CC BY
114
ONOMASTIC LEXICON AS A SUBJECT OF STUDY BY RESEARCHERS LINGUISTS
© 2015
O.A. Vasilieva, teacher
Military Air Force Academy professor N.E. Zhukovsky and Y.A. Gagarin, Syzran (Russia)
Abstract. This article is devoted to a problem of studying of a proper name (PN). The work has a survey abstract character. The analysis of onomastic researches on the subject is carried out. It is remarked that different scientists solve the problem of proper name in language ambiguously. One scientists consider that proper name does not have any meaning (J. Mill, A.A. Beletsky, Y.A. Karpenko, L.A. Vvedenskaya). Others note that it acquires meaning in speech, when there is a correlation with its owner (O. Espersen, N.D. Arutyunova, E. Grodzinsky). However, more and more researchers acknowledge that the proper noun has a conceptual content - significatum. One of the tasks of scientists is to determine the proper noun as a notion, its characteristics. The article presents the distinguishing features of proper names, their classification. In the scientific world, different points of view on the nature of a proper name are facing. According to some scientists, proper names, unlike common nouns, have random character. Other researchers, considering a proper name from the historical point of view, note its informational content. Often scientists pay attention to the fact that the boundary between proper and common nouns is not clear. When analyzing such processes scientists use specific terminology. The article describes the concept of apellativation, onimization, transonimisation, connotation of onyms. Actual problem of modern onomastics is studying of precedent proper names. Scientists distinguish precedent names, texts, situations and expressions. The question of precedency is related to the world of fiction. Proper names in a literary text are studied by the poetic onomastics. The article provides a language material on the basis of which the role of zoonyms in the literary text is analyzed.
Keywords: onomastics; precedential; apellyativatsiya; onimizatsiya; connotative; poetonimologiya; poetonimy.
УДК-811.161.1
МЕСТО ПОЭТИЧЕСКОЙ КОЛОРИСТИКИ Ф.И.ТЮТЧЕВА В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
© 2015
Е.В. Воронец, аспирант
Брянский государственный университет, Брянск (Россия)
Аннотация. Цветонаименования - это одна из наиболее обширных и вызывающих интерес у исследователей лексическая группа. Для выражения цветовых ощущений на одном только русском языке требуется как минимум 450 слов. Цветопись активно используется во всех жанрах литературы как яркое и многофункциональное изобразительное средство, но по смысловой сгущенности и эмоциональной насыщенности даже в минимальном контексте главное место занимает поэзия. Становление поэтического колоризма в русской литературе связывают с именем Г.Р. Державина, который оказал большое влияние на творчество Ф.И. Тютчева. Исследователи творчества Тютчева (Пумпянский Л.В., Лотман Ю.М., Пигарев К.В. и др.) не раз отмечали обилие красок в его стихах. Семантическое поле цвета активно используется поэтом в его творчестве. При этом Тютчеву присуще индивидуальные специфические приемы в реализации ассоциативных возможностей слов этого поля. Ф.И. Тютчев в своих произведениях создал индивидуальную палитру цветов, которая служила ему для создания неповторимых образов. Отличительной особенностью тютчевского колоризма является его индивидуальность. Большинство составных эпитетов с семантикой цвета, используемых в стихотворениях поэта, имеют частоту употребления равную 1 и свойственны лишь тютчевской поэзии. Кроме того, исследователями стиля Тютчева отмечаются колебания переносно-образного и прямого значения цветовых прилагательных. Свойственный Тютчеву метод соединения цветового прилагательного с абстрактными существительными переводит цветовую семантику в эмоционально-экспрессивный план. Тютчев привнес в колористику свой особый метод составления сложных колоризмов и метафоричного употребления цветовых слов. В статье рассматривается место тютчевского колоризма в русской литературе.
Ключевые слова: колористическое пространство; цветовая картина мира; цветосемантика; Ф.И. Тютчев.
