CC BY
34
Филология
Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2016, № 6, с. 202-206
УДК 821.131.1
МИФОЛОГИЯ И ИСТОРИЯ В ПОЭМЕ УГО ФОСКОЛО «ГРОБНИЦЫ» © 2016 г. И.К. Полуяхтова
Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского, Н. Новгород
kafzl@yandex.ru
Поступила в редакцию 19.02.2016
Исследуется соотношение мифологического и исторического в поэме Уго Фосколо «Гробницы». Поэма примыкала к «кладбищенской поэзии», однако поэт противопоставляет быстротечности человеческой жизни бессмертие человеческой памяти и человеческого подвига. Проводится сопоставление идей Уго Фосколо и Витторио Альфьери. Анализируется переосмысление ряда мифологических образов: Кассандры, Гектора и других. В статье применяются биографический, сравнительно-исторический, культурно-исторический и другие методы. Делаются выводы о том, что на поэму Фос-коло оказала влияние не только античная, но и немецкая просветительская литература в плане переосмысления мифологических сюжетов и образов. Мифологическое пространство поэмы разомкнуто за счёт включения в его парадигму ряда исторических личностей. Рефлексирующая мысль автора поэмы связана с судьбой как конкретного человека, так и судьбой родины в целом. Теме смерти в поэме противопоставлена идея бессмертия духовных идеалов человека.
Ключевые слова: Уго Фосколо, мифология, история, Италия, патриотическая тема, пространство, время, тема смерти и бессмертия человеческого подвига.
Уго Фосколо (Niccoló Ugo Foscolo, 1778— 1827) родился на одном из греческих островов, тогда принадлежащих Венеции, его отец был венецианец, мать - гречанка. Фосколо мог выбирать родину, он выбрал Италию (греки до сих пор не могут ему простить этого). Фосколо стал первопроходцем итальянского романтизма, проповедником мятежного патриотизма Рисор-джименто, а в последние годы жизни итальянским эмигрантом в Англии. Справедливо отметила Е.Ю. Сапрыкина, эмиграция стала знаком личной судьбы многих поэтов эпохи Рисор-джименто, периода борьбы за объединение и национальное освобождение Италии [1, с. 33].
Поэма «Гробницы» (Dei Sepolcri) была издана в 1807 году. Это был первый шедевр итальянской романтической поэзии, хранившей традиции просветительского рационализма и меланхолического сентиментализма. Поэма примыкала к так называемой «кладбищенской поэзии», полной сетований на быстротечность человеческой жизни. Парадигма жизни и смерти в экзистенциальной их сущности - одна из доминирующих в поэме, но ей противостоит тема исторической памяти, тема бессмертия человеческого подвига. Понятие о подвиге было различным в мифологическом и историческом менталитете, об этом и пойдет речь в данной статье, определит ее цель и современные реминисценции.
Фосколо назвал свою поэму «carme»/ «песнь», тем же термином он определял и «Божественную Комедию» Данте, подразумевая особый жанр и стиль поэзии, полной раздумья о вечном, о преходящих событиях истории и
неизменных законах бытия. В лирическом монологе, идущем от автора, лишь скупые намеки на современные политические события, нет имени Наполеона, который тогда был вершителем судеб Европы и властителем Италии. В юности Фосколо идеализировал Наполеона, посвятил ему оду «Бонапарту-освободителю», но в 1807 году он назвал французского императора «маленьким разбойником». Он видел в нём тирана Италии, при этом тирана не из лучших. Тирании противопоставлены «сильные духом»: На великие дела вдохновляют сильных духом урны сильных / A egrege cose il forte animo ac-cendono
L'urne de' forti... [2, с. 30] . Гробницы напоминают о великом прошлом, гробницы хранят историческую память. Самое понятие прошлого обретает новое звучание, потому что в прошлом затаен императив, влекущий к будущему. Прошлое предвещает грядущее. В глазах романтика эта парадигма абсолютна.
В художественной структуре поэмы антитеза, сопоставлены два великих города-государства: реальная историческая Флоренция и мифологическая Троя. Их общность в сходной исторической судьбе - великое прошлое и позорное падение. Великая Троя давно разрушена до основания, превращена в пепелище, но остались ее пенаты:
Илишь пенаты Трои здесь навеки Останутся, великий дар богов -
Хранить в самом паденье гордым имя [2, с. 33].
