CC BY
520
Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2011. № 3
Ю.А. Бельчиков
МЕСТО М.В. ЛОМОНОСОВА В ИСТОРИИ
РУССКОГО ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА
В статье рассматривается роль М.В. Ломоносова в формировании русского национального литературного языка.
Ключевые слова: история русского литературного языка, национальный язык, нормализация литературного языка, демократизация литературного языка, церковнославянизмы.
The article is devoted to the influence of M. Lomonosov on the formation of Russian national literary language.
Key words: history of Russian literary language, national language, normalization of literary language, democratization of literary language, church slavonicisms.
В отечественной филологической историографии сложилось научно обоснованное представление об основополагающей роли М.В. Ломоносова в процессе формирования русского национального литературного языка (наряду с огромным влиянием на судьбы нашего языка Н.М. Карамзина и классиков русской литературы во главе с А.С. Пушкиным).
Видные деятели культуры конца XVIII — первой трети XIX в. и авторитетные исследователи истории русского литературного языка подчеркивали роль Ломоносова как великого реформатора русского языка, определившего пути его развития в статусе языка национального. Так, А.Н. Радищев утверждал (как бы обращаясь к Ломоносову): "И ты почитаешься... яко первым основателем правил языка нашего и яко разыскателем отечественного расположения всякого слова"1. Н.М. Карамзин о деятельности Ломоносова на поприще отечественного языка писал: "Ломоносов был первым образовате-лем нашего языка, первый открыл в нем изящество, силу и гармо-нию"2. Развернутую характеристику научных разысканий Ломоносова в области русского языка находим у Н.И. Надеждина — одного из влиятельнейших литературных критиков первых десятилетий XIX в. В статье "Европеизм и народность" он писал: Ломоносов "дал хаосу строгую цельность, образовал в нем искусственное (искусное. — Ю.Б.) единство, выработал правильную физиономию.
Бельчиков Юлий Абрамович — докт. филол. наук, проф. кафедры лексикографии и теории перевода факультета иностранных языков и регионоведения МГУ имени М.В. Ломоносова; тел.: 8-905-598-08-69, e-mail: fllex@ffl.msu.ru
1 РадищевА.Н. Полн. собр. соч. Т. 1. М., 1938. С. 335.
2 Карамзин Н.М. Соч. Т. 7. СПб., 1820. С. 313.
Он первый дал русскому слову правильную, благоустроенную форму, не покоренную исключительно никакому чуждому влиянию, первый показал, что русский язык способен к образованию, самостоятельному, независимому"3. А.А. Бестужев-Марлинский в статье "Взгляд на старую и новую словесность в России" в нестрогой форме и вместе с тем исторически точно оценивает заслуги Ломоносова в развитии отечественного языка и словесности: "Русский язык обязан ему правилами, стихотворство и красноречие — формами, тот и другие — образцами. Дряхлеющий слог наш юнел под пером Ломоносова"4.
А вот заключение о языкотворческой деятельности Ломоносова ученых XX в. "Теоретическая мысль XVIII века, — писал академик А.А. Шахматов в 1916 г., — отчетливо представляла себе взаимное отношение боровшихся в литературной речи элементов. Ломоносов сознательно вступает на путь, который приводит к перевесу в нем народной стихии. Во второй половине XVIII в. русский литературный язык получает тот вид, который он сохраняет до сих пор. Карамзин и позже Пушкин, — продолжает Шахматов, — своим высоким авторитетом завершили реформу (Ломоносова. — Ю.Б.), обеспечившую нашему языку национальное значение"5. Наш старший современник С.П. Обнорский в статье "Ломоносов и русский язык" подчеркивает: "Имя Ломоносова — первое и первостепенное имя в разработке русского литературного языка, как и его норма-лизации"6.
К середине XVIII в. в русском литературном языке сложилась ситуация, в целом благоприятная для дальнейшей его эволюции и вместе с тем во многом противоречивая.
