CC BY
304
О. В. Павенков
МЕТАФИЗИКА ЛЮБВИ-АГАПЭ В РЕЛИГИОЗНОЙ ФИЛОСОФИИ П. А. ФЛОРЕНСКОГО
Одна из линий в философии любви представляет собой направление, представленное именами П. А. Флоренского, С. Н. Булгакова, Н. О. Лосского, И. А. Ильина. Данные философы ориентировалось не на античный эрос, а на христианское агапэ. Зачинателем этого направления был отец Павел Флоренский, который в своем трактате «Столп и утверждение истины» (1914) рассматривает такие проблемы, как любовь, ревность, дружба. Анализ последнего из этих понятий С. Булгаков в работе «Дар любви» оценил как «настоящее богословское открытие, ибо впервые в богословское учение о Церкви включено понимание дружбы как церковной связи, имеющей для себя законное место в церковной жизни»1.
По Флоренскому, любовь имеет опору в объекте, она есть акт, переходящий от субъекта к объекту. Любящий выходит из своей конечной самости и обнаруживает тождество с другим «я». То же самое происходит со вторым, третьим и т. д., так что в конце концов все бесконечные процессы любви синтезируются в один акт. «Этот единый и бесконечный акт есть едино-сущее любящих в Боге»2.
Отец Павел Флоренский выделяет два подхода в понимании любви.
1. Онтологический подход (П. Флоренский, Н. Бердяев, С. Булгаков). Онтологизм берет свое начало в древнем, реалистическом мировоззрении. Любовь носит онтологический, а не психологический характер, что соответствует личной философии. Любовь метафизически приводит к соединению с Богом. Любовь есть онтологический акт. Нельзя не согласиться с отцом Павлом Флоренским, что альтруистическая христианская любовь может быть понята только в онтологическом ключе. Истинную альтруистическую любовь нельзя путать с внешним альтруизмом, при котором внешнее дело есть альфа и омега «любви». Отождествление христианской, альтруистической
1 Булгаков С. Н. Дар любви // Шестаков В. Эрос и культура: философия любви и европейское искусство. Философские тексты о любви // URL: http://www.gumer.info/bogoslov_Buks/Philos/ index_philos.php (дата обращения — 26.03.2012).
2 Флоренский П. А. Столп и утверждение истины: опыт православной теодицеи в двенадцати письмах. — М., 2002. — С. 93
Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2012. Том 13. Выпуск 4
113
любви с «альтрустическими эмоциями и стремлением к «благу человечества»3 является огромной ошибкой. Сама по себе филантропия, сам по себе внешний альтруизм без внутренней устремленности к Богу — совершенное ничто. Истинная альтруистическая любовь выводит человека на новый, надэмпирический, надземной уровень бытия, где все прошлые привязанности человека, связанные с национальностью, семьей, властью и славой и прочими ценностями, не имеют никакого значения. В любви Христа есть вызов, обращенный к нам, призыв выйти из привычной, ложной жизни, преобразить ее и начать жить новой жизнью в Любви. Подлинная альтруистическая любовь, идеалом которой является Христос, осуществлена лишь в реальности Царства Небесного. Мы не можем достичь такой любви, не вступив в живое, личное общение с Триипо-стасной Истиной, если мы не осознали себя сыновьями и дочерьми Ее. Флоренский не выделяет в данном подходе недостатков.
2. Психологический подход (Лейбниц, Вольф, Спиноза), основанный на новом, иллюзионистском мировоззрении. Любовь есть психологическое состояние и такое понимание соответсвует «вещной» философии. В соответствии с данным подходом сущность любви состоит в способности радоваться счастью другого, переживать его счастье как свое собственное. Психологическое понимание любви имеет несколько недостатков.
• Любовь есть вожделение. Такое отождествление любви и вожделения ведет к неправильному познанию любви, поскольку приводит к неразличению вещи и лица: любовь всегда личностно направлена, а вожделение можно испытать только по отношению к вещи. В качестве примера Флоренский приводит философию Спинозы. Такое смешение любви и вожделения приводит спинозизм к безжизненному и сухому пониманию Бога как вещи. Deuz ex machina — это характерная черта философии Спинозы.
