CC BY
31
Насонов А. А. Миссионерские стратегии православных и буддийских адептов на юге Западной Сибири (рубеж XIX — XX веков) и особенности межконфессионального взаимодействия / А. А. Насонов // Научный диалог. — 2016. — № 3 (51). — С. 233—244.
ERIHJMP
Журнал включен в Перечень ВАК
и I к I С н' s
PERKXMCALS DIRECIORV.-
УДК 94(57)"18/19":[24+27]
Миссионерские стратегии
православных и буддийских адептов
на юге Западной Сибири (рубеж XIX — XX веков)
и особенности межконфессионального
взаимодействия
© Насонов Александр Александрович (2016), кандидат исторических наук, доцент кафедры музейного дела, Кемеровский государственный институт культуры (Кемерово, Россия), nas-alex-alex@rambler.ru.
Актуальность исследования обусловлена необходимостью понимания механизмов распространения мировых религий и выявления региональных особенностей их внедрения в этическую социокультурную среду. Вводится понятие «механизм распространения религии», характеризуются его компоненты. Обосновывается применение историко-сравнительного и структурно-функционального метода исследования, принципов историзма и объективности. Выполнен краткий обзор предшествующих исследований по рассматриваемой проблематике. Делается вывод о необходимости выявления общих и особенных черт механизмов распространения вероучений и характеристики на этой основе межконфессионального взаимодействия. Уделяется внимание историческим условиям распространения православия и буддизма на юге Западной Сибири. В частности, обозначены препятствия объективного и субъективного характера для осуществления миссионерских стратегий. Представлены результаты сопоставительного анализа миссионерских стратегий православных и буддийских адептов в указанном регионе на рубеже XIX—XX веков. Систематизированы данные разных видов исторических источников о миссионерских стратегиях православных и буддийских адептов в соответствии с выбранными критериями сравнения. Это позволило сделать выводы о значительных различиях в приемах воздействия на потенциальных неофитов и в отношении к традиционному шаманско-анимистическому комплексу. Автор заключает, что стратегии были скорректированы под влиянием локальных условий для достижения большей результативности распространения мировых религий.
Ключевые слова: механизм распространения религии; миссионерство; межконфессиональное взаимодействие; синкретизм.
1. Вводные замечания
Вопросы распространения религии продолжают оставаться актуальной научной проблемой. На современном этапе развития исторического знания этот процесс концептуально осмысляется, в связи с этим вводится понятие «механизм распространения религии». Под ним подразумевается хронологически длительный процесс, начинающийся после возникновения вероучения (как правило, выделения его из предшествующей, «материнской» конфессии), включающий этап становления и дальнейшей экспансии, в ходе которой нарабатывались и закреплялись специфические способы привлечения неофитов, взаимодействия с институтами власти, соперничества с иными вероисповеданиями. Такое поведение, безусловно, в большей степени характерно для мировых учений (буддизма, христианства и ислама) и их вариаций, чем для национальных религий, сосредотачивавшихся на конкретной этнической среде. Механизм распространения религии включает ряд важнейших компонентов. Во-первых, это институциональная основа, формирующаяся на этапе структурирования значительного количества последователей и объединяющая наиболее активных из них в управленческие структуры (духовенство). Во-вторых, это государственная вероисповедная политика, напрямую воздействующая на процесс распространения. Последователи вероучения зачастую могли встречать упорное противодействие со стороны институтов власти, или, наоборот, их поддержку. В отдельных случаях религиозные институты сами выстраивали социально-политические институты, формируя теократию. В-третьих, синкре-тизация, в ходе которой шло интенсивное взаимопроникновение элементов внедряющегося и предшествующего учения. В-четвертых, стереотипизация, способствующая закреплению образов и норм вероучения в социальной практике воспринимающего этноса [Насонов, 2013, с. 30—33].
В рамках институциональной основы распространения центральной составляющей является миссионерство. Относясь к внекультовой деятельности, оно продолжает оставаться основой коммуникации, позволяющей вероучению продолжать свое развитие через приумножение последователей. Анализируя предметно каждое из вероучений, можно воспринимать миссионерство как осуществление стратегии. Это утверждение правомерно, поскольку миссионерство подразумевает деятельность, имеющую цель, оно длительно по времени осуществления и достижения задуманного, имеет базовый опыт работы с потенциальными неофитами, но корректирует свои действия в конкретных условиях.
