CC BY
83
УДК [026:271.21(091)
А. В. Калякина
Монастырские книжные собрания России: проблемы сохранения и презентации
На протяжении многих столетий в соборах и монастырях собирались ценные книжные собрания, включавшие в себя богослужебную литературу, летописи, агиографические произведения, труды православных философов и даже художественные сочинения. До нашего времени не дошло ни одного полноценного церковного собрания. Изучением церковных библиотек начали заниматься лишь с начала XIX в. Особый интерес представляет деятельность кружка Н. П. Румянцева и Императорского общества истории и древностей российских.
Ключевые слова: библиотека, Православная церковь, книга, летописи, монастырские библиотеки, Н. П. Румянцев
Aleksandra V. Kaliakina Fate of books collections in Russian churches
Many centuries the Russian Orthodox Church was the mental leader in Russia. The Orthodox Church had monasteries and churches which accumulated many treasures. Among them were rich collections of manuscripts and books. The collections included chronicles and annals, Holy Bibles, books about Russian Saints, a lot of poems and novels. The libraries hadn't a good condition for safety and investigation. Therefore it had many losses. The study of the collections was begun from the beginning of the 19th century. Rumyantsev Circle and the Empire Society of Russian History paid special attention to studying of the collections.
Keywords: library, Orthodox Church, book, chronicle, annals, N. P. Rumyantsev, monasteries libraries
Книжные собрания Русской православной церкви начали формироваться вскоре после принятия христианства на Руси. Князь Владимир посылал «собирать у лучших людей детей и отдавать их в обучение книжное»1. Уже на начальном этапе формирования духовной жизни на Руси хорошо осознавалась ценность книжного знания: «книгами... мудрость обретаем. Это реки, наполняющие вселенную, это источники мудрости»2. Распространение книжной мудрости стало делом Церкви, уверенно взявшей на себя обязанности по формированию нравственного идеала, интерпретации истории, современных событий. Большую роль в этом играло составление монастырями погодных записей, используемые при этом книги становились ядром книжных собраний. Кроме того, при монастырях и крупнейших соборах существовали мастерские по переписке официальных документов, церковной литературы, что также способствовало расширению монастырских либерий. Первая библиотека со скрипторием упоминается в 1037 г. Ярослав Мудрый «любил книги, и много их переписав, положил в церкви святой Софии»3. По мере нарастания политической и экономической мощи Церкви состав библиотек и ризниц расширялся за счет хозяйственных документов, духовных грамот, имущественных пожертвований светских феодалов, удельных и великих князей. Наиболее обширными собраниями располагали монастыри, находившиеся в окраинных северных областях, что объясняется их наибольшей защищенностью в период княжеских усобиц и иноземных нашествий.
К XVII в. книжными собраниями славились Софийский собор в Новгороде, Соловецкий и Ки-рилло-Белозерский монастыри, большую библиотеку имел патриарх. Новое время отложилось в библиотеках в виде «приходных и расходных книг, судебных производств по имевшимся за монастырем вотчинам, соляным промыслам. и рыбным ловлям»4. Вместе с тем древних рукописей и книг оставалось все меньше. Причин тому несколько. Пергамены, приходя в ветхость, заменялись новыми сначала рукописными, а позже и печатными аналогами. Кроме того, русскому священству свойственно было достаточно беспечное отношение, а порою и откровенное небрежение к древним манускриптам. Отношение Церкви к сохраняемым в ней святыням, независимо от их церковного или мирского характера, отличал некий фатализм. Он выражался в минимальной заботе о сохранности предметов, что вытекало из особенностей христианского мировоззрения, убежденности в бренности и малой значимости всего земного, в божественном промысле. Поэтому не только уникальные письменные, но и живописные, архитектурные памятники, обретавшиеся в церквах, находились в небрежении и нередко погибали.
Первые попытки изучения и изъятия наиболее ценных книг и рукописей предпринял патриарх Никон, эта деятельность была связана с проводимой церковной реформой. По предписанию патриарха сбор книг проходил по всем русским монастырям, причем сопровождался «обыкновенным для его бережения о книге заклинаниями»5.
