Миграционные потоки диаспоральных групп населения Бурятии в 1990-е гг Текст научной статьи по специальности «История и археология»

УДК 314

© К.Б.-М. Митупов

Миграционные потоки диаспоральных групп населения Бурятии в 1990-е гг.

В статье рассматриваются процессы формирования диаспор Бурятии: немецкой, еврейской, татарской, корейской, польской, азербайджанской, армянской, китайской. Автор пытается выявить причины этого явления, уделяя особое внимание миграционным проблемам в регионе в исторической перспективе.

Ключевые слова: диаспора, миграция, Бурятия.

© K.B.-M. Mitupov

Migration flows of diasporas groups in Buryatia in the 1990's

This article is considered the processes of formation of diasporas of Buryatia: German, Jewish, Tatar, Korean, Polish, Azerbaijani, Armenian, Chinese. The author tries to identify the causes of this phenomenon, paying particular attention to migration issues in the region in a historical perspective. Keywords: diaspora, migration, Buryatia.

Радикальная реформа начала 1990-х гг., направленная на формирование рыночной экономики, резко обнажила слабости и проблемы народного хозяйства республики и привела к значительному ухудшению социально-экономической ситуации. Экономика республики, унаследовав деформированную структуру с преобладающей долей военно-промышленного комплекса, находилась в кризисном состоянии. Идея быстрого создания института частных собственников, который позволил бы повысить эффективность производства, провалилась. Ухудшение социально-экономического положения республики, а также изменения в общественно-политической сфере, связанные с распадом СССР и созданием независимых государств, привели к усилению миграционных процессов.

Таблица 1

Миграционное движение населения Бурятии в 1990-е гг.

Миграция 1991 г. 1993 г. 1994 г. 1996 г. 1998 г. 1999 г. 2000 г.

Прибыло 41 752 28 255 32 929 26 605 21 086 20 453 20 032

Выбыло 42 278 31 733 31 609 27 890 25 937 25 165 24 065

Миграционный -526 -3478 1320 -1285 -4851 -4712 -4033

прирост

Из него в резуль- -74 -3386 -1018 -2079 -5259 -4661 -4150

тате передвиже-

ний в пределах РФ

Таблица составлена по: Бурятия на рубеже веков: стат. сб. / Госкомстат РБ. - Улан-Удэ, 2001. - Ч. 2. - С. 60.

Экономические изменения последнего десятилетия XX в. нарушили основные тенденции развития коренных этносов республики. Доля мигрантов из сельской местности в городах резко возросла, Так, за 2000 г. количество мигрантов в возрасте от 16 до 29 лет составило 2,3 тыс. чел., или 72% всего оттока из сельской местности. Эти процессы стали оказывать значительное влияние на формирование городской социальной среды. Как известно, городская ассимиляция способствует утрате традиционных основ ментальности, благоприятствуя становлению новой городской культуры, формированию новых структур сознания, изменению значимых характеристик восприятия. Облегчает адаптацию к условиям города переселившихся селян институт землячеств, который становится средством формирования этнических стилей потребления. Характеризуя современные землячества, необходимо подчеркнуть, что они представляют собой городской феномен, а не продукт простого воспроизводства традиционных отношений. В определенной степени они помогают минимизировать риски адаптации и продвижения по социальной лестнице, создаваемые нестабильной средой. Фактически землячества представляют собой культурные ниши, дающие мигрантам возможность для новой самоидентификации. Вместе с тем они способствуют сохранению специфических форм социальной мобильности населения республики. Особо необходимо отметить многонациональный состав землячеств.

Основной причиной усиления внутренних и внешних миграционных потоков в 1990-е гг. являлась сложная экономическая ситуация в России. Республику продолжала покидать экономически активная часть населения, а внутренние миграционные потоки характеризовались движением в одном направлении - из сельской местности в города, преимущественно в Улан-Удэ. Существующий нерациональный характер миграции являлся потенциальной угрозой стабильности межэтнической ситуации, поскольку внешние и внутренние миграционные потоки носили ярко выраженный моноэтничный признак.

За рассматриваемый период имело место сокращение миграционного обмена Бурятии с территориями внутри России в 2 раза. В 1997-1998 гг. отток в другие республики, края, области России составлял ежегодно свыше 5 тыс. чел., в 1999 г. - 4,7 тыс. чел., в 2000 г. - 4,1 тыс. чел.

