrymen's associations.
Ключевые слова: нормативный правовой статус, диаспора, землячество, миграция, национально-культурная общественная организация, национально-культурная автономия, лидер этнической группы.
Keywords: normative legal status, diaspora, countrymen's association, migration, ethnic cultural non-governmental organisation, ethnic cultural autonomy, ethnic group leader.
1 Работа выполнена при поддержке проекта РНФ № 15-18-00093
* Дмитриев Анатолий Васильевич, член-корреспондент Российской академии наук (РАН), доктор философских наук, профессор, главный научный сотрудник Института философии РАН, Российская Федерация, г. Москва.
*Dmitriev Anatolii Vasil'evich, corresponding member of the Russian Academy of Sciences (RAS), Doctor of Science in Philosophy, Professor, Chief Researcher at the RAS Institute of Philosophy, Russian Federation, Moscow.
E-mail: mig@isras.ru
** Роговая Анастасия Владимировна, кандидат социологических наук, старший научный сотрудник Института социологии Российской академии наук (РАН), Российская Федерация, г. Москва.
** Rogovaia Anastasiia Vladimirovna, Ph.D. in Sociology, Senior Researcher at the Institute of Sociology of the Russian Academy of Sciences, Russian Federation, Moscow.
E-mail: av_rogovaya@mail.ru
Диаспоры и землячества являются неотъемлемой частью гражданского общества и во многом способствуют формированию регионального социума, изменению социально-демографической структуры, ее этнического и конфессионального состава.
Современные диаспоры ныне являются не только этнокультурными анклавами, но и активными участниками внутри- и внешнеполитических отношений стран пребывания[1], что приводит к появлению новых социальных и политико-правовых аспектов деятельности этнических групп, которые выходят за рамки традиционного представления о национальных меньшинствах. К тому же существование диаспор и землячеств как этнокультурных общностей во многом зависит от готовности и желания их субъектов жить в соответствии с правовыми нормами, действующими в том или ином государстве, что требует дополнительного их изучения в нормативно-правовом дискурсе.
В настоящее время категория «диаспора» активно используется в современной научной литературе, однако до настоящего момента единого подхода к определению данного термина не выработано, что, впрочем, объяснимо.
В российском же законодательстве определение понятия «диаспора» отсутствует в нормативных правовых актах федерального уровня, нормативное употребление термина «диаспора» прослеживается в основном в подзаконных ак-тах2, где чаще встречаются такие понятия как «национальная диаспора», «российская диаспора», «русская диаспора», «этническая общность», «культурно-этническая общность». При этом, существующее законодательное определение диаспоры, которое отражено в ведомственном
2 См: «Концепция внешней политики Российской Федерации», утв. Президентом РФ 12.02.2013; Указ Президента РФ «О Стратегии государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 года»; Федеральный закон от 24.05.1999 № 99-ФЗ (ред. от 23.07.2013) «О государственной политике Российской Федерации в отношении соотечественников за рубежом»; «Концепция внешней политики Российской Федерации», утв. Президентом РФ 14.11.2013; Постановление Правительства РФ от 20.06.2011 № 492 (ред. от 05.04.2014) «О федеральной целевой программе «Русский язык» на 20112015 годы»; Указ Президента РФ от 31.03.2015 № 168 «О Федеральном агентстве по делам национальностей»; Указ Президента РФ от 15.06.1992 № 632 (ред. от 17.10.2013) «О мерах по реализации Закона Российской Федерации «О реабилитации репрессированных народов» в отношении казачества» и др.
правовом акте Минрегиона России3, не в полной мере отражает сущность данного института. Приведенная дефиниция сформулирована без должного учета ряда научных подходов к определению понятия «диаспора», упуская из виду главное: одним из основных условий существования диаспоры является устойчивая совокупность людей единого этнического происхождения.
Правовая сторона деятельности землячеств определяется согласно критериям, которые содержатся в федеральном законе от 19.05.1995 № 82-ФЗ (ред. от 08.03.2015) «Об общественных объединениях». Термин «землячество» можно встретить в нормативных правовых документах, касающихся казачества (Постановление ВС РФ от 16.07.1992 № 3321-1 (ред. от 26.06.2007) «О реабилитации казачества»), в рамках содействия адаптации мигрантов (Указ Президента РФ от 09.08.1994 № 1668 (ред. от 13.06.1996) «О Федеральной миграционной программе»), а также в рамках соглашений экономического, научно-техническом и культурном сотрудничества с государствами представителей национальных меньшинств.4
Материалом для анализа о необходимости нормативно-правового статуса диаспор и землячеств или отсутствия таковой служат результаты полуформализованного интервью 16 экспертов-представителей научного сообщества из Москвы, Краснодарского края, Республики Адыгея, Ростовской и Тюменской областей, проведенного осенью 2015 года в рамках проекта РНФ № 15-18-00093.
