CC BY
1
HORIZON 13 (2) 2024 : III. Discussions : A. Shiyan : 648-659
ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ • STUDIES IN PHENOMENOLOGY • STUDIEN ZUR PHÄNOMENOLOGIE • ÉTUDES PHÉNOMÉNOLOGIQUES
III. ДИСКУССИИ
https://doi.org/10.21638/2226-5260-2024-13-2-648-659
МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ СЕМИНАР «ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНЫЙ ПОВОРОТ В СОВРЕМЕННОЙ ФИЛОСОФИИ — 9: МЕТАФИЗИКА, ЭПИСТЕМОЛОГИЯ, ТЕОРИЯ СОЗНАНИЯ, КОГНИТИВИСТИКА И ИСКУССТВЕННЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ, ТЕОЛОГИЯ»
(11-13 апреля 2024 г., Москва, Россия) АННА ШИЯН
Кандидат философских наук, доцент.
Российский государственный гуманитарный университет.
125993 Москва, Россия.
https://orcid.org/0009-0001-6096-9951
Е-шаИ: [email protected]
В данном тексте представлен обзор Международного научного семинара (конференции) «Трансцендентальный поворот в современной философии — 9: метафизика, эпистемология, теория сознания, когнитивистика и искусственный интеллект, теология», прошедшего в Москве в 1113 апреля 2024 г. в Государственном академическом университете гуманитарных наук и Российском государственном гуманитарном университете. В обзоре рассматриваются доклады, посвященные кантовской трансцендентальной метафизике, сделанные на заседании секции «Как возможна метафизика (как наука): на пути к трансцендентальной метафизике», посвященной 300-летию со дня рождения И. Канта, и феноменологической проблематике, прозвучавшие на секциях «Трансцендентальный субъект: Платон, Кант, Гуссерль», «Трансцендентализм и феноменология — 1: сознание и познание», «Трансцендентализм и феноменология — 2: сознание и реальность», «Как возможна трансцендентальная теология?» и «Трансцендентализм, когнитивистика и проблематика ИИ». Автор рассматривает доклады участников семинара, группируя их вокруг определенных тем и проблем, в той или иной степени освещенных в них: проект кантовской трансцендентальной метафизики, особенности феноменологического подхода к сознанию, статус и понимание реальности в феноменологии, понятие трансцендентального субъекта в историко-философской перспективе и др. Этот подход дает возможность предста-
© АННА ШИЯН, 2024
вить актуальное поле работы современных трансценденталистов и феноменологов и выявить направления возможных будущих исследований.
Ключевые слова: трансцендентализм, трансцендентальная метафизика, онтология, познание, сознание, феноменология, пассивные синтезы, трансцендентальный субъект, региональные онтологии, Кант, Гуссерль.
THE REVIEW OF THE INTERNATIONAL SCIENTIFIC WORKSHOP "THE TRANSCENDENTAL TURN IN MODERN PHILOSOPHY — 9: METAPHYSICS, EPISTEMOLOGY, THEORY OF CONSCIOUSNESS, COGNITIVE SCIENCE AND ARIFICIAL INTELLIGENCE, THEOLOGY"
(April 11-13, 2024, Moscow, Russia) ANNA SHIYAN
PhD in Philosophy, Assistant Professor. Russian State University for Humanities. 125993 Moscow, Russia. https://orcid.org/0009-0001-6096-9951 E-mail: [email protected]
This text provides an overview of the International Scientific Workshop (Conference) "Transcendental Turn in Contemporary Philosophy — 9: metaphysics, epistemology, theory of consciousness, cognitive science and artificial intelligence, theology", held in Moscow on April 11-13, 2024, at the sites of the State Academic University of the Humanities and the Russian State University for the Humanities. The review examines both the reports on Kant's transcendental metaphysics, made at the session "How metaphysics (as a science) is possible: on the way to transcendental metaphysics", dedicated to the 300th anniversary of I. Kant, and reports on phenomenological problems, which were heard at the sessions "The Transcendental subject: Plato, Kant, Husserl", "Transcendentalism and Phenomenology — 1: consciousness and cognition", "Transcendentalism and phenomenology — 2: consciousness and reality", "How is transcendental theology possible?" and "Transcendentalism, cognitive science and the problems of AI". The author analyses the reports of the seminar participants, grouping them around topics and problems, to certain extents covered in these reports: the project of Kant's transcendental metaphysics, the peculiarities of the phenomenological approach to consciousness, the status and understanding of reality in phenomenology, the concept of a transcendental subject in a historical and philosophical perspective, etc. This approach makes it possible to present the current field of work of modern transcendentalists and phenomenologists and identify areas of future possible research.
