CC BY
14
Обзоры. Рецензии.
Хроники
Д.Б. Тискин
Санкт-Петербургский государственный университет, 199034, Санкт-Петербург, Россия
Международная конференция «Типология морфосинтаксических параметров - 2016» и Четвертая конференция по общему, скандинавскому и славянскому языкознанию
(Московский педагогический
государственный университет -
Институт языкознания РАН, 12-14 октября 2016 г.)
Статья представляет собой обзор двух конференций: международной, посвященной типологически ориентированному описанию параметрического варьирования в грамматике, и связанной с нею конференции более широкой тематики для студентов и аспирантов. Помимо вопросов параметризации типологических и внутриязыковых описаний, участники конференций обращались к таким проблемам теории грамматики, как синтаксис клитик и соотношение клитик и аффиксов, дифференциальное маркирование участников и диатеза, морфосинтаксис именной группы и группы числительного. Значительная часть докладов была посвящена истории и современному состоянию русского и других славянских языков, а также грамматическому описанию языков России. Ключевые слова: аргументная структура, дифференциальное маркирование аргументов, клитики, лингвистическая типология, параметрическое описание грамматики, приписывание падежа.
D. Tiskin
Saint Petersburg State University, Saint Petersburg, 199034, Russia
The 6th conference in the series «Typology of Morphosyntactic Parameters» and 4th Conference on General, Nordic and Slavic linguistics for graduate and doctoral students
(Moscow State University of Education -Institute of Linguistics of the Russian Academy of Sciences, 12-14 October 2016)
The paper presents an overview of two related events: an international conference on the typologically oriented description of parametric variation in grammar and a conference for graduate and doctoral students with an emphasis on general, Nordic and Slavic linguistics. Apart from the issues of intra-linguistic and typological parametric description, the conferences covered a wide array of topics ranging from the syntax of clitics to differential argument marking and diathesis to noun phrase and numeral phrase morphosyntax. Several talks focused on the history of Russian and other Slavic languages and on their syncronic description, as well as on the documentation of minority languages of Russia.
Key words: argument structure, case assignment, clitics, differential argument marking, linguistic typology, parametric description of grammar.
-Q ^ Q. S
0 5
m О vo ^ О х
С 12 по 14 октября 2016 г. в Московском педагогическом государственном университете и Институте языкознания РАН проходили две конференции, традиционно объединенные общим составом организаторов и местом проведения, - международная конференция «Типология морфо-синтаксических параметров» (ТМП 2016) и Конференция по общему, скандинавскому и славянскому языкознанию (GeNSLing 2016), предполагающая выступления студентов и аспирантов из России и из-за рубежа. Рамки обзора не дают возможности для обсуждения каждого из докладов; мы стремились охватить основные тематические направления и выделить выступления, наиболее характерно представляющие каждое из них.
Название международной конференции во многом предопределило ее типологическую ориентацию. Ряд докладов был посвящен проблемам параметризации типологической информации, т.е. поиска более или менее элементарных и взаимонезависимых признаков, которые могли бы быть основанием для сравнения языков. Поиск новых параметров варьирования, в особенности тех, которые являются градуальными (в противоположность бинарным), - одна из основных задач современных типологических исследований.
Проблемы параметризации занимали центральное место в пленарном докладе А. Витцлак-Макаревич (A. Witziack-Makarevich, Киль-ский университет имени Кристиана Альбрехта) «Typological variation of grammatical relations: How to capture it and what it tells us». Неадекватность традиционно выделяемых в европейской лингвистической традиции грамматических отношений для общей типологии является, по-видимому, общепризнанной. Так, выбор стратегии кодирования ядерных участников (например, номинативной vs. эргативной) и выбор участника-контролера согласования глагола оказываются независимыми переменными, что демонстрирует неадекватность традиционного понятия субъекта, которое в прототипическом случае подразумевает сочетание способности кодировать S и A и способности контролировать субъектное согласование глагола. С другой стороны, по сей день остается неясным, какие признаки следует учитывать при выявлении субъекта в данной конструкции данного языка и какие веса следует приписывать при этом выбранным признакам. Если данную проблему попросту игнорировать, объединенными в описании под общей рубрикой могут оказаться весьма разнородные явления. Докладчик видит выход в максимально дробном описании каждого языка, данные которого поступают в базу данных (больше отдельных переменных, описание каждого, а не только доминирующего типа конструкции), и обобщении полученных характеристик уже после того, как база данных составлена. Тогда сама по себе база данных не будет «инфицирована» обобщающим действием той или иной теоретической перспективы, а исследователь сможет выбрать для обобщения те критерии и соединить те классы употреблений, которые представляются чем-то единым с точки зрения его теории, не искажая при этом языкового разнообразия в базе данных.