С одной стороны, наблюдается процесс консолидации народно-разговорной речи как базы формирования национального литературного языка. Уже в конце XVII — начале XVIII в. народно-разговорная речь получает "права гражданства" в художественно-повествовательной литературе, в публицистических текстах, в светско-деловых стилях.
Эта тенденция поддерживается возрастанием роли и доли в речевой коммуникации русского общества Петровской эпохи делового языка, в котором народно-разговорная речь изначально была преобладающей. Под влиянием обновленческих тенденций петровских преобразований, особенно вследствие реформы письменно-
3 Цит. по: Кожин А.Н. Литературный язык допушкинской России. М., 1989. С. 54—55.
4 Русские писатели о языке: Хрестоматия / Под общ. ред. А.М. Докусова. М., 1954. С. 111.
5 ШахматовА.А. Очерк современного русского литературного языка. М., 1941. С. 244.
6 Обнорский С.П. Избр. работы по русскому языку. М., 1960. С. 162.
сти — введения гражданской азбуки в 1708 г. (как наиболее ярком проявлении языковой политики Петра I, имевшей своей целью сделать максимально доступными для понимания тексты в первую очередь деловые, а также учебного и прикладного назначения), — серьезно сокращается сфера применения церковнославянских элементов: функции церковнославянского языка сведены до обслуживания религиозного культа. И естественно, расширяются возможности для народно-разговорной речи. А.А. Шахматов говорит об историческом значении Петровских реформ "в развитии нашего литературного языка": "Реформы Петра I проложили путь освобождения от церковнославянского ига. Введение гражданской азбуки было в этом отношении весьма знаменательно: обновилась оболочка письменной речи, она приноравливается к потребностям живой русской речи и к новым культурным условиям, создавшимся благодаря общению с Европой"7.
Значимость реформы письменности 1708 г. определяется тем обстоятельством, что расчищался путь для создания условий формирования народно-разговорной речи как базы складывания национального русского языка. "Новая гражданская азбука, — по оценке В.В. Виноградова, — крупный шаг к созданию национального русского (книжного) языка"8.
Язык же церковнославянский, низведенный до роли профессионального языка религиозного культа, однако отнюдь не утративший своей культурно-исторической ценности (!), выступает в рамках литературного языка в новой функции — как источник, арсенал лексико-фразеологических единиц, стилистических средств, благодаря которым находят полноценное выражение в русском литературном языке отвлеченные понятия, концепты религиозного, философского характера, культурно-исторического значения, интеллектуальная глубина и высокая духовность. Церковнославянские элементы придают нашему языку образность, торжественность, силу, умножают "довольство российского слова"9.
С другой стороны, для русского литературного языка первой половины — середины XVIII в. характерна большая пестрота и неорганизованность в функционировании лексико-фразеологических единиц, а также грамматических форм собственно русских и принадлежавших церковнославянской традиции, серьезно осложняемые употреблением в светско-деловых и повествовательных стилях, в текстах эпистолярных, в дневниковых и путевых записях, в разговорной речи многочисленных лексико-фразеологических
7 Шахматов А.А. Указ. соч. С. 244.
8 Виноградов В.В. Избр. труды. История русского литературного языка. М., 1978. С. 44.
9 ЛомоносовМ.В. Полн. собр. соч. Т. 7. М.; Л., 1952. С. 587.
и отчасти грамматических заимствований из западноевропейских языков. Как отмечал С.П. Обнорский, в первой трети XVIII в. русский литературный язык "сильно изменился: церковнославянская стихия несколько оттеснена была в нем на задний план, сильным напором хлынула в него разговорная речь, а, кроме того, язык стал наполняться иноязычными элементами, приток которых в послепетровскую эпоху еще более усилился, не всегда при этом оправдываясь достаточными к тому основаниями"10.
Итак, к середине XVIII в. — при всем культурно-историческом разнообразии речевых "стихий" и их стихийного использования в русском литературном языке — базой формирования национального литературного языка становится народно-разговорная речь.
