CC BY
38
ДЕНЕЖНОЕ ОБРАЩЕНИЕ
МОДЕЛИ ДЕНЕЖНОГО ОБРАЩЕНИЯ И ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ
С.М. ЕЧМАКОВ, кандидат экономических наук, Тамбовский государственный университет им. Г.Д. Державина
Анализ международных потоков капитала должен опираться на модель денежного обращения, которая бы учитывала внешнеэкономические отношения и обеспечивала его достаточно точные прогнозы. Основными формами таких отношений являются товарообмен с зарубежьем и прямые иностранные инвестиции. Результатом того и другого (а также в меньшей степени — операций безвозмездного характера) оказывается определенное состояние платежного баланса государства, воздействующее на темпы внутреннего экономического роста.
Известные модели денежного обращения [1] по-разному отображают отношения номинального сектора экономики с реальным, причем любой стране в какой-то период может более подходить одна модель, а в какой-то - иная. Среди важнейших причин этого — те институциональные сдвиги, испытывающие влияние национальной истории и специфики общественных традиций, которые отражаются в изменениях открытости и сбалансированности хозяйства. Большое значение при выборе такой модели уделяется согласованию внешнеэкономических отношений с внутренней динамикой хозяйства, увязки с ней платежного баланса страны через денежное обращение. Эта необходимость была осознана еще меркантилистами, которые трактовали ее первоначально под углом зрения равновесия внешних расчетов как средства сохранения национального богатства и удовлетворения внутренних экономических интересов, а затем — с позиций активизации платежного баланса. Имелось в виду, что достигаемая благодаря протекционизму, она способна обеспечивать приумножение этого богатства и усиливать эко-
номический рост. Позже Д. Юм противопоставил таким взглядам количественную теорию денег и основанную на ней концепцию автоматического равновесия платежного баланса, которую развили Д. Рикардо, Дж. Ст. Милль, Дж. Керне, Г. Гошен, А. Маршалл и др. Строгую математическую форму постулатам этой теории впервые придал И.Фишер уравнением
М7& ОУ+ М'7& ОУ'= Р7& ОТ,
где М- сумма наличных денег, находящихся в обороте в течение определенного периода; V— скорость их обращения; М'— сумма денежных средств на чековых счетах; V'— скорость их обращения; Р — средневзвешенный уровень цен; Т— сумма объемов реализованных товаров.
Дж. Милль показал, что движение золота выступает как процесс сальдирования торгового баланса с последствиями, зависящими от количества денег в обращении [2]. При этом также, как Рикардо не смог связать изменения во внешнеэкономических отношениях с движением хозяйственного цикла, Дж. Милль, хотя и охватил анализом выплату долгов, процентов на иностранный капитал и т.п., не сумел раскрыть механизм падения цен экспорта и роста цен импорта, восстанавливающих равновесие между ними.
Последователи расширили представление Рикардо и Милля о механизме, уравновешивающем платежный баланс. Они стали принимать во внимание кредит, посредством которого (через изменения учетной ставки, банковских резервов, ссуд и их возврата), а не прямым путем движение золота влияет на цены. Особенно значительную роль в этом сыграл А. Маршалл с его идеями, во-первых, временного лага между повышением став-
ки процента и расширением в стране кредитной деятельности на основе притока золота, а во-вторых, эластичности спроса на экспорт и импорт по обесценению валюты. В теории «автоматического равновесия» это сделало цены связующим звеном между внешнеэкономическими и внутрихозяйственными процессами.
