CC BY
277
3.4. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ИСТОКИ ФИЛОСОФИИ ПРАВА АЛЕКСЕЕВА Н.Н.
Жданова Галина Владимировна, кандидат философских наук, доцент, доцент кафедры философии естественных факультетов философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова
Аннотация: Статья посвящена анализу основных идей, теоретических предпосылок и методологических аспектов философии права известного русского правоведа и одного из главных идеологов евразийства - Алексеева Н.Н. В статье рассматриваются различные правовые теории, послужившие основой для создания философии права русского мыслителя. Автор подчеркивает влияние феноменологического метода на политико-правовую теорию Алексеева Н.Н.
Ключевые слова: философия права, феноменология, политико-правовая теория
METHODOLOGICAL SOURCES FOR THE PHILOSOPHY OF LAW BY ALEKSEEV N.N.
Zhdanova Galina Vladimirovna, the candidate of philosophical sciences, senior lecturer of Faculty of Philosophy Moscow State University named after M.V. Lomonosov
Annotation: The article has been devoted to analyse the basic ideas, the theoretical prerequisites and the methodological aspects of the philosophy of law by russian philosopher of law and ideologist of Eurasian movement - Alekseev N.N. The article considers different types of the theory of law, which became the basis for appearance of the philosophy of law by russian philosopher. The author accents influence of the method of phenomenology on the political-juridical theory by Alekseev N.N.
Keywords: the philosophy of law, the phenomenology, the political-juridical theory
Принято считать, что философия права представляет собой точку пересечения философских и правовых исследований. В философии права заложено стремление к выявлению предельных оснований политикоправовых явлений. Исторически философия права формировалась благодаря усилиям философов и юристов. Философы шли к философии права в основном затем, чтобы опробовать созданные ими методологию и понятийный аппарат на таком специфическом материале, как государство и право.
Например, у Платона, Аристотеля, Фомы Аквинского, Канта, Гегеля вопросы государства и права занимали хоть относительно и большое по объему место, но всегда были своего рода иллюстрацией их философских воззрений, воспринимались ими как некое приложение к ним.
Юристы, напротив, шли от права к философии, которая была нужна им не как самодовлеющая дисциплина, а в качестве средства постижения сущности, первооснов права и государства.
В свою очередь, Алексеев Н.Н. шел к философии права от юриспруденции. Избрав феноменологию в качестве своей методологической базы, он показал пример довольно редкого оригинального соединения философии и права.
В студенческие годы Алексеев Н.Н. под влиянием кантианства складывается как последовательный идеалист. Значительную роль в становлении его идеалистических воззрений сыграл Новгородцев П.И., одним из первых провозгласивший необходимость поворота в сторону идеализма как в общественных науках, так и, в целом, в сознании русской интеллигенции. Именно Новгородцев П.И. был одним из организаторов известного сборника «Проблемы идеализма» (1902), где выступил с программной статьей «Нравственный идеализм в философии права».
Ключевая проблема в философии права Новгород-цева П.И. - социальный идеал и возможные условия его реализации. Он выступил как выдающийся критик
основополагающей методологической установки западноевропейского рационализма, состоявшей в признании принципиальной реализуемости гармоничного бесконфликтного общества. Новгородцев П.И. охарактеризовал социальный идеал, выработанный эпохой Просвещения, как «идею земного рая», как проявление утопического сознания: «Каждая утопия обещает человечеству устранение общественных противоречий, гармонию личности с обществом, единство жизни; и каждая утопия предполагает, что она знает такое универсальное средство, которое приведет к этому блаженному состоянию всеобщей гармонии и мира. Но именно поэтому каждая утопия представляет собою мечту о всецелом устроении, а, вместе с тем, и упрощении жизни. Предполагается, что можно найти одно средство, одно начало, имеющее некоторый всемогущий и всеисцеляющий смысл, что можно, согласно с этим началом, устроить жизнь по разуму, освободить ее от противоречий, от разлада, от сложности, свести к единству, к согласию, к гармонической простоте»1. Новгородцев П.И., стоявший на позициях социального скепсиса и иррационализма, отвергал любую идеологию, предлагавшую «идею земного рая», в том числе либеральную, если она возводила в абсолют возможности правового государства.
