CC BY
9
Санкт-Петербургская православная духовная академия
Архив журнала «Христианское чтение»
Еп. Сергий (Тихомиров)
Месяц по Японии:
Путевые заметки и впечатления
Опубликовано:
Христианское чтение. 1908. № 11. С. 1470-1486.
@ Сканированій и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.
СПбПДА
Санкт-Петербург
2009
Мѣсяцъ по Японіи.
Путевыя замѣтки и впечатлѣнія.
Изъ Тоокёо въ Мацуяму.
28—29 іюля. Въ 3 ч. 30 м. 28 іюля мы выѣхали изъ Тоокёо въ Мацуяму, на освященіе вновь устроенной нашей церкви. На вокзалѣ «Симбаси» собрались къ этому времени владыка—архіепископъ, я, посольскій протоіерей о. Петръ Ив. Булгаковъ, американскій епископальный священникъ Г. С. Джефрисъ, воспитанникъ Кагара, иподіаконъ Исида, нашъ слуга Иванъ... Компанія не малая!—Смотря по вкусамъ, а еще болѣе по карманамъ, наша компанія распредѣлилась но всѣмъ тремъ классамъ. Мы съ владыкой усѣлись въ вагонъ I класса, имѣя въ душѣ намѣреніе ночью хоть сколько-нибудь и поспать. А сидѣть въ вагонѣ предстояло ровно 24 часа! Желаніе «поспать» поэтому вполнѣ понятное.
Ливень, а не дождь, послалъ намъ послѣдній привѣтъ съ Тоокёо. Но какъ всякій ливень, онъ продолжался недолго. Опять засіяло солнышко. И лишь не стало той невыносимой жары, по какой мы добирались до «Симбаси». Полетѣли предъ нашими глазами рисовыя поля, хвойныя деревья... Пересохшія рѣки, покрытыя зеленью горы, постоянныя селенья, богатая растительность... Налѣво то появляется, то опять скрывается море... Летятъ одна за другой станціи, и лишь на большихъ получаемъ возможность постоять у вагона и хотя нѣсколько размять ноги... Непривыкшее ухо съ трудомъ переноситъ выкрикиваніе торговцевъ: «бенто—бенто», «о—ча» и т. п. Но—раздается свистокъ, и мы мчимся далѣе!
Въ вагонахъ, и даже у насъ, тѣснота страшная. Сидимъ плечо къ плечу. А приближается и ночь. Какъ же спать-то
будемъ?..—На нашихъ глазахъ «счастливцамъ» уготовляютъ постели; но стоимость спальнаго мѣста не по миссіонерскому карману. Приходится выжидать, что намъ останется...
И вотъ наступила томительная ночь!.. Спать хочется, а спать нельзя... Сидимъ и дремлемъ сидя... Владыка, при ма-лѣйшей попыткѣ устроить его хоть сколько-нибудь удобнѣе, сердится... Приходится сидѣть, какъ старецъ старается заснуть, облокотившись на футляръ отъ митры... На мое счастье ушла съ 2 ч. ночи толстая-претолстая «тетенька» и съ ея уходомъ я получилъ себѣ еще два мѣста (по крайней мѣрѣ!), и сокративши свою длину наполовину, я заснулъ часа на два.
Дождались и утра!.. И хотя чувствовали себя какими-то помятыми, но всѣмъ стало веселѣе, всѣ говорили бодрѣе. Стаканъ же крѣпкаго чаю съ вагонѣ-столовой совсѣмъ оживилъ насъ...
Пролетѣли предъ нашими глазами Кёото, Оосака, Кобе... Поѣздъ теперь пошелъ еще ближе къ морю, нагрйждая насъ иногда чудными картинами... Въ 3 часа дня мы пріѣхали на ст. Хиросима, откуда въ маленькихъ вагончикахъ переѣхали въ Удзино: здѣсь мы и должны были сѣсть на пароходъ, отправляющійся на осетровъ Сикоку, въ портъ Такахама.
Три часа съ половиной, въ ожиданіи парохода, не показались столь длинными: у насъ былъ взятъ свой чай, и мы большую часть время утѣшались..., но не около самовара, а всего лишь около «хибаци»!..
Въ 6 ч. 30 м. сѣли на довольно тѣсный пароходъ и поѣхали по «средиземному» японскому морю...
Красиво было ѣхать при дневномъ свѣтѣ. Эти постоянные острова и островочки, эти причудливыя очертанія береговыхъ горъ; лазурь неба; блескъ воды; лодки; паруса!., бинокля я кажется изъ рукъ не выпускалъ.
Но вотъ—стемнилось! Пассажиры куда-то поубрались. На палубѣ стало просторнѣе... Какъ легко дышала грудь, вдыхая свѣжій морской' воздухъ!.. Скоро взошла луна... Ея отраженіе въ водѣ; освѣщенные ею острова; наконецъ нѣкоторая все же «таинственность» ночи!.. Чѣмъ-то волшебнымъ вѣяло около тебя!.. Мои спутники предпочли дремать; но не могъ я оторваться отъ картины, которую забыть не смогу: такъ она восхитительна! Но описать эту картину,—нужно быть поэтомъ, а не миссіонеромъ!..
Четыре часа ѣзды на пароходѣ меня совершенно освѣжили. Бодрымъ я спускался на пристань въ Такахамѣ, гдѣ насъ встрѣчали уже христіане.—Усѣлись въ поѣздъ, и минутъ черезъ 20 добрались до своей цѣли: пріѣхали въ г. Мацу яму.
Пѣшкомъ мы шли но улицамъ города. Весь городъ уже спалъ. Тишина кругомъ. Съ неба свѣтитъ высоко поднявшаяся луна... Въ воздухѣ—тепло... Дышется какъ-то особенно легко... Да! Чудная ночь была, когда мы добирались до своей миссіи...
Здѣсь насъ ждалъ чай съ безчисленными комарами; первыя новости хозяевъ: первые разспросы наши... И уже въ нервомъ часу ночи мы забрались на свои постели, подъ пологи, владыка—въ домѣ о. Ѳомы, я—въ домѣ катихи-затора.
