Миромоделирующий потенциал регионально маркированного медиаконцепта: концепт нефть в томской медиасфере Текст научной статьи по специальности «СМИ (медиа) и массовые коммуникации»

2010 Филология №4(12)

УДК 811.161.125

О.В. Орлова

МИРОМОДЕЛИРУЮЩИЙ ПОТЕНЦИАЛ РЕГИОНАЛЬНО МАРКИРОВАННОГО МЕДИАКОНЦЕПТА: КОНЦЕПТ НЕФТЬ В ТОМСКОЙ МЕДИАСФЕРЕ1

На основе анализа концепта «нефть» в томском медиадискурсе показано, что локально маркированный медиаконцепт, включаясь в разнообразные ассоциативносмысловые взаимосвязи с иными актуальными медийными доминантами (нефть - богатство; нефть - власть; нефть - футбол), обнаруживает весьма сильный миромо-делирующий потенциал и отражает в процессе своего дискурсивного развертывания специфику региональной картины мира.

Ключевые слова: медиаконцепт, миромоделирующий потенциал, региональная картина мира.

Медиаконцепты - лингвосемантические феномены особого рода, отличающиеся медийной дискурсивно-стилистической субстанциональной детерминированностью, вошедшие в миросознание носителя языка с появлением информационного общества и ставшие средством формирования и трансформации массового сознания. В современной медиасфере можно выделить такие концептуальные доминанты, как кризис, гламур, нано, нефть и др. (см. подробнее о месте медиаконцептов в ряду смежных концептуальных структур, их типологии и сущностных характеристиках в статье [1]).

Дискурсивно значимой характеристикой медиаконцепта является его ми-ромоделирующий потенциал - способность в процессе ассоциативносмыслового развертывания в массмедийном текстовом континууме выполнять лингвоментально-креативные и трансформативные функции, формируя постоянно эволюционирующий фрагмент коллективной картины мира на определенной стадии развития социума. Закономерно, что концепты, наиболее значимые для экономической, социальной, культурной жизни того или иного региона, активно участвуют в становлении и развитии общественного сознания, лингвокультурного фона территории и региональной картины мира в целом.

Объективно сложившиеся социально-экономические условия, особенности местной истории, традиции, культура региона оказывают непосредственное влияние на локально маркированные варианты дискурсивного развертывания универсальных медийных смыслов. Одним из таких смыслов, актуализированных в СМИ любого нефтедобывающего региона, в том числе Томской области, является медиаконцепт нефть, во многом детерминирующий, как показало наше исследование, общественное мнение регионального социума.

1 Работа выполнена при финансовой поддержке гранта РГНФ № 10-04-64407 а/Т, проект «Актуальный срез региональной картины мира: культурные концепты и неомифологемы».

Так, представление о несоответствии труда нефтяника и его большой зарплаты, несоответствии вложенных усилий и получаемых астрономических доходов нефтяной отраслью, коррелятивное соотнесение нефти и богатства -один из устойчивых социальных неостереотипов.

В диссертационном исследовании О.В. Ильиной, посвященном изучению стереотипных представлений о богатых и бедных в социокультурном контексте современной прессы, доказывается, что, несмотря на «частичную дестереотипизацию представлений о богатых», «в обыденном сознании закреплены негативно окрашенные стереотипные представления о богатых. Ответственность за бедность и бедных перекладывается на государство. Бедный человек оценивается как честный труженик, обладающий высокими нравственными качествами. Богатый - как виновник бедности, а само богатство - как приобретенное нечестным путем и потому аморальное» [2. С. 6]. Наряду с этим исследователь выделяет в структуре стереотипных представлений о богатых активизацию модуса долженствования (богатые должны делиться с государством, богатые должны делиться с бедными и помогать им) и закрепление в обыденном сознании императива социальной и моральной ответственности имущих перед обществом [Там же. С. 16].

