CC BY
164
Добросклонская Т.Г., Рындина И.H.
«Межкультурная коммуникация и средства массовой информации»
МЕЖКУЛЬТУРНАЯ КОММУНИКАЦИЯ И СРЕДСТВА МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ
Т.Г. Добросклонская, И.Н. Рындина
INTERCULTURAL COMMUNICATION AND MASS MEDIA
DobrosklonskayaT.G., Ryndina I.N.
This paper proposes a new methodological framework within which media texts can be studied in terms of intercultural communication. Special attention has been paid to the global dominance of English media texts at all structural levels, such as language, format and content. The authors consider what factors influence the process of formnng media images and stereotypes.
В статье обсуждается одна из самы/х важным и актуальных проблем лингвистики -проблема взаимосвязи синтаксиса и семантики. Рассматриваются два принципиально разных подхода к интерпретации этой проблемыi: нет синтаксиса несемантического (рационалистическая точка зрения); синтаксис автономен, асимантичен (точка зрения генеративиста H. Хомского) В статье прослеживается эволюция взглядов Хомского на эту проблему.
УДК 802/809-06
Одним из наиболее значимых последствий глобализации мирового информационного пространства стало усиление взаимодействия и взаимовлияния культур. Процесс взаимодействия всегда обоюдонаправ-лен, что следует из самого значения слова: взаимодействие - взаимное действие, влияние друг на друга. Однако сила воздействия с одной стороны может превосходить и, как правило, всегда превосходит силу воздействия с другой. Именно такая ситуация наблюдается сегодня в сфере массовой информации, где любое взаимодействие определяется доминирующей ролью английского языка в современном мире. "At the present time English, to a much greater extent than any other language, is the language in which the fate of most of the world's millions is decided. English has, in the twentieth century, become the international language par excellence. English has a dominant position in science, technology, medicine and computers; in research, books, periodicals, and software; in transnational business, trade, shipping and aviation; in diplomacy and international organizations; in mass media, entertainment, news industry and journalism; in youth culture and sport; in educational systems, as the most widely learnt foreign language. This non-exhaustive list of the domains in which English has a dominant, though not of course exclusive, place is indicative of the functional load carried by English. ... English has become a lingua franca to the point that any literate educated person is in a very
real sense deprived if he does not know English." (1)
Влияние английского языка и культуры на мировой медиа ландшафт огромно. "English as a Global Language" - это название известной книги английского лингвиста Дэвида Кристала как нельзя лучше подходит для описания той огромной, "глобальной" роли, которую играют англоязычные тексты массовой информации в мировом информационном потоке. Общее число медиа текстов на английском языке, ежедневно распространяемых по каналам СМИ, заметно превосходит количество текстов на других языках, а в национальных масс медиа практически всех стран мира наблюдается экспансия образцов англоязычной массовой культуры.
В этой связи большой интерес представляет концепция языкового империализма (linguistic imperialism), возникшая в рамках западноевропейской академической традиции в начале 90-х годов XX века. Сформулированная английским исследователем Робертом Филлипсоном в книге "Linguistic Imperialism", концепция языкового империализма рассматривает доминирующую роль английского языка в современном мире как экспансию по отношению к другим языкам и культурам: "The term Linguistic Imperialism refers to a particular theory for analysing relations between dominant and dominated cultures... Language spread invariably occurs in conjunction with forces such as religion or trade, which are seen by some as extra-linguistic, but the significance of language as a tool for unification has long been recognised. The present distribution throughout the world of the major international languages - Arabic, Chinese, English, French, Russian and Spanish is evidence of conquest and occupation, followed by adoption of the invader's language because of the benefits that accrue to speakers of the language when the dominant language has been imposed... English is now entrenched world wide, as a result of British colonialism, international interdependence, 'revolutions' in technology, transport, communications and commerce, and because English is the language of the USA, a major economic, political and
military force in the contemporary world. It is not only Britain which has gravitated towards linguistic homogeneity, but a significant portion of the entire world..." (2).
