CC BY
79
МИФОЛОГЕМА «ТОМСК - СИБИРСКИЕ АФИНЫ»
В КОММУНИКАТИВНЫХ ТАКТИКАХ ПУБЛИЦИСТИЧЕСКОГО ДИСКУРСА (НА МАТЕРИАЛЕ ЕЖЕНЕДЕЛЬНОЙ ПЕРИОДИКИ Г. ТОМСКА)
З.И. Резанова
Работа выполнена при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (проект 09-04-64402 а/Т)
Аннотация. Рассматривается неофициальное название Томска в структуре мифологемы «Томск - Сибирские Афины», которая, в свою очередь, характеризуется как один из репрезентантов базового городского мифа Томска. Выявлены стратегии и тактики включения мифологемы в тексты публицистического дискурса как части томского урбанистского сверхтекста.
Ключевые слова: текст города, городской текст, миф, мифологема, урбанистский сверхтекст, коммуникативные стратегии, коммуникативные тактики.
Актуальность обращения к языковым, текстовым способам воплощения образа города определяется тем, что язык - первичная универсальная семиотическая система, одна из основных функций которой - моделирование образов мира. Важность исследования образа города в его текстовом осуществлении соответствует общей тенденции фокусирования внимания лингвистики на новых концептуальных сферах.
Проблема городского текста была поставлена в русской филологической традиции в исследованиях Н.П. Анциферова, Ю.М. Лотмана, В.Н. Топорова, в трудах которых были соотнесены и противопоставлены понятия «текст города» - «городской текст». В.Н. Топоров понимал под текстом города «совокупность сообщений, отправляемых зданиями и памятниками, улицами и площадями, садами и парками... Семиотика текста города является неким субстратом, на основе анализа которого может быть реконструирована система знаков, реализуемая в тексте» [1. С. 227]. Таким образом, текст города интерпретируется как субстрат городского текста - сверхтекста города.
Методологически важное значение, на наш взгляд, имеет противопоставление экстенсивного и интенсивного проявления феномена городского сверхтекста. Экстенсивно городской текст складывается из всех текстов, представляющих его. В этих текстах выявляются субстратные элементы города, маркирующие городской текст, выделяющие его из множества текстов культуры. Однако феноменальность, например, «петербургского текста» опирается на «осознание (и/или «прочувствование-переживание») присутствия в Петербурге некоторых более глубоких сущностей, кардинальным образом определяющих поведение героев.
Эта более глубокая и действенная структура по своей природе сакральна, и она именно определяет сверхэмпирические высшие смыслы, то пресуществление частного, разного, многого в общее и цельно-единое, которое составляет и суть высших уровней петербургского текста» [2. С. 278279]. С данных исследований начинается литературоведческая традиция применения термина «городской текст» к высокой литературе, т.к. именно в ее пределах формируется сакральное единство, являя собой «высшие уровни» городского текста.
Однако нам важно отметить обращение В.Н. Топорова и к «другому» петербургскому тексту, обнаруживающему себя в совокупности «бытовых текстов», объединяемых с высоким петербургским текстом единством пространства и времени. В такой интерпретации «городской текст» - это то, «что город говорит сам о себе - неофициально, негромко, не ради каких-либо амбиций, а просто в силу того, что город и люди города считали естественным выразить в слове свои мысли и чувства, свою память и желания, свои нужды и свои оценки. Эти тексты составляют особый круг. Они самодостаточны: их составители знают, что нужное им не может быть передоверено официальным текстам “высокой” культуры» [1. С. 368].