• Главный недостаток психологического понимания любви состоит в том, что любовь теряет аксиоматическое содержание, перестает быть ценностью. Эта утрата ценностного содержания бытия любви даже приводит к тому, что она признается нежелательной.
Данные недостатки позволяют нам сделать вывод, что трактовка любви в субъективно-психологическом смысле является ограниченной, а для нашего исследования смысла альтруистической любви необходим онтологический подход, расмматривающий любовь в объективно-метафизическом смысле.
0. Павел Флоренский выделяет следующие условия даже самой простой любви:
1. акт избрания
2. сознание единственности
3. согласие на избрание
Основываясь на этих условиях, Флоренский приходит к такому предварительному пониманию любви: «Любовь есть свободное избрание: из многих личностей. Я, актом внутреннего самоопределения, избирает одну и к ней, — одной из многих, — устанавливает отношение, как к единственной, душевно прилепляется к ней»4. По разным причинам личность «Ты», уже ставшая единственной и неповторимой, может отказаться от этого избрания. «Если, желая быть Ты, оно не хочет признавать Я за Я? Тогда Я не может и не должно оставаться без противо-действия. Это противодействие есть проявление ревности, — ревности к своей любви, т. е. заботы о непорочности, о подлин-
3 Там же. С. 89.
4 Там же. С. 470.
ности, наконец, о сохранении своей любви»5. Реализацией, утверждением и апологией избрания и является ревность. Итак, ревновать в положительном смысле этого слова есть с силой и энергично стремится защитить свою любовь и оградить ее от любых враждебных, деструктивных факторов. Ревность является обязательным спутником любой любви, как и всего благого, что есть в человеке. Если «Ты» отказывает «Я» в праве на ревность, низводит «Я» до уровня «никто» в смысле один из многих, то есть до уровня вещи или средства для чего-либо, то «Я» может поступить по-разному:
• «Я» может пострататься разлюбить «Ты», забыть о нем. Но это очень болезненно и горько, потому что утрачивается часть сердца человека. И чем больше и интенсивней «Я» любит, тем болезнее переживается утрата любви, ибо это в значительной мере утрата части самого себя. Кроме того, никто не может гарантировать, что эта рана заживет и что «Я» способно в дальнейшем на любовь. То есть есть риск сердечной инвалидности, при которой человек не просто не хочет, но не может полюбить никого.
• «Я» продолжает любить «Ты». С такой мотивацией «разлюбления», которую приводит Флоренский, как уважение чужой свободы, мы позволим себе не согласиться по ряду существенных оснований. Во-первых, никто не может запретить «Я» любить «Ты», даже если эта любовь не взаимна. Жертвенная любовь не требует взаимности, но она имеет полное право на существование при отсутствии взаимности подобно тому, как Бог любит не только тех, кто любит его, но и тех, кто Его ненавидит. «Если любите любящих вас, какая вам за то благодарность? ибо и грешники любящих их любят... Но вы любите врагов ваших, и благотворите, и взаймы давайте, не ожидая ничего; и будет вам награда великая, и будете сынами Всевышнего; ибо Он благ и к неблагодарным и злым. Итак, будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд» (Лук. 6: 32-36). Во-вторых, «Ты», если оно стоит на позиции христианской нравственности, не может не любить «Я», если оно желает соблюсти евангельскую заповедь любви. Христианская жертвенная любовь носит телеологический характер. Она устремлена к конкретной цели в достижении Богоподобной любви. «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга» (Иоан. 13: 34). В-третьих, уважение чужой свободы не означает уважение чужого греха. Если «Ты» противится воли Божией, состоящей в том, что «Ты» призвано любить «Я», то «Я» не может согласиться с грехом «Ты» и способствовать этому греху богоотчужденности. «Я» обязано добровольно выполнять волю Божию, состоящую в исполнении заповеди любви. Итак, «Я» имеет полное право и даже обязано сохранять любовь к «Ты» в надежде на исправление неправильно использованной свободы «Ты». «Ты» остается быть единственным и избранным для «Я».
