CC BY
97
2 Попова Е. В. Онтологическая и гносеологическая специфика нормы : автореф. дис. ...канд. филос. наук. Омск, 2005.
3 Шалютин Б. С., Киссель И. В. Происхождение и сущность права и государства. Екатеринбург, 2012.
4 Кайуа Р. Человек и сакральное //Р. Кайуа. Миф и человек. Человек и сакральное. М., 2003.
5 Шалютин Б. С. Закон, юридический закон и общественный договор //Вопросы философии. 2006. №11.
6 Фрейд З. Тотем и табу. М.,1997.
7 Байбурин А. К. Ритуал в традиционной культуре. URL:http://cultinfo.ru/arts/folk/demo/books/baybur/baybyr.htm
8 Фрэзер Д. Д. Золотая ветвь. М.,1983.
9 Кропоткин П. А. Этика. М., 1991.
i
УДК: 1(091).141
К.Я. Дорынек Папский университет Иоана Павла II, Краков, Республика Польша
мистический анархизм георгия чулкова
Аннотация: Статья посвящена концепции мистического анархизма, созданной Гзоргием Чулковым. Рассматриваются источники концепции — западный и русский анархизм, творчество Достоевского и религиозная философия Соловьева. Представлены основные мысли Чулкова, показана неоднозначность, парадоксальность его концепции, а также сложность реализации ее на практике.
Ключевые слова: мистицизм, анархизм, мистический анархизм, Чулков.
K.Y. Dorynek Pontifical University of John Paul II
mystical anarchism of g. chulkov
Abstract. This paper dwells on issues of mystical anarchism made by Georgy Chulkov. The origins of the conception which are the Western and Russian anarchism, Dostoyevsky's literature and Solovyov's religious philosophy are demonstrated. The basics of Chulkov's thought and consequences of its implication in real life are shown.
Keywords: mysticism, anarchism, mystical anarchism, Chulkov.
На переломе XIX и XX вв. России появилось много часто крайних психических направлений. Повлияла на это как революционная атмосфера этих годов, так и более видимая необходимость перемен, на что на-ложились также новые философские и культурные течения, идущие от Запада. Одной из интересных, хо_т_я и р е_д к о о писы в а е м ы х и д е й я в_л я е_т ся к о н ц е п ц и я
«мистического анархизма», созданная в декадентской среде Вячеславом Ивановым и Георгием Чулковым, которая соединяет крайне левые взгляды, происходящие от Михаила Бакунина и Пьера Жозефа Прудона, с концепцией Софии и Богочеловечества Владимира Соловьева. Георгий Чулков и Вячеслав Иванов создали в Петербурге группу «Факелы», в которой состояло множество современных им поэтов, художников и мыслителей, таких как Л. Шестов, А. Мейер, С. Городецкий и З. Гиппиус. Эта группа издала в 1906-1907 гг. три альманаха под тем же самым названием, как и название группы, которое было истолкованием идей, которые они имели в виду [1]. Однако, как кажется, основой этого движения являются статьи Чулкова, из которых самая важная работа - «О мистическом анархизме», речь о ней и пойдет в этой статье.
метафизика основа анархизма Главной идеей мистического анархизма, представленной в вышеупомянутой работе Чулкова, является непринятие мира таким, какой он есть. Эта мысль была почерпнута из романа Достоевского «Братья Карамазовы», в которой Иван Карамазов объясняет брату Алеше свое миросозерцание, говоря «Я не бога не принимаю, пойми ты это, я мира, им созданного, мира-то божьего не принимаю и не могу согласиться принять» [2]. Для Чулкова это было изъявление яркого и крайнего восстания в религиозной плоскости и проявление революционной природы самого писателя. Ибо Достоевский, кроме своих консервативных взглядов, рассматривался Чулковым как революционер, не вмещавшийся в рамки никаких конвенций, миросозерцание которого очень сложно определить. В начале творчества писатель был под большим влиянием социализма, представленным Шарлем Фурье. Только после уголовного дела, возбуждённого против круга петрашевцев, по итогам которого он был осужден на смертную казнь, а после перемены решения суда на каторгу, Достоевский диаметрально поменял свои взгляды. С революцией ему пришлось встретиться еще не раз, и это всегда кончалось для него новыми бедами и проблемами с властью.