Мы обращаемся к исследованию текстовых воплощений образа Томска. В данной статье не ставится проблема выявления феноменальности томского текста, как он понимается в литературоведческой традиции, заданной В. Н. Топоровым по отношению к петербургскому тексту русской литературы. Наша интерпретация городского текста соотносится скорее с экстенсивным вариантом городского текста в интерпретации В.Н. Топорова. Как показывает анализ, именно такой подход характерен для исследований локальных текстов провинции, в том числе и в лингвистических работах, в которых городской текст рассматривается как один из вариантов воплощения локального текста, который, в свою очередь, также трактуется неоднозначно. Так, например, М.В. Строганов актуализирует многозначность понимания локального текста, при этом противопоставленность двух истолкований также заключается в значимости, репрезентативности текста в пространстве национальной культуры: «Локальный текст - 1) текст о некоторой определенной местности, имеющей общее, неместное значение; 2) текст, обслуживающий только определенную местность и практически не актуальный за ее пределами (цит. по: [3. С. 455]).
В целях обозначения своеобразия характера референции базового термина, определяющего объект исследования, мы вводим термин «урбанистский сверхтекст», соотносимый с экстенсивной трактовкой термина «городской текст», и, таким образом, являющийся термином-синонимом по отношению к последнему. Урбанистский сверхтекст представляет собой совокупность текстов разных стилевых (художественной, публицистической и др.), дискурсивных (деловой, политический, бытовой и др.), жанровых форм, репрезентирующих тему города в ее разноаспектности.
В данной статье мы обращаемся к материалам публицистического фрагмента томского урбанистского сверхтекста, ограничиваясь почти исключительно материалом еженедельных томских газет. Исследуются тексты томских областных газет «Томский вестник» и «Красное знамя», «Буфф-сад» за 2004-2005 гг. «Томский вестник» и «Красное знамя» - областные общественно-политические издания, не имеющие в настоящее время четко определенного типа целевой аудитории. «Буфф-сад» - воскресное развлекательное приложение к газете «Красное знамя», что отражается в содержании материалов. Мы обращаемся к публикациям 2004, 2005 гг., т.к. это годы актуализации образа Томска в связи с празднованием его 400-летнего юбилея и проведением российско-германского саммита, осознававшегося как знаковое событие для провинциального города. В качестве дополнительного источника привлекались материалы сайтов, отражающих тему города [4-7]. Обращение к материалам СМИ, прежде всего материалам печатной периодики, определяется исключительной ролью средств массовой информации в формировании картины мира современного человека, т.к. одной из важнейших функций СМИ, наряду с информативной, является функция идеологическая.
В сферу исследования вовлекались новостные (информационные), информационно-аналитические, информационно-развлекательные, в том числе и оценочно-развлекательные тексты. В числе последних были проанализированы и материалы фельетонов. Таким образом, в сферу анализа вовлечены тексты разного типа, в которых прослеживается своеобразный эффект «скольжения» коммуникативных доминант от информативности к прагматике, от отражательности - к оценочности и воздействию.
Подходя к характеристике петербургского текста, В.Н. Топоров писал: «Как некоторые другие значительные города, Петербург имеет и свои мифы, в частности аллегоризирующий миф об основании города и его демиурге...» [1. С. 275]. Проведенное исследование свидетельствует о том, что Томск - это также город с ярко выраженной семиотикой и мифологией. Известный томский краевед В.З. Нилов озабочен тем, что мифы о городе «. утрачивают статус анекдота и потихоньку занимают в сознании горожан место реальных событий. и все это в итоге дает искаженное представление об историческом прошлом Томска.», и с позиции историка предлагает «разобраться с парой-тройкой подобных мифов, точно обозначив исторические реалии Томска» [8]. Однако, как представляется, и данная, и другие публикации В. З. Нилова также способствуют утверждению базовых мифов и мифологем Томска. При этом мы полагаем, что миф - это тоже реальность, но реальность современного сознания и коммуникации: «Миф - это слово, избранное историей. . мифическое со-
общение формируется из некоторого материала, уже обработанного для целей определенной коммуникации» [9. С. 72] (здесь и далее курсив мой. - З.Р.). Мы в дальнейшем следуем позициям в интерпретации современного мифа Р. Бартом, подчеркивающим, что означаемое мифа, кон-
цепт - «всегда есть нечто конкретное, он одновременно историчен и ин-тенционален, он является той побудительной причиной, которая вызывает к жизни миф... Представления, заключенные в мифологическом концепте, являются смутным знанием, сформировавшимся на основе слабых, нечетких ассоциаций. это никоим образом не абстрактная, стерильная сущность, а скорее конденсат неоформившихся, неустойчивых, туманных ассоциаций» [9. С. 72-84].
