CC BY
84
УДК 81’366.5
С.Т. Нефедов*
МОДАЛЬНЫЕ КОМПОНЕНТЫ В СОСТАВЕ ГРАММАТИЧЕСКИХ КОНСТРУКЦИЙ С КОПУЛЯТИВНЫМ ГЛАГОЛОМ: СОПОСТАВИТЕЛЬНО-ДИАХРОНИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
Ключевые слова: грамматика конструкций, историческая грамматика немецкого языка, эволюция и грамматикализация, эпистеми-ческая модальность
Статья анализирует эволюционные изменения в сфере модальных компонентов эпистемичекой семантики на примере грамматических конструкций с копулятивным глаголом sin в их диахроническом развитии от древневерхненемецкого периода к современному состоянию языка. На основе привлечения разноплановых критериев обосновывается тенденция к более четкому структурно-грамматическому оформлению их детерминантного положения через структурнограмматическое обособление и парцелляцию от основного состава грамматической конструкции.
The article discusses the evolutionary change of epistemic modal components using as an example the grammatical constructions with the copulative verb sin in their diachronic development from the Old High German to the Modern German. Based on different criterions is the tendency to the clearer structural and grammatical expression of their determinative position by means of structure-grammatical isolating and separating from the basic organization of the grammatical constructions.
Конфигурирование функциональной модели языковых объектов как совокупности их сущностных категориальных характеристик требует проведения исследований с разных сторон. Сами же качества этих объектов проявляются в ходе их взаимодействия друг с другом в рамках некоторого функционального целого. Причем характер выявляемых при
* Нефедов Сергей Трофимович, кандидат филологических наук, Санкт-Петербургский государственный университет.
67
этом отношений зависит как от свойств самого взаимодействующего объекта, так и от параметров тех элементов, с которыми он вступает во взаимодействие. Зона адаптации и «функциональной подгонки» составляющих в едином целом неизбежно сопутствует всякому взаимодействию и индуцируется качественным своеобразием целостной структуры, не сводимым к свойствам отдельных ее компонентов. Именно она составляет реальную среду их бытования и предполагает некоторую модификацию свойств элементов. Последняя находит свой выход в функциональном варьировании объектов на том или ином синхронном срезе языка. В итоге регистрируемая лингвистами синхронная вариативность изучаемого феномена формирует его качественно многомерный образ, соответствующий реальному бытию языковых сущностей, вовлеченных в речевую практику людей. Качественная неоднородность лингвистического объекта выступает, таким образом, как проекция его разных отношений с другими составляющими целого и с самим целым. Эти разноплановые связи и составляют основную часть «грамматики» компонента или совокупности компонентов в общем строе языка.
Обозначенные выше исходные посылки функционально ориентированного грамматического анализа положены в основу предлагаемого в настоящей статье описания частной подсистемы языковых средств -разноструктурных модально-оценочных компонентов - в определенном типе конструкций, взятых в текстах одного жанра на разных синхронных срезах немецкого языка.
Диахронические сведения о модальных словах типа ииаг, ииаг!ТИИо, дшиеээо, гииШо и других и о синтаксических построениях с их участием, сосредоточенных в языке на выражении эпистемических установок знания и мнения говорящего лица, его истинностных оценок достоверности сообщаемого, в немецкой германистике более чем фрагментарны. В тех научных работах, где такие единицы регистриру-
ются, упоминание о них обычно не содержит никаких комментариев об их грамматическом функционировании в тот или иной период, об эволюционной динамике их развития и сводятся к общей морфологограмматической, словообразовательной и этимологической характеристике.
Так, О. Бехагель в одном из томов своей исторической грамматики делает попутное замечание о словах, обозначающих «суждение говорящего о действии» типа giwisse/ giwislich, вюИег/БюИегНсИе и некоторых других, обнаруженных им в текстах средневерхненемецкого периода [3: 10-11]. Буквально несколько строк содержатся также в грамматике В. Вильманса в разделе, посвященном словообразовательным моделям немецких наречий [11: 598-655]. Подобного же рода краткие попутные замечания о модальных компонентах (МК) на базе эпистемических модальных слов (МС), часто в виде постраничных сносок, имеются в грамматике Я. Гримма [6: 231].