Хотя Достоевский был для Чулкова кем-то исключительным, а его работы были наполнены необходимостью перемен, но он не избежал критики со стороны мистического анархизма. Главным упреком, предъявленным в адрес русского писателя, был отход от социализма, что равнозначно отрицанию общественных перемен [3]. Восстание Ивана Карамазова имеет религиозный оттенок, оно не переносится на плоскость эмпирического мира, оставаясь только на уровне идеи. Неприятие мира Достоевским сосредоточилось только на неприятии идей, а необходимость обновления мира связывалась только со сменой способа видения Красоты или Добра. Русский писатель был убеждён в том, что, пытаясь изменить политично-общественную систему, давая достойные условия жизни и труда, одновременно пытаясь обновить высшие ценности, люди всегда выберут материальные блага и не будут заботиться о духовных. Поэтому при полном обновлении ценностей мы не можем стремиться и к благосостоянию - ибо оно затемняет, закрывает путь к тому, что является самым важным [4]. Для Чулкова это означает попадание в одну из двух возможных крайностей, проявляющихся в деятельности - аскетизм [3]. Другим представителем плохо понимаемой анархии, по мнению Чулкова, и близким Достоевскому по профессии является Лев Толстой. Этот русский писатель и христианский анархист основывал свою концепцию на учении Иисуса Христа. Однако следует заметить то, что не признавал
СЕРИЯ «ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ», ВЫПУСК 12
53
он божества Иисуса, а относился к нему как к учителю или пророку. Одной с самых важных черт толстовского анархизма было непротивление злу силой, а также полная отстранённость от него, т.е. отрицание государства, отказ от помощи для судов и армии. Человек должен бороться принципами христианской этики и любви к ближнему, потому что вера для Толстого прочно связана с моральным поведением и проявлением любви [5,82]. Для Чулкова такая попытка перемены действительности является de facto ее акцептацией. Как он сам пишет: «Лев Толстой, отрицающий последовательно не только государство, но и все иные формы насилия, впадает в своеобразный мертвый морализм во-имя какого-то скучного человеколюбия и тем самым не преодолевает этого мира, а наоборот его малодушно принимает во всей его эмпирической раздробленности» [3].
Кажется, что тот упрек опирается на главное в философии Толстого - прекращение деятельности. Непротивление злу насилием непримиримо переформируется в непротивление злу вообще. Хотя толстовская мысль имеет оттенки восстания или сопротивления, но они пассивные, а не революционные - чаще всего это означает уход от действительности, но не ее перемену, с чем Чулков никак не мог согласиться.
Вторая крайность, в которую можно попасть стремясь к перемене действительности и говоря о революции, это признание анархии как цели самой по себе. Эту ошибку по Чулкову совершили ведущие анархисты XIX в., такие как Михаил Бакунин, Пьер Жозеф Прудон или Макс Штирнер. Все эти мыслители сосредоточились только на социальной стороне жизни человека, полностью пропуская сферу мистики и идеи. Каждый из них предполагал свой в меньшей или большой степени революционный способ перемены существующей действительности, однако самих перемен в области политики, общества или экономики не хватает для того, чтобы поддержать новую систему, основанную на справедливости и свободе. Нужна путеводная идея, какое-нибудь связующее вещество, благодаря которому люди будут вести себя согласно новым руководящим принципам. Для Штирнера это был эгоизм, который является принципом каждого человеческого действия и велит ему всегда делать то, что для него полезно. Штирнер полагал, что на определенном этапе эгоизм перейдёт в утилитаризм, и то, что будет хорошо для группы, общества, будет также хорошо для каждого отдельного ее члена. У Прудона основой новой системы являлась справедливость, благодаря которой каждый человек ведет себя не только в согласии со своими нуждами, но и приспособляется к окружению. Для Бакунина этим цементом является врожденная человеческая доброта, проявления которой долгие века уничтожали церковь и государство. После удаления этих репрессивных институций человек вернется к своему естественному состоянию [6]. Для Чулкова все эти способы поддержания нового общества, новой системы являются недостаточными, потому что без всяких сложностей можно поставить под сомнение создание новой идеальной системы на уже существующих ценностях и принципах. Здесь уместно спросить, почему, если эти принципы основные и такие творческие, они не проявили своих возможностей до сих пор. Системы вышеупомянутых анархистов не включают в себя также сферы музыки [3], которая является очень важную частью концепции мистического анархизма Чулкова.