Все, связанное с нефтью, является символическим средоточием представлений о богатстве. Для нашего исследования крайне симптоматично то, что автор указанной выше работы среди пяти парадигм номинаций субъектов-носителей признака «богатый», регулярно получающих приращение «небедный, обладающий средствами, обеспечивающими высокий уровень жизни», отдельной строкой выделяет парадигму номинаций, объединенных смыслом «лицо, занятое в сфере нефтяной промышленности» (нефтяник, нефтяной магнат, нефтяной король, нефтяной барон и др.). Кроме того, описание парадигмы номинаций, объединенных смыслом «специалист по управлению» (директор, гендиректор, начальник, топ-менеджер, босс, управленец и др.), иллюстрируется цитатой, относящейся именно к нефтяной тематике: Финансисты говорят, что любой гендиректор нефтяной компании гораздо богаче их [Там же. С. 11-12]. В приведенном высказывании семантика богатства вдвойне усиливается за счет контекстуального партнерства двух ярких лексических маркеров данного признака гендиректор + нефтяная компания.

Как видим, толкование нефтяной тематики в контексте идеи социальной справедливости/несправедливости, где нефтяное богатство изначально несправедливо и поэтому богатые нефтяники должны, чтобы восстановить «баланс справедливости», делиться с бедными и нести за них ответственность, становится общим местом в массмедийном нарративе.

Несколько иное звучание получают описанные смысловые модели в прессе нефтедобывающего региона. Тотальная экономическая и инфраструктурная зависимость от нефтяного фактора, большое количество занятых в нефтяном секторе жителей, имиджевые ориентиры, не позволяющие дискредитировать «кормящую» сферу, приводят к диссимуляции, намеренной маскировке репутационно невыгодных социальных интенций.

Так, при всей насыщенности регионального медиадискурса сообщениями об исключительной значимости нефтяного фактора для благополучия территории прямых ассоциативно-вербальных соотнесений богатство — нефть не

так много, а те, что есть, имеют обобщающий, неконкретизированный характер, при этом обезличенно и достаточно топорно воспроизводят «прописные истины» и расхожие штампы. Речь идет о России вообще (стране богатой и стабильной, насыщенной нефтедолларами (Умные люди. 2008. 29 дек.)), о богатых как абстрактно-анонимной социальной страте (Наступил момент, когда понятно: надо богатым помогать бедным (Городская газета. 2009. 27 дек.)).

Значительно трансформируется в медиапространстве нефтедобывающего региона такой типовой участок пропозиционной модели богатство - нефть, как зарплата нефтяника, ставшая эталоном высоких доходов, достойного уровня жизни. На другом полюсе прототипической (по Э. Рош) дихотомии в общероссийской прессе находится зарплата учителя, в массовом сознании символизирующая вопиющее несоответствие количества и качества труда вознаграждению: О средней зарплате. Тысяча долларов ежемесячно - это весьма неплохо (во всяком случае, с точки зрения сегодняшнего дня). Но за этой расчетной цифрой скрываются многократные различия между оплатой труда нефтяника и учителя (Российская газета. 2007. 26 июня).

В томских массмедиа столь откровенное противопоставление неприемлемо, поскольку чревато социальным негативизмом и ростом ксенофобии в области, бюджет которой до 80 % состоит из доходов от нефти. Поэтому, например, в докризисный экономически стабильный 2007 г. о высокой зарплате нефтяников говорят они сами: 1) в контексте их вклада в дело процветания региона и его жителей (Мультипликативно «Томскнефть» дает до 80 % областного бюджета. Средняя зарплата нефтяника 50 тысяч рублей в месяц, а средняя зарплата без нефтянки по области 5 тысяч (Вечерний Томск. 2007. 7 дек.)); 2) в контексте добросовестного исполнения налоговых обязательств (Да, у нефтяников и газовиков зарплаты хорошие. Но каждый год мы перечисляем государству 10 млрд рублей налога НДПИ (Вечерний Томск. 2007. 7 дек.)); 3) в контексте повышения уровня жизни и социальной ответственности в форме спонсорства, благотворительности (Средняя зарплата у нефтяников здесь порядка 33-35 тыс. руб. Люди много строят, покупают авто. Предприятия нефтяного и газового бизнеса - это социально ответственные предприятия. Они оказывают помощь детям, старикам. В 2007 г. 23 млн руб. пошли на спонсорскую помощь от нефтяников. (Государственное радио «Томск». 2007. 18 дек.)).