В любви существует такое многообразие ценностей и смыслов, что необходимо систематизировать эту совокупность и построить ценностную иерархию. Для обозначения любви греческий язык более богат и содержит четыре глагола для отображения в слове различных аспектов: ерау, фйеЫ отёруе^ и а^уалот:
1. ера^ или ашог сопсирІ8сеп1;іае, или любовь-Эрос. Данное понятие используется для обозначения чувственного желания, страстного влечения к объекту. Сюда относятся такие «позитивные» ценности как влюбленность, красота телесная, привлекательность, сексуальность как ценность. Как пишет о. Павел Флоренский, «слова ера^ ерше; почти исключены из книг Ветхого Завета (у ЬХХ-ти) и вовсе не допущены в книги Нового Завета. Нужно однако заметить, что и термины ерше, ераv нашли себе место в писаниях подвижнических. Отцы-мистики, как то: Григорий Нисский, Николай Кавасила,
5 Там же. С. 473.
Симеон Новый Богослов и другие — пользуются этими терминами (ерау — О. В.) для обозначения высшей любви к Богу6. Возможно, это связано с тем, что цель бессмертной души, движимой Эросом, по Платону, состоит в мистическом созерцании Абсолютного, «прекрасного само по себе, прозрачного, чистого, беспримесного, не обремененного человеческой плотью, красками и всяким другим бренным вздором... божественно прекрасного... во всем его единообразии»7. К негативным ценностям эротической любви необходимо отнести плотскую страсть или похоть в многообразных ее разновидностях: блуд, прелюбюдеяние, сексуальное удовлетворение вне брака, сексуальное влечение к представителям одного пола и т. д. Что касается последнего вида, то, как известно, гомосексуальные отношения, «любовь к юношам», являются предметом восхваления в речи Аристофана в платоновском «Пире»: «Мужчины, представляющие собой одну из частей. двуполого прежде существа. охочи до женщин, и блудодеи в большинстве своем принадлежат именно к этой породе, а женщины такого происхождения падки до мужчин и распутны»8. Следование негативным ценностям приводит к тому, что грань между противоположностями «любви» и «не-любви» стирается. Они разделяются одним «шагом» сознания, одни порывом чувств. Когда человеку говорят «я люблю тебя» — это также субъективно и не может вызывать доверия, как и слова «я не-люблю тебя». Человек, так говорящий, неосознанно, подсознательно относится к другому человеку по принципу «приятно — не-приятно», «комфортно — не-комфортно». Здесь нет ни «Я», ни «Ты», а есть образ своего я, который далек от «истинного-Я» и иллюзорный и переменчивый образ «ты», не менее далекий от истинного «Ты»9. Эрос как половая любовь всегда кратковременно и быстро пожирает саму себя. Если человек все-таки стремится к истинной любви, то переходит на второй уровень любви — фЛегу.
2. фЛеЫ или аmor affectionis, или любовь-филио. Филия — это более уравновешенный вид любви, основанный на внутренней близости субъектов. К любовь-филио относится также дружба. В святоотеческой философии подчеривается ценность истинного верного друга. «Друга верного нельзя ничем заменить, и Несть мерила доброте его.; друг верный — сокровище одушевленное. Друг верный дороже золота и множества драгоценных камней. Друг верный — “вертоград заключен, источник запечатлен” (Песн. 4: 12), которые временно отверзают, и которыми временно пользуются. Друг верный— пристанище для упокоения»10. Объекты любви-филио намного более многоразличны, чем узкой половой любви. К видам такой любви могут относиться11:
6 Там же. С. 430.
7 Платон. Пир // Платон. Сочинения: в 3 т. — М., 1991. — Т. 2. — С. 137-138.
8 Платон. Сочинения... Т. 2. С. 118-119.
