CC BY
18Кукарцева М.А.1
МОДИФИКАЦИИ ПОЛИТИЧЕСКОГО ДИСКУРСА КАК СРЕДСТВО ТРАНСФОРМАЦИИ РИТМОВ МИРОВОЙ ПОЛИТИКИ
Ключевые слова: политический дискурс, драйверы, триггеры, политическая коммуникативистика.
Введение
Значения и смыслы в мировой политике всегда производятся, а не находятся. Изменения в ней происходят одновременно и разнонаправлено, что делает политическую систему мира неустойчивой. Это свидетельствует о том, что в мировой политике нужно мыслить нелинейно, в дискурсе отклонений от логических ожиданий. Такой дискурс -политический дискурс (далее ПД) - теория и практика политической коммуникации и политической лингвистики -может быть как драйвером, оптимизирующим эффективность системы, так и триггером, «переключателем», стимулирующим выбросы накапливающихся внутренних изменений системы как оптимизационных, так и разрушительных, возможно кардинально меняющих мировой баланс сил. Например, дискурсы отдельных политических событий, таких как «Крымнаш», стали драйвером консолидации «Русского мира», но триггером мировой политики, открывшем шлюзы передела силы и ревизии мировой системы, сложившейся после «холодной войны». Межнациональная метафора «общеевропейский дом» - стала драйвером строительства ЕС, но триггером, включившем сигнал нарастания внутриполитической напряженности в ЕС эпохи миграционного кризиса. Модификации ПД несут многочисленные риски, при неудачном стечении обстоятельств они могут серьезно усугубить факторы, толкающие систему к изменениям.
Методология
В 50-60 гг. XX века в общем восприятии индивидуальных и мировых событий и в «говорении» о них обозначился так называемый риторический поворот или поворот к риторике, означающий отход от «сухой логики», монологического изложения истины. На первый план вышла идеи коммуникации как обмена информацией вообще, а истину теперь было предложено искать в диалоге как свободном обмене мнениями, независимо от интеллектуальных и политических позиций участников диалога. В принципе, схожий взгляд на вещи был предложен еще дзен-буддистами -коаны как альтернативный дискурс. Его смысл - рассуждение по правилам, отличающимся от правил формальной логики, переход в рамки иной аргументации. Это означает, что нет единственно правильного способа говорения о мире. Язык произволен в своем отношении к миру. Значения и смыслы мира всегда производятся, а не находятся, они не лежат где-то в прохладном месте. Следовательно, язык - это механизм репрезентации, который создает модель реальности в сознании читателей/зрителей/граждан. В этой связи в докладе статье использованы такие инструменты дискурс-анализа, как анализ макроструктуры Т. ван Дейка2, гипотеза Э. Сепира и Б. Уорфа о том, что социальная реальность конструируется и категоризируется в языке3. Автор прибегал также к теории репрезентации и нарратива, разработанной в трудах Ф. Анкерсмита, Х. Уайта4, а также к теории эмного и этного К. Пайка5.
Дискурс миграционного кризиса ЕС как триггер мировой политики6
Политический класс Европейского союза исходил и исходит из принципа самореферентности (самоорганизации) системы, запустившейся с момента заключения Брюссельского пакта и Генерального соглашения о привилегиях
1 Марина Алексеевна Кукарцева - д.филос.н., профессор Дипломатической академии МИД России. E-mail: [email protected]
2 Dijk T. van. Discourse as structure and Process. - L.: Sage, 1997; Dijk T. van. Discourse as social interaction. - L.: Sage, 1997;
3 Sapir E. Language, Culture and Personality // Selected Writings of Ed . Sapir. - Berkely; Los Angeles: University of California Press, 1949; Whorf B. The Relation to Habitual Thought and Behavior to Language // Classic Contribution to Social Psychology. - N.Y. etc.: Oxford University Press, 1972.
4 White H. The Politics of Historical Interpretation: Discipline and De-Sublimation; Ankersmit F. Trauma and Suffering: A Forgotten Source of Western Historical Consciousness // Western Intellectual Debates. - N.Y., 2002.