Миф историчен - он рождается в пределах определенной культуры как ее непосредственный элемент (культура же исторична), и он есть элемент непосредственной коммуникации, которая реализуется «здесь и сейчас». Миф репрезентируется вербально, прежде всего в системе мифологем - мифологических образах, мотивах, имеющих регулярно воспроизводимые текстовые репрезентации.
Вербальный компонент мифа является составной частью его семиотики, в качестве материальных носителей мифического сообщения, наряду с собственно языком, могут выступать «фотография, живопись, реклама, ритуалы, какие-либо предметы и т.д. .их единство заключается в том, что все они наделяются статусом языковых средств» [9. С. 78].
Если интерпретировать миф таким образом - в единстве его концептуального пространства особого типа и сложно организованной семиотики, объединяющей средства естественного языка и текста с ресурсами других семиотических систем, и соотнести его с ранее рассмотренными понятиями, то миф предстанет как то, что является объединяющим началом, образуя вертикальную структуру, «сшивающую» горизонтальные плоскости текста города и городского текста. Этим определяется значимость локальных мифов в системе социокультурного самоопределения человека, о чем пишет, в частности, А.М. Лобок: «Вера в тот или иной миф есть главный признак принадлежности человека к миру той или иной культуры. мифы города являются знаками городской самоидентичности. Миф - это то, что позволяет человеку чувствовать себя уютно и естественно в своей культуре и неуютно и неестественно - в чужой» [10. С. 25].
Базовый миф Томска, формирующий внутреннее единство томского урбанистского текста - миф об его особом цивилизационном статусе, основывающемся на особой роли в культурной истории России первого сибирского университета. Именно в этом миф «усматривает» своеобразие культурной выделенности Томска, которая маркируется совокупностью концептов: «образование», «наука», «университет». Это своеобразие проявляется в том, что на вербальном уровне, в текстовых воплощениях данный миф репрезентируется в базовой мифологеме «Томск - Сибирские Афины», которая может быть замещаема импликативными, более частными вариантами «Томск - умный город», «Томск - студенческий город», «Томск - университетский город», «Томск - наукоград». Миф находит опору и в тексте города, семиотически манифестируясь в архитектурном ансамбле, в котором здания крупнейших университетов выступают
доминантными точками, а здание главного корпуса Томского государственного университета является архитектурным символом Томска, и в скульптурном ансамбле города, который неслучайно пополнился скульптурой Святой Татьяны, покровительницы студенчества.
Эти мифологемы являются основой локальной городской идентичности (самоидентификации) томичей. Мифологема «Томск - Сибирские Афины» и ее импликации репрезентируют в вербальных формулах устойчивые представления томичей об «особой ауре города». Приведем типичное высказывание томича, писателя С. Буркина, живущего вдали от родного города: «Томск - это такое сокровенное, элитарное место. Мне проще найти здесь хорошего востоковеда, хорошего писателя, скульптора, чем где-нибудь еще в провинциальной России. Томская среда чудесна. Совершенно невероятный, не хуже Парижа, коктейль культур, искусств и интересов. Жизнь и дела людей, каких нет больше нигде в мире. Этот город родился, чтобы стать литературным героем» [11].
Следует отметить, что мифологема «Томск - Сибирские Афины» вышла за пределы «внутреннего», «внутритомского» использования, о чем свидетельствует, например, появление соответствующей статьи в Интернет-энциклопедии - Википедии: «Сибирские Афины - неофициальное название Томска, которое часто употребляется в отношении к его особому цивилизационному положению в Сибири, сравнимому с “настоящими” Афинами - столицей Греции» [4]. В материалах Википедии отмечается поддержка данного названия томскими СМИ, а также номинационной экспансией: наименование «Сибирские Афины» имеет литературный альманах, проводится одноименный конкурс, выпускается минеральная вода, есть шахматная команда.