9 Это положение требует разъяснения. Сомнение в истинности своего «Я» приводят к сомнениям в том, что «Я» любит «Ты». Эту ситуацию хорошо показал Баневентура в словах «Офелии»: «Приведи меня хоть однажды к моему “Я”, и я спрошу его, любит ли оно тебя» [Бонавентура. Ночные бдения. — М., 1990. — С. 141-142]. Способен на любовь только субстанциональный субъект «Я». Если же «Я» — это лишь маска, личина, за которой может быть любое «содержание» [См.: Сапронов П. А. О бытии ничто. — СПб., 2011. — С. 217], то это приводит к принципиальной невозможности реализации истинной любви между иллюзорным «Я» и «Ты» истинным. Таким образом, вступающие в отношения «Я» и «Ты» должны быть и осознавать себя субстанциональными субъектами.
10 Григорий Богослов. Слово 11-е, говоренное брату Василия Великого, св. Григорию Нисскому. — Mi gr. — T. 35. — Col. 831 b, с.
11 См.: Рюриков. Ю. Б. Детство человеческой любви // Философия любви. Ч. 1 / Под общ. ред. Д. П. Горского; Сост. А. А. Ивин. — М., 1990. — С. 45.
• любовь к отцу («филопатор» — «любящий своего отца»);
• любовь к матери («филомэтор» — «любящий свою мать»);
• любовь к детям («филопайс» — «детолюбивый»);
• любовь к братьям и сестрам («филадельфйа», от «адельфос» — «брат» и «адель-фэ» — «сестра»);
• любовь к своим товарищам («филетайрйа»);
• любовь к друзьям («филофилйа»);
• любовь к своему родному городу («филополи»);
• любовь к своему отечеству («филопатрйа»);
• любовь к народу («филодэмос» — «народолюбивый»);
• любовь к человеку («филантропйа», отсюда «филантропия»),
• любовь к наслаждению («филэдонйа»);
• любовь к славе («филендоксиа»);
• любовь к власти («филархиа») и т. д.
На втором более высоком уровне любви действуют такие «позитивные» ценности, как друзья, интересный человек, тактичность, общение, взаимопомощь, взаимопонимание. К «негативным» ценностям относятся непонимание друг друга, разлад, расхождение во взглядах, созависимость, коммуникативный разрыв. Любовь-филио — это путь к преодолению сознанием иллюзорных «я» и «ты» через дружбу.
3. GtepYEiv, или атог obedientiae, или любовь-сторге. Она означает, по П. Флоренскому, «спокойное и непрерывное чувство в глуби любящего, так что, в силу этого чувства, любящий признает объект любви близко-принадлежащим ему, тесно с ним связанным и в этом признании обретает душевный мир; atepYeiv относится к органической, родовой связи, нерасторгаемой, в силу этой прирожденности, даже злом»12. На этом уровне имеют значение такие ценности, как приверженность, нежность, обходительность, спокойствие, рассудительность, личная близость. Патриотизм как любовь к Родине также является позитивной ценностью на этом уровне любви. Негативные ценности — это предательство как своей семьи, так и Родины, измена, жестокость к родному человеку. Любовь-сторге — это так же как любовь-филио путь к преодолению сознанием иллюзорных «я» и «ты», но иным способом — через личную близость.
4. dyanav, или атог benevolentiae, или альтруистическая любовь-агапэ. Этот высший уровень любви есть любовь в чистом виде. Это любовь разумная, состоящая в признании в своем объекте высокой ценности. Высший вид любви максимально не уязвляет чувственную сферу человека. Любовь-агапэ умеренно присутствует в воле и выражается в свободном избрании объекта любви, а также в разуме, что связано с объективной здравой оценкой ценности любимой личности. Здесь нет места произволу, душевным метаниям и терзаниям, страстности, невоздержанности. Эта любовь не «кричит» сама о себе, не пытается вырваться, как-то показать себя людям. Наоборот, в этой любви царит порядок, мир, спокойствие, уважение.
Дружба человека и Бога, Евхаристическое единство христиан, бескорыстное милосердие, самопожертвование ради другого, свобода, сострадание есть высшие ценности этой высшей альтруистической любви. Негативных ценностей не может быть обнаружено в этой любви, в отличие от всех остальных уровней она не способна переходить
12 Флоренский П. А. Столп и утверждение истины: опыт православной теодицеи в двенадцати письмах. — М., 2002. — С. 397.