Вместе с тем получила распространение микроэкономическая версия количественной теории («теория кассовых остатков»). Ее активным сторонником, наряду с А. Пигу, Д.Робертсоном, ранним Дж. М. Кейнсом, был и А. Маршалл. Отстаивая тезис о решающем влиянии изменений денежной массы на уровень цен, они придавали основное значение мотивам накапливания денег индивидуальными участниками хозяйства (в том числе хранения как резерва на покрытие непредвиденных нужд), факторам, определяющим их спрос на кассовые остатки и пропорции разделения текущего дохода между альтернативными формами активов. Модель этой теории — уравнение
М=к 7& ОЯ 7& ОР,
где М— количество денег (кассовые остатки); Я - физический объем производства продукции; Р — ее цена; к — часть Я. 7& ОР (суммы доходов, эквивалентной конечному продукту), которую участники хозяйства предпочитают хранить в деньгах, причем стабильность этого коэффициента означает неизменность скорости их обращения. Основной вывод из этого уравнения — наличие при постоянстве к и Я обратной пропорциональной связи между покупательной способностью единицы денег и их количеством в хозяйстве. При этом к отражает такую «привычную» пропорцию между номинальной суммой денег и доходом, нарушение которой обесценивает их, что ведет к восстановлению соответствующего традиции уровня реальных кассовых остатков. Тем самым сохраняется предубеждение, будто деньги влияют только на изменения ценовой оболочки общественного производства.
Однако по мере развития рыночного хозяйства стали все отчетливей обнаруживаться две вещи: с одной стороны, регулярные циклы хозяйственной активности с ярко выраженными и постоянно повторяющимися фазами каждого, в том числе этапом кризисного спада производства, а с другой - вытеснение во внешнеэкономических отношениях вывоза товаров вывозом капитала. Это сделало несостоятельной такую трактовку денег и их обращения, а вместе с тем выявило существенные прорехи в теории «автоматического равновесия» и слабость опирающихся на нее взглядов по поводу платежного баланса.
Перенос покупательной силы вследствие вывоза капитала как главную причину изменений в платежных балансах стран можно связать с денежным обращением и ценами, выявив в таком процессе три этапа: рост банковский эмиссии или депозитов в стране, получающей тем самым кредит, что обусловливается поступлением в ее центральный банк (ЦБ) средств, которые остаются после расхода части этого капитала на оплату товаров внутри страны его экспортера (соответственно, сокращение там валютных резервов и наличного объема кредита); повышение цен из-за роста спроса благодаря приумножению от полученного займа покупательной силы и разбухание денежного обращения (его сжатие и падение цен в стране-экспортере капитала, сопутствующее понижению в ней покупательной силы); расширение Центробанком кредитных операций на базе прироста резервов от поступлений валюты извне и дальнейшее приумножение покупательной силы (увеличение товарного экспорта за счет свертывания производства для внутреннего рынка и рост импорта страны, получившей кредит, а следовательно, еще большее падение там покупательной силы).
Такой подход уже обнаружил существенность финансово-кредитной системы для реального воспроизводства и несостоятельность предпосылки «нейтральности» денег в отношении него, что стало особенно ясно в 20-30-х гг. прошлого века, когда усилились кризисные явления в рыночной экономике и пришлось использовать денежные рычаги для ее антициклического регулирования. Дж. М. Кейнс объявил непосредственной причиной падения производства и занятости недостачу платежеспособного спроса, связанную, по его мнению, с фактом тезаврации денег. Он попытался преодолеть пропасть между реальными и денежными процессами в хозяйстве через норму процента в отличие от дохода, функцией которого является трансакционный спрос на деньги, регулирующий спекулятивный спрос на них.
При этом всякий участник хозяйства стремится, с одной стороны, максимизировать прибыль, инвестируя ради этого часть своих денег в реальный сектор экономики, а с другой — создать на случай разворота ценового движения ликвидный резерв в виде замещающих их вложений в долговые обязательства, которые тоже доставляют ее. Уравновешиваясь, эти стремления определяют соотношение денег и таких облигаций в платежном балансе.
Согласно кейнсианским представлениям, деньги влияют на хозяйство главным образом
через динамику нормы процента. Но в обстановке глубокой депрессии это блокируется низкой эластичностью и такой нормы по их количеству в обращении, и инвестиционных расходов по ее изменениям, что делает невозможным ее понижение до уровня, способного стимулировать рост капиталовложений. Поэтому для активизации экономики остается одно эффективное средство — фискальная политика. Таким образом, теория саморегулирования платежного баланса оказалась подорванной. На авансцену выдвинулась идея, что сдвиги цен, выравнивающие внешние расчеты, — результат изменений занятости и производительности внутри страны, и добиться их роста, чтобы повысить спрос, - задача государства.