Сонъ не заставилъ себя долго ждать. И, вѣроятно, онъ лишь ждалъ момента, когда усталая голова коснется подушки... Постоянный же притокъ свѣжаго воздуха въ «воздушномъ» японскомъ домикѣ еще болѣе помогалъ сну здоровому и крѣпкому.
Мацуяма.
30 тля. Въ шесть часовъ утра я уже ходилъ около церкви. Въ воздухѣ полное затишье. Сѣрое небо какъ будто обѣщаетъ желанный дождь. Дѣйствительно, скоро началъ накрапывать сначала мелкій дождикъ; постепенно усиливаясь, онъ наконецъ перешелъ въ сильный, прямой дождь... Я сидѣлъ у окна и думалъ: у насъ въ Россіи, въ родной Новгородіи, сказали бы: «ну, теперь пойдутъ грибы»... Однако, воображеніе ненадолго перенесло меня въ далекую родину!.. Тучки разошлись, солнышко засіяло: и такъ хорошо, такъ легко дышалось послѣ дождя подъ теплыми лучами солнышка!
Напившись чаю, мы съ* владыкою архіепископомъ пошли прежде всего осмотрѣть церковь. Бѣлая, что снѣгъ; съ двумя главами; съ шестью колоколами,—церковка кажется особенно родною, дорогою среди міра языческаго. Но и въ язычникахъ она возбуждаетъ большой интересъ; и часто можно видѣть группы прохожихъ, внимательно разсматривающихъ новый нашъ храмъ. Хочется вѣрить, что это любопытство постепенно будетъ смѣняться серьезнымъ проникновеніемъ въ ученіе Христово. Хочется думать, что Божьей помощью, да
трудами мѣстнаго батюшки увеличится церковь мацуямская и 19 христіанъ принесутъ со временемъ плодъ сторицею!
Церковь имѣетъ знакомую русскимъ форму корабля. Куполъ храма возвышается нѣсколько надъ куполомъ колокольни.—Собственно церковь имѣетъ форму квадрата, стороны котораго имѣютъ по 31 сяку *). Алтарь—съ юга на сѣверъ 27 сяку, съ запада на востокъ 13 сяку. Одного размѣра съ алтаремъ и паперть, но она имѣетъ направо небольшую ризницу, налѣво—кладовую и ходъ на колокольню. Вышина стѣнъ церкви—24 сяку, высота церкви съ куполомъ 44 сяку.
Войдя въ церковь, мы долгое время смотрѣли молча, переживая первое впечатлѣніе, произведенное новымъ храмомъ. Невольно и мы прежде всего сказали: «риппа»—«красиво», что такъ часто говорятъ язычники, осматривающіе нашъ храмъ... Шесть небольшихъ оконъ формы ромба на южной н сѣверной сторонѣ храма, четыре большихъ—по два на каждой, даютъ необыкновенно много свѣта и, кажется, бѣлый цвѣтъ стѣнъ дѣлаютъ еще бѣлѣе!—Иконостасъ работы московской. Сдѣланъ подъ дубъ. Изящной простотѣ иконостаса вполнѣ соотвѣтствуетъ изящная, но строгая, стильная живопись иконъ (работы Гурьянова), безъ малѣйшихъ выпадокъ въ сторону любимаго декадентства. Царскіе врата съ обычными изображеніями Благовѣщенія и четырехъ Евангелистовъ; Господь Вседержитель, Архистратигъ Михаилъ, Воскресеніе Христово, Вознесеніе Господне,—вотъ правая половина перваго яруса; Богоматерь, Архистратигъ Гавріилъ, крещеніе Господне, Рождество Христово—лѣвая половина того же яруса иконостаса. Надъ Царскими дверьми изображеніе Тайной вечери. Во второмъ ярусѣ—по срединѣ Св. Троица, направо Срѣтеніе Господне, Успеніе Богоматери и на одной доскѣ лики Св. Іоанна, патр. Цареградскаго и преп. Ксеніи; налѣво—Введеніе во храмъ, Рождество пресв. Богородицы и на одной доскѣ—лики Святителя Николая и преп. Сергія Радонежскаго. Крестъ увѣнчиваетъ этотъ несложный, но полный иконостасъ. Какъ отличительную и пріятную черту иконостаса, хочется отмѣтить полное отсутствіе золота и позолоты и довольно крупныя фигуры святыхъ на иконахъ.—Кромѣ иконостаса на стѣнахъ помѣщены кіоты съ изображеніями Воскресенія Христова и 1
1) Два сяку составляютъ ііочти аршинъ.
12 праздниковъ (на южиой), Успенія Богоматери и чтимыхъ Иконъ Ея и Святыхъ Угодниковъ (на сѣверной).
Въ алтарѣ устроенъ престолъ изъ мѣстнаго гранита. За престоломъ Образа Господа Вседержителя, надъ жертвенникомъ—Моленіе о чашѣ. Два окна даютъ алтарю свѣта достаточно. Не составляетъ большого недостатка и сравнительно низкій потолокъ алтаря: большого скопленія служащихъ въ этомъ алтарѣ въ будущемъ не придвидится.
На колокольнѣ звонъ около 36 пудовъ, съ большимъ колоколомъ въ 19 п. 30 ф. Вотъ-то будетъ новость, когда загудятъ среди горъ мацуямскихъ наши московскіе колокола, здѣсь еще доселѣ не извѣстные. А нашъ Иванъ уже приспособляется и къ этой колокольнѣ, практикуясь въ трезвонѣ съ обвязанными языками. Вѣроятно, думаетъ поразить всѣхъ своимъ искусствомъ!
Вся церковь стоитъ на фундаментѣ изъ сѣраго гранита, уложеннаго въ три ряда и имѣетъ три входа со ступенями изъ этихъ же гранитныхъ плитъ.