В заключение был затронут вопрос о нейролингвистических предпосылках наблюдаемых в типологии распределений. Было показано, что более широкое распространение номинативной стратегии по сравнению с эргативной может быть связано с тем, что при восприятии речи слушающий ожидает в начале высказывания референции к субъекту; если ее не происходит, а субъект называется позднее и кодируется особой
-Q ^
о. s
0 5
m О О с. О х
-D ^ Q. S
° 5
m О vo ^
О x
формой (как в переходной конструкции эргативного языка), то слушающий вынужден повторно анализировать структуру услышанного, что вызывает изменение вызванного потенциала (event-related potential, ERP), аналогичное тому, которое наблюдается при восприятии garden-path sentences. Иначе говоря, ceteris paribus, восприятие эргативной конструкции требует больших ресурсов, нежели восприятие номинативной, и предпочтение языками мира последней отвечает соображениям экономии.
С другой стороны, некоторым докладчикам удалось продемонстрировать уязвимость существующих типологических обобщений: Л.В. Хохлова (МГУ им. М.В. Ломоносова) представила доклад «История западных индоарийских языков в зеркале пяти типологических универсалий», где показала, в частности, что некоторые новоиндийские языки не только претерпевали на некотором историческом этапе эволюцию в сторону эргативного строя, но и, вопреки существующим в литературе генерализациям, лучше сохраняют эргативную систему у местоимений, нежели у существительных, к тому же в единственном числе лучше, чем во множественном.
Типологическая перспектива возможна не только для языков мира в целом, но и для языков некоторого ареала или конкретной генетической группы. К последнему типу принадлежит доклад М.Б. Коношенко (РГГУ/М1 Н У) «К параметризации распада системы именных классов в языках ква». Языки ква (< нигер-конго) унаследовали от праязыка развитую систему именных классов, контролирующих согласование атрибутивных лексем и детерминативов, однако во многих современных языках ква эта система подверглась тем или иным формальным и семантическим видоизменениям и упрощениям, классификация которых представлена в докладе. Автор сопоставляет полученную классификацию с типами изменений системы классов, известными для других нигеро-конголезских языков, и приходит к выводу о существовании специфических для ква изменений.
Наконец, параметрический подход может применяться и к варьированию между «лектами» одного языка, а также к свободному варьированию в рамках одного «лекта». Трудности описания такого варьирования проанализированы в докладе А.А. Герасимовой (МГУ им. М.В. Ломоносова) «Параметрический подход к внутриязыковому варьированию: проблемы и методы». Основная проблема здесь - совмещение в одной грамматике в качестве допустимых вариантов тех значений параметра, которые при описании межъязыкового варьирования признаются взаимоисключающими. Впрочем, данные проведенных автором экспериментов показали, что в конкретном случае - при выборе падежей
зависимых номинализации типа пользование гражданами природным газом vs. пользование граждан земельными участками - варианты оказались распределенными по различным идиолектам. Была затронута в докладе и другая существенная для методологии лингвистики проблема - несовпадение результатов, полученных в экспериментах по порождению речи, с суждениями респондентов о грамматичности.