Мифологема «Томск - Сибирские Афины» вербально репрезентирует миф о Томске как об исторически сформировавшемся и продолжающем поддерживать в настоящее время свой статус цивилизационном центре Сибири. (Отметим в скобках, что такое же неофициальное название оспаривает и Барнаул; ср., например, название предлагаемой экскурсионным бюро услуги: Экскурсия по г. Барнаулу «Барнаул - Сибирские Афины» [5], однако в настоящее время такое самоназвание активно не используется в барнаульских городских дискурсах.)
Обратимся к смыслам, актуализируемым в неофициальном названии города - «Сибирские Афины». Полагаем, что при этом важно выделить два момента: то, что в названии маркируется претензия города в оценках горожан на его столичный статус, и то, что данный статус представлен через метафорическое отождествление города с культурным центром Древней Греции - Афинами.
Ю.В. Клочкова отмечает, что «стремление к столичному статусу в любом его проявлении мы можем наблюдать у многих нестоличных городов», что отражается и в текстовых структурах: «Для провинциальных локальных текстов актуальной становится сопричастность столице, по-
зволяющая провинциальному городу, во-первых, выдвинуться из множественного ряда, а во-вторых, осознать себя центром мира». Представление о месте собственного пребывания как о центре мира является основным идеологическим мифом провинции [3. C. 455].
Ярким подтверждением этого, на наш взгляд, являются широко распространенные неофициальные названия городов, актуализирующие идею «города-столицы». Неофициальные названия городов данных типов вербально закрепляют, объективируют базовую мифологему, формирующую городскую идентичность через образ-эталон. Мифологема репрезентирует некую особую аспектированность текста города, маркируя семиотические доминанты текста города.
Степень выраженных амбиций в неофициальных названиях городов при этом колеблется - от выдвижения города в качестве «центра мира» до весьма более скромных локально ограниченных - «центр региона». При этом в подобных названиях могут быть маркированы идеи как абсолютной уникальности и значимости города, например, Торонто - центр вселенной (англ. The Centre of the Universe), Рим - столица мира (лат. Caput Mund), так и выделения какого-либо аспекта в образе города, на основании которого он претендует на уникальность, избранность, абсолютное превосходство и доминирование (Милан - столица мировой моды, Глазго - столица мирового кораблестроения, Тимишоара (Румыния) -мировая столица развлечений, Париж - столица мировой моды). Как можно судить по данным, приводимым в Википедии [6], часть городов оспаривает столичный статус с официальной, административной столицей государства. Типичный пример в данном случае - Санкт-Петербург, часто определяемый как Северная столица России. Однако, как правило, избранность города, его соперничество с официальной столицей базируются на определении превосходства какой-либо одной из сторон жизни городских локусов. Ср., например, неофициальные названия городов: Калькутта - культурная столица Индии; Санкт-Петербург - культурная столица России; Тула - оружейная столица России, пряничная столица России; Тюмень - нефтегазовая столица России; Иваново -текстильная столица России; Сочи - курортная столица России, летняя столица России. Огромные пространства России создают условия для широкой реализации модели маркирования локального превосходства какого-либо города. В данном случае имеются в виду неофициально выделяемые локусы, границы которых не совпадают с административным членением, так, например, Иркутск в неофициальных названиях определяется как культурная столица Сибири; столица Восточной Сибири, столица Приангарья, столица Прибайкалья; Мурманск - как столица Заполярья; Нижний Новгород - как столица Поволжья; Новосибирск - как столица Сибири.
Однако более сложные смыслы порождают неофициальные названия городов, построенные по модели метафорического отождествления с
другими городами, как, например, Москва - Третий Рим, Макао (Китай) - Восточное Монте-Карло, Ханты-Мансийск - Маленькая Швейцария, Тимишоара (Румыния) - Маленькая Вена, Петергоф - Русский Версаль, Северный Версаль, Санкт-Петербург - Северная Пальмира, Одесса - Южная Пальмира, Ялта - Русская Ницца.