Построена церковь на главной улицѣ Мацуяма [ицибанъ-чо—первая улица], въ виду мѣстной старинной крѣпости, въ сосѣдствѣ съ присутственными мѣстами. Участокъ земли выбранъ военноплѣнными и купленъ за 1600 енъ, изъ которыхъ побольше половины пожертвовали они. Средства же на построеніе Церкви и на обзаведеніе ея утварью и ризницей даны одною доброй московской благотворительницей, не пожелавшей открыть міру свое имя.
Церковь построена по способу японскому. Все выполнено необыкновенно изящно, прочно, а задумано хозяйственно. Не стыдно было бы такою церковью украсить и русскій городъ! И какъ отрадно, что есть еще души добрыя, смотрящія выше національности и для славы Христа въ далекой странѣ не жалѣющія своихъ средствъ!.. Хотѣлось бы завопить: души добрыя! отзовитесь и еще! Тормозится дѣло Божье силой матеріальной — отсутствіемъ достаточныхъ средствъ... Всюду нужда:... Но боюсь свои замѣтки обратить въ воззваніе...
Ярко , свѣтило и очень грѣло солнце! Но мы не отказались отъ своего намѣренія начать осмотръ Мацуямы сегодня же. Часовъ въ 9 съ минутами мы пошли, а владыка-архіепископъ остался хлопотать въ церкви. Да и видалъ онъ все, что для насъ такъ ново! Пошли, кромѣ меня, о. Петръ Булгаковъ, о. Сергій Судзуки изъ Оосака, Г. С. Джефрисъ и семина-
ристъ Еагэта. Пройдя немного по улицамъ города, мы оказались скоро — среди рисовыхъ полей: насъ невольно тянуло русское сердце туда — къ своимъ соотечественникамъ..., на кладбище!.. Невеселое начало осмотра!.. Но такъ понятно для русскаго!
Переходя долину между городомъ и горами, мы видѣли ту площадь, гдѣ стояли бараки нашихъ военноплѣнныхъ: болѣе
3.000 солдатиковъ переживали здѣсь, въ этой долинѣ свое горе-горькое!.. Сколько слезъ отъ горя, сколько слезъ отъ тоски, сколько вздоховъ отъ стыда слышала ты, теперь молчащая долина?!
Вотъ мы приближаемся къ завѣтной цѣли,—къ бѣлѣющему еще издали памятнику на могилахъ русскихъ воиновъ. Томно... Льетъ йотъ... Хочется хоть немного охладиться... Но въ буддійской «тера» нашлась лишь дождевая вода... Съ большой усталостью взошли мы на площадь кладбища, и невольно осѣнили себя крестнымъ знаменіемъ... Здравствуйте, страдальцы-земляки!.. Привѣтъ вамъ отъ родной земли!.. Но земляки не отвѣчали...
Кладбище расположено на склонѣ горы, отъ города верстахъ въ трехъ. Живописный уголокъ! Гора поросла деревьями, главнымъ образомъ—сосной. Вдали виднѣется море. Бѣлѣютъ паруса лодокъ; дымитъ какой то пароходикъ... Подъ тобой— Мацуяма со своей горой-крѣпостью, со своими многочисленными домиками... Свѣжая зелень рисовыхъ полей такъ говоритъ о жизни деревенской; но, однако, среди зелени—ползетъ маленькій поѣздъ! Далеко за городомъ зеленѣютъ, синѣютъ, темнѣютъ горы... Къ жизни зоветъ здѣсь вся природа!..
И вотъ здѣсь то, въ этомъ чудномъ уголкѣ, подъ желтымъ пескомъ горы, залегли наши солдатики! Съ надеждою на побѣды. съ вѣрою въ себя, въ свои силы, съ жаждою славы шли они сюда, на дальній злополучный востокъ... Но не то судилъ имъ Богъ!.. Позоръ плѣна, страданія въ госпиталяхъ, и въ концѣ—смерть на чужбинѣ... Горько на душѣ за земляковъ-солдатъ, за всю армію, за всю Россію!.. — И въ какомъ то мрачномъ свѣтѣ казалось все... Вотъ эти памятники-плиты на каждой могилкѣ!.. Вотъ этотъ памятникъ, сооруженный военноплѣнными... Что они?.. Конечно, для сердца братскаго—это естественное дѣло любви... Но вѣдь есть сердце гражданина?.. И весьма чуткое оно! А оно настойчиво говоритъ, что и этотъ памятникъ, и эти плиты есть ничто иное, какъ вѣчные памят-
ники русскаго позора... Но сооружены они не бывшими врагами нашими, а нами же самими!.. Пройдутъ годы... Но плиты будутъ стоять, и надписями своими говорить многое... Придетъ сюда для прогулки молодежь... Воскреснутъ въ ней воспоминанія прошлой славы, проснется сознаніе своей былой силы, явится жажда успѣховъ... А потомъ?.. Впрочемъ, можетъ быть я ошибаюсь! Но и помимо этихъ памятниковъ ужь слишкомъ много нашихъ трофеевъ разнесено но всей Японіи: при видѣ этихъ трофеевъ воспитываются въ школахъ будущіе граждане... Зачѣмъ же прибавлять намъ самимъ то, на чемъ воспитывается это чувство?..—Я смотрѣлъ на могилки... Они такъ «устроены», находятся въ такомъ «порядкѣ»: наблюдаетъ за ними усердно здѣшнее военное начальство... Но мнѣ невольно вспомнились японцы, пріѣзжавшіе въ Россію за прахомъ своихъ 17 умершихъ плѣнныхъ... И я невольно спрашиваю себя: кто съ гражданской точки зрѣнія поступаетъ разумнѣе?...
Горькое чувство искало для себя выхода.. И этотъ выходъ мы нашли въ молитвѣ... Я совершилъ литію, о. Петръ пѣлъ, молились наши спутники... Горячо мы помянули «православныхъ воиновъ и всѣхъ, за вѣру, царя и отечество на полѣ брани и въ морѣ животъ свой положившихъ». Отъ души неслась наша молитва «со святыми упокой». И вѣрится, что страдальцы искупили своею кровью за родину грѣхи свои вольные и невольные... «Вѣчная память»...—да!.. Вѣчная память героямъ-мѵченикамъ... Но скорѣйшаго забвенія нашего позора дай, Господи!