Keywords: transcendentalism, transcendental metaphysics, ontology, cognition, consciousness, phenomenology, passive syntheses, the transcendental subject, regional ontologies, Kant, Husserl.
11-13 апреля 2024 г. состоялся Международный научный семинар (конференция) «Трансцендентальный поворот в современной философии — 9: метафизика, эпистемология, теория сознания, когнитивистика и искусствен-
ный интеллект, теология», организованный философским факультетом Государственного академического университета гуманитарных наук, философским факультетом и Научно-образовательной программой «Платоновский исследовательский научный центр» Российского государственного гуманитарного университета, Научным советом при Президиуме Российской академии наук по методологии искусственного интеллекта и когнитивных исследований и фондом «Центр гуманитарных исследований». Этот международный семинар продолжил традицию Международных трансцендентальных семинаров, организуемых с 2016 г. Сергеем Леонидовичем Катречко.
Конференцию открыло юбилейное, посвященное 300-летию со дня рождения И. Канта, заседание секции «Как возможна метафизика (как наука): на пути к трансцендентальной метафизике». Первый доклад — «Как возможна метафизика как наука?» — подготовил С. Л. Катречко (Москва, ГАУГН). В своем докладе он исходил из тезиса, что создание трансцендентальной метафизики как науки — одна из основных целей кантовского критического проекта. При этом «революционная» трансцендентальная метафизика должна прийти на смену старой, догматической метафизике, под которой Кант имел в виду прежде всего метафизику немецкого Просвещения, в центре внимания которой были возможные предметы и понятия о них. Кант определял научную метафизику как систему априорных категорий; метафизика должна заниматься априорными понятиями, в соответствии с которыми предметы могут быть даны в опыте («Критика чистого разума», В XVIII). Именно необходимость соотнесения априорных понятий с предметами, данными в опыте, придает научный статус трансцендентальной метафизике и отличает ее от прежней, догматической. Понимаемая так метафизика содержательно совпадает с понятием трансцендентальной философии, данным во первом издании «Критики чистого разума» («Критика чистого разума», А 11-12). Кроме того, как подчеркивает Кант в «архитектонике чистого разума» («Критика чистого разума», В 860-879), новая, трансцендентальная метафизика может осуществиться лишь как система метафизических дисциплин, среди которых можно выделить чистую (учение о предмете вообще) и прикладную (учение о природе и учение морали) метафизику. В своем докладе Катречко остановился на особенностях и проблемах так понимаемой трансцендентальной метафизики, к которым относятся кан-товское решение проблемы соответствия понятий и предметов, концепция эпигенензиса (происхождения априорного) и трансцендентальная дедукция категорий, направленная на обоснование возможности применения априори к предметам опыта.
С другой точки зрения проблема кантовского понимания метафизики была затронута в докладе «Проблема соотношения понятий «трансцендентальная философия» и «онтология» у И. Канта» молодых исследователей из ГАУГ-На: Степана Андреевича Матузова и Николь Ириковны Хаматовой. Докладчики обратили внимание на то, что трансцендентальную метафизику, понимаемую как систему понятий рассудка, Кант в «Критике чистого разума» иногда (был приведен одни пример) отождествляет не только с трансцендентальной философией, но и с онтологией. Однако, как считают докладчики вслед за некоторыми зарубежными и отечественными исследователями при тщательном изучении первоисточников, Кант все же склоняется к идее разделения понятий трансцендентальной философии, онтологии и метафизики, оставляя за онтологией сферу изучения предметов, а за трансцендентальной философией — область исследования познания предметов и понятий о них.