3 См: Приказ Минрегиона России от 14.10.2013 № 444 «Об утверждении Методических рекомендаций для органов государственной власти субъектов Российской Федерации о порядке выявления формирующихся конфликтов в сфере межнациональных отношений, их предупреждения и действиях, направленных на ликвидацию их последствий», согласно которому диаспоры - это «группы лиц, относящих себя к определенной этнической общности и находящихся вне исторической территории расселения».
4 См. напр., «Договор между Российской Федерацией и Туркменистаном о сотрудничестве в целях обеспечения прав российского меньшинства в Туркменистане и туркменского - в Российской Федерации» (Подписан в г. Москве 18.05.1995); «Соглашение между Правительством Москвы и Республикой Северная Осетия-Алания о торгово-экономическом, научно-техническом и культурном сотрудничестве» (Заключено 26.11.2014); «Соглашение между Правительством Москвы и Республикой Дагестан о торгово-экономическом, научно-техническом и культурном сотрудничестве» (Заключено 13.11.2014); «Соглашение между Правительством Москвы и Кабардино-Балкарской Республикой о торгово-экономическом, научно-техническом и культурном сотрудничестве» (Заключено в г. Москве 13.10.2014).
Первичный анализ опроса показал явную противоречивость мнений экспертов по данной проблеме. С одной стороны, одни эксперты отметили важность определения юридического, государственного статуса диаспоры и землячества, с другой, другие эксперты выступили за сохранение их статуса как этнокультурного сообщества, не более того. Эксперты согласились с тем, что определяющими признаками диаспоры и землячества выступают как культурная, так и политическая, экономическая составляющие.
Как отмечает эксперт А. Шадже (Майкоп), экономика, с одной стороны, культура и политика, с другой, носят явно взаимодополняющий характер в деятельности диаспор, поэтому «значимыми являются разработка и реализация социальных технологий адаптации, правовых и экономических механизмов интегрирования в принимающее общество, сохранения и развития этнокультурных ценностей».
Поскольку культурная политика в стране и ее регионах направлена на сохранение каждой культурной единицы и укрепление «единства в многообразии», при этом «правящая элита не должна руководствоваться крайними принципами «назад к традиции» или «долой традиции». Стратегические задачи в этой сфере были четко определены Правительством РФ в Федеральной целевой программе «Укрепление единства российской нации и этнокультурное развитие народов России (2014-2020 годы)» и в «Основах государственной культурной политики». Программы призваны обеспечить координацию государственной национальной и культурной политики, выработку региональных стратегий этнокультурного развития, поддержку диалога между органами государственной власти и общественными национальными и религиозными объединениями.
Что касается политической сферы, то как отмечает один из экспертов (В.Леденева, Москва) «диаспоры являются связующим звеном с органами власти, выстраивают отношения на разных уровнях с органами власти федерального, регионального, местного значения. И диаспоры способствуют более-менее стабильным отношениям в принимающем обществе, т.е. играют важную роль в профилактике межнациональных и межэтнических конфликтов».
Как отмечает А.Шадже, «культурная политика в стране и регионах должна быть направлена на сохранение каждой культурной единицы и укрепление нашего «единства в многообразии». При этом правящая элита не должна руковод-
ствоваться крайними принципами «назад к традиции» или «долой традиции». Стратегические задачи в этой сфере определены Постановлением Правительства РФ от 20.08.2013 № 718 «О Федеральной целевой программе «Укрепление единства российской нации и этнокультурное развитие народов России (2014-2020 годы)» и Указом Президента РФ от 24.12.2014 № 808 «Об утверждении Основ государственной культурной политики», которые призваны обеспечить координацию государственной национальной и культурной политики, выработку региональных стратегий этнокультурного развития, поддержку диалога между органами государственной власти и общественными национальными и религиозными объединениями.
Основными аргументами о необходимости нормативно-правового статуса диаспор, по мнению экспертов, является значимость роли диаспоры как одной из важных структур гражданского общества для регулирования отношений в правовой и политической сферах.