На обратномъ пути—то же яркое солнышко, та же жара... Но нѣкоторое уныніе, большая задумчивость, отсюда—усталость... Хотѣлось какъ-нибудь забыться, и мы упросили Г. С. Джефриса спѣть что-нибудь изъ своихъ погребальныхъ гимновъ, что онъ и исполнилъ съ видимымъ удовольствіемъ.
Уже въ первомъ часу дня мы снова увидѣли главки своей церкви и могли отдохнуть отъ жары и отъ впечатлѣній подъ кровлею своихъ домовъ.
31 іюля. Сегодня я, о. Петръ и Кагэта осматривали городъ. Ни одинъ изъ насъ Мацуямы не видалъ. Поэтому рѣшили ходить «па-авось» по южной и западной части и удовольствоваться тѣмъ, что случайно увидимъ. Ходить сначала было легко: отъ солнышка спасались подъ зонтиками. Весьма прохлаждалъ насъ и вѣтерокъ.
Городъ довольно большой. Жителей около 40 тысячъ. Улицы есть всякія: и довольно широкія, и очень узкія. На одной мы встали трое въ рядъ и заняли собою всю улицу поперекъ! Однако даже въ такихъ улицахъ чистота замѣчательная! Есть и довольно большіе дома; даже на европейскій ладъ. Но преобладаютъ, конечно, дома японскіе п дѣлаютъ Мацуяму весьма типичнымъ японскимъ городомъ. Торговля большая: магазины чуть ли не въ каждомъ домѣ. На нѣкоторыхъ вывѣскахъ есть надписи, сначала неожиданностью своею насъ поразившія: «портной», «бакалейная», «поставщикъ г.г. русскихъ офицеровъ. Портноя Чибо. Продаются разные, хорошіе европо-американскіе товары, чемоданы и обувь» и т. п. Печальное напоминаніе о столь недавнемъ печальномъ прошломъ! Впрочемъ,—напоминаніе не единственное: насъ вездѣ узнавали и часто можно было слышать «росіязинъ» (т. е. русскій).
Намъ хотѣлось увидѣть какъ можно больше; поэтому ходили мы по разнымъ направленіямъ; и не всегда удачно. Соблазнилъ насъ напр. сосновый паркъ. Мы зашли въ него... Идемъ... Но чувствуемъ, что между нами и Мацуямой все болѣе и болѣе начинаютъ залегать рисовыя поля... Какъ ни пріятно было ходить въ тѣни, но зайти очень далеко было не въ нашихъ интересахъ... И намъ пришлось спрашивать, какъ пройти въ Мацуяму, не возвращаясь, вспять... По одной улицѣ мы шли до того, что предъ нами оказалось поле, и намъ волей-неволей пришлось гулять обратно.
А солнышко грѣло уже немилосердно. Почему-то больно становилось и глазамъ. Скорѣе до дому!..—Но домъ оказался очень далеко, и не скоро пришлось протянуть усталыя ноги!
t
Въ городѣ, конечно, много буддійскихъ тара и синтонет-скихъ мія. Мы въ нѣкоторыя изъ нихъ заходили. Въ одной же тера неожиданно встрѣтили гостепріимство. Бонза, встрѣтивъ насъ поклономъ, предложилъ войти въ самый храмъ. Опускать случая не хотѣлось; мы сняли свои сапоги: конечно—и шляпы;—и вошли внутрь тера. Бонза сразу же началъ показывать свою утварь: только вчера у нихъ былъ большой праздникъ, и было дослано все праздничное, торжественное... Предъ изображеніемъ Будды довольно изящные серебряные подсвѣчники. За особымъ столомъ, предъ нимъ же, два серебрянныхъ аиста на двухъ черепахахъ, изящной ра-
боты (и аистъ, и черепаха — символы долголѣтія: аистъ—
1.000 лѣтъ, черепаха—10.000 лѣтъ). Тутъ же вазы съ цвѣтами, горшокъ съ сосной (—опять символъ долголѣтія).— Гюнза принесъ разные столики, уставилъ ихъ, какъ о»и стояли вчера, и предъ нами произвелъ репетицію, какъ онъ вчера молился: и руки молитвенно складывалъ, и кадильницей кадилъ!—Словомъ, опъ съ полной охотой знакомилъ пасъ со своимъ богослуженіемъ. Показалъ и молитвенники свои (въ свиткахъ).
Поблагодаривъ бонзу, собрались было мы уходить; по онъ предложилъ намъ чаю. Что жъ дѣлать?.. Отказываться неловко! Усѣлись мы па корточки... Намъ поДали японскій чай... Начались разговоры... Бонза, сразу же Ѵзпалъ, что мм русскіе... «Русскіе мнѣ очень нравились... Они очень религіозны... Солдатики, приходившіе къ нашему храму, всегда снимали шляпу»...—Да! Мы любимъ сами на себя лить уніаты помоевъ. А вотъ хвалитъ религіозность солдатиковъ чужой, да еще—бонза! И хвалитъ не потому конечно, чдо говоритъ съ нами! Оказалось, что всѣ почти буддійскія ійера были заняты нашими солдатиками! Въ одной изъ нихъ даже совершалось наше богослуженіе. И бонзы съ особымъ удовольствіемъ прятали своихъ идоловъ и уступали мѣсто Христу. Почему? Да потому, что «солдатики религіозны! Они всегда предъ храмомъ шапку снимаютъ. Они и съ нами (бонзами) раскланиваются, чего не дѣлаютъ даже многіе японцы»... Такъ разсуждали бонзы во время войны,:—передавалъ намъ батюшка изъ Оосака о. Сергій Судзуки. То же пришлось услышать намъ непосредственно отъ бонзы. Порадовалось сердце мое! Вѣдь давно ли въ грозной проповѣди возвѣщалась грозная правда, что наши дальневосточные грады—это новые Содомъ и Гоморра. Имя Христово хулилось тогда среди язычниковъ. И досадно было за носителей этой гнилой культуры на Дальнемъ Востокѣ. Имена и положенія ихъ, Ты, Господи, вѣси!