Значительные потери отмечались в обмене с центральными районами России, составив 3,8 тыс. чел. за период 1997-2000 гг., например, с Поволжским (5,5 тыс.). Отток отмечается в основном в Иркутскую область (4,8 тыс.). Массовый отток населения в Иркутскую область, начавшийся в 1992 г. с 360 чел., в 1993 г. составил уже 1 тыс. чел., а в 2000 г. - 1,2 тыс. чел. Выезд в соседнюю область обусловлен более низким уровнем безработицы и более высокими среднедушевыми доходами над величиной прожиточного минимума.

В национальном составе мигрантов преобладали русские: в 2000 г. -67% и 71% в потоке прибывших - выбывших соответственно, буряты составляли 25% и 17%, украинцы - по 3%, татары - по 1%. Республику по-

кидали в основном русские, составляющие большинство населения. Бурятское население более интенсивно перемещается в пределах Бурятского региона. Их доля в этом потоке составила в 2000 г. 44%. К концу 1990-х гг. увеличился удельный вес бурят среди мигрантов с 26% в 1990 г. до 34% в 2000 г.

Сложная экономическая ситуация в Бурятии способствовала тому, что основная часть молодежи, получившей образование за пределами республики, не стремилась возвращаться. Несмотря на разработанную программу, связанную с привлечением молодых специалистов, республика стала терять интеллектуальный потенциал.

В 1990-е гг. появилась новая категория мигрантов - беженцы и вынужденные переселенцы. В 2000-е гг. было зарегистрировано 1566 беженцев и вынужденных переселенцев (из них 918 - русские). Этих мигрантов можно считать носителями социальной напряженности, но их незначительное число не может влиять на стабильность межэтнических отношений. При этом надо отметить, что большинство приезжающих из стран СНГ раньше работали или учились в Бурятии.

Этнический состав населения Бурятии претерпел значительные изменения. Если, по Всесоюзной переписи 1989 г., в Бурятии проживали представители 120 национальностей, то к началу 2000-х гг. насчитывалось около 113 национальностей. Из республики выехало большое число прибалтийцев, украинцев, белорусов, немцев и евреев. При этом лишь о части этнических групп Бурятии можно говорить как о диаспорах - прежде всего это немцы, евреи, татары, корейцы, поляки. Они имеют в Бурятии достаточно глубокие корни и свою историю.

В 1990-е гг. в связи с острыми межнациональными конфликтами в республиках Северного Кавказа и Закавказья увеличились потоки мигрантов в Россию, произошло увеличение численности кавказских диаспор. В Бурятии особенно заметны стали азербайджанская и армянская общины, которые быстро адаптировались в новых условиях общественной жизни региона. В процессе перехода к новым общественно-экономическим отношениям шло формирование новых диаспор, где особую роль стали играть китайцы. Пока это были экономические мигранты, но эта все больше укореняющаяся этническая группа стала приобретать черты общины.

Азербайджанская и армянская общины все чаще заявляют о себе в общественной, культурной, экономической и политической жизни республики. По сведениям местной прессы в 2000 г., азербайджанская община насчитывала свыше 5-7 тыс. человек, армянская - более 3 тысяч, в то же время грузинская не столь многочисленна.

В середине 1990-х гг., среди мигрантов резко возросло число беженцев и выходцев из сельских районов кавказских республик, что связано с безработицей. Они стали селиться в деревнях, где занимаются сельским хозяйством. Успешно интегрировавшись в экономику разных районах России, а затем в субъекты федерации на Урале, Сибири, кавказцы при-

носят на родину немалые денежные доходы. Так, азербайджанцы, по неофициальным данным, привозят на родину до 1 млрд долларов ежегодно. Кавказские диаспоры в Бурятии начали быстро оформляться и по сей день пополняются новыми мигрантами.

