CC BY
88
DOI 10.24411/2499-9679-2018-10221 УДК 008: 316.7/33
Плуженская Л. В.
https://orcid.org/0000-0002-8276-1705 Панова Е. А.
https://orcid.org/0000 0001 9549 6317
Моделирование локального бренда исторического города
В статье актуализируется проблема моделирования городского дискурса как символического ресурса территории. В условиях глобализации, вызывающей конкурентную борьбу территорий за ограниченные и свободно перемещающиеся ресурсы, точное позиционирование бренда на основе реализации процесса «совокупный средовой субъект - городская идентичность - городской дискурс - городской текст - атрибутика бренда» становится обязательным условием успешного развития исторического города. Теоретическую основу осмысление феномена бренда исторического города и его прагматики составляют структурно-семиотические и проектно-коммуникативные концепции «городских текстов». Раскрытие городской идентичности и образа - бренда - города происходит через архитектурные памятники, информационные (городские) тексты, объекты изобразительного и визуального искусства, фотографии, детские рисунки, которые способствуют организации культурной и пространственно-временной среды.
Этот визуальный компонент имиджа города играет особую роль в символическом капитале конкретной территории, выступая носителем дополнительной информации о культурных ценностях горожан. Понимание города как культурного ландшафта определенной территории раскрывает целый спектр ресурсов, обеспечивающих развитие социума. Культурный контекст городской среды расширяет ее функциональность, наделяя ее помимо присущих ей утилитарно-потребительских характеристик еще качеством носителя культурных кодов.
Рассматривая панораму исторического города как самостоятельную знаково-символическую реальность и социальные условия производства интерпретаций образов, отражающих эту реальность, становится возможным уловить их взаимосвязь и представить ее как «урбанистический гипертекст». Современный реальный «урбанистический гипертекст» состоит из отдельных фрагментов, подобных дневниковым записям городской бытийности. С композиционной точки зрения такой текст следует рассматривать как слабоструктурированную систему, элементы которой слабо формализованы, а система в целом не обладает качеством целостности и единства, что затрудняет его прочтение и понимание города как бренда.
Ключевые слова: бренд города, городская среда, медиа, семиотика, городской дискурс, городской текст, средства выразительности.
L. V. Pluzhenskaya, E. A. Panova
Modeling of a Local Brand of the Historic Town
In the article the problem of modeling a town discourse as a symbolical resource of the territory is updated. In conditions of globalization causing competition of territories for limited and freely moving resources, exact positioning of a brand on the basis of the process realization «a cumulative environmental subject - town identity - town discourse - town text - attributes of the brand becomes an indispensable condition of successful development of the historic town. A theoretical basis judgment of the phenomenon of the historic town brand and its pragmatics make structural-semiotics and project-communicative concepts of «town texts». Disclosure of the town identity and image - the brand - of the town is done by means of architectural monuments, information (town) texts, objects of the fine and visual arts, photo, children's drawings which promote the organization of the cultural and spacetime environment.
This visual component of the town image plays a special role in the symbolical capital of the certain territory, acting as a bearer of additional information on citizens' cultural values. Understanding of the town as cultural landscape of a certain territory reveals the whole range of resources providing development of society. The cultural context of the urban environment expands its functionality, allocating it besides utilitarian and consumer characteristics giving the quality of the carrier of cultural codes.
Considering panorama of the historic town as an independent sign and symbolical reality and social conditions of producing interpretations of images reflecting this reality it becomes possible to catch their interrelation and to present it as «the urbanistic hypertext». The modern real «urbanistic hypertext» consists of separate fragments similar to diaries of town being. From the composite point of view this text should be considered as a semistructured system which elements are poorly formalized, and the system in general has no quality of integrity and unity that complicates its reading and understanding of the town as a brand.
Keywords: town brand, urban environment, media, semiotics, town discourse, town text, means of expressiveness.
