Методологические аспекты экспертизы несделкоспособности у лиц пожилого возраста с органическими психическими расстройствами Текст научной статьи по специальности «Прочие медицинские науки»

СУДЕБНАЯ ПСИХИАТРИЯ

© Коллектив авторов, 2012 УДК 616.89-008-053.9:347.132

Для корреспонденции

Королева Евгения Васильевна - доктор медицинских наук, ведущий научный сотрудник Отдела судебно-психиатрической экспертизы в гражданском процессе ФГБУ «Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского Минздрава России» Адрес: 119991, г. Москва, Кропоткинский пер., д. 23 Телефон: (495) 637-17-69 E-mail: [email protected]

Н.К. Харитонова, Е.В. Королева, О.Ю. Тюлькина

Методологические аспекты экспертизы несделкоспособности у лиц пожилого возраста с органическими психическими расстройствами

#

Methodological aspects of forensic psychiatric assessment of incapacity to contract in elderly persons with organic mental disorders

N.K. Kharitonova, E.V. Korolyova, O.Yu. Tyulkina

The study based on investigation of 104 elderly patients with organic mental disorders referred for expert evaluation of their bargaining power in civil suits according to article 177 of the RF Civil Code, defines basic social, psychological and somatic criteria impacting on the outcome of forensic psychiatric assessment. The forensically relevant psychopathological states characterizing the inability to understand the nature and consequences of one's acts and to guide one's actions when settling a transaction are described. Models of expert evaluation of organic mental disorders in elderly persons for a transaction period are developed.

Key words: elderly patients, organic mental disorders, capacity to contract; models of expert evaluation

ФГБУ «Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского Минздрава России», Москва The Serbsky National Research Center for Social and Forensic Psychiatry, Moscow

В работе, построенной на исследовании 104 подэкспертных пожилого возраста с органическими психическими расстройствами, проходивших экспертизу в гражданских делах по признанию сделки недействительной, выделены основные социальные и соматические факторы, влияющие на вынесение экспертного решения. Определены экспертно значимые психопатологические состояния, характеризующие неспособность понимать значение своих действий и руководить ими при совершении сделки. Разработаны экспертные модели оценки органических психических расстройств у лиц позднего возраста на период сделки.

Ключевые слова: лица пожилого возраста, органические психические расстройства, сделкоспособность, экспертная модель

Судебно-психиатрическая экспертиза органических психических расстройств является одной из наиболее распространенных в гражданском процессе и составляет более 50% [3]. При этом доля данных экспертиз, проведенных в ГНЦССП им. В.П. Сербского, в гражданских делах по признанию сделок недействительными составляет примерно 25%, наиболее часто они проводятся в отношении лиц пожилого и старческого возраста [8]. В этом случае экспертизы представляют значительную сложность в связи со специфическими особенностями, характерными для позднего возраста, в первую очередь атипичностью психопатологических проявлений, сопряженной с высокой отягощенностью соматической патологией, повышенной восприимчивостью к психогенным воздействиям с развитием психических расстройств в ответ на незначительные ситуативные изменения, глубокое изменение социального функционирования.

22

#

Н.К. Харитонова, Е.В. Королева, О.Ю. Тюлькина

Поскольку при проведении судебно-психиатри-ческих экспертиз в отношении пожилых лиц, заключивших сделки, анализу подлежит совокупность клинических, социальных, личностных и соматогенных факторов, методология вынесения экспертного решения базируется на концепции функционального диагноза [1, 2, 4]. В соответствии с ней социальная адаптация оценивается как результат преломления болезни через его больного. Социальные показатели у лиц позднего возраста рассматриваются в качестве факторов, свидетельствующих об особенностях динамики психического расстройства, его тяжести на период заключения сделки. Кроме того, им отводится предрасполагающая, провоцирующая или патопластическая роль в патогенезе психических расстройств [7, 9].

Методология судебно-психиатрической экспертизы несделкоспособности основывается на соотношении медицинского и юридического критериев, что определяет специфику установления судебно-психиатрического диагноза, осуществляющегося в два этапа. На первом этапе проводится диагностика психического расстройства с выделением ведущего синдрома, на втором - его сопоставление с позициями психологического критерия, т.е. неспособности понимать значение своих действий и руководить ими [6]. Методология судебно-психиатричес-кой экспертизы несделкоспособности представляет собой совокупность принципов и экспертных подходов, лежащих в основе экспертной деятельности, и является инструментом обоснования соответствия медицинского критерия юридическому с использованием различных экспертных моделей [5].