Субъектом миссионерской деятельности выступают адепты вероучения, которых следует делить на духовенство, являющееся носителем
концептуального религиозного сознания, основанного на священном писании и предании, и на мирян, обладающих обыденным сознанием. Первые в рамках своей целенаправленной профессиональной деятельности демонстрируют организованный тип распространения учения, вторые — неорганизованный, но не менее результативный, поскольку он осуществляется в процессе межконфессионального взаимодействия, особенно в условиях контактов представителей коренных этносов и переселенцев на юге Западной Сибири.
2. Методы и методика исследования
Объектом исследования является механизм распространения религии. Предметом выступают миссионерские стратегии православных и буддийских адептов в рассматриваемом регионе в указанный период.
Автор преследует цель выявить особенности формирования и реализации миссионерских стратегий православных и буддийских адептов на юге Западной Сибири на рубеже XIX—XX веков в контексте межконфессионального взаимодействия.
Методологической основой исследования послужили структурно-функциональный и историко-сравнительный методы. В первом случае миссионерские стратегии воспринимались как составная часть институционального компонента механизма распространения православия и буддизма. Автором была предпринята попытка раскрыть роль миссионерской деятельности в процессе одновременного внедрения данных религий в социокультурную среду этнических групп юга Западной Сибири. Сравнительно-исторический метод применялся для установления общих и особенных черт миссионерских стратегий православных и буддийских адептов, фиксации их трансформации под воздействием ряда факторов.
Автор руководствуется принципами объективности и историзма, стремясь в первом случае избежать апологетической и обличительной крайностей в анализе исторического материала, во втором случае — раскрыть и учесть все основные составляющие рассматриваемого процесса в контексте событий локальной и общегосударственной истории рубежа XIX—XX веков.
3. Краткий обзор истории изучения проблемы
Изучению истории миссионерской деятельности на юге Западной Сибири было положено начало изысканиями самих миссионеров. Так, важнейшие вехи развития Алтайской духовной миссии отразили в своих записках проповедники В. И. Вербицкий, С. В. Ландышев [ГААК. Ф. 164.
Оп. 1. Д. 5. Л. 1-12; РГИА. Ф. 796. Оп. 137. Д. 866. Л. 9—25]. Миссионеры также являлись авторами, которые фиксировали активность буддийских адептов, оценивая ее как прозелитизм монгольского духовенства [Насонов, 2011].
В советской историографии превалировала линия рассмотрения миссионерской деятельности православных адептов как проводников интересов самодержавия. Особый акцент делался на политике русификации, христианизации, переведения на оседлый образ жизни как средств включения коренного населения в экономическую эксплуатацию. В свою очередь проповедническая деятельность буддийских адептов именовалась реакционной и сепаратистской [Потапов, 1948; Тадыев, 1955].
Переход к системной и более объективной трактовке обозначился в работах исследователей 1980-х годов [Сагалаев, 1984; Храпова, 1989]. На этом этапе произошло возрождение интереса к влиянию религиозных процессов Центральной Азии на этноконфессиональную ситуацию на юге Западной Сибири.
Ряд авторов рубежа XX—XXI веков в своих исследованиях сконцентрировали внимание на изучении культуроформирующей роли православной миссионерской деятельности на юге Западной Сибири [Ерошев и др., 1995; Кацюба, 1998; Расова, 2002; Софронов, 2007; Тресвятский, 2006]. Кроме того, данная проблематика стала предметом изучения иностранных авторов [На1етЬа, 2003].
На сегодняшний день обозначилась тенденция рассмотрения миссионерской проблематики во всем многообразии связанных с ней элементов и контекстов ее трансформации. Концептуально-методологический тон этого подхода был задан ведущими специалистами по истории Сибири в составе Российской империи [Сибирь..., 2007]. В этом ключе специфика миссионерской деятельности стала рассматриваться в совокупности ряда условий (демографо-географических, хозяйственных, политических), в ракурсе изменений государственной административной политики в регионе [Асочакова, 2011]. Одной из современных тенденций является изучение опыта миссионерской деятельности с позиции подхода «новой интеллектуальной истории» [Лысенко, 2015].
