CC BY
63
Ю.С. Осаченко
МНОГОМЕРНОСТЬ ОПЫТА СОЗНАНИЯ:
СПЕЦИФИКА ФИЛОСОФСКОЙ ТЕМАТИЗАЦИИ МИФА
Рассматривается специфика мифа как структуры сознания, его сложность и комплексность. Анализируется диалектика мифа и логоса как дополняющих принципов упорядочения опыта сознания. Рассматривается специфика философского изучения мифа как опыта сознания.
Многоликий, изменчивый «миф подобен Протею, древнему богу моря, чьи речи всегда суть истины» [1. С. 369]. Протею, чьи метаморфозы, способность принимать облик различных существ, чье многозна-ние все же не отменяют его идентичности, наличия у него истинного облика. Как и Протей, миф скрывает свой пророческий дар, свою истину от тех, кто не сумеет поймать, схватить его аутентичный образ. Подлинный облик Протея - «сонливый старичок» - намек на его древность и обращенность в реальности грез. Этот образ может быть уловлен только при посредничестве его супруги - Эйдотеи, богини формы (схватывания в образе и/или вербализации).
На сегодняшний день не существует единой и обобщающей концепции мифа, которая бы охватывала различные грани этой многомерной целостности. Концептуальный плюрализм в теориях мифа весьма далек от исчерпывающего консенсуса. Многообразие взаимоисключающих характеристик мифического можно сравнить лишь с многообразием различных трактовок сознания в его ускользающей, парадоксальной очевидности.
В онтологическом контексте - «бытие мифа» - встает вопрос о сущности мифического как такового. Здесь миф предстает двояко: в демифологизаторских трактовках - как иллюзорное бытие, эпифеномен, редуцируемый к некоторой «подлинной» реальности (сущности). В ремифологизме - как «иное-себе» символическое бытие; как автономное проявление сакрального, истинного, абсолютного бытия; как феномен, в котором присутствует фантомность - парадоксальное сочетание подлинности и симулятивности, реальности и видимости, иллюзорности и предельной очевидности.
В когнитивном контексте актуален вопрос об истине мифа. Здесь миф трактуется, с одной стороны, как «ложное знание», причем могут подразумеваться как искренние заблуждения, так и преднамеренный обман. С другой стороны, «миф» есть то, в чем соприсутствуют истина и ложь, воображаемое и действительное, субъективное и объективное. Кроме того, миф рассматривается как сакрализованное или догматизированное знание, основанное не столько на рациональных процедурах, сколько на верованиях, убеждениях и чувственно-аффективном основании. Миф неразрывно связан с воображаемым, с деятельностью «созидания образа», эйдоса как артикулированной целостности.
В социокультурном измерении, в политическом праксисе мифическое - область коллективного «образного и/или нарративного предписания», нормативного и регулятивного, 'сакрального, властного и пре-
тендующего на тотальность начала. Миф рассматривается как притязающий на господство принцип тождественности природного и культурно-исторического начал, принцип замкнутости, тоталитарной позитивности, угнетающей Иное.
В экзистенциальном измерении миф - «история моей жизни», совокупность многообразных элементов личностного опыта, образующая неповторимоповторяемый, индивидуально-архетипический рисунок, констелляцию воспоминаний-ожиданий, задающих горизонт «персонального мифа».
Каким образом совместить позитивно-наивную себе-тождественность мифа и его символичность, «не-тож-дественность-себе», его иллюзорность и сакральную «неусомневаемость», его историческую изменчивость и непреходящесть, персональность и коллективность? Как уловить ускользающую многомерность его бытия?
Как представляется, исследование многомерной структуры мифа, специфики его истины может исходить из рассмотрения укоренённости мифического в опыте сознания как многомерности созерцания, переживания, мышления и деятельности. Специфика этого укоренения может помочь прояснить многообразные и ускользающие от односторонних объективаций проявления мифического в когнитивном, историческом, социальном, культурном и экзистенциальном измерениях.