Алексеев Н.Н. продолжил эту тему в своей первой крупной работе «Науки общественные и естественные в историческом взаимоотношении их методов: очерки по истории и методологии общественных наук»2. В отличие от Новгородцева П.И., пытавшегося рассмотреть феномен социального идеала по существу, предметом своего рассмотрения он делает методологию построения социальных проектов. Основной объект
1 Новгородцев П.И. О путях и задачах русской интеллигенции //Вехи. Из глубины. - М., 1991. - С.218.
2 См.: Алексеев Н.Н. Науки общественныя и естественныя в
историческом взаимоотношении их методов: очерки по истории и методологии общественных наук. - М., 1912.
его критики - социальные учения, механически воспринявшие методологию естествознания и, тем самым, упростившие, огрубившие представления о человеке, обществе, государстве, политике и праве. Методология западноевропейской философии, претендующей на открытие «строго научных», до предела формализованных социальных законов, страдает, с его точки зрения, серьезным изъяном: она не учитывает и даже не в состоянии адекватно воспринять фактор иррационального, пронизывающего всю социальную ткань. Алексеев Н.Н. считает необходимым сделать следующее замечание: «С философской стороны некоторые места этой книги могут возбудить мысль, что автор склоняется к иррационалистическим тенденциям новейшей философии, как выразились они в учениях прагматизма и интуитивизма. По существу, я не имел бы в этом ничего плохого, если бы только в самой слабой степени разделял плодотворность этих новых идей в двух основных философских дисциплинах - в логике и теории знания. Между тем, логический и гносеологический релятивизм мне более всего чужд. В этом отношении симпатии автора всецело лежат на стороне "чистой логики". Однако я расхожусь с современной чистой логикой тотчас же, как она переходит в онтологию и метафизику. Действительность, во всем богатстве ее конкретного содержания, не может быть вполне вылита в рациональнологические схемы. Некоторое иррациональное начало является ее конститутивным признаком» . В дальнейшем иррациональный компонент займет важное место в его философско-правовых построениях.
Концепция Алексеева Н.Н. о государстве и праве характеризуется интенсивный поиском своего метода, разработкой теоретических вопросов методологии. Во всех своих крупных работах он много и подробно говорит о методологии, указывая на ее принципиальное значение в научных исследованиях. Алексеев Н.Н. констатирует факт существования известного кризиса в юридических науках, вызванный отсутствием адекватных методов исследования. В этой связи основным объектом его внимания становится философия И. Канта, которая, как он полагал, дала много ценного для разработки методологии общественных наук и одновременно стала источником серьезных методологических разногласий.
Алексеев Н.Н. испытал значительное влияние учения И. Канта и неокантианских школ (Баденской и Марбургской). Примечательно, что на политикоправовые воззрения Алексеева Н.Н. оказала особое влияние не столько философия права И. Канта (которая была довольно традиционной, выполненной в духе эпохи Просвещения), сколько его гносеология («Критика чистого разума»), открывшая период критического переосмысления европейских философских традиций. Философия И. Канта сыграла огромную позитивную роль тем, что освободила, по его мнению, общественные науки от засилья в них естественнонаучных методов. И. Кант, показав границу теоретического разума (мир феноменов, где действуют детерминистские связи), открыл дорогу к новым познавательным средствам (в частности, к использованию творческой интуиции) и к принятию иррационального
3 Алексеев Н.Н. Науки общественныя и естественныя в историческом взаимоотношении их методов: очерки по истории и методологии общественных наук. - М., 1912. - С.XШ-XIV.