Вместе с тем разнообразие работ по истории миссионерства не раскрывает всех аспектов данной темы. На сегодняшний день актуальным остается рассмотрение миссионерских стратегий православных и буддийских адептов посредством их сравнения, выявления общих и особенных черт механизмов распространения вероучений и характеристики межконфессионального взаимодействия.
4. Исторические условия осуществления миссионерских стратегий
Юг Западной Сибири являлся в рассматриваемый период и предшествующие ему столетия чрезвычайно этнически и религиозно контактной территорией. Это было обусловлено интенсивными этническими процессами, а также пересечением направлений распространения мировых религий - буддизма, христианства, ислама.
Составляющий значительную часть региона Алтай несколько раз подвергался воздействию волн распространения буддийского вероучения еще до того, как был включен в состав России в середине XVIII века. Однако конфессиональных структур буддизма здесь не сложилось ввиду экспансии Цинской империи в отношении монгольских государственных образований, в особенности Джунгарского ханства. Во второй половине XIX — начале XX века контроль Цинской империи над ее монгольскими окраинами стал постепенно ослабевать, они стали все более вовлекаться в сферу влияния Российской империи, а экспансия буддизма усилилась.
Всплеск активности буддийских адептов совпал с периодом наибольшей результативности в работе православных миссионеров. Временной отрезок XIX — начала XX века стал периодом упорядоченной и целенаправленной деятельности православного духовенства, институциональной основой которой стали миссии. На юге Западной Сибири действовала Алтайская духовная миссия. Ее служители многолетним кропотливым трудом решали не только внутрицерковные (христианизация коренных этносов и укрепление в вере славянских старожилов и переселенцев более поздних волн), но и важные государственные задачи: распространение русского языка и других элементов культуры, популяризация оседлого образа жизни. Решение этих задач было подчинено общей цели — постепенной интеграции окраин и их населения в общероссийское социокультурное и хозяйственное пространство.
Реализация православной миссионерской стратегии была нацелена на преодоление ряда трудностей субъективного и объективного характера, препятствующих распространению и укоренению вероучения. Среди объективных трудностей наблюдалась низкая плотность населения в районах проповеди, что значительно усложняло работу миссионеров. К этому добавлялось отсутствие всесезонных путей сообщения и какой-либо инфраструктуры. Дополнительной трудностью являлись суровые проявления климата [Крейдун, 2014, с. 35]. Новацией, позволяющей компенсировать названные трудности, стало создание походных храмов сборно-разборной конструкции [Крейдун, 2011, с. 123—125].
Трудности субъективного характера заключались в устранении неблагоприятных стереотипов и негативных предубеждений потенциальных не-
офитов. Так, миссионер В. И. Вербицкий сталкивался и развенчивал стереотипы, бытовавшие в инороднической среде. Например, доводами, которыми некрещеные родители убеждали сына не принимать христианскую веру, были утверждения, что ребенка будут крестить в проруби, поэтому он утонет или замерзнет. Кроме того, после благоприятного исхода таинства крещения, по их мнению, ребенка обязательно разлучат с родственниками. В. И. Вербицкий периодически был вынужден просвещать свою потенциальную паству, что принятие христианской веры не повлечет мести злых духов-шайтанов [ЗМ, 2008, с. 43, 47].
Осуществлению буддийской миссионерской стратегии препятствовало удаленное расположение монгольских религиозных центров от территории юга Западной Сибири, следовательно, затрудненность коммуникации. Однако главным барьером являлась региональная вероисповедная политика властей Российской империи, которые, имея мощный очаг буддийской активности на юге Восточной Сибири, стремились не допустить складывание и укрепление аналогического конфессионального центра на юге Западной Сибири [Насонов, 2013, с. 98].
В итоге исторические условия определили региональные особенности миссионерских стратегий православных и буддийский адептов, интенсифицировав процесс распространения вероучений и укоренения культовых практик.
5. Сравнительная характеристика миссионерских стратегий православных и буддийских адептов
На рубеже XIX—XX веков в полной мере проявились все компоненты миссионерских православных и буддийских стратегий. Это произошло в условиях активного соперничества последователей этих двух вероучений. Миссионерская стратегия православных адептов реализовывалась публично, буддийских адептов — в скрытой форме, под видом бурханист-ского движения. Сравнительная характеристика двух этих стратегий приведена далее (табл.).