Что же касается специальных научных работ, которые рассматривали бы данный лингвистический материал с диахронической точки зрения, то они нам неизвестны. Более того, существование в грамматическом строе немецкого языка так называемых «Modaladver-Ыеп» или «Moda!paгtike!n» [5: 207-209] на древних стадиях его развития вообще подвергается сомнению германистами старшего поколения. Примечательно в этой связи высказывание Г. Пауля, сделанное им, правда, в отношении средневерхненемецкого периода: «В средневерхненемецком не существует модальных частиц, которые были бы обязательны для определенных способов выражения модальности» [8: 298].
С таким категоричным утверждением по поводу отсутствия неглагольных лексических средств модальности вряд ли можно согласиться. Уже в самых древних дошедших до нас письменных памятниках древневерхненемецкого периода, несмотря на их жанровую специфику (тек-
сты религиозного содержания), достаточно широко представлены средства авторизирующей модальности - обозначения уверенности, сомнений, истинностных эпистемических оценок и т.д. Об этом пишет и В. Г. Адмони, по-видимому, единственный среди отечественных германистов, обративший внимание на наличие в древненемецких текстах модальных слов и выражений: «Особенно широко эти формы представлены у От-фрида <...>. Основная масса этих форм у Отфрида - слова и сочетания, подчеркивающие достоверность сказанного (со значением: действительно, правда и т.п.): дшиаго, т ииап, т ииаги, zi ииаги и т. п.» [1: 39-40; 2: 47]. Весьма высокой частотностью эпистемические МС обладают также и в двух других самых значительных письменных памятниках этого периода: в «Древневерхненемецком Исидоре» и в двуязычной латинско-восточнофранкской «Евангельской гармонии» Тациана.
Можно было бы ожидать, что МК, напрямую соотнесенные с прагматическим аспектом высказывания в силу того, что такие «эгорефе-рентные» обозначения личностных когнитивных установок говорящего проецируют в дискурс его контакт с адресатом и, кроме того, включены в организацию речевого сообщения, попадут в поле зрения современных исследователей-историков немецкого языка, в частности в связи с бурным развитием нового направления исторических исследований - диахронической прагмалингвистики. К сожалению, приходится констатировать, что только у Ф. Зиммера бегло упоминается ииаг!ТИИо в союзной (коннекторной) функции [10: 13, 14, 19, 24]. Другие лексемы этого типа и синтаксические построения с ними, их возможные функции в контекстах речи по-прежнему остаются вне зоны интересов немецких германистов [4: 45-57; 7: 251-258; 9: 150-171].
Исходно присущие МС ииаг, ииаг!ТИИо, giuuesso, гишАо и другим глубинные признаково-характеризующие свойства прогнозируют для них, среди прочего, смысловую связь с предикатом и функцию качест-
венного обстоятельства при нем. Что же касается их потенциальной возможности к применению как модальных компонентов с целью выражения когнитивных установок знания или мнения говорящего, то она становится достижимой на основе переосмысления качественно-характеризующего признака и его «отрыва» при определенных контекстуальных условиях от предикативного глагола, притягивающего к себе этот признак. Решающее влияние на реализацию МС эпистемического значения и их функциональную нагрузку в составе целого может оказывать сама семантико-синтаксическая структура наличного построения.