Автор считает, что "мировое господство" английского языка обусловлено в основном социально-экономическими и политическими причинами, а также продвижением национальных интересов самых мощных стран-языконосителей - США и Великобритании: "The notion that English is in fact an essential cornerstone of the global capitalist system needs to be examined in greater depth, but on the face of it the hypothesis is a strong one. That the interests of capitalism are global is patently clear, as a succinct policy statement from one of its leading representatives Caspar Weinburger demonstrates: "There is no corner of the world so remote, no nation so insignificant, that it does not represent a vital interest of the United States" (Guardian Weekly, 20.05.84) In a similar vein, the British government greeted the collapse of communism in Eastern Europe by allowing the Foreign Secretary to proclaim in May 1990 that Britain aims to replace Russian with English as the second language throughout Eastern Europe. Presumably British government motives in doing so are not exclusively altruistic" (3).
Концепция лингвистического империализма сформулирована по аналогии и является частью уже устоявшейся в англоязычной гуманитарной науке концепции культурного империализма - cultural imperialism, с помощью которой содержание социально-экономического понятия "империализм" распространяется на сферу культуры. Термин cultural imperialism используется для обозначения доминирующего влияния той или иной культуры, прежде всего культуры англоязычной, американской в современном мире. Способы культурного влияния многочисленны и разнообразны: это средства массовой информации, кино и видеопродукция, реклама, молодежная культура и популярная музыка, а также целенаправленное воздействие в области образования.
Наряду с лингвистическим империализмом важнейшим компонентом концепции культурного империализма является
ГЙИИ «Межкультурная коммуникация и средства массовой информации»
media imperialism - медийный или информационный империализм. Термин media imperialism используется в англоязычных исследованиях по средствам массовой информации для обозначения передела мирового информационного пространства в пользу наиболее сильных и влиятельных в политическом, экономическом и технологическом отношении стран. Известный английский медиа эксперт Оливер Бойд-Баррет определяет media imperialism как "the process whereby the ownership, structure, distribution, or content of the media in any country are singly or together subject to substantial external pressures from the media interests of any other country or countries without proportionate reciprocation of influence by the country so affected" (4).
Как мы видим, профессор Бойд-Баррет подчеркивает неравноценность информационного взаимодействия, при котором доминирующее влияние на мировое медиа пространство оказывают наиболее сильные страны-лидеры. Таким образом, описание лингвокультурных и информационных процессов с помощью социально-экономического термина империализм, обладающего известными негативными коннотациями, позволяет подчеркнуть их агрессивный, наступательный характер. Действительно, расширение сферы влияния английского языка в мировом информационном пространстве заметно усиливает его воздействие на другие языки, что в частности, проявляется в большом количестве англоязычных заимствований. В свою очередь экспансия англоязычной массовой культуры неизбежно сопровождается сокращением доли национального медиа продукта на внутреннем рынке. Некоторые страны, например, Франция, пытаются контролировать англоязычное влияние введением законодательных ограничений (закон Toubon 1994 года ограничивает использование иностранных языков в радио и телерекламе). Однако исследования, проведенные в течение трех месяцев 2000 года, показали, что свыше 30% рекламных текстов французского телевидения содержали английскую речь, а в 15 % рекламных роликов присутствовали куль-
турно-окрашенные образы англоязычных стран. Даже автомобили французской фирмы «Ситроен» рекламировались на фоне ночного Сан-Франциско (5). Культуро-информационное пространство России продолжает оставаться совершенно открытым. Естественно, что это сказывается как на общей языковой ситуации, так и на состоянии внутреннего медиа ландшафта.
В условиях информационного общества культуро-языковое влияние наиболее активно осуществляется по каналам массовой коммуникации. Анализ мирового информационного потока в свете концепций межкультурной коммуникации указывает на асимметричный характер взаимодействия в этой сфере. Фактически речь идет не о взаимонаправленном влиянии, а о доминирующем воздействии англоязычных медиа текстов на мировое информационное пространство, в том числе и на российский медиа ландшафт.
Влияние англо-американских масс медиа прослеживается как на уровне формата и содержания, так и на уровне языка. Широкое распространение англоязычных образцов теле- и радиопродукции, копирование (как лицензированное, так и нелицензиро-ванное, пиратское) формата и содержания, мощная волна англоязычных заимствований - все это характерные признаки современных российских медиа текстов. Одним из наиболее ярких примеров англоязычного медиа влияния на формат и содержание текстов массовой информации в России являются передачи, сделанные по образцу известных западных программ. Так, многие популярные проекты российского телевидения представляют собой аналоги известных западных телешоу. Например, телеигра "Поле чудес" - это лицензированный вариант популярной американской программы "The Wheel of Fortune", имеющей аналоги во многих странах мира; в "Любви с первого взгляда" легко угадывается хорошо знакомая английской аудитории передача "Blind Date", а любимые российскими зрителями "Угадай мелодию" и "Последний герой" также основаны на американских оригиналах.