Флоренция жива в настоящем, пусть и утрачено величие прошлого. Поэт рисует красоту природы, окружающей город, - бурные потоки с острогов Апеннин, леса и сады, благоухающие цветами. Флоренция - город цветов. И главная святыня этого города - Санта Кроче - усыпальница великих флорентийцев, не только горожан Флоренции, но славы Италии:
Благословенна ты, собрав во храме
Италии славнейших... [2, с. 31].
Между строк в подтексте появляется образ единой Италии, по тем временам - дерзновенная политическая идея.
Далее в лирическом монологе поэмы воскрешаются времена великих - позднее Средневековье и Возрождение, когда Флоренция была культурной столицей апеннинского полуострова, приютом сильных духом, они перечислены, хотя не названы их имена (Фосколо фиксирует имена в комментариях). Это Макиавелли, Ми-келанджело, Галилей, Данте, Петрарка. Всем известно, что гробницы Данте нет в церкви Санта Кроче, в настоящее время этот урон возмещен тем, что скульптурное изображение Данте Алигьери стоит у самых врат Санта Кро-че, а подлинная гробница поэта - в Равенне.
Фосколо славит мысль эпохи Возрождения: мысль бессмертна. Нет различения между мыслью научной и художественной - так и было в ту эпоху. Реальный Макиавелли - политический мыслитель, но он же сочинил «Мандрагору», которая и сейчас считается одной из лучших комедий в итальянской драматургии. Галилей создал свой знаменитый трактат, посвященный системе Коперника, которую итальянский астроном поддерживал и развивал. Одновременно Галилей писал и лирические стихи, правда, неважные. Данте считал себя прежде всего учёным, Петрарка - тем более, он написал немало трактатов на латинском языке, а стихи почитал своей забавой.
Историческая память рассудила всех, сейчас никто не помнит стихов Галилея, все знают его историческую фразу «и всё-таки она вертится» / «e pur si muove». Учёные трактаты Петрарки читают исследователи-филологи, потому что эти трактаты написал великий певец Лауры. Уго Фосколо писал о непреходящей славе гуманистической мысли. Справедливость велит отметить, что прославляет он не только одних итальянцев, упомянут и англичанин с орлиным размахом крыл (Ньютон), развивший учение Галилея.
Поэт-романтик характеризует творческую мысль каждого из великих духом. Макиавелли
укрощал жезл правителя / Che temprando lo scettro a'regnatori [2, с. 30]. Микеланджело создал в Риме новый Олимп, Галилей раскрыл безмерность неба и движение звёзд, а Петрарка укрыл обнажённую в Греции и Риме любовь возвышенным платоническим покровом. Называется творческий подвиг, принципиально не названо имя. В комментарии к поэме имена обозначены, иногда с характеристикой автора поэмы. С.И. Сухих в статье, посвященной русской литературе конца XX века, справедливо говорит о том, что персонажи литературных произведений не тождественны своим историческим прототипам [3, с. 380], это тем более естественно в лирической поэме раннего романтизма. Фосколо воспринимает своих сильных духом как приверженцев нового и противников деспотизма. Реальный Макиавелли в своем «Государе» в самом деле советовал правителям не злоупотреблять жестокими казнями, но при этом Макиавелли предпочитал тиранию безвластию, сожалел, что в Италии нет сильного государя, способного защитить страну от иноземных грабителей. Но Фосколо был объективен, когда считал Макиавелли патриотом Флоренции.
Данте отведены две строки, поэт обращается к Флоренции, ибо она прежде всего город, где родилась сама «Божественная Комедия»:
Флоренция, ты первой знала песнь,
Что в гневе создал гибеллин-изгнанник [2, с. 31].
Исторически во Флоренции были две антагонистические партии - гвельфы и гибеллины. Данте был активным гвельфом и только в год изгнания сблизился с гибеллинами, с которыми соглашался не во всем. Данте любил повторять, что он - «сам себе партия». Итальянские исследователи не без огорчения констатируют, что Фосколо подчеркнул политическую ангажированность автора «Божественной Комедии» [4].