Материал и методы

С целью обоснования экспертных моделей оценки органических психических расстройств у лиц пожилого возраста на период совершения сделки в рамках различных видов экспертных заключений было проанализировано 104 заключения судебно-психиатрических экспертиз по определению способности лица совершать сделки в соответствии со ст. 177 ГК РФ, проведенных с 2004 по 2008 г. в ГНЦССП им. В.П. Сербского. В отношении 56 обследованных было вынесено заключение о неспособности понимать значение своих действий и руководить ими, в отношении 19 больных экспертные вопросы решены не были, в отношении 29 вынесено заключение о том, что они могли понимать значение своих действий и руководить ими при заключении сделки.

Результаты и обсуждение

По результатам исследования с использованием клинико-психопатологического и статистического методов с анализом корреляционных зависимостей

выделены 3 модели, используемые при вынесении экспертного решения, с учетом специфичности для больных пожилого возраста (средний возраст 75,04±8,5 года). Для оценки корреляционных зависимостей выбраны сильные (коэффициент корреляции Спирмена Яв более 0,5), средние (Яв 0,2-0,5) и слабые (Яв менее 0,2) связи между признаками. Первые две модели были использованы в тех случаях, когда выносилось решение о неспособности лица понимать значение своих действий и руководить ими при заключении сделки (56 наблюдений, 53,8%). Третья модель применялась в случае отказа эксперта дать ответ на вопросы, поставленные судом, и решить экспертные задачи (19 случаев, 15,4%).

Первая экспертная модель была применена в 28 (26,92%) наблюдениях. В этих случаях экспертное решение о несделкоспособности определялось тяжестью, выраженностью и стойкостью психопатологических расстройств в момент заключения сделки. Ведущими на период заключения сделки являлись синдромы, однозначно свидетельствующие о неспособности больных понимать значение своих действий и руководить ими: дементный -в 25 (24,04%) случаях и галлюцинаторно-параноид-ный в рамках органического бредового расстройства - в 3 (2,88%) наблюдениях.

Вынесение экспертного решения при деменции основывалось на наличии выраженного интеллекту-ально-мнестического снижения и нарушении критических способностей, определявших неспособность к самостоятельному проживанию и выполнению простых социальных функций. При органическом бредовом расстройстве ведущими в вынесении экспертного решения были бредовые идеи ущерба, колдовства, отравления, определявшие патологическую бредовую мотивацию заключения сделки.

Для больных, относящихся к данной экспертной модели, специфичным было выраженное нарушение уровня социальной адаптации, косвенно свидетельствующее о тяжести психопатологических расстройств. Преобладали одинокие больные (64,29%, Яв=0,65, корреляционная связь является сильной). В 32,14% наблюдений обследованные проживали совместно с родственниками, отношения были конфликтными и определялись болезненным состоянием больного (Яв=0,328, средняя корреляционная связь). Большинство больных имели инвалидность (39,3% -по соматическому заболеванию, 10,7% - по психическому), нуждались в постоянном постороннем уходе (85,71%, Яв=0,816, сильная корреляционная связь). В период, относящийся к заключению сделки, 42,86% больных находились под активным наблюдением психоневрологического диспансера (Яв=0,37, средняя корреляционная связь), 14,29% получали лечение у психиатров в условиях стационара.

Деятельность по заключению сделки была нецеленаправленной, в 89,3% случаев больные не принимали самостоятельного участия в оформлении

СУДЕБНАЯ ПСИХИАТРИЯ

#

документов, действовали по указаниям заинтересованных лиц (Рв=0,856, сильная корреляционная связь). В большинстве случаев заключение сделки приводило к существенному ущербу: отчуждение квартиры с утратой тем самым единственного жилья, продажа за сумму, значительно меньшую реальной стоимости, дарение квартир с утратой права проживания (64,3%, Рв=0,65, сильная корреляционная связь).

В вынесении экспертного заключения о несдел-коспособности при деменции ведущим был интеллектуальный компонент юридического критерия, включающий неспособность понимания не только фактической (социальной и юридической) сути заключенной сделки, но и ее внешней стороны (25 наблюдений, Рв=0,856, сильная корреляционная связь).