В пик кризиса, когда острой темой становятся массовые увольнения, снижение и невыплата зарплат (предприятия пошли на сокращенный рабочий день, на сокращенную рабочую неделю, снизился фонд оплаты труда, снизились средние зарплаты (Эхо Москвы в Томске. 2008. 26 дек.)), а в областной администрации создается рабочая группа по контролю за своевременностью выплаты зарплаты, модусы стабильности и позитивности нефтяной отрасли эксплицируются в сообщениях о том, что работников предприятий нефтяного комплекса общая беда обошла стороной (все эти предприятия сокращения численности не собираются делать, не уменьшают зарплату (Государственное радио «Томск». 2008. 25 дек.)).

В 2009 г., не столь тяжелом, как предыдущий, но прошедшем все же под знаком кризиса и тревожных ожиданий, тема зарплаты нефтяников уходит в

подтекст, приобретая характер случайных оговорок, фоновой, периферийной информации. Так, на реплику чиновника от медицины о повышении усилиями администрации зарплаты представителям одной из ряда так называемых низкооплачиваемых профессий (Что касается зарплаты, то средняя зарплата медицинских сестер по Томской области составила 12 тыс. 170 рублей), корреспондент, применив коммуникативную тактику иронической провокации, замечает: Это средняя зарплата. Если нефтяник получает 100, а я - 10, то мы с ним вдвоем неплохо живем на пару (Государственное радио «Томск». 2009. 12мая).

Однако как всякая намеренно утаиваемая, латентная, но актуальная и экспрессивно заряженная информация, стереотипный фрейм нефть - богатство, как скрытый нарыв, проявляет себя в томском массмедийном нарративе косвенно, прежде всего, в повышении «социально-оценочной» температуры контекстов, посвященных проблеме социальной ответственности нефтяного бизнеса за благополучие региона.

Весьма показательна в этом плане ситуация 2009 г., получившая широкое освещение в местных СМИ, - финансовый коллапс футбольного клуба «Томь», единственного на тот момент клуба премьер-лиги за Уралом. Медийный анализ чрезвычайно сложного положения, когда для «Томи» вероятность летального исхода стала вполне реальной (РИА Новости. 2009. 26 июня), во многом строился на семантическом столкновении в текстовом пространстве двух социально значимых региональных брендов: нефти и футбола («Томь» - это бренд города (Час Пик. Суббота. 2009. 27 июня)).

Одной из главных причин сложившейся вокруг «Томи» критической ситуации, помимо общего экономического кризиса (Футбольный бум в Томске приостановил кризис (Эхо Москвы в Томске. 2009. 1 июля)), стало прекращение оказания спонсорской помощи команде томскими бизнес-структурами, прежде всего - нефтяными.

Будучи ограниченными описанными выше причинами имиджевого характера, в большинстве случаев медиарайтеры прибегают к коммуникативным тактикам не прямого, а косвенного обвинения, избирая подчеркнуто нейтральный тон объективного освещения событий: Спонсором «Томи» несколько лет была «Томскнефть», однако после смены владельцев она от клуба отказалась (РИА Новости. 2009. 26 июня.); Но большинству компаний в условиях кризиса не до футбола. Даже в прошлом, достаточно успешном в финансовом плане году из 124 млн руб., которые обещал клубу томский бизнес, мы в итоге получили только 74 млн руб. (Томские новости. 2009. 2 июля); В. Кресс на вопрос о том, как идут переговоры, ответил прямо: «Плохо. Топ-менеджеры «Томскнефти» еще готовы поддержать клуб, но акционеры компании пока против. Причем если в «Газпромнефти» занимают более или менее конструктивную позицию, то с «Роснефтью» переговоры протекают крайне тяжело» (Вечерний Томск. 2009. 25 июня). Вина за сложившееся положение дел обезличена и возлагается на абстрактный и всеобщий кризис, а аксиологические акценты по отношению к «виновникам» расставляются исключительно с помощью модальных операторов (однако, даже, в итоге только; еще, но пока; если, то).