Музыкой Чулков называет не только «искусство, открывающее в звуковых сочетаниях начало мелодии и гармонии, но и всякое творчество, основанное на рит-
ме и раскрывающее нам непосредственно ноуменальную сторону мира» [3]. Музыка, однако, не является способом исследования, умением, благодаря которому можем открывать и понимать мир, действительность. Музыка является другим обликом действительности, музыка и мир - это две стороны той же самой вещи. Этот аспект неразрывно связан с мистицизмом, который он понимает как «совокупность душевных переживаний, основанных на положительном иррациональном опыте, протекающем в сфере музыки» [3]. Это определение кажется противоречивым и основанным только на принципе idem per idem. В работах Чулкова мы можем выделить два аспекта, в которых он пользуется термином «музыка»: первый - это музыка, понимаемая как продукт художественных и практических умений человека, а второй (который гораздо важнее) - это символ стихийности эмоционального порядка. Стихийность и является неформальным упорядочиванием всего, что существует, благодаря чему можно выделить музыку слова, музыку света или музыку пластики [7]. Такое разделение гораздо ярче показывает само понятие мистики, которое вместе с понятием музыки основывает идею анархизма Чулкова. Поэтому исходным является то, что концепция Чулкова не имеет никаких схем или систем, она - не определенное миросозерцание, сборник принципов, которые ведут человека к полной свободе, но она есть путь, который вводит личность в сферу Музыки [3].
Следующим важным аспектом мысли русского философа является личность. Мистический анархизм выступает против декадентства, понимаемого не как литературное течение, а как психологический факт, что для Чулкова означает отношение и конструирование эмпирической личности как цели самой по себе. Как пишет автор: «всяким поэтам, дано прозревать Красоту мира в её непреходящем единстве, но эти прозрения -в большинстве случаев неосознанные - не влияют на личность в смысле её утверждения, как начала мистического» [3].
Как видно, вопрос декадентства на самом деле расширяется на множество других идей, так как чулковая критика говорит не о самом течении в искусстве и философии, которое появилось на переломе XIX и XX вв. Проблема - это смена самих принципов, т.е. смена антропологического подхода. Человек уже не понимается как творение божие, как часть материально-духовой целостности, но наоборот, он сам становится целостностью и полнотой, может показаться, что он даже не связан с остальным миром. Русский мыслитель говорит, что одним способом преодоления этой антропологической ошибки является жизнь в сообществе. Но нужно отметить, что сообщество - это не только собрание личностей, живущих вместе и помогающих друг другу, сообщество для Чулкова опирается на нечто гораздо более глубокое, как сам он пишет: «Пока для личности существует некоторое эмпирическое "ты", как начало ей враждебное, пока личность не познала своего утверждения во всем и во всех,до тех пор она не более как жертва кошмара "действительности"» [3].
Можно считать, что чулковское сообщество начинается с личности, которая осознает свою принадлежность к миру, понимает, что существует некая связь между ней и остальным миром, она не целостна сама по себе. Это не означает отступление от индивидуализма, но последовательное и глубокое его подтверждение, которое приводит человека к настоящему сообществу и которое освободит его от власти. Только благодаря удалению всех общественно-культурных наслоений,
только благодаря глубокой негации всего человек сможет найти истину, а также мистику и музыку, т.е. сможет понять, или лучше в этом случае сказать прибывать (потому что этот процесс никогда не заканчивается), в самой сущности действительности и пытаться достичь полной свободы.