Ипостаси мифа разнообразны. Миф выступает как образно-символическое представление - результат различающей-идентифицирующей работы сознания, генерирующего значения; миф предстает и как живой опыт понимания мира, наполнения символического представления реальностью экзистенциального переживания; рассматривается миф и как тип повествования, имагинативного структурирования, свободного конфигурирования образов-мифем; миф обнаруживает себя и как структура ритуальной деятельности, «здесь и сейчас»-воспроизведения первичных образцов и актуализация сакрального начала. Миф - синк-резис, содержащий в свернутом виде все формы познавательной и творческой активности. Различные аспекты мифического требуют и специфических подходов к тематизации данных аспектов. Философский ракурс исследования мифа демонстрирует многообразие, плюрализм методологических подходов, что означает невозможность исследования данного феномена в рамках единичных редукций. Полноценное понимание требует вовлечения в орбиту исследования таких направлений анализа, как феноменология, герменевтика, семиотика, теория коммуникации, символический интеракционизм.
Миф проявляется и воспринимается прежде всего как символический текст или дискурс. Для тематиза-ции этого аспекта требуется привлечение феномено-лого-герменевтических методов исследования: дескрипции условий восприятия и генерации значений, смыслов, интерпретация опыта понимания, артикулированного в мифе. Феноменологический подход определяет методологические основания анализа мифа как опыта и структуры сознания. Интерес направлен на изучение интенции мифологического сознания как начальной попытки понимания происхождения и устройства мира (бытия). Сознание - первичная онтологическая активность, участвующая в самом произведении мира в некоторое наличие; многомерность опыта сознания объясняет и многомерность мифического. Специфика мифического опыта сознания - построение фундаментальной системы «различение -синтез - идентификация» бытия, сущего и небытия, построение многомерной конфигурации различений в тотальности опыта, задающей специфику конститу-ирования исходных (образцовых) тождеств (идентичностей, праобразов).
Миф, экзистенция и «жизненный мир» как горизонт до- (пост-)рефлексивного самоосуществления - следующая страта, требующая отдельного рассмотрения. Ипостаси экзистенции, как отмечает А.Н. Книгин [2. С. 11-17], - созерцание, переживание, мышление, деятельность - равноценны, взаимно фантомны, дополнительны, незаменимы и не редуцируемы друг к другу. Миф в таком контексте проявляется как такая разли-ченность, такая конфигурация элементов опыта, в которой доминирует одна из ипостасей, определяя фан-томность остальных аспектов многомерного бытия сознания. Сознание коммуникативно, это полилог и взаимодействие различных, не сводимых друг к другу ипостасей экзистенции. Миф как парадигматический опыт целостного переживания и понимания мира - субстанциализируемая на экзистенциальном уровне образность, гипостазирование определенной конфигурации опыта сознания как предельной, единственной и претендующей на тотальность.
В аспекте понимания природы мифотворчества, отличия мифоса от логоса необходимо изучение познавательных и языковых механизмов, лежащих в истоке мифопорождающего отношения. В чем заключается специфика изначального разворачивания повествования мифа как особой формы вербализации опыта сознания? Быть может, в генерации значений, в мощи первичной символизации, разворачивающейся в повествовательном конфигурировании, свободном от принудительной понятийности Логоса?
Миф и Логос в данном контексте выступают как «разум поэтический» (синтезирующий) и «аналитический разум» (различающий). Миф не является ни чистым содержанием (архетипом как содержательным инвариантом или лейтмотивом), ни чистой структурой (отвлеченным принципом упорядочения противоположностей). Архетип - устойчивый смыслооб-раз - является продуктом мифопоэзиса, но не самим мифотворчеством, т.к. содержательная сторона архетипа есть продукт интерпретации. Чистая структура
мышления также не исчерпывает специфики мифического - синкретичного, насыщенного чувственно-аффективным и экзистенциальным содержанием, пронизанного историчностью человеческого бытия. Адекватным подходом, исследующим специфику мифического, является феноменолого-герменевтическая перспектива. И архетип, и структура являются продуктами деятельности сознания как продуцирования «раз-личений-синтезов-идентификаций», опыта сознания как темпоральной изначальной реальности - различенное™ человеческого бытия.