Цветопись активно используется во всех жанрах литературы как яркое и многофункциональное изобразительное средство, но по смысловой сгущенности и эмоциональной насыщенности даже в минимальном контексте главное место занимает поэзия. Изучались цветообозначения многих русских поэтов: С. Есенина, М. Цветаевой, А. Блока, В. Маяковского и др. Наш исследовательский интерес привлекает поэзия Ф.И. Тютчева.
Можно сказать, что на сегодняшний день нет более или менее значительных работ, в которых проблема колористического пространства поэзии Тютчева была помещена в центр исследования. Исследователи творчества Тютчева (Пумпянский Л.В., Лотман Ю.М., Пигарев К.В. и др.) не раз отмечали обилие красок в его стихах. Отдельные колористические фрагменты, детали, цветные уголки в нейтральном стихотворении, «раскрашенные» строфы и стихи - насчитываются у Тютчева десятками. Это большой значащий составной элемент его поэзии [1, с. 38].
Происхождение европейского колоризма еще не выяснено. Громадную роль он играл в немецких стихотворных школах XVII века. Но небывалый расцвет колоризма произошел в Германии в самом начале XVIII века. Наша ода XVIII века была периферией немецкой поэти-
ческой культуры; не удивительно поэтому, что немецкий колоризм перешел в русскую поэзию. Отцом русского колористического стиля стал Державин, воспринявший его непосредственно от немецкой оды. Уже в «Ключе», 1779 г., есть замечательные пейзажно-колористические строфы («Когда в дуги твои сребристы глядится красная заря, какие пурпуры огнисты и розы пламенны горя...»), но последовательно стал разрабатывать новый стиль Державин уже в 1790-е годы, когда им созданы в этой области произведения, поэтическая убедительность которых была достаточно велика для того, чтобы создать большое могущественное направление, поддержанное всеми без исключения учениками Державина, жившее потом весь XIX век.
Сильнее всего тютчевский колоризм проявился в 30-е годы. Ю.М. Лотман отмечал, что лирика Тютчева явление исключительное: отличаясь разнообразием, контрастной противоречивостью всех красок образующей ее картины, она исключительно стабильна в своих структурных особенностях [2, с. 593]. У Тютчева действительно можно найти всю цветовую гамму, настоящую палитру художника. Общая палитра цветовых номинаций отражает цветовидение автора и тональность восприятия им окружающей действительности.
Семантическое поле цвета активно используется поэтом в его творчестве. При этом Тютчеву присуще индивидуальные специфические приемы в реализации ассоциативных возможностей слов этого поля. Борис Михайлович Козырев в своей работе «Письма о Тютчева» проводит сравнительный анализ колористических систем двух поэтов, Тютчева и Пушкина: «Численный подсчет дает количественное подтверждение непосредственно очевидной разницы в колоризме обоих поэтов: у Тютчева одно «цветовое» слово приходится примерно на 15 стихотворных строк, у Пушкина — примерно на 45 [3, с. 117]. Если же исключить резко выделяющиеся по колоризму из остального пушкинского наследия стилизованные «Песни западных славян», то для остальной лирики Пушкина указанного периода мы получим примерно соотношение 1:50. Таким образом, Тютчев использует цвет более чем в три раза чаще, чем Пушкин. Но еще важнее, по мнению Б.М. Козырева, качественные различия цветовой палитры у обоих поэтов. Строгая графичность лирики Пушкина выступает в огромном преобладании черного и белого. Обращает на себя внимание полное отсутствие составных цветовых эпитетов (типа «темно-голубой», «зеленовато-синий»), т. е. пренебрежение оттенками цветов. Склонность к черному и серому цветам отмечали и исследователи языка Ф.М.Достоевского. Некоторые даже отмечали, что одной из характерных черт Достоевского является его нелюбовь к цвету, его стиль беден красками.
Тютчевская палитра организована совершенно иначе. Из всех цветов излюбленным у него является лазурный — 22 раза, а вместе с голубым и синим — 39 раз. Это, конечно, связано с огромной ролью, какую играют в поэзии Тютчева небо и воды.