Еще один ракурс кантовской трансцендентальной метафизики был продемонстрирован Майей Евгеньевной Соболевой (Марбург, Германия) в докладе «Система философии Канта». Она подчеркнула, что трансцендентальная метафизика, в отличие от догматической метафизики и в соответствии с задачей трансцендентальной философии, должна также устанавливать условия возможности и границы познания. И поскольку она основывается на категориальной структуре чистого разума, представляющей собой условие возможности познающего опыта, то и система метафизики Канта является ничем иным, как научным структурированием опыта познания. К пониманию трансцендентальной метафизики как метафизики познающего разума присоединился в своем докладе «Антропология и природа трансцендентального метода Канта» Леонард Александрович Калинников (Калининград, БФУ им. И. Канта). Он подробно остановился на особенностях трансцендентального метода Канта, к которым отнес прежде всего использование трансцендентальной логики и трансцендентальной рефлексии. Кантовскую трансцендентальную метафизику познания на языке современной аналитической философии представил в докладе «Трансцендентальный эмпиризм Дж. МакДауэла» Максим Дмитриевич Евстигнеев (Москва, НИУ ВШЭ). Он рассмотрел, как в рамках трансцендентального эмпиризма (так Дж. МакДауэл обозначил трансцендентальную метафизику Канта) можно решить дилемму современной эпистемологии между «мифом о Данном» (то есть убеждением о том, что наше эмпирическое знание включает в себе фрагменты невыводного знания) и концепцией когерентизма (согласно которой наше знание в принципе не находится в каком-либо отношении с неязыковой реальностью, а существует только в рамках нашего мышления).
В ходе дискуссии, завершающей заседание секции по теме трансцендентальной метафизики, участники конференции согласились, что трансцендентальная метафизика Канта включает в себя трансцендентальную философию, систематизируя и расширяя ее на учение о морали. Кроме того, термин «трансцендентальная метафизика» вписывает творчество Канта в историко-философский контекст предшествующей философской традиции и одновременно подчеркивает новаторский характер кантовского трансцендентализма.
Секция «Трансцендентальный субъект: Платон, Кант, Гуссерль» была посвящена традиции трансцендентализма в истории философии. Вопрос «Был ли у Платона трансцендентальный субъект?» вызвал жаркие споры среди докладчиков и участников семинара. Ирина Александровна Протопопова (Москва, РГГУ) и Валерий Евгеньевич Семенов (Москва, РГГУ) в своих докладах отстаивали точку зрения, что, несмотря на отсутствие у Платона термина «трансцендентальный субъект», в его диалогах уже присутствует то, что подразумевал под этим термином Кант. Семенов в докладе «Платон и Кант. В поисках трансцендентального субъекта», ссылаясь на исследования современных зарубежных и отечественных исследователей, определил кантовский трансцендентальный субъект как абстрактную способность ноэтического сознания и мышления как такового и, соответственно, как основание любого синтетического ментального действия. Докладчик выделил основные характеристики трансцендентального субъекта Канта и показал, что ими обладает бессмертная часть души в трактовке Платона. Так, например, способность души, которую Платон называет «дианойя» (рассуждение, рассудок), в ходе дискурсивного, рассудочного познания осуществляет такое действие, которое Кант позже назовет априорным синтетическим познанием в понятиях. Докладчик считал, что ди-анойя всегда исходит из гипотезы, которая раскрывается как врожденное (чистое априорное, на кантовском языке) понятие рассудка, или идея, при помощи которой можно осуществлять синтез чувственных впечатлений и конституировать предмет знания. В синтезе участвует данная «с самого рождения» способность получать ощущения и впечатления (диалог «Филеб»), которую Кант позже обозначает как аппрегензию (схватывание) и память. Семенов вслед за платоноведом А. Тейлором находит в диалогах Платона аналог кантовского воображения, а врожденные идеи ставит в соответствие с кантовским понятием априори. Рассмотрение соответствия между кантовским трансцендентализмом и философией Платона было продолжено в докладе Протопоповой «Трансцендентальный субъект у Платона». Докладчик исходила из тезиса, что в движении платоновского ума изначально даны необходимые способы схватывания
любого сущего («великая пятерица» как «тождественное-иное, движение-покой, бытие» в «Софисте»; следствия допущения о «бытии единого» во второй гипотезе «Парменида»), которые и являются априорными условиями любого «не-апофатического» опыта.
