CC BY
49
МОМЕНТ КАК ЕДИНИЦА ОРГАНИЗАЦИИ ТОПОХРОНА СЦЕНЫ (НА МАТЕРИАЛЕ РОМАНА В. ВУЛФ «МИССИС ДЭЛЛОУЭЙ»)
Д. С. Дмитриева
Ключевые слова: топохрон, момент, пространство-время, локально -темпоральный маркер, сцена, ситуация.
Keywords: topochrone, moment, space-time, local-temporal marker, scene, situation.
Одним из актуальных вопросов лингвистики текста является вопрос о специфике репрезентации категорий пространства и времени в художественном тексте. Результатом таких исследований становятся различные модели, отражающие авторскую концепцию реализации идеи пространственно-временного континуума в тексте, где на первый план выходят непосредственно пространство или (и) время, а также их основные характеристики. В качестве центральной концепции выступает идея М.М. Бахтина о хронотопе как «о существенной связи временных и пространственных отношений, художественно освоенных в литературе» [Бахтин, 1975, c. 234]. В хронотопе на первый план выходит художественное время, которое подчиняет себе пространство. Это становится возможным благодаря самой структуре художественного текста, где приближение масштаба произведения трансформирует восприятие читателем времени и пространства. Художественное время отличается от объективного «осязаемостью», что обращает на себя внимание и расширяет возможности автора для эксперимента. Именно по этой причине термин «хронотоп» закрепился в литературоведческом анализе и широко используется при изучении реализации категорий пространства и времени в художественном тексте.
Развитие когнитивной лингвистики, в контексте которой язык рассматривается прежде всего как «окно в сознание», то есть средство, позволяющее реконструировать работу сознания, привело к появлению термина «топохрон(ос)», который, по мнению М.В. Никитина, более точно отражает взаимосвязь концептов про-
странства и времени в нашем сознании, отражая при этом не только их взаимосвязь, но и первичность пространства по отношению ко времени [Никитин, 2003, а 18]. Пространство находится в пределах осязания и наблюдения человека, и все происходящее прежде всего происходит где-то. Одним из основных каналов восприятия информации для большинства людей является зрение, что предопределяет возникновение зрительного образа пространства, используемого для локализации различных предметов. Потребность в описании части пространства языковыми средствами сформировало категорию пространства в языке и тексте. Текст (в особенности художественный) отображает то, каким образом локально-темпоральные структуры внешнего мира преломляются через призму внутреннего мира его автора. Исходя из этого, М.В. Никитин указывает на первостепенное значение пространства в пространственно-временной модели текста, обозначая ее как топохронос. По его мнению, концептуализация действительности происходит в результате выделения пространственно -временных характеристик объектов/процессов, а не отдельных категорий пространства и времени. С учетом этого, в рамках нашей работы мы используем термин топохрон, модель которого выстраивается в результате анализа языковых средств текста и последующей реконструкции, где пространство является первичным по отношению ко времени. Анализ пространственно-временного континуума произведения выстраивается на основе оппозиции планов реального и ирреального (мифического); ретроспекции, проспекции и настоящего момента; внешнего и внутреннего миров.
Сложность измерения пространства заключается в его трехмерности, которая задает условие вычисления не только длины, но также площади и объема, в то время как проблема измерения времени связана с его необратимостью. Одновременно с объективным обнаруживается субъективное пространство-время; как первое, так и второе находят свое выражение в языке. Е.С. Яковлева сравнивает значение лексем «минута» и «момент» как проявление оппозиции объективного и субъективного в языке. Минута подразумевает относительную конкретность (1/60 часа) и используется для описания заданного временного промежутка. Момент выступает в качестве условной единицы измерения времени, то есть не ограничивается строгими рамками длительности времени [Яковлева, 1994, а 107].
Такая интерпретация позволяет нам сделать предположение о том, что стилистический потенциал употребления данной лексемы в тексте достаточно значителен. Как следствие, данная лексема используется как одна из основных единиц измерения времени в художе-
ственном тексте. Рассуждая о роли момента в картине мира В. Вулф, Д. Голдман подчеркивает идеализацию момента в ее творчестве и невозможность его соотнесения с объективной исторической перспективой [Goldman, 2001, c. 1]. Для подтверждения данной точки зрения обратимся к тексту романа и проанализируем одну из ключевых сцен - возвращение Клариссы Дэллоуэй домой.
Пространство дома в романе ассоциируется с ощущением безопасности и защищенности, что культурологически можно интерпретировать как важную черту английского национального характера (мой дом - моя крепость). Топохрон дома представляет собой закрытую от постороннего воздействия систему, где жизненный порядок приходит в соответствие с внутренними потребностями и установками героини. В начале сцены употреблено сравнение «she felt like a nun who has left the world», которое подтверждает наше предположение. Сравнивая героиню с монахиней, а улицу с мирской жизнью, мы можем выделить образ дома как монастыря, символизирующего закрытость и духовную чистоту. Метафора «the foundation of it all» используется для обозначения важной роли мужа героини, сопоставляя внутренний мир героини и дом, в котором живет семья.
