CC BY
435МЕЖДУНАРОДНОЕ ЧАСТНОЕ ПРАВО
2019.03.046. Д.В. КРАСИКОВ. МЕЖДУНАРОДНОЕ ПУБЛИЧНОЕ И МЕЖДУНАРОДНОЕ ЧАСТНОЕ ПРАВО: ОТ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ К ВЗАИМОПРОНИКНОВЕНИЮ. (Обзор).
Ключевые слова: международное публичное право; международное частное право; международное экологическое право; право интеллектуальной собственности.
Традиционные представления о соотношении международного публичного и международного частного права исходят из четкого разграничения предметов их регулирования. Вместе с тем восприятие их в полном обособлении друг от друга несовместимо с существующим между ними историческими, теоретическими и практическими взаимосвязями, и многие ученые активно занимаются выявлением подлинных параметров их сосуществования.
По утверждению А. Миллса, профессора международного публичного и международного частного права юридического факультета Университетского колледжа Лондона (University College London) (г. Лондон, Соединенное Королевство), существуют две основные причины того, что наличие областей соприкосновения международного публичного и международного частного права вызывают сомнения [1, с. 13-14]. Первая причина связана с тем, что с формальной точки зрения нормы международного частного права являются, главным образом, нормами внутригосударственного права. Причина вторая - значительное разнообразие норм международного частного права, действующих в различных национальных правовых системах, что не позволяет на современном этапе развития международного права говорить о подлинном международно-правовом регулировании соответствующих общественных отношений. При этом даже практика использования международно-правовых инструментов (международных договоров)
в международной частноправовой сфере сама по себе не является свидетельством глубинных взаимосвязей между рассматриваемыми сферами.
Миллс предпринимает попытку преодолеть существующие сомнения, выявляя шесть областей соприкосновения международного публичного и международного частного права. Во-первых, пишет он, эти области связаны общностью принципов, отражающих и приводящих в действие концепцию суверенного равенства государств. Во-вторых, международное публичное и международное частное право имеют прочные исторические взаимосвязи, отражающие их некогда сосуществование в качестве составляющих «права наций» (law of nations). В-третьих, их объединяет функциональная общность (реализуется, например, в регулировании вопросов юрисдикции) и подверженность взаимному влиянию. В-четвертых, они взаимосвязаны с точки зрения восприятия ценности публичного порядка. В-пятых, внутренние ценностные ориентиры международного частного права имеют точки соприкосновения с ценностями международного публичного права. В-шестых, рассматриваемые области взаимосвязаны с точки зрения используемой ими методологии.
Доктринальные попытки пересмотреть традиционные представления о четкой границе, пролегающей между международным публичным и международным частным правом, нередко лишены подкрепления свидетельствами из практики. В поисках подтверждения гипотезы о тесной взаимосвязи международного публичного и международного частного права профессор Института политических исследований (Sciences Po) (Франция) Д.П. Ф. Арройо и профессор международного права юридического факультета Университета Женевы (Faculté de droit de l'Université de Genève) (Швейцария) М.М. Мбенгуе обращаются к практике международных судов и арбитражей. Авторы приходят к выводу о том, что в настоящее время наблюдается слияние международного публичного и международного частного права в практике разрешения международных споров, что способствует продолжающемуся процессу стирания теоретических границ между ними [2, с. 853-854].