Экспертное заключение о неспособности понимать значение своих действий и руководить ими при органическом бредовом расстройстве основывалось на нарушении интеллектуального компонента юридического критерия (нарушение критических и прогностических способностей, понимания характера межличностных отношений, социальной сути происходящего, критической оценки сложившейся ситуации и ее возможных неблагоприятных последствий). Также в вынесении экспертного заключения значимым являлось нарушение волевого компонента юридического критерия (патологическая бредовая мотивация заключения сделки с нарушением целеполагания, бредовая трактовка обстоятельств ее заключения, что определяло нарушение свободного волеизъявления). Таким образом, больные понимали внешнюю сторону сделки, однако не могли оценить ее внутреннего содержания.

Вторая экспертная модель (28 наблюдений, 26,92%) основывалась на оценке совокупности клинико-динамических, личностных, соматонев-рологических и социальных факторов на период сделки. При этом органические психические расстройства были представлены меньшей тяжестью и большей динамичностью, чем при первой модели. У больных, в отношении которых применялась данная модель, в период сделки было диагностировано органическое расстройство личности (25 случаев), органическое эмоционально лабильное расстройство в сочетании с депрессивным эпизодом средней степени и смешанным тревожно-депрессивным расстройством (3 наблюдения).

Стабильные показатели социальной адаптации у больных, относящихся к данной модели, были более высокими, чем при первой модели. Так, 7 (25%) больных состояли в браке (Рв=0,282, средняя корреляционная связь); 6 (21,43%) пациентов проживали совместно с детьми, при этом отношения с ними носили теплый, доверительный характер (Рв=0,253, средняя корреляционная

связь). У 35,71% (Рв=0,35, корреляционная связь средней силы) обследованных сложились конфликтные отношения с родственниками, в большей мере вследствие заострения имеющихся и формирования новых патохарактерологических особенностей у пациента. Одинокими были 15 (53,57%) обследованных, при этом в 12 (42,86%) наблюдениях они были способны себя обслуживать (Рв=0,37, корреляционная связь средней силы). 11 (39,28%)% больных имели инвалидность по соматическому заболеванию, нуждались в посторонней помощи и уходе, который зачастую осуществляли социальные работники и родственники (Рв=0,632, сильная корреляционная связь).

В период, непосредственно предшествующий заключению сделки, специфичным для данных больных было резкое снижение социальных показателей вследствие неблагоприятных социально-психологических и экзогенных воздействий (60,7%, рб=0,642, сильная корреляционная связь). В большинстве наблюдений характерными факторами были существенное изменение социального и материального положения больного, материальная зависимость от родственников или других лиц, беспомощность в связи с соматоневрологическими заболеваниями, необходимость посторонней помощи в быту. Смерть единственного близкого человека (в 7 наблюдениях) приводила к нарушению межличностных связей, резкому изменению круга общения. Формировалось асоциальное окружение с нарушением привычного жизненного стереотипа и утратой способности к самостоятельному социальному функционированию и самообслуживанию, усилению алкоголизации под влиянием сомнительных знакомых, случайных лиц. Алкоголизация носила симптоматический запойный характер, была обусловлена как социальными факторами, так и аффективными расстройствами.

Среди соматогенных факторов, отличавшихся массивностью и остротой, отмечались послеоперационный период, динамическое преходящее нарушение мозгового кровообращения, декомпенсация неврологических и эндокринных заболеваний (сахарный диабет), среди экзогенных - черепно-мозговая травма. Под воздействием этих факторов у пожилых лиц с психоорганическим синдромом развивалась дезорганизация психической деятельности с аффективными колебаниями (снижением настроения, тревогой, чувством отчаяния, безысходности), волевыми расстройствами (вялость, аспонтанность, снижение побудительной силы мотивов) и личностными нарушениями (повышенная внушаемость, подчиняемость, ипохондричность, фиксация на негативно окрашенных переживаниях), что определяло необходимость обращения к врачам в тот период. В связи с этим 11 (39,3%) больных обращались за медицинской помощью в психоневрологический диспансер до сделки (Рв=0,358, кор-

24

#

Н.К. Харитонова, Е.В. Королева, О.Ю. Тюлькина

реляционная связь средней силы), 8 (28,57%) получали лечение у психиатров в условиях стационара. После совершенной сделки 9 (32,14%) больных получали консультативную помощь в психоневрологическом диспансере, 3 (10,71%) наблюдались активно, 5 (17,85%) обследованных получали лечение у психиатров в условиях стационара.

Так же как и при первой модели, последствия сделки наносили обследованным существенный материальный ущерб (оформление дарственных, отказ от наследства с утратой права проживания), 17 (60,7%) из них потеряли собственность (Яв=0,642, сильная корреляционная связь).

