CC BY
133
МЕЖЭТНИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ И ПРОБЛЕМЫ МИГРАЦИИ
МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРИЗНАНИЕ АБХАЗИИ И ЮЖНОЙ ОСЕТИИ КАК ФАКТОР (ДЕ)СТАБИЛИЗАЦИИ НА КАВКАЗЕ
Яна АМЕЛИНА
завсектором кавказских исследований Российского института стратегических исследований (РИСИ) (Москва, Российская Федерация)
Введение
Новый статус-кво, сложившийся в регионе Большого Кавказа после августовской войны 2008 года и признания 26 августа 2008 года независимости Республики Абхазия (РА) и Республики Южная Осетия (РЮО) со стороны Российской Федерации (РФ), а затем и ряда других государств, не устраивает некоторых региональных и мировых геополитических игроков, предпринимающих активные попытки изменить сложившуюся ситуацию. Однако, поскольку признание
этих двух республик не может быть отозвано1 (в этом случае Россия может утратить не только международный престиж, но и влияние в Кавказском регионе вплоть до возможного отделения Северного Кавказа), то у заинтересованных акторов остается лишь один путь — насильственная лик-
1 Характерно, что США, ЕС и НАТО предъявляют это требование только РФ, хотя независимость РЮО и РА признали также Венесуэла, Никарагуа, Науру и Тувалу, а также, возможно, Вануату.
видация РЮО и РА. Осуществление подобного сценария может привести к окончательной дестабилизации обстановки на Кавказе.
Между тем механическое увеличение количества признаний со стороны других государств не является самоцелью ни молодых республик, ни РФ.
Грузия и западные акторы: «новые подходы» к РЮО и Абхазии
Среди региональных игроков, наиболее активно пытающихся изменить расклад сил после августовской войны, следует назвать Грузию, где до сих пор не снят с повестки дня вопрос о «восстановлении территориальной целостности», подразумевающем «воссоединение» с ней Абхазии и РЮО против воли населения этих республик. Очевидно, что, несмотря на стремление Грузии в ЕС и НАТО и проводимые ею масштабные реформы в социально-экономической сфере, призванные подтвердить «европейский выбор» страны, сделать это возможно исключительно силовым путем. Учитывая союзнические обязательства РФ перед Южной Осетией и Абхазией, а также наличие на территории этих государств российских военных баз, повторное использование силового сценария неминуемо приведет к военному разгрому Грузии и фактической самоликвидации ее государственности с последующим распадом на ряд марионеточных квазигосударств.
Осознавая возможные последствия новой войны, в ближайшие годы тбилисское руководство вряд ли решится на развязывание боевых действий. Несмотря на то что процесс усиления влияния Грузии на СК после односторонней отмены визового режима с РФ не распространяется на РА и РЮО, не исключено изменение ситуации здесь в пользу Тбилиси, который может прибегнуть к использованию «мягкой силы».
Главным мировым актором, поддерживающим и направляющим попытки Тбилиси вернуть контроль над РА и РЮО, являются некоторые аналитические структуры США. Именно они стоят за всеми последними «северокавказскими» инициативами Грузии, включая разыгрывание «черкесской карты» и попытки переориентации РЮО и Абхазии с России на Запад (в лице ЕС и США). При этом истинные цели Вашингтона, руководствующегося в первую очередь собственными геополитическими интересами, предусматривают переформатирование Большого Кавказа и вытеснение из региона России, а также резкое снижение роли Турции и Ирана, которое может быть осуществлено различными методами, в том числе и военными.
Поскольку политическая и финансовая поддержка Грузии со стороны США, как и конкурентность американо-российских отношений, общеизвестны, непосредственная деятельность западных сил в регионе осуществляется представителями ЕС.
В то время как официальные лица США, ЕС и НАТО в очередной раз заявляют о поддержке территориальной целостности Грузии и настаивают, чтобы Россия отозвала признание РЮО и Абхазии, аналитики Белого Дома пытаются придать «грузинской» политике своего государства более прагматичную направленность. Так, весной 2010 года сотрудники Колумбийского университета А. Кули и Л. Митчелл выдвинули «новый курс», который рекомендовал дифференцировать отношение к РЮО и РА: Южную Осе-
тию, экономически и политически зависящую от Москвы, оставить в орбите России, а к Абхазии применить политику «вовлечения без признания»2.