Первые же поселенцы - выходцы с Кавказа - появились в Забайкалье достаточно давно. По данным на 1907 г., в г. Верхнеудинске проживало 28 армян, 8 осетинов, 27 грузин и т д. Основным занятием которых была либо мелкая торговля, либо ремесло. Процесс формирования кавказских общин усилился после I мировой войны, когда возрос объем миграционной подвижности населения в России. В 1970-е гг. в Бурятии насчитывалось уже 124 грузина, 151 азербайджанец, 311 армян, 71 осетин, 16 чеченцев. В конце XX в. кавказские общины состояли в основном из вновь приехавших в республику в конце 1980-1990-х гг., но среди них было много и старожилов, которые прибыли сюда в 1960-1970-х гг. в разные районы Бурятии либо находились здесь на военной службе и др. Таким образом, кавказские общины в Бурятии стали формироваться еще с 1970-х гг., а в конце 1980-х - в 1990-е гг. этот процесс ускорился. Не надо забывать, что в конце 1960-х гг. ЦК КПСС приняло постановление, которое обязало все регионы Сибири принимать трудовых мигрантов-кавказцев.

Значительную роль в жизни всего Байкальского региона стали играть различные этнические группы. Эти диаспоры можно разделить на три группы.

Первая - исторически сложившиеся в республике в Х1Х-ХХ вв. «внешние диаспоры», состоящие из тех, чья историческая родина на данный момент находится за пределами Российской Федерации. Их представляют диаспоры немцев, поляков и евреев.

Вторая - диаспоры из представителей Юго-Восточной Азии, т.е. корейцы вьетнамцы, китайцы. Именно они начинают играть важную роль в экономическом развитии республики 1990-х гг.

Третья группа, так называемые «внутренние диаспоры», объединяет тех выходцев бывших республик, чья родина входила в Советский Союз (а в ряде случаев входит и в состав Российской Федерации). Это прежде всего армянская, азербайджанская, грузинская, таджикская, киргизская, татарская диаспоры.

Такое деление весьма условно, т.к. уже в начале XXI в. проявились новые тенденции в развитии диаспоральных групп, в первую очередь формировавшихся на основе конфессиональных отношений.

В течение XIX-XX вв. диаспоры на фоне общих тенденций имели в своем развитии ряд особенностей, связанных в первую очередь с историей переселения и социальным составом этнических групп. Это отразилось на их современном состоянии и дальнейших перспективах развития, на участии в культурной, общественной и социально-экономической жизни республики.

Этнические группы отличаются друг от друга не только численностью, но и историей и временем своего поселения в республике. Это, как

правило, было связано с политикой правительства, проводимой в разные годы Х1Х-ХХ вв. Так, история польской и еврейской диаспор в Бурятии уходит своими корнями в XIX в. и связана с политикой колонизации. Население Забайкалья того времени росло очень медленно, и в связи с этим велась целенаправленная политика заселения края. Сюда ехали не только служилые, посадские люди и крестьяне, но и каторжане, отчего Забайкалье приобрело репутацию «каторжного края», куда ссылали преступников, провинившихся дворян и боярских детей.

В XIX в. оформилась польская диаспора, которая в основном состояла из сосланных на поселение повстанцев 1830-1831, 1863-1864 гг. В сибирской ссылке представлены все социальные слои из ссыльных поляков, особенно в последнее десятилетие XIX в. В то же время в Бурятии оказалось очень много добровольных польских поселенцев, которые мигрировали сюда по разным причинам: государственная служба, родственные связи либо коммерческая деятельность. Также в Забайкалье попадали поляки, служившие в царской армии, как офицеры, так и нижние чины. В течение XIX-XX вв. польская диаспора пополнялась различными специалистами - врачами, инженерами, железнодорожниками, учителями и ремесленниками. После отбытия каторги поляки селились в разных районах Забайкалья и активно включались в общественную, культурно-просветительную, хозяйственную жизнь края. Численность польского населения в конце XIX - начале XX в. была весьма значительна. Если в 1901 г. в г. Верхнеудинске проживало 90 поляков, то, по данным однодневной переписи населения от 7 октября 1907 г., в городе уже проживало 303 поляка. Подтверждением этому может служить и тот факт, что в дореволюционном Верхнеудинске было два больших костела. Если в материалах Всесоюзной переписи населения 1959 г. по Бурятии поляки не указываются в списках населения по национальностям, как и многие другие, то, по переписи 1970 г., в Бурятии проживало 363 поляка. В настоящее время в г. Улан-Удэ проживает 400 поляков и 10 тысяч лиц польского происхождения. Незначительная часть потомков ссыльных проживает в районах республики. В Муйском районе есть эвенкийское село, где большинство жителей носит польские фамилии. На сегодняшний день польская диаспора пополняется лишь за счет молодого поколения. Поляки принимают активное участие в общественной и культурной жизни республики и города.