Другую позицию относительно наличия у Платона кантовского трансцендентального субъекта занял С. Л. Катречко (Москва, ГАУГН) в докладе «Кан-товский трансцендентальный субъект: субстанция или функция». Он обратил внимание на двойственность понятия трансцендентального субъекта у Канта. С одной стороны, в кантовской психологии трансцендентальный субъект выступает в качестве субстанции («души»), с другой стороны, в рамках познавательного процесса трансцендентальный субъект определяется трансцендентальным единством апперцепции, которое отвечает за функцию единения, или синтеза. В последнем случае найти однозначные аналоги в философии Платона затруднительно, так как в ней отсутствует нововременное противопоставление познающего субъекта и познаваемого объекта, в качестве которого выступают материально-пространственные предметы окружающего мира. Как известно, предметом познания для Платона являются идеи, субстанциональный характер которых можно поставить под вопрос.
Своеобразие трансцендентализма Канта и принципиальное отличие его от других видов трансцендентальной философии, прежде всего от трансцендентальной феноменологии Гуссерля, отстаивал в своем докладе «Априори и трансцендентализм: термины и концепции» Виктор Игоревич Молчанов (Москва, РГГУ). Если у Канта термин «априори» означает «до опыта», то есть априори внешне накладывается на любой познающей опыт, то у Гуссерля apпо-п тесно связано с опытом и обозначает определенный тип опыта.
Феноменологическая проблематика на «Трансцендентальном семинаре» была в полной мере представлена на двух секциях — «Трансцендентализм и феноменология — 1: сознание и познание» и «Трансцендентализм и феноменология — 2: сознание и реальность», а также в некоторых докладах на секциях «Как возможна трансцендентальная теология?» и «Трансцендентализм, когнитиви-стика и проблематика ИИ».
Мне сначала хотелось бы остановится на ряде докладов, посвященных феноменологическому подходу к сознанию. В своем докладе «Контекст рассмотрения пассивного конституирования в работах Э. Гуссерля разных периодов» Наталья Андреевна Артеменко (Санкт-Петербург, СПбГУ) обратилась к одной из важнейших для феноменологического понимания сознания тем — к пассивным синтезам. Роль пассивных синтезов в феноменологии Гуссерля слож-
но переоценить, поскольку именно пассивность, как подчеркивает докладчик, является основанием, из которого произрастает субъективность. Анализируя тексты Гуссерля разных лет, Артеменко фиксирует, что Гуссерль понимает под пассивными синтезами. Это: 1) пассивный материал чувственности, или пассивная импрессия; 2) вторичная пассивность как седиментация в сознании результатов активности Я; 3) прото-синтез сознания времени, обеспечивающий непрерывность актов восприятия во времени; 4) прото-ассоциативное единство временных синтезов. Артеменко также сравнила гуссерлевский подход к изучению пассивности в разные этапы его творчества, обозначила проблемы феноменологического описания пассивности и наметила возможные пути их решения. Алексей Николаевич Крюков (Узбекистан, Самарканд, СамГУ) в докладе «Всадник Дюрера и нейтрализующая модификация как эстетический акт» обратился к одному из типов интенциональных актов — к актам с нейтрализующей модификацией. Докладчик, подчеркивая, что функция нейтрализующей модификации у Гуссерля однозначно не определена, приводит различные ее интерпретации (как фантазии и как определенного типа редукции) и выдвигает собственный вариант понимания нейтрализующей модификации как эстетического акта. На примере анализа рисунка Дюрера «Заяц», используя известные истолкования гравюр Дюрера, Крюков анализирует «картинное сознание» (термин Гуссерля) как акт нейтрализующей модификации. Нестандартный подход к пониманию функционирования сознания обнаружил у Гуссерля Дмитрий Евгеньевич Бондарев (Санкт-Петербург, СПбГУ). В докладе «Влияние ранней философии Э. Гуссерля на философию Э. Кассирера» он рассмотрел влияние творчества Гуссерля