Рассматривая решение этой задачи как необходимое условие уравновешивания платежного баланса, основными средствами для этого Дж. М. Кейнс считал кредитную экспансию и государственные расходы, а главной заботой ЦБ — не поддержание курса национальной валюты, а стабилизацию внутренних цен и достижение высокой занятости. Проблемы же самого баланса анализировались в двух направлениях: какую роль он играет в передаче циклических колебаний экономики из страны в страну и каковы должны быть действия государства для достижения равновесия во внешних расчетах.
Был сделан вывод, что фундаментальные сдвиги в нем (резкие изменения в текущих операциях, тесно связанных с движением занятости, цен и национального дохода) оказываются передаточным механизмом таких колебаний, причем они тем сильнее воздействуют на мировое хозяйство, чем значительнее доля страны в международной торговле.
Суть этого механизма виделась кейнсианцам в следующем. Спад производства внутри какой-то страны подрывает ввоз в последнюю сырья и потребительских товаров, вызывая соответствующее уменьшение национального дохода стран-экспортеров и, вместе с тем, их импорт из нее. Тем самым кризис хозяйства в этой стране усиливается. А увеличение там капиталовложений, стимулируемое политикой государства, приводит к росту национального дохода, расширению внутреннего производства и импорта как сырья, так и потребительских изделий. Потому растет ввоз из других стран, их национальный доход и спрос на товары этой страны, расширяющей теперь и их экспорт, что содействует приумножению ее национального дохода.
Такая теоретическая конструкция базировалась на предпосылках, не все из которых находили практическое подтверждение уже тогда или утратили его позже. Это — синхронность одинаковых фаз хозяйственного цикла в разных странах, односторонняя зависимость внешней торговли от направления динамики национального дохода, фиксированность курсов разных валют при их свободной конвертации. Тем не менее, они позволили продвинуться в оценке воздействия на экономику страны состояния ее внешнеторгового баланса и, соответственно, сальдо текущих статей ее платежного баланса (а также динамики вывоза из нее капитала), исходя из выдвинутой Р. Харродом концепции внешнеторгового мультипликатора, который действует по принципу мультипликатора инвестиций и дополняет его [3].
Моделью этого воздействия оказывается выражение
Ю0Г=\/П&0(Е+Р), где ЮОУ— прирост национального дохода в результате внешней торговли; Е — стоимость всего экспорта страны; Г— сальдо по другим (кроме торговых) текущим операциям ее платежного баланса; / — доля стоимости экспорта (в относительном выражении), расходуемая на оплату импорта, или «предельная склонность к импорту».
Считается, что при активном сальдо текущих статей платежного баланса национальный доход наращивается пропорционально такому мультипликатору, отчего стимулируется хозяйственная активность и расширяется занятость (как в ситуации автономных инвестиций или прироста государственных расходов за счет дефицитного финансирования, что вполне сообразно отождествлению Кейнсом влияний подобных расходов и платежного баланса), а при пассивном — все наоборот, пока сокращение импорта не уравновесит этот баланс. Прироста в таком случае безработицы, по мнению Харрода, можно избежать, стимулируя экспорт из страны понижением в ней заработной платы и прибыли, а следовательно, цен, но только при условии, что спрос мирового рынка на ее товары высокоэластичен по их ценам, соответствующим ограничениям антидемпинговых законов других стран.
Многие предприниматели, менеджеры, экономисты России сегодня не считаются с этой важнейшей оговоркой, требованиям которой товары, производимые в стране, часто не отвечают, и используют концепцию внешнеторгового мультипликатора как аргумент против ограничении деятельности экспортеров в пользу их щадящего налогообложения,
государственного субсидирования и т.п., ссылаясь на оправданную западным опытом прошлого века концепцию, будто всемерное расширение экспорта - путь к усилению экономического роста.
Однако, даже когда это — действительно так, внешнеторговый мультипликатор срабатывает с некоторым запаздыванием, из-за чего прежде чем тот соответственно воздействует на платежный баланс страны, в нем возникают разрывы. Его временному балансированию при международном платежном механизме, существовавшем примерно до 1976 г. (Ямайской сессии МВФ), служило движение золота. Это воспринималось как краткосрочный пассивный в отношении производства материальных ценностей процесс с результатами касательно платежного баланса, которые в длительной перспективе должны были поглощаться последствиями для него экономического роста благодаря целенаправленному государственному регулированию хозяйства.
