CC BY
103
ВОЗВРАЩАЯСЬ К НАПЕЧАТАННОМУ
УДК 321
Миграция как фактор региональной этнополитики
На основе авторской концепции исследования этнополитики и этнополитических процессов — контекстуального (нео)инструментализма, предпринята попытка осмысления сущности, содержания и специфики иммиграции в Сибирском федеральном округе. Раскрыты особенности управления миграционными процессами в рамках региональной этнополитики.
Ключевые слова: миграция, этнополитика, Сибирь.
Л.В. Савинов
Миграционные процессы значительно усиливают проблемы не только идентичностей самой разной природы и уровней, но и культурной (этнической и религиозной) и политической (гражданской) лояльности. Указанные проблемы значительно усиливаются на фоне и в контексте встречи и/или столкновения принимающего сообщества и мигрантов, представляющих разные социокультурные миры. Происходит контакт мировоззренческих позиций и поведенческих практик, определяемых результатами социализации в обществах исхода и ресоциализации в обществах временного или постоянного прихода.
Содержательный анализ современных дискуссий о миграции и ее влиянии на политические, социально-экономические, культурные и иные процессы позволяет выделить как минимум три смысловых поля рассматриваемой проблемы: миграция как социальное явление, миграция как социальный процесс и миграция как социальная проблема. Такое понимание миграции как сложно структурированного феномена требует междисциплинарного и системного подхода к его изучению.
В Российской Федерации в условиях ее сложной регионализации и специфики территорий, связанных с особенностями их исторического и культурного развития, роль государства как основного политического актора по управлению миграционными процессами и как основного субъекта этнополитики
© Савинов Л.Б., 2013
130
Миграция как фактор региональной этнополитики
значительно возрастает. Органы государственной власти в этих условиях должны предложить адекватные политико-административные и нормативно-правовые ответы на миграционные вызовы. Вместе с тем значительно возрастает и роль местного самоуправления как уровня власти, максимально приближенного к конкретному человеку и локальным сообществам. Проблема миграции также должна быть в сфере пристального внимания институтов гражданского общества: политических партий и общественных движений, СМИ, церквей и т. п.
Решение указанных проблем является важнейшей задачей органов государственной власти и местного самоуправления в рамках формулирования и реализации государственной и муниципальной этнополитики. При этом эти проблемы продуцируют значимые риски и угрозы во взаимоотношениях между различными этнокультурными группами, прежде всего коренными сибиряками и новыми диаспоральными группами. Эти же проблемы усиливают напряжение по властной вертикали, создавая проблемы по линии «центр — регионы», то есть проблемы реального федерализма.
В связи с этим управление миграционными процессами видится в решении двух взаимосвязанных задач:
а) интеграция мигрантов в современное российское общество — включение в социокультурное, экономическое, политическое пространство;
б) принятие мигрантов российским обществом, различными социальными группами и россиянами в отдельности как культурно «иных» и «других», но не «чужих».
Сибирь как региональное сообщество в этом случае выступает примером суперрегиона, который исторически формировался под сильным влиянием миграционных процессов. Однако, как отмечают авторы исследовательского проекта «Миграция и диаспоры в социокультурном, экономическом и политическом пространстве Сибири, XIX — начало XXI века», при всей схожести миграционной ситуации в Российской империи и Советском Союзе с современной Россией есть качественные принципиальные отличия. В истории шло присоединение Сибири к России как освоение «пустого» пространства. Сейчас же трансграничные миграции являются механизмом постепенного «исключения» Сибири из российского пространства. При этом авторы проекта справедливо видят Сибирь не столько территорией, а сколько специфическим типом организации общества, как особый уклад культуры и традиции, исторически формирующийся и развивающийся «за Уралом» [1].
Возможности и уровень интеграции в этих сферах мы попытались выявить в ходе углубленных интервью с мигрантами и экспертами, проведенные в 2001—2011 гг. Ранжированные результаты представлены в таблице 1.