раннего периода (прежде всего «Философии арифметики») на концепцию Э. Кассирера, представленную в «Философии символических форм». Докладчик показал, что в «Философии арифметики» Гуссерль при анализе сознания, отвечающего за образование понятия числа, вводит принцип ряда, согласно которому психические феномены группируются в коллективные объединения и который также отвечает за процесс добавления единичных впечатлений к ранее созданной множественности. У участников семинара возникли следующие закономерные вопросы. Можно ли считать принцип ряда альтернативной версией образования общих понятий с помощью сущностной интуиции? Как функционируют пассивные синтезы при добавлении единичных впечатлений к уже данной множественности? Критика гуссерлевского подхода к исследованию сознания прозвучала в докладе Дмитрия Владимировича Вин-ника (Москва, Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации) «О "бездушном сознании" как метарефлексивном феномене». Острие
критики автора было на направлено на рефлексию как метод исследования сознания. Кинник считал, что поскольку рефлексия модифицирует феномены сознания, ее результатом не может быть адекватное представление о функционировании и структурах сознания. С точки зрения докладчика, альтернативой гуссерлевской рефлексивной методологии исследования сознания является феноменологический подход А. М. Пятигорского и М. К. Мамардашвили. Для описания сознания они вводят, наряду с другими, термин «состояние сознания», который снимает проблему искажения сознания рефлексией, однако противоречит интенциональному пониманию сознания, то есть тому, что сознание является объектным, то есть содержательным. Несмотря на то что большинство участников не согласились с этой критикой гуссерлевского подхода к сознанию (рефлексия модифицирует сознание, но сущностные структуры и принципы его функционирования остаются неизменными), концепция Пятигорского и Мамардашвили вызвала большой интерес и спровоцировала много вопросов.
Поскольку сознание Гуссерль рассматривает прежде всего как опыт сознания, то доклад Михаила Алексеевича Белоусова (Москва, РГГУ) «Кант и феноменология возможного» можно отнести к тематике сознания в феноменологической перспективе. Белоусов показал, что Гуссерль развивает кантовское понятие возможности и дополняет его введением феноменологического понимания горизонта как границы опыта. Это позволяет говорить о горизонтной возможности как возможности, проблематизирующей опыт, и позволяет представить опыт как единство возможного и невозможного.
Оксана Андреевна Сомова (Саратов, Саратовский ГМУ им. В. И. Разумовского) в докладе «Персональный субъект в феноменологии Э. Гуссерля: к проблеме концептуализации» обратилась к проблеме тематизации персонального субъекта (личности) в феноменологии Гуссерля. Сомова обратила внимание на отсутствие в работах философа целостной концептуализации единства личности. Тем не менее некоторые аспекты понимания личности можно найти в текстах Гуссерля разных лет, например во втором томе «Идей к чистой феноменологии и феноменологической философии», где тот рассматривает личность с позиции ее включенности в социальный мир, понимаемый как коммуникативный мир «объективностей». Докладчик считал, что Гуссерль в этой работе нацелен на выявление трансцендентальных условий личностного опыта, но при этом не тематизировал сам опыт как таковой. В период генетической феноменологии Гуссерль рассматривал личность как агента морального выбора, чьи решения не всегда логически обоснованы. Пытаясь соотнести эмоциональное и рациональное начало в субъекте, Гуссерль вводил волевую компоненту. Но
здесь, как показал докладчик, возникает проблема инстинктивной природы в качестве принципа объединения отдельных волевых актов. Но главное, с точки зрения Сомовой, Гуссерль так и не проясняет, что такое персональный субъект: нечто, что представлено сознанию как результат самоапперцепции, или структура опыта трансцендентального сознания?