6. Выводы
Таким образом, миссионерские стратегии православных и буддийских адептов на юге Западной Сибири значительно различались по способам воздействия и отношению к традиционным религиозным воззрениям. Представители каждой из них использовали исторический опыт, накопленный в других регионах мира в период более раннего распространения вероучения. Однако обе стратегии были скорректированы под влиянием
Таблица 1
Сравнительная таблица миссионерских стратегий православных и буддийских адептов
Критерии сравнения Миссионерская стратегия православных адептов Миссионерская стратегия буддийских адептов
Приемы миссионерской работы Регулярные индивидуальные поездки (в особых случаях коллективные миссионерские путешествия [Соколов, 1907, с. 73, 76—77]), беседы с потенциальными неофитами, персональный подход в сложных случаях, богословские диспуты [ЗМ, 2008, с. 9, 67], дальнейшее духовное сопровождение Коллективные моления, собрание в определенных пунктах ходоков для общения со странствующими проповедниками [Мстиславский, 1908, 57—58], распространение культовой атрибутики [СПФ АРАН. Ф. 148. Оп. 1. Д. 80. Л. 17]
Социальное попечение, просвещение Системная работа: медицинская помощь, посредничество в трудных жизненных ситуациях, борьба с пороками, уход за лицами, оставшимися без попечения родственников [ЗМ, 2008, с. 9, 96—97; РГИА. Ф. 796. Он. 440. Д. 1255. Л. 10—11], организация школ [ДИЦВ, 1997, с. 111—112] Развитие традиционных институтов взаимной помощи, общественное порицание пороков (курения, пьянства) [Шишков, 1913, с. 13]
Отношение к традиционному укладу коренного населения Стимулирование перехода к оседлому образу жизни [ЗМ, 2008, с. 18], развитие земледельческого хозяйства Сохранение традиционного уклада, противодействие нововведениям посредством выработки религиозных запретов [СПФ АРАН. Ф. 135. Оп. 2. Д. 101. Л. 63]
Неорганизованные формы распространения (деятельность мирян, в том числе неофитов) Неорганизованный вариант играл вспомогательную роль, поскольку способствовал укоренению вероучения через воздействие социальной среды, но мог приводить к упрощению и даже искажению постулатов (доминирование духовного патернализма) Особый упор на неорганизованный вариант распространения элементов вероучения, формы самостоятельной культовой организации и религиозной консолидации (стимулирование самоорганизации и поиска новых приемов)
Окончание табл. 1
Критерии сравнения Миссионерская стратегия православных адептов Миссионерская стратегия буддийских адептов
Отношение к шаманско-ани-мистическому комплексу верований Целенаправленные обличительные действия (демонстрация несовершенства могущества духов и культовых действий шаманов, следствием которых являлась бытовые проблемы коренных жителей [ЗМ, 2008, с. 13]) с целью отказа потенциальных неофитов от прежних духовных представлений Использование предшествующих верований в качестве материала для конструирования региональной вариации буддийского вероучения (процесс не был завершен из-за революционных событий первой четверти XX века), отрицание культовых действий, которые были неприемлемы для буддизма (кровавых жертвоприношений) [ГААК. Ф. 164. Оп. 1. Д. 85. Л. 1—2, 4—4 об.]
Отношение к синкретическим формам Отрицательное: синкретические формы свидетельствовали о поверхностном восприятие постулатов христианского вероучения, в конечном итоге они должны были полностью вытеснить ранние формы верований Положительное: синкретизм являлся предшествующей формой инкорпорации традиционных верований в буддийское вероучение
Влияние на межконфессиональное взаимодействие Деятельность с целью распространения христианского вероучения среди коренных жителей была нацелена на изживание традиционных верований и одновременно недопущение конкуренции со стороны других конфессиональных конкурентов. Следовательно, совместное с государственной властью противостояние буддийской экспансии, политизация религиозных процессов [ГАТО. Ф. 3. Оп. 12. Д. 688. Л. 5] Конкуренция с основным конфессиональным противником (православием) посредством обращения к исторической памяти (прежним волнам распространения элементов буддийского вероучения), позиционирование собственных постулатов не как новации, а в качестве традиции, мотивации к возвращению к ней. Включение в региональную вариацию вероучения всех популярных и резко не противоречащих вероучению компонентов (в том числе христианских) [Насонов, 2013, с. 121—132].