Однако постепенно возмущение и негодование томской общественности, вызванные кризисной ситуацией с томским футболом, начинают «просачиваться» в медиатексты. Контекст решения локальной проблемы о финансировании футбольного клуба постепенно перерастает в обсуждение ключевого вопроса регионального самосознания - вопроса о взаимоотношениях региона и столицы, обязанностей центра и его неправедного безразличия по отношению к ресурсодобывающему региону.

Особая линия развития описываемого футбольного сюжета - апелляции к центральной власти с императивным посылом разрешить сложившуюся ситуацию: Министерство спорта, туризма и молодежной политики России ведет работу с акционерами ОАО «Томскнефть ВНК» по решению проблемы... Поскольку акционерами «Томскнефти» являются государственные компании «Роснефть» и «Газпромнефть», этот вопрос решается в самых верхах российской власти... никто в администрации Томской области и правительстве РФ не имеет намерений распрощаться с единственным за Уралом футбольным клубом (Томский вестник. Буфф-сад. 2009. 1 июля).

В этом отрывке мы наблюдаем довольно распространенную в массмедиа коммуникативную уловку, называемую в теории аргументации подменой тезиса, в данном случае близкую к софизму: поскольку прямо возлагать ответственность на местную нефтяную компанию нельзя, ссылка на то, что владеют этой компанией госструктуры, позволяет перевести обращение к центральной власти из разряда «вассальского прошения» в разряд законного требования.

Введение в текст полных официальных номинаций (Министерство спорта, туризма и молодежной политики России), уравнивание в правах и статусе региона и центра через расположение их вербальных текстовых репрезентантов в позиции синтаксической однородности (никто в администрации Томской области и правительстве РФ), использование построенной на архетипической корреляции верх - власть идиомы в сочетании с интенси-фикатором самых и аспектизатором российской (в самых верхах российской власти) служат актуализации целого спектра связанных со стереотипом власти центра и центральной власти ассоциативных реакций. Это позволяет одновременно поднять рейтинг региона в глазах его жителей, повысить самооценку (частную и на фоне кризиса далеко не первостепенную региональную проблему решают на самом высоком уровне) и сохранить региональное достоинство за счет приведения не вполне правомерного аргумента о государственной ответственности не только за томскую нефть, но и за томский футбол, всецело зависящий от этой нефти.

Призывы к патроналистским интенциям звучат в традиционном для русского исторического сознания «обращении к царю-батюшке», который способен из благосклонности к просителю употребить свое личное влияние для решения проблемы: За последний год руководство региона, озабоченное ситуацией, проделало огромную работу. В начале марта губернатор встречался с В. Путиным и получил у него определенные резолюции по поводу финансирования клуба. Письма с резолюциями были направлены в «Роснефть» и «Газпромнефть». Обращения В. Кресса к премьеру и президенту по поводу ситуации и полученные резолюции о поддержке застряли в офисах «Роснеф-

ти» и «Газпромнефти» (АиФ в Томске. 2009. 1 июля). Упоминание имен и должностей высших лиц государства и первого лица области, ревностно пекущегося о благе региона (специально встречается по футбольному вопросу с премьер-министром), служит подкреплению с помощью отсылок к персонализированным авторитетам тезиса о непреложности и неукоснительности исполнения нефтяной отраслью своих социальных обязательств. Не случайно в материале многократно употребляется лексема резолюция (поскольку контекст взят из качественной прессы, вряд ли повторы можно объяснить непрофессионализмом журналиста). Редупликация канцеляризма призвана максимально реализовать оба его общеизвестных значения: решение, постановление съезда, комитета, собрания и надпись начальника на деловой бумаге, содержащая решение по затронутому в ней вопросу [3. С. 690]. Таким образом многократно актуализируется пропагандируемый СМИ тезис о поддержке высшей властью неписаного закона, имеющего конвенциональную сущность: негласный общественный договор об этическом императиве ответственности богатых за социально значимые проекты на местах (резолюция в первом значении) кодифицируется и верифицируется главными персонами государства (резолюция во втором значении).