© Плуженская Л. В., Панова Е. А., 2018
Обращение к феноменологии городских текстов имеет в теории коммуникации достаточно устоявшуюся научную традицию. Однако современные темпы развития урбанистики настоятельно требуют осмысления прагматических и синтактических аспектов анализа интертекстуальности городской среды. Способы и приемы формирования гудвилла (Goodwill) территориального бренда гарантированно обеспечивает сбор туристической ренты практически с любой географической точки, к которой обращается внимание человека. Проблемы возникают в оценке стоимости затрат на брендинг территории, особенно при разработке бренда города - сложном социокультурном феномене. Это актуализирует проблематику технологизации коммуникативных практик капитализации городской среды. Становясь в современной глобальной системе предметом конкуренции городов, бренд города как маркетинговый статус отражает ландшафтную, культурную и индивидуальную идентичность городской среды.
Внутреннее разнообразие теоретической урбанистики вызывает трудности в планировании исследований городской среды, сопряженные с вопросами определения подходов к отбору материалов, структуре описания и оценке состояния этой области знания. Одним из принципов, который используется в современной урбанистике, является принцип тематизации и каталогизации предметных областей исследований. Именно этот принцип был использован С. Лоу при обзоре антропологии городов, построенном на материале, в котором были представлены основные метафоры города, отражающие тематику исследований [21]. Этот же принцип использовали в своих исследованиях Э. Сойя и Дж. Р. Шорт. Э. Сойя в книге «Постметрополис» приводит анализ тематических областей «дискурсов о постметрополисе» [15]. Городской дискурс стал также предметом исследования видного американского урбаниста Дж. Р. Шорта. В своем труде ученый рассматривает его как «продаваемый текст» [22]. Социальный географ и урбанист Эдвард Сойя, ссылаясь на теорию гиперреальности Ж. Бодрийяра, указывает, что сегодня имидж города как определенной географической точки следует рассматривать как символический капитал конкретной территории, который может обладать значительно большим весом по отношению к действительной стоимости реальной территории [15, с. 134].
Понимание города как культурного ландшафта определенной территории раскрывает целый спектр возможностей, которые могут быть задей-
ствованы в управлении развитием социума этой территории. Знание территориального средового пространства и его свойств не являются свойством самой территории как объекта проектирования. Оно проявляется только в культурных процессах, которые в совокупности с территорией составляют сложноструктурированный простран-ственно-средовой социокультурный урбанизированный объект - город. Культурный контекст городской среды расширяет ее функциональность, поскольку наделяет ее помимо присущего ей утилитарного смысла еще и знаково-символической функцией.
Маршалл Маклюэн [13] указывает еще на одно свойство урбанистического пространства - ме-дийность: если любую трансляцию человеческой мысли вовне трактовать как медиа, то городскую среду, являющуюся квинтессенцией коллективного человеческого ресурса, безусловно, следует рассматривать как средство массовой коммуникации. В связи с этим Т. В. Белько концентрирует нас на медийных свойствах городской среды, аналогичных другим типам массмедиа: «В средние века города выполняли свою медийную функцию <....>. В проектной основе медиадизайна лежит творческий аппарат когнетики. <....> Медиади-зайнер апеллирует в первую очередь к когнитивному бессознательному: продукт является успешным тогда, когда он не заставляет потребителя включать сознание для его приобретения и применения. Он должен использоваться в привычных ситуациях, в которых повторяются однотипные действия, выполняемые автоматически, по привычке, посредством бессознательных процессов» [4, с. 1055].
Опираясь на весьма внушительный исходный материал существующих исследований истории городской среды, который исследователь обозначил как первое измерение городского пространства - материальную среду - Firstspace, Сойя систематизирует и каталогизирует знания о сущностных городских характеристиках, которые охватывают второе измерение - Secondspace. Но для описания и выявления свойств живого, проживаемого в настоящий момент пространства, выделенного в отдельную категорию - Thirdspace, ученый использовал прием, ранее использованный Хаймором, - составление коллажа из художественных текстов, стихов, песен, газетных публикаций и т. п. [15]. Труд прочтения и интерпретации коллажа автор предоставил читателям, что вполне соответствует духу современных тенденций в эпистемологии наук, отражающих пути поиска возможностей познания в условиях постмо-
дернизма. Особенно показательной для этого направления - отказа от концептуального методологически определенного проекта исследования и составления подборки частных описаний - является работа Лоу [21], которая демонстрирует схожее несогласие с претенциозностью всеохватно-сти (признания возможности) одномоментного присутствия множественных миров, различных форм воображения и «флюидных» результатов и знаний.