Диаспоры играют все более значимую роль в работе с мигрантами, их интеграции в общество, регулирование их трудовой деятельности, а также в контроле деятельности отечественных работодателей, именно в рамках закона, помогают решать многие вопросы, в частности, профилактике нарушения законодательства мигрантами, работодателями, отстаивание интересов мигрантов в различных судебных процессах, в т.ч. и уголовных.
В. Леденева настаивает на том, что именно нахождение большинства мигрантов в России в неправовом миграционном поле, т.е. с нарушением миграционного законодательства как ими самими, так и работодателями, является самым главным препятствием интеграции этнических групп. Сталкиваясь с неформальными практиками, нарушением законодательства со стороны работодателей мигранты в большей степени обращаются к диаспорам, «да в этом плане диаспоры помогают решать многие вопросы, с одной стороны, это хорошо, но есть и отрицательный момент в том, что мигранты сами таким образом не способны как-то проявлять себя и решать свои проблемы самостоятельно. Поэтому для интеграции мигрантов нужно в первую очередь контролировать и регулировать их трудовую деятельность именно в рамках закона. И особенно контролировать деятельность работодателей. Когда мигрант чувствует свою незащищенность, нестабильность, то конечно ни о какой интеграции речь не может идти».
Вместе с тем, значительное влияние на приток мигрантов оказывают небольшие группы инициативных людей из диаспор, оказывающие услуги трудовым мигрантам (как получение государственных услуг, связанных с оформлением и выдачей разрешения на работу, патента, миграционным учетом, получением разрешения на временное проживание и др., так и негосударственных услуг, касающихся трудоустройства мигрантов, поиска жилья, неформальной защиты, представительства интересов при решении трудовых споров и конфликтов), используя различные ресурсы родственных, деловых, земляческих связей в регионах стран происхождения мигрантов и содействуя привлечению этнических соотечественников для работы в России. При этом эта диаспорная группа руководствуется в первую очередь в получении прибыли от подобной деятельности, поднять свой авторитет и занять более высокое положение в структуре диаспоры и только потом - с целью улучшить отношение к мигрантам в регионе. Такие неформальные практики предоставления услуг могут мотивировать у трудовых мигрантов де-зинтеграционные установки во взаимодействии с принимающим обществом[2]. Это в свою очередь требует ужесточения административной и уголовной ответственности за теневую деятельность в сфере трудовой миграции членов диаспоры (НКО, НКА).
Поскольку этнические диаспоры являются связующим звеном с регионами, наличие нормативно-правовой базы для своей деятельности является важным для диаспоры как общественной организации. При этом, возможность закрепление диаспор на государственном уровне на законных основаниях позволяет вести эффективный диалог органов государственной власти с лидерами этнических групп по вопросам существующих противоречий между этническими группами и принимающим сообществом. Так, например, как отмечает эксперт Г.Денисова (Ростов-на-Дону), «диаспорно-земляческие группы нередко считают, что имею право реали-зовывать свои этнические, конфессиональные традиции и обычая открыто (ношение национальной одежды, использование национального языка, моделей поведения в присутственных местах), принимающее сообщество в свою очередь выражает недовольство и нередко протестует против таких явлений.
Как отмечает эксперт Зайцев Г.С. (Тюмень), нужна обязательная регистрация этнических диаспор, «они должны четко понимать, что
находятся в нормативно-правовом поле, чтобы власть могла влиять на определенные внутренние процессы и отслеживать откуда деньги и для чего деньги, какая литература идет - нужна экспертиза».
Как уже отмечалось выше, мнения по поводу дальнейшей формализации деятельности диаспор и землячеств разделились. В частности, большинство экспертов отметило, что никакого дополнительного нормативно-правового статуса землячества не нужно.
По мнению некоторых экспертов, землячества - более условная и неопределенная структура и оформляются в рамках общественных движений, занимаются выдвижением своих представителей для решения своих частных вопросов, в основном для закрепления собственного статуса.
По мнению других, нормативно-правовой статус для землячеств все же нужен. «Особенно (они нужны) для землячеств из областей, краев, где преобладает русское население» (Е.Назарова, Москва), поскольку «все живущие вне своей «малой родины» должны жить по законам принимающего общества» (Л.Рыбаковский, Москва).