Церковнославянский язык вследствие реформы письменности 1708 г., по выражению В.В. Виноградова, "теряет свои литературные привилегии"11, на первый план выдвигается проблема разграничения церковнославянских и собственно русских речевых элементов, упорядочения их взаимодействия в реальном функционировании русского литературного языка середины — второй половины XVIII в. в качестве центральной проблемы, открывавшей путь к нормализации русского литературного языка как главного условия формирования языка национального.
Перед Ломоносовым стояла задача нормализации литературного языка на основе народно-разговорной речи через упорядочение взаимодействия церковнославянских элементов с собственно русскими лексико-фразеологическими единицами и грамматическими формами с целью наладить и обеспечить функционирование русского литературного языка в основных сферах российской речевой коммуникации, и прежде всего в сфере выражения "всего отвлеченного, глубоко и тонко развитого" (по выражению В.Г. Белинского).
В посвящении "великому князю Петру Федоровичу, внуку государя императора Петра Великого" "Краткого руководства к красноречию" Ломоносов писал: "Язык, которым Российская держава великой части света повелевает, по ея могуществу имеет природное изобилие, красоту и силу, чем ни единому европейскому языку не уступает. И для этого нет сумнения, чтобы российское слово не могло приведено быть в такое совершенство, каковому в других удивляемся"12.
Ломоносов был убежден, что путь к "совершенству" отечественного языка предполагает максимальный учет всех тех богатств в выражении высокой духовности, глубокого интеллектуального
10 Обнорский С.П. Указ. соч. С. 162.
11 Виноградов В.В. Указ. соч. С. 44.
12 Ломоносов М.В. Указ. соч. С. 92.
содержания и передачи, воспроизведения риторических красот, которыми в изобилии богаты церковные книги — переводы с греческого языка библейских текстов, сделанные Кириллом и Мефодием и их учениками, а также произведений патриотики на "славенский язык", т.е. на старославянский язык, трансформировавшийся на Руси в язык церковнославянский как старославянский язык "русского извода" — восточнославянской, или русской, редакции.
В "Предисловии о пользе книг церковных в российском языке" Ломоносов устанавливает непосредственную связь несомненных высоких достоинств "славенского языка" с греческим языком и отмечает генетическую близость, родство "славенского" и русского языков, благодаря чему "греческое изобилие" умножает "довольство российского слова, которое... к приятию греческих красот посредством славенского сродно"13. В подготовительных материалах к своему сочинению "О нынешнем состоянии словесных наук в России" он писал: "Красота, великолепие, сила и богатство российского языка явствует довольно из книг, в прошлые веки написанных"14.
Для Ломоносова важно не только то обстоятельство, что русский язык обогатился речевыми элементами языка богослужения (т.е. старославянского/церковнославянского языка), воспринявшего все достоинства текстов на греческом языке. Для него принципиально значимо, что "славенский язык" как язык богослужения был языком, генетически близким русскому языку (в "Письме о правилах стихотворства" Ломоносов отмечает: "славенский язык" "с нынешним нашим не много разнствует"15. Ведь благодаря переводам на "славенский язык" библейских текстов, как пишет Ломоносов, "видим в славенском языке греческого изобилия, а оттуду умножаем довольство российского слова"16.
Ломоносов как ученый, мысливший концептуально, не ограничивается выяснением вопроса о благотворной роли "славенского языка" как языка богослужения, близкородственного языку русскому, в его развитии, обогащении, а обращается к истории других языков европейской христианской цивилизации (в частности к истории немецкого языка) и приходит к обобщающему выводу о близкородственном и родном языке богослужения как важнейшем факторе развития, обогащения "природного" языка соответствующего народа.
Обращаясь к истории немецкого языка, Ломоносов имел в виду первую треть XVI в., когда Мартин Лютер переводит Библию на
13 Там же. С. 587.