131
Миграция как фактор региональной этнополитики
Таблица 1
Уровень интеграции в российское общество
№ Социальная сфера (подсистема) 1990-е годы 2000-е годы 2010-е годы*
1 Экономика 1 1-2 2-3
2 Политика 3-4 2-3 1-2
3 Культура 2 3-4 3-4
4 Родство 4 3 3
* в основном прогнозные значения.
Как мы видим, за прошедшие годы ситуация сильно изменилась и требует дополнительного анализа и осмысления. В 90-е годы прошлого века мотивации и устремления к интеграции были в основном в сфере экономики и культуры. Мигранты 90-х наряду с желанием найти работу и доходы еще помнили единое языковое и культурное пространство и пытались его сохранить. При этом мигранты того периода практически не ставили цели создания семьи (в том числе и смешанного брака) либо вывезти семью в Россию.
В 2000-е годы приоритеты уже меняются, и мы видим смещение интеграционных настроений. Экономическая мотивация все еще преобладает, однако и стремление к укоренению с вывозом семьи и получением гражданства становятся в этот период значимыми для мигрантов. В те же годы заметно падение интереса к культурной включенности в принимающее сообщество. На рубеже 2000—2010 гг. в Россию едут в основном те, кто основательно забыл общее культурное прошлое, либо его никогда не знал. И именно в 2000-е годы наблюдается значительный рост активности диаспор в формировании национально-культурных автономий и национальных организаций.
Начало 2010-х годов отмечено резким интересом мигрантов к политической включенности, главным образом, получением гражданства и участием в электоральных процессах. Еще во второй половине 2000-х гг. мы наблюдали усиление требований руководителей эмигрантских сообществ сибирских городов к их включению в различного рода совещательные и консультативные структуры при органах государственной власти и местного самоуправления. Выборы в Государственную Думу 2011 года показали, что этнический фактор стал одним из приоритетных в предвыборной борьбе. Этим и попытались воспользоваться элиты этнических диаспор, иногда выдвигая уже политические требования участия в местном самоуправлении.
Результаты социологических опросов и экспертных оценок также свидетельствуют о том, что в СФО (скорее всего и в рамках Российской Фе-
132
Миграция как фактор региональной этнополитики
дерации) значительно изменились мотивации и претензии иммигрантов. Трудовая (экономическая) мотивация постепенно замещается социальной мотивацией в широком смысле и, как следствие, требованиями политического и культурного содержания. И если в 90-е годы прошлого века миграция в значительной степени была трудовой и временной, то в нулевые годы XX века она все больше приобретала тенденции к приобретению гражданства РФ. И сегодня эта тенденция все более укрепляется.
В Послании Президента РФ Д.А. Медведева Федеральному Собранию в ноябре 2008 года понятия «российская нация» и «единство многонационального народа» получили серьезную политическую поддержку [2]. Однако ни российская нация, ни ее единство невозможно без адекватной историческому времени и социальному пространству государственной этнополитики. В противовес этому в одной из программных статей кандидата в Президенты В.В. Путина «Россия: национальный вопрос» нет ни одного упоминания российской нации или россиян как сограждан [3]. На наш взгляд, это свидетельствует как минимум об отсутствии у политической элиты современной России консолидированной и единой позиции по важнейшему вопросу политики: сущности и содержанию государственной этнополитики. Фактически речь идет о путях и механизмах решения так называемого национального вопроса, в том числе и по отношению к миграции как основного фактора усложнения этносоциальных процессов.
Как отмечается в исследовании, автором которого является Хелень-як (2002), в сфере миграции в России стоят четыре основные проблемы: а) «утечка мозгов», б) приток мигрантов из стран СНГ, в) депопуляция Сибири и г) превращение России в «миграционный магнит» для иммигрантов из стран с низким уровнем дохода, особенно из Китая и стран Южной Азии [4]. Масштабы последней проблемы пока невелики по сравнению с другими, но она будет приобретать для России все большее значение по мере того, как в стране будет продолжаться экономический рост, а сотни миллионов жителей континентального Китая станут располагать достаточными для миграции доходами.