Заслуга Бена Хаймора [19] состоит не столько в уже ставшем привычным разделении городского мира на «материальное измерение», к которому относятся земля, улицы, дома, транспорт, и «идеальное, символическое измерение», детерминированное повествованиями о городе, его образами, «ментальными картами», туристическими фотографиями, детскими рисунками и их позиционировании, сколько в его стремлении детального осмысления видов города как самостоятельной смысловой реальности и социальных условий производства отображений этих самых cityscape, а также попытках отыскать (или сконструировать) метод прочтения смыслов этой реальности, ее интерпретаций и постижении значений, которые в ней существуют, и уловить связь этих значений с тем, что происходит в «актуальной» реальности города. При этом Хаймор акцентирует наше внимание на то, что само прочтение он понимает как проведение исследования, а исследовательским материалом являются «урбанистические тексты культуры» - именно описания, подобные дневниковым записям - городов или городской реальности, а не продукты какого-либо целеположенного конструирования. Эти описания включают кинематографические материалы, художественные повествования, объекты изобразительного и визуального искусства как отвечающие принципиальным требованиям: они должны быть идентифицированы как текст и поддаваться прочтению. Основные усилия были направлены на определение методологии прочтения урбанистических текстов. По заявлению Хаймора, методология становится для него практикой - «практикой делания (practice of doing) культурологических исследований города, прочтения различных текстуальных объектов и такого их рассмотрения, каковое представляло бы их как отражающие и преломляющие культурный материал, из которого они сделаны» [19, с. 111]. Как считает Никита Харламов, исследование Хаймора «дает негативный ответ на два поставленных в начале вопроса: вопрос о внятности (legibility) и вопрос о свойстве актуального и воображаемого не поддаваться попыткам упрощения и прояснения» [18]. Отсутствие модели прочтения городского интертекста как единой схемы порядка
критики, в которой реализуется всеобъясняющий принцип происходящего в городе, и наличие разнообразных и многочисленных описаний и нарра-тивов городской реальности как многочисленных текстовых фрагментов позволяют понять, что именно происходит в сегодняшних городах, а именно суть городской мобильности как элемента городской идентичности в части поведенческих характеристик.
Более того, этнограф Марк Оже также утверждает, что «город существует благодаря сфере воображаемого» [14]. Оже выделяет три типа города: город-встреча, город-память и город-фикция, который появляется в результате возникновения фиктивных образов и экранных отражений. Такие воображаемые образы конкретной территории и его населения как городского сообщества Ж. Бодрийяр называет городами-симулякрами [5]. Ученый отмечает, что в информационную эпоху города-симулякры становятся доминирующим типом городов, востребованным современной экономической практикой, обеспечивающей развитие общества в целом, и обеспеченным неограниченностью тиражирования и масштабирования. Массовое производство впечатлений от городских реалий обеспечивает механизм массовой коммуникации, в котором фиксируется воображаемое, символическое «не понятие...., но акт обмена и социальное отношение, кладущее конец реальному» [14]. Так, исследователь разграничивает город как материальный носитель информации (городскую среду) и город как интерпретацию аудитории (семиотическую систему), в воображении которой существует некий образ - «Urban imaginary».
Концепт «Urban imaginary» носит междисциплинарный характер и позволяет научным коллективам культурологов, социологов, урбанистов, архитекторов, маркетологов, пиарменов, искусствоведов, дизайнеров, экономистов-проектировщиков и программистов социокультурной реальности закрепить представления социальных общностей любого масштаба (от малых до массовых) о городских пространствах в эпоху глобализации [22].
Организация проведения городских исследований («urban stadies») позволяет изучать процессы возникновения, интеграции, детерминации как совокупного средового субъекта, так и коллективного ощущения связанности с городским пространством через отдельные процедуры совместного воображения различных интерпретаций. Именно акты обобщенного воображения скрепляют пространственно-временные информационные фрагменты городской среды в единый локус городского дискурса и локус городского текста.