Значительная доля выступлений была посвящена описанию и классификации новых данных о языковых явлениях, представляющих типологический интерес. В частности, не утратила популярности традиционная для конференции проблема клитик. Так, в докладе А.В. Циммерлинга (МПГУ / ИЯз РАН) «К типологии эндоклитик» было показано, что эндо-клитики (линейно несамостоятельные словоформы, в некоторых случаях разрывающие словоформу-хозяина) не составляют отдельного класса клитик, наряду с проклитиками и энклитиками, а занимают свою позицию в соответствии с особенностями базиса, к которому присоединяется клитика, - с тем, что базис на том или ином уровне представления рассматривается не как единая словоформа. Докладчик выделяет три параметра, регулирующих поведение клитик: позиция мишени эндокли-зы (внутри морфемы; между корнем и аффиксом; между морфемами, не представимыми как корень и аффикс), позиция комплекса, содержащего эндоклитику, в клаузе и возможность/необходимость кластеризации эндоклитик.
Соотношение клитик и словоизменительных показателей стало темой доклада Дж. Эмондса (J. Emonds, Университет Палацкого, Чешская Республика), который подверг критике традиционное противопоставление этих двух классов. Это представление зиждется на том, что аффиксы (но не обязательно клитики) специализированы в отношении категориальной принадлежности присоединяющей лексемы, допускают фузию и некомпозиционность в семантике. С точки зрения докладчика, данный принцип дифференциации недостаточно строго сформулирован. В противоположность ему, Дж. Эмондс предлагает принцип альтернативной реализации (AR), согласно которому признаки могут выражаться не в той структурной позиции, где они интерпретируются, но только если позиция реализации и позиция интерпретации расположены в дереве как единицы, проекции которых (любого уровня) являются сестрами (ср. близкую формулировку в [Emonds, 2000, р. 125]). Единицами, подчиняющимися AR, оказываются и такие клитики, как англ. 've (= have), и такие аффиксы, как англ. -s '3sg' (но не 's = is, поскольку реализуемые им признаки не локализованы в субъектной ИГ, к которой он линейно примыкает). С другой стороны, падежные суффиксы и флексии и экспоненты согласовательных категорий прилагательных и глаголов (лица,
-а ^ о. s ° 5
со О Ю с. О х
числа, рода) оказываются исключены из охвата AR, поскольку реализуемые ими признаки локализованы в более удаленных участках структуры; с этим согласуется и то, что такие единицы не характеризуются потерей формальной (отсутствие фузии) или семантической (компози-ционность) автономности. Новая классификация линейно несамостоятельных элементов представляет несомненный интерес, однако вопрос о ее применениях, как кажется, не получил достаточного освещения в докладе.
К числу посвященных клитикам докладов можно отнести и выступление А.А. Ионовой (Лейденский университет, Нидерланды) «Эффект зависания предлога при слусинге в русском языке», в котором возможность опущения некоторых предлогов при слусинге (Это было накануне праздника, но я не помню, (накануне) какого, но *Это совпало с каким-то праздником, но я не помню, каким) связывается с их фонетическими, а не грамматическими свойствами: предпочтительно опускаются полноударные предлоги, образующие в сочетании с существительным целую фразу, а предлоги-клитики опускать нельзя.
Еще одной темой, сосредоточившей на себе интерес участников в этом году, стало дифференциальное маркирование субъекта и объекта (DOM). Так, пленарный доклад секции GeNSling, прочитанный Т.В. Никитиной (Centre national de la recher^ scientifique, CNRS, Франция), «Differential subject marking and information structure in Wan» был посвящен стратегиям, используемым в языке ван (< юго-восточные манде) в случаях, когда субъект клаузы не менее выделен в дискурсе (определен и прономинален), чем объект. В таких случаях субъект либо топикализуется с появлением в самой клаузе анафорического элемента (сегментного или супрасегментного), либо оформляется специальным показателем. Материалом исследования послужили корпусные данные, которые, в отличие от традиционных полевых методов, позволяют отследить широкий спектр дискурсивных характеристик референтов.
Н.В. Сердобольская (РГГУ/МПГУ) и С.Ю. Толдова (НИУ ВШЭ / МГУ им. М.В. Ломоносова), представившие доклад «Структурная позиция прямого дополнения и его коммуникативный статус (на материале печорского диалекта коми-зырянского языка)», подвергли критическому рассмотрению теоретический принцип, согласно которому различное падежное маркирование свидетельствует о различиях в синтаксической структуре. В исследованном диалекте, как и в ранее описанном ненецком языке, прямое дополнение, вне зависимости от выбора одного из допустимых способов кодирования, проявляет одни и те же синтаксические свойства. Это приводит авторов к заключению о том, что прямое 110 дополнение во всех обсуждаемых случаях имеет весь набор проекций
-Q ^
о. s
о 5
m О vo ^ О х
DP, а выбор маркирования «подчиняется семантическим и дискурсивным правилам».
