CC BY
36УДК 94(367)
Васильев А.Н.
Студент-бакалавр, 2-й курс, направление «История», кафедра истории России
Сибирский федеральный университет (Россия, г. Красноярск)
МИССИЯ ВИЗАНТИЙСКОЙ ЦЕРКВИ НА РУСИ В 60-Е ГГ. IX В.: ПОЛИТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ВОПРОСА
Аннотация: в статье рассматривается деятельность церковной миссии Византии, посланной патриархом Фотием в 860-е гг. на Русь. Предпринята попытка сопоставить отправку миссии с международной политической обстановкой в Восточной Европе, представлен анализ интересов сторон. Отдельное внимание уделено связи с миссионерской деятельностью Константина Философа и Мефодия в Хазарии, происходившей в тот же период. Предложена возможная причина прекращения миссионерской деятельности византийцев при Олеге Вещем.
Ключевые слова: Древняя Русь, Византия, русы, крещение, миссия, христианство, хазары.
Набег русов на Константинополь в 860 г. стал весьма заметным событием в политической жизни Восточной Европы во второй трети IX в. Невероятный военный успех «неодолимого и безбожного народа русов» интересен не только сам по себе, но и благодаря произошедшим после него событиям. Около 867 г. патриарх Фотий, описывая набег русов в своём Окружном послании, заявил, что «и они переменили языческую и безбожную веру, в которой пребывали прежде, на чистую и неподдельную религию христиан» [1, с. 132]. В сообщении Фотия содержится и информация о пребывании греческих священников на Руси: «приняли они у себя епископа и пастыря и с великим усердием и старанием встречают христианские обряды» [1, с. 132-133].
В написанной Константином Багрянородным биографии Василия I из хроники продолжателя Феофана, рассказывающей о набеге русов, эпизод принятия христианства также присутствует: он сопровождает тут заключение мирного договора между русами и ромеями, причём Василий склонил пришельцев к согласию «щедрыми
раздачами золота, серебра и шёлковых одеяний» [2, с. 177-178]. Более поздняя хроника Иоанна Скилицы содержит несколько иную интерпретацию отношений Константинополя и русов: после возвращения из Византии они отправили императору Михаилу III посольство, которое «умоляло о сопричастии к божественному крещению, что и случилось» [3, с. 217].
Итак, по итогу переговоров русов с ромеями часть пришельцев приняла христианство, а в земли русов был послан священник (архиерей или архиепископ), который крестил там «множество» людей [2, с. 178].
Эпизод с отправкой по договору на Русь византийского священника для распространения христианства довольно давно попал под внимание учёных - однако чаще всего лишь как событие, способствовавшее становлению христианской веры на Руси. Впрочем, его интерпретация весьма неоднозначна. В большинстве работ сведения о византийских священниках в Восточной Европе как собственно «миссия» долгое время не рассматривались: Макарий в своей «Истории русской церкви» рассматривал события 60-х гг. IX в. как крещение правителей, Аскольда и Дира, видя в посланных священниках южных славян [4, с. 76]. Е. Е. Голубинский занимал более критическую позицию, считая, что неправомерно говорить о крещении Кивеской Руси в IX в. при отсутствии каких-либо свидетельств в Повести временных лет - вместо этого исследователь предлагал концепцию, согласно которой осаждала Константинополь и приняла крещение гипотетическая Русь Азово-Таврическая [5, с. 37-42].
Советская историография, исходя из позиции формирования в славянском обществе феодальных отношений к IX в., видела в крещении Руси в 860-х гг. принятие христианства лишь группой княжеской элиты и попытку утверждения государственной властью новой религии, потерпевшей неудачу вследствие сопротивления оппозиционно настроенных сил [6, с. 49]. Хотя действия византийской церкви назывались порой «миссией», как такового значения ей кроме крещения княжеского окружения не уделялось [7, с. 818]. И. Я. Фроянов в своём труде «Загадка крещения Руси» расценивает деятельность византийской церкви как миссионерскую, довольно скромно характеризуя её как «лишь первые попытки христианизации восточных славян» [8, с. 65].
Выделяется на этом фоне монография О. М. Рапова: согласно ней, во второй половине IX в. произошло не одно, а два «крещения Руси»: между осенью 865 и началом 867 гг. и в период между 874 и 877 гг. [9, с. 87, 98]. Причиной принятия христианства учёный назвал постигший восточных славян голод и впечатление, произведённое «чудом» неопалимого Евангелия, которое историк интерпретирует как специально устроенное византийцами действо.