Город как образ «существует только в наших головах или в рассуждениях тех, кто работает в области различных видов искусства и средств массовой информации: телевидение, пресса, театр, радио, кино, романы, БУБ-дисках» [23, с. 2]. Основанием к изучению предмета городских исследований стало появление трудов Бенедиктина Андерсона. В своей работе «Воображаемые сообщества» [2, с. 23] ученый акцентирует наше внимание на том, что люди в состоянии вообразить любое сообщество, в котором нет прямых контактов. Архетипические и стереотипические представления людей о других людях и их поведении детерминируют чувство общности в группе, а воображение запускает механизм появления символических связей между людьми как субъектными компонентами семиотической системы.
Традиции осмысления городской среды как семиотической системы сложились в отечественной гуманитарной науке в начале ХХ в. Первыми исследованиями стали труды Н. П. Анцифирова, посвященные изучению петербургских образов и мотивов в литературных произведениях Х1Х-ХХ вв. Исследователь обозначил двойственность художественного произведения, выраженную в историко-культурном и эстетическом подходах к его оценке, подходах, которые по мнению автора, не исключают, а, напротив, взаимодополняют друг друга [3]. Актуализировав тему топики при анализе литературных произведений, Н. П. Анцифиров выделил в обширном понятии «городская среда» локус образа места.
Само понятие «городского текста», а именно понятие «петербургский текст», вошло в научный оборот в 1984 г. благодаря работам В. Н. Топорова «Петербург и Петербургский текст русской литературы» [16] и Ю. М. Лотмана «Символика Петербурга и проблемы семиотики города» [9]. При изучении проблематики «памяти места» как сверхтекстовой реальности В. Н. Топорову удалось выявить устойчивую семантику формальной организации текста, которая независимо от авторской интенции способна обозначить набор возможных и релевантных вариантов раскрытия темы, что указало на наличие в тексте семантического ядра, программирующего определенный порядок в реализации содержательных структур текста. [8]. В. Н. Топорову «петербургский текст» представляется «сверхнасыщенной реальностью», «мифом и сферой символического», в которых текст становится мистическим двойником реального места. Являя собой одновременно и репрезентацию, и репрезентуемое, и текст, и Петербург как конкретное пространство, «петербургский текст» идентифицируется как мифологема - ре-
альный сверхтекст, детерминированный внетекстовой эмпирической реальностью.
Таким образом, исследователь обозначает характерное свойство городского текста - это то, «что город говорит сам о себе - неофициально. Негромко, не ради каких-либо амбиций, а просто в силу того, что город и люди города считали естественным выразить в слове свои мысли, чувства, свою память и желания, свои нужды и свои оценки. Эти тексты составляют особый круг. Они самодостаточны: их составители знают, что нужное им не может быть передоверено официальным текстам «высокой» культуры <...> Срок жизни этих текстов короток, и время поглощает их, -сразу же, если сказанное не услышано и запомнено» [16].
По мысли Ю. М. Лотмана, человек неизбежно создает вокруг себя организованную пространственно-временную среду, где пространство существует, наделяется жизненным ритмом в силу взаимной соотнесенности наполняющих его вещей. Человек, находясь в нем, «сканирует» окружающее пространство и «читает» его по вещным знакам [9]. Таким образом, ученый задает условия: для того чтобы читать «город как текст, нужно ощутить семиотическую фактуру культуры, уловить возникающие знаковые смыслы и стоящие за ними денотаты. Денотат является непременной предпосылкой существования знака, он его во многом детерминирует, облегчает, в какой-то степени, чтение семиотических кодов культуры и истории» [10], [11]. Заслуга Лотмана заключается в раскрытии знаково-символической природы культуры и механизмов ее трансляции на основе применения семиотического метода и теории информации. Любая созданная семиотическая модель города - «это остановленная временная точка», и она просто не может быть адекватной реальности и тождественной нашему представлению о ней. Однако любая искусственно созданная модель очень удобна для исследований. Отсюда следует вывод, что любая семиотическая модель города ограничена либо в пространстве, либо во времени. Анализ специфики городского текста, представленный в работах Ю. М. Лотмана, позволил ученому сделать вывод о том, что город представляет собой не только текст, но и механизм порождения текстов. Исходя из заданных Ю. М. Лотманом условий существования семиотических систем, можно обозначить следующие концепции семиотических моделей различных типов городских текстов:
— город как пространство, в котором город выступает носителем синхронных знаков природного ландшафта и объектов материальной культуры ;
— город как время, в котором город генерирует и сохраняет диахронные тексты историко-культурных дискурсов города;
— город как имя, репрезентующий городские мифологемы и интерпретации совокупного средо-вого субъекта. [12].