Годом ранее аналогичную политику де-факто начал осуществлять и ЕС. Эта политика предполагала развитие социально-экономических и культурно-общественных связей государств — членов ЕС с Сухумом в сфере гражданского общества без признания независимости Абхазии. Европейцы не скрывают, что делается это прежде всего в интересах Тбилиси и по согласованию с ним.
В марте 2009 года специальный представитель ЕС на Южном Кавказе П. Семнеби, занимавший этот пост с 2006-го по 2012 год, дал разъяснения тогдашнему президенту Абхазии С. Багапшу. Не упоминая о новой формуле «вовлечение без признания», он заявил, что, хотя ЕС не признает суверенитет Абхазии, он готов оказывать ей помощь в реализации гуманитарных проектов «для улучшения условий проживающих в республике людей». Среди проектов назывались визовые вопросы (за последние годы ситуация в этой сфере значительно ухудшилась), а также «гуманитарные проекты по развитию здравоохранения, образования и восстановлению инфраструктуры»3, в частности, в приграничном с Грузией Гальском районе. В 2010 году Семнеби говорил Багапшу, что под «вовлечением без признания» понимается «осуществление различных проектов через Евроко-миссию, программ студенческого обмена» и восстановление прерванных контактов между абхазами и грузинами, в том числе и в экономической сфере4.
Провал «вовлечения без признания»
Попытки представителей западных государств переориентировать югоосетинские и абхазские власти с России на США и ЕС предпринимались и до признания Россией независимости обеих республик. В 2000-х годах чиновники ЕС неоднократно посещали Цхин-вал и Сухум; в зонах грузино-осетинского и грузино-абхазского конфликтов работали миссии ОБСЕ. Кроме того, был реализован ряд небольших экономических проектов.
Новый этап активности ЕС начался после провозглашения независимости Косова (февраль 2008 г.) и продлился до августовской войны. Именно тогда европейцы, координируя свои действия с США, предприняли серьезные усилия, чтобы переориентировать гражданское общество, а в некоторых случаях — и государственных деятелей РЮО и Абхазии с России на ЕС; они полагали, что в случае успеха оба конфликта через некоторое время будут разрешены в рамках концепции территориальной целостности Грузии.
В 2008 году абхазским и осетинским НПО предполагалось выделить средства (соответственно, 500 тыс. и 100 тыс. евро) по программе Европейской комиссии по Грузии «Неправительственные субъекты и местные власти в процессе развития»5. Частично эта
2 Mitchell L., Cooley A. After the August War: A New Strategy for U.S. Engagement with Georgia // The Harriman Review, May 2010, Vol. 17, Nos. 3—4 [http://www.harrimaninstitute.org/MEDIA/01798.pdf].
3 Евросоюз готов финансировать гуманитарные проекты в Абхазии // ИА «Новый регион», 18 марта 2009 [http://www.nregion.com/txt.php?i=30036].
4 См.: Спецпредставитель ЕС на Южном Кавказе Питер Семнеби проводит встречи в Абхазии // ИА «Кавказский узел», 14 июля 2010 [http://www.kavkaz-uzel.ru/articles/171616/?print=true].
5 Битаров А. Южная 0сетия-2008: Евросоюз и «третья сила» // ИА «Осинформ», 22 июня 2008 [http:// osinform.ru/6411-andrejj-bitarov-juzhnaja-osetija-2008.html].
программа действительно начала действовать, однако война сорвала процесс переформатирования гражданского общества (впрочем, состоящего главным образом из маргинальных, не пользующихся авторитетом фигур) не признанных на тот момент республик. Спустя год после войны, с учетом изменившихся обстоятельств, была введена в действие формула «вовлечение без признания».
Данная программа, воспринятая поначалу сдержанно-нейтрально, довольно быстро начала вызывать в Абхазии скепсис. Предполагалось, что политические вопросы (касающиеся статуса республики, восстановления территориальной целостности Грузии и т.п.) не должны не только обсуждаться, но и вообще ставиться на повестку дня; однако именно они стали камнем преткновения, так как эмиссары ЕС пытались в явной и неявной форме навязать принятие грузинской точки зрения в качестве предусловия для старта любых гуманитарных программ. Подобная политика вызвала недовольство официального Сухума и в 2012 году привела к ужесточению отношения к представителям различных структур ЕС, работающих в Абхазии. В случае если лоббирование грузинских интересов продолжится и впредь (а именно в этом и заключается суть деятельности представителей ЕС), отношения между Сухумом и ЕС могут быть практически полностью свернуты, как это случилось после августовской войны в РЮО.
