CC BY
260
УДК 82.09
Ильина Наталия Кирилловна
кандидат филологических наук, доцент Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова
nk_ilina@mail.ru
МЕТОДИКИ ОПРЕДЕЛЕНИЯ РИТМИЧЕСКИХ СВОЙСТВ ПРОЗЫ
В статье рассматриваются различные методики определения ритмических особенностей прозаических произведений, которые разрабатывались с начала ХХ века. К. Марбе впервые попытался вывести закон прозаического ритма на материале немецкого языка. Е.Г. Кагаров с помощью этих же методов пришел к сходным результатам на материале русской художественной прозы. Исследование пушкинской повести «Пиковая дама» Б.В. Томашевским заложило основы определения прозаического ритма с помощью статистических подсчетов зачинов и окончаний колонов. По этому же пути пошел М.М. Гиршман, устанавливая единство прозаического произведения, характерный авторский ритмостиль и ритмические изменения в сменяющих друг друга литературных направлениях. Методика Г.Н. Ивановой-Лукьяновой позволяет определить ритм прозы на слоговом, фразовом и интонационном уровнях. Разделив прозаический текст на синтагмы, Н.В. Черемисина представляет их в виде рисунков из ритмических фигур и схем, организующих ритм прозы. Л.В. Златоустова и М.А. Красноперова выявляют ритмические характеристики произведения, анализируя ритмические структуры, то есть ударные слова с зависимыми словами. Перспективы современных исследований прозаического ритма видятся в совместных усилиях литературоведов, лингвистов и программистов.
Ключевые слова: ритм, ритмические структуры (РС), зачины и окончания, синтагма, колон.
Исследователей давно интересовали проблемы прозаического ритма, а также способы его функционирования в художественном тексте и в устной речи. Еще в античные времена опытные риторы обращали внимание на важную роль начальных и заключительных частей периодов в речи оратора [12].
В XVIII веке теоретики и практики русской литературы также не обошли вниманием ритмические особенности прозаических произведений разных жанров. В своей «Риторике» М.В. Ломоносов характеризовал особую роль ударений «в начале и конце периодов и их членов» [9, с. 366], подчеркивая, что для речений о важных и возвышенных предметах следует употреблять ударение на втором и на третьем складу от начала и конца периодов, а в вопрошениях и повелеваниях пристойно ударение, стоящее на первом и на последнем складу.
В начале ХХ века немецкие исследователи серьезно подошли к разработке законов прозаического ритма в области новых языков, и первым стал К. Марбе, исследовавший ритмический строй немецкого языка с позиций слогового ритма. К. Марбе и его последователи (Х. Унзер, А. Лип-ски, П. Куллманн, З. Бен, К. Тодорофф, А. Там, А. Крайнер, Фр. Гропп, Л. Бианки) подсчитывали количество неударных слогов между двумя соседними ударными (z), среднее арифметическое этих чисел (m), которое колеблется для немецкой прозы между 2,07 и 3,16, а также среднее отклонение от этой цифры (v), колеблющееся в пределах от 0,88 до 1,59. Ритм прозы характеризуется отношением v/m, причем для немецкого языка оно равно 0,464. Наиболее часто встречающееся число неударных слогов между соседними ударными равно 2. Это дало основание сформулировать закон прозаического ритма: «частота ритмических форм —, - л -и т. д. убывает, чем более z превышает число 2 или
приближается к 0» (- означает ударный слог, л неударный. - Н.И.) [Цит. по: 6, с. 44].
Среди первых отечественных ученых, применивших «методы исследования К. Марбе и его школы к русской прозаической акцентологии и ритмике», был Е.Г. Кагаров [6, с. 46]. Кроме методики Марбе, Кагаров пользовался «приемами анализа клаузул в античной прозе» [6, с. 46]. Результаты Кагарова в целом подтвердили выводы Марбе: соотношение неударных и ударных слогов (m) в русской прозе варьировалось в пределах от 2,039 до 2,55; среднее отклонение (v) или средняя вариация, как его назвал исследователь, колеблется от 0,97 до 1,17; отношение v/m у трех разных писателей (В. Брюсова, Н. Карамзина и Ф. Сологуба) равнялось 0,46, 0,47 и 0,48 соответственно [6, с. 47-48].