5 Pike K. Etic and Emic Standpoints for the Description of the Behavior // Language and thought: an enduring problem in the psychology. - Princeton (N.J.): D. Van Norstrand Company, 1967. - P. 32-39.
6 См. об этом: Кукарцева М. Рациональность и коммуникация // Государственное управление. Электронный вестник. - М.,
2016. - Вып. 55, апрель. - http://e-journal.spa.msu.ru/uploads/vestnik/2016/vipusk_55._aprel_2016_g./ kommunikazionnii_menedjment_
i_strategitcheskaja_kommunikazija_v_gosudarstvennom_upravlenii/kukartseva.pdf
и иммунитетах Совета Европы1. Он продолжает функционировать даже после подписания «Лиссабонского договора, изменяющего Договор о Европейском союзе и Договор, учреждающий Европейское сообщество»2. Лиссабонский договор - вторая попытка, после Лаакенской декларации 2001 г.3 и Европейской конституции 2004 г.4 утвердить Конституцию ЕС, с символическими уступками евроскептикам и сторонникам национального суверенитета. Создатели Договора больше не решились широко прибегать к народным голосованиям (как известно, специально для этого организованные референдумы во Франции и Нидерландах в 2005 г. закончились отрицательным результатом). Референдумы по одобрению Лиссабонского договора были проведены только в Ирландии в 2008 и 2009 гг. (эта обязанность была закреплена в Конституции страны), причём в 2008 г. свыше 53% ирландцев высказались отрицательно, а в 2009 г. уже 67% , то есть 20% жителей страны за весьма короткое время переменили своё мнение на противоположное. Но Договор всё-таки был ратифицирован всеми странами-членами ЕС. С тех пор легитимность Лиссабонского договора находится под большим вопросом. Вполне вероятно, что референдумы, если бы они были проведены в то время в других странах ЕС, закончились бы провалом. Уже тогда было ясно, что как и в 1952 г.5 архитекторы ЕС, исходя из принципа абсолютистской версии рациональной коммуникации, неверно оценили интеграционный потенциал Европы. Однако Лиссабонский договор был принят и сейчас является последней версией бессрочного договора ЕС, определяющей ключевые тезисы интеграционного процесса Союза.
В ситуации с миграционным кризисом ЕС повторил все ту же ошибку: продолжал воспринимать в качестве абсолютно рационального принцип единства и безальтернативности универсальных европейских ценностей (свободы слова и передвижения как базовых механизмов современной политики), принцип «общеевропейского дома» как базовую метафору наднационального политического дискурса. Вместо того, следовало бы перейти к реализации коммуникативной рациональности, учитывающей новый политический контекст, ведущий к формированию нового смысла самого ЕС и, в итоге, к пониманию необходимости выработки нового, корректированного, внешнеполитического курса и новых политических установок. Если этого не сделать, то общественность в большинстве стран всё меньше будет уверена в честности и компетентности избранных ею руководителей. Сами граждане будут убеждены в том, что их мнения оказывают мало влияния на действия их правительств. Сегодня к этому добавилась и ситуация с Brexit - британские граждане сказали нет Европейскому союзу. Европейские лидеры должны искать пути ограничения понесённого ущерба от выхода Британии .Тем более, что пространство для такого «поворота» у ЕС остается, ведь Лиссабонский договор закрепил достигнутый уже ранее баланс сил - Европейский Союз имеет средства и права для достижения общих целей, но, в то же время, суверенитет государств-членов по вопросам, затрагивающим национальные интересы, не подвергается сомнению.
Внешнеполитический дискурс России и США
Идея США об абсолютном лидерстве с практически неограниченными возможностями, сформировались в результате целого ряда исторических причин - отсутствия войны на своей территории, особого статуса доллара как мировой валюты, неверной оценки итогов Холодной войны, Это заметно снижает эффективность деятельности, и в конечном итоге делает США своего рода вызовом мировому сообществу и подтверждает гипотезу Кеннета Пайка об эмном и этном подходах к дискурсу.