Исследователь языка поэзии Тютчева Б.М. Козырев выделяет три характерные для колористики поэта черты. Во-первых, широкое употребление сложных цветовых определений, иной раз весьма причудливых и всегда выражающих стремление к наиболее индивидуализированной передаче впечатления от оттенков цвета [3, с. 118].
В действительности, одна из специфических особенностей колоризма Тютчева - склонность к промежуточным, оттеночным тонам, что проявляется, в частности, в использовании сложных образований типа сизо-темно, светозарно-голубой, пышно-золотой, лазурно-золотой, мглисто-лилейно, туманисто-бело [4, с. 14]. В поэтической лексике Тютчева впечатляет раздвоенный, разящий, движущийся эпитет. Составной эпитет - свойство немецкой речи - было тонко подмечено Тютчевым и творчески освоено им как переводчиком. Составной эпитет применялся в русской поэзии и до Тютчева, но именно под его пером составной эпитет стал заметным и даже определяющим явлением стиля поэта. Обилие авторских семантических оттенков, смысловая много-слойность слова - одни из многих специфических черт поэтики Тютчева. Как отмечают исследователи языка поэзии Тютчева, поэт сполна воспринял от Державина метод составления сложных колористических прилагательных. Л.В. Пумпянский, однако, отмечает, что Тютчев смягчил яркость красок старых колористов. «Если угодно, можно говорить об «облегченном барокко» Тютчева. Но в отношении принципов Тютчев такой же последовательный колорист, как любой иной наивный ученик Державина, - только более умелый» [1, с. 40].
Далее, по Б.М. Козыреву, обращает на себя внимание глубокая метафоричность тютчевских определений цвета. Очень редко он употребляет прямое его название. Так, слово «красный» встречается у поэта единственный раз, да и то в метафорическом и двойственном по смыслу значении: огонь — «словно красный зверь какой». Зато мы встречаем у него и «благоухающий рубин» плодов, и «кровь» винограда, сверкающую «сквозь зелени густой», и «пасмурно-багровый» бурный вечер, и «кровавый» закат звезды Рима, и т. д. То же верно и
по отношению к серому цвету: слово «серый» ни разу не употреблено в стихотворениях, зато есть целая гамма тончайших его метафорических определений: стальной, свинцовый, сизый, седой, дымный, дымно-легкий, дымчатый, сизо-темный и т. п. «Желтый» встречается лишь дважды, но зато находим обилие метафорических эпитетов, его заменяющих: золотой, золотистый, пышно-золотой, огневой, огнецветный, янтарный, песчаный, ржавый и т.п.
Только основные тютчевские цвета: синева (лазурь, голубизна) и зелень — выражаются прямым образом. Это отчасти, может быть, связано с тем, что слово «зелень» уже само по себе метафорично, означая не только цвет, но и растительный мир; так же и «лазурь» или «синева» являются метонимическими определениями неба. А такой «цветовой» образ, как «лазурь души», уходит целиком в область символики.
Третья замечательная черта тютчевского колоризма заключается в очень частом изображении цвета в его изменении: «поголубел», «зазеленело». Возможность отображения в стихах подобных изменений рождается главным образом из словообразовательного потенциала глаголов. При структурно-семантическом анализе тютчевских цветовых глаголов, причастий и деепричастий обнаруживаем, что половина всех лексем образована с помощью приставки, несущей на себе различные оттенки значений. В стихотворениях поэта глаголы являются главными выразителями темы поступи времени. Исследователи языка поэзии Тютчева отмечали, что поступь времени - постоянная тема в его сознании и поэзии. В каждой детали изменчивой природы поэт философски осмысливает быстрое течение времени. При структурном анализе отдельных произведений поэта исследователями отмечалось, что нередко стихотворения поэта держатся на глаголах [5, с. 142]. Так, например, структура стихотворения «Восток белел. Ладья катилась...» выстроена таким образом, что каждое новое четверостишье вводит цветовой глагол. Поэт показывает восход солнца в трех стадиях развития. В строке «Восток белел...» цветовой глагол приобретает световую семантику. Поэт описывает тот промежуток времени, когда горизонт начинает светлеть перед наступлением утра. Имперфективная семантика цветового глагола указывает на развитие действия, предполагающего переход в иное состояние. «Восток алел...» - следующая стадия рассвета, когда горизонт окрашивается в алый цвет при приближении солнца. И, наконец, «Восток вспы-лал...». Перфективный характер глагола, созданный приставкой вс-, указывает на высшую степень развития действия. Б.М. Козырев называет данное явление в стихах Тютчева «интенсивной динамикой цвета» [3, с. 118].