Ограниченность пространства можно интерпретировать и как ограниченность ее способности к восприятию нового в жизни в целом. Автономное существование любого из объектов в реальности невозможно, и это утверждение справедливо по отношению к происходящему. В качестве символа внешней силы в данном контексте выступает сообщение о том, что Кларисса Дэллоуэй не была приглашена к леди Брутон в отличие от ее мужа. Развивая интерпретацию вышеупомянутой метафоры «the foundation of it all», можно сказать о том, что образ дома без его символического основания (мужа) оказывается разрушенным. Особенность рассматриваемой сцены заключается в том, что субъективное пространство-время представлено несколькими моментами, которые соединены друг с другом. Лексема «moment» используется в размышлениях Клариссы Дэллоуэй для акцентуации длительности момента и ее субъективного отношения к происходящему и произошедшему. Мы можем выделить четыре основные ситуации, в которых используется данная лексема: момент возвращения Клариссы домой, когда она узнает о том, что она не приглашена; момент, когда она входит в свою комнату; момент, когда она вспоминает о подруге своей юности Салли Сетон; момент, когда она рассматривает свое отражение в зеркале.
В рамках первой ситуации момент выступает в роли связующего звена между пространством и временем, будучи использованным как
часть метафоры. Соединяющим смысловым компонентом является образ дерева/растения. Стоит обратить внимание на два противопоставленных друг другу сравнения. В первом сравнении «moments like this are buds on the tree of life» жизнь уподобляется дереву, где моменты являют собой его почки. Сравнение «the moment in which she had stood shiver, as a plant on the river-bed» вводит образ водоросли. Мы рассматриваем это как сопоставление двух образных мифических пространств, земного и водного, резкий переход между которыми символизирует перемену настроения героини. Мы считаем необходимым сделать замечание о том, что реке и водному пространству в целом в творчестве Вирджинии Вулф отводится отдельное место. Образ реки во многом автобиографичен, и поэтому, по утверждению Д. Уилсон, река символизирует глубокие эмоциональные переживания героев [Wilson, 1987, c. 168]. Кроме того, если в первой метафоре дается абстрактное обобщение осмысления героиней жизни, то во второй метафоре масштаб сужается до пространства точки, обозначенной моментом, где и происходит наложение субъективного пространства на время.
Связь пространства и времени прослеживается и в результате анализа второй ситуации. Продолжение размышления о жизни и ее роли в ней приводят героиню к критическому осмыслению себя и своего возраста. Однако, как и в любой травмирующей ситуации, сознание включает систему защиты, которая в данном случае представлена планом ретроспекции, вводящим мифическое пространство. Фактическое пространство воспоминания имеет границы комнаты, конкретная точка локации - порог. Объективное и субъективное время совпадают, выраженные обстоятельством времени «one moment». Однако именно план субъективного времени измеряет продолжительность внутреннего ощущения ожидания, которое сравнивается с ощущением человека, прыгающего в море. Из этого мы можем сделать вывод, что пространство реальности и ирреальности в воспоминании пересекаются в этой точке, которую мы можем условно обозначить как момент на пороге комнаты: «so that she filled the room she entered, and felt often as she stood hesitating one moment on the threshold of her drawing-room, an exquisite suspense, such as might stay a diver before plunging while the sea darkens and brightens beneath him».
Возвращение к реальности (момент восхождения по лестнице) возобновляет ее переживания с новой силой. Ирреальное пространство-время вводится при помощи придаточного условия «as if she had left a party, where now this friend now that had flashed back her face, her voice». Реальный топохрон представлен восхождением по лестнице в
июньское утро, топохрон ирреальности — выходом из дома ночью. В семантике сказуемого «to pause» в сочетании с обстоятельством места «by the open staircase window» реализуется как пространственное значение (остановка у окна), так и временное (нахождение там какое-то время). Ситуация показывает, как разочарование, которое испытывает героиня, меняет не только ее восприятие действительности вокруг, но и себя самой. Прилагательные и причастия в составе именного сказуемого «shrivelled, aged, breastless» выступают в роли имплицитных темпоральных маркеров, которые указывают на ее отношение к собственному возрасту.
Отдельного внимания заслуживает топохрон комнаты героини как символ внутреннего мира. Локальные точки ситуации, обстоятельства места «at the window» - «to the bathroom» - «on the bed» обозначают границы внутреннего пространства. Метафора «an emptiness about the heart of life» описывает то, каким образом героиня характеризует место, где она проводит большую часть времени, косвенно проецируя образ пустоты на свою личность.