Исследование города как текста позволило обозначить такие характеристики, как:
— кодовая гетерогенность - «непременная за-шифрованность несколькими кодами;
— семиотическая неоднородность субтекстов, противоречиво стремящихся одновременно образовать единый текст;
— способность текста накапливать и постоянно регенерировать свою историю» [9, с. 3].
«..реализуя стыковку различных национальных, социальных, стилевых кодов и текстов, город осуществляет разнообразные гибридизации, перекодировки, семиотические переводы, которые превращают его в генератор новой информации. Источником таких семиотических коллизий является не только синхронное соположение разнородных семиотических образований, но и диахрония: архитектурные сооружения, городские обряды и церемонии, самый план города, наименования улиц и тысячи других реликтов прошедших эпох выступают как кодовые программы, постоянно заново генерирующие тексты исторического прошлого. Город - механизм, постоянно заново рождающий свое прошлое, которое получает возможность сополагаться как бы синхронно» [12, с. 285]. Таким образом, по мнению Ю. М. Лотмана, «символическое бытие предшествовало материальному. Код предшествовал тексту» » [9: 3]. Более того, каждый город обладает собственной текстовой составляющей.
В. В. Абдашев следующим образом объясняет рождение «городских текстов»: «В стихийном и непрерывном процессе символической репрезентации места формируется более или менее стабильная сетка семантических констант. Они становятся доминирующими категориями описания места и начинают, по существу, программировать этот процесс в качестве своего рода матрицы новых репрезентаций. Таким образом, формируется локальный текст культуры, определяющий наше восприятие и видение места, отношения к нему» [1].
Заслуга Лотмана заключается в раскрытии зна-ково-символической природы культуры и механизмов ее трансляции на основе применения теории информации и использовании семиотического метода при проведении исследования. Использованный принцип позволил расширить и уточнить эксплуатационные функции городской среды, выделив медийную составляющую в отдельную значимую категорию. Таким образом исследователи
смогли выявить и обозначить функционал городского текста. В своей работе «Ярославский текст как семиотическая система» Т. И. Ерохина обозначает следующие «функции текста города: информационная <....>. Общение между аудиторией и культурной традицией <....>. Общение читателя с самим собою <....>. Общение читателя с текстом <....>. Общение между текстом и культурным контестом» [6, с. 267].
В целом городское пространство сегодня в силу его сложности и интегрированности является носителем свойства клиповости. И восприятие городской среды стало дискретным, мозаичным, и как следствие, изменился способ усвоения информации: он стал бессюжетным, фрагментарным. Сюжет городской среды традиционно формировался архитектурными средствами выразительности. Сегодня основные объемы визуальной информации эксплуатируют не столько архитектурно (стилистически)-пространственные изобразительные средства, сколько декоративно-графические изобразительные средства, что переместило медийные акценты с архитектурных доминант на городские системы визуальных коммуникаций. Т. В. Белько отмечает принципиальное конструктивное изменение визуального ритма города: «<....> визуальный ритм города формируется не пространством и формами, которыми оперирует архитектура, а чередованием знаков визуальной коммуникации» [4, с. 1058]. Соображение, высказанное Белько, подтверждается исследованиями Е. А. Забурдонской: «Подчинение формы требованиям места и времени делало ее индивидуальной и неповторимой чаще средствами декорирования на выразительной основе стиля, требующим, в свою очередь, тщательной проектной подготовки. <.. > Однонаправленность временной координаты пути подчеркнута особым вниманием среды к текстовой графике» [7, с. 98].