Один из возможных ответов на вопрос об истоках человеческой личности и человеческой жизни можно найти в докладе Констанции Колка (Kolka) (Германия, Франкфурт-на-Майне, Центр образования для взрослых (Frankfurter Volkshochschule)), которая обратилась к антропологическим работам французского феноменолога М. Ришира. В них она нашла трансцендентально-феноменологические основания природы человеческой жизни, а именно открытые Риширом две «промежуточные» сферы, с которыми человек сталкивается в младенчестве: ситуации, связанные с задержкой кормления матерью грудного младенца, и взаимоподдреживающие взгляды между младенцем и матерью.
На семинаре были представлены доклады, посвященные применению феноменологической методологии в разных гуманитарных сферах. Так, Тихон Викторович Спирин (Волгоград, ВолГУ) в докладе «Феноменологическое интуирование как способ построения гипотезы в исследовании религиозного сознания» рассмотрел роль феноменологической (сущностной) интуиции при построении гипотезы в исследованиях религиозного сознания. Спирин обратил внимание, что сущностная интуиция позволяет перейти от субъективных суждений к объективным высказываниям, преодолевая при этом страх невозможности что-либо ясно сказать о собственном религиозном сознании. Иван Юрьевич Романов (Волгоград, ВолГУ) в докладе «Феномен апотропии в перспективе феноменологического интуирования» рассмотрел роль и преимущества метода феноменологической интуиции при построении гипотез в ходе исследования современной социальной реальности. Феноменологическое ин-туирование помогает преобразовать субъективный социальный опыт в объективные категориальные суждения, а также играет важную роль при конструировании релевантных концептов для описания социальной реальности.
Одной из центральных проблем, приковавших к себе на «Трансцендентальном семинаре» внимание докладчиков-феноменологов, была проблема статуса в феноменологии реального мира, возможности и методов его постижения. В докладах участников конференции были представлены разные точки зрения на эти вопросы. Вера Анатольевна Серкова (Санкт-Петербург, СПбПУ Петра Великого) в своем докладе «Реальность и проблема онтологической определенности» отстаивала тезис о радикальной антиреалистической позиции Гуссерля, то есть что
тот не признавал реальности субстанциональной основы и отрицал ее познаваемость. Серкова обосновывала антиреализм Гуссерля указанием на метод феноменологической редукции, который является основой феноменологического подхода. Кардинально другая позиция по отношению к реальности в рамках феноменологического подхода была зафиксирована в докладе Анны Александровны Шиян (Москва, РГГУ) «Сознание и реальность. Спор о региональных онтологиях в феноменологии Гуссерля». Докладчик подчеркнул, что Гуссерль признавал реальное, независимое от сознания существование мира и допускал возможность его познания. Шиян отметила, что феноменологическая редукция использовалась Гуссерлем для разных целей и ее понимание как заключения мира в скобки важно лишь для цели исследования сознания. Познание окружающей реальности также выступает одной из целей философии Гуссерля, и для ее осуществления редукция необходима прежде всего для выявления и фиксации наших познавательных и онтологических предпосылок, которые далеко не все отбрасываются в ходе исследования. Обоснование познания пространственно-материального реального мира в феноменологии Гуссерля осуществляется в рамках концепции региональных онтологий. Шиян подробно остановилась на разных интерпретациях «региональных онтологий» российскими феноменологами, обусловленных разным пониманием задач феноменологии, и предложила свой вариант их понимания. Тема региональных онтологий была в центре доклада «Региональные онтологии у Гуссерля и Хайдеггера» Андрея Борисовича Паткуля (Санкт-Петербург, СПбГУ). Паткуль сопоставил подход к региональным онтологиям у Гуссерля и Хайдеггера, однако однозначной позиции по поводу реализма/антиреализма Гуссерля и Хайдегера в его докладе не прозвучало. Докладчик лишь указал, что региональные онтологии у Гуссерля фундированы в трансцендентальной феноменологии, у Хайдеггера — в фундаментальной онтологии. Но что в данном случае понимается под «фундированием», не было уточнено.