Но вотъ, не наносный слой, не кора дерева, а самая сердцевина его появляется среди язычниковъ. И съ чувствомъ удовлетворенія приходится слышать, какъ доброю жизнью нашихъ солдатиковъ, ихъ религіозностью прельстились даже бонзы... Не видимъ ли, что Богъ все ведетъ къ лучшему. И въ самомъ несчастьѣ Онъ направляетъ жизнь нашихъ солдатиковъ на пользу блуждающихъ во тьмѣ язычниковъ.
Я пригласилъ бонзу придти въ воскресенье къ намъ и по-
смотрѣть нашу торжественную службу. Поблагодаривъ его за его радушіе, провожаемые его поклономъ до земли (по мѣстному обычаю), мы вышли изъ храма на улицу; а здѣсь уже собралось достаточно любопытствующаго народа...
Хотѣлось поскорѣе домой. Но улица какъ будто нарочно увеличивалась. Идемъ мимо крѣпости, идемъ мимо казармъ, смотримъ мимоходомъ солдатское ученіе. И такъ-то было пріятно, когда крыша домика укрыла насъ отъ солнца и незамѣнимый самоваръ готовъ былъ для утомившихся пошехонцевъ. Не одинъ разъ самоваръ нуждался въ повтореніи. Но и потому отчасти, что оііъ размѣрами не разсчитанъ на русскихъ любителей чая! А все-таки—выводъ: безъ плана городовъ не осматривать!
Вечеркомъ, когда начала уже спадать жара, я и Кагэта сѣли въ мииьятюрный вагончикъ мѣстнаго поѣзда и за 5 сенъ переѣхали черезъ долину по 1 классу въ Доочо,—такъ называется мѣстечко верстахъ въ 3-хъ отъ Мацуямы, у подножія горъ. Славится оно своими минеральными водами. Но не на воды мы пріѣхали въ настоящій разъ: послѣ полуторыхъ мѣсяцевъ городской жизни въ Японіи, меня тянуло поближе къ природѣ, въ горы, на поля. А время и обстоятельства давали мнѣ пока достаточно досуга.
По лѣстницѣ изъ дикаго, нетесанаго булыжника, поднялись мы прежде всего къ мія, синтеистскому храму. 119 ступеней прошли не безъ отдыха. Около мія, въ видѣ ограды, установлены тесаныя плиты съ надписями. «Что за памятники»?— спрашиваю. Оказывается,— это памятники тѣмъ, кто жертвовалъ деньги на храмъ—мія; и содержаніе текста всегда одно и то же: «такого-то года, мѣсяца и числа, столько-то снъ, внесъ (или внесли) такой-то (или такіе-то), изъ такого-то города». Взносили увѣковѣченные па плитахъ по 25, 15, 10 и даже 5 енъ; вносили ипогда группами... Невольно задаешься вопросомъ:—а сколько же стоитъ плита, если она ставится и за пятирублевую жертву?.. Такія же плиты около синтоистскаго храма въ самой- Мацуямѣ образовали уже сплошную ограду.
Отъ мія мы пошли по парку, точнѣе—по сосновому лѣсу, расположенному по склонамъ горъ. Шагъ за шагомъ поднимались мы выше и выше. Подъ ногами—крупный, твердый песокъ; онъ весьма облегчалъ нашу дорогу. Долго мы любовались въ бинокль на окрестности! Прикрытое легкой дымкой море, зелень рисовыхъ нолей, синева горъ,—какъ все это,
вмѣстѣ взятое, говорило о красотѣ, Богомъ по природѣ разлитой!..
Однако, можно и выше подняться,—почему же не попробовать? А для меня подъемъ на гору—совершенная новость. Пошли. Для того, чтобы не падать духомъ,—намѣчали мы себѣ какой-нибудь пунктъ, гдѣ будемъ отдыхать... И такъ-то долго ползли!.. Устали... Потъ каплями падалъ съ лица... Но близко уже и послѣдняя намѣченная сосна... Нѣсколько секундъ,—и мы у ней... Господы! Что за красота открылась предъ нами и подъ нами! Горы и долины, поросшія соснами, иногда гигантскихъ размѣровъ... Въ оврагахъ озерки, рѣчки, ручьи съ ихъ непрерывнымъ шумомъ... Налѣво отъ насъ къ востоку, по темной синевѣ горъ плывутъ сѣрыя и бѣлыя облака. Красива гора, облакомъ какъ бы разрѣзанная на двѣ части!., и невольно даешься обману, темные верхи горъ принимая за темныя тучи. А высота?!.. Чрезъ городскую крѣпость (а она ли не на высокой горѣ?) видимъ море! Мацуяма предъ нами, что на ладони... Мы опредѣляемъ, гдѣ сегодня блуждали... Казалось бы,—не ушелъ отсюда. Но громъ все приближается. Дождемъ закрываются уже ближайшія горы. И мы спѣшимъ внизъ. Лишь на полпути мы замѣтили доску, на которой значилось, что гора эта—священная, почему и входъ на нее не совсѣмъ свободный (впрочемъ, положительнаго запрещенія не было). Но дѣло уже было сдѣлано! Тѣмъ не менѣе, мы предпочли другой дорогой спуститься въ Доого. Попали опять къ мія. но уже съ другой стороны, откуда и спустились по тесанымъ плитамъ, по 130 ступенямъ. Нѣсколько отдохнувъ въ паркѣ, хотѣли-было мы идти на поѣздъ; но до отхода оставался почти часъ: сама судьба толкнуіа насъ на рисовыя поля. Но прекрасной дорогѣ среди полей, уже при вечерней прохладѣ, плелись мы домой, ежеминутно, кажется, получая впечатлѣнія новыя!..