Возникшие на англо-американской почве популярные теле- и радио форматы успешно приживаются в постперестроечной России: количество передач, использующих такие базовые для англоязычных масс медиа форматы, как talk-show, quiz-game, phone-in programme, reality show, confession television и т.д. неуклонно растет. При этом заимствование популярного медиа формата вовсе не гарантирует успеха российской программе, так как многое зависит от учета культуро-специфичных факторов, а также профессиональных качеств и личного обаяния, "хариз-матичности" ведущего. Так, явной неудачей можно считать попытку скопировать знаменитую авторскую программу американки Опры Уинфри в проекте "Место встречи с Ариной Шараповой".
Довольно часто медиа формы заимствуются безо всякого лицензирования: отследить и доказать авторское право на идею и ее оформление в сфере массовой коммуникации достаточно сложно, тем более если речь идет о копировании зарубежных медиа образцов. Такой "побочный" эффект глобализации мирового информационного пространства чрезвычайно распространен в сегодняшней России, и многие западные журналисты обращают внимание на поразительное сходство некоторых российских телепередач с англоязычными аналогами.
Заимствуется не только формат, но и содержание. Так, многие российские издания, в которых освещаются новинки мирового кино, популярной музыки, а также события в мире шоу-бизнес, делают свои материалы о жизни зарубежных звезд, в основном "перекачивая" статьи из популярных англоязычных журналов типа "Hello". Причем практиковавшаяся ранее ссылка "по материалам зарубежной прессы" сейчас чаще всего отсутствует.
Воздействие англо-американских масс медиа на уровне языка проявляется в мощной волне заимствований английской лексики. Современный русский язык буквально наводнен словами английского происхождения, которые проникли практически во все сферы речеупотребления. Достаточно беглого взгляда на страницу любой российской
газеты, чтобы встретить такие слова, как бизнес, менеджмент, маркетинг, брокер, дилер, спонсор, спикер, спичрайтер, трейдер, килер, ди-джей, драйв, рэйв, шоумен, промоушн, пати, файл, электорат и т.д. Конечно, было бы неверно утверждать, что все эти англоязычные заимствования попали в русский язык именно через тексты массовой информации. Однако не следует и умалять роль медиа текстов в формировании и протекании языковых процессов, ведь в условиях информационного общества культу-ро-языковое влияние наиболее активно осуществляется именно по каналам массовой коммуникации. Слово в масс медиа обладает необыкновенной силой: появившись однажды в телевизионной речи или на страницах прессы, оно мгновенно подхватывается массовой аудиторией, все глубже проникая в родной язык, каким бы чуждым поначалу оно не казалось.
С концептуальной точки зрения заимствования, как правило, отражают наиболее развитые в рамках той или иной национальной культуры сферы деятельности. Так, на страницах британской прессы нередко можно встретить слова французского языка, которые употребляются для обозначения предметов стильной жизни, высокой моды и изысков гастрономии, например: haute couture, soiree, clientele, vin de table и т.п. В свою очередь заимствования из английского концептуально связаны с такими областями как бизнес, спорт, компьютерные технологии, популярная музыка, молодежная культура.
Проблема англоязычных заимствований имеет еще одну важную сторону. Так, представители национальных лингвистических школ, в том числе школы русской, подчеркивают, что интенсивное внедрение англицизмов наносит непоправимый ущерб родному языку и культуре. Например, профессор П.Н. Денисов выражает серьезную озабоченность по поводу неоправданной американизации современного русского языка: "Нынешняя неумеренная американизация русского языка ничем не оправдана. Тотальная замена национальной культуры американскими фильмами, рекламой, весь
ГЙИИ «Межкультурная коммуникация и средства массовой информации»
этот "новояз" - брифинги, лизинги, холдинги, армреслинги, усечения типа Влад, Стас в официальной речи, отбрасывание отчеств на американский манер даже в именах первых лиц государства, все это ведет к утрате своего языка, культуры и национального самосознания" (6).