Исследование показало, что при заключении сделок у лиц с органическим расстройством личности были нарушены и интеллектуальный, и волевой компоненты юридического критерия. Интеллектуальный компонент был представлен существенным снижением критики (причем больше страдала критическая оценка сложившейся ситуации, к своему же состоянию обследованные зачастую были достаточно критичны), непониманием юридических особенностей сделки при понимании ее внешней стороны (20 подэкспертных, Яв=0,693, сильная корреляционная связь), неспособностью прогнозировать последствия заключаемой сделки и предвидеть результаты своих действий.

Волевой компонент включал неспособность к планированию и регуляции своего поведения, нарушение мотивации и снижение способности к целенаправленной деятельности, особенно в сложной, требующей затрат времени и усилий ситуации заключения сделки. Категория критичности являлась опосредующим звеном в установлении характера влияния медицинского критерия на юридический, включала оценку всей ситуации в целом, ее прогноз, осознание последствий для себя и других, своей роли в ней, а также осознанный контроль выполняемой деятельности, выражающийся в постоянном самоконтроле и самопроверке.

Третья экспертная модель применялась в случае отказа эксперта дать ответ на вопрос о способности обследованного понимать значение своих действий и руководить ими при заключении сделки (19 наблюдений, 15,38%). Во всех случаях данная экспертная модель была использована в отношении лиц с ведущим на период заключения сделки психоорганическим синдромом, степень выраженности которого установить по имеющейся медицинской документации и показаниям свидетелей не представлялось возможным. При этом устанавливались следующие диагнозы: в 13 (68,42%) наблюдениях -неуточненное органическое расстройство личности и поведения, обусловленное заболеванием, повреждением и дисфункцией мозга (в том числе психоорганический синдром), в 6 (5,77%) случаях -органическое расстройство личности в связи с сосудистым заболеванием головного мозга.

Вынесение данного заключения отмечалось чаще при посмертных экспертизах - 16 (84,21%) наблюдений (коэффициент корреляции Rs=0,7, корреляционная связь является сильной).

16 (73,68%) лиц однократно осматривались психиатром (Rs=0,8, сильная корреляционная связь), при этом 52,63% - до заключения сделки. При этом однократное описание задолго до или после заключения сделки было мало информативным и не позволяло экспертам моделировать психическое состояние больного на юридически значимый период. Во время консультации психиатром до заключения сделки у 7 (36,84%) лиц были выявлены психические расстройства невротического регистра, у 1 (5,26%) - психоорганический синдром, у 1 (5,26%) пациента психических расстройств выявлено не было. Не всегда установленные диагнозы соответствовали описанию психического состояния. Так, при установлении диагноза сенильной деменции обращало на себя внимание несоответствие описания психического статуса врачами показаниям свидетелей и социальным характеристикам, при этом больная с данным диагнозом проживала одна, самостоятельно себя обслуживала, получала пенсию, покупала продукты, общалась с соседями, возделывала приусадебный участок, самостоятельно обращалась к нотариусам и в другие учреждения по вопросам отчуждения жилья.

Данная группа характеризовалась высокой степенью отягощенности соматоневрологически-ми заболеваниями и низким уровнем семейной адаптации. По данным медицинской документации, артериальная гипертензия диагностировалась во всех наблюдениях, преобладала II степень артериальной гипертензии - 13 (68,42%), диагноз дис-циркуляторной энцефалопатии был установлен в 15 (78,95%) случаях, при этом больные осматривались врачами нерегулярно, неврологи по-разному трактовали выраженность расстройств, что не позволяло составить полной картины психического состояния. У 4 (21,05%) лиц была диагностирована дисциркуляторная энцефалопатия III степени, однако описания психического состояния, сделанные врачами-неврологами, обычно сводились к указанию на когнитивное снижение без оценки его выраженности, снижение памяти на текущие события, некоторое снижение критики, эмоциональную лабильность, неустойчивость настроения, личностные расстройства (капризность, потребность в повышенном внимании).

16 больных умерли после заключения сделки в сроки от 1 мес до 5 лет (в среднем 1,7 года), причинами смерти были повторное острое нарушение мозгового кровообращения - 43,75%, острая сердечно-сосудистая недостаточность - 31,25%, онкологическое заболевание, осложнившееся отеком мозга, - 18,75%, пневмония - 6,25%. Остальные были освидетельствованы эксперт-

25

СУДЕБНАЯ ПСИХИАТРИЯ

#

ной комиссией после совершения сделки в срок от 1 до 3 лет (в среднем 2 года).

