CC BY
94
Пубенков А.В., Макарейко Н.В., Субботин А.М. Меры административно-процессуального обеспечения по законодательству Российской Федерации...
ОТРЯСЯЕВЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЮРИДИЧЕСКОЙ нячки И ПРЯКТИКИ
УДК 342.924
Лубенков Александр Владимирович Lubenkov A lexandr Vladimirovich
магистр юридических наук, начальник научно-исследовательского отдела Могилевский институт МВД Республики Беларусь (212011, Могилев, ул. Крупской, 67)
magister of sciences (law), head of the research department
Mogilev institute of the Ministry of internal affairs of the Republic of Belarus (67 Krupskoy st., Mogilev, 212011)
E-mail: lav-3@tut.by
Макарейко Николай Владимирович Makareyko Nikolay Vladimirovich
кандидат юридических наук, доцент, докторант кафедры теории и истории государства и права Нижегородская академия МВД России (603950, Нижний Новгород, Анкудиновское шоссе, 3)
candidate of sciences (law), doctoral candidate of the department of theory and history of state and law Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia (3 Ankudinovskoye shosse, Nizhny Novgorod, 603950)
E-mail: makareiko_nik@mail.ru
Субботин Антон Михайлович Subbotin Anton Mikhailovich
кандидат юридических наук, начальник кафедры административного права и процесса Нижегородская академия МВД России (603950, Нижний Новгород, Анкудиновское шоссе, 3)
candidate of sciences (law), head of the department of administrative law and procedure Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia (3 Ankudinovskoye shosse, Nizhny Novgorod, 603950)
E-mail: sam1981@yandex.ru
Меры административно-процессуального обеспечения по законодательству Российской Федерации и Республики Беларусь: опыт сравнительного правоведения
Measures to ensure the administrative procedure under the laws of the Russian Federation and the Republic of Belarus: experience of comparative law
В статье проводится анализ российского и белорусского законодательства, регулирующего вопросы применения мер обеспечения производства по делам об административных правонарушениях.
Ключевые слова: меры обеспечения производства по делам об административных правонарушениях, меры принуждения.
The article analyzes the Russian and Belarusian legislation, regulating the issues of application of measures of ensuring proceedings in cases of administrative offenses.
Keywords: measures of ensuring proceedings in cases of administrative offenses, enforcement.
Выделение мер процессуального обеспечения в отдельную форму государственного принуждения имеет важное значение. Вместе с тем, ряд авторов высказывает иную точку зрения, что
свидетельствует о дискуссионном характере данного вопроса. На первый взгляд может сложиться впечатление, что данные меры поглощаются мерами предупреждения и пресечения, то есть дру-
138
Юридическая наука и практика
ОТРЯСЛЕЙЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЮРИДИЧЕСКОЙ НЯЧКИ И ПРЯКТИКИ
гими формами государственного принуждения. Однако единство материального и процессуального регулирования предполагает наличие соответствующих форм государственного принуждения [1, с. 102—103]. Специфика процессуальных отношений требует формирования и применения соответствующего принудительного инструментария, в роли которого и выступают меры процессуального обеспечения. Эти меры играют важную и, что примечательно, самостоятельную роль в механизме обеспечения общественного порядка и общественной безопасности.
Согласимся савторами, рассматривающими общественный порядок и общественную безопасность как стратегические цели совершенствования законодательства об административных правонарушениях [2, с. 94, 95].
Отрицание самостоятельного статуса мер процессуального обеспечения, отнесение их к мерам предупреждения и пресечения могут быть объяснены тем обстоятельством, что они в ряде случаев направлены на предупреждение и пресечение правонарушений. В то же время их основное целевое ориентирование призвано создать условия для рассмотрения конкретного юридического дела, исполнить принятое по делу решение, то есть предназначение этих мер шире и выходит за рамки предупреждения и пресечения. Очевидно, что в ряде правоохранительных ситуаций достижение собственных целей процессуального обеспечения предполагает осуществление прекращающего воздействия. В этой связи их ошибочно отождествляют с мерами пресечения, но это не позволяет отрицать их видовую самостоятельность.
Анализ законодательства Республики Беларусь также позволяет говорить о самостоятельном статусе мер процессуального обеспечения. Об этом свидетельствует включение соответствующих мер в раздел 3 «Административный процесс» Процессуально-исполнительного кодекса Республики Беларусь об административных правонарушениях [3].