В это же время Б.В. Томашевский анализировал прозаический ритм А.С. Пушкина при помощи статистических подсчетов разных типов зачинов и окончаний колонов (первичных ритмических единиц прозаических художественных текстов, аналогов синтагм) в повести «Пиковая дама» [11, с. 254-318]. И хотя материалом для анализа послужили только первые три главы повести, результаты оказались весьма характерными и в чем-то неожиданными.
Ученый исследовал зачины и клаузулы в прозаических предложениях, отдельно рассматривая зачины колонов, начинающих предложения, и зачины колонов внутри предложения («после запятой»). Так же и с окончаниями: рассматривались концы предложений и концы колонов внутри предложения («перед запятой»). Результаты подсчетов он сравнивал со средними словарными показателями по всей повести.
Оказалось, что в прозе А.С. Пушкина преобладают хореические приступы в начале предложений (45,8% по результатам первых трех глав «Пиковой
88
Вестник КГУ им. H.A. Некрасова № 2, 2015
© Ильина Наталия Кирилловна, 2015
дамы» против 32,7% в среднем по всему словарю повести), «в то время как внутри предложения интонация приступа развертывается на неударных слогах, предшествующих первому ударению колона» [11, с. 294]. В поэзии Пушкина выявились аналогичные показатели по внутренним колонам. В сравнении с поэзией, тяготеющей к мужским окончаниям, которые замыкают стиховой период, в прозе количество мужских окончаний в предложениях резко снизилось, но возросло количество женских и особенно дактилических окончаний (26,6% против 18,4% по словарю повести), причем «структура концов колонов остается однообразной, независимо от того, занимает ли колон среднее или крайнее положение в предложении» [11, с. 296].
Методика М.М. Гиршмана продолжает принципы, лежащие в основе методики Томашевского; она призвана выявить ритмическое единство прозаического произведения по характеру зачинов и окончаний синтагм (колонов), фраз (предложений), внутрифразовых компонентов (синтагм внутри предложений), фразовых компонентов (простых предложений в составе сложных) и сверхфразовых единств (абзацев), которые наряду с синтаксическими и семантическими художественными средствами в итоге характеризуют ритменный стиль автора: «Во всех рассмотренных произведениях Пушкина, Лермонтова и Гоголя среднее отклонение окончаний по разным произведениям неизменно превышает отклонение зачинов, а в пределах отдельного произведения наоборот - среднее отклонение окончаний заметно меньше, чем отклонение зачинов» [2, с. 129-130]. Следовательно, распределение окончаний тесно связано с единством отдельного произведения.
Гиршман выявил различия не только в ритмо-стилях отдельных авторов, но также наглядно показал, как, при всем его своеобразии, авторский стиль вписывается в ритмические особенности эпохи. Для художественной прозы XIX века характерно приближение речи героев к естественной разговорной речи. Намеченное у Пушкина сопоставление «друг с другом голосов и речевых партий в последующем обретает гораздо большую самостоятельность, сложность и определенность» [2, с. 115]. Гоголь проводит разграничение различных самостоятельных голосов героев еще более отчетливо.
В драматургическом произведении авторский ритм не столь очевиден, так как он проявляется в индивидуальных речевых характеристиках персонажей. Однако герои драм и комедий, отражающих свое время, должны и говорить в ритме, созвучном эпохе. А.Н. Островский, продолжая традицию своих предшественников, приблизил речь героев пьес к живому русскому разговорному языку, бытовавшему в середине и второй половине XIX века в разных слоях общества.
Таким образом, индивидуальные ритмические особенности речи персонажей, несмотря на их разнообразие, все же не выходят за рамки, свойственные ритмическим отличиям своего времени.
Методики Б.В. Томашевского, М.М. Гиршмана, а также Г.Н. Ивановой-Лукьяновой, Н.В. Череми-синой основаны на синтагматическом членении текста, так как синтагма (колон в художественном тексте) является семантико-синтаксической и рит-моинтонационной единицей речи.