Непрестанная борьба
Мистический анархизм, как уже было замечено, выступает против всякой власти и всякого угнетения. Для тех, кто превратно понимает анархизм, мир становится божеством, в которым усматривается свобода [8]. В противоположность мыслителям, коротко описанным в начале этой статьи, Чулков думал, что история также показывает, включает в себя эту желанную свободу, потому что она становится отражением полноты мира [3]. То есть в ней усматриваются различные стремления личности и общественных групп, она показывает, насколько великие человек имеет возможности, но и как много угроз появляется перед ним. Хотя история учит людей об их смертности, мимолетности, для Чулкова это не означает нечто отрицательного, не должно это также побуждать к тревоге или страху. Как пишет мыслитель, в противоположность христианству «за личиною смертности и страдания мы видим начало Вечной Гармонии, - и наше неприятие мира характеризуется последним утверждением Мировой Красоты» [3]. Такое понимание истории не только отличает Чулкова от остальных анархистов или от христиан, что он сам отмечал, но и в некой степени разрушает классическое платоническое понимание красоты, идентифицированной с добром и истиной. История, хотя можно в ней найти гармонию, представляет собой постоянные войны, поражения и победы, основанные на терпении тысячах и миллионов людей. Однако, как кажется, Чулков имеет в виду гораздо более глубокий уровень как истории, так и красоты, созданной на духовом мистическом соединении всего, что происходит в мире, а также всех людей, которые в нем живут.
Как видно, мистический анархизм создан на негации действительности, ее принципов и правил, поэтому русский философ пишет, что это крайний путь, которая проходит прямо над бездной Этой пропастью является непрерывная возможность принятия голоса эмпирического «Я» взамен подчинения «Я» мистического [3]. Мистическое «Я» показывает нам путь к истине, а эмпирическое «Я» - это своеобразное затемнение, препятствие, которое надо преодолеть. Для Чулкова, человек должен превратить свою жизнь в непрерывную борьбу с властью, как с властью «Я» эмпирического, т.е. с внутренней властью, так и со всякими проявлениями внешней власти. Мыслитель говорил, что в политике можно участвовать только при условии её динамичности и революционности, пока она пытается разрушить государственные правила. Как видно, и в этом вопросе философ отличается от других анархистов, которые кроме того что хотели уничтожить государство, не отказывались от политики и мирного способа решения проблем. В их послереволюционном видении также появлялась политика, хотя её облик был изменён и она стала ближе к интересам граждан, или полностью от них зависела, но существовала. По мистическому анархизму, политика полезна только тогда, когда она является разрушением, благодаря ей невозможно ничего создать, это касается также общественных проблем. Падение государства - это первый шаг к знанию истины, это первый шаг будущего человека [3], однако это не означает конца пути - пасть должны все постоянные, существующие в действительности, это Чулков очень строго подчеркивал
в своей работе. Заключением статьи Чулкова является фрагмент:«"Пробуждение мертвых!" - Если христиане переносили свою надежду в мир трансцендентный и самое преображение земли мыслили, как преобразование её в мир духовный, - мы - современные "искатели и зачинатели" - представляем себе будущий мир, как восстановление истинной реальности и свою надежду связываем с утвержденной и оправданной землей. Мы не бежим, как аскеты, от поруганного и страдающего мира, но видим в хаосе возможность единой красоты и участвуем в жизни, как сыны земли» [3].
Несмотря на то, что анархизм Чулкова уже в своем названии заключает слово «мистический», он не направлен на перемены в области религии, которую как источник и принцип схем он также критиковал, ни на более неопределенный трансцендентный мир. Перемены, которые должны произойти, революция, которая должна проходить под знаменем мистического анархизма, вынуждена быть здесь и сейчас. Борьба с клише, с догмами должна проходить ежедневно в каждой области человеческой жизни и даже в нём самом. Мистицизм у русского анархиста не даёт рамок, границ революции, он является убеждением о существовании трансценденции и о существовании сущностной связи между всем существующим, а также между всем, что происходит.