Одна из разновидностей таких предложений - предложения трехкомпонентного состава со связочным глаголом бїп в качестве спрягаемой части именного сказуемого. Базовая семантико-синтаксическая модель таких предложений включает три обязательных компонента: подлежащее, выраженное существительным / субстантивным местоимением в именительном падеже, копулятивный уегЬит ЛпИит и предикатив, чаще всего представленный существительным в том же падежном разряде, что и в субъектной позиции, или же в форме предложно-субстантивной группы. Такая грамматическая структура построения не предусматривает семантико-синтаксической позиции для качественно-характеризующего члена - обстоятельства, раскрывающего и уточняющего, как правило, динамический процессуальный признак, обозначаемый полнозначным глагольным предикатом. В составе рассматриваемых ниже предложений, собственно говоря, нет компонентов, в отношении которых МС могло бы реализовать потенциально присущую данным лексемам квалитативную обстоятельственную функцию. Отсутствие смыслового «сцепления» с одним из трех синтаксических компонентов модели таких предложений побуждает говорить об отнесенности такого рода компонентов ко всему предложению в целом и
рассматривать их в качестве модальных детерминантов, выражающих когнитивные установки говорящего лица. Например:
(1) Thie thar in themo skefe uuarun quamun inti betotun inan quedante: zi uuare gotes sun bist (T., 81,5: 162 = Mt., 14,34) -Те, кто был в лодке, подошли к Иисусу и поклонились ему, сказав: «Истинно, ты есть Сын Божий» [9]; ср. на последующих синхронных срезах - в Библии Ментеля, в переводе Библии Лютером и в современном тексте «Нового Завета»: (1а) Wann die do warn in dem schifflein: die kament vnd anbetent in sagent. Gewerlich du bist der sun gots (Men-tel, 57); (1б) Die aber im Schiff waren, kamen vnd fielen fur jn nider, vnd sprachen. Du bist warlich Gottes son (Luth., 21); (1в) Die aber im Boot waren, fielen vor ihm nieder und sprachen: Du bist wahrhaftig Gottes Sohn! (Nhd., 21).
Для своей смысловой завершённости и коммуникативной целостности трёхкомпонентная базовая структура синтаксических построений Sub. im Nom. + V cop. + Sub. im Nom. не требует включения никаких других членов. Введение в такую структуру факультативных составляющих возможно на правах «инородных вкраплений» — «прислоняющихся» или «вклинивающихся» членов, которые не вступают ни с одним компонентом предложения в столь тесные связи, чтобы глубинно распространять денотативную основу предложения (за исключением атрибутов при субстантивных членах), а тем более стать необходимыми для смысловой завершенности предложения. Детерминантный характер модальных членов весьма часто подчеркивается в тексте Библии Ментеля пост/препозитивным подключением сочинительных союзов, синтагматически отделяющих модальный элемент от основного состава предложения, а в Библии Лютера и новонемецком тексте Библии - через парцелляцию или структурно-грамматическое обособление. Например:
(2) Zuogiengun tho thie dar stuontun inti quadun Retro: zi uuare thu bist fon then (T., 188, 2:310 = Mt., 2б, 73); - Подошли тогда те, кто находился там и сказали Петру: «По правде, ты из тех; (2а) ... vnd sprachen zuo pettern. Gewer-lich vnd du bist von in (Mentel, 107); (2б) ... vnd sprachen zu in. Warlich. Du bist auch einer von dennen (Luth., 39); (2в) ... und sprachen zu Retrus: Wahrhaftig, du bist auch einer von denen (Nhd., 40);
(3) Ther hunteri inti thie mit imo uuarun bihaltenti then heilant, gisehenemo erdgiruornessi ... forhtun in thrato, got diurisonti inti quedenti: theser man rehtlfho ist uuarliho gotes sun (T., 210, 2: 32б = Мс., 1б, 39) - Сотник и бывшие с ним, охранявшие Спасителя, когда увидели землетрясение ..., сильно испугались, прославляя Господа и говоря: «Истинно, человек сей - Сын Божий»; (3а) Wann do das sach centurio der do stuonde her engegen. das er also hett deruoffen vnd was verschieden: er sprach. Gewerlich dirr was der sun gotz (Mentel, 18б); (3б) Der Heubtman aber der da bey stund gegen jm vber, vnd sahe, das er mit solchem geschrey verschied, sprach er. Warlich dieser Mensch ist Gottes son gewesen (Luth., б1); (3в) Der Hauptmann aber, der dabeistand, ihm ge-genuber, und sah, daft er so verschied, sprach: Wahrlich, dieser Mensch ist Gottes Sohn gewesen! (Nhd., бб).
Последний текстовый фрагмент (3) и приведенные для него соответствия из Библии разных временных периодов несколько нарушают описанную выше последовательность структурно-грамматических приемов синтагматического выделения модального компонента из общей семантико-синтаксической структуры предложения. Перераспределение формально-грамматических приемов организации составляющих таких
построений относительно наиболее типичного из них на том или ином анализируемом синхронном срезе не опровергает, как кажется, сделанных выше обобщений, а лишь свидетельствует о функциональной однонаправленности и потенциальной взаимозаменяемости указанных «технических» средств.