А.А. Козлов (МГУ им. М.В. Ломоносова / ИЯз РАН) в докладе «Штрихи к портрету мокшанского DOM'a» обратил внимание на необходимость отличать дифференциальное маркирование от различий в маркировании участников, вызванных различиями в диатезе; так, со ссылкой на работу [Leisiö, Kozlov, 2016] было показано, что в мокшанском языке различие между gen.def и nom относится к сфере DOM, а конкурирующий с ними показатель esa (локативная форма послелога 'из') представляет собой другое явление, поскольку не обладает достаточным для статуса прямого дополнения набором свойств структурного приоритета. Его предлагается трактовать как способ оформления участника антипассивной конструкции, которая не маркируется особым показателем на глаголе.
Наряду с дифференциальным маркированием одного и того же участника, обсуждались и случаи одинакового кодирования различных участников в пределах клаузы. Б.А. Захарьин (МГУ им. М.А. Ломоносова) представил доклад «Двойной аккузатив в древнеиндийском», посвященный клаузам, в которых аккузативом выражено как прямое, так и косвенное дополнение. Применение критерия пассивизации для выявления прямого дополнения здесь сталкивается с затруднениями, поскольку (a) некоторые случаи допускают продвижение любого из двух дополнений в позицию субъекта и (b) в ряде случаев невозможность продвижения связана с «семантико-валентностной рамкой», соответствующей данному глаголу (например, глагол со значением 'X стряхивает Y с Z' не допускает продвижение Z, поскольку с этим участником ассоциировано значение целого, часть которого выступает Y). Кроме того, возможность для данного глагола выступать в двуаккузативной конструкции оказывается исторически изменчивой характеристикой.
Проблема совпадающего маркирования более чем одного участника была, наряду с другими, затронута и в докладе М.Л. Федотова (ИЛИ РАН) «Нетривиальные морфосинтаксические явления в языке гбан». В гбан (< манде < нигер-конго) в каузативной конструкции наряду с унаследованным от вложенной клаузы прямым дополнением выступает прямое дополнение, соответствующее агенсукаузируемой ситуации. Автор предполагает, что источником этой конструкции могла быть номинализация, допускающая более одного зависимого.
Помимо типологически ориентированных работ, на конференции были представлены и формальные описания фрагментов грамматики различных языков, таково было выступление Л. Веселов-ской (L. Veselovska, Университет Палацкого, Чешская Республика)
-Q ^
о. s
о 5
m О О с. О х
-D ^ Q. S
° 5
m О vo ^
О x
«Two Kinds of Merge: Homogenous and heterogenous quantifier patterns in Czech». В отличие от русского языка, в чешском имена малых количеств ('два', 'три' и 'четыре') во всех падежах согласуются с вершинным существительным; имена больших количеств, как и в русском, управляют генитивом существительного, если стоят в номинативе или аккузативе, а в прочих случаях согласуются. Предлагаемое в докладе объяснение этого различия состоит в том, что в случае управления происходит адъюнкция числительного из позиции вершины количественного сочетания Q к вышестоящей вершине D0 справа, тогда как в случае согласования числительное подвергается адъюнкции к D0 слева. Адъюнкция справа блокирует приписывание падежа комплементу Q0 - именной группе, и та остается с падежом, приписанным ей прежде функциональной проекцией n; этот падеж и есть генитив. Во втором случае D0 может приписать падеж Q0; этот падеж - номинатив, который, поскольку приписывается выше, способен записываться «поверх» ранее приписанного генитива, устраняя его.