Чрезвычайно важным, хотя в какой-то степени удивляющим является радикальный отказ Чулкова от христианства. С одной стороны, это вполне понятно, потому что христианство, как любая религия, устанавливает свод принципов, правил и догм, которым должно придерживаться, и это очевидным образом сопротивляется самому понятию анархизма. Однако стоит заметить, что одной из главных личностей, вдохновлявших Георгия Чулкова, был Владимир Соловьев, представляющий в своей философии христианство и движение обновления христианской мысли. Несколько страниц в работе анархиста посвящено Соловьеву и концепции Софиологии, фрагменты которых будут представлены здесь для пояснения проблемы связи религии и мистического анархизма.
Кажется, что одной из самых важных тем, вдохновившей Чулкова в творчестве Соловьева, было учение о Святом Духе, потому что оно идеально вписывается в не до конца определенное видение метафизики и музыки. По Чулкову, Соловьев переламывает сложность существования двух абсолютов, показывая тем самым, что видимые противоречия, существующие в метафизике, возникают из-за плохого дефинирования. Русский религиозный философ пишет: «Так как двух одинаково абсолютных Существ, очевидно, быть не может, то это второе не может быть абсолютным в том же смысле, как и первое. Но в том нет и надобности; так как быть абсолютным значит быть субъектом абсолютного содержания (всеединство), и если быть субъектом абсолютного содержания в вечном и нераздельном акте свойственно единому истинному существу или Богу, то другое существо может быть субъектом того же содержания в постепенном процессе; если первое есть все-единое, то второе становится всеединым, если первое вечно обладает всеединым, то второе прогрессивно им овладевает, и постольку соединяется с первым» [3].
Процитированная выше мысль Соловьева устанавливает начало его учения о Богочеловечестве, потому что то, что существует как второе абсолютное, узнает себя в человеке. Русский мыслитель обсуждает принцип, который говорит о том, что если бы не было подобного, отдельного существа не было бы также
СЕРИЯ «ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ», ВЫПУСК 12
55
во всём, подразумеваемом как полнота, и если бы не было целостности, оно не могло бы также существовать как действительно существующее. Так концепция Соловьева стала основой для понимания мира Чулковым. Именно на эту идею опирается мистический анархист, когда говорит о связи между тем, что существует и тем, что происходит в мире. Также здесь взята мысль о человеке как создателе, как самом важном звене действительности, без которого не смогло бы быть реальной свободы.
Мысль Чулкова - это вовсе не копия соловьёвской концепции, анархист строго ее критикует: «Соловьев забывает только, что жизнь и необходимый элемент жизни - любовь - можно принимать только музыкально, т.е. непосредственно во всей сложности. - Всякая попытка отделить то или другое душевное движение от совокупности иных переживаний, всякий опыт изоляции любви от сложной душевной жизни неминуемо умерщвляет отношение человека к тому, что он поправу принял» [3].
В приведённой выше цитате можно увидеть как сложно было Чулкову принять мысль о том, что можно принять одну сферу жизни как доминирующую, несмотря на целостность. Любовь, хотя и составляет чрезвычайно важную часть человеческой жизни, не может заменить множества других компонентов. Поэтому нельзя забывать, что для Чулкова полнота явилась самым важным, стремление к ней, осознание её существования и признание полноты самых важных ценностей может привести человека к свободе и истине. Никаким другим способом этого нельзя сделать, потому что «маленькая изолированная истина противоречит большой сложной истине, — и не в этом ли разгадка того мертвого кольца, которое называется „метафизической системой"»?[3] Каждую систему, по мистическому анархисту, нужно разрушить, потому что она затемняет истину через накладывание схем, к которым нужно адаптировать то, что по природе красиво и свободно. Метафизическая система - это самая большая проблема, потому что она сковывает в рациональных рамках часть мира, почти непознаваемую для человека, а это значит, что человек хочет иметь право на захват и приручение всего. «Всякая метафизическая система ал-гебраична в том смысле, что она стремится заменить живое и сложное мертвым и схематизированным. Иное дело религия, но чистая религия свободна от метафизики» [3]. Создание схемы метафизики несёт за собой также риск отрицания возможности мистического познания - мистики и настоящей религии, подразумеваемой как сочувствие действительности, полностью вне церкви и догматов, которую нельзя никаким способом определить правилами. Они возможны только в полной свободе, одновременно являясь путём к ней. Основной способ, которым можно познать мистическое - это эстетичное переживание. Только в нем человек может реализовать себя как личность и только в нем можно чувствовать свою связь с действительностью - физической и метафизической. Сковывание этого переживания в фиксированных принципах, т.е. запрет на переживания таких или иных чувств, по Чулкову, является дегуманизацией, или отделением от той самой важной части естества - личности, т.е. природы, принадлежащей только человеку.