Иеродьякон Евфимий обследовал библиотеки 39 монастырей, где осмотрел 2672 книги и составил описи. Наиболее ценные «старые хартейные (т. е. пергаменные)»6 книги переслал в Москву. Другой патриарший посланец Арсений Грек ездил за книгами в Новгород. Особое внимание оба обращали на русские и славянские тексты добумажного периода. Отобранные книги использовались для исправления церковных текстов наравне с новыми греческими образцами. Кроме того, в 1653 г. «Никон впервые напечатал свою знаменитую церковно-славянскую Кормчую с древних рукописей»7. Благодаря этим действиям не только удалось начать проведение церковной реформы, но и значительно пополнить Синодальную и Патриаршую книжную коллекцию.
Следующая «библиотечная» ревизия приходится на Петровские времена. Путешествуя по Европе, в Кенигсбергской библиотеке царь познакомился со списком «Повести временных лет», приказал сделать копию, а вернувшись на родину, издал в 1720 г. именной указ. Следовало «во всех монастырях осмотреть и забрать древние жалованные грамоты и другие куриозные письма оригинальные, а также книги исторические, рукописные, печатные, какие где найдутся»8. Но так как выполнение указа затягивалось, монастыри не спешили расстаться со своими святынями, в 1722 г. последовал новый указ: «Из всех епархий и монастырей где о чем по описям куриозные, т. е. древних лет рукописные на хартиях и на бумаге церковные и гражданские летописцы степенные, хронографы и прочие сим подобные, что где таковые обретаются взять в Москву в Синод, и для известия оные описать, и те списки оставить в библиотеке, а подлинные разослать в те же места, откуда взяты будут»9. Монастыри и епархии должны были сообщить об этих книгах «без утайки» и без страха, что почитаемые ими ценности заберут и не вернут. Цель этой ревизии имела совсем иной характер, Петр обратился к сбору источников по истории Российского государства, по формированию русской государственности. Эта тенденция становится ведущей на протяжении последующих веков. Монастырские книжные собрания привлекают внимание историков, филологов, архивистов: В. Н. Татищева, Авг. Шлетце-ра, А. И. Мусина-Пушкина. Последний, будучи обер-прокурором Синода, многие документы, отобранные из монастырей, оставлял в личной коллекции. Важную лепту внесли экспедиции, организованные в начале XIX в. Н. П. Румянцевым и членами его кружка: П. М. Строевым, К. Ф. Калайдовичем, А. Х. Востоковым, А. Аде-лунгом; а также Императорским Обществом истории и древностей российских. П. М. Строев так определял задачу этих экспедиций: «Пусть
целая Россия превратится в одну библиотеку. Не сотнями известных рукописей мы должны ограничивать свои занятия, но бесчисленным множеством их, находящихся в монастырских и соборных хранилищах, никем не хранимых и никем не описанных; в архивах, кои нещадно опустошает время и нерадивое невежество; в кладовых и подвалах, недоступных лучам солнца, куда горы древних книг и свитков, кажется, снесены для того, чтобы ржа и тля могли истреблять их удобнее и скорее»10. Во второй половине столетия много было сделано в этом направлении графом А. С. Уваровым, Московским археологическим обществом и Археологическим институтом в Санкт-Петербурге.
Что же чаще всего встречалось исследователям в составе монастырских библиотек, где и как хранились они, какие сокровища в них таились? Чаще всего документы и книги размещались в ризницах или на церковных полатях. В Софийском соборе Новгорода это место находилось «в верхней части храма под особой главою, под сводами за железными затворами»11, в подмосковных монастырях, напротив, это были подвальные помещения. Случалось, что для библиотек выделяли отдельную палату, но также мало приспособленную для хранения книг. По мнению Уварова, древние рукописи хранились «в подземельях, на колокольнях и в чуланах»12 никому не нужные. За сохранение библиотек отвечали ризничие или монастырские казначеи, так как библиотеки часто объединялись с ризницами, случалось, что ключи хранились у настоятеля.