Следует отметить, что ни США, ни ЕС не признали ни сам факт проведения парламентских и президентских выборов в Абхазии и РЮО, ни их итоги6, таким образом продемонстрировав свое реальное отношение к молодым республикам.
Однако, несмотря на негативную реакцию президента А. Анкваба, считающего отношения с ЕС «не самыми лучшими» и не питающего иллюзий относительно их улучшения в будущем7, Евросоюз пока не оставляет попыток закрепиться в Абхазии. Можно уверенно прогнозировать, что в ближайшие годы политика «вовлечения без признания» обречена на провал как в Абхазии, так и в Южной Осетии — в случае попыток распространения ее на эту последнюю.
Обосновывая бессмысленность дальнейших встреч с представителями ЕС, президент РА Анкваб сказал: «Истина в том, что никакие проекты, сочиненные в грузинской политической среде, не приживутся в Абхазии. Мы прошли достаточно сложный путь, и на этом пути трудностей было намного больше, чем могут себе представить в Европе»8.
Новая стратегия США — ЕС провалилась не только по причине ее явной «увязки» с интересами Тбилиси, но и из-за неготовности грузинского руководства хотя бы на словах отказаться от тезисов о российской оккупации Абхазии и РЮО и необходимости восстановления территориальной целостности страны. А иных концепций ЕС пока не выработал.
«Ослабление зависимости от России»: процесс пошел?...
Стратегия «вовлечения без признания» не должна была ограничиваться исключительно экономическими и культурными связями. Дальнейшее ее развитие обозначил
6 Президентские выборы в Абхазии прошли в 2009 и 2011 годах, парламентские — в 2012 году. Президентские выборы в РЮО состоялись в «два круга»: в 2011 и 2012 годах.
7 См.: Александр Анкваб не питает иллюзий по поводу улучшения отношений с Евросоюзом // ИА Апсныпресс, 21 февраля 2012 [http://apsnypress.info/news/5479.html].
8 Там же.
американский политолог П. Гобл, заявивший в одном из интервью, что признание Абхазии со стороны США и других государств — членов НАТО «привело бы в ужас» российские власти. Кроме того, он считает, что «было бы еще интереснее», если бы независимость Абхазии признала и Грузия9. Аналитик полагает, что все это ослабило бы зависимость Сухума от Москвы. На изменение позиции Запада в отношении новых государств Гобл давал условные пять лет, три из которых уже прошли. Следует отметить, что выкладки П. Гобла, равно как и активные поиски западными аналитиками новых методов ослабления российского влияния на Кавказе, утопичны.
Однако весьма примечательно, что в рассматриваемый период пример «ослабления зависимости» (во всяком случае, морально-психологической) от России показала отнюдь не Абхазия, а скорее РЮО, списанная с западных счетов после августовской войны. Грубое вмешательство российских чиновников среднего звена в президентскую кампанию 2011—2012 годов в РЮО вызвало в этой республике антикремлевские, а отчасти и антироссийские настроения (в широком смысле слова)10.
Эти настроения отчасти купировало избрание президентом РЮО Л. Тибилова, который включил в свою команду часть сторонников А. Джиоевой (избранной по итогам «первого круга» президентских выборов). Дальнейшее развитие событий будет зависеть как от персоналий, курирующих российско-осетинские отношения со стороны федерального Центра, так и от темпов восстановления разрушенного хозяйства республики; после обновления властных структур в РФ и РЮО эти перспективы вселяют сдержанный оптимизм.
Определенная «антироссийская фронда» существует и в Абхазии, однако она малозначима и не имеет поддержки на государственном уровне. В абхазском интеллектуальном сообществе, среди некоторых представителей академической науки и образования, журналистов, писателей и т.д. наблюдаются условно антироссийские настроения. Они не получают широкого распространения и проявляются в первую очередь в тиражировании конъюнктурных версий национальной истории, рисующих Россию исключительно в черном цвете: ей предъявляются претензии в распространении на Абхазию якобы изначально не присущих ей коррупционных схем и других негативных явлений. Кроме того, повторяются заявления о том, что якобы Абхазия нужнее России, чем Россия Абхазии, в связи с чем республика может вести многовекторную внешнюю политику (при этом имеется в виду развитие связей с Западом и Турцией без участия РФ). О существовании в РА антироссийских настроений свидетельствуют и регулярно появляющиеся в абхазских независимых СМИ статьи, повествующие о неравноправности, невыгодности и антигосударственном характере едва ли не всех российско-абхазских договоров.