Эти шестеро подобраны точно, в них высшая учёная и эстетическая ментальность итальянского Возрождения, среди них два величайших флорентийца - Данте и Микеланджело. Поэтическая фигура художника и ваятеля Микелан-джело - создал в Риме новый Олимп, в комментарии указывается - «архитектор Ватикана». Микеланджело сконструировал модель купола Храма Святого Петра, а также создал роспись Сикстинской капеллы во дворце Ватикана - «Сотворение мира». Искусствовед А. Махов пишет о духовной близости Данте и Микеланджело: «Именно Данте был его путеводителем при написании библейских сюжетов, что придало им гражданскую направленность» [5, с. 328].
Воздав великим предкам, поэт-романтик обращается к своему современнику, ещё недавно совершенно и ощутимо живому, мыслящему, крупному драматургу Витторио Альфьери (1748-1803). Этого драматурга относят к неоклассицизму, его трагедии, тираноборческие по своей тенденции, обращаются к мифологическим сюжетам («Антигона»), сюжетам, взятым из древнеримской истории («Брут I», «Брут II»), а также к новой истории («Филипп»). В поэме Фосколо Альфьери назван лишь по имени -Витторио - это единственный персонаж, представленный и живущим, и покойным. Сначала автор вспоминает живого Витторио, скорбно взирающего на мраморные гробницы Санта Кроче, затем рисуется гробница Альфьери, возле которой стоит автор поэмы, и сама гробница навевает скорбные настроения, думы о судьбах родины. Альфьери одновременно смертный и бессмертный.
Уже в трагедиях Альфьери мифологические герои приближены к историческим, ибо в них тот же императив - воля к свободе, противостояние деспотизму. В поэме Фосколо мифологические и исторические персонажи сближены, в обоих случаях смертные, которым не грозит забвение. Имена мифологических богов, а они присутствуют, обретают метафорический характер. Мифологические герои смертные в поэме всегда именованы - Ахилл, Аякс, Гектор, Одиссей (сын Лаэрта) [2, с. 32].
Поэт-романтик сопоставляет историческую память с вечностью природного явления, цари аргивян / греков, жителей Аргоса / никогда не будут преданы забвению:
Цари аргивян будут жить, покуда
Объемлет землю старец Океан [2, с. 34].
Самый океан также воспринимается как воплощение неизменности природы, и в то же время это и мифологический Океан, родной дедушка богини Афины. Философская мысль поэта поглощает мифологическую парадигму, не устраняя ее семантического значения.
Переосмыслен мифологический герой: не победитель Ахилл, но поверженный Гектор в глазах Фосколо главный герой «Илиады», в этом герое привлекает его жертвенное служение родине, патриотический пафос. Самым интересным мифологическим персонажем «Гробниц» становится не воитель, а провидец, при этом смертный человек - Кассандра.
Образ Кассандры, скорее всего, подсказан итальянскому поэту балладами Шиллера («Кассандра», «Торжество победителей», обе переведены на русский язык В.А. Жуковским). Фос-коло питал особый интерес к немецкой просветительской литературе, единственный роман
Фосколо «Последние письма Якопо Ортиса» испытывает несомненное влияние «Вертера» Гёте. Образ Кассандры в балладах Шиллера представляет совсем новое переосмысление мифологического сюжета. В античной мифологии трагическим был объект рокового предсказания, в романтической литературе трагическим становится самый пророк, который провидит печальное будущее, но изменить его не может. А если бы мог, то не был бы пророком. Интересно, что образ Кассандры вновь появится в немецкой литературе после 1945 года, по верному замечанию Т.А. Шарыпиной, «несколько запоздало» [6, с. 92] - в повести Эриха Носсака «Кассандра» [7] и романе Кристы Вольф «Кассандра» (см. об этом: [8]). Оба произведения имеют все достоинства психологической прозы -но мифологическое пространство замкнуто, как замкнуто оно и в балладах Шиллера.
В поэме Уго Фосколо Кассандра предсказывает печальную участь своей родины Трои, как сказано в поэме, великой Трои, и тут же она видит и будущую непреходящую славу своей родины. Кассандра беседует с деревьями и просит их сохранить могилы павших:
Храните прах, увидите однажды
Под сенью вашей нищего слепца [2, с. 31].
Мифологическое пространство разомкнуто -появляется историческая личность - Гомер.
В настоящее время «гомеровский вопрос» имеет множество гипотез. Но многие исследователи согласны с тем, что две великие поэмы имели несколько авторов - и возможно, кто-то из авторов был слепым, т.к. поэмы «Илиада» и «Одиссея» сначала существовали в устной форме. Но почти все исследователи предполагают, что среди авторов этого эпоса был хотя бы один гениальный поэт.