Все поле до малѣйшаго кусочка засажено рисомъ. Выросъ уже много: вершковъ по 8—10—12 въ вышину. А когда я ѣхалъ изъ Россіи полтора мѣсяца тому назадъ,—его только еще пересаживали. Мой спутникъ познакомылъ меня очень подробно съ культурой риса. Каждый хозяинъ дѣлить свое поле на отдѣльныя полоски; каждая изъ нихъ ограждается небольшимъ валикомъ земли, который и не даетъ выхода для воды. Ранней весной всѣ эти полоски заливаются обильной водой, которая и поддерживается въ такомъ количествѣ, чтобы
вершка на два покрывала землю. Словомъ,—искусственно устраивается болото, такъ какъ рисъ—болотное растеніе. Поля перерѣзаны канавами, иногда обложенными камнемъ;—черезъ зги камни вода не спускается съ полей, а проводится на поля и распредѣляется по разнымъ полосамъ. Ранней же весной каждый хозяинъ удобряетъ свои полосы, вливая въ воду жидкій растворъ того, что мы въ Россіи охотно уступаемъ чѵ-хонцамъ и колонистамъ. Рисъ сначала сѣютъ въ особыя полоски, гдѣ онъ закоренястся и подростаетъ. Около іюня мѣсяца, сѣ наступленіемъ дождей, всѣ въ деревнѣ выходятъ на іюля, и хотя выше колѣнъ въ водѣ и жидкой землѣ,—перекапываютъ полосы, снова нѣсколько ихъ удобряютъ, а затѣмъ уже, прямо въ воду, рисъ перееажгтіется въ разстояніи одинъ отъ другого около 8 вершковъ. Красивы такъ посаженныя поля! Рисъ растетъ правильными рядами и вдоль, и поперекъ. Конечно, получаются правильныя ряды и въ другихъ направленіяхъ. Припоминается мнѣ:—ѣду я въ ночь на 14-е іюня въ Тоокёо. Кругомъ вновь посаженный рисъ. Поля залиты водой. И въ этихъ поляхъ какъ красиво отражались огни летѣвшаго мимо нихъ нашего поѣзда. Но и лягушекъ на поляхъ, вѣроятно, нужно считать не тысячами, а милліонами. Концертъ ихъ настолько звучный, что ходъ поѣзда не заглушалъ его... Но это было тогда, теперь же лягушекъ уже мало слышно. Красивы поля и теперь! Правильно выстроенные стоятъ не стебли, а кустики риса... Мы считали, сколько стеблей въ кустикѣ; находили разное: 8—10—15 стеблей!., развѣ это не награда за труды весенніе?—Но съ пересадкой риса не кончаются заботы о немъ. Хозяинъ продолжаетъ ходить на іюля; слѣдитъ, чтобы держалось извѣстное количество воды: въ извѣстное время полется поле. Да! На полосахъ я не замѣтилъ ни одной посторонней травки,—такъ тщательно пропалываются они! Когда нужно,—прибавляетъ удобренія, которое здѣсь же на ноляхъ и хранится въ особыхъ цементныхъ ямахъ, почему не во всякое время пріятно пройтись но полю. Наступятъ вѣтры въ сентябрѣ,—хозяева будутъ болѣть душой за свой рисъ. Но йотомъ—снимутъ урожай и деревни торжественно спразднуютъ праздникъ риса.
Я съ большимъ интересомъ слушалъ разсказъ о культурѣ риса. И мои мысли переносились па милую родину. Громадныя пространства земли лежатъ у насъ подъ полями; не меньшія пространства—подъ пустырями. Видали ли они отношеніе
Уб
къ себѣ столь заботливое, какъ здѣшніе «уголочки» и «квад-* ратики»? Были ли они хотя разъ перекопаны рукою, когда можно размять каждый клочѳкъ земли? Были ли оии когда-нибудь удобрены такъ, какъ здѣшнія поля? Невольно мнѣ припоминается одинъ давній фельетонъ М. О. Меньшикова. Онъ тамъ проводитъ повидимому парадоксальную, но совершенно справедливую мысль, что несчастье Россіи не въ малоземельна а въ многоземельи. Это послѣднее—причина того, что «художественной» обработки земля не видитъ у насъ, встрѣчая къ себѣ отношеніе «варварское». Понятны и результаты! Здѣсь обычный урожай даетъ самъ-пятьдесятъ, а у насъ? въ Россіи?.. Явился проповѣдникъ новаго начала въ земледѣліи— Н. А. Демчинскій,—встрѣчаютъ его съ недовѣріемъ. А сколько добраго новаго предлагаетъ онъ въ своей грядковой культурѣ хлѣбовъ для Россіи! Я сказалъ бы можетъ быть не очень много, если бы сталъ утверждать, что рано ли, поздно ли, но въ этой системѣ естественный и желательный выходъ изъ аграрныхъ затрудненій... Вѣрится, что наступитъ время, когда и съ небольшой полоски будетъ получать мужичекъ то же, что онъ теперь съ трудомъ собираетъ съ десятины. Вычиталъ я въ газетахъ, что г. Демчинскій производитъ нынче посадки свои въ Александріи у дворца Ея Величества, предъ зданіемъ Г. Думы... Неужели занимается заря лучшаго будущаго?..
Проснись же, русскій мужичекъ! Пойми, что земля любитъ заботливое отношеніе къ себѣ, и за него она воздастъ больше, чѣмъ сторицею. Но жестоко она мститъ за варварское обращеніе съ собое, отнимая у мужичка и то, что онъ имѣетъ.
Просвѣти же Господи, нашу матушку Русь свѣтомъ ученья, знаній. И тогда мирнымъ путемъ она сбросить съ себя тотъ кошмаръ, который такъ ее сейчасъ давитъ, мучитъ, и который •такъ ужасно выливается въ дикія формы пожаровъ, грабежей, убійствъ и всякаго насилія.
Долой варварство, забвеніе ему! Впередъ, на почетное мѣсто—знаніе; и вѣчное царство ему!