Еврейское население Сибири формировалось в течение трех столетий. Репутация «каторжного края» не отпугивала евреев в отличие от других народов западных губерний Российской империи. Колонизация Сибири давала им шанс вырваться за границу черты оседлости. История появления и развития еврейской диаспоры в Бурятии сегодня активно изучается. В Забайкалье эта этническая группа сложилась во второй половине XIX в., хотя ссыльные стали осваивать этот край значительно раньше. Именно они стали ядром местного еврейского сообщества, позже были приписаны к крестьянским или мещанским. Кроме того, это учителя,

прибывавшие по приглашению общины для преподавания в учебных заведениях, это участники военных действий на Дальнем Востоке в начале ХХ в., которым было даровано право повсеместного проживания в Забайкальской области.

В 1897 г. в Восточном Забайкалье насчитывалось 1978 евреев, что составило 0,1% всего населения, в Западном Забайкалье этот показатель равнялся 1,6. В дальнейшем количество представителей иудейского вероисповедания увеличивалось. В 1887 г. только в Верхнеудинске проживало 530 человек. Начало ХХ в. было отмечено резким увеличением численности еврейского населения в Забайкалье, что объяснялось в основном бегством от участившихся на западе еврейских погромов. Селились евреи в основном в трех округах: Верхнеудинском, Селенгинском и Баргузин-ском. С 1917 г. евреи получили право участия в политической жизни Забайкалья, где стали создаваться сионистские организации. В 1959-1989 гг. в результате эмиграции численность евреев в республике сократилась. Если в 1959 г. численность евреев составляла 2,7 тыс. чел., то в 1989 г. -1,2 тыс. В 1990-е гг. в результате массового выезда на историческую родину численность еврейской общины Бурятии заметно сократилась.

Первые немецкие поселенцы в Забайкалье появились еще в конце XIX - начале XX в. Так, в городе Верхнеудинске в 1907 г. проживало 40 немцев. История современной немецкой диаспоры связана с военным и послевоенным временем, когда российские немцы были мобилизованы в трудовые лагеря. В эти годы в районы активного промышленного освоения республики прибыло достаточно большое количество немцев. В пос. Закаменск на строительство Джидакомбината прибыло около 3 тысяч немцев-спецпереселенцев. А в 1947 г. состав немцев пополнился новыми поселенцами. В Баунтовский район прибыли 272 бывших трудармейца из Вятлага для работы в комбинате «Баргузин-золото».

Также в послевоенные годы на строительство Тимлюйского цементного завода было мобилизовано 900 немецких поселенцев. Помимо так называемых мобилизованных в республике в течение почти восьми лет находились и репатриированные немцы. Еще в 1947 г. на территорию Бурятии для работы в золотодобывающей промышленности прибыло 134 человека.

А в 1955 г. после освобождения немцы остались жить в тех районах республики, где и работали. К сожалению, реальной картины о численности немецких поселенцев в Бурятии нет, так как по известным обстоятельствам многие из них скрывали свое происхождение. В 1959 г., по официальной статистике, в республике проживало немцев - горожан 310 чел. и селян - 97, а в 1970 г. - всего 1540. К концу 1990-х гг. в республике проживало более 2 тыс. немцев, в том числе в г. Улан-Удэ около 300. Местами компактного проживания являются Закаменский, Селенгинский, Северо-Байкальский, Кабанский районы, а также поселок Каменск, г. Улан-Удэ и Гусиноозерск.