Конечно, некоторые англоязычные заимствования уже настолько прочно вошли в современное речеупотребление, что замена их на слова русского происхождения представляется довольно сложной. Особенно это относится к тем случаям, когда английское слово обозначает относительно новое для российской действительности понятие, описание которого средствами русского языка требует определенных лексических усилий. Так, даже при официальной поддержке русское название англо-американского понятия "public relations" - связи с общественностью - вряд ли полностью вытеснит из обихода английский термин "паблик рилейшнз" (PR) и его русское производное "пиарщик" - специалист по связям с общественностью: "Гастелло - внук знаменитого летчика, бывший следователь прокуратуры и пресс-секретарь Верховного суда, а ныне пиарщик Коля из сериала «Деньги»" (Огонек, 2000, №40, с. 28).
Следует отметить, что слова, которые недавно звучали инородно, постепенно входят в наш активный словарь, например слово скандинавского происхождения "ombudsman", которое широко используется в английском языке для обозначения людей, представляющих интересы и защищающих права граждан в различных официальных организациях, в том числе в средствах массовой информации. На кафедре журналистики Новгородского государственного университета внедряется проект по созданию в регионе подобного института «читательских редакторов», на семинарах проводятся ролевые игры с обсуждением языковых ситуаций в средствах массовой информации с участием омбудсменов (7).
Использование другой группы заимствований обусловлено особым контекстом, иначе говоря продиктовано намерением создать определенный стилистический эффект,
как, например, в следующем отрывке из статьи в газете "Аргументы и факты": "Выборы у нас сейчас демократические, но вот сколько дней до них осталось не знают ни организаторы, ни сам народ, или как его сейчас мудрено называют "электорат".
Вместе с тем в значительном количестве медиа текстов употребление англоязычных заимствований ничем не мотивировано и воспринимается как инородное, нарушающее словесную ткань текста вкрапление. Например, использование английского слова "primaries" вместо словосочетания первичные выборы: "Сегодня в США состоялись праймериз, результаты которых имеют решающее значение для дальнейшей борьбы за пост президента" (программа "Время", ОРТ, февраль 2000 г.).
То, что тексты массовой информации немедленно реагируют на доминирующее лингво-культурное окружение, подтверждает и анализ использования русской лексики в англоязычных изданиях, выходящих в России. Так, на страницах газет "The Moscow Times" и "The Moscow Tribune", выходящих в Москве и предназначенных как для иностранцев, проживающих в России, так и для российских граждан, владеющих английским, можно встретить слова русского языка, которые по тем или иным причинам привлекли внимание иностранных корреспондентов. Функционируя в русском лин-гвокультурном ареале, англоязычные газеты освещают как события международной жизни, так и российскую действительность, поэтому естественно, что, рассказывая о своем "русском опыте", иностранные корреспонденты стараются "украсить" свой материал оригинальной лексикой, передающей специфику национальной культуры. Бабушка, товарищ, господа, тусовка, девушка - эти и подобные им лексические единицы вносятся в английский текст для описания реалий российской жизни, для передачи национального колорита. Таким образом, употребление слов русского языка в англоязычных газетных текстах всегда строго мотивировано.
В подавляющем большинстве случаев русские слова передаются английскими бук-
вами и выделяются особым шрифтом, что подчеркивает их инородность по отношению к английскому тексту, например: "Palekh lacquer boxes, normally adorned with scenes from fairy tales - now updated with fat-cat biznesmeny flanked by nubile women and bodyguards" (Newsweek, 1998. April 27, p. 6). Исключение в этом плане составляют лишь некоторые русские слова, обозначающие важные понятия социально-экономической жизни в России, которые в силу высокой воспроизводимости СМИ всего мира превратились в международные, хотя сами эти понятия в некоторой степени уже утратили свою актуальность, например: гласность, перестройка:
"Many Russians expected life to get better under glasnosts and perestroika, but today when asked their opinion of perestroika, they frown."