Тем не менее мысль о неуместности предъявления столь категоричных требований к нефтяному бизнесу также находит отражение в медиапотоке: Уже известно, что акционеры «Роснефти», на которых Путин дал наводку Крессу, не согласились с таким вымогательством и отказались давать деньги на «Томь» (Час Пик. Суббота. ТВ-2. 2009. 27 июня). Прозвучавшее в одной из популярных телепередач мнение рядового томича показательно в плане лексического отбора. Респондент даже в условиях подразумеваемого самой коммуникативной ситуацией телеинтервью речевого контроля не стесняется в выражениях и употребляет по отношению к представителям власти, которых, кстати, достаточно резко и фамильярно называет по фамилиям, уголовно-арготическую идиому дать наводку (что спровоцировано, вероятно, общеизвестными прецедентами речевого поведения самого премьера) и экспрессивно заряженное слово вымогательство, обозначающее крайнюю степень противоправного поведения.

Однако смоделированный в медиапрезентации томского футбольного скандала своеобразный параллелизм территориальной (Томск - Москва), властной (местная власть - центральная власть) и нефтяной («Томскнефть» -«Роснефть») вертикалей оказался весьма созвучен общественному мнению и протестным настроениям. Так, возмущение жителей региона вызывает факт оказания томскими ресурсодобывающими компаниями, зависимыми от Москвы и управляемыми ею, спонсорской помощи столичным территориям и общероссийским проектам в ущерб местным.

Градус протестного пафоса нарастает в зависимости от того, чье мнение отражается в конкретном материале, - индивидуальное или коллективное, официальное или неформальное, «народное». Например, достаточно сдержанное недоумение по поводу нелогичного, на его взгляд, поведения нефтяных структур выражает генеральный директор клуба «Томь» Ю. Степанов: Клуб рассчитывал на поддержку нефтяных корпораций, которые из Москвы управляют нефтегазовыми ресурсами Томской области. Некоторые из них

могли бы поддержать «Томь», но предпочитают вкладывать деньги в «Зенит», в сочинскую Олимпиаду. Их право - решать, сколько и на что тратить. Но все эти организации ведут бизнес на томской земле, и помощь крупнейшему футбольному клубу региона была бы логичной (Эхо Москвы в Томске. 2009. 23 июня). В другом интервью он же озвучивает общественное мнение: Но вызывает протест томичей, что крупные нефтяные компании, много лет черпающие из томской земли, материально поддерживают столичные клубы (АиФ в Томске». 2009. 1 июля).

Как видим, в футбольно-нефтяной тематике ярко отразилась одна из «болевых точек» регионального самосознания, протестующего против экспансионистской политики центра по отношению к нефтедобывающим регионам. В частности, томские СМИ представляют мнение болельщиков «Томи», отразившееся как в коллективно-общественных акциях, таких как митинги и открытые письма, так и в частных суждениях. Говоря о целях митинга в поддержку команды, член инициативной группы болельщиков использует в качестве развернутой аргументации своей позиции описанную выше и многократно актуализированную в медиатекстах цепочку посессивности: . митинг имеет своей целью показать людям, от которых зависит финансирование нашего клуба, что здесь живут люди, которые в большинстве своем работают на благополучие компаний, которые добывают из недр Томской области различные для себя блага и подчас забывают о том, что здесь есть люди, у которых есть свои интересы, и в частности это ФК «Томь» (Русское радио. Томск. 2009. 30 июня).

С целью избежать конкретизированных и персонализированных обвинений автор прибегает к эвфемизации и трижды использует абстрактнообобщенное родовое понятие люди, конкретизируя каждое в придаточных конструкциях: людям, от которых зависит финансирование нашего клуба; люди, которые в большинстве своем работают на благополучие компаний; люди, у которых есть свои интересы, и в частности это ФК «Томь». Люди в первом перифрастическом описании противопоставлены людям во втором и третьем по признаку принадлежности и обладания. Очевидно, что сильным мира сего принадлежат компании, которые добывают из недр Томской области различные для себя блага, в то время как Томская область, в том числе и ее недра, принадлежат ее жителям, в большинстве работающим на те же компании. Следовательно, ради сохранения благополучия (корень благ не случайно повторяется, хотя штамп о благотворительности явно не эксплицирован) первые обязаны блюсти интересы вторых.