Вместе с тем все более ощутимым становилось воздействие на уравновешивание платежного баланса международного движения капитала, которое было отображено Е. Домаром в модели влияния на этот баланс иностранных инвестиций. Согласно этой модели, стабильный экономический рост связан с постоянным расширением вывоза капитала, компенсирующим активное сальдо внешней торговли при том, что по темпам этот вывоз превосходит приток поступлений в страну от возврата ранее предоставленных займов и выплаты доходов, приносимых зарубежными инвестициями.
Монетаристы, исходя из тезисов о стабильности функции спроса на деньги и экзогенном характере их массы, объявили, что, прежде всего, именно ее сдвиги определяют крупные изменения экономической конъюнктуры, производства и уровня цен. А потому к оптимизации объема этой массы и сводятся все проблемы хозяйства, причем во избежание инфляции он должен увеличиваться темпами, близкими к темпам роста производства или несколько превышающими их. Но такое соотношение достижимо без всякого государственного кредитного регулирования, а благодаря лишь операциям на открытом финансовом рынке при свободном или «плавающем» валютном курсе, введение которого вместо «фиксированного» (в соответствии с еще действовавшими Бреттон-Вудскими соглашениями) привело бы к автоматическому выравниванию платежных балансов, заблокировав их способность служить передаточным механизмом инфляции и спада хозяйства.
Система свободных валютных курсов с позиций монетаристов особенно настоятельна потому, что даже при сбалансированности внешнеторговых операций государство может подвергаться импорту инфляции и связанного с ним циклического развития внутренней экономики из-за притока иностранного, главным образом краткосрочного, капитала, привлекаемого (при продажах иностранной валюты ЦБ) более высокой процентной ставкой и т.п. А свободный рост курса национальной валюты устранял бы привнесение инфляции извне в страны с относительно стабильной экономикой из-за образования актива их платежных балансов, последующего расширения там кредитных операций и повышения цен. К тому же свободной торговле, поощряемой такими неконтролируемыми колебаниями валютного курса, по силам обострять конкуренцию внутри страны, способствуя этим росту в ней производительности труда, снижению издержек и цен.
Важнейшее положение монетаристской концепции денежного обращения — утверждение, что центральный банк страны способен целенаправленно регулировать его в соответствии со схемой «денежного мультипликатора» (т), связывающего общее количество денег в обращении (М) с «денежной базой» (В) согласно уравнению М=т 7&ОВ,
где В включает выпущенные в обращение наличные деньги и резервы коммерческих банков в ЦБ, являющиеся средством обеспечения депозитов. Они производны от величины базы, а ЦБ по силам воздействовать на нее. Поэтому денежная масса поддается корректировке с его стороны, принимая во внимание то, как суммы наличных денег и банковских резервов соотносятся с общим размером банковских депозитов до востребования. Специалисты, в первую очередь, Ф. Кейген, анализируя, что происходило с денежной массой на протяжении века (до начала 60-х гг. истекшего столетия), доказали, что в США и Великобритании ее изменения более, чем на 90 % определялись сдвигами денежной базы.
По мнению монетаристов, с такой способностью тесно связаны неравновесия платежного баланса страны как итога операций ее резидентов с заграницей и внешних расчетов при том, что их сальдо совпадает с изменением имеющихся у ЦБ официальных золотовалютных резервов как формы обеспечения эмиссии денег. Дефицит и профицит платежного баланса в подобной ситуации рассматриваются как фазы корректировки запаса денег на
денежном рынке: импульсы от стихийного уравнивания на нем их спроса и предложения влекут ликвидацию таких диспропорций. Но для этого нужна стабильность функции спроса на деньги и в общем случае система колеблющихся валютных курсов, предоставляющая ЦБ свободу действий при отливах и притоках валютных резервов.