Детальное рассмотрение данных мер позволяет выделить специфические черты мер процессуального обеспечения по законодательству Республики Беларусь:
1) реализуются в рамках административнопроцессуальной деятельности (в связи с обнаружением достаточных данных, указывающих на наличие события административного правонарушения);
2) обеспечивают исследование обстоятельств деяний, в которых имеются признаки правонарушений;
3) связаны рамками конкретного производства;
4) реализация указанных мер позволяет преодолеть различные препятствия, которые могут возникнуть входе административного процесса;
5) установлен особый порядок фиксации применения данных мер;
6) специфичность оснований реализации;
7) особая целенаправленность.
Аналогичные черты присущи и мерам процессуального обеспечения с точки зрения российского законодательства. Это свидетельствует о гармонизации российского и белорусского законодательств, регламентирующих данную форму административного принуждения. Вместе с тем, несмотря на значительное сходство в части закрепления мер процессуального обеспечения, в российском и белорусском законодательствах имеются и определенные различия.
Первым существенным отличием является принятие в Республике Беларусь самостоятельного кодифицированного акта, регулирующего вопросы осуществления производства по делу об административном правонарушении и исполнения административных наказаний, — Процессуально-исполнительного кодекса Республики Беларусь об административных правонарушениях (далее — ПИКоАП РБ).
В свою очередь в Российской Федерации регулирование указанных вопросов осуществляется в рамках соответствующих разделов Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее — КоАП РФ) [4].
Представляется, что каждая из моделей имеет свои преимущества и недостатки и требует отдельного доктринального осмысления. При этом согласимся с мнением авторов, отмечающих необходимость критического подхода к законодательству при определении стратегии его дальнейшего развития [5, с. 619—621]. Остановимся на проблемах нормативного закрепления мер обеспечения производства по делам об административных правонарушениях.
В ПИКоАП РБ, в отличие от КоАП РФ, такие меры, как осмотр и освидетельствование, не включены в число мер обеспечения административного процесса и содержатся в главе 10 «Подготовка дела об административном правонарушении к рассмотрению». В то же время очевидно, что правовая природа указанных мер свидетельствует о необходимости их отнесения к мерам процессуального обеспечения, поскольку им присущи все черты, перечисленные нами ранее.
Различаются подходы к привлечению понятых для участия в применении мер про-
Вестник Нижегородской академии МВД России, 2015, № 4 (32)
139
Пубенкое А.В., Макарейко Н.В., Субботин А.М. Меры административно-процессуального обеспечения по законодательству Российской Федерации...
Пубенков А.В., Макарейко Н.В., Субботин А.М. Меры административно-процессуального обеспечения по законодательству Российской Федерации...
ОТРЯСЯЕВЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЮРИДИЧЕСКОЙ нячки И ПРЯКТИКИ
цессуального обеспечения. Так, ПИКоАП РБ допускает применение мер процессуального обеспечения в отсутствии понятых, в случае присутствия при применении мер обеспечения второй заинтересованной стороны (собственника арестовываемого имущества и т. д.). В свою очередь КоАП РФ предоставляет дополнительные гарантии лицу, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении. При применении большинства мер обеспечения производства по делу об административном правонарушении обязательным является либо присутствие понятых, либо применение видеозаписи для фиксации совершения процессуальных действий.
Мы убеждены, что присутствие понятыхлибо видеозаписи повышает достоверность доказательств, полученных в результате применения отдельных мер обеспечения производства по делам об административных правонарушениях. По сути, имеет место двойное подтверждение фактов, установленных протоколами о применении мер процессуального обеспечения, так как показания понятых (опрошенных в качестве свидетелей) либо видеозапись могут быть использованы в качестве самостоятельныхдоказательств.
Представляющими интерес для российского законодателя и правоприменителя являются статьи 10.13, 10.14 ПИКоАП РБ, определяющие порядок осуществления таких процессуальных действий, как осмотр и освидетельствование.
Так, к числу объектов, которые могут быть подвержены осмотру, ПИКоАП РБ относит:
— место совершения административного правонарушения;
— помещение, жилище и иное законное владение;
— предметы и документы.
При этом отдельно описываются особенности проведения осмотра:
— вещей, ручной клади, багажа, орудий охоты и добычи рыбы или других водных животных;
— жилища и иного законного владения;
— помещения юридического лица либо индивидуального предпринимателя;
— транспортного средства.
В свою очередь КоАП РФ не предполагает возможности осмотра места совершения административного правонарушения, за исключением двух случаев, указанных в статье 28.1.1 КоАП РФ. К их числу относится совершение административных правонарушений, предусмотренных:
— статьей 12.24 КоАП РФ — нарушение Правил дорожного движения или правил экс-
плуатации транспортного средства, повлекшее причинение легкого или средней тяжести вреда здоровью потерпевшего;
— частью 2 статьи 12.30 КоАП РФ — нарушение Правил дорожного движения пешеходом, пассажиром транспортного средства или иным участником дорожного движения (за исключением водителя транспортного средства), повлекшее по неосторожности причинение легкого или средней тяжести вреда здоровью потерпевшего.