14 Там же. С. 82.
15 Там же. С. 10.
16 Там же. С. 587.
немецкий язык, вследствие чего языком богослужения для немцев становится их родной язык (вместо латинского языка). Как пишет Ломоносов в уже цитированном "Предисловии о пользе книг церковных в российском языке", "немецкий язык по то время был убог, прост и беден, пока в служении употреблялся язык латинский. Но как немецкий народ стал священные книги читать и службу слушать на своем языке, тогда богатство его умножилось, и произошли искусные писатели"17 (курсив мой. — Ю.Б.).
Существенно отметить, что суждения Ломоносова о значении перевода на немецкий язык Библии Лютером для дальнейшей истории немецкого языка подтверждают современные исследования его исторического развития. Здесь, видимо, достаточно сослаться на монографию А. Баха "История немецкого языка"18.
Данный вывод еще более укрепляет стремление Ломоносова привести "в... совершенство" российский язык на основе синтеза церковнославянских элементов ("живых традиций церковнославянской речи"19) и народных русских форм речи.
К нормализации русского литературного языка Ломоносов подходит очень взвешенно, признавая базой формирования русского национального литературного языка лексико-фразеологические единицы, грамматические формы и категории и орфоэпию "природного" русского языка. При этом он "точно и ясно" ориентируется в современном ему хаосе стилистического разноречия. Он призывает к "рассудительному употреблению чисто российского языка", обогащенного культурными ценностями и выразительными средствами языка славяно-русского, и к ограничению заимствований из чужих языков"20.
В том-то и состоит мудрость Ломоносова в подходе к реформированию русского литературного языка, что в упорядочении функционирования отечественного литературного языка он ориентируется на народно-разговорную речь как базу формирования национального русского языка, рассматривая при этом церковнославянские элементы как его (русского языка) неотъемлемую структурную часть, сложившуюся вследствие многовекового (с X по XVII в.) активного контактирования с восточнославянским, а затем с великорусским языком в рамках древнерусского литературного языка.
Единственно, что отвергает Ломоносов, так это злоупотребление заимствованиями из западноевропейских языков. «Таким стара-
17 Там же. С. 588.
18 См.: Бах А. История немецкого языка. М., 1956. С. 172—173.
19 Виноградов В.В. Очерки по истории русского литературного языка XVII— XIX веков. 4-е изд. М., 2002. С. 122.
20 Виноградов В.В. Избр. труды. История русского литературного языка. М., 1978. С. 45.
тельным и осторожным употреблением сродного нам коренного славенского языка купно с российским, — утверждает Ломоносов в "Предисловии о пользе книг церковных в российском языке", — отвратятся дикие и странные слова нелепости, входящие в наш из чужих языков»21.
В разработанной Ломоносовым "теории о трех стилях" рассматриваются вопросы употребления церковнославянизмов в их соотношении с собственно русскими лексико-фразеологическими единицами в разных стилях русского литературного языка, в разных жанрах отечественной словесности. По существу, устанавливаются нормы употребления церковнославянизмов и русизмов в "высоком" и "среднем" стилях и русизмов в "низком" стиле.
В "Российской грамматике" Ломоносова впервые для русского языка была осуществлена научно обоснованная нормализация употребления грамматических форм (включая их орфоэпические варианты) и категорий, опиравшаяся на многолетнее (более 10 лет) кропотливое и — главное — систематизированное исследование огромного по объему языкового материала с позиций "рассудительного употребления" речевых средств. Как отмечал С.К. Булич, "грамматика стоила Ломоносову долгого и упорного труда"22.
"Рассудительное употребление" речевых средств, как очевидно, распространяется и на лексико-фразеологический материал. Оно предполагало рассмотрение любого речевого явления с точки зрения "вразумительности" (т.е. смысловой ясности) и актуальности (степени распространенности) в речевой коммуникации середины XVIII в.: "обветшалых" и, следовательно, редких в "живом" употреблении, а значит, и незнакомых многим слов, речений, грамматических форм, или вполне современных и активных в речевой коммуникации.