Выход монетаристы нашли в подборе показателя, характеризующего денежную массу, исходя из соображений пользы в организации наших знаний об экономических связях, понимая под ним агрегат, который связывает значение корреляции с доходом, подтверждая благодаря этому «устойчивость» функции денежного спроса. Вместе с тем, они обращают внимание на то, что процесс эмиссии денег стал сильно зависеть от государства, которое использует кредитно-денежную и фис-кально-бюджетную политику в качестве рычагов воздействия на активность хозяйства, что подрывает ориентацию этого процесса на удовлетворение экономически обоснованных потребностей в платежных средствах и нарушает автоматизм возврата их излишка в банковскую систему.
Что же касается свободы валютного курса, то после Второй мировой войны эта идея обретала все больше сторонников по мере того, как в передовых странах растущая загрузка мощностей приближалась к уровню, при котором снижение курса национальной валюты ощутимо давит на цены, стимулируя инфляцию, и «модель эластичности» в уравновешивании платежного баланса утрачивает привлекательность. На первых порах речь шла, главным образом, о том, чтобы сделать валютный курс ограничено «гибким», допустив его отклонения от паритета на 4-5%, а не на 1%, как было принято при создании МВФ, с ежегодной переоценкой паритетов не более чем на 1-2% вместо предусмотренных тогда же 10%.
Направленное на выравнивание ценовых факторов, определяющих конкурентоспособность разных стран во внешнеэкономических отношениях, это явилось попыткой соединить преимущества фиксированности валютных курсов, делающей такие отношения подвластными государственному регулированию, и свободы этих курсов, гарантирующей их чувствительность к воздействию рыночных сил, вместе с тем подавив способность одной служить передаточным механизмом инфляции, а другой — отрицательно влиять на занятость. Одновременно при решении задачи примирить стремления к экономическому росту и уравновешиванию платежного баланса стала применяться
«модель поглощения», согласно которой следует сочетать девальвацию, улучшающую этот баланс, с дефляцией и кредитно-финансовыми ограничениями внутри страны, умеряющими избыточный спрос на деньги и пост цен.
Подобные модели отображают процесс элиминирования воздействий внешнеэкономических изменений на внутреннее денежное обращение: при возникновении дефицита платежного баланса и отлива из страны валютных резервов ЦБ активно стимулирует откупом на фондовом рынке ценных бумаг, снижением нормативов обязательных резервов коммерческих банков и кредитных операций, способные предотвратить сокращение в ней денежной массы и негативные последствия этого, а при иной ситуации поступает наоборот, чтобы «стерилизовать» притекающие извне средства, ограничить эмиссию денег и не допустить разба-лансирования денежного рынка.
Вместе с тем даже при потворстве международного платежного механизма реальность вовсе не всегда следует монетаристской модели, поскольку выручка от экспорта лишь частично поступает в страну, а доходы от продажи внутри нее импортных товаров в значительной мере утекают за рубеж, причем, начиная со второй половины прошлого века, такое происходит все чаще и во все более существенных масштабах. Причины две - бурное развитие транснациональных компаний и резкая активизация теневого бизнеса. То и другое игнорируется монетаристскими и прочими моделями денежного обращения и внешнеэкономических отношений. Отсюда искаженные представления об их влиянии на внутреннюю экономику и платежный баланс страны.
Литература
1. XappucJI. Денежная теория. — М.: Прогресс, 1990.
2. Mill J.S. Principles of Political Economy. L.1991.
3. Harrod R.F. International Economics. Chicaqo, 1962.
4. Юданов А.Ю. Секреты финансовой устойчивости международных монополий. — М.: Финансы и статистика, 1991.
5. БэстенсД.-Э., Ван den Берг В.М., ВудД. Нейронные сети и финансовый рынок. — М.: ТВП, 1997.
6. Исправников В. О. Теневая экономика в России. Иной путь и третья сила. — М., 1997.
7. Клямкин И.М., Тимофеев Л.М. Теневая Россия.
- М., 2000.
8. Тамбовцев B.JI. Теневая экономика // Экономико-математический энциклопедический словарь.— М.: Инф-ра-М, 2003.
9. Завельский М.Г. Теневая экономика и трансформационные процессы II Социологические исследования.
- 2003. - № 1 (225).