К представителям реалистической позиции отнес Гуссерля Дмитрий Николаевич Попов в докладе «Истинность и реализм у Э. Гуссерля». Попов рассмотрел феноменологию Гуссерля прежде всего как философию науки, соответственно истина рамках феноменологии, как и в случае объективного научного знания, понималась им как коррелят объективной реальности, реального положения дел. Ее достижение возможно лишь в бесконечной перспективе с учетом определенных условий. Попов, обращаясь к гуссерлевскому понятию истины, подробно остановился на соотношении истины и очевидности и раскрыл, каким образом Гуссерлю удалось преодолеть сложности корреспондентской теории истинности.
Возможное развитие гуссерлевской проблематики реальности было продемонстрировано в докладах Александра Викторовича Фролова и Павла Андреевича Мишагина. Фролов в докладе «Реальность и конституирование смысла в феноменологии», исходил, как и русский феноменолог Г. Г. Шпет, из того, что конституирование смысла вещи в рамках феноменологии Гуссерля не дает доступа к сущности, эйдосу вещи. А именно эйдос вещи позволяет познать вещь, как она есть. Докладчик, опираясь на Хайдеггера и современных французских феноменологов, разрабатывал методологию усмотрения эйдоса вещи, при этом эйдос вещи он понимал в духе «насыщенного феномена» Мариона. Мишагин в докладе «Трансцендентальная феноменология религии и ее исходные концептуальные основания» согласился с тезисом, что философия, как и религия, является специфической практикой трансцендирования, в основании которой лежит признание онтологической первичности мира. Здесь встает вопрос о постижении мира как целостности. Обращая внимание на сложность решения этого вопроса в рамках феноменологии Гуссерля, Мишагин обратился к опыту «мироощущения» (Weltgefuhl) О. Финка, в котором мир может быть конституирован как целое.
Большой интерес и острую дискуссию вызвал также доклад «Явление смысла в рамках структуры трансцендентального синтеза И. Канта и феноменологической рефлексии Э. Гуссерля» Егора Александровича Торощина. Докладчик обратил внимание, что, несмотря на обычное понимание смысла как предметной определенности, то есть как значения предмета, в рамках трансцендентальной традиции на первый план выходит рассмотрение смысла как процесса его явления (или данности сознанию, на феноменологическом языке). Докладчик сравнил анализ явления смысла у Канта и Гуссерля, оставив при этом вопрос о соотношении являющегося смысла и реального предмета. Этот ход вполне традиционен в рамках феноменологии Гуссерля, но, как продемонстрировали другие доклады, это не означает, что проблема реальности отсутствует в феноменологическом подходе.
Роль феноменологии на современном цифровом этапе развития общества и человека была продемонстрирована в докладах «Феноменология, нейронау-ка, искусственный интеллект» Наталии Валентиновны Зайцевой (Москва, МГУ им. М. В. Ломоносова) и «Трансцендентально-феноменологическая сумма против тождества человека-субъекта и "homo digital" в социальном рассмотрении» Максима Константиновича Бугаева (Москва, МГЛУ). Зайцева рассмотрела необходимость обращения к феноменологии для создания искусственного интеллекта человеческого уровня, прежде всего к феноменологическим исследо-
ваниям самосознания, которое не воспринимается непосредственно, а скорее включено в структуру энактивного восприятия среды и связано с ощущением свободы действия. Бугаев в своем докладе рассмотрел, каким образом трансцендентально-феноменологический подход может связать все аспекты homo digital в единую систему и выявить, какие особенности его индивидуального существования вызывают изменения в социальном и языковом бытии.
В заключение «Хрансцендентального семинара» его участники подвели итоги и обсудили возможные темы для «Tрансцендентального семинара» в 2025 г., среди которых особый интерес вызвала проблематика понимания трансцендентализма и априори в различных историко-философских контекстах.