Обращения к практике Международного суда ООН и Постоянной палаты международного правосудия позволяют выделить
четыре возможных сценария взаимодействия международного публичного и международного частного права в практике рассмотрения международных споров [2, с. 803-815]. Во-первых, обращением к международному частному праву может быть восполнен пробел в международном публичном праве. Примерами служат дела о Сербских и Бразильских займах (Serbian and Brazilian Loans), рассмотренные Постоянной палатой международного правосудия. Во-вторых, при разрешении отдельных международных публично-правовых вопросов может возникнуть необходимость истолковать международный договор, регулирующий отношения в сфере международного частного права, или выявить значение международной частноправовой концепции (подобные вопросы возникали, например, при разрешении Международным судом ООН дела о применении Конвенции 1902 г. об опеке над несовершеннолетними). В-третьих, права и обязанности, имеющие международную публично-правовую природу, могут проистекать напрямую из внутригосударственного законодательства, регулирующего разрешение международных частноправовых споров (примерами являются: дело Ноттебома; дело о компании «Барселона Трэкшн, Лайт энд Пауэр Лимитед»; дело, касающееся Амаду Садио Диалло). В-четвертых, встречаются дела, в которых Суду необходимо определить, является ли применение государством своего внутригосударственного законодательства в отношении международных частноправовых споров нарушением международного публичного права (дело о юрисдикционных иммунитетах государства).
В сфере международного коммерческого арбитража вопросы взаимодействия международного публичного и международного частного права возникают в тех случаях, когда речь идет о международных публично-правовых аспектах статуса государства (или государственной организации), являющегося стороной разбирательства, и когда применение арбитрами международного частного права может противоречить нормам международного публичного права.
Наибольшее развитие взаимодействие международного публичного и международного частного права получает в рамках «гибридных» форм разрешения международных споров. Так, в практике международного инвестиционного арбитража междуна-
родное публичное право имеет значение в контексте установления юрисдикции (дела Amco vs Indonesia, SPP (ME) vs Egypt), определения применимого права (дела CDSE vs Costa Rica, Petrobart vs Kyrgyz Republic) и решения вопросов, относящихся к иммунитетам государств (ETO Euro Telecom Intl NV vs Republic of Bolivia, LETCO vs Liberia, AIG vs Kazakhstan) [2, с. 824-848]. Схожий по своей «гибридной» природе институт - Ирано-американский трибунал по претензиям - также применяет как международное публичное, так и международное частное право [2, с. 848-853].
Развитие процессов взаимодействия международного публичного и международного частного права влечет за собой их взаимопроникновение в различных сферах.
Как утверждает научный сотрудник Юридического факультета Хельсинкского университета (Faculty of Law, University of Helsinki) (г. Хельсинки, Финляндия) П.Ш. Моррис, международное публичное право приобретает частноправовые черты в результате превращения его частными экономическими отношениями в частноправовой инструмент, используемый частными лицами - участниками экономической деятельности. Автор обращается к институту правового регулирования товарных знаков для демонстрации эволюции и влияния фактора территориальности на функционирование системы частных прав, которые приобрели глобальный характер [3, с. 48], и приходит к выводу о том, что доктрина территориальности постепенно снижает свое значение в регулировании частных прав, которое становится все более универсальным [3, с. 77-84]. Кроме того, когда государства придают своему законодательству об интеллектуальной собственности экстратерриториальный эффект, тем самым создавая своего рода универсальные правовые гарантии частных прав, это порождает тенденцию «приватизации» (privatization) международного права, превращая его в инструмент, который не только используется частными субъектами экономической деятельности (3, с. 85), но и формируется под их влиянием [3, с. 84].
Э. Моргера - профессор Юридической школы Университета Стрэтклайда (University of Strathclyde Law School) (г. Глазго, Соединённое Королевство) - и Л. Гиллиес - лектор Юридической школы Университета Стрэтклайда - рассматривают проблемы реализации целей международного экологического права посред-
ством частных контрактов и отстаивают позицию о необходимости усиления диалога между специалистами по международному публичному и международному частному праву [4, с. 196-197]. Авторы сравнивают опыт использования частных ad hoc контрактов, заключенных в соответствии с принятым в 2010 г. Нагойским протоколом регулирования доступа к генетическим ресурсам, и совместного использования на справедливой и равной основе выгод от их применения к Конвенции о биологическом разнообразии (далее - Нагойский протокол); контрактов, предусмотренных Международным договором о генетических ресурсах растений для производства продовольствия и ведения сельского хозяйства 2001 г. (далее - Международный договор о генетических ресурсах растений), для конкретизации тех целей международных договоров в сфере охраны окружающей среды, которые относятся к справедливому и равному распределению выгод от использования генетических ресурсов.