Не освещена и история современной корейской диаспоры, корни которой уходят в XIX в. В 1970 г. в Бурятии проживало 190 корейцев, почти половина которых была сельскими жителями. Сегодня они представляют старшее поколение корейцев, которое стоит у истоков созданного в 1991 г. корейского центра культуры. Центр пытается восстановить национальные традиции и обычаи, национальные праздники и, конечно, национальный язык, которые были забыты в результате массовой депортации и насильственной ассимиляции. При этом необходимо отметить, что корейцы жили в Забайкалье еще в XIX - начале XX в., когда сформировался процесс переселения корейских беженцев на Дальний Восток и в Сибирь. Царская власть приняла иммигрантов и определила для них места поселения, посчитав выгодной обработку пустынных земель для заселения их мигрантами из европейской части России. Признавая их национальные достоинства и трудолюбие, власти ограничивали их в правах и требовали от них перехода в русское подданство и принятия православия. После того как Япония завладела Кореей, в середине XIX в. усилились преследования корейцев по всей России. В Забайкалье корейцы вместе с китайскими подданными работали на приисках, а также на строительстве железных дорог, так как «желтый» труд был самым дешевым и выгодным. Численность корейских рабочих в Бурятии установить очень сложно, потому что их количество не фиксировалось властями. В годы репрессий 1937 г. корейцы были насильственно переселены в Среднюю Азию и Казахстан. По переписи населения 1989 г., в Бурятии проживало 320 корейцев. В 1990-е гг. диаспора значительно пополнилась за счет строителей ТЭЦ-2 из КНДР, а также частично за счет корейцев из Средней Азии, бизнесменов из Южной Кореи и тех, кто, получив образование, остался жить в республике. Диаспора играет важную роль в культурной и экономической жизни республики. Некоторые корейцы владеют в г. Улан-Удэ рядом кафе, ресторанов, ночных клубов («Восточные ворота», «Кинсбургер», «Корея»).

Современная татарская диаспора состоит в основном из потомков переселенцев 1950-1960-х гг., хотя ее история насчитывает несколько веков, начиная отсчет примерно с середины ХУШ-Х1Х вв. Первыми из татар в Забайкалье оказались (как и поляки, евреи, немцы) ссыльные, которые появились здесь в XVШ в. Однако постепенно дорогу прокладывали и другие - купцы, ремесленники. В Верхнеудинске татары занимались мелкой торговлей, но были и гильдейные купцы, торговавшие мануфактурой, галантереей, фруктами. Так, только в Верхнеудинске в 1887 г. насчитывалось около 30 татар, а в 1913 г. их уже было 400. Жили не только в Верх-неудинске или Троицкосавске, но и в сельских волостях. Например, в Мухоршибирской волости проживало около 30 человек. Основная масса все же оставалась в Верхнеудинске, где была образована мусульманская община, а в 1907 г. построена мечеть, при которой существовала воскресная школа. После революции в 1925 г. ее посещало уже 70 учеников. Существовало и татарское кладбище. При этом, несмотря на отличия в рели-

гии и культуре, татарская диаспора не замыкалась в себе и принимала активное участие в жизни города. Известно, что татарский национальный праздник «Сабантуй» традиционно отмечался в городе. В 1920-е гг. татарская община насчитывала уже около тысячи человек. Еще в 1925 г. «Бурят-Монгольская правда» выражала неудовольствие тем, что татары Верхнеудинска группируются в основном вокруг мусульманской общины и молодежь посещает мечеть. И конце 1920-х гг. мечеть, воскресная школа и кладбище были закрыты. В начале 1950-х гг. советское правительство приступило к реализации организации переселения татар в Сибирь из европейской части СССР.

В 1952 г. первые 50 татарских семей были переселены в Бурятию из Поволжья. В результате активной переселенческой политики к 1959 г. прирост татар составил более 5 тыс. человек. Таким образом, численность городских татар сократилась, а сельских возросла на 5,5 тыс. человек. Их общее число в 1959 г. составляло 8 057, а в 1970 г. - уже 9 991. К концу 1990-х гг. проживало более 10 тыс. татар, они были заняты во всех сферах экономики, науки, культуры. В конце 1990-х гг. в Улан-Удэ проживало свыше 5 тыс. татар, создан национально-культурный центр, открыт торговый дом «Татарстан». При этом татарская община в Бурятии фактически не пополняется новыми мигрантами из Татарстана.