местных условий для достижения большей эффективности. Миссионерская стратегия православных адептов реализовывалась открыто, имела значительный территориальный охват, поскольку поощрялась государственной властью, тогда как стратегия буддистов, их конфессиональных конкурентов, предполагала воплощение в скрытом виде через проведение акций эпизодического характера. Миссионерская стратегия буддийских адептов на юге Западной Сибири допускала большую степень синкрети-зации, что соответствовало опыту распространения буддизма в сопредельных странах Центральной Азии.
Источники и принятые сокращения
1. ГААК — Государственный архив Алтайского края.
2. ГАТО — Государственный архив Томской области.
3. ДИЦВ — Документы по истории церквей и вероисповеданий в Алтайском крае (XVII — начало XX в.). — Барнаул : Управление архивного дела администрации Алтайского края, 1997. — 408 с.
4. ЗМ — Записки миссионера Кузнецкого отделения Алтайской духовной миссии священника Василия Вербицкого / сост. И. Кропочев. — Новокузнецк : Сретение, 2008. — 372 с.
5. Мстиславский П. Религиозно-нравственная и просветительская деятельность Алтайской миссии по отношению к инородцам Алтая / П. Мстиславский // Православный благовестник. — 1908. — № 2. — С. 52—62.
6. РГИА — Российский государственный исторический архив.
7. Соколов К. Известия с Алтая / К. Соколов, В. Постников // Православный благовестник. — 1907. — № 2. — С. 72—83.
8. СПФ АРАН — Санкт-Петербургский филиал архива Российской академии наук.
9. Шишков В. Я. По Чуйскому тракту / В. Я. Шишков // Сибирская жизнь. — 1913. — № 154. — 14 июля. — С. 3.
Литература
1. Асочакова В. Н. Западносибирская модель христианизации : характер, механизм, особенности (на примере Хакасско-Минусинского края в XVII—XIX вв.) : автореферат диссертации ... доктора исторических наук / В. Н. Асочакова. — Томск, 2011. — 43 с.
2. Ерошев В. В. Тропою миссионеров : Алтайская духовная миссия в Кузнецком крае / В. В. Ерошев, В. М. Кимеев. — Кемерово : Кузбассвузиздат, 1995. — 132 с.
3. Кацюба Д. В. Алтайская духовная миссия : вопросы истории, просвещения, культуры и благотворительности / Д. В. Кацюба. — Кемерово : КемГУ, 1998. — 156 с.
4. Крейдун Ю. А. Миссионерский подвиг на Южно-Сибирской земле / А. Ю. Крейдун // Мир Евразии. — 2014. — № 1 (24). — С. 34—39.
5. Крейдун Ю. А. Походные храмы Алтайской духовной миссии / Ю. А. Крейдун // Антропологический форум online. — 2011. — № 14. — С. 116—126.
6. Лысенко Н. А. Идеал Сибирского священника-миссионера в официальных периодических изданиях Русской православной церкви второй половины XIX — начала XX в. : автореферат диссертации ... кандидата исторических наук / Н. А. Лысенко. — Омск, 2015. — 22 с.
7. Насонов А. А. Ламаизм в межконфессиональном взаимодействии на юге Западной Сибири (вторая половина XIX — первая треть XX в.) / А. А. Насонов. — Кемерово : ИНТ, 2013. — 198 с.
8. Насонов А. А. Прозелитизм или процесс синкретизации? (Два возможных подхода к пониманию природы бурханизма) / А. А. Насонов // Вестник Самарского государственного университета. Гуманитарная серия. — 2011. — № 7 (88). — С. 72—75.
9. Потапов Л. П. Очерки по истории алтайцев / Л. П. Потапов. — Новосибирск : Новосибирское областное государственное изд-во, 1948. — 506 с.
10. Расова Н. В. Миссионерская деятельность Русской православной церкви на Алтае в XIX — начале XX в. : автореферат диссертации . кандидата исторических наук / Н. В. Расова. — Горно-Алтайск, 2002. — 25 с.
11. Сагалаев А. М. Христианизация алтайцев в конце XIX — начале XX в. (методы и результаты) / А. М. Сагалаев // Этнография народов Сибири. — Новосибирск : Наука. Сибирское отделение, 1984. — С. 120—127.
12. Сибирь в составе Российской империи / отв. ред. Л. М. Дамешек, А. В. Рем-нев. — Москва : Новое литературное обозрение, 2007. — 368 с.