в свою противоположность и ни при каких условиях она не может произойти из ресен-тимента или привести к его формированию. Любовь-агапэ призвана быть вселенской любовью, наполнять личность каждого человека. Личностные отношения любви-филио находят свой плод в любви-агапэ, в полном со-единстве двух личностей.
Итак, результат пути, окончательная победа над призраками и идолами «любви» — это альтруистическая любовь-агапэ, в которой истинное-я и истинное-Ты едины в Боге друг с другом. Тогда и возможно совершенство и то счастье или благо, к которому стремится всякая разумная душа.
П. Флоренский задает вопрос: «в чем же конкретно выражается духовная любовь?», на который дает следующий ответ: духовная любовь выражается в выхождении себя, для чего необходимо духовное общение между людьми. В этом состоит метафизическая сущность любви. Личности нужно выйти из себя, своего само-стоятельного бытия, чтобы жить для другого, когда противоположность «Я» и «не-Я» ликвидируется и они становятся единосущными. Их отношения уподобляются отношениям между лицами Святой Троицы.
Отец Павел Флоренский использует классическую гегелевскую схему «тезис-антитезис-синтез», которую можно применительно к данной теме представить следующим образом: «Я — не-Я — Ты». Вхождение «Я» в «другое Я», которое есть «не-Я», приводит к формированию «Ты», в котором человек, уничижая себя, выходит из само-бытийственного, греховного существования и живет для другого, что обогащает его личность. Результатом такого процесса самоуничижения, кенозиса является возвращение к новому, обновленному Я, способному видеть сущность вещей и сказать «Да» бытию. «Да», которое говорит это новое «Я», есть любовь. «Между любящими, — пишет П. А. Флоренский, — разрывается перепонка самости, и каждый видит в другом как бы самого себя, интимнейшую сущность свою, свое другое Я, не отличное, впрочем, от Я собственного»13. Две личности так совершенствуются в любви, что соединяются в одно единство и при этом не теряют своей индивидуальности. Как это происходит? Это одна из важнейших тайн любви. «Тайна сия велика.» (Еф. 5: 32).
Любовь «Я-Ты» происходит в Боге, в Боге же устанавливается единосущие с другим. В этих отношения «Я» и «Ты» осуществляется их уподобление Божественной Любви, при котором единое становится, по выражению Флоренского, «двоицей», имеющее начало единства своего в Боге. Флоренский при этом проявляют свободу в формулировках, когда пишет, что любовь проявляется «лишь в очищенном сознании»14. Очищение сознания характерно, как известно, для буддизма и некоторых сект, в частности для МОСК15.
Божественная любовь не есть признак Божества, не просто его качество «любящего» по отношению к другим16. Отец Павел Флоренский отстаивает идею, что любовь — сущность Бога, Его природа.
Однако как достичь такой Богоуподобленной любви? На основе идей о. Павла Флоренского мы можем представить путь движения к истинной любви.
13 Там же. С. 438.
14 Там же. С. 395.
15 Международное общество сознания Кришны.
16 Иначе бы, как верно замечает П. Флоренский, Бог был бы зависим от условного, случайного бытия, которое может быть, а может не быть.
Этапы достижения истинной любви:
1. Человек
2. Поиск Любви — проявление воли
3. Свободный выбор — принятие решения
4. Добровольное избрание
5. Бог — Любовь
Любовь — это познание божественной сущности, вхождение в Бога. Любовь — это путь познания Истины, Добра и Красоты. В любви, и только в любви мыслимо действительное ведение истины17. «Любовь вне Бога есть не любовь, а лишь естественное космическое явление, столь же мало подходящее христианской абсолютной оценке, как физиологические функции желудка»18.
Человек как образ Божий есть образ любви, сам есть любовь, однако в нем присутствует искаженность, вызванная грехом. Осознание греха ведет к поиску лучшего, поиску истинной, жертвенной любви. Человек находит Любовь, но еще не выбрал ее. Он находится в состоянии выбора. На этом этапе он еще может вернуться к прошлой жизни, жизни во грехе, а не в любви. Когда человек осуществляет выбор, он переходит на следующий этап «избрание». «Всякая любовь в существе своем имеет избирательную, избирающую силу, есть ёИес1;ю, и поэтому любимый — всегда избранник, избранный, единственный»19.