Подобные негативные симптомы наблюдаются и среди рядовых граждан; они проявляются в форме растущего пренебрежительного отношения к российским туристам. Об этом свидетельствую отзывы на туристических форумах, которые были оставлены россиянами, побывавшими в Абхазии за последние два-три сезона.
При этом необходимо отметить, что туристы из РФ являются основой экономического благополучия значительной части абхазского населения, для которого главным источником средств существования является курортный бизнес.
9 См.: Савченко Ю. Как российско-грузинская война изменила мир (интервью с Полом Гоблом) // Радиостанция «Голос Америки», 10 августа 2010 [http://www.golos-ameriki.ru/content/war-anniversary-2010-08-10-100368334n87254.html].
10 См.: Амелина Я. Уроки президентской кампании в Южной Осетии и перспективы развития осетинской государственности // ИА «Regnum», 12 декабря 2011 [www.regnum.ru/news/polit/1478599.html].
Между тем, по официальным данным, численность российских туристов в республике снижается из года в год, и переломить ситуацию пока не удается.
Развал
«адыго-абхазского братства»
В то же время попытка Тбилиси вовлечь Сухум в кампанию по признанию так называемого «геноцида черкесов», рассчитанную на общеадыгское национальное движение, не дала должных результатов: на ее обсуждение в абхазском обществе еще 5 лет назад было наложено табу. Пытаясь отомстить Москве за потерю влияния в бывших автономиях, 20 мая 2011 года грузинский парламент принял резолюцию о признании «черкесского геноцида». Этому предшествовала обширная подготовительная работа, в том числе проведение двух международных конференций (с участием радикальных лидеров черкесского национального движения, а также политологов из США и Европы), которые формально были посвящены историческим событиям середины и конца XIX века, связанным с Кавказской войной.
Не вызывает сомнений, что «разогрев» черкесской проблематики напрямую связан с зимней Олимпиадой-2014 в Сочи, на организацию и проведение которой выделены значительные средства из федерального бюджета РФ. Срыв этого крупного спортивного мероприятия привел бы к существенному падению международного имиджа России и способствовал дальнейшей дестабилизации в регионе11.
Однако, вместо того чтобы влиться в антироссийский «черкесский» проект, абхазы, вопреки замыслу Тбилиси, предпочитают все больше дистанцироваться от него. Тенденция к росту разногласий в абхазо-черкесском идейно-политическом лагере, проявившаяся несколько лет назад в ходе ряда научно-общественных и политических акций, привела практически к полному размежеванию бывших соратников по оружию12. Во всяком случае, события зимы — весны 2012 года явно демонстрируют, что ситуация будет развиваться именно в этом направлении.
Радикальные черкесские лидеры, в частности лидер «Хасэ» КБР герой Абхазии И. Яганов, который в период абхазско-грузинского конфликта был командиром кабардинского батальона, окончательно перешли на сторону внешних (грузинских) акторов, вызвав недоумение и замешательство в рядах идеологов «адыго-абхазского единства».
Изначально Яганов старался избегать прямых контактов с грузинской стороной. Еще в 2010 году он отказывался принимать участие в тбилисских конференциях по «геноциду черкесов», заявляя, что у черкесов не может быть никаких отношений с Грузией до тех пор, пока она не признает Абхазию. По его словам, ему было «неудобно перед памятью товарищей», в особенности погибших13. Однако уже в начале 2011 года подход Яга-нова стал более мягким, а в октябре того же года он дал развернутый комментарий гру-
11 См.: «Черкесский» вопрос и внешний фактор. Аналитический доклад. М.: РИСИ, 2012.
12 Черкесы принимали активное участие в грузино-абхазском конфликте 1992—1993 годов.
13 См.: Бабицкий А., Поландов Д. В грузинский парламент поступила просьба о признании геноцида черкесов // Эхо Кавказа, 21 марта 2010 [http://www.ekhokavkaza.com/content/article/1989419.html].
зинскому телеканалу «ПИК», поддержав идею «прямого диалога» между Грузией и Абхазией и предложив посреднические услуги черкесов14.
Позиция Яганова не нашла понимания у высшего руководства РА. Предпринятые им около двух лет назад попытки вовлечь абхазов, как выразился президент Абхазии А. Анкваб, в «тбилисские разборки», закончились выдворением Яганова из рес-
публики15.
Между тем, осознав тщетность усилий по вовлечению абхазов в стан черкесских радикалов, в Тбилиси начали декларировать якобы «второстепенное» положение этого народа по сравнению с черкесами, вплоть до отрицания его принадлежности к общечеркесской общности16; подобные заявления звучат и в материалах популярных грузинских бло-геров.