как реально существующего факта4. Применительно к наукам о государстве и праве разделение мироздания на мир феноменов и мир ноуменов имело то следствие, что политико-правовые явления переносились из мира сущего в мир должного, где действует закон свободы (иррациональной по своему существу), а не закон причинности. Для Алексеева Н.Н. такой подход открывал широкие эвристические возможности в деле исследования государства и права как сущностей идеальных и этических. Изучение эмпирического проявления государства, политики и права не могло дать, как он полагал, всей полноты знания. Согласно Алексееву Н.Н., И. Кант «сделал объектом своей критики самый факт естественнонаучного опыта», «попытался утвердить мысль, что сами условия опыта не являются уже предметами природы, но представляют собою особые объекты особого рода философского знания»5. Иначе говоря, Алексеева Н.Н. привлекает мысль о том, что сознание познающего субъекта способно содержать некую идеальную сущность познаваемого предмета, который, в свою очередь, становится идеальным фактом познающего сознания. Сознание, направленное на изучение государства и права, будет содержать идеальные сущности данных феноменов.
Вместе с тем Алексеев Н.Н. упрекает гносеологию Канта И. за субъективизм. Мыслитель полагает, что познание должно быть всегда предметно, методология научного исследования не может быть самодостаточной, она всегда определяется спецификой изучаемого предмета. «Нельзя бесконечно спрашивать о методах нашего познания и о методах познания этих методов и т.д., - отмечает он, - нужно ясно понять, что предметность лежит в самой природе нашего познания и что, следовательно, в основе своей каждое учение о методе есть уже некоторое учение о самом предмете»6. Алексеев Н.Н. критикует гносеологию И.Канта за потенциально таящуюся в ней опасность ограничиться познанием только «форм мысли», так и не перейдя к изучению самого предмета. Здесь Алексеев Н.Н. впадает в некоторое внутреннее противоречие: за одну и ту же методологическую установку (познаваемый предмет является фактом познающего сознания) он одновременно и критикует, и хвалит И. Канта.
Довольно сложным было отношение Алексеева Н.Н. к неокантианству. Анализ философско-правовых трудов мыслителя не дает основания сделать вывод о его принадлежности к какому-либо из неокантианских направлений. С уверенностью можно лишь констатировать, что будущий евразиец прошел школу неокантианства как Баденского, так и Марбургского направлений, ставших для него своего рода мостиком для перехода к феноменологии Э. Гуссерля и М. Шелера.
В.Виндельбанду и Г.Риккерту Н.Н.Алексеев ставит в заслугу то обстоятельство, что они разделили общественные науки на номотетические (обобщающие, направленные на изучение мира сущего) и идеографические (индивидуализирующие, имеющие дело с миром должного). Согласно учению представителей Баденской школы, естествознание, используя номотетиче-ский метод, вырабатывает общие законы, а общест-
4 См.: Алексеев Н.Н. Науки общественныя и естественныя в историческом взаимоотношении их методов: очерки по истории и методологии общественных наук. - С.104-105.
5 Алексеев Н.Н. Очерки по общей теории государства. Вып.1. Основные предпосылки и гипотезы государственной науки. - М., 1919. - С.12.
6 Алексеев Н.Н. Очерки по общей теории государства. - С.5.
венные науки, беря на вооружение метод идеографический, дают описание индивидуального исторического явления. Алексеев Н.Н. утверждает, что когда, например, философия, история и социология пытаются использовать номотетический метод, открыть законы жизни общества, государства и права, то им удается сформулировать лишь «общие места», некие абстрактные схемы, имеющие отношение, скорее, к вечно меняющейся эмпирике мира, к миру явлений, оставляя непознанной суть вещей. Идеографические науки, напротив, абстрагируясь от феноменальной оболочки мира, способны проникнуть в его суть. Науки о государстве и праве - это, по Алексееву Н.Н., идеографические науки, а само государство и право принадлежит, по большей части, не к миру явлений, а к миру ценностей. Он согласен с представителями Баденской школы в том, что если на политико-правовые явления и распространяются некоторые закономерности, причинно-следственные связи, то это касается только частностей, деталей.
По мнению Алексеева Н.Н., немецкий юрист Г. Елли-нек наиболее полно и системно применил методологию Баденской школы к правоведению. Развивая учение В. Виндельбанда о нормативной природе мира должного, состоящего из этических, логических и эстетических норм, Г. Еллинек дифференцировал науки на каузальные (направленные на выявление причинных связей явлений) и нормативные (изучающие мир должного). Феноменальная составляющая государства и права живет по «правилам существования», нормативная составляющая - по «правилам долженствования». Из этого следует, что феноменальную часть государства и права изучают каузальные науки, нормативную часть - науки нормативные. Несколько отступая от классификации основоположников Баденской школы, Г. Еллинек полагает, что социальную природу государства и права должны изучать исторические и другие общественные науки, юридическую природу -науки нормативные.