Все три указанные черты вполне соответствуют мифотворческому и символическому характеру тютчевской поэзии. При этом существенно, что все эти особенности изображения цвета остались неизменными от начала и до конца его творчества.
Помимо индивидуальных различий колористических систем различных поэтов и писателей, прослеживаются в них и схожие черты, которые можно продемонстрировать на примере присутствия в их творчестве желтого цвета.
С.М. Соловьев в своей работе «Изобразительные средства в творчестве Ф.М. Достоевского» говорит о том, что роль желтого в русской литературе весьма своеобразна. «Если красный оставался одним из главнейших цветов в спектре фактически всех русских писателей и поэтов, если розовый и голубой неизменно привлекали и радовали их, то совершенно иным было отношение к желтому. Литература XVIII и начала XIX века не признавала желтого цвета. Желтый был полностью вытеснен тоном золотым» [6, с. 219].
Вытеснение желтого золотым и объясняет, отчего желтого так мало в спектре Тютчева - 2,4%. Замечательным исключением в использовании золото-
го представляет спектр Тютчева: в его поэзии золотой (22,5%) так же обилен, как и у самых типичных и ранних поэтов XVIII века.
Автор делает попытку объяснить подобное явление. «В XVIII веке внутренне убранство помещений обычно овеяно золотом; желтый фон появляется, по-видимому, впервые у Гоголя, в «Ревизоре» [6, с. 220].
Следует отметить, что предпочтительность золотого цвета в отличие от желтого была свойственна не только Тютчеву, но и его современникам. По данным Национального корпуса русского языка, у таких поэтов как А.А. Фет, А.С. Пушкин, А.А. Блок частотность употребления эпитета золотой в среднем в 4-5 раз превышает использование колоризма желтый. Что касается Г.Р. Державина, оказавшего большое влияние на творчество Тютчева и в частности на его колористику, то любимым цветом поэта, как указывают исследователи языка его поэзии, был именно золотой [7, с. 94]. Державин активно употреблял качественные цветообразования, уподобленные оттенкам сокровищ. Они метафоричны, но не теряют и цветового значения. Такие эпитеты встречаются в поэзии Державина наиболее часто.
На примере присутствия в творчестве современников Тютчева лилового цвета можно сравнить его лирику с произведениями Льва Николаевича Толстого. Среди всех цветовых прилагательных, которые встречаются на страницах романов Толстого, исследователи его языка выделяют лиловый. Это чрезвычайно любопытный пример эпитета, преследовавшего Толстого в течение всей его жизни. Как пишет Н. Апостолов, «этот навязчивый цвет пленяюще действовал на него, и почти в каждом своем произведении Толстой окрашивал им самые разнообразные предметы, начиная от людей и кончая полевыми цветами»: «Во время отъезда Николеньки в Москву (в «Детстве») — во всем воздухе была какая-то пыльная мгла, горизонт был серо-лилового цвета (гл. 14). Во время хлебной уборки (там же) плыли бело-лиловые облака (гл. 7). Во время грозы («Отрочество», гл. 2) надвигавшаяся большая туча была темно-лиловая... Листья выдавались на лиловом фоне (там же). «Эти приведенные данные (которые можно было бы значительно расширить) заставляют нас признать, что лиловый был у Л. Толстого одним из любимейших эпитетов» [8, с. 199].
В стихотворениях Тютчева лиловый цвет не встречается вовсе. Как отмечал Б.М. Козырев в своих «Письмах о Тютчеве», «Тютчев не знает лилового цвета ни в одном из его оттенков (сиреневый, фиолетовый и т. п.). И в этом он не отличается от всех остальных русских поэтов досимволической эпохи» [3, с. 118].