Усиление миграционных процессов на постсоветском пространстве в последнее десятилетие XX в. привело к формированию новых национальных диаспор не только в крупных городах, но и в различных областях и республиках России. Особенностью развития территорий Сибири и Дальнего Востока является то, что в 1990-е гг. здесь начался активный процесс формирования китайских диаспор. При этом в Бурятии сохранились остатки старой китайской общины, которая появилась в Забайкалье во второй половине XIX в. В основной своей массе это были мелкие торговцы и наемные рабочие, трудившиеся на золотых приисках, железной дороге и других промышленных предприятиях. Точную динамику численности китайцев в Забайкалье представить сложно. В 1887 г. только в Верхне-удинске проживало 43 китайца, а в 1907 г. их было уже 115. Судя по этим данным, местные власти не препятствовали проникновению китайских поселенцев на территорию Российской империи, особенно если учитывать дешевизну «желтого труда», их высокую трудоспособность и неприхотливость к тяжелым условиям работы. Со временем численность китайцев постоянно увеличивалась. По данным переписи 1970 г., в Бурятской АССР проживало 409 китайцев, из них 247 являлись жителями сельской местности.

Развал советской экономики и переход к формированию рыночных отношений, а также высокий спрос на китайские товары и услуги позволили открыть восточную границу. Это привело к мощной, фактически бесконтрольной волне китайской миграции в Россию в начале 1990-х гг. В эти годы шел активный процесс формирования китайской общины за счет новых мигрантов, ориентированных на постоянное жительство в

республике. В результате, по сведениям правоохранительных органов, в 2001 г. республику посетило 20 тыс. китайцев, но вид на жительство получили всего 366 человек. Пополнение идет не только за счет мелких рыночных торговцев и рабочих, но и за счет студентов и предпринимателей. Китайские мигранты все больше начинают интегрироваться в экономику, в социальные и культурные процессы республики.

Новые политические реалии побудили значительные группы людей двинуться в поисках лучшей доли. Огромный и неосвоенный рынок России привлек внимание значительного количества «челноков», которые после 1991 г. ринулись осваивать его. Не стала исключением и Бурятия, где начало 1990-х гг. знаменовалось появлением большого числа китайцев, монголов, затем узбеков, киргизов, таджиков, а вслед за ними кавказцев - армян, грузин, азербайджанцев.

Интересно, что последовательность приезда в Бурятию распределялась именно так. В 1991-1994 гг. поток китайских дешевых товаров хлынул в республику. Из России вывозили шапки, солдатские и офицерские шинели, скупали мужские костюмы и т.п. По Улан-Удэ в самые суровые морозы ходили группы китайцев без головных уборов. Первые челноки не отличались особой зажиточностью и хорошими манерами. Однако в городе чувствовали себя достаточно комфортно, т.к. население столицы Бурятии было к ним толерантно. Это уже позже, во II половине 1990-х гг., начинаются разбойные нападения и грабежи китайских челноков. Меняется и состав китайских мигрантов, зачастую это уже не мелкие торгаши, а предприниматели, стремящиеся заключить серьезные многотысячные валютные договоры. Проникновение в республику шло через местных китайцев, имевших советское гражданство.

Идея проникновения в чужую среду, в данном случае в Бурятию, предполагала экономическую опору на крупные договора и структурную поддержку в организационных вопросах. Идея вполне оправданная и дающая большие возможности в условиях демократизирующейся России. На первом этапе либеральных преобразований плодотворно и успешно решались задачи проникновения на рынок РФ через деловых партнеров.

Надо отметить, что первые контракты и дальнейшее получение высоких прибылей позволили распространить деловые связи в Москву, Иркутск, Новосибирск, Екатеринбург. Изменение парадигмы политического развития со II пол. 1990-х гг. привело к власти коррумпированные слои, которые вольно или невольно способствовали проникновению в сознание людей идеологии уголовного сообщества. Общинное мышление, коллективизм и некоторые особенности психологии советского общества определили основную идею системы социальных отношений, что привело к распространению «идеологии зоны». Это очень чётко прочувствовали наши «гости» из-за рубежа. Если ранее миграционное проникновение в Байкальский регион шло по экономическим, в первую очередь торговым, легальным каналам, то с этого времени движение пошло по криминальному руслу. Более быстрое развитие рыночных отношений в федеральном

центре, Москве, где было аккумулировано более 80% всех финансовых средств и существовала явная криминализация «экономических» отношений, повлекло дефицит финансовых средств в провинции. Произошел спад предпринимательской активности, а вслед за этим и снижение уровня жизни.