При всех достоинствах методологии Баденской школы ее применение в правоведении, в частности, в учениях Г. Еллинека и русского социолога, правоведа, философа Кистяковского Б.А., обнаружило, как считал Алексеев Н.Н., существенный недостаток. Выделение в государстве и праве феноменальной и нормативной частей повлекло за собой плюралистическое их понимание.
Так, например, Кистяковский Б.А., устанавливает четыре уровня понимания государства и права: историко-политический, социологический, психологический, философско-идеологический. Алексеев Н.Н. не возражает против рассмотрения разных граней политикоправовых явлений, это даже может быть полезным и необходимым на различных этапах научного исследования. Вместе с тем плюралистическая методология не в состоянии, по его мнению, выявить существо государства и права, то субстанциальное ядро, которое всегда оказывается неизменным в самых разных эпохах, культурах и исторических условиях.
Если следовать методологии Г. Еллинека, направленной на изучение индивидуальных исторических форм государства и права, то предметом юридических наук станут, как полагал Алексеев Н.Н., в основном государства «германской и галльской культуры» постольку, поскольку именно об этих публично-правовых образованиях у юристов есть достаточно обширный
фактический исторический материал.
Мыслитель высоко оценивает Марбургскую школу неокантианства (Г. Коген, П. Наторп, Э. Кассирер), которая была не так популярна среди русских философов права, как Баденская. Основоположники, представители Марбургской школы, стремясь преодолеть кантовский дуализм феноменов и ноуменов, отождествили предмет познания с понятием о предмете, истолковав бытие как совокупность чистых понятийных отношений. Такая методологическая установка оказалась близкой Алексееву Н.Н. постольку, поскольку отвечала его программному гносеологическому принципу: познающее сознание должно быть обращено на предмет, а не на методологию его познания.
Так, например, П. Наторпу, по мнению Алексеева Н.Н., удалось показать логику развития идеалистической философии от Платона к Канту, выразившейся в стремлении философов выявить «эйдетическую» суть вещей.
Несмотря на то, что Алексеев Н.Н. критикует кантианскую традицию рассматривать предмет через призму познающего сознания, ему подобная позиция оказывается довольно близкой. Он справедливо указывает, что сосредоточенность познающего сознания не на предмете, а на его идеальном образе способно привести к уходу от реальности, к солипсизму. Вместе с тем, именно такой методологический подход Н.Н.Алексеев, в конечном счете, и избирает, обращаясь к феноменологии Э. Гуссерля. Следует также отметить, что помимо феноменологии Э. Гуссерля Алексеев Н.Н. опирался в своих исследованиях на интуитивизм А. Бергсона, Лосского Н.О. и Франка С.Л.
Философия права Алексеева Н.Н. во многом интересна тем, что он едва ли не единственный из русских правоведов попытался применить метод феноменологического исследования к политико-правовым явлениям.
Вместе с тем, следует отметить, что феноменологическая разработка проблем государства, политики и права - это все-таки попытка, довольно оригинальная, но попытка. Наиболее яркой, в плане феноменологического опыта, представляется работа Алексеева Н.Н. «Основы философии права», опубликованная им в 1924 году, а такие значимые для его творчества труды, как «Общее учение о праве» (1919), «Очерки по общей теории государства» (1919) и, уж тем более, работы евразийского периода, оказались мало связанными с методологией феноменологии.
В основе феноменологии, по мнению мыслителя, «лежит блестящая интуиция, открывающая нам некоторую новую сторону мирового целого и дающая целый ряд способов для его познания и постижения. Феноменология как интуиция всеобщего, как способ вчувствоваться и вмыслиться в идеи есть познавательный прием, открывающий перед нашим умственным взором ряд совершенно новых, почти что неизведанных отношений. Феноменология открывает перед нами новый мир духовных предметов, - открытие которых без преувеличения можно сравнить с открытием х-лучей или радия в физическом знании»7. Будущее философии Алексеев Н.Н. связывает именно с феноменологией, отводя ей центральное место в философском знании.