Миф - стихия первичных различений и синтезов-идентификаций: первотворений, первообразов, перво-действий, парадигматических жестов «высших существ», сакральное начало мира, задающее матрицу для уподоблений, осуществляемых во вторичном, профан-ном мире - мире обыденности, повседневности, бодрствования, текучего линейного времени, мире подобий и повторений. «Миф» (этимологически) прежде всего «слово»: звучащее, проявленное, открывающее или выражающее некоторую реальность. Слово мифа определенным образом демонстрирует как-то понимаемый мир, т.е. - созерцаемый, переживаемый, чувствуемый.
«Логос» (этимологически тоже суть «слово») и «мифос» образуют диалектическую дуальность принципов и культуры, и сознания - их можно рассматривать как способы вербализации опыта сознания, как принципы организации «координированной раздельности» эйдоса. Логос - иной тип упорядочения образов, выстраивания их последовательности - дискурсивно-абстрагирующий порядок мысли, фундированный проведением различий в большей степени, нежели установлением подобий и констелляций.
Эйдос - продукт различающей деятельности сознания, схватывания некоторых содержаний в опыте созерцания, переживания, мышления. «Эйдос - идеаль-но-оптическая картина смысла; логос - отвлеченная от этой картины смысловая определенность предмета. Эйдос - живое бытие предмета, пронизанное смысловыми энергиями, идущими из его глубины и складывающимися в цельную живую картину явленного лика сущности предмета. Логос - сущность самого эйдоса, по отвлечении всех... связей, конструирующих живой лик, или явленность предмета» [3. С. 119-120].
Термин «логос» (лат. leg - избирание, выделение, счет) явно содержит идею различения, членораздельной артикулируемости мира «по слогам». В отличие от «логоса» миф - область отождествления, синтетического и символического слияния имени и вещи, обозначаемого и обозначающего. «Миф» всегда связан с переживанием целого, с чувственным и волевым началами сознания и бытия, тогда как «логос» есть прежде всего мыс-лительно-разумное упорядочение целого. Единение логоса как принципа мышления (разумения) - путь, ведущий от различения-дифференциации на составляющие (на атомарные факты или элементы) к построению единой и единственной линии истины-закона как соответствия единственной реальности - подлинного Бытия -как позитивности. Миф же - принципиально иной путь мысли и понимания бытия: конфигуративная, комплексная, констеллятивная различенность образов-эйдосов,
где слово соприсутствует наравне с образом, вещью, деянием, где нет доминирующего элемента, но важен образуемый элементами «узор», рисунок соотнесенности переживания, созерцания, мысли и поступка (действия). Логос игнорирует сферу доксического - многообразия ракурсов жизненного переживания-созерцания-понимания мира, которые, явно присутствуя в мифе, насыщают его вариативностью, многообразием модификаций, где нет единого эталона правильности, но присутствует конфигуративность лейтмотивов, тем, сюжетов. Заинтересованность в происходящем (описываемом) и высокая интенсивность аффекта - все это миф подразумевает. При этом миф - исторически первичная форма постижения мира, в которой посредством образно-символической репрезентации сознание пытается впервые постичь непостижимое бытие, выразить его, понять, приблизить и вместить. Эта форма понимания выливается в предписание действий. Таким образом, миф имеет синкретическую форму интеграции или конфигурации когнитивного, эстетического и нормативного элементов экзистенциальной целостности.