Интересно, что в открытом письме Д. Медведеву болельщики, разворачивая избранную аргументативную стратегию, также вынуждены прибегать к многочленным конструкциям с разными типами синтаксической зависимости: Часть болельщиков трудятся на предприятиях, принадлежащих ресурсодобывающим структурам, руководство которых в Москве или Санкт-Петербурге, и похоже, не заинтересовано в поддержке клуба в регионе, с которого управляемые ими компании получают значительную часть доходов... Если вопрос с финансированием не решится и мы потеряем одну из достопримечательностей и гордость нашего региона футбольный клуб «Томь» (поверьте, это именно так), то это, несомненно, будет иметь по-

следствия. И в отношении к власти, не желающей прислушиваться к своим гражданам, и к вышеуказанным предприятиям, желающим только извлекать прибыль, используя ресурсы нашего края (Эхо Москвы в Томске. 2009. 23 июня).

Авторы письма пытаются передать свойственные провинциальной этике сложные посессивные и партитивные соотношения внутри различных моделей части и целого: часть жителей региона - работники ресурсодобывающих предприятий, часть работников ресурсодобывающих предприятий - болельщики, ресурсы принадлежат региону, регион - часть страны, его предприятия - части ресурсодобывающих структур, данными структурами владеет руководство, принадлежащее столичной социально-экономической сфере, но получающее значительную часть доходов с предприятий региона, которому принадлежит футбольный клуб, болельщиками которого является часть работников ресурсодобывающих предприятий. Таким образом «за счет использования транзитивности отношений онтологической зависимости формируются достаточно длинные цепочки вывода» [4] о возможных негативных социальных последствиях невнимания власти к достопримечательности и гордости региона.

В частных мнениях болельщиков протестный пафос передается намного более лаконично, доступно и открыто: Нефтепользователи, которые работают на территории области, нам обязаны. Почему «Зенит» они спонсируют? Должны здесь оставлять они средства? (Час Пик. ТВ-2. 2009. 19 июля). Считая футбольный клуб одним из важных факторов региональной самоидентификации, а природные ресурсы - региональным достоянием, томичи полагают, что нефтяные компании обязаны тратить средства на благо региона.

Подведем итоги. Как показало наше исследование, многие типовые модели семантического развертывания медиаконцепта нефть претерпевают в томской прессе специфические трансформации, обусловленные тотальной экономической и инфраструктурной зависимостью от нефтяного фактора, большим количеством занятых в нефтяном секторе жителей, имиджевыми ориентирами, не позволяющими дискредитировать «кормящую» сферу. Вследствие этого интерпретация образа нефти в прессе нефтедобывающего региона достаточно сильно отличается от наличествующей в центральных СМИ. С одной стороны, ассоциативно-смысловое развертывание данного концепта в томском медиадискурсе опирается на презумпции и стереотипы регионального самосознания, такие как противопоставленность центру и зависимость от него, тем самым детализируя и развивая их. С другой стороны, региональный вариант медийной репрезентации концепта сам формирует внедряемые в социальное лингвоментальное пространство и трансформирующие его местные «нетривиальные» объяснительные модели, такие как прямая проекция императива ответственности богатых за бедных на нефть и футбол.

Таким образом, включаясь в разнообразные ассоциативно-смысловые взаимосвязи с иными актуальными как для общенациональной, так и для региональной медиасферы концептуальными доминантами (нефть - богатство; нефть - власть; нефтедобывающий регион - живущий на доходы от нефти центр; нефть - футбол), локально маркированный вариант медиа-

концепта нефть обнаруживает весьма сильный миромоделирующий потенциал и отражает в процессе своего дискурсивного развертывания специфику регионального самосознания и региональной культуры.

Литература

1. Орлова О.В. Жизненный цикл и миромоделирующий потенциал медиаконцепта // Вестн. Том. гос. пед. ун-та. 2010. Вып. 6 (69). С. 79-84.

2. Ильина О.В. Речевое воплощение стереотипных представлений о богатых и бедных в современных газетных текстах: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Екатеринбург, 2008.

3. Новейший словарь иностранных слов и выражений. Минск, 2001.

4. Лукашевич Н.В. Моделирование отношения «часть - целое» в лингвистическом ресурсе для информационно-поисковых приложений. URL: http://www.cir.ru/ docs/ips/ publications/ 2007 IT thes.doc