План настоящего сменяется планом ретроспекции, в котором выделяются два типа моментов: моменты, проведенные с мужем, и моменты, проведенные рядом с женщинами. На смысловом уровне два данных типа моментов противопоставлены как настоящему, так и друг другу (замкнутая триада). В контексте ситуаций первого типа бесстрастное, лишенное эмоций отношение, передается при помощи точности фактов, конкретного указания на место (обстоятельства места «on the river beneath the woods at Clieveden», «at Constantinople») и повторения обстоятельства времени «and again and again», создающего перспективу повторения множества подобных моментов в будущем. Получает свое дальнейшее развитие идея разделения пространства на внешнее и внутреннее. В метафоре описания используется смысловая оппозиция близко:далеко «rushed to the farthest verge and there quivered and felt the world come closer».
Обстоятельство места «to the farthest verge» условно обозначает попытку героини выйти за пределы собственного мира. Можно сделать предположение, что выделение моментов второго типа на фоне других и сравнение их с настоящим показывает стремление к их идеализации: «Then came the most exquisite moment of her whole life passing a stone urn with flowers in it. Sally stopped; picked a flower; kissed her on the lips. The whole world might have turned upside down! The others disappeared; there she was alone with Sally».
План ретроспекции охватывает временной промежуток от знакомства героини с Салли Сетон до их прогулки в саду. Все воспоми-
нания о Салли предваряют самое главное воспоминание. Описательное определение «the most exquisite moment» подчеркивает уникальность и исключительность данного момента в жизни миссис Дэл-лоуэй. Восклицательное предложение передает ее восторженную реакцию на происходящее. Противопоставление внешнее / внутреннее выражается в отделении себя и Салли от остальных. Возможно и другое понимание ключевой роли данной ситуации. Проецируя образ пространства-времени, в котором живет героиня, на ее внутренний мир, мы можем рассматривать его как топохрон, центр которого и составляет эта ситуация.
Завершающий момент сцены объединяет в себе план реальности и ирреальности. Его отличительной особенностью от других ситуаций подобного плана является взаимопроникновение действительного и мифического. Фактическое пространство - перемещение через три точки, обозначенные обстоятельствами места «on the table» - «to the dressing-table» - «into the glass». Образ топохрона жизненного пути героини воплощается в метафоре «had just broken into her fifty-second year», где временной отрезок (год жизни) представляется как ограниченное (вероятно, закрытое) пространство. Точка пересечения плана реальности и ирреальности в данный конкретный момент -зеркало. Метафора «plunged into the very heart of the moment» конкретизирует идею пространственности времени. Мы можем интерпретировать пространство-время как многослойное образование: «She had just broken into her fifty-second year. Months and months of it were still untouched. June, July, August! Each still remained almost whole, and, as if to catch the falling drop, Clarissa (crossing to the dressing-table) plunged into the very heart of the moment, transfixed it, there - the moment of this June morning on which was the pressure of all the other mornings, seeing the glass».
Мы можем утверждать, что в топохроне исследуемой сцены обнаруживают себя различные виды пространства-времени. В силу своей сложности и наличия большого количества составляющих компонентов структура топохрона может быть представлена по -разному. При анализе структуры топохрона рассматриваемой сцены и выделении четырех ключевых ситуаций мы определили момент как единицу его организации. На наш взгляд, понятие момента как единицы измерения времени является недостаточно полным применительно к данному контексту. Момент представляет собой способ членения действительности на отдельные фрагменты, и в концептуальной системе автора он является локально-темпоральным маркером. Лексема «moment» в рамках ситуаций употребляется в словосочетаниях, ис-
пользуемых для измерения продолжительности действий в субъективном и объективном восприятии времени. Дальнейший анализ ситуации позволяет выделить дополнительные функции, которые присущи локально-темпоральным маркерам с лексемой «moment». Локально-темпоральный маркер с лексемой «moment» выступает как в роли точки перехода из реальности в ирреальность, так и в роли точки пересечения пространства и времени. Исходя из этого, мы можем говорить о том, что момент является одной из наиболее важных структурообразующих единиц топохрона в исследуемом романе и творчестве В. Вулф в целом.
Литература
Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе: Очерки по исторической поэтике // Вопросы литературы и эстетики. М., 1975.
Никитин М.В. Курс лингвистической семантики. СПб., 2007.
Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). М., 1994.
Goldman J. The Feminist Aesthetics of Virginia Woolf: Modernism, Post-Impressionism, and the Politics of the Visual. Cambridge, 2001.
Wilson J. Virginia Woolf s London: A Guide to Bloomsbury and Beyond. London,
1987.
Woolf V. Mrs Dalloway. London, 2003.