К числу докладов, где предпринимается попытка на основе наблюдаемых различий сделать вывод о соответствующих им различиях в структуре, относится и выступление Т.И. Бондаренко (МГУ им. М.В. Ломоносова), которая использовала семантические тесты, чтобы определить, содержат ли русские и грузинские конструкции малую клаузу, обычно предполагаемую для их английских аналогов. В частности, поскольку рус. Маша опять отдала Васе книгу, как и его грузинский аналог, не имеет реститутивного прочтения ('Маша сделала так, что: опять: книга у Васи'), постулирование малой клаузы для дитранзитивов в этих языках нецелесообразно.
В докладе Д.О. Жорник (МГУ им. М.В. Ломоносова) исследовалось влияние шведских частиц, образующих в сочетании с глагольной лексемой фразовые глаголы, на аргументную структуру и ставилась задача разрешить спор о структуре составляющих в конструкции с фразовым глаголом. В зависимости от вклада в аргументную структуру были выделены частицы, влияющие на аргументную структуру, аспектуаль-ные частицы и пространственные наречия, лишь омонимичные частицам; различным типам соответствуют и различные структуры, чем и разрешается спор. Поскольку если частица вводит новый аргумент, то этот аргумент - прямое дополнение, автор предлагает считать, что частица управляет этим аргументом; следовательно, структура, соответствующая таким частицам, - [ V [ Prt NP ] ].
Заслуживающий внимания пример использования тестов, позволяющих провести ранее неизвестное формальное различие между единицами данного языка, представлен докладом О.Е. Пекелис (РГГУ) «О двух
типах местоимения это в функции проформы сентенциального зависимого». Автор демонстрирует, что в предложениях Если он еще способен злиться, это хорошо и Это хорошо, что он еще способен злиться представлены, соответственно, «полнозначное» и «эксплетивное» это. Первое замещает сентенциальный актант (ср.: ...то, что он способен злиться, хорошо), а второе лишь заполняет синтаксическую позицию, тогда как соответствующий актант выражается далее в той же клаузе (ср.: Хорошо, если... и Оно хорошо, если...). Отмечается и возможность «промежуточных» случаев.
Русистика и в целом составляет один из основных тематических блоков конференции. Так, целый блок докладов GeNSLing был посвящен вопросам истории восточнославянских языков. К.Ю. Дойкина (МГУ им. М.В. Ломоносова) проследила неоднородность процессов утраты местоимений-энклитик в пользу полноударных форм на материале княжеских духовных и договорных грамот XIV-XVI вв., причем подтвердился тезис А.А. Зализняка [Зализняк, 2008, с. 136, 139, 167 и др.] о большей устойчивости клитик ед. ч. и выявилась большая устойчивость клитик dat.sg ми и ти по сравнению с клитиками acc.sg. М.В. Ска-чедубова (ИРЯ РАН) анализировала употребления форм плюсквамперфекта в Ипатьевской летописи, пополнив, в частности, перечень известных примеров плюсквамперфекта с основой на бы- (в противоположность бт-). М.А. Тюренкова (МГУ им. М.В. Ломоносова) выдвинула обоснованное предположение о принципе, регулировавшем употребление особого варианта графемы е в Клецкой замковой книге - западнорусском памятнике конца XVI в. Историческая, хотя и не диахроническая, перспектива принята и в докладе К. Дзанчи и К. Наккарато (C. Zan-chi, Университет Павии; C. Naccarato, Университет Бергамо, Италия) «Multiple prefixation in Old Church Slavonic and Old Russian». Оказалось, что в исследованном материале представлено вдвое больше древнерусских лексем с множественной префиксацией, чем старославянских, и приблизительно вдвое больше различных комбинаций префиксов.