Более обстоятелен подход к изучению проблемы церковной миссии на Руси у историков-византинистов: Г. Г. Литаврин, комментируя русско-византийские отношения в 860-х гг., считает поход на Константинополь и акт крещения русов и просьбу об отправке священника политическим ходом: благодаря дерзкой военной акции русы получили дипломатическое признание от одной из самых могущественных держав, заключили выгодный мир и через христианство вошли в круг цивилизованных народов [10, с. 60].
В свою очередь С. А. Иванов, исследовавший вопрос со стороны Византии, видит в крещении русов попытку замирить варварский народ новой верой и возыметь над ним рычаг влияния в виде церковной организации [11, с. 25].
Созданный на сегодняшний день круг исторических сочинений в целом позволяет ответить на многие вопросы относительно миссионерской деятельности византийцев на Руси во времена Фотия, но, тем не менее, оставляет ряд довольно спорных мест -прежде всего, результатов деятельности и времени прекращения существования миссии.
Для попытки найти ответ на эти непростые вопросы, стоит учитывать, что набег и последующее крещение русов происходили в довольно нестабильной в Восточной Европе военно-политической обстановке: Византия находилась в военном противостоянии с арабами (Михаил III отсутствовал в столице во время нападения русов, находясь в походе против них [10, с. 49]), недавно обращённая в христианство Болгария «колебалась в вере», грозя стать противником ромеев [9, с. 77], Хазарский каганат разграничил сферы влияния с Северной конфедерацией племён в Восточной Европе [12, с. 101-102], разделив восточнославянские земли, а русы закрепились в
Киеве, угрожая Византии и хазарам [13, с. 132-133].
245
Естественным шагом для Византии в такой сложной обстановке было стремление обеспечить безопасность своих окраинных владений, в том числе через христианизацию своих соседей-язычников - византийская миссионерская деятельность в тот период заметно активизировалась, важную роль в этом сыграли «солунские братья» Константин Философ и Мефодий [14, с. 71-78]. Как показал С. А. Иванов, это отчётливо видно из общей позиции ромеев по крещению варварских народов [11, с. 21].
Стремлене Руси к дипломатическому признанию, называвшееся одной из ключевых причин отправки миссии - несомненно, важная составляющая становления государства. Однако Русь уже имела к тому времени опыт ведения переговоров с Византией и даже Франкской империей, это засвидетельствовано в Бертинских анналах: в 838 г. посольство росов, «оказавшихся из народа свеонов» вместе с греками прибило из Константинополя в Ингельхейм к императору Людовику Благочествиому [15, с. 18].
Русы не предприняли существенных попыток проникнуть за стены Константинополя, удовлетворившись разграблением окрестностей [10, с. 50]. Вероятно, целью налётчиков был прежде всего именно грабёж. Впрочем, Константинополь скорее всего был выбран целью набега русов не просто как: напав на главное средоточие богатств империи - «возгордившиеся», по выражению Фотия, варвары демонстрировали этим походом свою военную силу.
Чего хотели достичь этим русы? Прежде всего, материальной выгоды: исходя из тона сообщений источников, ромеи были поражены внезапностью обрушившейся на них угрозы. Это обстоятельство заставило императора Василия I «щедрыми раздачами золота, серебра и шёлковых одеяний» склонить русов к договору и принятию крещения [2, с. 178-179]. Следует заметить, что русы вряд ли бы стали искренне перенимать веру людей, которых им совсем недавно удалось ограбить, однако корыстные мотивы принятия христианства были весьма распространены в Эпоху викингов [16, с. 142].
Впрочем, возможно русы руководствовались не только жаждой наживы. В конце
860 или начале 861 гг., в Хазарский каганат с официальной миссией направились
Константин Философ и Мефодий, пытавшиеся распространить там христианство [14, с.
77]. Визит «солунских братьев» носил не только религиозный, но и политический смысл
- проповедники лично встретились с каганом, участвовали при нём в прениях о вере
246
[14, с. 78-79]. Для русов потепление отношений между Византией и Хазарией означало угрозу: заручившись если не прямой военной поддержкой, то благожелательными союзническими отношениями с греками, хазары могли попытаться захватить Киев и вернуть себе контроль над днепровским путём.