9 (47,4%) больных были одинокими, у 52,6% (Rs=0,625, сильная корреляционная связь) сложились равнодушные отношения с родственниками, которые проживали в других городах, злоупотребляли спиртными напитками, редко навещали и не оказывали должного ухода.

У 5 (26,32%) лиц способность к самообслуживанию была сохранена, у 13 (68,42%) - снижена по соматическому состоянию, и лишь 1 (5,26%) больной не был способен себя обслуживать вследствие соматического заболевания. Таким образом, подавляющее большинство обследованных, включенных в данную модель, - 18 (94,7%, Rs=0,925, корреляционная связь сильная) были способны себя обслуживать на простом бытовом уровне.

Большинство исследованных заключений -16 (84,21%, Rs=0,8, сильная корреляционная связь) содержало взаимоисключающую информацию в свидетельских показаниях, поэтому по материалам гражданского дела не представлялось возможным установить, были ли заключены сделки по реально-бытовым, личностно значимым или патологическим мотивам.

При отказе дать ответы на вопросы эксперты в первую очередь ссылались на отсутствие описания психического состояния лица непосредственно при заключении сделки. Однако возможно ретроспективное моделирование клинической картины на основании данных психического, соматического и неврологическогосостояния, сведений о социальном функционировании подэкспертного с учетом характера заключенной сделки, ее «логичности» (извлек ли выгоду для себя), а также на основе данных патоло-гоанатомического диагноза и сроков от заключения сделки до смерти или очного освидетельствования.

Для преодоления невозможности ответить на экспертные вопросы необходимы совместная работа с судами для сбора дополнительных материалов (показания свидетелей, в первую очередь медицинских и социальных работников), участие эксперта в судебных заседаниях для проведения квалифицированного допроса и получения информативных данных от свидетелей о психическом состоянии подэкспертного в период, относящийся к заключению сделки.

Важное значение приобретает анализ собственноручных записей больного (писем) и видеозаписей, которые характеризуют больного без субъективной оценки свидетелей.

Таким образом, в вынесении экспертного заключения о несделкоспособности при первой модели (стационарной) приоритетной являлась тяжелая психопатологическая симптоматика, которая обусловливала выраженное нарушение социальной адаптации, низкий уровень социальной компетентности, невозможность самообслуживания, вела к инвалидизации и требовала активного наблю-

дения врачами психоневрологического диспансера. Данная модель использовалась при демент-ном и галлюцинаторно-параноидном синдромах. Ведущим при принятии экспертного решения о несделкоспособности было нарушение интеллектуальной составляющей юридического критерия (отсутствие критики к своему состоянию и к сложившейся ситуации, непонимание не только фактической сути заключенной сделки, но и ее внешней стороны, неспособность прогнозировать последствия заключаемой сделки и предвидеть результаты своих действий). Неспособность понимать значение своих действий однозначно определяла нарушение составляющих волевого компонента юридического критерия: невозможность планирования и регуляции своего поведения, ситуативность принятия решений, искажение мотивации, нарушение целе-полагания, снижение способности к целенаправленной деятельности в ситуации заключения сделки.

Экспертное решение о несделкоспособности при второй модели (динамической) основывалось на оценке совокупности клинико-динамических, личностных, соматоневрологических и социальных факторов на период сделки, ведущими на период сделки были психоорганический и аффективный синдромы. Данная модель характеризовалась более высокими показателями социальной адаптации и социального функционирования в течение жизни. Однако в период, непосредственно предшествующий заключению сделки, специфичными для данных больных были динамические сдвиги психического состояния вследствие тяжелых жизненных обстоятельств, ухудшения соматоневрологического состояния или неблагоприятных социально-психологических факторов, что требовало медицинского вмешательства специалистов (психиатров, неврологов, терапевтов). В этих случаях развивалась декомпенсация имеющегося органического психического заболевания с заострением имеющихся и формированием новых патохарактерологических особенностей, аффективными (снижение настроения, тревога, чувство отчаяния, безысходности) и волевыми (вялость, аспон-танность, снижение побудительной силы мотивов) расстройствами. В вынесении экспертного заключения о несделкоспособности учитывалось нарушение как интеллектуального (непонимание или частичное понимание юридических особенностей сделки; осознавая сам факт ее заключения, больные не учитывали различия между разными категориями сделок, нарушение прогностических функций и критики к сложившейся ситуации), так и волевого (нарушение целеполагания, решение о заключении сделки принималось под влиянием случайных знакомых, без достаточного обдумывания, сниженная способность к целенаправленной деятельности, искаженная мотивация, невозможность планирования и регуляции своего поведения) компонентов юридического критерия.