Среди схожих черт, сближающих колористические системы двух талантливых авторов, можно назвать сложные прилагательные. Многие настаивают на том, что «именно в сложных словах наиболее ярко сказывается своеобразие художественной речи Л. Толстого» [9, с. 277]. При анализе «Войны и мира» исследователи языка Толстого выделяют отдельно лексико-тематическую группу сложных прилагательных с цвето- и светосеман-тикой. При создании портрета того или иного персонажа Толстой нередко употребляет прилагательные, образованные сложением основ «цветового прилагательного» и существительного, которое обозначает ту или иную часть лица (соматизма): черноглазый, черноволосый, чернобровый, белокурый, голубоглазый и др. Что касается лирики Тютчева, то об особом месте составных цветовых прилагательных в его лирике было сказано выше.
В целом, Толстой любил тютчевскую поэзию, чувствовал в ней великий урок умения заставить заговорить все скрытые в словах значения и в итоге — как бы новым зрением увидеть природу и человека. Восхищаясь талантом Тютчева, Толстой называл его «одним из тех несчастных людей, которые неизмеримо выше толпы, среди которой живут, и потому всегда одиноки». Тютчев - поэт, о котором Толстой сказал: «Без него
нельзя жить».
Изучив особенности поэтической колористики Тютчева, можно с уверенностью сказать, что она занимает особое место в русской литературе. Тютчев привнес в колористику свой особый метод составления сложных колоризмов и метафоричного употребления цветовых слов.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Пумпянский Л.В. Поэзия Ф.И. Тютчева // Урания. Тютчевский альманах. 1803-1928. Л.: Прибой, 1928. С. 9-57.
2. Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. С.- Петербург: «Искусство - СПБ», 1996. 848 с.
3. Козырев Б.М. Из четвертого и других писем: [Письма о Тютчеве] // Ф.И. Тютчев / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького; Гос. лит. музей-усадьба «Мураново» им. Ф. И. Тютчева. М.: Наука, 1988. Кн. I. С. 112—119. (Лит. наследство; Т. 97).
4. Везерова М.Н. Лексика цвета, света в идиолектах Ф.И. Тютчева, А.А. Фета, А.Н. Майкова // Формирование семантики и структуры художественного текста. Куйбышев, 1984. С. 13-24.
5. Берковский Н.Я. Глаголы в стихотворении Тютчева «Тихой ночью, поздним летом...» // 50 стихотворений Ф. Тютчева с комментариями: Хрестоматия для словесника. Сост. В.Ф. Погорельцев. - Брянск, Издательство БГПУ, 1995. С.142-143.
6.Соловьев С.М. Изобразительные средства в творчестве Ф.М. Достоевского/ С.М. Соловьев. - М.: Советский писатель, 1979. 352 с.
7. Русанова Н.Б. Эпитеты Г.Р.Державина // Державин и Карамзин в литературном движении XVIII ЬХК в.в. Л.:»Наука»,АН СССР, Институт Русской литературы (Пуш. дом),1969. Сборник 8. С. 92-102.
8. Апостолов Н. «Лиловый» цвет в творчестве Толстого // Толстой и о Толстом: Новые материалы / Главнаука Наркомпроса; Труды Толстовского музея. М., 1927. Сб. 3. С. 198—199.
9.Галкина Г.С, Цапникова В.М. Прилагательные света и цвета в романе Л. Толстого «Война и мир»//Лев Толстой: Проблемы творчества. Киев, 1978. С. 272-279.
10. Денисов П.Н.Лексика русского языка и принципы ее описания. - М.: Русский язык, 1980. 253с.
11. Пигарев К. В. Жизнь и творчество Ф.И. Тютчева. М.: Изд-во АН СССР, 1962. 376 с.
12. Толстогузов П. Н. Лирика Ф.И. Тютчева: Поэтика жанра. М.: «Прометей» МПГУ, 2003. 296 с.