Подобные ограничения в ряде случаев препятствуют эффективному осуществлению производства по делу об административных правонарушениях в ситуациях, когда имеется возможность фиксации доказательств на месте совершения административного правонарушения, не относящемся к объектам осмотра с точки зрения КоАП РФ. Например, документирование правонарушения, предусмотренного статьей 4.3 КоАП РФ «Нарушение законодательства о рекламе», предполагает необходимость фиксации правонарушения непосредственно в месте размещения рекламы, которая может размещаться на улицах, площадях, пляжах ит. д. В то же время КоАП РФ предусматривает возможность осмотра только помещений итерриторий, принадлежащих юридическому лицу или индивидуальному предпринимателю.
Аналогичные трудности возникают и при фиксации административных правонарушений в области охраны окружающей среды и природопользования (гл. 8 КоАП РФ), местом совершения которых могут являться земельные участки, участки леса, водоемы и т. д. Кроме того, КоАП РФ не предполагает возможности осмотра жилища в качестве меры обеспечения производства по делу об административном правонарушении.
Как следствие, проблемы возникают при документировании ряда других, как правило, длящихся, административных правонарушений, когда само правонарушение совершается вне места осуществления основной деятельности лица, привлекаемого к ответственности, а также если правонарушение совершается в жилом помещении. В то же время в указанных ситуациях обстоятельства позволяют задокументировать факт совершения административного правонарушения в отсутствии заинтересованного лица или его представителей.
В соответствии счастью 1 статьи 10.14 ПИКоАП РБ такая мера, как освидетельствование, применяется для обнаружения на теле челове-
140
Юридическая наука и практика
ОТРЯСЛЕЙЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЮРИДИЧЕСКОЙ НЯЧКИ И ПРЯКТИКИ
ка особых примет, следов административного правонарушения, выявления состояния опьянения или иных свойств и признаков, имеющих значение для дела об административном правонарушении, если для этого не требуется проведение экспертизы.
Таким образом, перечень целей, для которых может быть проведено освидетельствование в ПИКоАП РБ, в отличие от КоАП РФ, максимально широк. Ограничение целей освидетельствования, закрепленных в КоАП РФ, только установлением факта опьянения порождает определенные проблемы на практике.
Изначально КоАП РФ предполагал возможность освидетельствования на состояние опьянения (в том числе медицинского) только водителей транспортных средств. В последующем в КоАП РФ была включена статья 27.12.1, определяющая порядок медицинского освидетельствования на состояние опьянения любого лица, совершившего административное правонарушение [6].
Как следствие, на текущий момент в КоАП РФ существуют две нормы, определяющие порядок одной и той же меры обеспечения производства по делам об административных правонарушениях:
— статья 27.12 определяет порядок проведения медицинского освидетельствования в отношении водителей;
— статья 27.12.1 определяет аналогичный порядок в отношении иных лиц, совершивших административное правонарушение.
Вместе с тем, формулировка «лицо, совершившее административное правонарушение» является неудачной, поскольку лицо может быть признано таковым только после вступления постановления о назначении административного наказания в законную силу. В то же время, как правило, освидетельствование на состояние опьянения проводится в целях доказывания события и состава административного правонарушения, например, в случае совершения административного правонарушения, предусмотренного статьей 20.21 КоАП РФ «Появление в общественных местах в состоянии опьянения». В этой связи в статье 27.12.1 КоАП РФ целесообразно закрепить проведение освидетельствования физического лица, в отношении которого возбуждено производство по делу об административном правонарушении.
Кроме того, КоАП РФ не предполагает возможности освидетельствования потерпевшего, что было бы целесообразно для установления факта получения повреждений при дорожно-
транспортном происшествии и в ряде других случаев.
В свою очередь КоАП РФ содержит в себе ряд мер процессуального обеспечения, которые не установлены ПИКоАП РБ. К числу таких мер, в частности, можно отнести временный запрет деятельности, который заключается в кратковременном, установленном на срок до рассмотрения дела судом прекращении деятельности филиалов, представительств, структурных подразделений юридического лица,производственных участков, а также эксплуатации агрегатов, объектов, зданий или сооружений, осуществления отдельных видов деятельности (работ), оказания услуг.