13. Софронов В. Ю. Миссионерская деятельность Русской православной церкви в Западной Сибири в конце XVII — начале XX в. : автореферат диссертации ... доктора исторических наук / В. Ю. Софронов. — Барнаул, 2007. — 52 с.
14. Тадыев П. Е. Реакционная сущность шаманизма и бурханизма / П. Е. Та-дыев. — Горно-Алтайск : Горно-Алтайское книжное издательство, 1955. — 46 с.
15. Тресвятский Л. А. Влияние православной культуры на духовную жизнь в Сибири в XVII — начале XX в. / Л. А. Тресвятский. — Новокузнецк : Изд-во МОУ ДПО ИПК, 2006. — 236 с.
16. Храпова Н. Ю. Место и роль Алтайской духовной миссии в процессе колонизации и хозяйственного освоения Горного Алтай (1828—1905) : автореферат диссертации . кандидата исторических наук / Н. Ю. Храпова. — Томск, 1989. — 24 с.
17. Halemba A. Contemporary religious life in the Republic of Altai: the interaction of Buddhism and Shamanism / A. Halemba // Sibirica. — 2003. — № 2-3. — P. 165—182.
Missionary Strategies of Orthodox and Buddhist Followers
in the South of Western Siberia (at the Turn
of XIX—XX Centuries) and Features of Interfaith Interaction
© Nasonov Aleksandr Aleksandrovich (2016), PhD in History, associate professor, Department of Museology, Kemerovo State University of Culture (Kemerovo, Russia), nas-alex-alex@rambler.ru.
The relevance of the study is determined by the necessity to understand the mechanisms of spread of world religions and to identify the regional specifics of their implementation in ethical socio-cultural environment. The concept of "mechanism of religion spread" is introduced, its components are characterized. The use of historical-comparative and structural-functional method of study, principles of historicism and objectivity are justified. The brief review of previous studies on the subject is made. It is concluded about the need to identify general and specific features of the mechanisms of the spread of religion doctrines and on these results to characterise the inter-confessional interaction. Attention is paid to the historical conditions of the spread of Orthodox Christianity and Buddhism in the South of Western Siberia. In particular, both objective and subjective obstacles for the implementation of missionary strategies are mentioned. The results of a comparative analysis of the missionary strategies of Orthodox and Buddhist followers in the region at the turn of XIX—XX centuries are presented. The data from different types of historical sources about the missionary strategies of Orthodox and Buddhist adherents in accordance with the chosen criteria of comparison are systematized. This allowed to draw conclusions on significant differences in methods of exposure to potential neophytes and to traditional shamanistic-animistic complex. The author concludes that strategies were adjusted under the influence of local conditions to achieve the greatest results in the spread of world religions.
Key words: mechanism of religion spread; missionary; interfaith interaction; syncretism.
Material resources
DITsV — Dokumenty po istorii tserkvey i veroispovedaniy v Altayskom krae (XVII — nachalo XX v.). 1997. Barnaul: Upravleniye arkhivnogo dela administratsii Altayskogo kraya. (In Russ.).
GAAK — Gosudarstvennyy arkhiv Altayskogo kraya. (In Russ.).
GATO — Gosudarstvennyy arkhiv Tomskoy oblasti. (In Russ.).
Mstislavskiy, P. 1908. Religiozno-nravstvennaya i prosvetitelskaya deyatelnost' Altays-koy missii po otnosheniyu k inorodtsam Altaya. Pravoslavnyy blagovestnik, 2: 52—62. (In Russ.).
RGIA — Rossiyskiy gosudarstvennyy istoricheskiy arkhiv. (In Russ.).
Shishkov, V. Ya. 1913. Po Chuyskomu traktu. Sibirskaya zhizn', 154, 14 iyulya. (In Russ.).
Sokolov, K., Postnikov, V. 1907. Izvestiya s Altaya. Pravoslavnyy blagovestnik, 2: 72— 83. (In Russ.).
SPF ARAN — Sankt-Peterburgskiy filial arkhiva Rossiyskoy akademii nauk. (In Russ.).
ZM — Kropochev, I. (ed.). 2008. Zapiski missionera Kuznetskogo otdeleniya Altayskoy dukhovnoy missii svyashchennika Vasiliya Verbitskogo. Novokuznetsk: Sre-teniye. (In Russ.).