13. Цвет и названия цвета в русском языке / Под общ. ред. А.П. Василевича. М: КомКнига, 2005. 216 с.
14. Голованевский А.Л. Поэтический словарь Ф.И.Тютчева. Брянск: РИО БГУ, 2009. 962 с.
15. Тютчев Ф.И. Полное собрание стихотворений / Сост., подгот. текста и примеч. А.А. Николаева. Л.: Сов. писатель, 1987. 448 с.
16. Гаспаров М.Л. Композиция пейзажа у Тютчева // Гаспаров М.Л. Избранные труды. - Т. 2. - М., 1997. - С. 332-361.
17. Неклюдов В.Д. Эпитеты в поэтической речи Ф.И. Тютчева//Поэтическое наследие Ф.И. Тютчева: литературоведение, лингвистика, методика: Материалы Юбилейной международной научно-практической конференции - Брянск, 2003. С. 82-87.
18. Чичерин А.В. Стиль лирики Тютчева//Контекст -1974. М.1975. С. 275-294.
19. Бахилина Н.Б. История цветообозначений в русском языке - М.: Наука, 1975. 286 с.
20. Касаткина В.Н. Поэтическое мировоззрение Тютчева - Саратов: Изд-во Саратовского университета, 1969. 256 с.
THE PLACE OF TYUTCHEV'S POETIC COLORISTICS IN RUSSIAN LITERATURE
© 2015
E.V. Voronets, post-graduate student
Bryansk State University, Bryansk (Russia)
Abstract. Color terms is one of the most extensive and arousing interest of researchers lexical group. For the expression of color sensations at least 450 words are required in only one Russian language. Color terms are actively used in all genres of literature as a vivid and multifunctional visual mean, but by the sense thickness and emotional intensity even in a minimal context the poetry dominates. The formation of a poetic color term in Russian literature is associated with the name G.R. Derzhavin, who had a great influence on the work of F.I. Tyutchev. Researchers of Tyutchev's poetry (Pumpyanskiy L.V., Lotman Y.M., Pigarev K.V. and others) noted repeatedly the abundance of colors in his poems. Semantic field of colors is actively used by the poet in his work. Individual specific techniques in the implementation of associative capabilities of color words characterize Tyutchev's poetry. In his poems Tyutchev created an individual color palette, which served him to create unique images. A distinctive feature of Tyutchev color terms is their personality. The most of composite epithets with color semantics which are used in the Tyutchev's poems, have a frequency equal to 1, and characterize only Tyutchev's poetry. In addition, the researchers observe a fluctuation of figurative and direct sense of color adjectives. Appropriate to Tyutchev the method of connection of the color adjectives with abstract nouns transfers color semantics into emotionally expressive plan. Tyutchev brought to the coloristic his own special method of drawing up complex color words and their metaphorical use. The article considers the place of Tyutchev's color terms in Russian literature.
Keywords: coloristic space; color picture of the world; semantics of color terms; F.I. Tyutchev.
УДК 81-139
СТРУКТУРНО-СЕМАНТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ НАРОДНЫХ НАЗВАНИЙ НА ОБОЗНАЧЕНИЯ ПОВЫШЕННОГО РЕЛЬЕФА В ЗАХ1ДНОПОЛ1СЬКИХ
И ВОЛЫНСКИХ ГОВОРАХ
© 2015
О. К. Данилюк, кандидат филологических наук
Восточноевропейский национальный университет имени Леси Украинки, Луцк (Украина)
Аннотация: Проанализированы географические термины для обозначения горы, на основе которых было создано синонимический ряд; повышение на материале полеско-волынских наречий. Указанный ряд семантически-близких слов в приведенных апеллятивах. Определены структурно-семантические особенности исследуемой группы лексики. Особое внимание уделяется выявлению узколокальных терминов.
Ключевые слова: срок, номен, номенклатура, лексема, семантическое микрополе.