Часто монастырские собрания имели каталоги или описи, не отличавшиеся полнотой, многие рукописи в них не вносились, оставаясь «поверженными в кипах старинных бумаг и столпцов»13. Поэтому каталог редко соответствовал тому, что исследователи встречали в библиотеках. Бывали и исключения. Среди них появившиеся в XV в. и дополнявшиеся на протяжении нескольких веков описи книжного собрания Кирилло-Белозерского монастыря. Несоответствие описей и наличных старинных книг и бумаг объяснялось тем, что собрания на протяжении многих лет подвергались частым изъятиям. Из упомянутой выше библиотеки Кирилло-Белозерского монастыря книги вывозились на протяжении почти трех веков, начиная с XVII в. и заканчивая второй половиной XIX в. Сначала вывозились дублетные издания и списки, затем древнейшие пергаменные рукописи, потом Синод распорядился отослать наиболее ценное из оставшегося в библиотеку Софийского собора в Новгороде и, наконец, в 1878 г. остатки отправили в Петербургскую духовную академию. Такая же судьба постигла и книжные собрания подмосковных монастырей. «Отец наместник сказывал
А. В. Калякина
мне, - писал Строев из поездки в Воскресенский монастырь в 1818 г., - что библиотека их прежде лет за сорок была гораздо обильнее книгами; некоторые из них взяты в Синод и остались у графа А. И. Мусина-Пушкина»14.
Объем книжных собраний варьировался от нескольких сотен до нескольких (полутора-двух) тысяч пергаменов, рукописей и книг. Так Кирил-ло-Белозерский монастырь по описи конца XVII в. располагал 1897 книг15. Но чаще всего это было несколько сотен книг не старше XV в. По своему составу собрания были очень похожи: «кроме печатных книг числом до нескольких сот, рукописей весьма мало - большая часть из них книги служебные»16. Среди церковно-служебных книг встречались Евангелия, труды богословов. Особую ценность имели рукописи основателей монастырей или почитаемых святых насельников. В Антониево-Сий-ском монастыре хранилось Евангелие, написанное преподобным Антонием, в Кирилло-Белозерском монастыре - несколько книг, составленных основателем монастыря преподобным Кириллом. Значительную часть составляли летописные своды или «летописцы». Именно они были изъяты из Кирилловского монастыря и напечатали Обществом истории и древностей российских. Много было и княжеских грамот, выданных монастырям в разное время. Самой древней почиталась грамота, данная Юрьеву монастырю (близ Новгорода) великим князем Мстиславом Владимировичем, датируемая 1128-1132 гг.17 В ризнице Соловецкого монастыря хранилось множество «подлинных грамот Новгородского Веча и Марфы Посадницы на угодья монастырские»18. В силу того, что Церковь занимала важное место в социальной системе, вела активную хозяйственную деятельность, в библиотеках откладывались важные государственные документы, своды законов. Еще в XVIII в. были обнаружены списки Русской Правды, Судебников. В начале XIX в. экспедиция Строева обнаружила в Иосифо-Во-лоцком монастыре рукописи с дополнительными статьями к судебникам Ивана Третьего (1497 г.) и Ивана Четвертого (1550 г.). При внимательном рассмотрении на одном из листов рукописи удалось обнаружить клеймо бумаги19, изображающее державу. Такие клейма были характерны для XV в., следовательно, данный список Судебника был составлен в то же время, когда законодательный свод был утвержден. Встречались в монастырских библиотеках оригинальные произведения древнерусской литературы. Самыми известными были списки «Слова о полку Игореве», «Задонщины». Хранились и изобразительные памятники: гравюры, лицевые летописи, миниатюры, украшавшие книги и рукописи.