Общий анализ мнений экспертов, которые выступили против нормативно-правового статуса, показал, что в основном мы имеем дело с утверждениями: диаспора и землячество - это прежде всего культурный феномен и предание правового статуса только усилит их существующее обособление. «Люди, которые перебираются из одной страны в другую или из одного региона в другой, и так чувствуют себя ущемленными, неравноправными, их религия и традиции могут быть поставлены в тупик. Если их еще обосабливать на законодательном уровне, то больше вреда будет, будут чувствовать себя изгоями, чем равноправными жителями» (Г.Ромашкина, Тюмень).
Как отмечает эксперт Г.Денисова, все же «доминирующая позиция - не государственный статус, а статус этнокультурного сообщества, внутри принимающего сообщества. Если юридический статус уже есть, то уместно говорить о диаспоре, при этом данный статус позволяет представлять интересы этнокультурного общества в государственных органах власти. Влияние диаспорных групп наиболее заметно в сфере культуры, где им оказывается помощь со стороны администрации, конфессиональных организаций. Нормативно-правовой статус только выстроит дополнительные этногрупповые гра-
ницы, что противоречит стратегии интеграции этнических групп в единое социокультурное пространство. Задача в другом - обеспечение равноправного вхождения в сферу производственных, социальных и политических отношений всем гражданам России, независимо от этнического происхождения».
На это указывает и эксперты из Краснодара и Тюмени: «диаспора - это только культурная автономия, а не территориальная или политическая» (В.Ракачев, Краснодар), «нет смысла лишний раз акцентировать внимание на национальности. Диаспора и так регулируется как общественная организация, а землячества - тем более, разве что нести ответственность за провинившегося» (И.Грошева, Тюмень).
При этом, как отмечает А.Назаров, не все приезжие желают взаимодействовать между собой, а правовой статус изначально будет их помимо воли приписывать к диаспоре со всеми последствиями.
Более категоричны эксперты, когда речь идет о землячествах. Так, Г. Денисова отмечает, что для землячеств характерно наличие солидарных этнокультурных связей между людьми, прибывшими из территории расселения российских этносов, которые «неформальны, тем не менее, они оказывают друг другу моральную поддержку, помогают в трудоустройстве, помогают деньгами», им не имеет смысла предания нормативно-правового статуса землячествам. Чаще всего лидеров землячеств привлекают в политике для обсуждения существующих проблем в проведении национальной политики или вопросов, которые в той или иной мере затрагивают интересы этнических групп.
Как отмечают некоторые эксперты, никакого нормативно-правового статуса дополнительно не нужно, поскольку закон о национально-культурной автономии отражает все их интересы и специфичность. Имеющееся законодательство вполне достаточно для решения проблем, и как отмечает эксперт В.Авксентьев (Ростов-на-Дону), «чем меньше эти процессы вовлекаются в политико-правовую сферу, тем лучше».
Одним из важных условий существования диаспоры является ее признание в качестве социального института - организации, деятельность которой направлена на сохранение и развитие этнической идентичности, реализацию каких-либо потребностей представителей диаспоры. Именно поэтому эксперты рассматривают диаспоры в форме общественного объединения, а точнее национально-культурной автономии [3].
Так, отвечая на вопрос, каким может быть нормативный статус диаспор/землячеств, большинство экспертов указало, что только на основе национально-культурных общественных организаций (НКО) и национально-культурных автономий (НКА).
Наибольшее активное развитие национально-культурных объединений, в особенности национально-культурных автономий получило с начала 2000 г., однако надежды на то, что НКА будут выступать в качестве посредника между представителями конкретного этноса и властью по реализации национальной политики как в регионах, так и в стране в целом не реализовались. Национально-культурная автономия в основном трактуется как обычная общественная организация, а финансирование происходит в основном через региональные бюджеты субъекта РФ или посредством участия в грантах на проведение отдельных мероприятий (национальных праздников, фестивалей, конкурсов). Лишь некоторые регионы могут похвастаться поддержкой НКО или финансированием тех или иных мероприятий в рамках национальной политики Федеральным центром и, как правило, это богатые регионы: Москва, Московская область, Тюменская область и некоторые другие[4].