Постановка науковоХ проблеми та и значен-ня. Актуальшсть вивчення народно! географiчноi термшологп визначаеться не лише для мовознавчих студш, а й для природничих, юторичних, суспшьно-етшчних тощо. Лшгвютичний аспект такого типу дослщжень в усш його багатоплановосп орieнтований на вивчення загальнонацюнально! термшолопчно! си-стеми, яка, у свою чергу, не можлива i без репональних студш географiчноi номенклатури. Не зважаючи на помине посилення штересу до народно! географiчноi термшологп як слов'янськими, так i укра!нськими мо-вознавцями, сьогодш можна констатувати, що описи апелятивно! лексики поки що не охоплюють всього загальноукрашського простору.
Анализ остантх наукових досл1джень. На рiвнi слов'янських мов географiчна термшолопя дослщжена в чеськш i словацькш мовах (Р. Малько), польськш (П. Ниче, Я. Сташевський), сербохорватськш (Ю. Шутц), болгарськш i македонськш (Е. Григорян), бшоруськш (I. Яшин), росшськш (Е. Мурзаев i В. Мурзаева). Найгрунтовшшою працею щодо вивчення народно! географiчноi термшологп слов'янського терену стала монографiя М. Толстого «Слов'янська географiчна термшолопя: Семасюлопчш етюди» [16].
Серед важливих праць щодо дослщження апелятивно! лексики на позначення географiчних об'екпв - лексикографiчнi пращ С. Грабця «Геогра<^чш назви Гуцульщини», Я. Рудницького «Географiчнi наз-ви Бойшвщини», Т. Марусенко «Матерiали до словника укра!нських географiчних апелятивiв (назви рельефiв)», £. Черепаново! «Народна географiчна термiнологiя Чершпвсько-Сумського Полiсся: Словник», Т. Громко «Словник народних географiчних термiнiв Кiровоградщини».
Найновшими дослiдженнями народно! географiчноi термшологп на сучасному етапi стали працi I. Потапчук
«Народна географiчна термiнологiя в захвдноподшьських говiрках [13] та С. Шийки «Народна географiчна термiнологiя Ровенщини» [20].
Також важливе значення для вивчення Географiчних термiнiв мають пращ М. Юрковського, Й. Дзендзелiвського, Г. Аркушина, П. Лисенка, М. Никончука, В. Шульгача та iн.
Грунтовне знання мiсцевоi лексики, особливо географiчноi, дае можливiсть визначити, як практично формувалася укра!нська мова у живому мовленш носiiв. Однак ця робота потребуе подальшого системного продовження. У пропонованiй статтi ми розглядаемо термiни однiе!' з найменш насичених семантичних груп, що пояснюеться особливостями рельефу окресленого регiону.
Виклад основного матер1алу й обтрунтування отри-манихрезультат1в. Семантичне поле «гора, тдвищення» на всш дослiджуванiй територи рiвномiрно передае апе-лятив горб < псл. *gъrbъ [5, I, 563], що е в украшськш мовi загальновживаним i добре ввдомим у багатьох !! говорах: укр. горб 'опуклють, нарiст; нерiвнiсть (на земл^' [15, 566], укр. дiал. горб 'пiдвищення (в за-гальному значеннi', 'горб у лiсi, зарослий деревами', 'тдвищення на дорозГ, 'тдвищене й вiдкрите мiсце'; 'гора (в загальному значеннi)', 'невелика похила прка, горб' [8, 223-224], 'невелике тдвищення, гiрка' [10, 30], 'пiдвищення' [18, 62].
Мереживний ареал утворюе дем^тив горбок 'невелике пiдвищення' < псл. *gъrbъkъ [5, I, 563], який так само, як i горб, вiдзначаеться значним поширенням у бшьшосп укра!нських дiалектiв, наприклад, укр. дiал. горбок 'пiдвищене сухе мюце серед болота', 'невелике пiдвищення, прка' [10, 30-31], 'окремий горб', 'невелике тдвищення', 'осевок на болоп' [18, 63], 'горб, пригорок', 'невеликий земляний насип', 'пiдвищення на дорозГ, 'гора (в загальному значеннi)', 'горб у лга,