Таким образом, сопоставительно-диахронический анализ выявляет для последующих ступеней эволюции этой структуры - в тексте библии Лютера и в современном тексте Евангелия - общую тенденцию к более четкому формально-структурному выражению детерминантного характера таких модальных компонентов через структурнограмматическое их обособление и парцелляцию от основного состава построения.
Принятые сокращения
T. - Tatian: Lateinisch und althochdeutsch / Hrsg. von E. Sievers. - Raderborn: Schoningh, 1872.
Mentel - Die erste deutsche Bibel. 1. Bd. (Evangelien) / Hrsg. von W. Kurrel-meyer. - Tubingen: Laupp, 1904.
Luth. - Die Bibel. Die ganze heilige Schrift des Alten und Neuen Testaments in der deutschen Ubersetzung von D. Martin Luther (nach der Luther-Bibel von 1б4б). 1. Aufl. - Gutersloh: Rrisma Verlag, 198б.
Nhd. - Die Bibel / Hrsg. von der Evangelischen Kirche in Deutschland. - Stuttgart: Biblia-Druck, 198б.
Список литературы
1. Адмони В.Г. Исторический синтаксис немецкого языка. - М.: Высшая школа, 19б3.
2. Admoni V. Historische Syntax des Deutschen. Tubingen: Niemeyer,
1990.
3. Behaghel O. Deutsche Syntax: In 4 Bdn. Bd. II: Die Wortklassen und Wortformen (B. Adverbium. C. Verbum). - Heidelberg: Carl Winters Universi-tatsbuchhandlung, 1924.
4. Ebert R.R. Historische Syntax des Deutschen. (Sammlung Metzler 1б7). - Stuttgart, Metzler, 1978.
б. Eisenberg R. Grundriss der deutschen Grammatik. Bd. 2: Der Satz. -Stuttgart, Weimar: Metzler, 1999.
6. Grimm J. Deutsche Grammatik: 4 Bde. Bd. III. - Berlin; Gutersloh: Bertelsmann, 1890.
7. Meineke E., Schwerdt J. Einfuhrung in das Althochdeutsche. - Raderborn; Munchen; Wien; Zurich: Schoningh, 2001.
8. Raul H. Mittelhochdeutsche Grammatik. 24. Aufl. - Tubingen: Niemeyer, 1998.
9. Schrodt R. Althochdeutsche Grammatik II: Syntax. - Tubingen: Nie-meyer, 2004.
10. Simmler Fr. Satzverknupfungsmittel und ihre textuellen Funktionen in der lateinisch-althochdeutschen Tatianbilingue und ihre Geschichte // Kon-nektoren im alteren Deutsch: Akten des Rariser Kolloquiums Marz 2002 / Hrsg. von Y. Desports. - Heidelberg: Universitatsverlag Winter, 2003.
11. Wilmanns W. Deutsche Grammatik. Gotisch, Alt-, Mittel- und Neu-hochdeutsch. Zweite Abteilung: Wortbildung. - Strassburg: Brosch, 189б.
Примечание
В силу иных исследовательских задач фиксация упомянутых МК носит фрагментарный и отчасти случайный характер в «Словаре синтаксической валентности немецких глаголов в древневерхненемецких текстах» А. Гройле и в диссертации А. Шварца, имеющей лексикографическую направленность: Greule A. Syntaktisches Verbworterbuch zu den althochdeutschen Texten des 9. Jahrhunderts // Regensburger Beitrage zur deutschen Sprach- und Literaturwissenschaft / Hrsg. von B. Gajek. Frankfurt am Main; Berlin; Bern; New York; Raris; Wien: Reter Lang, 1999; Schwarz A. C. Der Sprachbegriff in Otfrids Evagelienbuch: Abhandlung zur Erlangung der Doktorwurde der philosophischen Fakultat der Universitat Zurich. Bamberg: aku-Fotodruck, 197б.
Все переводы на русский язык носят характер подстрочника и сделаны автором статьи; в скобках даны не только отсылки к древневерхненемецкому тексту, но и к стихам Евангелий «Нового Завета».
7б