1-е августа. Въ 8 часовъ утра наша церковь наполнилась богомольцами. Впрочемъ, постороннихъ не было; пришли свои, пріѣхавшіе на освященіе. О. Сергій Судзуки изъ Оосака совершилъ малое освященіе воды. Пѣли пѣвчіе, пріѣхавшіе главнымъ образомъ изъ Кёото, частію—изъ Тоокёо. Послѣ водоосвященія Владыка Архіепископъ облачился въ мантію,
епитрахиль, поручи, омофоръ и митру. По возгласѣ и обычномъ началѣ, частица мощей св. муч. Мардарія, вложенная въ сребро-позлащенный ковчежецъ, по помазаніи ея св. муромъ, была помѣщена въ уготованное для нея внутри гранитнаго престола мѣсто. Прочитана положенная на этотъ случай молитва и пропѣтъ псаломъ. По окропленіи св. водою, гранитная плита, толщиною вершка въ четыре, была рабочими уложена на престолъ, и такимъ образомъ онъ былъ подготовленъ къ имѣющему быть послѣ завтра освященію.
Вечефомъ мы собрались компаніей въ Доого, покупаться въ теплыхъ минеральныхъ водахъ. Разсказываютъ, что извѣстны эти воды очень давно, Н/г тысячи лѣтъ тому назадъ. Открытію ихъ помогла цапля. Крестьяне подмѣтили, что одна цапля, сломавшая себѣ ногу, аккуратно являлась къ источнику и становилась въ него, послѣ чего скоро поправилась. Тогда де и люди стали лечиться изъ этого источника. Пріѣзжалъ на воды когда то въ древнія времена имперагоръ и этимъ способствовалъ ощо большей популярности источника. Въ настоящее время здѣсь устроены хорошо оборудованныя ванны, которыя и посѣщаются охотно японцами. Около ваннъ масса гостинницъ, получился настоящій маленькій городокъ.
Мы взяли особое помѣщеніе, за одинъ часъ заплатили 2 ена и отправились поблагодушествовать вчетверомъ: владыка, я, о. Петръ и Джафрисъ. Намъ дали японское кимоно, и я впервые въ жизни превратился въ японца!.. Впрочемъ, для меня въ полтора мѣсяца это очень много... Но и «дай-сикёо» тоже участвовалъ въ маскарадѣ!.. И кажется, второй разъ за всю свою долгую жизнь въ Японіи! Наше «переодѣваніе» дало пищу остроумію, и мы много говорили о «маскарадахъ»...
Вода въ ваннахъ горячая, около 37° R.! Послѣ постоянной жары, неизмѣннаго пота—этотъ часъ былъ для насъ большимъ облегченіемъ. Затѣмъ—японскій чай въ занятой нами комнатѣ, къ нему печенья въ видѣ цапли—памятка о той, которая открыла воды... И мы на маленькомъ поѣздѣ возвратились въ въ Мацуяму, на вокзалъ «Ицибанчо», называемый по улицѣ, на которой стоитъ и нашъ храмъ.
2-е августа. Завтра—освященіе храма. Всѣ усиленно хлопочутъ. Всѣ провѣряютъ себя и порученное имъ дѣло. Но кажется болѣе всего хлопотъ приходится на долю Владыки. Имъ собраны всѣ лица, принимающія участіе въ освященіи;
96*
и всѣмъ-то онъ все растолковываетъ, указываетъ... Да. и понятно это!.. Вѣдь не часто и у насъ въ Россіи бываютъ освященія церквей. Здѣсь же это событіе — большая рѣдкость. Путаться же во время службы — было бы и неудобно, и нѣсколько зазорно предъ присутствующими, среди которыхъ будетъ много лишь любопытствующихъ, совершенно не склонныхъ все покрывать любовью своею.
Завѣдывавшій постройкой храма, иподіаконъ и ризничій изъ Тоокёо Комура, постоянно и усиленно хлопочетъ: и въ церкви нужно все въ порядокъ привести, и прочія хлопоты хозяйственныя на его отвѣтственности. Озабоченное его лицо часто мелькаетъ мимо моихъ оконъ. Но вѣроятно онъ все исполнитъ такъ же хорошо, какъ хорошо съумѣлъ построить церковь.
Мой слуга Иванъ (вѣрнѣе—нашъ общій, съ Владыкой) не сходитъ съ колокольни, упражняясь въ трезвонѣ, конечно съ языками, обвязанными сукномъ... Хорошо трезвонитъ, — самъ знаетъ. Но все еще кажется мало. И задумчиво стоя на колокольнѣ, онъ перебираетъ колокола, желая, кажется, всю свою душу вложить въ трезвонъ. Отличительная черта японца: до точности, до изящества отдѣлать то дѣло, которое поручено ему.
Во дворѣ масса японскихъ ребятишекъ. Натащилъ ихъ сюда г. Джефрисъ. Онъ и поетъ съ ними школьныя пѣсни про японскихъ героевъ, и показываетъ имъ картины, и учитъ ихъ по-нравославпому креститься; самъ поетъ имъ свои религіозныя гимны. Типъ миссіонера во всякомъ случаѣ весьма интересный. Можетъ черезъ часъ собрать слушателей.
Какъ и въ Россіи къ большому торжеству плетутся изъ разныхъ концовъ богомольцы, такъ и здѣсь. Весь день приходятъ люди съ саквояжами, съ узелками въ рукахъ. Это христіане, пріѣхавшіе на торжество изъ Кобе, пришедшіе изъ разныхъ концовъ острова Сикоку. Шли пѣшкомъ нѣкоторые по 50 верстъ, лишь бы попасть на молитвенное торжество. Это ли не любовь къ церкви своей? Это ли не преданность ей? Много иногда говорятъ въ журнальныхъ статьяхъ неладнаго о религіозномъ настроеніи японскихъ христіанъ. ГІо вѣдь настроенія особенно сильно сказываются въ исключительныхъ случаяхъ! И отн-то случаи ясно говорятъ о томъ огнѣ Христовой вѣры и Христовой любви, который согрѣваетъ, душу японца-христіанипа и дѣлаетъ его достойнымъ членомъ Христовой церкви. По печальнымъ исключеніямъ дѣлать общее
заключеніе — несправедливо; и таково именно мнѣніе нѣкоторыхъ минутныхъ наблюдателей жизни яцонца-христіанина. Мы же вѣримъ, что Устроитель церкви Господь «благихъ» изъ нихъ «во благости соблюдетъ», «среднихъ лучшими сотворитъ», а «лукавыхъ—исправитъ».