26

Третья модель была использована в отношении лиц с ведущим на период заключения сделки психоорганическим синдромом, степень выраженности которого установить не представлялось возможным. Вынесение данного заключения отмечалось чаще при посмертных экспертизах. Для данной модели были характерны недостаточность сведений о психическом состоянии на период, непосредственно предшествующий заключению сделки (отсутствие подробного описания психического состояния, отрывочные, малоинформативные записи об имеющихся психических расстройствах в медицинской документации), констатация диагноза психического расстройства без описания психопатологической симптоматики, наличие астенического синдрома, который имитировал выраженные психопатологические расстройства, в том числе интеллектуально-мнестические, несоответствие описания психического статуса врачами показаниям свидетелей и социальным характеристикам, взаимоисключающая информация в показаниях свидетелей при описании поведения подэкспертного.

# г~шт тл

Н.К. Харитонова, Е.В. Королева, О.Ю. Тюлькина

Заключение

Применение выделенных экспертных моделей соответствует современному уровню теоретико-методологической концепции несделкоспособнос-ти и ведет к оптимизации принятия экспертного решения в зависимости от выраженности психопатологических расстройств и структурно-динамических характеристик психического расстройства, с учетом роли социальных, психогенных и соматогенных факторов. Определенные с учетом корреляционных зависимостей экспертные модели позволяют повысить обоснованность и доказательность экспертного заключения в гражданских делах по признанию сделки недействительной, делают возможным вынесение категоричного экспертного решения при незначительном числе доказательств по делу, а в случае невозможности дать категоричный экспертный вывод на период сделки определяют применение тактики взаимодействия эксперта с судом для получения эксперт-но значимой информации.

Сведения об авторах

Харитонова Наталья Константиновна - доктор медицинских наук, профессор, руководитель Отдела судебно-психиатрической экспертизы в гражданском процессе ФГБУ «Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского Минздрава России» (Москва) # E-mail: 8ре^гэ]@уаг^ех.ги

Королева Евгения Васильевна - доктор медицинских наук, ведущий научный сотрудник Отдела судебно-психиатрической экспертизы в гражданском процессе ФГБУ «Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского Минздрава России» (Москва) E-mail: [email protected]

Тюлькина Олеся Юрьевна - аспирант кафедры социальной и судебной психиатрии ФППОВ ГБОУ ВПО «Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова Минздрава России»

E-mail: sр[email protected]

Литература

1. Вандыш-Бубко В.В. Органическое психическое расстройство: судебно-психиатрический функциональный диагноз // Функциональный диагноз в судебной психиатрии. -М., 2001. - С. 76-98.

2. Горинов В.В., Васюков С.А. Теоретические вопросы судебно-психиатрической экспертизы в гражданском процессе // Журн. неврол. и психиатр им. С.С. Корсакова. - 1995. -№ 3. - С. 104-105.

3. Дмитриева Т.Б., Ткаченко А.А, Харитонова Н.К. и др. Судебная психиатрия: Учеб. пособие. - М.: Медицинское информационное агентство, 2008. - 752 с.

4. Дмитриева Т.Б., Харитонова Н.К, Иммерман К.Л. и др. Судебно-психиатрическая экспертиза в гражданском процессе. - М., 2003. - 208 с.

Королева Е.В. Судебно-психиатрическая оценка психических расстройств у лиц, совершивших сделки: Автореф. дис. ... д-ра мед. наук. - М., 2010. - 42 с. Шостакович Б.В. Руководство по судебной психиатрии. -М.: Медицина, 2004. - 592 с.

Ястребов В.С., Зозуля Т.В. Современная модель медико-социальной помощи психическим больным позднего возраста // Журн. неврол. и психиатр. им. С.С. Корсакова. -2001. - № 9. - С. 4-9.

ЯхимовичЛ.А. Особенности судебно-психиатрической экспертизы лиц позднего возраста в гражданском процессе: Метод. рекомендации. - М., 1993. - 18 с. Reynold T. et al. Camberwell Assessment of Need for the Elderly (Cane). Development, validity and reliability // Br. J. Psychiatry. - 2000. - Vol. 176. - Р. 444-452.