"Российская грамматика" Ломоносова принципиально отличается от грамматик русского языка, изданных в XVIII в. (все они были опубликованы на иностранных языках в качестве учебных или справочных пособий для иностранцев, изучающих русский язык, в том числе и "Краткая грамматика" В.Е. Ададурова, написанная им по-русски, но изданная в 1731 г. на немецком языке как приложение к Вейсманнову словарю23).
Все эти грамматики (в том числе и грамматика В.Е. Ададурова, являющаяся переделкой (по оценке С.К. Булича24) "Грамматики
21 Ломоносов. Указ. соч. С. 591.
22 Булич С.К. Очерк истории русского языкознания. XIII—XIX века. 2-е изд. М., 2010. С. 213.
23 См.: Вейсманн Э. Немецко-латинский и русский лексикон с первыми началами русского языка к общей пользе при имп. Академии наук печатию издан. СПб., 1731 (заглавие дано на русском и немецком языках).
24 См.: Булич С.К. Указ. соч. С. 213.
славянской" М. Смотрицкого применительно к русскому языку) были элементарными школьными грамматиками без какого-либо научного осмысления языкового материала (ададуровская "Грамматика", как и "Грамматика" М. Смотрицкого, была известна Ломоносову. По его оценке, "Грамматика" Ададурова "весьма несовершенная и во многих местах неисправная"25).
Принципиальное отличие ломоносовской "Грамматики" от всех предыдущих состоит в том, что это первая в России грамматика русского языка, основанная на научном подходе к языковому материалу. Лингвистический анализ Ломоносова, учитывающий весь формальный и категориальный корпус русского языка и основные сферы его функционирования (уу композиционно-стилистические особенности его использования в речевой коммуникации), имеет целью установление норм употребления языковых единиц и категорий в русской речевой коммуникации. Иными словами, это первая нормативная грамматика русского языка.
Обращает на себя внимание полнота подбора речевых фактов и тщательность их описания и интерпретации при последовательно осуществленной систематизации исследуемых грамматических форм и категорий. Ф.И. Буслаев в речи "Ломоносов как грамматик" на торжественном собрании, устроенном Московским университетом 11 апреля 1865. г. по случаю столетия со дня смерти Ломоносова, особо выделил продуманную и последовательно проведенную великим ученым систематизацию собранного им в "Российской грамматике" для научного анализа языкового материала: "Почитаю необходимым сказать, что эти подробности, впервые собранные из уст народа, с необыкновенной проницательностью ученого и артистической тонкостью художника и впервые искусно проведенные в стройную систему, составляют самое существенное достоинство книги"26.
Разрабатывая грамматику русского языка и "теорию о трех стилях", Ломоносов закладывает основы нормализации национального русского литературного языка. При этом последовательную систематизацию грамматических форм и конструкций и лексико-фразеологических единиц он четко увязывает с их стилистическими свойствами.
На эту сторону лингвистической концепции Ломоносова особое внимание обращает В.В. Виноградов. Он писал: «Ломоносов "связывал" употребление разных вариантов форм с разными стилями литературного языка»27. Именно поэтому В.В. Виноградов
25 Сочинения Ломоносова. Т. 4. СПб., 1898. С. 27.
26 Цит. по: Ефимов А.И. Ломоносов и русский язык. М., 1961. С. 63.
27 Виноградов В.В. История русских лингвистических учений. 2-е изд., испр. и доп. М., 2005. С. 439.
определяет ломоносовскую "Грамматику" как "нормативно-сти-листическую"28.