Наиболее целостное отражение синхронного характера организационной структуры систем визуальных коммуникаций в городском пространстве с доминирующим временным параметром находит в популярных (ставших массовыми) явлениях графической художественной культуры: видах (образах) города на фотографиях, рисунках, открытках, марках, почтовых конвертах, комиксах, рекламе во всем разнообразии ее жанров.
Идентификация городской среды как локального текста и интертекстуальной системы, обладающей мифологенным характером, четкое артикулирование информационно-коммуникационной функциональности городской среды позволяет детализировать процесс брендирования территории и однозначно решить проблему выбора выразительно-изобразительных средств имиджевой
рекламы, постановка которой заявлена в работе Л. В. Уховой «Творец в рекламе - больше, чем творец?»: «... что целесообразнее и эффективнее использовать в рекламном тексте, чтобы усилить его продающие способности, - стереотип как упрощенный схематизированный образ социальных объектов и событий, обладающий значительной устойчивостью, или креатив как способ, напротив, нестандартно представить нужную рекламодателю идею» [17, с. 71].
Выбор проводится последовательно: сначала на основе выявленных приоритетов совокупного средового субъекта обозначается архетип, соответствующий ожиданиям адресата и позволяющий наиболее полно выразить идею в концепте имени, - это задает Целостность - концепт проектного образа ;
Затем определяется стереотип, свойства которого позволяют обозначить стилевые доминанты -идентификаторы культурной идентичности совокупного средового субъекта в концепте времени, моделирующих образ бренда;
Затем используется креатив как выбор комплекса изобразительных средств, конструирующих образ бренда в вербальных и визуальных изобразительных средствах.
Таким образом, мы можем зафиксировать модель процесса разработки концепции локального бренда как городского дискурса («Urban imaginary») совокупного средового субъекта.
Библиографический список
1. Абдашев, В. В. Пермский текст в русской культуре и литературе ХХ века [Электронный ресурс] / В. В. Абдашев. - URL: httm:// www.dissertcat.com/cjntent/permskii-tekst- v-russkoi-kulture - i - literature - xx - veka
2. Андерсон, Б. Воображаемые сообщества [Текст] / Б. Андерсон. - М. : КАНОН - пресс - Ц, 2001. - 288 с.
3. Анцифиров, Н. П. Душа Петербурга [Электронный ресурс] / Н. П. Анцифиров. - URL: http: // fanread.ru/book/1709938;
4. Белько, Т. В. Эволюция визуальных коммуникаций городской среды. / [Текст] / Т. В. Белько // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. - Т. 14, № 2 (4). - 2012. - С. 1053-1057.
5. Бодрийяр, Ж. Символический обмен и смерть [Текст] / Ж. Бодрийяр. - М. : Добросвет, 2000. - 387 с.
6. Ерохина, Т. И. Ярославский текст как семиотическая система [Текст] // Ярославский педагогический вестник, 2014. - № 4. - Том 1. - С. 264-268.
7. Заева-Бурдонская, Е. А. Стилевая парадигма дизайна в системе исторической городской среды [Текст] / Е. А. Заева-Бурдонская // Мир науки, культуры, образования, 2008. - № 5 (12). - С. 94-99.
8. Калинин, И. «Петербургский текст» московской филологии [Электронный ресурс] // Неприкосновенный запас. - 2009. - № 2. - URL: http: // magazines.russ.ru:
9. Лотман, Ю. М. Символика Петербурга и проблемы семиотики города [Текст] / Ю. М. Лотман // Семиотика города и городской культуры Ученые записки Тартусского государственного университета. 644. Труды по знаковым системам. Вып. XVIII. - Тарту, 1984. - С. 30-45.
10. Лотман, Ю. М. Внутри мыслящих миров. Человек - текст - семиосфера - история [Текст] / Ю. М. Лотман. - М., 1999.
11. Лотман, Ю. М. Актуальные проблемы семиотики культуры [Текст] / Ю. М. Лотман. - Тарту, 1987. - 150 с.
12. Лотман, Ю. М. Семиосфера [Текст] / Ю. М. Лотман. - СПб. : Искусство - СПб, 2000.
13. Маклюэн, Г. М. Понимание медиа: внешние расширения человека / пер. с англ. В. Г. Николаева [Текст] / Г. М. Маклюэн. - Жуковский : «КАНОН -пресс-Ц», «Кучково поле», 2003. - 464 с.