При этом в качестве образцов, городов-прототипов высокого статуса выступают прежде всего античные города, в том числе Венеция: Баку -вторая Венеция (азерб. ikinci Venesiya), Брюгге (Бельгия) - Северная Венеция, Вышний Волочёк - Тверская Венеция, Амстердам - Северная Венеция, Бангкок - Восточная Венеция, Санкт-Петербург - Северная Венеция; Афины: Берлин - Афины на Шпрее (нем. Spreeathen), Флоренция - Итальянские Афины, Томск - Сибирские Афины. Из современных городов, безусловно, лидирует в качестве образца самоотождествления Париж: Мельбурн - Париж Южного полушария (англ. Paris of Southern Hemisphere); Буэнос-Айрес - Париж двух Америк; Дюссельдорф - Маленький Париж; Шанхай - Восточный Париж; Рига - маленький Париж.
Таким образом, неофициальное название Томска «Томск - Сибирские Афины», с одной стороны, соответствует широко распространенной модели самоназваний городов, с другой стороны, является ярким текстологическим показателем закрепления мифа об особом столичном статусе города как важнейшем культурном центре Сибири.
Неофициальное название Томска, объективируя базовый миф города, являясь составной частью его вербальной репрезентации - мифологемы, активно используется в различных коммуникативных стратегиях и тактиках при построении текстов разных дискурсов.
Отметим, что обращение к мифологеме «Томск - Сибирские Афины» - признак современного томского политического и административного дискурса. Так, например, в материале «Путин и Меркель встретятся в Сибирских Афинах», размещенном на официальном Интернет-сайте муниципалитета г. Томска, опора на данную мифологему становится базовой в коммуникативной стратегии презентации: «Так возвышенно - Сибирские Афины - Томск стали называть еще в XIX веке: в 1878 г. здесь был основан, а через 10 лет открыт первый за Уралом Императорский университет. В то время Томск был центром огромной губернии, куда помимо сибирских территорий входила и часть областей нынешнего Казахстана. Открытие университета определило судьбу старинного города на века: сейчас Томск - признанный центр науки и образования в России» [7].
С другой стороны, в электронном информационном издании ГОЛОС, разместившем фрагменты интервью с заместителем мэра А. Сево-стьяновым, выражено сомнение в действенности данных мифологем: «Как считает А. Севостьянов, репутацию университетского города необходимо вновь продвигать за пределы Томска. Первым делом чиновники и профессиональные пиарщики проанализируют традиционные бренды Томска - “Сибирские Афины”, “умный город”, “столица Сибири”. Если
все это - не более чем штампы, значит, придется придумывать новые бренды и с ними выходить в соседние регионы и за рубеж» [12].
Таким образом, в современной социокультурной ситуации мифологема начинает активно эксплуатироваться как имиджевое понятие и вследствие этого становится объектом сознательного манипулирования.
Имиджевая функция мифологемы ярко проявляется в жанрах официальных поздравлений, что можно проследить, например, в поздравлениях к юбилею города, опубликованных в газете «Красное знамя»: «Мы по-прежнему любим этот город».
«Рад тому, что в Томске усилиями руководства города, ректоров и коллективов вузов создается своего рода научно-техническая аура - томские технопарки - известный проект, успешно продвигающийся в области инновационного развития. Искренние пожелания юбилярам: и дальше укреплять статус Сибирских Афин - интеллектуальной, исторической, духовной, вузовской столицы Сибири» (Юрий Александрович Захаров, член-корреспондент РАН, действительный член Международной академии наук высшей школы, доктор химических наук, профессор, ректор Кемеровского госуниверситета); «Отмечу, что Томск был и продолжает оставаться уникальной кузницей кадров для всей сибирской науки. Это одно из важнейших предназначений моего родного города» (Владимир Вячеславович Болдырев, академик Российской академии наук, лауреат Государственной премии).