Для нормализаторской деятельности Ломоносова характерна, во-первых, ориентация на собственно русские речевые средства. Так, в "Письме о правилах российского стихотворства" он утверждает: "Первое и главнейшее мне кажется быть сие: российские стихи сочинять по природному нашего языка свойству. А того, что ему весьма несвойственно, из других языков не вносить"29. В другом своем сочинении ("О качествах стихотворца рассуждении") он дает такой совет начинающему поэту: "Рассуди, что все народы в употреблении пера и изъяснении мыслей между собой разнствуют. И для того береги свойства собственного языка"30; во-вторых, последовательно проводимая им "линия" на демократизацию речевых средств литературного языка.
"Совершенству" отечественного языка серьезно способствовала и личная речевая практика Ломоносова — его литературно-художественные произведения, научные труды и ораторские выступления. Подводя итоги своей двадцатилетней деятельности в Академии наук, Ломоносов писал в 1762 г.: "На природном языке разного рода моими сочинениями стиль российский в минувшие двадцать лет несравненно вычистился перед прежними и много способнее стал в выражении идей трудных."31
Красноречивым и убедительным свидетельством авторитетности "языка" (собственной речевой практики) Ломоносова во второй половине XVIII в. служит цитирование того или иного автора в толковом словаре как проявление эталонности, нормативности использования речевых средств. Так, в "Словаре Академии Российской", издававшемся в 1789—1794 гг., на первом месте в ряду письменных источников этого словаря оказались сочинения Ломоносова: из его сочинений взяты 833 цитаты — девять десятых всех цитат в словарных статьях (для сравнения: из сочинений А.П. Сумарокова — 30 цитат!)32.
Итак, Ломоносов заложил основы русского национального литературного языка. Пушкин как восприемник языкотворческой деятельности Ломоносова в своей обобщенной характеристике его научного, литературного творчества и ораторского мастерства среди других его заслуг отмечает, что Ломоносов ".утверждает правила
28 Там же. С. 439.
29 Ломоносов М.В. Полн. собр. соч. Т. 7. С. 9—10.
30 Цит. по: Виноградов В.В. Очерки по истории русского литературного языка XVII—XIX вв. С. 121.
31 Цит. по: Обнорский С.П. Указ. соч. С. 168.
32 См.: Виноградов В.В. Избранные труды. Лексикология и лексикография. М., 1977. С. 215.
общественного языка" отечества, "дает законы и образцы классического красноречия. открывает истинные источники нашего поэтического языка"33.
Ломоносов определил развитие русского литературного языка на путях его формирования как языка национального, тем самым подготовив благодатную почву для пушкинской языковой реформы как основы национального русского литературного языка, по законам которого с эпохи Пушкина до наших дней развивается современный русский язык.
Список литературы
А.С. Пушкин-критик. М., 1978.
Бах А. История немецкого языка. М., 1956.
Булич С.К. Очерк истории русского языкознания. XIII—XIX века. 2-е изд. М., 2010.
Виноградов В.В. Избр. труды. Лексикология и лексикография. М., 1977. Виноградов В.В. Избр. труды. История русского литературного языка. М., 1978.
Виноградов В.В. Очерки по истории русского литературного языка
XVII—XIX веков. 4-е изд. М., 2002. Виноградов В.В. История русских лингвистических учений. 2-е изд.,
испр. и доп. М., 2005. Ефимов А.И. Ломоносов и русский язык. М., 1961. КарамзинН.М. Соч. Т. 7. СПб., 1820.
Кожин А.Н. Литературный язык допушкинской России. М., 1989. Ломоносов М.В. Полн. собр. соч. Т. 7. М.; Л., 1952. Обнорский С.П. Избр. работы по русскому языку. М., 1960. Радищев А.Н. Полн. собр. соч. Т. 1. М., 1938.
Русские писатели о языке: Хрестоматия / Под общ. ред. А.М. Докусова. М., 1954.
Сочинения М.В. Ломоносова. Т. 4. СПб., 1898.
Шахматов А.А. Очерк современного русского литературного языка. М., 1941.
Щерба Л.В. Культура языка // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2000. № 2.
33 А.С. Пушкин-критик. М., 1978. С. 112.