14. Оже, М. От города воображаемого к городу фикции [Электронный ресурс] / М. Оже // Художественный журнал, 1999. - № 24. - URL: http:// www. guelman.ru/xz/362//xx24/x2402.htm
15. Сойя, Э. Постметрополис. Критические исследования городов и регионов [Текст] / Э. Сойя. -М. : Логос, 2003. - № 6 (40). - С. 133-150.
16. Топоров, В. Н. Петербург и «Петербургский текст русской литературы» [Текст] / В. Н. Топоров // Миф. Ритуал, Символ. Образ: исследования в области мифопоэтического: избранное. - М. : Издательская группа «Прогресс» - «Культура», 1995. - С. 259-367.
17. Ухова, Л. В. Творец в рекламе - больше, чем творец? [Текст] // Л. В. Ухова // Ярославский педагогический вестник, 2015. - № 1. - Том 1. - С. 66-73.
18. Харламов, Н. Городские виды, реальные и воображаемые [Электронный ресурс] // Синий диван, 2008. - № 12. - URL: http:// sinijdivan.narod.ru //sd12rez3.htm;
19. Highmore, B. Cityscapes: Cultural Readings in the Material and Symbolic City. - Houndmills and London: Palgrave Macmillan, 2005. - 192 p. ;
20. John Rennie Short. Urban Theory: A Critical Assessment. - New York : Palgrave Macmillan, 2006. - 258 pp.
21. Law J. After Method: Mess in Social Science Research. London and New York: Routledge, 2004.;
22. Other Cities, other worlds: Urban Imaginaries in Globalizing Age (2008). - Durham, North Caroina : Duke University Press. - 336 p.
23. Urban Imaginaries: Locating the Modern City (2007) / Cinar A., Bender T. - University of Minnesota Press, Minneapolis, London. - 290 p.
Reference List
1. Abdashev, V V. Permskij tekst v russkoj kul'ture i literature HH veka = The Perm text in the Russian culture and literature of the XX century [Jelektronnyj resurs] / V. V Abdashev. - URL: httm:// www. dissertcat. com/cj ntent/permskii-tekst- v-russkoi-kulture - i - literature - xx - veka
2. Anderson, B. Voobrazhaemye soobshhestva = The imagined communities [Tekst] / B. Anderson. - M. : KANON - press - C, 2001. - 288 s.
3. Ancifirov, N. P. Dusha Peterburga = Soul of St. Petersburg [Jelektronnyj resurs] / N. P. Ancifirov. - URL: http: // fanread.ru/book/1709938;
4. Bel'ko, T. V Jevoljucija vizual'nyh kommunikacij go-rodskoj sredy = Evolution of visual communications of the urban environment [Tekst] / T. V Bel'ko // Izvestija Samar-skogo nauchnogo centra Rossijskoj akademii nauk = News of Samara scientific center of the Russian Academy of Sciences. - T. 14, № 2 (4). - 2012. - S. 1053-1057.
5. Bodrijjar, Zh. Simvolicheskij obmen i smert' = Symbolical exchange and death [Tekst] / Zh. Bodrijjar. -M. : Dobrosvet, 2000. - 387 s.
6. Erohina, T. I. Jaroslavskij tekst kak semioticheskaja sistema = The Yaroslavl text as a semiotics system [Tekst] // Jaroslavskij pedagogicheskij vestnik = Yaroslavl pedagogical bulletin, 2014. - № 4. - Tom 1. - S. 264-268.
7. Zaeva-Burdonskaja, E. A. Stilevaja paradigma dizajna v sisteme istoricheskoj gorodskoj sredy = Style paradigm of design in the system of the historical urban environment [Tekst] / E. A. Zaeva-Burdonskaja // Mir nauki, kul'tury, obrazovanija = Mir nauki, kultury, obra-zovaniya 2008. - № 5 (12). - S. 94-99.