Для романтиков Гомер был единственным автором этих великих творений, в образе Гомера романтики соединяли контрасты внешней беззащитности и внутренней силы. Нищий слепец подарит бессмертие греческим и троянским героям, их воинским подвигам, совершенным. во имя родины. Фосколо не называет имени Гомера, как не называет в предыдущих строках имен Данте, Микеланджело, Галилея. Эта парадигма символична - Гомер для поэта XIX века не мифологическая, а историческая личность
Обращение к мифологическим и историческим героям становится в эпоху романтизма характерным для европейских поэтов, особенно для тех, кто жил в Италии. Байрон находит своих богоборцев в библейской мифологии («Каин»), а также в истории итальянской культуры («Пророчество Данте»), в двух трагедиях Шелли предстают неукротимые духом борцы:
титанический Прометей («Освобождённый Прометей») и мятежная Беатриче Ченчи («Чен-чи»). В творчестве Стендаля характер Беатриче Ченчи также наделен титаническими чертами («Беатриче Ченчи»). В творчестве французского писателя находится место и гениям итальянской культуры («Жизнь Россини», «Жизнь Гайдна, Моцарта и Метастазио»), в новелле Стендаля впервые в литературе появляется образ итальянского карбонария. Все эти писатели отмечали героические черты в итальянском характере. Но в поэме Фосколо нет карбонариев, тогда их еще не было, но рождалась идея, впоследствии вдохновившая карбонариев - свободная Италия.
Лирический герой поэмы служит этому идеалу. Его рефлексирующая мысль посвящена судьбе человека и судьбам истории его родины. Смерть в понимании лирического героя поэмы -пустота, забвение, отсутствие красоты - в душе не рождаются поэтические строки, в сердце нет любви. Но бессмертны идеалы, во имя которых жил человек - в этом главная мысль «Гробниц». Троя никогда не поднимется из руин, но идеал родины, во имя которого погиб Гектор, будет жить вечно.
По мнению Фосколо, патриотическая идея возникла в мифологические времена, она изначальна для человеческого духа. Но служение родине может принимать разные формы. Во времена Троянской войны оно выразилось в воинском подвиге, а в эпоху позднего Средневековья и Возрождения она перевоплотилась в творческий талант, гений. Конечно, в раздумьях поэта-романтика контаминируются мифологическое и историческое время, и тут одновременно единство и контраст (здесь можно отметить сходную идею немецкого писателя Георга Бюхнера (1813-1837), выраженную в драме «Смерть Дантона» (подробнее см.: [9]). Общечеловеческое исходит из древности, национальное рождается в исторические эпохи. Национальное начало в Италии проявляется в ее культуре, подарившей всему миру Данте, Галилея, Мике-ланджело. В поэме «Гробницы» мифологическое и историческое пространство разомкнуто.
Фосколо умер в 1827 году в Лондоне, его
прах был перенесен в усыпальницу великих итальянцев в 1871 году, когда Италия стала независимой державой. Известный поэт Джозуэ Кардуччи отозвался на это событие стихотворением «На перенесение останков Уго Фоско-ло в Санта Кроче», там есть такие строки:
Уже идет в приют кумиров и богов
Бессмертный Уго наш, создатель вещих слов (перевод И. Поступальского) [10, с. 81] .
Примечания
* Здесь и далее перевод поэмы сделан автором статьи по изданию U. Foscolo «Tutte le poesie», Milano, 1952.
Список литературы
1. Сапрыкина Е. Ю. Итальянский романтизм в его основных концептах. М.: ТЕЗАУРУС, 2014. 312 с.
2. Foskolo U. Tutte le poesie. Milano: Biblioteca Universale Rizzoli, 1952. 258 р.
3. Сухих С. И. Кризис основных литературных потоков в русской литературе 2-й половины 8090-х годов XX века // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2013, № 6(1). С. 376-382.
4. Fubini M. Ugo Foscolo. Firenze, 1967. 330 p.
5. Махов А.Б. Микеланджело. М., 2014. С. 608.
6. Шарыпина Т.А. К проблеме сценической рецепции сюжета о Медее на рубеже XXI в. (Том Ланной «Мама Медея») // Experimenta lucifera. Вып. II. Н. Новгород, 2005. C. 92-96.