Почти всегда употребляемое иностранным корреспондентом русское слово сопровождается толкованием его значения на английском языке, что, безусловно, необходимо для адекватного понимания текста иностранными читателями. Например: "Tovarischch" which means "comrade" was the official form of address used for men and women alike during the Soviet era; "Privol-noye" - Gorbachev's native village means "free and easy" in Russian; sukhoi zakon or dry law; vory-v-zakone or thieves-in-law - an established criminal fraternity from the early days of the Soviet Union; chelnoki - shuttle traders; bogatyr - a Russian fairy tale warrior; extrasens - a psychic energy specialist; papirosy - the stubby unfiltered Russian cigarettes.
He только выбор, но и само толкование русских слов иностранными журналистами представляется важным с точки зрения лингво-культурологического анализа, так как раскрытие значений лексических единиц русского языка иностранцами почти всегда содержит оценочный компонент, отражающий их восприятие России, их отношение к тому или иному факту русской культуры, что в свою очередь позволяет судить о том, какой образ России создается СМИ в сознании иностранных читателей.
Если попытаться систематизировать, к каким областям знания относятся русские слова, наиболее часто используемые корреспондентами "The Moscow Times" и "The Moscow Tribune", можно выделить следующие семантические доминанты:
- слова и выражения, обозначающие формулы вежливости и быстро меняющиеся формы обращения, например: здравствуйте, спасибо, привет, до свидания, девушка, женщина, молодой человек, господа и т.д.
- так называемые "модные", часто употребляемые слова, которые можно отнести к сфере жаргона и молодежной лексики, например: tusovka - a crowded reception, gaishnik - a representative of the Russian road police, mne po figu - a nice way of saying you don't give a damn;
- слова, обозначающие реалии русской жизни и не имеющие аналогов в англоязычной культурной традиции, так называемая безэквивалентная лексика, типа: dacha, troika, banya, kasha, pelmeni, borschch, shchi и т.п.
Причем следует отметить, что в некоторых случаях, несмотря на наличие соответствующего слова, необходимого для обозначения того или иного явления российской действительности, в английском языке иностранные журналисты предпочитают использовать слово русского языка, подчеркивая таким образом межкультурные различия, несовпадение границ понятия в русской и английской культурной традиции. Например, русское слово "бабушка" в английском написании "babushka" достаточно часто встречается в англоязычных текстах массовой информации о России: "While expats were quietly sending their children out of the country, Russian babushki were pouring back into the capital after a summer break with the grandchildren at the dacha."
В данном случае предпочтение русского слова слову английскому объясняется, видимо, тем, что русское слово "бабушка" помимо прямого обозначения степени родства заключает в себе целую гамму дополнительных лингво-культурологических коннотаций, которые не могут быть переданы с
ГЙИИ «Межкультурная коммуникация и средства массовой информации»
помощью английского слова соответствующего значения - grandmother, granny.
Одним из результатов взаимодействия культур в сфере массовой информации является распространение устойчивых образов и стереотипов о жизни других стран и народов. Исторически сложившиеся представления русских об англичанах, англичан и американцев о русских и т.д. получают свое дальнейшее развитие в текстах массовой информации.
Лингвомедийные технологии создания образов и стереотипов тесно связаны с концепцией информационной цепочки. Огромное значение для формирования медиа образа имеет первое звено информационной цепочки - отбор фактов для последующего освещения. Именно на этапе отбора фактов происходит первичное моделирование будущего образа. При этом следует помнить, что в силу замкнутости информационной цепочки все ее звенья последовательно влияют друг на друга, поэтому отбор фактов всегда обусловлен как определенной идеологией, так и особенностями национального мировосприятия. Мы видим то, что ожидаем увидеть, иначе говоря, в чужой культуре мы подсознательно ищем то, что соответствует нашему традиционному знанию о той или иной стране, народе, или исторически сложившимся образам и стереотипам.
В последние годы изучение образа России и Запада, в том числе воплощение этого образа в западных масс медиа все чаще привлекает внимание специалистов. Проведенные исследования показывают, что исторически сложившиеся представления о России играют ведущую роль и в формировании современных медиа образов. Наряду с темами, отражающими динамику внутриполитической жизни в России и ее отношений с другими странами, как-то: визиты государственных деятелей, встречи на высшем уровне, экономическое сотрудничество, конфликтные ситуации, - в материалах иностранных корреспондентов, пишущих о России, постоянно присутствует ряд тем, которые связаны со стереотипным восприятием России в западном мире. К подобным темам относятся, например, такие, как необяза-
тельность, отсутствие западной вежливости на дорогах и русская манера отвечать по телефону.