Эйдетика мифа как оперирование целостными единствами, комплексами представлений-образов, характеризуется, с одной стороны, склеиванием воспринимаемого с воображаемым, а с другой - способностью схватывания сложных и богатых гамм оттенков мира, что свидетельствует о тонкости различающей способности сознания. Подобно тому как «тренируется» глаз художника или ухо музыканта, т.е. развивается способность различения соответствующих форм опыта сознания, так и в мифе чувственно-созерцаемый мир проявляется в огромном разнообразии осознаваемых нюансов созерцания и переживания. Как следствие такой эйдетики - специфичность языка мифа, отсутствие абстрактных категорий при огромном разнообразии слов, уточняющих определенные характеристики предметов. Миф характеризует и определенная Леви-Строссом логика бриколажа -логика образа, основанная на принципе контраста. Реальность эйдетики мифа дополняется отчетливостью оформленности, устойчивостью схватывания и структурирования - Логосом как принципом членораздельной размеренности, упорядоченности, внесения единообразия в систему мышления и мира.
Диалектика мифа и логоса, их перманентный поединок-игра во многом определили судьбу западной философии и культуры. «Логос, рожденный из стихии мифа, веками укрощал миф в неистощимых метафизических измышлениях; борьба с мифом - не спорадический эпизод в истории философии, а ее idee fixe, но поистине роковым обстоятельством оказалось то, что, борясь с мифом, логос преследовал цель не понимания, а изгнания. Когда это... удалось, и триумфатор мог безоговорочно утвердить себя в качестве чистого cogito, выяснилось (у Канта), что логос, присущий душе, есть не что иное, как пустейшая форма тавтологии, сопровождающая каждый акт мысли для обеспечения единства всех актов... Миф, изгнанный через рассудок, вернулся через волю» [4. С. 4]. Монотеизм разума, по выражению Шеллинга, должен дополниться политеизмом силы воображения, чтобы
перекосы одностороннего абсолютизирования чистого разума могли быть скорректированы в «мифологии разума».
Уже античная рефлексия по поводу мифа прояснила, что миф является иносказанием, символическим выражением той реальности, которую невозможно по-иному проявить, проартикулировать, понять. У Платона миф говорит там, где умолкает даже диалектика, и выступает как «правдоподобное слово». В «Ти-мее» миф суть «eikos logos», правдоподобный, вероятный рассказ, подходящий, подобающий для описания высшего, сакрального плана реальности. «Eikos» -«образ, икона». Иконический язык мифа, его синкретичное эйдетическое мышление противостоит словесно-дискурсивному языку логоса. Комплексность мифологического сознания - способность мыслить и оформлять понятия не с помощью линейного абстрагирования, а с помощью комплексов, конфигураций представлений. Последние связаны не по принципу формальной логики, но по закону партиципации, соучастия, констелляции, допускающей противоречия и предполагающей не столько когнитивное отношение к своему предмету, сколько поэтическую комплексность, полифонию возможных способов видения, изображения-экспонирования мира. Один и тот же объект может включаться в различные группы связей, где, соприсутствуя на равных, гетерогенные элементы вплетаются в целостную конфигурацию.
Необходимо и в мифе, и в логосе различать акт вербализации опыта сознания и его результат. Как акт миф и логос - открыты, это не-себе-тождественное произведение различий и отождествлений. Как результат - претендующие на тотальность системы разли-ченностей, которые пытаются подчинить своему позитивному порядку всю многомерность бытия.
Специфика мифа - не в продуцировании объяснительных понятийных конструкций, но в создании устойчивых изначальных описательных праобразов, с помощью которых мир экспонируется, приводится в некоторое наличие. Праобразы порождаются в деятельности сознания как способности различения, на основе первичной - мифической - различенное™ возникают системы идентификаций. Проведение - установление различий, формирование различенностей в мифе осуществляется через рассказывание истории. Поэтому в аспекте исследования мифем как повествовательных объектов необходимо применение семиотических методов, исследующих связи между структурой и смыслом.