Эмный, внутренний, эндогенный подход использует язык описания обитателей самой системы. Этный, внешний, критический, экзогенный подход использует язык описания внешнего (но не всегда нейтрального) наблюдателя. Неспособность объединить эти подходы привела, например, к украинскому кризису. Борьба между «Западом» и Россией за Украину завершилась проигрышем всех сторон. Каждая из них исходила исключительно из эмного подхода.
Так же очевидно в этом контексте, что в ряде случаев во внешнеполитическом дискурсе сложно вырваться из рамок эмного. Если рассуждать категориями геополитики, то взаимоотношения России и Европы можно объяснить с точки зрения двух цивилизационных платформ-островов и находящихся между ними лимитрофных территорий-проливов, которые примыкают то к одному Острову (Россия), то к другому (Европа). Однако территории проливов неоднородны и нужно уметь отделять от лимитрофа «шельф»- исторически более тесно связанные с Островом территории. Шельф Острова России — Восточная Украина, Крым, территории южного Закавказья и Центральной Азии. Это территории, органически связанные с Островом, откуда России нельзя уходить, даже когда она ушла с самих проливов. Россия всегда будет исходить в этом случае из эмного подхода к формированию своего внешнеполитического дискурса, рождая как драйверы так и триггеры в мировой политике. Точно так же США всегда будет следовать эмно-му подходу, защищая от распада Pax Americana.
1 Treaty of Economic, Social and Cultural Collaboration and Collective Self-Defence. 1948. - www.nato.int/cps/ar/SID-3CAB5911-B539B88A/natolive/official_texts_17072.htm; General Agreement on Privileges and Immunities of the Council of Europe. 1949. -conventions.coe.int/Treaty/ en/Treaties/Html/002.htm
2 Treaty of Lisbon amending the Treaty on European Union and the Treaty establishing the European Community. 2007. -eurex.europa.eu/LexUriServ/LexUriServ.do?uri=oj:c:2007:306:full:en: pdf
3 Laeken Declaration of the Future of European Union. 2001. - european-convention.eu.int/pdf/lknen.pdf
4 Treaty establishing a Constitution for Europe. 2004. - eur-lex.europa.eu/LexUriServ/LexUriServ.do?uri=oj:c:2004:310:full:en:pdf
5 Парижский договор о создании Европейского Объединения Угля и Стали.
Китайская контрстратегия мирового лидерства
Прямо противоположный пример - китайская контрстратегия лидерства, столь блестяще продемонстрированная на саммите в 20 в Ханчжоу. Китайцы поставили себе целью институционализацию нового Евразийского партнёрства и начали реализовывать автономную от бреттон-вудских институтов стратегию. «В прошлые годы она выражалась в создании принципиально новых международных инвестиционных институтов, таких, например, как Азиатский банк инфраструктурных инвестиций. В них предусматривается гораздо более широкое участие развивающихся стран, чем в МВФ, и при этом очевидно китайское лидерство1. При этом коммуникативная рациональность Китая заключается в том, что он признает и понимает необходимость укрепления своих стратегических тылов в Большой и Малой Евразии. Отсюда курс на укрепление доверия между странами, сопряжение многосторонних интересов. При этом, безусловно, Китай не забывает о своих национальных интересах, рассуждая о необходимости справедливого распределения власти и позиций в мировом сообществе, он прежде всего «заботится» о себе в новом качестве - мирового лидера. Все это свидетельствует о том, что коммуникативная рациональность - просто один из бесстрастных механизмов политических технологий: ее можно использовать как во имя политического блага, так и в целях политической выгоды.
ПД России в Сирии
Политика России в Сирии является одним из главных драйверов, обусловливающих изменения системы мировой политики. Эта система сейчас реактивна, у нее мало собственной внутренней энергии, носителями которой являются политические элиты государств, очевидно переживающие поколенческий кризис. Решение об участии России в сирийском кризисе, помимо очевидных причин, обусловленных соображениями национальной безопасности страны и задач обеспечения гуманитарной безопасности в Сирии, было продиктовано и возможностью начать новый диалог с «Западом», закрывшим после украинского кризиса практически все каналы коммуникации. Внешнеполитический дискурс России направлен на оптимизацию механизмов построения реальной многополярной системы, которая характеризуется взаимозависимостью с учётом соблюдения прав человека в открытых обществах. Признавая, что применение военной силы имеет свои ограничения в Сирии и в остальной части региона, Россия видела возможность в реальном сотрудничестве с «Западом» перейти от нынешнего конфронтационного тона в международных отношениях к конструктивному взаимодействию. В этом заключалась квинтэссенциия стратегии российского внешнеполитического дискурса. Однако она попала в ловушку рациональности.- сингулярные решения в условиях сложного взаимодействия превращаются в иррациональные, и критерии логичности, линейности и нормативности перестают работать.