Г.Н. Иванова-Лукьянова исследует слоговые, фразовые и интонационные ритмические характеристики на материале художественной прозы в сопоставлении с нехудожественными текстами. Слоговая характеристика, которая определяется по методике К. Марбе, базируется на упорядоченности междуударных интервалов, равных в среднем двум слогам. Отклонения от среднего междуударного интервала (нулевые интервалы или превышающие средний в два раза) улавливаются слухом, и текст воспринимается как неритмичный. Наиболее частотный показатель слоговой ритмичности для художественных текстов - 1,1.
Фразовая ритмичность выводится из соотношения величин фраз, под которыми исследовательница вслед за А.М. Пешковским понимает части предложения, «ограниченные паузами и выделенные интонационно» [4, с. 153]. Фактически, фразы в методике Ивановой-Лукьяновой - это синтагмы, на которые читающий или говорящий членит текст: порог контрастности в них не должен превышать два такта или два фонетических слова (слова, несущие ударение с проклитиками и энклитиками). При этом общий характер фразовой ритмичности сохраняется, несмотря на известную вариативность интонационного членения текста. За идеальную фразовую ритмичность принимается такая, когда контраст более двух тактов равен 0 (К>2=0). Для художественных текстов показатели фразовой ритмичности варьируют от 0,02 до 0,26. В следующем примере из пьесы А.Н. Островского «Горячее сердце» фразовая ритмичность равна 0, поскольку все 4 синтагмы изометричны (в круглых скобках указано количество фонетических слов в синтагме, вертикальная черта разделяет синтагмы):
Градобоев. У турки храбрость большая, | а дух у него короткий, | и присяги он не понимает, | как надобно ее соблюдать (3333) [10, с. 200].
Интонационная ритмическая характеристика прозаического текста определяется восходящими и нисходящими движениями тона внутри фразы, причем автор сам задает контуры интонации как с помощью знаков препинания, так и синтаксически, с помощью сочинительных связей или особого рода бессоюзной связи. Чем больше нисходящих движений тона в предложении, тем разнообразнее его интонация. «За идеальную ритмичность принимается такая, когда восходящая и нисходящая
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова № 2, 2015
89
интонации... чередуются равномерно» [4, с. 158]. Наиболее частотный показатель интонационной ритмичности для художественных текстов равен 0,6. Все последующие примеры также взяты из пьес А.Н. Островского 1867-1870 годов. Знак «/» означает повышение тона, знак «\», соответственно, понижение.
Глумов: «Разумеется \, все это мелочи; \ но когда дело-то рискованное,\ так всего боишься» («На всякого мудреца довольно простоты») [10, с. 163]. /\/\
Кучумов: «По-моему, \ уж если переносить осуждения, \ так лучше недаром; \ терпеть напраслину \ дело ужасное, idol mio» («Бешеные деньги») [10, с. 326]. /М
В первом примере показатель интонационной ритмичности равен 0, то есть приравнивается к идеальному, во втором он равен 0,2, так как в реплике 5 синтагм и в первых двух идет повышение тона, то есть один раз нарушается идеальная ритмичность интонации (1:5=0,2).
Согласно методике Н.В. Черемисиной, текст делится на синтагмы, состоящие из фонетических слов (значимого ударного слова с подчиненными ему служебными словами), которые графически можно представить в виде ритмических фигур из цифр с показателями степени. Цифры соответствуют ударным слогам. Показатели степени фонетических слов в ритмических фигурах обозначают количество заударных слогов и составляют ритмическую схему синтагмы:
Глумов. Маменька, \ вы знаете меня \ я умен, \ зол \ и завистлив \ весь в вас («На всякого мудреца довольно простоты») [10, с. 106]. 12, 2220, 30, 10, 31, 1010.
Именно ритмические фигуры организуют ритм прозы, свидетельствуя либо о нарастании или убывании акцентного ряда, либо о его равномерности.
Параша. Какая я дочь богатого отца, \ я теперь солдатка, крестный. 2222, 321. Чем мне гордиться-то перед ним? 123
Матрена. Запру тебя, \ в чулан запру, \ вот и весь разговор. 22, 22, 33 («Горячее сердце») [10, с. 219, 188].