«Космос (порядок) из хаоса» в мифе, при всех различиях содержания, выступает как священный (абсолютный) символический порядок. Идентифицирующий акт (порождение конфигурации смысла) - следствие акта различения - первичного события организации смысловой матрицы построения возможного порядка определенного семантического пространства - «космоса». Субстанциализация - «грехопадение» в область тождества - реализация определенной возможности, процесс формирования традиции мышления, деятельности в ее партикулярности. Миф определенной традиции может рассматриваться как парадигма онтологического полагания некоторой иден-
тичной тождественности. Сакрализация определенного ансамбля установленных архетипов, легитимирующих все сферы смысложизненной активности, приводит к специфической претензии мифического порядка на тотальность, вневременность, абсолютность. Конфигурирование элементов осуществляется в совокупности различных измерений экзистенциальной целостности - во временном (прошлое, настоящее, будущее), модальном (возможное, действительное, необходимое), смысловом (созерцаемом, мыслимом, переживаемом), языковом (знаковом и дискурсивном) и структурно-онтологическом измерениях (план бытия как абсолюта, план феноменации и план не-бы-тия как абсурдного и «немыслимого» в данной традиции).
Итак, миф выступает как многомерная структура сознания, предполагающая специфическую различен-ность и конфигурирование входящих в него элементов опыта. Философское исследование мифа должно включать в себя совокупность следующих подходов и тем:
1. Миф в феноменолого-герменевтической перспективе: образно-символическое измерение. Мифическое как событие понимания (знания), конституирующее содержательное многообразие конфигураций «созерцаемое - переживаемое - мыслимое» в объективируемой матрице соотнесения «идея - ценность -норма» (матрице первичных образцов - архе). Истина мифа как свершение понимания. Трансформации понимания мира в зависимости от констелляций «идея - ценность - норма»: определяемая мифическим событием знания констелляция смыслов - ценностей - норм, многообразно присутствующая в раз-
личных видах, типах, сферах человеческого опыта. Миф в функции символической деятельности «мирот-ворения» (вновь называющее слово, творящее порядок из хаоса), создание фундаментальной интерпретации мира.
2. Миф и мифология как текст, содержание и сюжет. Идентификация мифа как типа дискурса - мифологическое повествование. Трансформация опыта мифа в мифологии: дискурсивное оформление и закрепление - искажение образца - нормы - правила. Символический характер мифологии - поэтическое слово «по ту сторону» литературности, обладающее практической действенностью и властью сакрального. Мифология в аспекте «вновь называющего», творящего слова - повествования как целостность и приведение к согласию разнородной множественности возможных экзистенциальных ракурсов опыта, гомогенизации смысла и экспонирования единого горизонта жизненного мира. Миф в результирующей форме повествования как выражение порядка мира. Го-ризонтность, историчность, темпоральность и языковой характер опыта - именование вещей и рассказывание историй как основания формирования парадигм и социокультурных традиций.
3. Коммуникативное измерение мифа. Формирование в мифе архетипических интенциональных идентичностей, их трансформации в различных интеракциях «бытия-друг-с-другом» (Я и Другой, «свое» и «чужое» сознание). Мифологемы как образцы само-тематизации. Миф - фантомная реальность и «генератор идентичностей». Мифические аспекты виртуализации социокультурного бытия.
ЛИТЕРАТУРА
1. Кэмпбэл Дж. Тысячеликий герой. М., 1997.
2. Книгип А.Н. Философские проблемы сознания. Томск, 1999.
3. Лосев А.Ф. Музыка как предмет логики. М., 1927.
4. Свасъян К.А. Феноменологическое познание: пропедевтика и критика. Ереван, 1987.
Статья представлена кафедрой философии и методологии науки философского факультета Томского государственного университета, поступила в научную редакцию «Философские науки» 17 марта 2005 г.