Въ 6 ч. веч. всенощная. Звону не было. Такой уговоръ съ городскими властями, что звонить будемъ лишь по воскресеньямъ... Жаль, но что жъ пока дѣлать! Звони же громче о Христовой вѣрѣ по воскресеньямъ, родпой московскій колоколъ! Возвѣщай язычникамъ, что вливается въ ихъ тьму свѣтъ вѣры Христовой! И не устоитъ Будда предъ Христомъ!.. Богомольцевъ было немного: вѣдь и христіанъ-то въ Мацуямѣ пока 19 человѣкъ! Но церковь была наполнена значительно: присутствовали въ большей части язычники. Стоялъ всенощную пріѣхавшій изъ Кобе русскій консулъ А. С. Максимовъ. Пѣвчіе пѣли очень хорошо, и очень торжественно. Служба совершалась на серединѣ храма. Какъ онъ уже украшенъ теперь! Предъ иконостасомъ накладного серебра подсвѣчники, предъ иконами праздниковъ — большія лампады. Стоитъ пара очень хорошихъ хоругвей. Всѣ аналои, столики — въ новыхъ, чистыхъ облаченіяхъ. На особомъ столикѣ — всѣ церковные сосуды и принадлежности Св. Престола и Жертвенника,—все сдѣлано изъ серебра. Да! Хорошо украсила нашу церковку благочестивая москвичка. Вѣчная молитва о ея душѣ — вотъ та благодарность, которую ей принесетъ церковь японская. Послѣ всенощной Владыка архіепископъ бесѣдовалъ съ народомъ; и несомнѣнно его горячее слово убѣжденія западетъ въ души не только христіанъ, но и тѣхъ, что присутствовали при богослуженіи... Дай-то, Боже, слову нашему здѣсь найти почву добрую!..
Тихій вечоръ послѣ всенощной. Присутствовавшіе при богослуженіи мало-по-малу расходились. Я сидѣлъ у окна въ домѣ катихизатора и утолялъ жажду чаемъ. Подходитъ послѣ нѣкоторыхъ колебаній какой-то японецъ и, видимо стѣсняясь, спрашиваетъ, можно ли ему завтра быть на освященіи, такъ какъ онъ не вѣрующій... Невольно подумалось мнѣ, не изъ того ли этотъ мужъ класса людей, что нощію приходятъ, сначала все испытывая; но тѣмъ преданнѣе церкви дѣлаясь потомъ... Конечно, онъ будетъ зрителемъ нашего торжества!..
Супруга катихизатора, моего хозяина, привела ко мнѣ трехъ японокъ; одна изъ нихъ—дѣвочка лѣтъ 7—-только что
крещена. Другія—около 15—16 лѣтъ; уже оглашены и кажется въ понедѣльникъ будетъ ихъ крещеніе. Я привѣтствовалъ ихъ. Пожелалъ имъ добраго житія по заповѣдямъ Христовымъ, чтобы ихъ родные (а они—язычники), видя ихъ доброе житіе, Христа и вѣру Его прославляли и въ концѣ сами пришли въ ограду Христову. Онѣ осѣнили себя въ отвѣтъ на мое привѣтствіе крестнымъ знаменіемъ: а я благословилъ ихъ своимъ благословеніемъ?
Представили мнѣ язычника, уже въ возрастѣ, изучающаго вѣру Христову. Еще только шесть разъ онъ слушалъ катихи-затора. Онъ тоже просилъ моего благословенія... Я сказалъ ему, чтобы онъ, начавъ идти ко Христу, не остановился на этомъ спасительномъ пути, а довелъ его до блаженнаго конца; говорилъ ему, что Христосъ недалекъ отъ тѣхъ, кто ищетъ Его; если мы сдѣлаемъ къ Нему шагъ, Онъ — выражаясь образно—сдѣлаетъ къ намъ тысячи шаговъ; если мы полюбимъ Его,—Онъ безконечно болѣе возлюбитъ насъ; если мы только вздохнемъ по Немъ,—Онъ уже готовъ войти въ сердце наше; если же призовемъ Его. — Онъ, стоящій при дверяхъ сердца нашего, стучащій въ него, сразу же входитъ въ сердце христіанина и поселяется въ немъ. Этого послѣдняго счастья я и пожелалъ будущему новому члену Христовой церкви и благословилъ его на дальнѣйшій путь ко Христу.
Нужно видѣть, съ какой радостью слушаютъ твое наставленіе, съ какой готовностью его влагаютъ въ сердце! Съ добрымъ чувствомъ, съ мечтами о славномъ будущемъ Церкви въ Мацуямѣ, и во всей Японіи, я закончилъ день свой и всталъ на молитву, подготовляясь къ завтрашней службѣ *).
Епископъ Сергій.
*) Продолженіе слѣдуетъ.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ
Санкт-Петербургская православная духовная ака-демия Русской Православной Церкви - высшее учебное заведение, целью которого является подготовка священнослужителей, преподавателей духовных учеб-ных заведений и специалистов в области богословских и церковных наук. Подразделениями академии являются: собственно академия, семинария, регентское отделение, иконописное отделение и факультет ино-странных студентов.
Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»
Проект осуществляется в рамках процесса компьютеризации Санкт-Петербургской православной духовной академии. В подготовке электронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии и семинарии. Руководитель проекта - ректор академии епископ Гатчинский Амвросий. Куратор проекта - проректор по научно-богословской работе священник Димитрий Юревич. Матери-алы журнала подготавливаются в формате pdf, распространяются на компакт-диске и размещаются на сайте академии.
На сайте академии
www.spbda.ru
> события в жизни академии
> сведения о структуре и подразделениях академии
> информация об учебном процессе и научной работе
> библиотека электронных книг для свободной загрузки