Мелодика речи (восходящая, нисходящая, одно-тон), по мнению исследовательницы, также определяется ритмическими фигурами. Вместе с тем Н.В. Черемисина признает, что для драматургии и устной речи ритмико-фигурное строение не столь важно, так как в разговорной речи большое «число однословных и односинтагменных предложений и однословных синтагм и границы большинства соседних синтагм обозначены паузой» [13, с. 39].
Л.В. Златоустова, М.А. Красноперова в исследовании ритма опирались на ритмические слова и ритмические структуры (РС). Ритмическая структура понимается как знаменательное слово или сочетание служебного и знаменательного слов,
при этом учитывается факт объединения ударным слогом неударных слогов.
Л.В. Златоустова считает ритмические структуры или фонетические слова объективно существующими в речи единицами ритма, имеющими в речевой реализации «план содержания - лексико-семантическое значение словоформы или последовательности словоформ» [3, с. 35]. Только учитывая ритмический и лексико-семантический аспекты РС, можно «описать содержание и просодическую организацию текста в их единстве» [3, с. 35].
Сведения инструментального и статистического анализа, а также аудитивные исследования ритмики фонетического слова подтверждают положение «о специфике организации предударной, ударной и заударной частей фонетических слов, а именно: о степенях редукции гласных, типах консонантных стечений начал и концов слов, места ударения и количестве слогов в слове и т. д.» [3, с. 35]. Некоторые критерии, сформулированные исследовательницей для анализа РС стихового текста, на наш взгляд, характеризуют и драматургическую речь. Так, при полном стиле произношения происходит «замедление темпа произнесения текста, которое связано в основном с вокализацией ритмических структур, проявляющейся в увеличении времени звучания гласных, преимущественно гласных ударного, первого предударного и конечного в РС заударного слогов» [3, с. 38].
Согласно методике М.А. Красноперовой, ритмические структуры в тексте анализируются по нескольким параметрам, характеризующим тип ритмического слова, его частотность и ритмический рисунок речи в целом:
- слова разного ритмического типа (одно-, двух-, трехсложные слова и т. д.);
- частоты коротких и длинных ритмических слов;
- средняя длина ритмического слова;
- частоты ритмических слов с определенной позицией ударения (на первый слог, на второй слог и т. д., на четные и нечетные слоги).
На основе полученных данных составляются ритмические словари произведений. Эталонные вероятности [8, с. 136] по частотности разного типа слов сравниваются со статистическими данными по ритмическим словарям. Анализ ритмического словаря художественного текста выявляет ритмические характеристики произведения, а также специфику речевой ритмики образов.
Статистика исследования художественной прозы и стиха показывает, что самыми типичными ритмическими структурами в русском языке являются короткие слова, к которым относятся односложные, двусложные, трехсложные с ударением на втором и третьем слогах, а также четырехсложные и пятисложные слова, в которых ударение падает на третий слог [1, с. 83; 3, с. 35]. Ритмические
90
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова iij- № 2, 2015
структуры драматургической речи не противоречат этой статистике: наши исследования ритмических словарей персонажей в драме А.Н. Островского «Гроза» [5, с. 226] подтвердили данные проф. М.Л. Гаспарова и проф. Л.В. Златоустовой.
Современные исследования в области русской просодии выявляют большую сложность структуры интонации прозаического ритма, чем это часто представлено в работах интонологов. С.В. Кодза-сов сосредоточивает внимание на просодических особенностях разговорной речи, и его наблюдения показывают, что реальная речь далека от правильно оформленных, благозвучных структур, которые созданы по правилам «ритмически мотивированного членения на акцентные группы и паузации, ранжирования акцентов по силе, деклинации и конечного продления» [7, с. 60]. Многочисленные исследования диалогических реплик с точки зрения просодии приводят его к выводу о том, что «вопросительные реплики обычно не имеют паузальных разрывов», даже если они длинны. «Для диалогических реплик роль собственно фонетических факторов интонационного оформления (тенденция к ритмическому членению, стандартная переменная организация предложения, предполагающая финальное продление) невелика... независимо от стиля речи» [7, с. 57].