Возможно, этот фактор сыграл довольно значимую роль при заключении договора с Византией, скреплённого крещением и отправкой миссии - русы демонстрировали, что также находятся в мирных и доброжелательных отношениях с византийцами, и даже более - на их земле присутствуют официальные представители церкви. Это обстоятельство в случае конфликта русов с хазарами заставило бы Византию встать на нейтральную позицию. Кроме того, таким образом у ромеев появился свой дополнительный интерес в мирном положении между странами. Миссионерский проект позволял надеяться распространить вместе с христианской религией влияние византийской церкви, а через неё и политическую волю.
Впрочем, русы в это время разговаривали с византийцами с позиции силы - были ли у них причины настолько желать мира с хазарами? Вероятно, да. Земли Хазарии были куда ближе территориально, чем владения Византии. Местом столкновения интересов росов и каганата были восточнославянские племена северян, вятичей и радимичей, платившие дань хазарам [17, с. 17], а также доступ к торговле на Чёрном море через Днепр. Кроме того, у хазар был мощный рычаг влияния - они контролировали речные пути к арабскому миру, игравшие огромную роль в экономике Восточной и Северной Европы как основной источник серебра [18, с. 223].
Хазары, впрочем, тоже вряд ли были заинтересованы в войне при таком раскладе - это ставило под угрозу выплату им дани восточными славянами. К тому же в каганате в это время на религиозной почве возникли свои внутренние проблемы.
Таким образом, сложившееся положение более или менее удовлетворяло
интересам всех сторон. Какова же была дальнейшая судьба византийской миссии?
Большинство исследователей считают, что она просуществовала в Киеве до прихода
Олега в 882 г., после чего её деятельность была прекращена - захвативший власть
язычник-варвар не позволил продолжать священникам проповедовать веру в Христа [9,
с. 113-114]. В самом деле, на это довольно красноречиво намекает фактически полное
247
отсутствие в русских или греческих письменных источниках каких-либо сведений о христианстве на Руси во времена Олега - скорее напротив, в его договоре с греками страна выглядит полностью языческой, «русин» противопоставляется «христианину» [17, с. 25].
Что эта ситуация значила в русле международных политических отношений? Захвативший Киев Олег, располагавший значительными военными силами, очевидно, не имел нужды поддерживать с каганатом мир - в 880-е гг. он подчинил своей власти несколько племён, ранее плативших дань хазарам. Хотя попытка Константина Философа и Мефодия утвердить в Хазарии христианство не увенчалась успехом, существование Доросской митрополии позволяет предположить довольно развитую христианскую миссию на территории каганата в конце IX в. [11, с. 30].
Если ко времени захвата Олегом Киева византийские священники действительно всё ещё присутствовали в городе, миссия, возможно, была распущена после начала борьбы с хазарами - Олег мог обвинить византийцев в пособничестве каганату, так как контакт с Византией те, очевидно, поддерживали через Херсонес, граничивший с крымскими владениями Хазарии. Может быть, византийская миссия на Руси даже была прикреплена к Доросской митрополии, что обеспечивало бы ещё большее подозрение по отношению к проповедникам.
Впрочем, византийские священники могли покинуть Русь и по своей инициативе - помимо опасения расправы от язычников, с которыми Византия не имела договоров, их присутствие могло побудить в свою очередь Хазарский каганат упрекнуть Константинополь в поддержке Олега, но более вероятно, что миссия просто потеряла своё политическое значение после того, как мирная обстановка, которую они поддерживали своим присутствием, была нарушена.
По-видимому, миссия не достигла больших успехов в распространении
христианства: русские летописи не содержат информации ни о ней, ни о «Фотиевом
крещении» как таковом. Кроме данных византийских источников, единственный
смутный намёк, возможно, характеризующий влияние византийской миссии на
восточных славян в конце IX в. - известие Ибн Хордадбеха о купцах-русах: «и
переводят им славянские слуги, и говорят, что они - христиане, и платят джизью» [19,
248
с. 31]. Были ли славяне, путешествовавшие по Каспию в конце IX в. христианами на самом деле, или же лишь выдавали себя за таковых для снижения пошлин - неясно, однако, вероятно, эти люди были довольно хорошо знакомы с христианским учением, чтобы убедить в этом арабов, несомненно имевших знания основных положений христианской религии.