В основном диаспоры и землячества руководствуются федеральными законами «О национально-культурной автономии» от 17.06.1996 № 74-ФЗ (ред. от 04.11.2014), «Об общественных объединениях» от 19.05.1995 № 82-ФЗ (ред. от 08.03.2015), «О некоммерческих организациях» от 12.01.1996 № 7-ФЗ (ред. от 13.07.2015). Однако, как отмечает эксперт В.Муха (Краснодар), «даже если есть региональное законодательство о НКА, отдельные постановления, но о них мало знают. Все это идет на уровне исполнительных органов власти, постановлений Правительства, региональных целевых программ, отдельных ведомственных нормативных правовых актов».
Общественные этнокультурные организации нужны и это уже устоявшееся практика. Как отмечает эксперт Г.Денисова, «они функционально работают в городской среде, в сельских поселениях оптимально местное самоуправление, где этнокультурные группы тоже представлены. Но и в этом случае нужно стремиться к участию в самоуправлении на равных условиях всех граждан сельского поселения. Пока же сохраняется практика: к авторитетным лидерам землячеств обращаются даже за помощью в случае сбора налога. Т.е. государственные органы в лице их конкретных представителей сами
добровольно (для оптимизации своих усилий) передают часть государственных функций лидерам диаспор, тем самым укрепляя социально-групповые отношения, и межгрупповые этнокультурные границы».
Возможно, по мнению эксперта А.Шадже, «социально-ориентированные НКА и НКОО будут способствовать выявлению и укреплению консолидационных основ многоэтноконфессио-нальной России, укреплению российской гражданской идентичности». Стратегические задачи в этой сфере определены Правительством РФ в Федеральной целевой программе «Укрепление единства российской нации и этнокультурное развитие народов России (2014-2020 годы)», которая подготовлена в соответствии со Стратегией государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 года». Программа призвана обеспечить координацию государственной национальной политики, выработку региональных стратегий этнокультурного развития, поддержку диалога между органами государственной власти, общественными национальными и религиозными объединениями.
В то же время, как отмечает эксперт В. Муха, необходимо более четко прописать закон об общественных объединениях, «на данный момент есть статус землячества, который прописан в законе об общественных объединениях, либо это в отдельный пункт в законе по диаспорам прописать, либо разграничить - что это за объединение, какие отличительные черты».
Как отмечает эксперт из Тюмени Г. Зайцев, НКОО наиболее приемлемы для граждан России, НКА - для бывших граждан СССР, пример «в Кургане была зарегистрирована НКА русских - это ненормально, зачем это, если мы проживаем в Российской Федерации. Если мигранты с ближнего зарубежье - это одно, если мы говорим о национальных меньшинствах наших - другое».
По поводу включение диаспор, землячеств на основе местного самоуправления (МСУ) и территориально-общественного самоуправления (ТОС) среди экспертов также имеются противоречия. Так, по мнению эксперта из Краснодара, есть смысл отразить нормативно-правовой статус диаспор/землячеств на основе МСУ и ТОС, «указывать на возможности диаспор, делегировать туда своих представителей. С одной стороны - это нужно, но с другой - здесь содержится существенный конфликтный потенциал, поэтому надо очень обдуманно подойти, сформулировать с объемами возможностей».
В то же время, как отмечает эксперт В.Леденева, «на основе МСУ и ТОС - это ни к чему, поскольку местные органы власти также ведут активную деятельность по выстраиванию взаимоотношений с этническими группами по профилактике межнациональных конфликтов».
Как показал анализ интервью, фундаментальным принципом мирного сожительства населения, ассоциирующего себя с различными этническими группами, остается правовое равенство граждан вне зависимости от национальности. В то же время важную роль в независимости от нормативно-правового статуса диаспоры, землячества играет лидер этнической группы. Именно лидеры, формирование элит внутри диаспоры, которых выдвигают для взаимодействия с органами власти, по мнению многих экспертов, способны по мере возможности решать многие вопросы.
Как отмечает эксперт Г.Денисова, «устоявшаяся политическая практика - создать групповое объединение прибывших (благо они и так объединены родственными, конфессиональными и территориальными связями), выделить или поддержать в этом объединении авторитетного лидера и все проблемы, которые возникают с «этниками» решать через лидера. (Например, даже по проблемам успеваемости конкретного школьника, учитель вызывает в школу часто не родителя, а авторитетного человека в этническом землячестве). Эта стратегия только закрепляет групповую организацию и препятствует стратегии индивидуальной мобильности, а следовательно - укреплению правового статуса индивида, прибывшего из другого этнокультурного региона. При сложившейся практике размывает значимость правовых государственных институтов. Все решается через «старшего».