Нужно отметить, что анализ Флоренским любви невозможен без учета контекста тех категорий Истины и Красоты, в единстве которых он рассматривает Любовь. Любовь, Истина и Красота триедины, собственно едины по сущности, но по-разному проявляют себя в зависимости от того, под каким углом рассматриваются. «То, что для субъекта знания есть истина, то для объекта его есть любовь к нему, а для созерцающего познания. — красота»20. При этом Истина, Любовь и Красота — это одна и та же духовная жизнь, одна сущность, единство. Однако только любовь Флоренский связывает с Богом. Через любовь устанавливается связь с личным Абсолютом и только в любви она осуществима. «Любовь моя есть действие Бога во мне и меня в Боге»21. Флоренский говорит о синергии, при которой происходит со-действие Бога и человека в любви. Через это со-действие осуществляется приобщение условного человеческого бытия к бытию безусловному, к Божественному бытию.
Наконец, утвердившись в избрании Любви, человек, находясь уже в личных отношениях с Истиной, становится совершенным в Любви, любит все тварное в Боге, смотрит на мир глазами Божественной Любви. В этом смысл и конечная цель жизни и познания.
Таким образом, учение об альтруистической любви П. Флоренского, выработанное в результате полемики с психологическим подходом Вольфа, Лейбница и Спинозы, приводит нас к следующим положениям-выводам:
1. Абсолютность любви. Бог есть Истина, Бог есть Красота, Бог есть Любовь, но Любовь есть сосредоточие Божества, самая сущность Бога — вот эта мысль является лейтмотивом, ключевой идеей христианской философии любви о. Павла Флоренского.
17 Там же. С. 74.
18 Там же. С. 90.
19 Там же. С. 471
20 Там же. С. 75.
21 Там же.
2. Синергийность любви. У Флоренского альтруистическая любовь — это не столько индивидуальный, личностный акт, сколько синергийный процесс соединения всех любящих с Божественной энергией, соединение с личностным Абсолютом, живой Истиной, живой Красотой и живой Любовью. Бог не есть Бог, если Бог не является Любовью, причем любовью абсолютной, имеющей безусловное бытие. Любовь же вне Бога не есть любовь, а призрак любви, пустышка, бессмысленная и не имеющая бытия.
3. Антиномичность любви. С одной стороны, любовь беспредельная22, с другой — любовь «не только безпредельна, но — и замкнута»23.
4. Поэтапность достижения любви. Четыре греческих глагола любви ера^ фЛеЫ атер^е^ и а'yалаv обозначают четыре стадии в достижении высшей альтруистической любви-агапэ.
5. Любовь — ценность. Альтруистическая любовь есть высшее благо и ценность.
6. Любовь ревностна. Ревность состоит в энергичном стремлении сохранить, утвержить, защитить и приумножить духовное благо любви. В своем положительном значении ревность есть одна из добродетелей.
7. Любовь онтологична. Любовь, тесно связанная с Истиной и Красотой, выступает онтологической основой духовного бытия личности.
литература
1. Бонавентура. Ночные бдения. — М., 1990.
2. Булгаков С. Н. Дар любви // Шестаков В. Эрос и культура: философия любви и европейское искусство. Философские тексты о любви // URL: http://www.gumer.info/bogoslov_Buks/ Philos/index_philos.php (дата обращения — 26.03.2012).
3. Григорий Богослов. Слово 11-е, говоренное брату Василия Великого, св. Григорию Нисскому. — Mi gr. — T. 35. — Col. 831 b, с.
4. Платон. Пир // Платон. Сочинения: в 3 т. — М., 1991. — Т. 2.
5. Рюриков Ю. Б. Детство человеческой любви // Философия любви. — Ч. 1 / Под общ.
ред. Д. П. Горского; Сост. А. А. Ивин. — М., 1990. С. 45.
6. Сапронов П. А. О бытии ничто. — СПб., 2011.
7. Флоренский П. А. Столп и утверждение истины: опыт православной теодицеи в две-
надцати письмах. — М., 2002.
22 Там же. С. 474.
23 Там же.