На фоне отрицательного естественного прироста населения мигранты являются важной составляющей трудового потенциала Сибири и России в целом. Сибирь, занимающая пограничное положение с государствами Средней Азии, по степени активности иностранной трудовой миграции занимает одно из первых мест в стране. К настоящему времени сформировалась практика проникновения и расселения мигрантов, а также практика экономической интеграции субъектов миграции. В связи с этим в Сибири возникли совершенно новые проблемы, в том числе проблемы этнокультурной безопасности. Возникает вопрос, как организовать сосуществование разных этнических групп на одной территории, чтобы культурный обмен обогащал разные этносы, а не порождал болезненные социальные явления, и чтобы регион, принимающий мигрантов, макси-
133
Миграция как фактор региональной этнополитики
мально использовал иностранную рабочую силу для наращивания своего экономического и демографического потенциала [5, с. 6].
Судьба концепции миграционной политики складывается непросто. Как заявил Константин Ромодановский, начала она создаваться в 2005 году усилиями 47 структур, после чего долго обсуждалась на разных уровнях. Однако в 2009 году работу пришлось начать с чистого листа [6]. Концепция дважды рассматривалась на заседаниях правительственной комиссии по миграционной политике, и эксперты признают, что нынешний проект наиболее удачный: он достаточно полно охватывает цели, задачи и механизмы иммиграции, снижает риски по интеграции мигрантов в российское общество. И лишь в июне 2012 г. Концепция миграционной политики РФ была утверждена Президентом РФ В.В. Путиным.
Население России уменьшается, стареет, и с каждым годом все сложнее изыскать ресурсы для инновационного развития. Кроме этого, идет внутренняя миграция: люди покидают насиженные места и едут в столицы за счастьем и Большими заработками. В результате, Сибирь и Дальний Восток пустеют (за первые 5 месяцев 2011 года Дальний Восток потерял 6000 человек), и усиление этих регионов становится одной из задач миграционной политики. При обсуждении концепции прозвучали предложения стимулировать миграцию в Сибирь из мест с избыточными трудовыми ресурсами, а к таковым относятся не только Москва и Питер, но и ряд кавказских регионов.
Привлечение мигрантов из-за рубежа — еще один способ увеличения трудовых ресурсов страны. Причем не столько привлечение — и так понятно, что в стране работает большое количество гастарбайтеров, — сколько цивилизованная и описанная в законе процедура, которая поможет активным гражданам из других государств с полным правом жить и работать в России, иметь определенные права и обязанности.
Большое внимание уделяется образовательной миграции, и это вполне обосновано: человек, который окончил в России университет, априори хорошо подготовлен к работе в РФ, ориентируется в законах и традициях, не будет замкнут в родовых и этнических группах.
Важно, чтобы «наши» мигранты хорошо знали русский язык, ориентировались в вопросах истории государства и культуры народа. В связи с этим на слушаниях поднимался вопрос о внедрении балльной системы оценки потенциальных мигрантов. Такие системы уже действуют в Канаде, Австралии и некоторых других странах и помогают путем входных тестов оценить возможность интеграции человека в общество. С одной стороны, такая система имеет определенные перспективы, она лишена коррупционной составляющей и вполне может оказаться работоспособной. С другой стороны, мы знаем, какие сложности окружают широко обсуждаемый ЕГЭ, и понятно, что экзамен для мигрантов вряд ли будет проходить намного проще.
134
Миграция как фактор региональной этнополитики
Необходимо подчеркнуть, что хотя страна и нуждается в мигрантах, особого облегчения процедур натурализации в России пока не предвидится, и получить российское гражданство мигрантам будет не намного проще, чем сейчас. В отношении семей мигрантов также не ожидается особых послаблений. Поэтому нынешняя концепция — это скорее попытка упорядочить существующие отношения, поставить их на законную основу и привлечь в Россию лучших представителей соседних государств, носителей культурной и интеллектуальной собственности, а не устроить массовый приток мигрантов.
В том, что мировой экономический кризис в России еще не миновал, не сомневается уже никто. Одним из показателей тому является активизация потоков иностранных мигрантов на территорию России, в том числе и в регионы Сибирского федерального округа.