Критика Соловьева - это не только отбрасывание догм или концепций религиозной философии, это самое полное выражение мысли Чулкова. Борьба с метафизической системой - это на самом деле борьба за смену мира, «и начало этому преображению, через ми-
стический опыт, положено здесь, на земле» [3]. Русский анархист неоднократно был подозреваем в гедонизме, однако он очень далек от такого способа видения своей роли и роли мистического анархизма. Его идея трагична, создана на терпении и непрерывном жертвовании, однако это не аскетическая мысль. Мистический анархист не смиренный, не раб - неустанно страдает, но потому, что отбрасывает следующие барьеры, это результат борьбы за свободу. Мистический трагизм личности состоит из отрицания существования и власти Бога при одновременным утверждении себя в убеждении, что Бог есть. Кажется, что эта внутренняя борьба не имеет конца, потому что человек никогда не будет достаточно свободен и достаточно близок к истине, чтобы смочь закончить свой тяжёлый труд.
Мысль Георгия Чулкова - специфическое соединением религиозных концепций, философии и влияния предыдущих мыслителей, таких как Ницше, Маркиз Де Сад или анархисты XIX в. Такое смешение дало очень интересную и оригинальную мысль, центром которой является свобода человека. Концепция мистического анархизма не устанавливает компактной системы, в которой определены все условия будущей свободы или пути, ведущие к ней. Ее основным положением является неустанная борьба как со слабостями каждой личности, так и со сложностями существующими в окружающей ее действительности. Хотя эта концепция была не популярна, не имела своего продолжения, а сам автор отказался от нее уже после немногих лет после ее создания, но кажется, что стоит о ней помнить как об интересной альтернативе религии и постоянно секуляризирующемуся миру.
Список литературы
1 Кошерный В. Мистический анархизм в России начала XX в. URL:http://cyberleninka.ru/article/n/misticheskiy-anarhizm-v-rossii-nachala-xx-v (Дата обращения: 26.02.2016).
2 Достоевский Ф. И. Братья Карамазовы. URL:http:// ilibrary.ru/text/1199/p.35/index.html (Дата обращения: 26.02.2016).
3. Чулков Г. О мистическом анархизме. URL:http://ignorik. ru/docs/index-2811104.html (Дата обращения: 26.02.2016).
4 Достоевский Ф. Письмо Алексееву. URL:http:// dostoevskiy. niv.ru/dostoevskiy/pisma-dostoevskogo/dostoevskij-alekseevu-7-iyunya-1876.htm (Дата обращения: 26.02.2016).
5 T. Obolevich. La philosophie religieuse russe, Paris: Cerf 2014. С. 82
6 P. Laskowski. Szkice z dziejów anarchizmu. Warszawskie Wydawnictwo Literackie MUZA SA, Warszawa 2006.
7 Жукоцкая З. Философия музыки в мистическом анархизме Георгия Чулкова: социально-психологический аспект. URL:http://www.socionauki.ru/journal/articles/255385/ (Дата обращения: 26.02.2016).
8 Иванов В. Идея неприяти мира. URL:http://ivanov.lit-info. ru/ivanov/kritika-ivanova/ideya-nepriyatiya-mira.htm (дата обращения: 26.02.2016).