7. Шарыпина Т. А. Своеобразие мифотворчества в художественном мире Ганса Эриха Носсака [Электронный ресурс] // Новые российские гуманитарные исследования. 2012. № 7. Режим доступа: http://www.nrgumis.ru/articles/archives/full_art.php7aid =470&binn_rubrik_pl_articles=389 (дата обращения: 2.04.2015).
8. Шарыпина Т.А. Восприятие античности в литературном сознании Германии ХХ века (Троянский цикл мифов): Дис. ... д-ра филол. наук. Нижний Новгород, 1998. 532 с.
9. Menshikova M.K. The Principle of Double Idealization of Antiquity In Georg Büchner's drama «Danton's death» (Меньщикова М.К. Принцип двойной идеализации античности в драме Георга Бюхне-ра «Смерть Дантона») // Российский гуманитарный журнал. 2014. Т. 3. № 1. С. 21-25.
MYTHOLOGY AND HISTORY IN UGO FOSCOLO'S POEM «DEI SEPOLCRI»
I.K. Poluyakhtova
The article aims to research the correlation between the mythological and the historical in Ugo Foscolo's poem «Dei Sepolcri». The poem is linked with graveyard poetry, but the poet contrasts the brevity of human life with the immortality of human memory and human feats. The author compares the ideas of Ugo Foscolo and Vittorio Alfieri and analyzes the interpretation of some mythological characters (Cassandra, Hector and others). The author's research is based on the use of the biographical method, the comparative method and the cultural-historical method. It is concluded that Foscolo's poem was influenced not only by ancient literature, but also by the German literature of the Enlightenment in terms of interpretation of mythological characters and stories. By inserting some historical figures, the poet unlocks the mythological symbol space. The poet reflects both on the fate of a particular person and on the fate of his native land. The death theme contrasts with the idea of immortality of the human spiritual ideals.
Keywords: Ugo Foscolo, mythology, history, Italy, patriotic theme, symbol, space, time, theme of death and immortality of human feats.
10. Кардуччи Дж. Избранное. М.: Гослитиздат, 1958. 287 с.
References
1. Saprykina E.Yu. Ital'yanskij romantizm v ego os-novnyh konceptah. M.: TEZAURUS, 2014. 312 s.
2. Foskolo U. Tutte le poesie. Milano: Biblioteca Universale Rizzoli, 1952. 258 r.
3. Suhih S.I. Krizis osnovnyh literaturnyh potokov v russkoj literature 2-j poloviny 80-90-h godov XX veka // Vestnik Nizhegorodskogo universiteta im. N.I. Loba-chevskogo. 2013, № 6(1). S. 376-382.
4. Fubini M. Ugo Foscolo. Firenze, 1967. 330 p.
5. Mahov A.B. Mikelandzhelo. M., 2014. S. 608.
6. Sharypina T.A. K probleme scenicheskoj recepcii syuzheta o Medee na rubezhe XXI v. (Tom Lannoj «Mama Medeya») // Experimenta lucifera. Vyp. II. N. Novgorod, 2005. C. 92-96.
7. Sharypina T.A. Svoeobrazie mifotvorchestva v
hudozhestvennom mire Gansa Ehriha Nossaka [Ehlek-tronnyj resurs] // Novye rossijskie gumanitarnye issledo-vaniya. 2012. № 7. Rezhim dostupa: http://www.nrgumis. ru/articles/archives/full_art.php?aid=470&binn_rubrik_p l_articles=389 (data obrashcheniya 2.04.2015).
8. Sharypina T.A. Vospriyatie antichnosti v litera-turnom soznanii Germanii ХХ veka (Troyanskij cikl mifov): Dis. ... d-ra filol. nauk. Nizhnij Novgorod, 1998. 532 s.
9. Menshikova M.K. The Principle of Double Idealization of Antiquity In Georg Buchner's drama «Danton's death» (Men'shchikova M.K. Princip dvojnoj idealizacii antichnosti v drame Georga Byuhnera «Smert' Danto-na») // Rossijskij gumanitarnyj zhurnal. 2014. T. 3. № 1. S. 21-25.
10. Karduchchi Dzh. Izbrannoe. M.: Goslitizdat, 1958. 287 s.