Данная мера может применяться, если за совершение административного правонарушения возможно назначение административного наказания в виде административного приостановления деятельности и только в исключительных случаях, которые определены в части 1 статьи 27.16 КоАП РФ. Это свидетельствует о той взаимосвязи, которая существует между материально-правовыми и процессуальными мерами государственного принуждения, в частности между мерами административнопроцессуального обеспечения и административной ответственностью. Потенциал данной меры административно-процессуального обеспечения обусловлен тем, что с ее помощью прекращается противоправная деятельность (функционирование) наиболее активных субъектов или объектов экономических отношений (филиалов, представительств, структурных подразделений юридического лица, производственных участков), а также эксплуатации агрегатов, объектов, зданий или сооружений, осуществления отдельных видов деятельности (работ), оказания услуг, то есть реализуется возможность оперативно воздействовать на развитие противоправной ситуации в сфере экономической деятельности, минимизировать негативные последствия для экономических отношений.
Еще одной мерой процессуального обеспечения, которая напрямую не упоминается в ПИКоАП РБ, является помещение иностранных граждан или лиц без гражданства, подлежащих административному выдворению за пределы Российской Федерации в форме принудительного выдворения за пределы Российской Федерации, в специальные учреждения, предусмотренные Федеральным законом от 25 июля 2002 года № 115-ФЗ «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации».
Вестник Нижегородской академии МВД России, 2015, № 4 (32)
1П1
Пубенков А.В., Макарейко Н.В., Субботин А.М. Меры административно-процессуального обеспечения по законодательству Российской Федерации...
Пубенков А.В., Макарейко Н.В., Субботин А.М. Меры административно-процессуального обеспечения по законодательству Российской Федерации...
ОТРЯСЯЕВЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЮРИДИЧЕСКОЙ нячки И ПРЯКТИКИ
Указанная проблема частично решена в части 2 статьи 20.1 ПИКоАП РБ, согласно которой иностранные граждане или лица без гражданства, в отношении которых вынесено постановление о депортации, содержатся в местах, определенных органами, ведущими административный процесс.
Подводя итоги, отметим, что проблемы правового регулирования порядка применения мер процессуального принуждения в Российской Федерации и Республике Беларусь во многом носят сходный характер. Вместе с тем, проведенный выборочный анализ законодательств двух государств показал перспективы их дальнейшего развития.
В частности, в ПИКоАП РБ могут быть включены нормы, позволяющие использовать средства видеофиксации процессуальных действий как альтернативу использования понятых. Такие меры как, осмотр и освидетельствование, должны быть отнесены к мерам обеспечения административного процесса. Кроме того, в их число может быть включена такая мера, как временный запрет деятельности по аналогии с КоАП РФ.
В свою очередь в российское законодательство с целью дальнейшего повышения эффективности деятельности органов, осуществляющих производство по делам об административных правонарушениях, целесообразно имплементировать нормы ПИКоАП РБ, определяющие порядок проведения таких мер процессуального обеспечения, как осмотр и освидетельствование.
Примечания
1. Лейст О.Э. Санкции и ответственность по советскому праву (теоретические проблемы). М., 1981.
2. Алексеев С.Н. Общественный порядок как стратегическая цель совершенствования законода-
тельства об административных правонарушениях // Юридическая техника. Ежегодник. Стратегия, тактика, техника законотворчества (взаимосвязь, иннова-ционныедостижения, ошибки). 2015. № 9.
3. URL: http://www.pravo.by/world_of_law/text.
asp?RN=hk0600194
4. Собрание законодательства РФ. 2002. № 1,
ч. 1, ст. 1.
5. Ремизов П.В. О роли критики законодательства в стратегии законотворчества // Юридическая техника. Ежегодник. Стратегия, тактика, техника законотворчества (взаимосвязь, инновационные достижения, ошибки). 2015. № 9.
6. О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием законодательства об обороте оружия: федеральный закон от 21 июля 2014 г. № 227-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2014. № 30, ч. 1, ст. 4228.
Notes
1. Leist O.E. Sanctions and responsibility for soviet law (theoretical problems). Moscow, 1981.
2. Alekseev S.N. Public order as a strategic objective of improving the legislation of administrative offences // Juridical techniques. Annual. The strategy, tactics, technique of lawmaking (interconnection, innovative achievements, mistakes). 2015. № 9.
3. URL: http://www.pravo.by/world_of_law/text.
asp?RN=hk0600194
4. Collection of legislative acts of the RF. 2002. № 1, p. 1, art. 1.
5. Remizov PV. On the role of critics of the legislation in the legislative strategy // Juridical techniques. Annual. The strategy, tactics, technique of lawmaking (interconnection, innovative achievements, mistakes). 2015. № 9.
6. On amendments to certain legislative acts of the Russian Federation in connection with the improvement of the legislation on arms trafficking: federal law of 21.07.2014 № 227-FZ // Collection of legislative acts of the RF. 2014. № 30, p. 1, art. 4228.
142
Юридическая наука и практика