Следует отметить, что новая грузинская политика «отмежевания» абхазов от черкесов в целом способствует укреплению российских позиций в республике и регионе.
Принимая во внимание четкую позицию руководства Абхазии и лично президента А. Анкваба по вопросам, касающимся независимости республики, «геноцида черкесов», переселения потомков махаджиров, а также необходимости проведения сочинской Олим-пиады-2014, можно смело утверждать, что в обозримой перспективе РА не поддержит черкесских радикалов. По этому поводу А. Анкваб, в частности, сказал: «Позиция Абхазии четкая: мы никому не позволим — там, где мы можем влиять, — спекулировать на этой теме. Наши взаимоотношения с Российской Федерацией не базируются на том, что было полтора столетия назад. Это история. Мы должны ее анализировать, но эта история не может быть основой наших отношений. Надо знать историю, но не делать в данном случае итоги Кавказской войны основой для взаимоотношений с Россией. Абхазия этого не собирается делать»17.
После признания независимости Абхазии поддержка со стороны черкесов имеет для Сухума исключительно моральное значение. Однако поведение и высказывания радикалов разрушают идеализированное представление части абхазов об «абхазо-адыгском единстве», и окончательное избавление от этих иллюзий — вопрос ближайшего времени.
Позиция «нейтральных» соседей
Если признания РА и РЮО со стороны Грузии (а также Армении и Азербайджана) ожидать, безусловно, не приходится, то Турция и Иран на неофициальном уровне проявили реальный интерес к этим республикам.
14 См.: «Ваша Правда» с Давидом Сакварелидзе: Адыгский вопрос // Телеканал «ПИК», 20 октября 2011 [http://pik.tv/ru/shows/vasha-pravda/video/64/2459].
15 См.: Александр Анкваб: «Отношения Абхазии с Россией не базируются на том, что было 150 лет назад». Беседовала Яна Амелина // ИА «Regnum», 22 августа 2011 [www.regnum.ru/news/1437495.html].
16 См., например: Квахадзе: «Руководство черкесского культурного центра под черкесами подразумевает исключительно адыгов и убыхов». Подготовил Соломон Лебанидзе // АнтиСочи, 28 февраля 2012 [http://antisochi.org/2012/02/квахадзе--«руководство-черкесского/].
17 Александр Анкваб: «Отношения Абхазии с Россией не базируются на том, что было 150 лет назад».
В Турции проживает достаточно крупная абхазская диаспора, насчитывающая до нескольких сотен тысяч человек. По мнению части сухумских интеллектуалов, ее человеческий и экономический потенциал мог бы быть задействован в построении независимого абхазского государства. Однако этому мешает ряд причин, среди которых следует упомянуть прежде всего исламский фактор, существенные социальные и культурные различия, а также противодействие РФ потенциальной угрозе расширения в РА турецкого влияния.
Несмотря на то что турецкие дипломатические представители посещали Сухум после признания независимости Абхазии РФ, признание республики со стороны Турции в обозримом будущем вряд ли возможно; Анкаре никак не выгодно портить свои отношения с Россией, США и НАТО, членом которой она является.
Иран, с его традиционной осторожностью и продуманностью дипломатической практики, также, скорее всего, воздержится от признания Абхазии, несмотря на прошедшие между сторонами неофициальные переговоры.
Столь же маловероятно и скорое признание Турцией и Ираном независимости РЮО. Отметим, что иранская сторона (возможно, по причине дальнего исторического языкового родства с осетинами) выказывала к РЮО особый интерес, проявлением которого стало проведение ряда неофициальных встреч, в том числе на территории республики.
Между тем официальное признание РЮО в ближайшем будущем признано нецелесообразным ввиду очевидных политических рисков. Это, безусловно, не означает, что при изменении геополитической ситуации в регионе стороны не вернутся к обсуждению подобной возможности. Существенную роль в этом может сыграть и позиция России, в последнее время открыто поддерживающей Иран на международной арене.
Вместо заключения
Не исключена возможность того, что в перспективе число государств, официально признавших РА и РЮО, расширится. Однако основной гарантией государственности и физической безопасности РА и РЮО остается признание их независимости Россией.
Кроме того, ни в коем случае нельзя допускать попыток изменения положения со стороны США, ЕС и НАТО, так как они могут привести к дальнейшей дестабилизации региона.