7 Алексеев Н.Н. Основы философии права. - СПб., 1998. - С.41-
42.
Согласно воззрениям Алексеева Н.Н., феноменология покоится на некоторой присущей человеческому разуму способности «умственного созерцания всеобщих истин, на интеллектуальной интуиции». В основе любого знания лежат «общие определения» и «аксиомы», добываемые с помощью интуиции. Мыслитель так описывает технологию получения аксиоматических истин: идея сущего может быть познана «только через сознание, через его особое углубление и его определенную актуализацию. И первым техническим условием такого рода умственной деятельности нужно считать особо направленный на идею акт нашего внимания. При помощи внимания мы концентрируем силы нашего духа на одной точке, "устанавливаем" на ней умственное наше око, откидываем все чуждое, этот центр окружающее, и, таким образом, проясняем предметность в ее особых, только ей свойственных чертах»8. Несколько отступая от положений Э.Гуссерля, Н.Н.Алексеев признает, что неизбежным компонентом познавательной деятельности является психологизм постольку, поскольку мир предметов лежит в «личной душе», в «психическом содержании нашего "Я"».
Феноменология как учение о сущностях занимает, согласно учению Алексеева Н.Н., промежуточное положение между знанием эмпирического мира и религиозным опытом. Устанавливая такое местоположение феноменологии, он тем самым хочет указать на ее границы. Э. Гуссерлю, как полагал Алексеев Н.Н., удалось создать подлинно научную философию, свободную как от односторонности естественнонаучных методов, так и от психологизма и субъективизма общественных наук.
Вместе с тем, мыслитель предостерегает от попыток превратить феноменологию в некую универсальную науку, способную осветить все проблемы мироздания. Помимо феноменологического метода выявления сущности предметов, Алексеев Н.Н. оставляет место для естественнонаучных, позитивистских, исторических, социологических исследований социальных явлений.
Алексеев Н.Н. полагал, что как философское учение феноменология не содержит философское знание в полном объеме, феноменология - это лишь часть философии, направленная на установление эйдетики вещей и всеобщих связей между ними. Феноменология имеет дело со всеобщим и рациональным, феноменологический метод не способен познать единичное и иррациональное. Полным философским знанием обладает лишь метафизика, под которой Алексеев Н.Н. понимает философию, слагающуюся из «двух равнодействующих элементов»: всеобщего и единичного, рационального и иррационального. Здесь проявляет себя влияние учения Новгородцева П.И., связанное с абсолютизацией рационализма: «Отождествление метафизики с феноменологией обозначало бы отрицание самостоятельности временного, исторического, фактического бытия. Оно приводило бы к своеобразному рационализму, полагающему, что все вопросы миросозерцания могут быть выражены в самоочевидных истинах, познаваемых, правда, созерцательно, однако же чисто априорных по своей природе. Оно упускало бы из вида тот существенный факт, что многочисленные и, может быть, самые загадочные явления этого мира неопределимы с точностью само-
8 Алексеев Н.Н. Очерки по общей теории государства. - С.26.
очевидных истин, не выразимы в априорных суждениях и могут быть схвачены только в смутном предчувствии, в эстетическом созерцании и в откровении религиозного опыта»9.
Алексеев Н.Н., создавая свою оригинальную философию права, во многом связывал ее с феноменологией. Он утверждал, что философия права - это, прежде всего, эйдетическая наука, подчиненная базовой задаче выявления идеи государства и права. А поскольку данная идея коренится в человеческом сознании, постольку ее можно исследовать преимущественно методом феноменологии. В этой связи мыслитель уточняет, что философия права, основанная на феноменологии, является не гносеологией, а своеобразной юридической онтологией.
Вместе с тем Алексеев Н.Н. оставил себе простор для использования других, отличных от феноменологии, методов: он, в частности, широко привлекает теоретический и методологический аппарат психологической школы Петражицкого Л.И.10, использует идеи русской религиозной метафизики.