References
Asochakova, V. N. 2011. Zapadnosibirskaya model khristianizatsii: kharakter, mekha-nizm, osobennosti (na primere Khakassko-Minusinskogo kraya v XVII— XIX): avtoreferat dissertatsii ... doktora istoricheskikh nauk. Tomsk. (In Russ.).
Dameshek, L. M., Remnev, A. V. (eds.). 2007. Sibir'v sostave Rossiyskoy imperii. Moskva: Novoye literaturnoye obozreniye. (In Russ.).
Eroshev, V. V., Kimeev, V. M. 1995. Tropoyu missionerov: Altayskaya dukhovnaya mis-siya v Kuznetskom kraye. Kemerovo: Kuzbassvuzizdat. (In Russ.).
Halemba, A. 2003. Contemporary religious life in the Republic of Altai: the interaction of Buddhism and Shamanism. Sibirica, 2-3: 165—182.
Katsyuba, D. V. 1998. Altayskaya dukhovnaya missiya: voprosy istorii, prosveshcheniya, kultury i blagotvoritelnosti. Kemerovo: KemGU. (In Russ.).
Khrapova, N. Yu. 1989. Mesto i rol Altayskoy dukhovnoy missii v protsesse kolonizatsii i khozyaystvennogo osvoyeniya Gornogo Altay (1828—1905) : avtoreferat dissertatsii ... kandidata istoricheskikh nauk. Tomsk. (In Russ.).
Kreydun, Yu. A. 2014. Missionerskiy podvig na Yuzhno-Sibirskoy zemle. Mir Evrazii, 1 (24): 34—39. (In Russ.).
Kreydun, Yu. A. 2011. Pokhodnyye khramy Altayskoy dukhovnoy missii. Antropo-logicheskiy forum online, 14: 116—126. (In Russ.).
Lysenko, N. A. 2015. Ideal Sibirskogo svyashchennika-missionera v ofitsialnykhperiod-icheskikh izdaniyakh Russkoy pravoslavnoy tserkvi vtoroy poloviny XIX — nachala XX v.: avtoreferat dissertatsii ... kandidata istoricheskikh nauk. Omsk. (In Russ.).
Nasonov, A. A. 2013. Lamaizm v mezhkonfessionalnom vzaimodeystvii nayuge Zapad-noy Sibiri (vtoraya polovina XIX — pervaya tret'XX v.). Kemerovo: INT. (In Russ.).
Nasonov, A. A. 2011. Prozelitizm ili protsess sinkretizatsii? (Dva vozmozhnykh podk-hoda k ponimaniyu prirody burkhanizma). Vestnik Samarskogo gosudarst-vennogo universiteta. Gumanitarnaya seriya, 7 (88): 72—75. (In Russ.).
Potapov, L. P. 1948. Ocherki po istorii altaytsev. Novosibirsk: Novosibirskoye oblast-noye gosudarstvennoye izd-vo. (In Russ.).
Rasova, N. V. 2002. Missionerskaya deyatelnost Russkoy pravoslavnoy tserkvi na Altae v XIX — nachale XX v.: avtoreferat dissertatsii . kandidata istoricheskikh nauk. Gorno-Altaysk. (In Russ.).
Sagalaev, A. M. 1984. Khristianizatsiya altaytsev v kontse XIX — nachale XX v. (metody i rezultaty). In: Etnografiya narodov Sibiri. Novosibirsk: Nauka. Sibirskoye otdeleniye. 120—127. (In Russ.).
Sofronov, V. Yu. 2007. Missionerskaya deyatelnost' Russkoy pravoslavnoy tserkvi v Za-padnoySibiriv kontseXVII—nachaleXXv.: avtoreferat dissertatsii ... dok-tora istoricheskikh nauk. Barnaul. (In Russ.).
Tadyev, P. E. 1955. Reaktsionnaya sushchnost'shamanizma i burkhanizma. Gorno-Al-taysk: Gorno-Altayskoye knizhnoye izdatelstvo. (In Russ.).
Tresvyatskiy, L. A. 2006. Vliyaniye pravoslavnoy kultury na dukhovnuyu zhizn' v Sibiri v XVII — nachaleXXv. Novokuznetsk: Izd-vo MOU DPO IPK. (In Russ.).