Эти бесценные сокровища русской духовности хранились в малоприспособленных местах и усло-
виях. Ни о каком специальном оборудовании речь не шла. Книги и рукописи лежали кипами, стопками, иногда в кулях. Зачастую первую элементарную систематизацию проводили исследователи, просто группируя рукописи по формату. Часто книги подвергались опасности быть просто уничтоженными настоятелем или ключарем, не видевшими в них особой ценности. В Воскресенском монастыре под Москвой древние рукописные сборники были «нарочно сожжены епископом Селиверстом, который почитал их совсем ненужною дрянью. Если бы архимандрит Аполлос не остановил сего варварского всесожжения... вся библиотека подверглась бы одинаковой участи»20.
С началом исследования памятников русской истории отношение служителей Церкви к древностям стало вызывать тревогу у специалистов. Уже в конце XVIII в. о недостаточной заботе о древних памятниках писал Г. Ф. Миллер21, позже эту проблему поднимал А. С. Уваров, приводя в пример случившееся с ним во время экспедиции: «Приехав в один монастырь и войдя в келию настоятеля, увидел в углу прихожей целую груду свитков. На вопрос его - разбирает что ли отец настоятель эти рукописи, последний простодушно отвечал: „Нет, куда их разбирать; они идут на подтопку печи: березовая лучина нынче дорога, а свитки валяются и гниют"»22.
Вместе с тем в монастырских собраниях имелись особо почитаемые книги: одни известные своею древностью23, другие - особо ценными окладами, именами вкладчиков, сделанными ими надписями. В Спасо-Ефимиеве монастыре особой реликвией почиталось хранившееся в ризнице Евангелие с собственноручной подписью князя Д. М. Пожарского24. Можно предположить, что вкладные книги обретались не столько в библиотечных палатах, сколько в алтаре и, будучи Священными книгами, использовались при богослужении. Но и они со временем утрачивали право на исключительное положение. Так в 1817 г. в Иосифо-Волоцком монастыре было обнаружено Евангелие, младший современник Остромирова Евангелия XI в. Эта принадлежащая «к числу самых древнейших, какие нам до селе известны»25 рукопись была обнаружена в куче старинных столбцов. От забвения и небрежения не спасала ни древность, ни связь со знатными дарителями. В ризнице Архангельского собора Московского Кремля хранились выполненные на досках портреты первых царей из рода Романовых: Михаила Федоровича и Алексея Михайловича. Считалось, что эти изображения, написанные при жизни царей, обладают большим сходством. Несмотря на это, оба портрета были «истреблены сыростью»26 уже в первой половине XIX в.
Вопреки всем обстоятельствам монастырские библиотеки и ризницы даже в XIX в. еще хранили
многие духовные драгоценности. Среди особенно важных находок, совершенных экспедициями первой половины столетия, следует упомянуть обнаруженный в Воскресенском монастыре редкий памятник древнерусской письменности Сборник князя Святослава Ярославича, составленный в 1073 г. Эта рукопись включала в себя выписки из византийских духовных произведений, библейские истории, переводы христианских богословов. Исследователи, обнаружившие рукопись, с восторгом отметили язык сочинения, рисунки, почерк рукописи, определяя это открытие «весьма важным для истории древней литературы нашей!»27. В эти же годы были обнаружены новые переводы византийского богослова и философа VIII в. Иоанна Дамаскина, писанные в средневековье; «Похвала кагану Владимиру, кое единственный экземпляр находится в той самой рукописи откуда была взята песнь Игорева; поучение доселе не известное, Туровского епископа Кирилла, жившего в начале XII в. и еще несколько отрывков любопытства достойных»28. Все эти произведения до наших дней дошли в очень ограниченном числе списков, составленных, правда, редко раньше XIV в.
Подводя итоги, следует отметить следующее. Библиотеки русских монастырей и соборов формировались с момента принятия Русью христианства. Состав их был достаточно разнообразным, и перечень книг выходил далеко за рамки общепринятой церковной литературы. Анализ каталогов и описей позволяет сформировать лишь условное представление о библиотеке. Приходится констатировать, что большинство монастырских собраний рассредоточено по архивам, книгохранилищам, музеям.