Таким образом, попытку феноменологического исследования права, предпринятую Алексеевым Н.Н., следует признать выдающейся в своем роде. Ни до, ни после него практически никто из отечественных исследователей не пытался на основе феноменологической методологии создать относительно стройную и аргументированную философско-правовую систему. Можно предъявлять разные претензии к феноменологии права Алексеева Н.Н., но нельзя не признать высокую степень ее оригинальности.
Список литературы:
1. 1. Алексеев Н.Н. Науки общественныя и естественныя в историческом взаимоотношении их методов: очерки по истории и методологии общественных наук / Ученые записки Императорскаго московскаго университета. Отдел юридический. Вып.38: Механическая теория общества. Исторический материализм. - М.: Тип. Императорскаго московскаго ун-та, 1912. - XVIII, 270 с.
2. Алексеев Н.Н. Основы философии права /Серия: «Классики русской философии права». - СПб.: Юридический инт, 1998. - 256 с.
3. Алексеев Н.Н. Очерки по общей теории государства. Вып.1. Основные предпосылки и гипотезы государственной науки. - М.: Московское науч. изд-во, 1919. - 208 с.
4. Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции. Из глубины. Сборник статей о русской революции / Из истории отечественной философской мысли. Приложение к журналу «Вопросы философии». - М.: Издательство «Правда», 1991. - 608 с.
5. Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности /Серия: «Классики русской философии права». - СПб.: Издательство «Лань», 2000. -606 с.
Reference list:
1. Alekseev N.N. Essays on the general theory of the state. Issue 1. Basic assumptions and hypotheses of science of the state. - M.: Moscow Scientific Publishers, 1919. - 208 p.
2. Alekseev N.N. Fundamentals of philosophy of law /Series: «Classics of russian philosophy of law». - St. Petersburg: Law Institute, 1998. - 256 p.
3. Alekseev N.N. Social and natural sciences with historical regard it's methods: essays on the history and methodology
9 Алексеев Н.Н. Основы философии права. - С.44.
10 См.: Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. - СПб., 2000.
of the social sciences /Proceedings of the Imperial University of Moscow. Department of Law. Issue 38: The mechanical theory of society. Historical materialism. - M.: Printing of the Imperial Moscow University, 1912. - XVIII, 270 p.
4. Milestones. Collection of articles on the russian intelligentsia. Out of the depths. Collection of articles about the russian revolution /History of the national philosophy. Supplement to the journal «Problems of Philosophy». - M.: Publishing house «Truth», 1991. - 608 p.
5. Petrazhitsky L.I. Theory of law and the state in connection with the theory of morality / Series: «Classics of russian philosophy of law». - St. Petersburg: Publisher «Lan», 2000. -606 p.
РЕЦЕНЗИЯ
В центре внимания статьи Ждановой Г.В. - фигура Алексеева Н.Н., крупного представителя Московской школы философии права, история которой восходит ко второй половине XVIII века, к деятельности профессора Императорского Московского университета Десниц-кого С.Е. Алексеев Н.Н. представлен в статье как ученик знаменитого профессора Новгородцева П.И., среди последователей которого были такие крупные мыслители как Трубецкой Е.Н. и Ильин И.А. В статье присутствуют элементы новизны. Автор показывает, что Алексеев Н.Н. двигался по пути создания собственной, так называемой феноменологической концепции права, которая отталкивалась от феноменологии Э. Гуссерля. Феноменологическая концепция права Алексеева Н.Н. оценивается в статье как совершенно оригинальная и едва ли не единственная в своем роде.
Статья является актуальной постольку, поскольку в настоящее время, когда в различных слоях российского общества идет интенсивный поиск «идентичной государственности», теоретическое наследие Алексеева Н.Н. представляет несомненный интерес. Настоящее исследование содержит довольно объемную полезную информацию и может быть интересным для широкого круга специалистов в области философии, юриспруденции, истории, политологии, социологии, изучающих возможности и перспективы развития российской государственности и ее правовой системы. Статья Ждановой Г.В. может быть опубликована в ведущих научных журналах нашей страны в области социально-политических наук.
Профессор, профессор кафедры истории Философии факультета гуманитарных и социальных Наук Российского университета дружбы народов д.ф.н. С.А. Нижников