Влиянием норм собственной культуры на восприятие российской действительности объясняется также интерес иностранных корреспондентов к так называемой "телефонной" теме. Большинство англоязычных иностранцев находит русскую манеру отвечать по телефону невежливой и даже грубой. Так, корреспондент газеты "The Moscow Times" в статье под красноречивым названием "Telephoning in Russia? It's a Jungle Out There" пишет: "Why, you have probably often asked yourself, do so many Russians sound rude when they speak on the phone? Perhaps the answer lies in Kornei Chukovsky's spectacular children's poem "Telephon", which nearly any Russian can recite for you on command. The poem begins with the following exchange: У меня зазвонил телефон. Кто говорит? Слон. Откуда? От верблюда. Что вам надо? Шоколада: Note some of the telltale signs of a typical Russian telephone conversation - the missing "hello" and the general tone of interrogation. And this is the textbook by which Russian children learn how to speak on the phone. No wonder the mere sight of a phone is enough to make most foreigners cringe" (8).
Автор статьи находит русскую манеру отвечать по телефону невежливой и грубой, и даже известные строки из стихотворения К.И. Чуковского, в которых английский корреспондент ошибочно усматривает корни русской телефонной невежливости, помещенные в контекст англоязычной культуры приобретают иное звучание - "the tone of interrogation". Дело в том, что в рамках англоязычной культуры вежливость, заинтересованность в собеседнике ассоциируются прежде всего с восходящей интонацией. Поэтому традиционная русская манера отвечать по телефону словами "Да, алло, слушаю", произносимыми
ниспадающим тоном, сразу воспринимается как грубая, невежливая, как нежелание продойжифванввдуна отборе фактов диапазон лингвомедийных технологий создания образов необычайно широк. Он включает весь спектр способов формирования образа,
использующий как возможности различных СМИ, так и средства языка. Соединение лингвистических средств с медийными значительно усиливает общий эффект воздействия, способствуя созданию ярких запоминающихся образов. Так, в телевизионных программах выбор видеоряда не только иллюстрирует содержание вербальной части текста, но и помогает сформировать определенный образ. Например, репортаж корреспондента Би-Би-Си о новой России в программе "From Our Own Correspondent", сопровождаемый кадрами, на которых зритель видит Дом правительства сквозь массивную решетку; скульптуру Рабочий и Колхозница на фоне огромного рекламного щита "Nescafe" и демонстрации с красными флагами, -вызывает у западной аудитории знакомые негативные ассоциации.
Таким образом, изучение текстов массовой информации с помощью рассмотренных в данной статье способов и методик позволяет не только выявить национально-культурную специфику текста, но и последовательно описать его с точки зрения межкультурной коммуникации, взаимодействия культур, проявляющегося на всех структурных уровнях - языка, формата, содержания.
ЛИТЕРАТУРА
1. Phillipson R. Linguistic Imperialism. - London: OUP, 1992, -P.5.
2. Там же. - P.10.
3. Там же.-P.11.
4. Boyd - Barret О. Media Imperialism: towards the international framework for the analysis of media systems //Mass Communication and Society. Ed. by Curran J., Gurevitch M. - London: Arnold, 1977. - P. 251.
5. Martin E. Cultural images and different varieties of English in French television on commercials //English today.- 2002. Vol. 18.-№4.- P. 8-20.
6. Денисов П.П. Нужен закон о защите русского языка // Власть в России. - 1996, апрель. -С. 17-18.
7. Круглый стол: «Русский язык в СМИ» // Мир русского слова. - 2002. - № 5. - С. 55-56.
8. Coalson R. Telephoning in Russia? It's a jungle out there // The Moscow Times. - 1996. - 02.04. -P. 8.
Об авторах
Добросклонская Татьяна Георгиевна, доктор филологических наук, профессор кафедры лингвистики и межкультурной коммуникации факультета иностранных языков Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, автор более 40 научных статей и публикаций, в том числе одной монографии. Область научных интересов - медиа лингвистика, культурология.
Рындина Ирина Николаевна, кандидат философских наук, доцент кафедры межкультурной коммуникации Ставропольского государственного университета, автор более 20 научных статей и публикаций. Область научных интересов -религиоведение, лингвокультурология.