8. Kalinin, I. «Peterburgskij tekst» moskovskoj filologii = «St. Petersburg text» of Moscow philology [Jelektronnyj resurs] // Neprikosnovennyj zapas = Neprikosnovennyj zapas. - 2009. - № 2. - URL: http: // magazines.russ.ru:
9. Lotman, Ju. M. Simvolika Peterburga i problemy semiotiki goroda = Symbolics of St. Petersburg and problem of semiotics of the city [Tekst] / Ju. M. Lotman // Semiotika goroda i gorodskoj kul'tury Uchenye zapiski Tartusskogo gosudarstvennogo universiteta. 644. Trudy po znakovym sistemam. Vyp. XVIII = Semiotics of the city and city culture Scientific notes of Tartu state university. 644. Works on sign systems. Issue XVIII. - Tartu, 1984. - S. 30-45.
10. Lotman, Ju. M. Vnutri mysljashhih mirov. Che-lovek - tekst - semiosfera - istorija = In the thinking worlds. The person - the text - semiosphere - history [Tekst] / Ju. M. Lotman. - M., 1999.
11. Lotman, Ju. M. Aktual'nye problemy semiotiki kul'tury = Current problems of semiotics of culture [Tekst] / Ju. M. Lotman. - Tartu, 1987. - 150 s.
12. Lotman, Ju. M. Semiosfera = Semiosphere [Tekst] / Ju. M. Lotman. - SPb. : Iskusstvo - SPb, 2000.
13. Makljujen, G. M. Ponimanie media: vneshnie ras-shirenija cheloveka = Understanding of media: external
expansions of the person [Tekst] / per. s angl. V. G. Nikolaeva / G. M. Makljujen. - Zhukovskij : «KANON - press-C», «Kuchkovo pole», 2003. - 464 s.
14. Ozhe, M. Ot goroda voobrazhaemogo k gorodu fikcii = From the city imagined to the city of fiction [Jelektronnyj resurs] / M. Ozhe // Hudozhestvennyj zhurnal = Khudozhestvennyj zhurnal, 1999. - № 24. - URL: http:// www. guelman.ru/xz/362//xx24/x2402.htm
15. Sojja, Je. Postmetropolis. Kriticheskie issledovanija gorodov i regionov = Post-metropolis. Critical researches of cities and regions [Tekst] / Je. Sojja. -M. : Logos, 2003. - № 6 (40). - S. 133-150.
16. Toporov, V N. Peterburg i «Peterburgskij tekst russkoj literatury» = St. Petersburg and "St. Petersburg text of the Russian literature" [Tekst] / V N. Toporov // Mif. Ritual, Simvol. Obraz: issledovanija v oblasti mifopojeticheskogo: izbrannoe = Myth. Ritual, Symbol. Image: researches in the field of mythopoetic: selected. -M. : Izdatel'skaja gruppa «Progress» - «Kul'tura», 1995. -S. 259-367.
17. Uhova, L. V. Tvorec v reklame - bol'she, chem tvorec? = Is the creator in advertizing more than the creator? [Tekst] // L. V Uhova // Jaroslavskij pedagogicheskij vestnik = Yaroslavl pedagogical bulletin, 2015. - № 1. -Tom 1. - S. 66-73.
18. Harlamov, N. Gorodskie vidy, real'nye i voobra-zhaemye = Urban views, real and imagined [Jelektronnyj resurs] // Sinij divan = Sinij divan, 2008. - № 12. - URL: http:// sinijdivan.narod.ru //sd12rez3.htm;
19. Highmore, B. Cityscapes: Cultural Readings in the Material and Symbolic City. - Houndmills and London: Palgrave Macmillan, 2005. - 192 p.
20. John Rennie Short. Urban Theory: A Critical Assessment. - New York : Palgrave Macmillan, 2006. - 258 pp.
21. Law J. After Method: Mess in Social Science Research. London and New York: Routledge, 2004.;
22. Other Cities, other worlds: Urban Imaginaries in Globalizing Age (2008). - Durham, North Caroina : Duke University Press. - 336 p.
23. Urban Imaginaries: Locating the Modern City (2007) / Cinar A., Bender T. - University of Minnesota Press, Minneapolis, London. - 290 p.
Дата поступления статьи в редакцию: 19.08.2018 Дата принятия статьи к печати: 11.10.2018