В 2011 году границу РФ в пределах территории Сибирского федерального окурга пересекли 1,7 млн иностранцев, причем въехали на территорию России более 0,95 млн человек, что на 18% больше уровня 2010 года, а выехали — 0,77 млн человек Треть иностранцев использует территорию округа как транзитную и направляется далее в регионы центральной России, остальные связывают с Сибирью свои дальнейшие планы на заработки, учебу, путешествия.
В 2011 году на территории округа находились 566 тыс. иностранных граждан, что на 14% больше, чем в 2010 году. Традиционно основную часть иностранцев составляют граждане стран СНГ — более 70% прибывших. Дальнее зарубежье, в основном, представлено гражданами КНР. Для работы и проживания иностранцы предпочитают Иркутскую, Новосибирскую области, Красноярский край.
Сегодня на основании разрешения на временное проживание и вида на жительство в регионах Сибири проживает более 58 тыс. иностранных граждан, среди которых преобладают выходцы из стран ближнего зарубежья (Узбекистана, Таджикистана), при этом 16,6 тыс. иностранцев в прошлом году стали гражданами России.
Большинство иностранцев едет в Сибирь в поисках работы. В течение 2011 года на территории Сибирского федерального округа трудились 82 тыс. иностранных граждан из 60 стран. Основу потоков иностранной трудовой миграции составляют представители рабочих специальностей: большая часть иностранных граждан получили разрешение на работу по профессиям подсобный рабочий и грузчик, иностранные работники, как правило, претендуют на те вакансии, которые не пользуются популярностью у местного населения, независимо от образования, и готовы выполнять неквалифицированную работу, требующую, в первую очередь, физического труда. Более 40% трудовых мигрантов задействованы в сфере строительства, 13% — в сельском и лесном хозяйстве, 12% — заняты в обрабатывающих производствах.
135
Миграция как фактор региональной этнополитики
Несмотря на то, что в среде иностранных трудовых мигрантов преобладают неквалифицированные рабочие специальности, прослеживается тенденция увеличения числа квалифицированных специалистов: в 2011 году на территории округа осуществляло трудовую деятельность 1 528 квалифицированных иностранных специалистов.
В течение семи месяцев 2011 года 72 тыс. трудовых мигрантов работали на основании патента у физических лиц (постройка дачных домиков, коттеджей, ремонт квартир, уборка, в качестве няни и т. д.).
Для обеспечения приоритетного трудоустройства российских граждан миграционной службой России существенно ужесточены требования к организациям, привлекающим для работы иностранцев. Сведено к минимуму количество работодателей, привлекающих иностранцев для работы в лесной отрасли, сельском хозяйстве, транспорте и торговле, пользующихся популярностью у российских граждан. Из перечня предприятий, привлекающих иностранную рабочую силу, исключены организации, оказывающие посреднические услуги, а также фирмы — «однодневки», не осуществляющие никакой деятельности. Следствием этого стало существенное снижение миграционной нагрузки на российский рынок труда: по состоянию на конец июля 2011 года, по данным органов службы занятости, на территории округа зарегистрировано 638 902 вакансии и 309 386 безработных. Специальности, на которые привлекаются иностранные работники, не востребованы местным населением.
Возросшая интенсивность миграционных потоков обусловила пристальное внимание органов ФМС России к соблюдению миграционного законодательства РФ как иностранцами, так и гражданами России. В течение 2011 года миграционной службой Сибири выявлено более 268 тыс. правонарушений в сфере миграции, к административной ответственности привлечено более 41 тыс. иностранцев, нарушивших установленный порядок пребывания и трудоустройства. Пресечено 118 каналов незаконной миграции. Бюджет пополнился на 297 тыс. руб., поступивших в виде штрафов за допущенные нарушения.
В отношении нарушителей миграционного законодательства предпринимаются жесткие меры: 7 тыс. иностранцев закрыт въезд на территорию России, выдворено за пределы РФ 3 тыс. иностранных граждан.