Как отмечалось, мифологема «Томск - Сибирские Афины» имплицирует появление других: «Томск - студенческий город», «Томск - умный город». Безусловно, первое самоназвание более синтетично по смыслу, способно вместить более широкий круг ассоциаций, соотнося прошлое и настоящее. Мифологема «Томск - умный город» метафорически актуализирует идею студенческого университетского города, города с особым научным потенциалом, города интеллектуалов. В настоящее время эта мифологема весьма активно поддерживается в СМИ, и в то же время характер её встраивания в коммуникативные стратегии и тактики публицистического дискурса свидетельствует об укорененности данного стереотипа в сознании горожан. «Томск - умный город» - это своеобразная аксиома, не нуждающаяся в доказательстве; мифологема в построении публицистического текста используется как некий тезис, на основе которого выстраивается стратегия аргументации. Усилению этой позиции служит тактика вынесения мифологемы в заглавие. Например, с заглавия «Бомба для умного города» начинается информационно-рекламный материал: «Томск - всего лишь второй после Питера город, принимающий бельгийского художника Луиса Салазара. Открытие выставки в присутствии автора состоится 2 сентября в художественном музее (Буфф-Сад. 01.09.05. Евгений МАЛИКОВ); Ср. также: «Умный город» - в умном спорте» - В Сочи завершился XII клубный чемпионат России по шахматам. Томичи были представлены двумя командами в разных лигах: чемпион России 2004 г. - команда «Томск-400»
в суперлиге, а в высшей лиге выступала команда «Сибирские Афины -Томскнефтехим» (Буфф-Сад. 05.05.05).
Представление о том, что данная мифологема является одним из знаков томской городской идентичности, позволяет использовать ее при построении новых оценочных наименований с использованием тактики метонимического сдвига: «Томск - умный город» ^ «Томск - центр региона» ^ Томский регион - умный регион», ср.: «Похоже, любимое детище губернатора Виктора Кресса, а также доброй части руководящих кругов Томска и Томской области - построение в нашем «умном регионе» особой, сибирской «Силиконовой долины» - с успехом перехватывают новосибирцы. В общем, новосибирские ученые и администраторы будут презентовать главе государства все то, о чем так много говорилось в стенах прославленного томского межвузовского бизнес-инкубатора чуть более месяца назад. А до него - на многочисленных форумах и совещаниях. Вот только Томск с его уникальным интеллектуальным потенциалом и опытом развития инновационных предприятий сам собой сменился на новосибирский Академгородок и “наукоград Кольцово”, по-видимому, с не менее уникальным потенциалом и богатым опытом» (Томский вестник. 12.01.05. Перехваченный пас. Новосибирцы отнимают у томичей 1Т-зону). При этом смысловые трансформации базовой мифологемы в современном социокультурном контексте репрезентируются в ключевых лексемах: бизнес-инкубаторы, инновации, уникальный интеллектуальный потенциал, опыт, развитие, инновационные предприятия, кузница кадров и др.
Опора на мифологему может использоваться в тактике оценочного противопоставления в системе выражения авторской позиции, как, например, при озаглавливании критического материала об очередном повышении цен на транспорт, которое, по мнению автора, прошло без должной оценки общественностью: Сибирские Афины или «банановая республика»?
«Всякий раз томичи с негодованием встречают повышение тарифов на проезд в общественном транспорте. .Правда, у истории с тарифами на проезд 2009 года свои отличия. Во-первых, протесты со стороны населения бурными назвать язык не поворачивается. И маршрутники, в свою очередь, на пикеты не выходили. Во-вторых, смена стоимости проезда произошла быстро, без лишнего шума. Так обычно меняется власть в какой-нибудь банановой республике» (Вести-Томск. События недели от 16 августа 2009 г., 23 августа 2009 г.).