Таким образом, можно выделить четыре волны миграции в Бурятии из-за пределов границ России:

I этап - конец 1980-х - начало 1990-х гг. (1993).

II этап - 1994 -1996 гг.

III этап - 1997-1999 гг.

IV этап - 2000 -2003 гг.

I этап: активный миграционный поток иностранных торговцев - монголов, китайцев - в связи с введением безвизового въезда и смягчением таможенного обложения.

II этап: временное снижение интенсивного миграционного обмена в связи с охлаждением отношений между РФ и КНР и введением визового въезда.

III этап: новое оживление миграционного потока китайских граждан в РФ и создание иностранных предприятий, занимающихся экспортом из РФ ресурсных материалов - леса, металла, угля. Данный этап отличается явной организованностью со стороны государственных и частных предприятий, а также криминальным сопровождением товарных потоков. В этот период происходит организационное сращивание национальных преступных группировок.

IV этап: 2000-2003 гг. - этап, характеризующийся упорядочиванием хаотичного движения иностранных торговцев и рабочих. Миграционные потоки фильтруются государственными службами. Численность китайцев, монголов, вьетнамцев сокращается и одновременно растет число представителей бывших союзных республик - киргизов, узбеков, таджиков, азербайджанцев, армян, грузин.

Главным итогом рассматриваемого периода стало появление совершенно иных отношений между местными национальными группами -русскими, бурятами и эвенками, и национальными диаспорами, занявшими разные экономические ниши. В начале XXI в. межнациональные отношения в республике определяются взаимодействием пришлого и местного населения. Внешний раздражающий фактор в виде экономически укрепившихся диаспор стали вызывать опасения у населения республики. Сегодня в городе насчитывается десяток ресторанов кавказской кухни, китайских закусочных, армянские и китайские бригады строителей, не говоря о торговцах-челноках. «Торговые меньшинства» в ходе рыночных преобразований в смешанном обществе, которое из себя представляет Бурятия, подтверждают выводы исследователей. Новые национальные диаспоры, «...с их рыночной ментальностью, воспитанной веками адаптивностью, умением мгновенно осваивать новые реалии, огромным опытом органического существования в разнородной этнической, культурной,

ценностной среде, оказались для этого (подключения традиционных обществ к мировой экономике) идеальным кандидатом». С этим трудно смириться, но, видимо, это действительно так.

Митупов Константин Бато-Мункич - доктор исторических наук, профессор, директор Института Внутренней Азии Бурятского государственного университета.

Mitupov KB-M. - ScD, professor, director of Inner Asia Institute of Buryat State University.

УДК 314.745.3-054.7 © М.Н. Балдано, В.И. Дятлов

Диаспоры в монгольском мире*

В статье дискутируется вопрос о возможности инструментального применения термина «диаспора» при анализе этномиграционных процессов в монгольском мире.

Ключевые слова: диаспоры, миграции, этнические группы, адаптация, жизненные стратегии и практики.

© M.N. Baldano, V.I. Dyatlov Diasporas in the Mongolian World

The article discusses the instrumental possibilities of «diaspora» using in the analysis of the Mongolian world ethno-migration processes.

Keywords: diaspora, migration, ethnic group, adaptation, life strategies and practices

Для того чтобы изучать некие социальные и культурные феномены (например, диаспоры) в монгольском мире, стоит специально определить авторское понимание этих понятий. При всей их видимой очевидности, возможно как раз в силу такой очевидности, не исключены различные понимания этих ключевых категорий анализа.

Монгольский мир в понимании авторов - это монгольское историко-культурное пространство, исторически рассеченное несколькими государственными границами, форматированное полутора веками нацие-строительства в рамках и контексте нескольких государств. Как результат - существование как минимум в рамках трех государств нескольких самостоятельных народов (с собственными культурами, языками, историей, судьбой, историческими и культурными мифами). При этом сохраняется и воспроизводится ярко выраженное представление о культурном родстве, общих культурных, исторических корнях, общая мифология, родство языков и культурных норм.

* Статья подготовлена при финансовой поддержке гранта РГНФ № 12-1103001.