В целом, территория Сибири стала комфортным «временным домом» для законопослушных иностранцев. Характерное для многонационального населения регионов Сибири добрососедское отношение к представителям иных государств, а также эффективная работа подразделений миграционной службы по выявлению нарушителей российского законодательства обеспечивают отсутствие межнациональных конфликтов и прочих факторов, дестабилизирующих социальную обстановку в регионах Сибири [7].
По результатам наших исследований мы приходим к следующим выводам:
136
Миграция как фактор региональной этнополитики
1. Миграция в Сибирском федеральном округе приобретает в представлениях самых широких слоев населения характер социальной проблемы и угрозы для безопасности личности, общества и государства. Это связано не с объективным увеличением числа мигрантов, а субъективными представлениями об их численности, основанной на визуализации мигрантов в публичных сферах: торговля, питание, транспорт, ЖКХ, сфера обслуживания и т. д.
2. По своему внутреннему содержанию и движущим силам миграция из экономической сферы перемещается в сферу социальную и политическую. Трудовая миграция все чаще замещается и/или инициируется социальными факторами: более высоким уровнем и качеством жизни, возможностью получения качественного медицинского обслуживания и образования.
3. Высокий уровень обеспечения личной безопасности — значимый фактор для иммигрантов при определении Сибири как региона и территории миграционных предпочтений. Отмечается более низкий по сравнению с Центральной и Южной Россией уровень враждебности принимающей стороны.
4. Иммигранты из Ближнего зарубежья формируют в крупных городах СФО значимые по своей консолидации и возможностям диаспоры, которые стремятся к этнокультурной автономии с использованием политических требований и угроз. Эти диаспоры во многом структурированы по сетевому принципу и управляются неформальными социальными лидерами, многие из которых являются религиозными и/или криминальными авторитетами.
5. Официальные национально-культурные автономии и этнонацио-нальные организации иммигрантов из Ближнего зарубежья отличает слабая вовлеченность в них «новых» мигрантов. В большей степени они имеют презентационный характер. Многие лидеры используют статусы руководителей этих структур в качестве инструмента для достижения своих личных либо узкогрупповых (клановых, семейных и др.) политических, экономических и иных целей.
6. Угроза значительного антропопотока из Дальнего зарубежья, прежде всего из Китая, — «субъективная реальность» для населения Сибири (по теореме Томаса) и миф как «реальность объективная». Число мигрантов из Китая уменьшается с возрастанием экономики Поднебесной. Сибирь уже не приоритетный иммиграционный регион и территория для китайцев. У себя на родине, в более комфортных социокультурных условиях потенциальные мигранты сегодня способны получать ожидаемые выгоды.
7. Иммигранты из Дальнего зарубежья крайне пассивны в формировании национально-культурных автономий и этнонациональных организаций. При этом они слабо интегрированы в российское цивилизационное, гражданское и политическое пространство.
137
Миграция как фактор региональной этнополитики
Литература
1. Миграции и диаспоры в социокультурном, политическом и экономическом пространстве Сибири. Рубежи XIX-XX и XX-XXI веков / науч. ред. В.И. Дятлов. — Иркутск: Оттиск, 2010. — 640 с.
2. Послание Федеральному Собранию Российской Федерации // Президент России. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.kremlin.ru/ appears/2008/U/05/1349_type63372type63374type63381type82634_208749.shtml
3. Путин В.В. Россия: национальный вопрос. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://putin2012.ra/#artide-2. 26.01.2012.
4. Heleniak, Т. (2002) «Migration Dilemmas Haunt Post-Soviet Russia», Migration Policy Institute. Hill, F., Gaddy, C. (2003) The Siberian Curse: How Communist Planners Left Russia Out in the Cold, Brookings Institution Press, Washington, D.C.
5. Иностранные мигранты в Сибири // Наука в Сибири. — 2006. — № 49 (2584) 21 декабря.
6. Миграция раздора. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://top.oprf. ru/main/3813.html
7. Миграционная ситуация в Сибирском федеральном округе. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.fms-nso.ru/ufms/SFO/
138