В области стиховедения давно ведутся активные исследования метрики и ритмики, в том числе и с помощью компьютерных технологий, но, с точки зрения ученого, стиховедами не учитывается скрытая просодия, «обширный пласт неосознаваемых звуковых характеристик. Они задают. общие установки при произнесении слов: степень тщательности произнесения, темп проговарива-ния, плавность/резкость межслоговых переходов и т. д.». Область «скрытой» фонетики насчитывает «более двадцати признаков, из которых в качестве средств стиховой организации. используется семь» [7, с. 400]. Так, ритмически значимыми оказываются некоторые полнозначные слова со слабым ударением, использование которых создает «своеобразный эффект приглушенности, отстраненности, говорения для себя» [7, с. 405], или способ завершения гласных, имеющий прямое отношение к мелодике стиха. «Резкое завершение. сокращает гласный, цепочка усеченных гласных создает слуховой эффект быстрого темпа. Напротив, плавное завершение. дает удлинение и слуховой эффект замедления темпа» [7, с. 406]. Кодзасов выделяет также «тип слогораздела» или тип межслоговых переходов, плавный, резкий или нейтральный; он связан с перестройкой артикуляций гласных соседних слогов и ослаблением или усилением разделяющего их согласного. Обычно в стихотворении используется один из упомя-
нутых типов слогораздела, но встречаются стихи с построфной меной значений для характеристики смены планов изображения.
Хотя эти исследования только начались в сфере русской просодии, они, без сомнения, будут способствовать более глубокому проникновению в тайны поэзии. Представляется, что и драматургическая речь, создаваемая для слухового восприятия, выиграет от всестороннего анализа ее составляющих. Вот почему все более необходимым становится объединение усилий специалистов смежных филологических дисциплин (литературоведов, фонетистов) и программистов, которое должно помочь созданию современной методики исследований ритмики и мелодики русской речи.
Библиографический список
1. Гаспаров М.Л. Современный русский стих: метрика и ритмика. - М.: Наука, 1974. - 488 с.
2. Гиршман М.М. Ритм художественной прозы. - М.: Советский писатель, 1982. - 366 с.
3. Златоустова Л.В. Ритмическая организация стихотворений А. Блока (ранняя лирика) // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. - 1980. - № 6. - С. 34-41.
4. Иванова-Лукьянова Г.Н. О ритме прозы // Развитие фонетики современного русского языка. Фонологические подсистемы. - М.: Наука, 1971. -С. 128-147.
5. Ильина Н.К. Особенности ритмической структуры драмы А.Н. Островского «Гроза» и ее перевода на английский язык // Щелыковские чтения 2007. А.Н. Островский в контексте мировой культуры: сб. статей. - Кострома: Авантитул,
2008. - С. 216-228.
6. Кагаров Е.Г. О ритме русской прозаической речи. - Л.: Изд-во АН СССР, 1928. - С. 44.
7. Кодзасов С.В. Исследования в области русской просодии. - М.: Языки славянских культур,
2009. - 496 с.
8. Красноперова М.А. Основы сравнительного статистического анализа ритмики прозы и стиха: учеб. пособие. - СПб., 2004. - 152 с.
9. ЛомоносовМ.В. Сочинения. - М.; Л.: Гослитиздат, 1961. - 591 с.
10. Островский А.Н. Полн. собр. соч.: в 16 т. -М.: Государственное издательство художественной литературы, 1950. - Т. 5. Пьесы 1867-1870.
11. Томашевский Б.В. Ритм прозы // Томашев-ский Б.В. О стихе: статьи. - М.; Л.: Прибой, 1929. -С. 94-139.
12. Цицерон. Оратор. [Электронный ресурс]. -Режим доступа: http://master-slova.narod.ru/book/ ciceron_orator.pdf (дата обращения: 18.01.2015).
13. Черемисина Н.В. Русская интонация: поэзия, проза, разговорная речь. - М.: Русский язык, 1982. - 207с.
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова .¿к № 2, 2015
91