В ряде выступлений явления русского языка рассматривались в типологической или сопоставительной перспективе. И. Игартуа и Н. Мада-риага (I. Igartua, N. Madariaga, Университет Страны Басков, Испания) в пленарном докладе «Russian paucal constructions within a general typology of numeral constructions» отметили, что, хотя само по себе особое построение паукальных конструкций в русском языке (два, три, четыре стола vs. пять, двадцать, девяносто столов) имеет множество типологических параллелей, требование согласования с такими конструкциями по множественному числу (как в эти два стола) распространено куда менее; отдельные параллели известны и для различий между
-D ^
О. s
° 5
со О Ю с. О х
существительными мужского и женского рода, а также разных типов склонения как элементами паукальных конструкций ( ?выбрать четыре няньки при невозможности *выбрать четыре юноши). Вариативность согласования с существительными женского рода при отсутствии таковой для мужского (три бурые / бурых медведицы при три бурых медвежонка) связывается в докладе с тем, что в некоторый момент истории языка в структуру количественно-именного сочетания вторгся «чужеродный» квантификативный элемент (терминология, позаимствованная из эволюционного описания синтаксиса в [Piatelli-Palmarini, Uriagereka, 2004]), вызывающий согласование прилагательного по множественному числу. В мужском роде старое номинативное согласование было полностью вытеснено, поскольку «счетная форма» в общем случае и так не совпадала с формой gen.sg (часа vs. часа); в женском же роде сохранению старого согласования способствовало стремление к унификации характеристик прилагательного с характеристиками его вершины, которая тоже имеет форму nom.pl. Замечание о том, что степень индивидуализированности считаемых объектов влияет на приемлемость формы acc, совпадающей с nom (Иван поймал три окуня приемлемо, поскольку индивидуальные особенности и отличия окуней не интересуют говорящего), сближает доклад с работами о дифференциальном маркировании участников, обсуждавшимися выше. Д.Б. Тискин (СПбГУ) представил доклад «Negative floating quantifiers: underestimated evidence for the stranding analysis?», где сформулировал аргумент в пользу анализа плавающих определителей, предполагающего передвижение рестриктора. Аргумент основывается на том, что в английском языке отрицательный определитель может быть плавающим только в сочетании с местоименным комплементом (They have none of them arrived), трактуемым как резумптивное местоимение, тогда как в русском языке, где ограничения на вынос из-под отрицания слабее (а отрицательные определители, возможно, представляют собой NPI, а не собственно выражение отрицания), местоименный комплемент не требуется (Они никто (*из них) не пришли).
Электронное издание материалов конференции выйдет в конце 2016 г. Тезисы доступы на сайте конференции по адресам: http://ossetic-studies. org/tmp2016/ru/programme/; http://ossetic-studies.org/tmp2016/en/programme/.
Библиографический список / References
Зализняк, 2008 - Зализняк А.А. Древнерусские энклитики. М., 2008. [Zali-znyak A.A. Drevnerusskie ènklitiki [Old Russian Enclitics]. Moscow, 2008.]
Emonds, 2000 - Emonds J. Lexicon and Grammar: The English Syntacticon. Berlin/New York, 2000.
m
Л
е
eu
Р
z
CL Ы
О Л
m О
vQ
О x
Leisiö, Kozlov, 2016 - Leisiö L., Kozlov A. Antipassive in Uralic languages. Paper presented at 49th Annual Meeting of the Societas Linguistica Europaea. 2016.
Piatelli-Palmarini, Uriagereka, 2004 - Piatelli-Palmarini M., Uriagereka J. The Immune Syntax: The Evolution of the Language Virus. Variation and Universals in Biolinguistics. Jenkins L. (ed.). Elsevier, 2004. Pp. 341-377.
Статья поступила в редакцию l.ll.20l6 The article was received on 1.11.2016.
Тискин Даниил Борисович - магистрант кафедры общего языкознания филологического факультета, Санкт-Петербургский государственный университет
Tiskin Daniel В. - graduate student, Department of General Linguistics of Faculty of Philology, Saint Petersburg State University
E-mail: daniel.tiskin@gmail.com
m
Л
е
CU
Р
z
CL Ы
О Л
m О
vQ
О X
Издание
подготовили
к печати:
редактор
А. А. Козаренко,
корректор
А. А. Алексеева,
обложка, макет,
компьютерная
верстка
Н. А. Попова
Rhema. Рема
2016.4
Электронная версия журнала: www.Mnry^,
см. раздел «Издания МПГУ»
Сдано в набор 20.12.2016 г.
Подписано в печать 30.12.2016 г.
Формат 60^90 1/16. Гарнитура «Times New Roman».
Объем 7,5 п. л.