Предусмотренные п. 1 ст. 5 Нагойского протокола «взаимосогласованные условия» относительно совместного использования выгод от применения и коммерциализации генетических ресурсов государством их происхождения и приобретающим их государством могут быть обличены в различные формы контрактов между различными сторонами - индивидуальными исследователями, частными компаниями, местными и коренными сообществами, государственными органами и научно-исследовательскими учреждениями. В контексте международных частноправовых аспектов «взаимосогласованных условий», Моргера и Гиллиес выявляют ряд проблем соблюдения баланса прав и интересов сторон соответствующих контрактов и обеспечения принципов международной вежливости и уважения основных прав человека при их осуществлении. В сравнении с Нагойским протоколом, Международный договор о генетических ресурсах растений и его многосторонний подход к распределению выгод, опирающийся на «стандартные соглашения о передаче материала», содержат более конкретные гарантии справедливости распределения выгод от использования генетических ресурсов с точки зрения применимого права и доступа наиболее уязвимых сторон к правосудию [4, с. 190-195]. Таким образом, частноправовые контракты могут выступать эффективным инструментом реализации целей международных договоров, однако в сравнении с двусторонним подходом к проектированию таких
контрактов (основанном на полной автономии воли сторон) многосторонний подход (состоящий в межгосударственном согласовании стандартных условий для частноправовых контрактов) является более предпочтительным с точки зрения предотвращения злоупотреблений, защиты интересов уязвимых сторон и согласованности в толковании и применении международного договора [4, с. 196-197].
Список литературы
1. Mills A. Connecting public and private international law // Linkages and boundaries in private and public international law / ed. by V.R. Abou-Nigm, K. McCall-Smith, D. French. - Oxford: Hart Publishing, 2018. - P. 13-32. Миллс А. Соединяя публичное и частное международное право.
2. Arroyo D.P.F., Mbengue M.M. Public and private international law in international courts and tribunals: evidence of an inescapable interaction // Columbia journal of transnational law. - New York, 2018. - Vol. 56, N 4. - P. 797-854.
Арройо Д.П.Ф., Мбенгуе М.М. Публичное и частное международное право в международных судах и трибуналах: Свидетельства неизбежного взаимодействия.
3. Morris P.S. From territorial to universal - the extraterritoriality of trademark law and the privatizing of international law // Cardozo arts & entertainment law journal. -New York, 2019. - Vol. 37, Issue 1. - P. 33-85.
Моррис П.Ш. От территориального к универсальному - экстратерриториальность законодательства о товарных знаках и приватизация международного права.
4. Morgera E., Gillies L. Realizing the objectives of public international environmental law through private contracts: the need for a dialogue with private international law scholars // Linkages and boundaries in private and public international law / ed. by V.R. Abou-Nigm, K. McCall-Smith, D. French. - Oxford: Hart Publishing, 2018. - P. 175-198.
Моргера Э., Гиллиес Л. Достижение целей международного публичного экологического права посредством частных контрактов: необходимость диалога с учеными в области международного частного права.
2019.03.047. УОТТ Х.М. КОГДА ОБЩЕСТВЕННЫЙ КОНСТИТУЦИОНАЛИЗМ «ВСТРЕЧАЕТСЯ» С МЕЖДУНАРОДНЫМ ЧАСТНЫМ ПРАВОМ: О ПЛЮРАЛИЗМЕ, РАСПРЕДЕЛЕНИИ ВЛАСТИ И «ХРОНОТОПАХ».
WATT H.M. When societal constitutionalism encounters private international law: Оf pluralism, distribution, and «chronotopes» // Journal of law and society. - Cardiff, 2018. - Vol. 45, N 1. - P. 185-203.