Эта же идея заключена и в «эффекте бумеранга» Дж. Сартори: адресат (не-запад) отторгает в целом рациональную идею автора, которую слишком часто получает в однообразных по форме сообщениях или вследствие недоверия к самому автору. В результате сам автор (Запад) начинает считать, что эта идея не применима теперь и к нему самому и начинает обряжаться в незападные одежды. «Обратная экстраполяция является ошибочной, и потребность в нахождении минимального общего знаменателя не дает нам права вводить примитивизм и аморфность в непримитивную среду»2. Это прямо отсылает, например, к дискуссиям по поводу применимости норм иной культуры , в том числе и политической в странах Европы.
Это подтверждает исходный тезис нашего доклада - в мировой политике нужно мыслить нелинейно, в дискурсе отклонений от логических ожиданий. Взяв на себя особую ответственность за гуманитарные аспекты конфликта и за демократическое будущее Сирии, Россия попала под подозрения в совершении гуманитарных преступлений. Приходится в этом случае действовать иррационально - ломать и строить заново. Показывая политическую готовность работать вместе с другими странами, Россия, несмотря на сложную ситуацию в собственной экономике, во многом в одиночку продолжает держать курс на выравнивание устойчивого развития стран региона, держа при этом двери для диалога с «Западом» открытыми.
Заключение
ПД имеет собственные законы своего формирования. С одной стороны, он не должен ничего добавлять к реальности, или к знанию о ней, ПД объективно привязан к определенным слоям реальности, с другой - он добавляет к картине реальности все, в чем нуждается политик для более полного понимания сложившейся ситуации. При этом особенность ПД состоит в том, что он часто связан с «пропозициональной установкой» политика: он верит, что его репрезентация рассматриваемого политического явления, события, периода разумна и правдоподобна, и нет никакой жесткой отметки, где он должен остановиться, двинуться дальше, отойти назад. Поэтому , на наш взгляд, ПД есть не способ упорядочивания беспорядка в репрезентации политической реальности, а наоборот- умение допускать беспорядок и учиться у него.
Политический дискурс как своего рода коммуникационный менеджмент играет растущую и неоднозначную роль в обеспечении международной и национальной безопасности. Из феномена ПД следует несколько практических уроков. Во-первых, это своего рода ассиметричное средство ведения военных действий, где одна сторона действует,
1 Крук А. «Большая двадцатка» Си - один пояс, один круг. - http://ru.valdaiclub.com/a/highlights/bolshaya-dvadtsatka-si-odin-poyas-odin-put/
2 Sartori G. Concept Misformation in Comparative Politics // The American Political Science Review. 1970. - Vol. 64, N 4.
думает и организуется абсолютно иначе, чем противник, для того, чтобы максимизировать свои собственные преимущества. Это видно на примере сирийского кризиса. Во-вторых, атакующая стратегия ПД представляет собой нетрадиционные и новые методы атак в области политической коммуникации, которые противник не может воспринимать или понимать быстро и адекватно, что дает атакующему приоритет в политической борьбе.
В-третьих, в современной политической борьбе ПД стал инструментом культурно- политического расизма, с точки зрения которого представитель «цивилизованной» державы, отмеченной, как он полагает, печатью политического добра, достоин уважения мирового сообщества, а его оппонент, якобы носитель политического зла, нет.
В-четвертых, ПД требует незначительных физических усилий, поэтому имеет практически неограниченный потенциал совершенствования. Главное при этом, чтобы фобии не превалировали над разумом.