Таким образом, рассмотрение византийской миссии на Руси во второй половине IX в. через призму международной политики позволяет более глубоко понять мотивы действий Руси и Византии в организации проповеди христианства.
Список литературы
[1] Фотий. Древняя Русь в свете зарубежных источников: Хрестоматия. Под ред. Т. Н. Джаксон, И. Г. Коноваловой и А. В. Подосинова. Том II: Византийские источники. Сост. М. В. Бибиков. М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2010. С. 132-133.
[2] Продолжатель Феофана. Древняя Русь в свете зарубежных источников: Хрестоматия. Под ред. Т. Н. Джаксон, И. Г. Коноваловой и А. В. Подосинова. Том II: Византийские источники. Сост. М. В. Бибиков. М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2010. С. 176-181.
[3] Иоанн Скилица. Древняя Русь в свете зарубежных источников: Хрестоматия. Под ред. Т. Н. Джаксон, И. Г. Коноваловой и А. В. Подосинова. Том II: Византийские источники. Сост. М. В. Бибиков. М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2010. С. 216-233.
[4] Митрополит Макарий. История Русской церкви. М.: Издательство Спасо-Преображенского Валаамкого монастыря. 1994. Кн. 1. 124 с.
[5] Голубинский. Е. Е. Исторiя Русской церкви. Томъ 1. Перюдь первый, Юевскш или домонгольскш. Первая половина тома. Издаше второе, исправленное и дополненное. М.: Университетская типографiя, Страстной бульварь. 1901. 958 с.
[6] Брайчевский М. Ю. Утверждение христианства на Руси. Пер. с украинск. - Киев: Наукова Думка, 1989. 296 с.
[7] Рыбаков Б. А. «Повесть временных лет» Нестора о Начале Руси. / Очерки истории СССР. III—IX вв. М: Изд-во Академии наук СССР, 1958. С. 787-830.
[8] Фроянов И. Я. Загадка крещения Руси. М.: Алгоритм, 2007. 336 с.
[9] Рапов О. М. Русская церковь в IX - первой трети XII вв. Принятие христианства. Издание 2-е, исправленное и дополненное. М.: «Русская панорама», 1998. 416 с.
[10] Литаврин Г. Г. Византия, Болгария, Древняя Русь (IX - начало XII в.). СПб.: Алетейя, 2000.
398 с.
[11] Иванов С. А. Миссия восточнохристианской церкви к славянам и кочевникам: эволюция методов. // Славяне и их соседи. Вып. 10. М.: Наука, 2001. С. 17-39.
[12] Мельникова Е. А. Предпосылки возникновения и характер «северной конфедерации племен» // Древняя Русь и Скандинавия: Избранные труды / Глазырина Г. В. и Джаксон Т. В. М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2011. С. 101-102.
[13] Петрухин В. Я. Русь в ЕХ-Х веках. От призвания варягов до выбора веры. 3-е изд., испр. и доп. / В. Я. Петрухин. М.: НЕОЛИТ, 2017. 464 с.
[14] Сказания о начале славянской письменности. М.: Наука, 1981. 200 с.
[15] Бертинские анналы. Древняя Русь в свете зарубежных источников: Хрестоматия. Под ред. Т. Н. Джаксон, И. Г. Коноваловой и А. В. Подосинова. Том IV: Западноевропейские источники. Сост., пер. и коммент. А. В. Назаренко. М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2010. С. 17-21.
[16] Роэсдаль Э. Мир викингов / Перевод с датск. яз. Ф. Х. Золотаревской. Научный редактор русского издания Е. Н. Носов. СПб.: Книгоиздательство "Всемирное слово", 2001. 271 с.
[17] Повесть временных лет / Перевод с древнерусского Д. С. Лихачева, О. В. Творогова. СПб.: Вита Нова, 2012. 512 с.
[18] Лебедев Г. С. Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси. М.: Евразия, 2005. 640 с.
[19] Ибн Хордадбех / Древняя Русь в свете зарубежных источников: Хрестоматия / Под ред. Т. Н. Джаксон, И. Г. Коноваловой и А. В. Подосинова. Том III: Восточные источники. Сост. части I - Т. М. Калинина, И. Г. Коновалова; части II - В. Я. Петрухин. М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2009. С. 24-33.