Сохранности монастырских либерий мешали сложные обстоятельства нашей истории: нашествия, усобицы, рукотворные и природные катастрофы. Немаловажен и фаталистический подход русского монашества и Церкви в целом к сохранению земных сокровищ и книг, в частности. Поэтому находки истинных редкостей бывали не очень частыми, что делало эти находки особенно ценными. Изучение книгохранилищ, поиски в них ценных исторических и церковных памятников начались очень поздно. Первые попытки относятся к XVII в., но серьезные научные экспедиции организуются лишь в XIX в. Тогда предпринимаются первые опыты текстологического, искусствоведческого, исторического анализа рукописей. Рукописи и книги из монастырей активно используют в своей работе историки, археографы. Несмотря на фактическое исчезновение такого важного для отечественной истории явления, как целостные монастырские книжные собрания, сам факт их существования в прошлом имел огромное значение для «внедрения в общество сознания необходимости ценить, изучать и охранять памятники русской старины»29.
Примечания
1 Повесть временных лет. М.; Л., 1950. Ч. 1. С. 280.
2 Там же. С. 303.
3 Там же. С. 302-303.
4 Чтения в Императорском Обществе истории и древностей российских при Московском университете. Повремен. изд. / под заведованием Е. В. Барсова. М., 1882. Янв.-март. Кн. 1: Переписка государственного канцлера графа Н. П. Румянцева с московскими учеными: ко дню пятидесятилетнего юбилея Румянцевского музея / с пред., прим. и указ. Е. В. Барсова. С. 64-65.
5 Там же.
6 Карташев А. В. Очерки по истории русской церкви. М., 1991. Т. 2. С. 154.
7 Там же. С. 140.
8 Сенатский указ, 20 дек. 1720 г. // Реформы Петра: сб. док. / сост. В. И. Лебедев. М., 1937. С. 330-331.
9 Там же. С. 331.
10 Императорское Общество истории и древностей российских при Московском университете, 1804-1818: список и указ. труд., исслед. и материалов, напеч. в поврем. изд. М., 1889. С. XIII.
11 Полное собрание исторических сведений о всех бывших в древности и ныне существующих монастырях и примечательных церквах в России / составлено из достоверных источников Александром Ратшиным. М.: Кн. палата, 2000. С. 371. Реставрация текста 1852 г.
12 Труды Первого археологического съезда в Москве, 1869. М., 1871. Т. 1. С. 3.
13 Там же. С. 43.
14 Чтения в Императорском Обществе... С. 64-65.
15 Кочетков И. А., Лелекова О. В., Подъяпольский С. С. Кирилло-Белозерский монастырь. Л., 1979. С. 155.
16 Чтения в Императорском Обществе. С. 42.
17 Полное собрание исторических сведений. С. 337.
18 Там же. С. 5-6.
19 Чтения в Императорском Обществе. С. 60.
20 Там же. С. 64-65.
21 Миллер Г. Ф. Сочинения по истории России. М.: Наука, 1996. С. 226-320.
22 Незабвенной памяти графа Алексея Сергеевича Уварова: речи, прочитанные в соединенном заседании ученых обществ, 28 февр. 1885 г. Изд. Имп. Моск. археол. о-ва / под заведованием В. Е. Румянцова. М., 1885. С. 36.
23 В ризнице Архангельского собора хранился «неоцененный памятник древней нашей письменности - Евангелие (второе по известном Остромировом), писанное в 1125 г. для внука Всеволода - Мстислава Владимировича, когда он княжил в Новгороде» // Полное собрание исторических сведений. С. 283.
24 Полное собрание исторических сведений. С. 30.
25 Чтения в Императорском Обществе. С. 43-44.
26 Полное собрание исторических сведений. С. 283.
27 Чтения в Императорском Обществе. С. 46.
28 Там же. С. 43-44.
29 Отчет Императорского Российского исторического музея им. императора Александра III в Москве за XXV лет, 1883-1908. М., 1916. С. 12.