Тактика травестирования образа Томска в жанре фельетона также может выстраиваться с опорой на смыслы базовой мифологемы. Так, например, в фельетоне «Легенды города Т.» иронически снижается идентификация Томска как культурного центра через метафорическое отождествление с Афинами, через выявление других ассоциативных ходов, «как бы» реально соотносящих Афины и Томск: «Поговорили и придумали торговую марку города Т. - то ли “Сибирские стаканы”, то ли “Сибирские графины”... А, вот, точно - “Сибирские Афины”! Потому что градусов
холода зимой здесь столько же, сколько в Афинах грецких градусов тепла летом. И еще потому, что руины кругом. Других причин нет вроде... А может, все-таки “Графины”? - ведь водку здесь любят... Короче говоря, как придумали, так и продают. И каждый день по кусочку...» (Буфф-Сад. 05.05.05. Легенды города Т.).
Логика фельетона часто выстраивается на основе травестирования мифологемы в жанре фельетона, своеобразно репрезентирующем смысловые центры городской идентичности: О культуре.
Город Т. - культурный город! Особенно плещет эта культура через край телевизора, когда он местные программы показывает...
В городе Т. есть и архитектурные легенды... На самобытную красоту города Т. долгое время попросту забивали все, что обычно забивают...
А надо сказать, что город Т. - сибирский город. Не Бахчисарай. И морозы соответствующие, и вода плохая, так что фонтанов здесь отродясь не строили.
Таким образом, мифологема «Томск - Сибирские Афины» и имплицируемые ею - «Томск - умный город», «Томск - студенческий город» входят в структуру томского урбанисткого текста, проявляясь как важное звено коммуникативных стратегий и тактик. Тактики презентации, аргументации, оппозиционирования и травестирования, выстраиваемые с опорой на образ, актуализируемый базовой мифологемой, свидетельствуют о ее актуальности в системе томской городской идентичности.
Литература
1. Топоров В.Н. Петербургские тексты и Петербургские мифы // Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифопоэтического. М., 1995.
2. Топоров В.Н. Петербург и «Петербургский текст русской литературы». Введение в тему // Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического: Избранное. М., 1995. С. 259-367.
3. Клочкова Ю.В. Формирование екатеринбургского мифа в литературе и его трансформации в произведениях свердловских авторов 20-30 годов ХХ века // Язык вражды и согласия в социокультурном контексте современности. Екатеринбург, 2006. С. 455-471.
4. Рублем и топором. Режим доступа: http://www.siberianclub.ru/ Magazine/archive/12
5. Барт Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика: Пер. с фр. / Сост., общ. ред. и вступ. ст. Г.К. Косикова. М., 1989.
6. Лобок А.М. Антропология мифа. Екатеринбург, 1997.
7. Выбирая ТУСУР - выбираешь Томск. Режим доступа: http://ica.tusur.ru/advan-tage_teaching/tomsk
8. Сибирские Афины // Википедия. Режим доступа: http://ru.wikipedia.org/wiki
9. Барнаул - Сибирские Афины. Режим доступа: http://www.museum.ru/ Т847
10. Неофициальные названия городов // Википедия. Режим доступа: http://ru.wikipedia
11. Томск, официальный Интернет-сайт муниципалитета города Томска. Режим доступа: http://www2.admin.tomsk.ruГолос
12. Томск, официальный Интернет-сайт муниципалитета города Томска. Режим доступа: http://www.golos.org
MYTHOLOGICAL REPRESENTATION OF «TOMSK - SIBERIAN ATHENS» IN COMMUNICATIVE TACTICS OF PUBLICISTIC DISCOURSE (ON THE MATERIAL OF TOMSK WEEKLY PERIODICALS)
Rezanova Z.I
Summary. The informal name of Tomsk in the structure of mythological representation of «Tomsk - Siberian Athens», which in its turn is characterized as one of the representations of Tomsk basic urban myth, is investigated. The author reveals the strategies and tactics of including the mythological representation in the texts of publicistic discourse as part of Tomsk urban macro text.
Key words: city semiotics, urban text, myth, mythological representation, urban macro text, communicative strategies, communicative tactics.