Многое зависит от лидера диаспоры, и этнические группы поддерживают своих лидеров в политике. Лидер, по мнению В.Леденевой, «это как правило человек авторитетный, уважаемый как со стороны представителей диаспоры мигрантов, так и со стороны органов власти, человек, который умеет выстраивать взаимоотношение с органами власти на разном уровне, человек, который организовывает, управляет деятельность диаспор, ведет активную политическую и общественную деятельность, помогает мигрантам решать их проблемы, и конечно многое зависит от лидера от его авторитета. Лидер является связующим звеном диаспоры».
Таким образом, можно сказать, что полноценной интеграции этнических групп в регио-
нальном сообществе способствует не столько наличие нормативно-правового статуса диаспоры/ землячества, сколько эффективная работа государственных органов и правовых органов во взаимодействии с лидерами диаспоры/землячества. Руководители национально-культурных объединений должны хорошо знать нормативно-правовые основы деятельности своих организаций и разбираться во многих законодательных тонкостях. Именно НКО и НКА являются регуляторами межэтнических отношений и важным институтом гражданского общества.
Как отмечает эксперт Г.Денисова, «регионы организованы не на основе этнокультурных связей, а на основе правовой формы регуляции, поэтому в ситуации двойных ситуаций в правовом регулировании в самих российских регионах право не уважается на уровне повседневных практик всеми гражданами. В этой ситуации эт-
Литература
1. Полоскова Т. Современные диаспоры: внутриполитические и международные аспекты. М.: Научная книга, 2002. 284 с.
2. Пядухов Г.А. Диаспоры и социальные практики субъектов услуг в сфере трудовой миграции: региональный аспект // Демоскоп, № 533-534, 2012. URL: http:// demoscope.ru/weekly/2012/0533/analit05.php; Дмитриев А.В., Пядухов Г.А. Социально-пространственный дискурс конфликтогенности внешней трудовой миграции // Региональная социология: проблемы консолидации социального пространства России / отв. ред. В.В. Маркин. М.: Новый Хронограф, 2015. - С. 347-378.
3. Мамедов Э. Ф. Особенности и проблемы использования термина «диаспора» в российском законодательстве // Евразийский юридический журнал. № 7 (86). 2015 -3.
4. Ильина А.А. Национально-культурные объединения современной России: нормативно-правовые основы деятельности и этапы формирования // Культурологические исследования в Сибири. - 2012. - № 4. - С. 14-21.
нические группы, организованные на почве территориальных и этноконфессиональных связей, могут оптимально решить свои проблемы в государственных или правоохранительных органах. Сохранение этнических групповых границ и слабая работа права - главные препятствия для культурной и гражданской интеграции».
Вопрос о предоставлении дополнительных юридических полномочий диаспорам и землячествам до сих пор является достаточно спорным. Этот факт необходимо постоянно учитывать. Поскольку существующее законодательное определение диаспоры не в полной мере отражает сущность данного института, в этой связи в целях унификации нормативной терминологии законотворческим органам необходимо сформулировать определение термина «диаспора», «землячество» и включить его в федеральное законодательство.
References
1. Poloskova T. Sovremennye diaspory: vnutripoliticheskie i mezhdunarodnye aspekty, M.: Nauchnaia kniga, 2002, 284 pp.
2. Piadukhov G.A. Diaspory i sotsial'nye praktiki sub»ektov uslug v sfere trudovoi migratsii: regional'nyi aspekt, Demoskop, No. 533-534, 2012, URL: http://demoscope.ru/ weekly/2012/0533/analit05.php; Dmitriev A.V., Piaduk-hov G.A. Sotsial'no-prostranstvennyi diskurs konflikto-gennosti vneshnei trudovoi migratsii, Regional'naia sotsi-ologiia: problemy konsolidatsii sotsial'nogo prostranstva Rossii, otv. red. V.V. Markin. M.: Novyi Khronograf, 2015, pp. 347-378.
3. Mamedov E. F. Osobennosti i problemy ispol'zovaniia termina «diaspora» v rossiiskom zakonodatel'stve, Evra-ziiskii iuridicheskii zhurnal, No. 7 (86), 2015-3.
4. Il'ina A.A. Natsional'no-kul'turnye ob»edineniia sovre-mennoi Rossii: normativno-pravovye osnovy deiatel'nosti i etapy formirovaniia, Kul'turologicheskie issledovaniia v Sibiri, 2012, No. 4, pp. 14-21.
